Текст книги "Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»"

«Модернизм»

Эстетизм – лишь один из ядовитых побегов на ниве европейского искусства и литературы. Вскоре появились другие, не менее ядовитые. Всю их совокупность можно назвать модернизмом. Модернизм (итал. modernismo – «современное течение»; от лат. modernus – «современный, недавний») – совокупность направлений искусства конца XIX – начала XX века, признаком которых можно считать разрыв с предшествующей художественной традицией, стремление к новому, условность стиля и непрерывное обновление художественных форм[91]91
  «Модернизм» / Глоссарий. ru (http://glossary.ru/cgi-bin/gl_sch2.cgi?R-Muklwtons).


[Закрыть]. Датой зарождения модернизма часто называют 1863 год – год открытия в Париже «Салона отверженных», куда принимались работы, отвергнутые жюри Парижского салона.

Модернизм был основным направлением в западноевропейской культуре первых десятилетий ХХ века, проявив себя в различных видах искусств. Наиболее значительными модернистскими направлениями были импрессионизм, экспрессионизм, неоимпрессионизм, постимпрессионизм, фовизм, кубизм, футуризм. А также более поздние течения – абстрактное искусство, дадаизм, сюрреализм.

В узком смысле модернизм рассматривается как ранняя ступень авангардизма. Согласно справочникам и энциклопедиям, авангард (фр. avant-garde – «передовой отряд»), авангардизм – обобщающее название течений в мировом, прежде всего в европейском искусстве, возникших на рубеже XIX и XX веков. Термин в его фигуральном значении использовался еще в работах французских социалистических утопистов. В частности, основатель школы утопического социализма Анри Сен-Симон в статье «Художник, ученый и рабочий» (1825), в союзе художника, ученого и рабочего ведущую роль отвел художнику. Художник, по Сен-Симону, наделен воображением и должен воспользоваться силой искусства для пропаганды передовых идей: «Это мы, художники, будем служить вам авангардом»[92]92
  Саруханян А. П. К соотношению понятий «модернизм» и «авангардизм» // Авангард в культуре XX века (1900–1930): Теория. История. Поэтика: В 2-х кн. / Под ред. Ю. Н. Гирина. – М.: ИМЛИ РАН, 2010, т. 1, с. 15.


[Закрыть]. Из-за того, что до сих пор не существует теорий и типологии модернизма и авангарда (авангардизма) как литературно-художественных явлений, разброс мнений о соотношении двух этих понятий варьируется от их полного противопоставления до полной взаимозаменяемости[93]93
  Там же, с. 9.


[Закрыть].

В широком смысле модернизм – «другое искусство», главной целью которого является создание оригинальных произведений, основанных на внутренней свободе и особом видении мира автором и несущих новые выразительные средства изобразительного языка, что нередко сопровождается эпатажем и определенным вызовом устоявшимся канонам.

Философами, повлиявшими на писателей-модернистов, были Фридрих Ницше, Анри Бергсон, Уильям Джеймс и другие. Сильное влияние оказали также Зигмунд Фрейд и Карл Юнг. Список представителей литературного модернизма крайне обширен. Главными его предтечами чаще всего называют следующих писателей: Федор Достоевский (1821–1881, «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы»); Уолт Уитмен (1819–1892, «Листья травы»); Шарль Бодлер (1821–1867, «Цветы зла»), Артюр Рембо (1854–1891, «Озарения», 1874); Август Стриндберг (1849–1912, «Виттенбергский соловей», «Соната призраков», «Большая дорога»).

«Постмодернизм»

Модернизм уже почти полностью себя исчерпал к концу 1930-х годов. На его смену после Второй мировой войны пришел постмодернизм. Это была реакция на полное разочарование модернизмом, который козырял своей верой в прогресс, рационализм, материализм, окончательно отказался от религии и веры. Возник острый голод на «духовность». О неизбежности смены примитивного модернизма чем-то «духовным» писал еще в начале ХХ века известный русский мыслитель Л. А. Тихомиров в своем фундаментальном труде «Религиозно-философские основы истории». Описывая кризис материалистического мировоззрения, начавшийся еще в конце XIX века, Лев Александрович заключает: «Людьми… стала овладевать тоска по высшему, идеальному, духовному, тоска по всему, где есть личность и свобода. И вот в этом атеистическом, материалистическом, позитивном культурном мире вдруг со всех сторон открываются ворота для вторжения языческой мистики, которую человечество так решительно отвергало девятнадцать веков назад, для духовной жизни со Христом…

Рационализм и материализм, так авторитетно подрывавшие христианство и его духовную жизнь, стали до чрезвычайности скромны, потому что новые мистики смело бросали им в глаза обвинения в узости и тупости…

Так, длинным обходным путем – через рационализм, автономизм, деизм, материализм и позитивизм – люди христианского мира, от Бога отставшие, но почувствовавшие всю тоску безбожия, были приведены в древнее лоно языческой мистики»[94]94
  Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. – М.: «Москва», 1997, с. 479.


[Закрыть].

На восстановление в человеке «духовности» стали претендовать спиритизм, теософия, оккультизм, антропософия, индуизм, новейшие версии гностицизма и т. п. Оживились представители искусства и литературы, предложив свою версию «духовности» – постмодернизм.

«…Постмодернистская мысль вызвала энергичное отторжение западного интеллектуального “канона”, давно уже обозначившегося и утвердившегося в образе европейца, занимающего привилегированное положение в обществе. Прописным истинам относительно “человека”, “разума”, “цивилизации” и “прогресса” было предъявлено обвинение в интеллектуальной и нравственной несостоятельности. Слишком много грехов было совершено под прикрытием западных ценностей», – утверждает английский историк культуры Ричард Тарнас[95]95
  Тарнас Р. История западного мышления («Страсти западного ума»). – М.: Крон-Пресс, 1995 (http://psylib.org.ua/books/tarna01/txt11.htm).


[Закрыть].

Постмодернизм, как и предыдущие направления искусства и литературы, не имеет четкого определения. Одни авторы акцентируют внимание на том, что постмодернизм отличается от предыдущих традиций особой смелостью в постановке самых важных вопросов жизни и бытия. И не менее смело на них отвечает. Отсюда родилось еще одно название: «концептуальное искусство»[96]96
  В концептуальном искусстве, или концептуализме, как отмечают различные справочники и энциклопедии, концепция произведения важнее его физического выражения, цель искусства – в передаче идеи. Концептуальные объекты могут существовать в виде фраз, текстов, схем, графиков, чертежей, фотографий, аудио-и видеоматериалов. Объектом искусства может стать любой предмет, явление, процесс, поскольку концептуальное искусство представляет собой чистый художественный жест. Концептуализм захватил, в первую очередь, изобразительное искусство, но он также проник в литературу. Там он проявляет себя через коверканье слов и словесных конструкций и в виде иных филологических «экспериментов».


[Закрыть]. Но на поверку оказывается, что вместо остроты мысли мы видим разнузданный эпатаж, доминирование форм над содержанием, причем формы зачастую пропагандируют безобразие и являются безумным вызовом любым нормам морали. Большинство авторов, затрагивающих тему постмодернизма, сходятся во мнении, что единственной непререкаемой ценностью этого художественного направления считается ничем не ограниченная свобода самовыражения автора, основывающаяся на принципе «всё разрешено». Все остальные эстетические ценности относительны и условны, необязательны для создания художественного произведения. Постмодернисты утверждают, что такой подход к творчеству, мол, делает постмодернистское искусство универсальным (предназначенным для всех), снимает последние табу и позволяет включить в себя всю палитру жизненных явлений. Каков инструментарий постмодернизма? «Ирония, метаязыковая игра, высказывание в квадрате»[97]97
  Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // «Иностранная литература». № 10, 1988, с. 194.


[Закрыть], – вот, в сущности, и весь арсенал постмодернизма. В «Википедии» в статье «Постмодернизм» говорится о том, что основополагающий признак такого «творчества» – использование готовых форм: «Их происхождение не имеет принципиального значения: от утилитарных предметов быта, выброшенных на помойку или купленных в магазине, до шедевров мирового искусства (всё равно, палеолитического ли, позднеавангардистского ли). Ситуация художественного заимствования вплоть до симуляции заимствования, ремейк, реинтерпретация, лоскутность и тиражирование, дописывание от себя классических произведений, добавившаяся в конце 80– 90-х годов к этим характеристическим чертам “новая сентиментальность”, – вот содержание искусства эпохи постмодерна».

Критики постмодернизма констатируют, что такая «свобода творчества» означает подстраивание искусства под творческую фантазию художника, порождает нигилизм, ведет к своеволию и абсурдности, стиранию границ между добром и злом, искусством и другими сферами жизни.

Эстетика безобразного

О том, чтó противостоит красоте, люди задумывались издревле. Называлось это по-разному: не-красота (некрасивость), уродство, безобразное. Люди наблюдали безобразное в природе (например, умирающие и разлагающиеся организмы), обществе (например, войны и коррупция), человеке (старение и смерть, тяжелые болезни), творения рук и умов человеческих (извращенные произведения искусства, уродливые здания, продукты ремесленного и иного труда).

Еще древнегреческий философ Аристотель задумывался над тем, чтó противостоит прекрасному. Он это называл безобразным. Аристотель определяет его место в различных видах искусства, признавая, что изображение безобразных предметов допустимо в живописи, поскольку может принести наслаждение мастерски воспроизведенным предметом реальности, искусным подражанием. Оно должно трансформироваться в смешное, в комедию, а в трагедии способствовать самоотрицанию[98]98
  См.: Аристотель. Поэтика // Аристотель. Соч.: в 4 тт. т. 4. М., 1983.


[Закрыть]. Постмодернисты любят ссылаться на этого философа. Но в то же время никогда не вспоминают блаженного Августина, который безобразное понимал как проявление абсолютного зла, небытия, отсутствия формы[99]99
  См: Рева Г. В., Цергой Т. А. Эстетизация безобразного в искусстве // Вестник Адыгейского государственного университета. Вып. 1 (212), 2018 (https://cyberleninka.ru/article/v/estetizatsiya-bezobraznogo-v-iskusstve).


[Закрыть].

Философское объяснение и описание постмодернизма с его эстетическими извращениями можно найти в книге немецкого философа Карла Розенкранца (1805–1879) «Эстетика безобразного»[100]100
  Шкепу М. А. Эстетика безобразного Карла Розенкранца. – Киев: Феникс, 2010.


[Закрыть]. С немецкой педантичностью он раскладывает по полочкам виды безобразного: в явлениях природы, в духовной сфере, в отдельных видах искусств. Особенно много безобразного, по мнению философа, можно обнаружить в поэзии. Он выделяет такие проявления безобразного, как бесформенность (аморфность), асимметрия, дисгармония, неправильность.

Современная российская актриса и режиссер Юлия Ауг открыто заявляет о том, что сегодня в культуре не хватает «эстетики безобразного»[101]101
  https://tvrain.ru/lite/teleshow/playlist/playlist-449356/


[Закрыть]. Другие поклонники постмодернизма действуют более хитро и свою философию «эстетики безобразного» маскируют разными заумными словечками. Лидия Коппер дезавуирует эту маскировку: «Мы не должны обманываться глубокомысленными наукообразными разговорами о постмодернизме как этапе развития культуры, с христианской точки зрения тут всё ясно… Мы не услышим от них (постмодернистов – В. К.) ни слов, ни звуков, связанных гармонией, не услышим музыки, хранящей мелодику народных напевов, тихая прелесть родных пейзажей не вдохновляет их. Здоровое искусство есть, но оно загнано в подполье, объявлено вне мейнстрима культуры и не подпускается к формированию культурной атмосферы общества, блокируется на дальних подступах»[102]102
  Коппер Л. О зеркале тролля (https://ruskline.ru/analitika/2017/11/11/o_ zerkale_trollya/).


[Закрыть].

В качестве образа искусства постмодернизма можно привести зеркало дьявола (тролля) из сказки Ганса Христиана Андерсена «Снежная королева» (рассказ первый «Зеркало и его осколки»). Злобный тролль изготавливает зеркало, в котором всё доброе кажется злым, а злое только ярче бросается в глаза. Однажды ученики тролля взяли это зеркало и бегали с ним повсюду, ради потехи наводя его на людей, а напоследок решили добраться и до неба, «чтобы посмеяться над Ангелами и самим Творцом». «Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, миллиарды его осколков наделали, однако, еще больше бед, чем самое зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть всё навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны – ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда. Были между этими осколками и большие, такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на очки, только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на вещи и судить о них вернее! А злой тролль хохотал до колик, так приятно щекотал его успех этой выдумки».

Можно сказать, что деятели постсовременной культуры носят в своих душах осколки зеркала тролля-дьявола из сказки Андерсена.

Литературный модернизм в России

 
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: помоги!
Что я могу?
Сам я и беден, и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу?
 

Федор Кузьмич Сологуб, русский поэт, писатель, публицист

Модернизм – это когда понять книгу уже не легче, чем понять жизнь.

Мейсон Кули, американский литературовед

«Серебряный век» русской поэзии

В списках представителей литературного модернизма мы находим также российских писателей и поэтов: Андрея Белого, Анну Ахматову, Зинаиду Гиппиус, Александра Блока, Марину Цветаеву, Константина Бальмонта, Валерия Брюсова, Дмитрия Мережковского и многих других. Нетрудно заметить, что литература начала ХХ века («серебряный век»), по сути, и есть русский литературный модернизм.

Одной из разновидностей модернизма, которая достаточно явно присутствовала в литературной жизни России, является декадентство. Декадентство, также декаданс (фр. decadant – «упадочный») – направление в литературе, творческой мысли, самовыражении периода fni de siècle (конец века), которое характеризуется эстетизмом, индивидуализмом и имморализмом. Иногда рассматривается как звено между романтизмом XIX века и модернизмом XX века. Характерными чертами декадентства обычно считаются отход от общественных проблем и отвращение к повседневной жизни (taedium vitae), что проявляется в искусстве отрывом от реальности, поэтикой искусства для искусства, эстетизмом, модой на демонизм («Там, внизу», «Скорбь Сатаны»), преобладанием формы над содержанием, стремлением к внешним эффектам, стилизации и т. д. Среди декадентов преобладали поэты, но были и прозаики (Д. С. Мережковский, Л. Н. Андреев). Дмитрий Мережковский одним из первых сформулировал основные принципы эстетики русского декаданса.

«Серебряный век» русской литературы был представлен разными направлениями модернизма.

Во-первых, символизм. Его кредо – противопоставление «пошлому» реализму. Главный лозунг – «искусство для искусства». Преимущественно проявлял себя в поэзии. Ранний символизм («старшие» символисты) характеризовался преобладанием упадничества, поэтому также именовался «декадансом». Но вот произошла революция 1905 года, и появились «младшие» символисты. Они стали отходить от «чистого» искусства, для них поэзия уже становилась средством осмысления религиозно-философских проблем. Основные представители символизма: Ф. К. Сологуб, З. Н. Гиппиус, В. Я. Брюсов, Н. М. Минский, К. Д. Бальмонт («старшие» символисты); А. А. Блок, А. Белый, В. И. Иванов («младшие» символисты).

Во-вторых, акмеизм. Главное в творчестве – безупречный эстетический вкус и красота слова. Представители: Н. С. Гумилев, А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, С. М. Городецкий, Г. В. Иванов.

В-третьих, футуризм. Его кредо – отрицание всех общепризнанных культурных ценностей. Смелые эксперименты в стихосложении и словообразовании. Представители: В. В. Хлебников, Д. Д. Бурлюк, И. Северянин, В. В. Маяковский.

В-четвертых, имажинизм. Для этого направления главное – красота образов. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы. На стиль и общее поведение имажинизма оказал влияние русский футуризм. Ранние представители: А. Б. Мариенгоф, В. Г. Шершеневич. Главный представитель – С. А. Есенин.

Впрочем, в эпоху расцвета литературы «серебряного века» в России сохранялись и другие направления литературы. Прежде всего, критический реализм (попытка объективного изображения жизни, обличение существующих общественных пороков); яркими представителями этого направления были Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, А. И. Куприн. Также отметим революционно-критическое направление, представленное, в первую очередь, А. М. Горьким.

Хоть время русского модернизма и названо «серебряным веком», однако календарный срок его не превысил четверти века. Считается, что «серебряный век» окончился с началом Гражданской войны. Впрочем, некоторые приурочивают смерть «серебряного века» к смерти Александра Блока и расстрелу Николая Гумилева (1921). Наконец, есть мнение, что «серебряный век» кончился на рубеже 1920– 1930-х годов, когда произошло самоубийство Владимира Маяковского.

Соцреализм на смену модернизму. «Инженеры человеческих душ»

После революционного переворота в октябре 1917 года в литературной жизни России очень скоро установилась безраздельная монополия социалистического реализма. Термину «социалистический реализм» предшествовал термин «пролетарский реализм», который впервые был употреблен Анатолием Луначарским еще в 1906 году. Впервые официальное определение социалистического реализма дано в Уставе Союза писателей СССР, принятом на Первом съезде СП (1934): «Социалистический реализм, являясь основным методом советской художественной литературы и литературной критики, требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. Причем правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания в духе социализма». Литературе определялась четкая роль в деле строительства социализма. Содержание художественных произведений фактически диктовалось партийно-государственным руководством страны. А сухие казенные директивы ЦК ВКП (б) и Совнаркома СССР писательскому цеху (организованному в виде Союза писателей СССР) следовало облекать в яркие и понятые советскому человеку формы. Максим Горький на том же съезде писателей конкретизировал суть социалистического реализма: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого – непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью»[103]103
  Горький М. О литературе. – М., 1935, с. 390.


[Закрыть].

Если советская литература 1920-х годов была нацелена на искоренение всего русского, то в 1930-е годы вектор ее развития меняется. Советские писатели уже не стесняются брать пример с лучших писателей дореволюционного времени, а власть возвращает в школы и читательские аудитории А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, других русских поэтов и прозаиков. Власть стала понимать, что если будет опираться лишь на «диктатуру пролетариата», то долго не удержится. Более прочными опорами были традиции и культура русского народа. Что касается новой, советской литературы, то она была призвана воспитывать людей, поощрять их на трудовые подвиги социалистической индустриализации и боевые подвиги на полях Великой Отечественной войны.

О роли литературы в СССР очень точно выразился Осип Мандельштам: «Поэзия – это власть». Известному британскому философу, историку и писателю Томасу Карлейлю (1795–1881) принадлежит ставшая крылатой фраза: «Писатель – тот же священнослужитель». Британец применял ее в отношении становившейся секулярной Европы XIX века, в которой над умами и душами миллионов граждан властвовали уже не Церковь и ее служители, а писатели, поэты и философы. Тем более эта фраза может быть применена в отношении Советского Союза, где Церковь оказалась в полуподпольном положении.

Впрочем, и сама власть в СССР не особенно скрывала, что писатель в советском обществе имеет особый статус. Образно выражаясь, у партийно-государственного руководства страны был «административный ресурс», а у творческой интеллигенции – ресурс идейный. Отражением этого статуса стало негласное именование писателей «инженерами человеческих душ». Фраза стала популярной после того, как ее произнес И. В. Сталин на встрече с писателями 26 октября 1932 года в доме Максима Горького на Малой Никитской (помимо Сталина и ведущих писателей на вечере присутствовали Ворошилов, Молотов и Каганович). Встреча была неформальной, с банкетом и тостами. Первый тост был Сталина: «Все производства страны связаны с вашим производством. Человек перерабатывается в самой жизни. Но и вы помогите переделке его души. Это важное производство – души людей. И вы – инженеры человеческих душ. Вот почему выпьем за писателей!» Протоколов встречи не велось, поэтому тост Сталина в разных изданиях воспроизводился по памяти некоторых участников[104]104
  Имеются и иные версии тоста, несколько отличные от приведенного текста. Кстати, на встрече Сталин, приводя фразу об «инженерах человеческих душ», сослался на первоначального ее автора – писателя Юрия Карловича Олешу (1899–1960): «Как метко выразился товарищ Олеша». Но, опять-таки, это только версия. Современный писатель Сергей Шаргунов предположил, что вовсе не Олешу цитировал в свое время Сталин, а переиначил строку Маяковского из его «Мистерии-буфф»: «Я – дровосек / дремучего леса мыслей, / извитых лианами книжников, / душ человечьих искусный слесарь, / каменотес сердец булыжников…» (курсив мой – В. К.).


[Закрыть].

Выражение тут же подхватили партийные функционеры и литераторы. В 1934 году на первом Всесоюзном съезде советских писателей секретарь ЦК по идеологии Андрей Жданов отметил: «Товарищ Сталин назвал вас инженерами человеческих душ. Какие обязанности накладывает на вас это звание? Во-первых, знать жизнь, чтобы уметь изобразить ее не схоластически, не мертво, как объективную реальность, а изобразить жизнь в ее революционном развитии. При этом правдивость художественного изображения должна сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе соцреализма».

Писатель Валентин Катаев (1897–1986) в 1947 году в речи в Верховном Совете РСФСР: «В беседе с нами, советскими литераторами, в доме у Максима Горького, Иосиф Виссарионович назвал писателей инженерами человеческих душ. Эта мудрая и меткая сталинская характеристика поистине открыла нам целый мир».

Как бы там ни было, но фраза «инженеры человеческих душ» вошла в широкий оборот, причем в народе она воспринималась с достаточной иронией. Советская литература постепенно утрачивала свое влияние в обществе.

А что касается упомянутого выше сравнения Томаса Карлейля писателя со священнослужителем, то применительно к советской истории более уместным будет сравнение его с языческим жрецом. Советская идеология была разновидностью язычества. Отличительной особенностью советско-большевистского язычества была ярко выраженная антихристианская направленность. Языческие жрецы от литературы были в основной своей массе воинствующими богоборцами. Архимандрит Рафаил (Карелин) пишет в этой связи: «Интеллигенция возомнила себя духовной элитой, которая старалась оттеснить Церковь, чтобы самой стать руководительницей народа. У значительной части интеллигенции в душе – тайно или явно – живет языческий жрец, который ненавидит христианство»[105]105
  Архимандрит Рафаил (Карелин). Да никтоже прельстит вас. Вопросы и ответы. – Самара: Самарский дом печати, 2008, с. 285.


[Закрыть].