Текст книги "Драма российской многопартийности ."

б) управляющие данной отраслью и кооператоры;

в) представители государственных институтов и структур».

Такая комбинированная организация, основанная на принципах выборности, технической компетенции и широкого демократического общественного контроля, позволила бы, по мнению Чернова, освободить производство «от мертвящего бюрократизма и от подавления государством частной и общественной инициативы»[64]64
  Там же. С. 691.


[Закрыть].

Исходя из этой посылки, предполагалось выстроить взаимосвязанную цепочку низовых выборных организаций рабочих и служащих (профсоюзы, фабрично-заводские комитеты) с другими акторами производственного процесса – частными предпринимателями и государством. Подобного рода, по выражению Чернова, «внутризаводская конституция» будет способствовать активизации процесса социализации промышленности, а следовательно, ее эффективности и в конечном счете улучшению положения масс. На тех же исходных принципах должна была основываться торговая политика, осуществляться решение жилищного вопроса.

Как и следовать ожидать, в своем проекте экономической программы Чернов большое внимание уделил анализу методов и механизмов реализации базовой эсеровской идеи – социализации земли, проведению комплекса агрокультурных мероприятий, позволяющих в своей совокупности привести к максимально возможному подъему сельскохозяйственного производства и улучшению материального положения большинства населения страны. В проекте программы был намечен ряд мер в области финансовой и кредитной политики[65]65
  Там же. С. 698–702.


[Закрыть].

Подытоживая свои рассуждения в области экономических преобразований, Чернов заявил, что они имеют своей целью «крутой поворот от первого периода революции, ознаменовавшегося перевесом разрушительных тенденций над созидательными, к новому периоду – периоду устроительному». Успех «устроительного периода» возможен при достижении, с одной стороны, мира внешнего, а с другой – мира внутреннего. Того и другого можно достичь, подчеркнул Чернов, при условии «уничтожения произвольного режима партийного террора и партийной диктатуры», а также «возврата к единственному нормальному бесповоротному источнику всякой власти и всякого прочного правопорядка – к демократическому строю и всеобщей подаче голосов – к народовластию»[66]66
  Там же. С. 702.


[Закрыть].

Комплекс причин, связанных с Гражданской войной, иностранной интервенцией, крушением европейских монархий, циклом европейских революций (особенно ноябрьской революции 1918 г. в Германии), с начавшимся процессом международного признания большевистской власти, заставил идеологов и политиков меньшевизма также вносить коррективы в свои теоретические построения. В тезисах «По текущему моменту», принятых меньшевистским ЦК 17–21 октября 1918 г., подчеркивалось, что в «укреплении и успешном развитии русской революции непосредственно заинтересованы пролетарские массы всего мира, начинающие свое восстание против войны и породившего ее капитализма». В этой логике большевистский переворот представлялся «исторически необходимым» и выражающим «стремление трудящихся масс подчинить направление революции всецело их интересам, без чего немыслимо было освобождение России из тисков союзного империализма и ведение последовательной политики мира, радикальное проведение аграрной реформы и регулирование государством в интересах народных масс всей хозяйственной жизни».

Вместе с тем ряд факторов, таких как а) «социальная отсталость России»; б) «истощение производительных сил в результате войны»; в) «преобладание стихийно-анархических и утопических элементов в революционно настроенных массах», содействовал тому, что большевики своими непродуманными мерами исказили «направление октябрьской революции». В результате это привело к тому, что оказались нерешенными две взаимосвязанные задачи: во-первых, октябрьской революции не удалось выполнить тех задач, которые стоят «перед русским народом», а во вторых, она привела к «ослаблению мирового процесса». Поэтому попытки большевиков «втиснуть отсталый хозяйственный организм России в рамки полугосударственного, полуанархического коммунизма» с неизбежностью привели, во-первых, «к катастрофическому и все прогрессирующему расточению производительных сил»; во-вторых, к противопоставлению интересов «пролетариата и непролетарской части трудящихся масс»; в-третьих, к «усилению реакционных тенденций со стороны имущих классов». В результате политика большевиков способствовала «сужению базиса революционной власти» и «вытравливанию» из нее «всякого демократического и социалистического содержания». Трудящиеся массы из субъекта реального революционного процесса были превращены в объект большевистского управления. «Классовая диктатура, из которой вытравлено демократическое содержание, превратилась в диктатуру незначительных клик», и они посредством чрезвычайных мер пытаются реализовать свой утопический курс преобразования страны[67]67
  Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С. 634–638.


[Закрыть].

Одновременно с принятием «Тезисов», содержавших рассуждения общетеоретического характера, ЦК принял резолюцию «О дальнейшей деятельности партии», в которой излагался альтернативный большевистскому курсу вариант разрешения назревших проблем. Отвергая большевистскую «реакционную утопию» о возможности превращения «отсталой крестьянской России в социалистическое государство», в резолюции подчеркивалась мысль о том, что «завоеванная народными массами революционная власть» может быть ими использована для решения следующих задач: во-первых, «для создания свободного крестьянского землевладения»; во-вторых, «для обеспечения пролетариату глубоких социальных реформ»; в-третьих, «для всестороннего регулирования находящимся в руках народных масс государством хозяйственной жизни в целях восстановления разрешенных войной производительных сил и обеспечения их дальнейшего развития». Все это может быть реализовано только в результате утверждения в стране народовластья в форме демократической республики, провозглашенной всенародно избранным Учредительным собранием.

Одной из главных задач революционной демократии является восстановление единства и независимости России. Эта задача должна быть реализована «на основе завоеваний революции собственными силами демократии», при этом решительно отвергалось «всякое вмешательство иностранных капиталистов во внутренние дела России». В резолюции высказывалась солидарность РСДРП с советским правительством, «поскольку оно отстаивает освобождение территории России от иностранной, в частности, союзной оккупации и выступает против всех попыток непролетарской демократии расширить или сохранить эту оккупацию». Вместе с тем в резолюции оговаривалось, что эта политическая солидарность может быть проявлена в том случае, если советское правительство со своей стороны выразит готовность «строить свои отношения с небольшевистской демократией на окраинах на основе взаимного соглашения, а не подавления и террора».

Продолжая настаивать на «восстановлении революционного союза пролетариата, крестьянства и городской демократии», на упрочении «связи между российским и международным революционным движением», в «Резолюции» одновременно подчеркивалось: РСДРП «отвергает всякое политическое сотрудничество с враждебными демократии классами и отказывается от участия во всех, хотя бы и демократическим флагом прикрываемых, правительственных коалициях демократии с капиталистической буржуазией или на зависимости от иностранного империализма и милитаризма»[68]68
  Там же. С. 639.


[Закрыть].

В «Резолюции» были сформулированы требования, которые намеревалась отстаивать РСДРП в своей дальнейшей борьбе за «восстановление демократической республики». Их суть сводилась к следующим пунктам:

«а) Восстановление свободы печати, собраний, слова, союзов и коалиций.

б) Восстановление независимости городских и сельских Советов, право каждой части рабочего класса и крестьянства быть в них представленными путем свободных выборов и перевыборов, подчинения Советам всех органов советской власти.

в) Отмены чрезвычайных органов, полицейских репрессий и чрезвычайных трибуналов, создания демократического независимого суда и поручения ему одному охраны интересов революции.

г) Прекращения политического и экономического террора и разорительных экспериментов раздела имущественных благ; отмены смертной казни без суда и по суду.

д) Упрощения административного механизма в центре и на местах, упразднения тяготеющих над народным хозяйством дорого стоящих и бесполезных бюрократических гнезд.

е) Ограждения пролетарских профсоюзных и хозяйственных организаций (в частности кооперативов) от бюрократического и полицейского произвола и обеспечения им возможности и беспрепятственного обслуживания хозяйственных и культурных нужд рабочих и неимущих масс вообще.

ж) Отказа от дальнейших опытов национализации промышленности и торговли ввиду явной неподготовленности к ней хозяйственного строя страны; рациональной организации тех из национализированных уже крупных промышленных предприятий, управление которыми по техническим и производственным условиям под силу современному государственному аппарату; предоставления достаточного хозяйственного простора, при условии контроля государства, остальным промышленным и торговым предприятиям; организации государственных органов регулирования производства и торговли на основе представительства рабочих, предпринимателей, потребителей и техников; перестройки продовольственного аппарата на основе широкого привлечения общественных организаций и использования частного торгового аппарата с сохранением государственной хлебной монополии и нормировки предметов первой необходимости; планомерного развития производительности и дисциплины труда в промышленных и транспорте при посредстве профессиональных союзов и организаций техников»[69]69
  Там же. С. 639–640.


[Закрыть].

Эти решения ЦК, принятые в октябре 1918 г., были «всецело одобрены» на партийном совещании, состоявшемся в декабре 1918 г., о чем Бюро ЦК посчитало важным оповестить местные партийные организации[70]70
  Там же. С. 710–712, 716–721.


[Закрыть].

Подводя итоги работы декабрьского совещания, Бюро ЦК особо подчеркнуло, что в принятых им резолюциях «дан авторитетный ответ на попытку различных партийных групп в отдельных частях России вести политику, явно идущую вразрез со всем прошлым российской социал-демократии». В целях пресечения «сепаратистских» и «дезорганизаторских» попыток, совещание предоставило ЦК «широкие полномочия для восстановления единства партийной политики». Согласно резолюции «Об обеспечении партийного единства», принятой декабрьским совещанием, ЦК получил право «во всех случаях грубых нарушений партийной воли и партийной дисциплины как слева, так и справа» «объявлять исключенными из партии виновных в этом групп или отдельных товарищей впредь до партийного съезда и ближайшего партийного совещания, после тщательного расследования, с соблюдением всех гарантий для заинтересованных товарищей»[71]71
  Там же. С. 721.


[Закрыть].

Решения ЦК, принятые в октябре и декабре 1918 г., были критически восприняты представителями правого крыла партии, которые продолжали отстаивать собственную модель преобразования России. Так, «Основные положения платформы инициативной группы меньшевиков-оборонцев», опубликованной в начале января 1919 г., принципиально расходились с решениями декабрьского совещания ЦК. Идеологи и политики правого крыла в меньшевизме, изложив свое видение процессов в России и в Европе, продолжали настаивать на необходимости возврата России к капиталистической экономике, на воссоздании демократического строя путем созыва Учредительного собрания, на восстановлении ее территории в границах 1914 года[72]72
  Там же. С. 725–734.


[Закрыть].

Большевики, внимательно отслеживающие «подвижки», происходившие в меньшевистской партии, 30 ноября 1918 г. легализовали РСДРП, что в известной мере позволило меньшевикам расширить диапазон своей деятельности. Специальной комиссией, в которую вошли Ф. А. Череванин, В. Г. Громан, Л. М. Хинчук, была разработана комплексная программа вывода страны из кризисной ситуации, которая в начале июля 1919 г. была опубликована ЦК РСДРП в виде воззвания «Ко всем рабочим и работницам. Что делать». Начало «Воззвания» было интригующим. «Товарищи! Что делать, чтобы спасти российскую революцию от одолевающих ее внешних врагов – Колчака, Деникина, Юденича, союзных империалистов, – и от подстерегающих ее внутренних опасностей – голода, бестоварья, отсутствия топлива, ужасного дорожания всех продуктов, отчаяния и апатии рабочих масс, озлобления городской бедноты и крестьянства»[73]73
  Меньшевики в 1919–1920 гг. М., 2000. С. 230–231.


[Закрыть].

В логике постановки традиционного русского вопроса «Что делать» предлагалось связать воедино три базовые задачи: военную, экономическую и политическую. Во-первых, в области военной «необходимо, хотя бы ценою напряжения всех сил, разбить все, выступающие против Советской России, контрреволюционные полчища и доказать правительствам и народам Европы, что российская революция не может быть побеждена на поле битвы». Это создавало условия и предпосылки для решения двух следующих задач. Для решения экономической задачи необходимо «в корне изменить экономическую политику» по «заранее определенному плану, стремясь к одной цели – сохранить в руках государства все то, но только то, с чем оно способно справиться при имеющихся в его распоряжении силах, и предоставляя в руки частных лиц, общественных организаций и групп все то, что при данных условиях может быть ими лучше, быстрее или вернее организовано, чем государственной властью». Чтобы решить третью задачу следует решительно отказаться от сохранения политической власти в руках одной партии, составляющей «маленькую часть всего населения», правящей «без всякого действительного контроля со стороны масс» и с помощью террора. Установленный большевиками порядок «дает бюрократии и привилегированным ячейкам коммунистов возможность тормозить и сводить на нет всякую государственную меру, как бы она ни была полезна и необходима». Этот порядок «делает полицейские органы – чрезвычайки – бесконтрольными вершителями судьбы каждого гражданина – рабочего и крестьянина, так же интеллигента и буржуа». Этот порядок «убивает в рабочих и крестьянских массах всякий интерес к государственному и общественному делу, которые вершатся в тайных заседаниях маленьких замкнутых групп». В результате массы исключены от «самостоятельного, свободного участия в политической жизни», что обрекает их на пассивность во всех сферах жизнедеятельности и жизнеобеспечения[74]74
  Там же. С. 232–233.


[Закрыть].

Исходя из этих концептуальных положений, ЦК РСДРП разработал систему мер, реализация которых, по его мнению, могла бы, во-первых, «остановить хозяйственный развал России»; во-вторых, улучшить положение рабочего класса, восстановить его союз с крестьянством, тем самым влив «в рабочие, крестьянские и демократические массы новую струю революционной веры»; в-третьих, поднять боеспособность революционной России, ускорить «ее победу над контрреволюцией и тем самым привести к прекращению гражданской войны»[75]75
  Там же. С. 233–234.


[Закрыть].

В экономической сфере предполагалось:

1. Закрепить за крестьянами «на свободно установленных ими коллективных или единоличных началах всей той помещичьей и государственной земли, которую они захватили и распределили во время революции». Предусматривалась сдача «в долгосрочную аренду нуждающимся в земле крестьянам и крестьянским товариществам остальных, нераспределенных до сих пор земель за исключением тех, на которых велось и при данных условиях возможно продолжать вести в крупном масштабе за счет государства или в порядке аренды образцовое хозяйство». Безоговорочно упразднить комитеты бедноты, решительно отказаться «от явного или скрытого принудительного насаждения сельскохозяйственных коммун». Осуществить справедливое распределение государственных запасов, сельскохозяйственных орудий и семян «не только между коммунами, но и между всеми нуждающимися крестьянами коммун и советских имений».

2. Осуществить реорганизацию продовольственной системы, в основе которой должны лежать: а) принцип «закупки государством хлеба по договорным ценам с широким применением непосредственного товарообмена, причем беднейшему населению городов и деревень хлеб продается по пониженным ценам, а государство доплачивает разницу». Эти закупки государство совершает через своих агентов, кооперативы или частных торговцев на комиссионных началах; б) закупка хлеба кооперативными и рабочими организациями с передачей «доли заготовленного ими государственным продовольственным органам». Заградительные отряды подлежали упразднению. Запрещение вывоза продуктов из «какой-либо местности допускается лишь по решению центральной законодательной власти при наличии исключительных обстоятельств». Государство должно оказывать материальную и организационную помощь переселению из наиболее голодных местностей в хлебородные районы рабочим и их семьям.

3. В промышленной сфере за государством сохранить лишь крупные промышленные предприятия, имеющие базовое значение для всей хозяйственной жизни страны (копи, рудники, металлургические заводы, важнейшие отрасли металлообрабатывающей промышленности). Однако при этом «везде, где это обещает улучшение, расширение или удешевление производства», допускалось применение частного капитала или комбинирования частного и государственного капитала, принудительного трестирования под контролем государства, а в исключительных случаях «и на основе концессионного порядка». Все остальные крупные промышленные заведения постепенно передаются «в частные руки путем ли сдачи в аренду кооперативам, либо новым предприятиям или возвращения старым владельцам при условии взятия на себя последними обязательств восстановить и организовать производство. Распределение сырья и топлива между отраслями производства, предприятиями и районами регулируется государством».

4. Не национализировать мелкую промышленность.

5. За государством оставить право регулирования и распределения наиболее важных продуктов массового потребления (ткани, земледельческие орудия, соль, осветительные материалы). Для осуществления этого плана привлекались кооперация и частный торговый капитал.

6. Государство отказывается от регулирования и распределения других товаров первой необходимости и предметов роскоши, которые отдавались «в свободную игру кооперативных и индивидуальных торговцев, исключения составляли лишь те случаи, «когда регламентация и даже монополия» вызывались «исключительной редкостью продукта (например, медикаменты)».

7. Реорганизация системы кредитования должна была «облегчить применение к промышленности и торговли свободных средств, накопляемых производителями в городе и деревне и чтобы обеспечить возможность частной инициативы в торговле и промышленности и земледелии».

8. Отменить произвольные реквизиции, конфискации и задержание товара. Борьба «с спекуляцией и с торговыми злоупотреблениями должна совершаться исключительно судебными органами на основе точных законоположений». Собственность промышленного и торгового предприятия, освобожденного от национализации», должна быть ограждена законом.

9. Профессиональные рабочие союзы как органы, принимающие непосредственное участие в регулирующих учреждениях, являются прежде всего «органами представительства интересов пролетариата перед государством и частными предпринимателями. В этой последней деятельности они пользуются полной независимостью от государственных органов».

10. Повысить тарифы заработной платы на государственных предприятиях и установить минимум заработной платы на частных предприятиях, что должно сопрягаться «с уровнем товарных цен на необходимые предметы потребления, а также с учетом действительной доли бюджета, получаемой путем государственного снабжения».

11. Отменить декрет о потребительных коммунах. Рабочая и общегражданская кооперация должна представлять самоуправляющиеся организации. За кооперативными организациями сохранялось право на неторговую деятельность (литературно-издательскую, культурно-просветительную)[76]76
  Там же. С. 236.


[Закрыть].

Максимально полный перечень мер в экономической области свидетельствует о том, что их составители попытались предложить довольно рациональный вариант вывода экономики из кризиса, соответствующий переходному демократическому периоду ее восстановления и дальнейшего развития. Вполне объяснима и роль демократического государства в сфере возрождения и дальнейшего развития России, что позволило бы преодолеть ее экономическую отсталость от передовых западноевропейских стран, создать предпосылки и условия для ее мирного перехода к социализму. Представляется крайне важным обратить внимание и на стремление авторов этой модели вовлечь в ее реализацию демократические организации трудящихся масс, кровно заинтересованных в улучшении своего жизненного положения и осознающих свою причастность не только возрождению, но и дальнейшему развитию собственной страны.

В целях раскрытия потенциальных возможностей трудящихся масс предполагалось разрешить также ряд взаимосвязанных проблем в политической сфере. Их суть сводилась к следующему:

1) расширение избирательных прав трудящихся при выборах в Советы; проведение свободных выборов в городские и сельские Советы для всех трудящихся; периодические перевыборы Советов и исполкомов в точно указанные сроки; лишение Советов права исключать по политическим мотивам из своей среды отдельных депутатов и целые группы; подчинение всех должностных лиц и учреждений местным Советам и ЦИК;

2) восстановление деятельности ЦИК Советов как «высшего законодательного и управляющего органа, гласно работающего под контролем всех граждан»; ни один закон не может вступить в силу, если не обсужден и не принят ЦИК;

3) восстановление свободы печати, собраний и союзов; предоставление демократическим партиям права и возможностей «пользоваться помещениями для собраний, бумагой, типографиями и т. д.»; любые изъятия в этой области «должны быть устанавливаемы и точно определены в законодательном порядке»;

4) реорганизация революционных трибуналов на основе выборности судей всеми трудящимися; деятельность трибуналов ограничивалась исключительно рассмотрением дел, связанных с борьбой против контрреволюции; отказ от террора как системы управления; отмена смертной казни; отмена всяких независимых от суда органов следствия и расправы таких, как чрезвычайные комиссии;

5) лишение всех партийных учреждений и ячеек прав каких-либо органов государственной власти и членов партии каких-либо материальных привилегий;

6) упрощение бюрократической машины путем развития местного самоуправления;

7) восстановление государственного единства на основе национального самоопределения; предоставление казачьим областям (Донской, Кубанской, Терской, Уральской, Астраханской, Оренбургской и т. д.) «самого широкого самоуправления без вмешательства во внутренний строй и поземельные отношения казаков»; предоставление областного самоуправления Сибири; признание независимости Финляндии и Польши[77]77
  Там же.


[Закрыть].

По мнению ЦК РСДРП, реализация данной программы позволит решить и ряд взаимосвязанных друг с другом тактических задач: а) облегчить и ускорить сплочение всех революционных сил; б) восстановить единство внутри партии; в) упрочить союз между пролетариатом и крестьянством; г) привлечь к партии внимание мелкобуржуазных масс, что, в свою очередь, упростит «вербовку и военных, и технических специалистов всякого рода, облегчит организацию хозяйственной жизни»; д) поднять авторитет партии в международном социалистическом движении. ЦК РСДРП выражал уверенность, что программа «Что делать» может послужить основой для создания в России единого революционного фронта, при помощи которого «мы победим врагов внутренних и внешних, окончательно раздавим контрреволюцию и окончательно отвратим от себя костлявую руку голода!»[78]78
  Там же. С. 237.


[Закрыть]

Программа, изложенная в воззвании «Что делать», получила дальнейшее теоретическое обоснование в тезисах апрельского партийного совещания при ЦК («Мировая социальная революция и задачи социал-демократии»), тезисах ЦК «Внешняя политика российской революции», подготовленных к сентябрьской Всероссийской партийной конференции 1920 г.[79]79
  Там же. С. 424–432, 640–645.


[Закрыть] Однако изменение политической ситуации после окончания Гражданской войны в России и западноевропейских странах настоятельно потребовало от теоретиков и политиков меньшевизма пересмотра партийной программы. В октябре 1922 г. в «Социалистическом вестнике» Ю. О. Мартов опубликовал статью «Наша платформа», в которой дал теоретическое обоснование необходимости пересмотра прежней партийной программы, которая преимущественно была рассчитана на период Гражданской войны. После ее завершения и изменения большевиками политического курса, выразившегося в их отказе от политики «военного коммунизма» и переходе к новой экономической политике (нэп), а также в результате изменений на европейском континенте после заключения Версальского мира, качественных подвижек в мировом пролетарском и социалистическом движении многие положения программы «Что делать?» и последующих партийных решений устарели и потребовали пересмотра.

Так, например, останавливаясь на характеристике экономической части программы, Мартов подчеркнул: принимая ее в 1919 г., партия полагала, что «при условии планомерной экономической поддержки со стороны социалистического Запада» нашедшее в ней «сочетание социалистических и частнокапиталистических элементов в народном хозяйстве сможет ускорить исторический процесс созревания условий для социализма в России»[80]80
  Меньшевики в 1921–1922 гг. М., 2022. С. 552.


[Закрыть]. Однако урон, который нанесли большевики в период реализации ими политики «военного коммунизма» всем отраслям экономики, не может быть компенсирован при помощи мер новой экономической политики. Поэтому восстановление народного хозяйства в России немыслимо «без немедленной помощи Запада». Из этой посылки следовало, что при пересмотре экономической программы партия должна исходить из положения, что «восстановление разрушенного народного хозяйства в России будет совершаться преимущественно на капиталистических началах»[81]81
  Там же. С. 553.


[Закрыть]. При сложившихся условиях «государство не может управиться со всей крупной промышленностью, как не может управиться ни с продовольствием, ни с внешней торговлей». Поэтому «привлечение частного капитала во всех формах, вплоть до передачи ему предприятия в полной мере (что отнюдь не означает передачи его старому собственнику), должно быть общим правилом». В свою очередь, интересы пролетариата и общества должны быть обеспечены «рациональным контролем государства над производством и рациональной налоговой и социальной политикой»[82]82
  Там же. С. 553–554.


[Закрыть]. Одновременно Мартов считал, что игнорировать роль государства в экономике не следует, ибо «отказ от государственного хозяйства означал бы исчезновение целых отраслей промышленности и повел бы к аграризации страны». Тем не менее признание необходимости сохранения государственного сектора экономики не имеет «ничего общего с социализмом», а является не чем иным, как «государственным капитализмом в точном смысле этого слова». Поэтому основной задачей партии на ближайшую историческую перспективу может быть «только борьба за предпосылки социализации, т. е. общественной организации производства, и прежде всего борьба за свободу организации рабочего класса и потребителей, которая одна лишь может сделать их способными к участию в руководстве народным хозяйством». В новой программе должна быть выдвинута идея «о рабочей силе как основном факторе производства», из чего следует отстаивать в ней «максимум возможных социальных достижений для рабочего класса в эпоху экономического перелома». В области аграрного вопроса новая программа, как и в 1919 г., должна основываться на требовании «закрепления за крестьянами владеемой ими земли»[83]83
  Там же. С. 554–555.


[Закрыть].

Что касается изменений политического раздела программы 1919 г., то они, по мысли Мартова, должны быть обусловлены двумя обстоятельствами. Во-первых, меньшевики должны признать, что «большевистская партия далеко еще не лишилась корней в русском рабочем классе». Во-вторых, следует считать абсолютно недопустимыми любые лозунги, призывающие к свержению советской власти[84]84
  Там же. С. 556.


[Закрыть]. Поэтому, отвергая насильственные методы свержения советской власти, партия по-прежнему должна стремиться «путем организационного давления масс вырвать у существующей власти такие политические уступки, которые позволяют им добиваться торжества своей воли над произволом диктаторов». Как и прежде, целью этой организованной борьбы является «возможно безболезненный переход от режима диктатуры большевистской клики к режиму демократической республики». Этому «безболезненному переходу» и должны соответствовать следующие лозунги: «свободные Советы», «соблюдение советской конституции».

Учитывая изменившуюся политическую ситуацию в стране, Мартов считал, что «период революционной диктатуры, оправданной фактом гражданской войны», завершился, поэтому перед социалистами, включая и коммунистов, стоит задача осуществить переход «к правовому режиму демократии». Основная политическая задача данного момента, писал Мартов, состоит в переходе «к нормальному режиму демократической республики», что позволит, с одной стороны, избежать вырождения «красной диктатуры в диктатуру бонапартистскую», а с другой – создать условия «максимального охранения интересов пролетариата и всех трудящихся масс перед лицом частного и государственного капитализма»[85]85
  Там же. С. 559.


[Закрыть].

Финальная попытка пересмотра партийной программы была предпринята на расширенном пленуме ЦК РСДРП, состоявшемся 11 мая – 5 июля 1924 г., на котором была принята новая партийная платформа. Учитывая качественные изменения в системе мирового капитализма, а также определенные подвижки в Советской России, вызванные переходом к новой экономической политике, в новой платформе РСДРП была намечена система мер, которая могла бы стать основой для «соглашения всех групп, партий и их частей, способных в ходе развития твердо встать на почву революции и защиты интересов трудящихся и признать необходимость образования власти, готовой работать над демократическим преобразованием государства и предотвращением бонапартистского вырождения революции»[86]86
  Меньшевики в 1922–1924 гг. М., 2004. С. 573.


[Закрыть].

Предполагалось осуществить:

в области политической:

1) свободу слова, печати, собраний, совести; неприкосновенность личности;

2) назначение свободных перевыборов сельских, волостных, уездных и губернских советов;

3) безоговорочную и безусловную отмену смертной казни;

4) немедленное уничтожение ГПУ и всех других органов террора;

5) отмену военных и исключительных трибуналов и передачу всех дел на рассмотрение нормальных судов с обеспечением их независимости и беспристрастия, гласности судопроизводства и гарантий всесторонней защиты интересов обвиняемых и «тяжущихся»;