Текст книги "Умри, чтобы жить"

Богомол, что-то заподозрив, внезапно отбросил в сторону балахон. Вытянув в сторону Эйвы коготь, резко заскрежетал, зовя подмогу, но не успел. Со всех сторон в него полетели стрелы, вмиг превратив в диковинного дикобраза. Ребристые шары, ускоряя мерцание, закатывались в щели, летели в проходы, падали в дыру, из которой внезапно поднялся пронзительный вой и скрежет. Богомолы выскакивали из дыры и метались по залу, хватая лапами выскальзывающие шары. А по тоннелям со всех лап неслись тиграны, спеша убраться как можно дальше. Не прошло и минуты, как спасительные деревья сомкнулись за спинами беглецов. Ранкар все торопил и ускорял бег стаи, подчиняясь беззвучному крику Эйвы. Ослепительная вспышка полыхнула за спиной. От грохота содрогнулась земля и натужно заскрипели деревья. Сильный толчок повалил несущихся зверей на землю, раскатав по сторонам тела людей и тигранов. Громадные деревья, сцепившиеся корнями, выстояли, слегка изменив наклон густых вершин. Опушка леса, значительно потеснив чащу, сияла девственной чистотой и голыми стволами с торчащими обломками ветвей. В радиусе трехсот метров начисто сдуло кустарник и обломки строений. Голая земля была удивительно черной и маслянистой. На месте огромного купола дымилась гигантская воронка. Основной удар, как и рассчитывала Эйва, ушел в глубь земли. Адский жар расплавил землю, испарив даже намек на гнездо обосновавшейся здесь нечисти. Ничто не уцелело внизу, сплавившись в монолит. Круглая, почти правильной формы воронка с оплавленными краями напоминала страшную язву, быстро заполняясь бурлящей мутной пеной и кипящей водой, в которой кверху брюхом плавало что-то длинное и отвратительное на вид.

Взрыв, встряхнувший несколько кварталов, опрокинул праздных зевак, столкнул несколько машин и разрушил несколько ветхих строений. Разношерстные обитатели, бросив дела, повыскакивали из подвалов, затем медленно расползлись по своим норам. Жизнь снова покатилась по привычному руслу. Отряд, перевалявшись в земле и зелени, быстро уходил в сторону клонящегося к закату солнца. Баржа была на месте. Быстро погрузив всех спасенных и спасателей, она тихо отчалила, набирая ход, стремительно пошла вверх по реке. Сын все еще не приходил в сознание, и Барк осторожно укачивал его на груди, с тревогой вслушиваясь в дыхание ребенка. Эйва с помощью Ранкара послала весть Найре. Ничего не объясняя, сумела передать тепло и радость, почувствовав в ответ волну такого облегчения, что на миг ей стало нехорошо. Найра поверила, что дети с Барком.

Всем пострадавшим оказывали посильную помощь. Перевязывая детям раны, что не успевала закрыть Эйва, охотники страшно скрипели зубами. Никто не знал, чьи это дети. Сумеют ли они вспомнить, кто их родители? Даже спасенные мужчины смотрели мутными, ничего не осознающими, сузившимися от страха глазами. Ни одно сердце не могло стучать без содрогания и ярости при взгляде на курносые, перекошенные ужасом лица детей. Баржу встречали в жутком молчании. Все селение, столпившись на берегу, ожидало самого страшного. Люди безмолвно расступились, когда с борта стали носить израненных детей. Внезапно напряженную тишину прорезал судорожный всхлип женщины. После этого берег словно взорвался. Все, кто мог хоть чем-то помочь, столпились у импровизированного лазарета. Самые храбрые пытались помочь тигранам, больше мешая своим неуемным копошением. Дети подносили воду, настойчиво пытаясь подвинуть ее под самые морды. Звери тихонько фыркали, с удивлением вслушиваясь в мысли окружавших их людей. Вздохнув, делали два-три глотка, не в силах отказать очередному заботливому малышу, и осторожно отодвигали чашу лапой, вызывая восхищенные вздохи и робкие улыбки. Расположившись на берегу озера, тиграны не спешили покинуть людей, твердо зная, что их присутствие необходимо. Внимательно и с любопытством присматривались, впервые находясь в самом сердце селения, в гуще дел и событий. Младших детей словно магнитом тянуло к страшным зверям и, изобретая всевозможные уловки, они потихоньку передвигались поближе, избегая орлиных взоров занятых матерей. Когда же те, наконец освободившись, бросились разыскивать своих отпрысков, половина из них гордо восседала на спинах лежащих хищников. Еще половина, та, что похрабрее, засунув головы чуть ли не в пасть тигранам, шумно выражала свой восторг их зубам. Делясь впечатлениями, малышня сравнивала остроту клыков и когтей своих новых друзей. Не одна мать, побелев от страха, схватилась за сердце, едва глаза рассмотрели восторженно верещащее чадо меж лап животных. И не один мужчина усмехался в усы, представив реакцию жены, доведись той увидеть готовую к бою лапу в сочетании с боевой улыбкой зверя. Барк оставил погруженного в исцеляющий сон сына на попечение Раалы. Он не отходил от него, пока на тельце малыша не закрылся последний порез.

– С ним все будет в порядке. Дети забывают гораздо быстрее, Барк. К тому же он был одурманен. Он будет вспоминать произошедшее, как страшный сон. Поверь, тем, кто повзрослее, забыть будет гораздо труднее. Если они вообще смогут прийти в себя. Я опасаюсь за их разум… хотя постараюсь сделать все возможное. Единственный шанс – держать их в дреме, между сном и явью. Еще нужна легкая музыка и женский смех, возможно, со временем они начнут осознавать, что это просто приснившийся кошмар. Ты уже наполовину победил, Барк, соберись. Твой сын жив, и он в безопасности. Уверена, ты сумеешь отыскать второго!

Увидев лежащих зверей, Барк быстро направился к ним. Ранкар слышал, что творится в голове спешащего к нему человека. Не поворачивая головы, он окликнул Эйву, приглашая ее присоединиться к беседе. Спустя мгновение девушка откликнулась и, передав очередного малыша в ласковые руки одной из женщин, бросилась на зов друга. Барк растерянно переводил взгляд с одного зверя на другого, не находя слов. Еще до того как он открыл рот, тигран ошарашил его своим решением. Да, они готовы немедленно идти в подземелье. Еще Барк смутно понял, у них есть свои причины желать попасть туда поскорее. Нокс, купивший его сына, украл детеныша тиграна, который тоже находится в лаборатории. Звери задержались потому, что к ним шли еще сородичи. Подошедший Тайк восхищенно присвистнул. Да, стая собиралась внушительная, способная заставить призадуматься любого врага и обрадоваться друга. Шестеро хищников вышли из леса. На них вначале не обратили внимания приняв за… своих. И, только присмотревшись, Барк понял, пришла не просто помощь, пришли более взрослые тиграны. И хотя звери почти не отличались друг от друга, их выдавали шрамы, разбегавшиеся по шкурам уродливыми зигзагами. Барк видел поседевшие морды и чуть заметную усталость, сквозящую во взглядах зверей. А когда напротив них встал Ранкар, он заметил, что старшее поколение заметно ниже ростом. Он видел, с каким вниманием и уважением склонились головы молодых тигранов, приветствуя подошедших собратьев. Заметив внезапное волнение, Тайк, окликнув нескольких охотников, направился в сторону зверей во главе небольшой группы. Руки людей были свободны. Все оружие сложено под одиноким деревом, стоящим как бы на отшибе. Вслед за охотниками, словно привязанные, двинулись женщины. Когда до животных оставалось не более десятка шагов, их внезапно обогнали дети, со всей прыти врезавшиеся в группу тигранов. Двое малышей лет шести, обняв ближайшего зверя, радостно улыбаясь, тянули руки. Ласково прикасаясь, поглаживали ладошками натянутые словно струны напряженные тела. Люди, натолкнувшись на взгляды зверей, замерли на месте, не зная, что предпринять. Тиграны глухо ворчали, растерявшись от неожиданности. Нежно хлопая их по лапам и груди, дети задирали головы, пытаясь рассмотреть морды зверей. Некоторые, не удержавшись, шлепались на попки и заливались радостным смехом. Перебивая друг друга, они, заливисто хохоча, наперебой выкрикивали свои имена. Жарко споря меж собой, настойчиво выпытывали имена вновь пришедших. Спешили поделиться всеми новостями сразу и перезнакомить зверей со всеми живущими у озера. Малыши тормошили тигранов, настойчиво дергая их за лапы и складки шкуры на мощных шеях. Один из тигранов шумно вздохнул и уселся на задние лапы. Зверь плотно обвил себя хвостом, осторожно убрав его подальше, из-под ног суетливой детворы. Остальные, покосившись на него, тоже уселись и замерли в ожидании, сощурив глаза. Ранкар с любопытством поглядывал на старших сородичей, не делая попытки вмешаться. И довольно фыркнул в усы, когда радостно завопил один из малышей, первым получивший ответ на свой вопрос:

– Янтар! Его звать Янтар!

Крепко обнимая лапу покрытого шрамами и сединой нового друга, малыш счастливо скалил беззубую мордаху. Отставший карапуз, спешащий за матерью изо всех сил, шлепнулся на землю. Сердито посопел и, не получив должного внимания, заревел отчаянным громким басом, совершенно не подходящим его возрасту. Одна из пришедших самок мгновенно откликнулась. Легко перемахнув строй людей, до дрожи в коленях перепугала мать орущего горлопана. Она замерла на секунду над малышом, затем, издав горлом ласковый, мурлычущий звук, самка осторожно перехватила зубами встопорщенную рубашку мгновенно умолкшего малыша. Слегка приподняв его над землей, она принесла перепуганной матери сердито сопящего сорванца, безошибочно выделив ее из общей толпы. Еще раз мурлыкнув, лизнула зареванную мордашку, словно заботливая мать, вытирающая нос любимому чаду, и замерла, когда крохотные пальчики цепко ухватили ее за усы. Женщина, взиравшая на нее еще мгновение назад с плохо скрытым страхом, заулыбалась. Протянув руку, она рискнула прикоснуться к нежной на ощупь и очень свирепой на вид морде зверя, освобождая самку из цепкого плена.

– Он очень храбрый, твой малыш…

Тигрица тихонько фыркнула, подув на ребенка, тот мгновенно заулыбался. Ободренный всеобщим вниманием, малыш вновь потянулся к зверю.

– Он очень любопытный, а еще горластый!

– Сильный голос означает сильного мужчину…

– Да… он весь в отца! А… у тебя есть дети?

Матери очень легко находят общий язык, когда дело касается их детей, и совершенно неважно, на каком языке они говорят и как выглядят. У любви и нежности одинаковые жесты, одинаковые интонации голоса. Они понятны всем без исключения, и неважно, что издает чарующие звуки – горло человека или пасть зверя. Ранкар внимательно смотрел на сородича, стоящего в стороне. Словно чувствуя его отчуждение, дети не подходили к нему.

– Я рад, что ты с нами, Дарс.

– Я здесь ради тигранов, а не ради… людей! Я слышал зов! Я иду в подземелье… чтобы убивать! Если эти… готовы проливать кровь, я потерплю их присутствие, но не надейся, что подставлю им спину! Я пойду с тобой, если тебе нужен боец, а не мул! Так, кажется, люди называют животных, на которых ездят верхом? Сегодня вы посадили их на спины. Завтра они влезут вам на головы!

– Я не понимаю тебя, Дарс! Человек спас твою жизнь, и единственное, о чем он просил, это о дружбе! Мы не слуги, они не хозяева! Мы равны. Нас свел вместе общий враг! Постарайся понять, они нуждаются в нас, так же как мы нуждаемся в них! На моей спине сидит друг! Мне легко нести эту ношу, потому что это радость, разделенная на двоих!

Ранкар осторожно переступил лапами, почувствовав чье-то настойчивое копошение. Придержав малыша, пытавшегося пролезть меж его лап поближе к зверю, от которого явственно исходила угроза, Ранкар перевел взгляд на Дарса и получил снисходительный ответ:

– Я не сожру его, Ранкар, и готов потерпеть пару минут, чтобы выслушать еще один голос в защиту людей…

– Почему ты злой? У тебя опять что-то болит? Пойдем! Раала тебя полечит. Я подержу твою лапу, и тебе не будет страшно! Я тебя уже держал, тебе было больно! Ты забыл, это я!

Мальчишка лет пяти серьезно смотрел на Дарса. Протянув к зверю маленькую ладошку, он слегка помахивал ею, подкрепляя свое приглашение.

У тиграна изумленно округлились глаза. Он пригнул голову, стараясь получше рассмотреть заботливого детеныша, начиная ощущать смутное беспокойство. В душе словно что-то перевернулось, и он озадаченно фыркнул, покосившись на Ранкара. Тот понимающе мотнул головой.

– Знаю… даешь им минуту, а потом готов слушать часами. Люди, они… посмотри на них, Дарс! Что ты видишь, что чувствуешь?

Зверь склонил тяжелую голову, всматриваясь в стоящего перед ним мальчишку, затем тяжело вздохнул:

– Беспокойство… одно беспокойство…

* * *

Приближаясь к месту своего рождения, Ранкар чувствовал, как с каждым шагом напрягается тело и встает дыбом шерсть. Остальные тиграны чувствовали себя так же. В груди зверей клокотал с трудом сдерживаемый рык. Они шли упруго и быстро, от малейшего шороха слегка припадая на передние лапы. Вздыбив загривки, звери скалили зубы, чутко ловя дрожащими ушами малейшие звуки и вздохи подземелья. Эйва тихо поглаживала шею Ранкара, успокаивая то ли его, то ли себя. Свежими и страшными были еще воспоминания, связанные с этим местом. Ранкар предложил ей остаться наверху, но она, не понимая сама себя, решительно мотнула головой:

– Мне страшно, Ранкар, и все же что-то тянет…

– Мне тоже страшно. Я знаю, что должен пройти этот путь еще раз, хочу навсегда покончить со страхами прошлого.

Они шли более трех часов крупной рысью по извилистым отворотам, пока наконец не попали в большой и прямой тоннель. Отсюда до лаборатории было подать рукой. Пройдя метров триста, тигран внезапно встал и глухо зарычал в темноту. Из тьмы донеслось такое же ворчание, но Эйва внезапно ощутила – в нем нет угрозы. Вся стая встала плотной стеной, оттеснив соскользнувших с их спин людей назад. Эйва привычно слила зонд с Ранкаром и приглушенно ахнула. Впереди стояло около двух десятков рыслинов, за их спинами прятались несколько детенышей. Их сознание мерцало крохотными искорками, ясно различимыми для нее. Замерев и предупреждающе рыча, тиграны и рыслины всматривались друг в друга. Затем, подчиняясь беззвучной команде, тиграны быстро отступили в сторону, плотно прижав боками к стене тоннеля людей. Освободив пространство, не издавая ни звука, звери замерли. Посреди тоннеля остался Дарс, он низко и глухо ворчал, словно что-то говорил слегка приблизившимся рыслинам. Эйва быстро касалась сознания охотников, призывая к молчанию. Руки сжались, охватив рукояти факелов и ножей. В темноте повисло почти осязаемое на ощупь тревожное напряжение.

Внезапно что-то изменилось, и Эйва резко зажала рот руками, облившись холодным потом. Мимо нее медленно и настороженно проплыла громадная вонючая туша, зверь косил злым напряженным взглядом. Тиграны не шевелились, лишь кончики ушей поворачивались ему вслед. Пройдя мимо последнего тиграна, рыслин отошел вглубь тоннеля еще метров на десять и коротко рявкнул. Еще пара его соплеменников проскочила безмолвный строй и встала за спиной вожака. Потомство шустро проскакало всей толпой сразу. Неуклюже вскидывая задом, они не останавливаясь понеслись дальше во тьму тоннеля, спеша убраться от грозных и опасных противников. С ними умчался один из рыслинов, стоящий за спиной вожака. Внезапно темнота загустела от напряжения. Эйва резко повернула голову туда, где стояли оставшиеся рыслины. Короткий и злой рев вожака словно встряхнул тьму. Рык тиграна раскатился тихим предупреждением шевельнувшимся теням у стен. Затаив дыхание, Эйва смотрела, как мимо них настороженно скользят громадные туши, вызывающе скаля зубы. Сверкнув на прощание в сторону тигранов кровавыми бусинками глаз, рыслины растаяли в глубине тоннеля. Грозное семейство давно растворилось в темноте, а Эйва все еще дрожала, заново переживая свое первое знакомство с рыслином, погибшим в гнездовье безглазых бревен.

– Они хотели броситься! Почему же не напали?

– Раньше мы никогда не сражались. Просто уступали тропу в память о том, что они были такими же пленниками, как и мы.

– А рыслины, почему уступают они?

– Я никогда не пытался понять, но они что-то чувствуют. В их сознании присутствуют зачатки разума. А может, они просто видят в нас сильных и равных противников! Сейчас рыслины нервничали потому, что чувствовали ваш запах. А возможно, и наш тоже. Мы стали по-другому пахнуть, мы больше не часть их подземного мира.

– Они ненавидят людей…

– Если бы ты видела, что в лаборатории делают с ними! Ты возненавидела бы людей так же.

– Я тех ненавижу! Это не люди!!!

– Да! Те не люди!

Тигран легонько встряхнулся, поправляя легкое тело у себя на спине.

– Твои руки, Эйва, объятие стало довольно ощутимым! Мне кажется, ты выздоравливаешь!

– Мне страшно! И мне так жаль! И их… тоже жаль!

Ранкар не произнес больше ни слова и ускорил бег.

* * *

В лаборатории никогда не было большой охраны. Тяжелые двери с сигнализацией наглухо отрезали тоннели от заводов, складов и от самой лаборатории. Стая крыс-мутантов и пара десятков людей успешно справлялись с контролем. Главным охранником, жестко хранящим свои тайны, был сам лабиринт! Густо заселенный разнообразными жуткими тварями, закрученный и извилистый, с древними полуразвалившимися проходами, он таил немало опасностей и ловушек. Люди понатыкали дверей, перекрыв тоннели, и теперь чувствовали себя в совершенной безопасности. Небольшая узкоколейка соединяла меж собой разбросанные цеха и склады. Готовая продукция доставлялась на поверхность в грузовых лифтах. Огромное высотное здание с большими ангарами, занимавшими весь первый этаж, венчало одну из старых замаскированных шахт почти в центре города. На крыше здания под мощным куполом шумел молодой сад и волновалась трава под прозрачным половым стеклопластиком. Святая святых президента корпорации, все реже и реже появлявшегося на людях, отказываясь от всех встреч и интервью. Все чаще и чаще в новостях с экранов смотрело на жителей периметра хищное скуластое лицо живой мумии, обтянутое землистой кожей. От водянистых глаз Нокса тянуло могильным холодом. Увидев его редкую улыбку, дети шарахались от экранов, а женщины ежились и непроизвольно обхватывали себя руками.

В этот день все валилось из рук! Нокс был страшно раздражен с самого утра. Вновь из-за приступа шефа срывались его планы. Полдня он утрясал возникшие бумажные проблемы. Давал интервью самой подлой газетенке и два часа проторчал в студии, пока сняли проклятый рекламный ролик. Внутри все дрожало от ярости, лаборатория ждала своего бога, а он словно раб вынужден был выполнять указания бешеного полудурка, застрявшего на стадии деградации!

Богомол не подвел. Новая партия подопытного материала дожидалась своей очереди. Внизу в клетке сидел великолепный экземпляр. Совсем еще сопляк, но какой! Телепат и телекинетик! Невероятно. Ноксу впервые попался такой. Снимки были просто уникальны! Удлиненные глаза мальчишки смотрели совершенно без страха, с сердитым упрямством. Раздосадованный Нокс не понимал, чем зацепил его этот щенок, и от этого еще сильнее сатанел. Чтобы сбить спесь с маленького нахала, он распорядился посадить его в клетку с полудохлым мутантом. На миг его взгляд задержался на безвольном теле. Громадные клешни лежали совершенно неподвижно, взгляд был мутным и пустым. Грудь едва вздымалась, дыхание было чуть слышно.

– Кажется, в этот раз наш краб готов подохнуть. Нет! Рановато! Ты еще мне нужен! Как же твоя хваленая живучесть? Или ты притворяешься?

Взяв один из штырей, Нокс довольно сильно кольнул тело. Мутант даже не дрогнул веком.

Немного подумав, Нокс распорядился влить укрепляющий раствор, вид мутанта ему не нравился. Ладно, как только он разберется с Максом, то подумает о нем. В крайнем случае крысы сожрут все, что угодно, в том числе и древнего монстра с мордой черепахи и с клешнями краба. Огромные иглы, торчащие из мутанта, и громадные клешни вогнали мальчишку в ступор. Нокс ухмыльнулся, его идея сработала. Ребенок сидел не шевелясь, забившись в самый дальний угол клетки, подальше от еле дышащего чудовища с такими ужасными руками-лапами. Что ж, пара часов в клетке с таким соседом – и сопляк будет готов к сотрудничеству. Прежде чем рассмотреть его мозг под микроскопом, нужно выяснить, на что тот способен! Удовлетворенно хмыкнув, Нокс взглянул на глазок вызова. Грязно ругнувшись, отправился к Максу, от души пнув подвернувшегося лаборанта в зад. Согнувшись в три погибели, тот шарил руками в нише, отыскивая провалившийся вниз контакт провода. Рухнув от удара, лаборант замер без движения. Когда его выволокли наружу, на его лбу, крепко впечатавшись, висел злополучный кусок тонкого металла. Из глаз, наполненных бессильной яростью, катились крупные слезы. Нокс скрипел зубами, поднимаясь наверх. Зрачки Макса пока еще только сильно расширены. Значит, ему предстоит выслушать как минимум часовую лекцию о крысах! В нужных местах надо закатывать глаза, умиляясь вместе с шефом над фотографией горбатой зверушки, и не забывать восторгаться его гениальностью. Затем глаза начнут медленно наливаться кровью, и Макс начнет постепенно звереть. Так! Главное не пропустить момент и успеть подсунуть шефу новую девку, если он не хочет сам стать очередной жертвой! Все это порядком поднадоело. Решено! И не потому, что ему вдруг стало жаль гибнущих в когтях монстра шлюх. Нет. Он тоже получал удовольствие от вида их ошалелых, залитых кровью рож. Ему просто до смерти надоело мотаться по городу, выискивая легковерных дурех, которых почему-то становилось все труднее заманивать в машину. В последний раз пришлось брать сразу двух и как же теперь он был рад, что не скормил вопящую дуру крысам. Девчонка, накачанная наркотиком, уже неделю валяется в подвале. После дозы, что он ей вкатит, и настоящий рыслин покажется сказочным принцем! Нет, решено: с боссом надо кончать! Двойная доза, и сегодня же! Макс, одуревший после приступа, ничего не ощутит! Сожрет все, что он, Нокс, ему подсунет! Как же ему осточертели вопли Макса. Оставалось утешиться, что прогресс был налицо! Фигура шефа обрюзгла, стала мешковатой, он заметно подрос и раздался вширь. Плечи стали покатыми, руки удлинились, но пока это было все, что изменилось. Лицо по-прежнему оставалось худым и хищным. Легко меняясь во время очередного приступа, так же легко вновь обретало свой облик после его окончания. Да, мутация прогрессировала. Нокс замечал мельчайшие изменения. Каждый день с дрожью и жадным любопытством он ожидал последнего решающего аккорда бунтующего и проигрывающего сражение тела. Но терпение кончилось, сегодня Макс сожрет еще пару пирожных! За окнами совсем стемнело, когда Нокс, проследив за уборкой измочаленных останков, приготовился идти к шефу. Прихватив чемоданчик и привычно нацепив дежурную улыбку, он осторожно приоткрыл дверь в ванную комнату.

– Все в поря…

В перламутровой розовой емкости пузырилась и переливалась насыщенная благовониями вода, шефа почему-то в ней не наблюдалось. Нокс недоуменно окинул ванную взглядом, затем выглянул в коридор. Коридор был пуст. Но он собственными глазами видел, как Макс направился сюда! В небольшом помещении было всего две двери, одна из них вела в ванную, а вторая в небольшую прихожую, к лифту. Нокс быстро вернулся в свою комнату и так же быстро просмотрел последние кадры разыгравшейся в саду драмы. Монстр, в бешеном зверином экстазе рвущий очередное тело.

– Не может быть…

С экрана, весь залитый кровью, слегка согнувшись, смотрел зверь. Тонкие пластины хряща, прорвав кожу лица, потемнели и закостенели. В этом положении обратная трансформация становилась невозможной! С экрана на Нокса наконец смотрела новорожденная и такая родная морда рыслина! От избытка чувств он едва не расцеловал жуткую рожу, смотрящую с экрана. Наконец-то свершилось! Босс обрел свое истинное лицо! Задыхаясь от волнения, Нокс прижался разгоряченным лбом к прохладному экрану. Мысли скакали, обгоняя друг друга. Ухватив одну из них, он напряжено рассмотрел ее со всех сторон, пытаясь решить, как ему поступить дальше. Объявить тревогу и заявить, что сбежал рыслин? Можно, но в таком случае Макса просто подстрелят. И он, Нокс, будет лишен такого сладостного мига мщения?! За все те унижения, что пришлось пережить, возясь с этим… с этим недомерком? Нет!!! Он собственными руками скормит шефа живьем его любимым крысам! Этим горбатым тварям, любящим поиграть с жертвой, не спешащим ее убить, как бы голодны они ни были! Ничего, скоро придет и их черед. Он избавится наконец от проклятых тварей и сможет заняться своим делом!

Нокс шумно выдохнул воздух и потер лоб. Так, пока стоит быть поосторожней! Макс наверняка в лаборатории, и в данный момент он непредсказуем. Если его еще не подстрелила охрана, то поймать свихнувшегося шефа будет не так уж сложно! Оглушающий удар – и он будет долго кормить собой своих горбатых деточек! Его потянет, потянет к тварям! Единственный шанс – перехватить его у вольера с крысами. В' руку удобно лег пульсар. Один удачный легкий выстрел надолго обездвижит любое тело. Взглянув на шкалу, Нокс поморщился, зарядов меньше половины. Возвращаться не хотелось, жар нетерпения гнал вперед.

A-a! Какого дьявола… чтобы оглушить новорожденную тварь, достаточно и пары выстрелов, хватит! Прихватив привычный дипломат, Нокс решительно вошел в лифт. Подрагивая от нетерпения и волнения, он непрестанно тер рукой с зажатым в ней пульсаром свой затылок, ощущая странную тупую боль и тяжесть. Желтый обтянутый череп с глубоко запавшими глазницами, отраженный в зеркальной стене, скалил в зловещей ухмылке лошадиные зубы, подмигивая бесцветными глазами. Собственное жуткое отражение никогда его не пугало и не расстраивало. Красота? Дерьмо! Главное – власть! Власть – это деньги и сила! Если бы ему были нужны женщины, они бы ползали за ним толпами, целуя его следы в пыли! Облепленный банкнотами, он казался бы им богом! К черту красоту! Власть и богатство, вот что дает настоящую свободу и счастье! И еще бессмертие! Нокс сузил глаза и, протянув руку, нарисовал на зеркале две уродливые клешни. Вот и отпали последние сомнения… Он возьмет кровь мутанта и перельет ее себе! Ему наплевать, насколько изменится его внешний вид! Время, вот что сейчас главное! А держать скальпель он сможет и клешней! Лифт, еле слышно тренькнув, распахнул створки, и, размечтавшись, Нокс не глядя шагнул вперед. Ноги резко поехали в стороны. Он едва не упал, поскользнувшись в большой луже успевшей загустеть крови. Труп лаборанта лежал изломанной кучей. Горло, разорванное страшным ударом когтей, обнажало белый хрящ сломанного позвоночника. Слегка смазанные следы вели в сторону лаборатории. Все как и предполагалось. Перехватив пульсар поудобнее, Нокс медленно двинулся по небольшому проходу. Осторожно скользнул мимо грузовых лифтов к раздвижной двери, отделявшей лабораторию от главного тоннеля. Заглянув в окошко, быстро окинул взглядом видимую часть помещения. С левой стороны стоял лаборант с огромной шишкой на лбу и что-то писал, снимая показания приборов. Нокс хмыкнул, вспомнив, как тот влетел в нишу головой. В клетке напротив двери сидел рыслин. Казалось, зверь дремал, но стоило Ноксу задержать на нем взгляд, глаза мгновенно распахнулись, и он зарычал, оскалив зубы. Лаборант, не отвлекаясь, легонько постучал по клетке, протянув руку. Рыслин затих, но зверь чувствовал присутствие человека за дверью.

Так, в лаборатории все было в порядке. Нокс тихо отошел, переключив внимание на вторую дверь. Подойдя ближе, он нагнулся и, рассмотрев смазанный след, удовлетворенно хмыкнул. Наконец осторожно потер лоб и задумался над тем, что его насторожило. Рыслин! Его реакция на лаборанта. Этот олух едва не засунул ему в пасть свою руку! И все обошлось? Рыслин бросался на любого, кто оказывался в метре от клетки, а человек стоял к ней почти вплотную. Зверь мог располосовать его когтями, но почему-то решил послушаться и замолчал. Нокс не любил сюрпризы, а это было что-то новое. Ладно! Он разберется с этим, как только найдет и обездвижит Макса. Следы вели к вольерам с крысами. Толкнув дверь, Нокс отскочил в сторону, направив ствол пульсара в открывавшуюся щель. Визг взбесившихся крыс ударил по ушам. Нокс поморщился от жуткого шума и вони. Он быстро нацепил на голову мягкие заглушки, сорвав их с крючка у двери, и вставил два фильтра в ноздри. Вопли исходящих злобой крыс стали потише. Нокс, бросая по сторонам опасливые короткие взгляды, осторожно крался меж громоздкой аппаратуры, привычно мерцающей и подмигивающей разноцветными огнями. Тело врача было засунуто в корзину, и Нокс поежился, взглянув на то, как оно там было утрамбовано. Наружу слегка выпирали торчащие в разные стороны ноги и неестественно вывернутая голова. Чуть дальше лежали трое охранников. Нокса бросало то в жар, то в холод. Сердце ухало и стучало, бешено гоня кровь, наполненную адреналином. Состояние было сродни эйфории от принятого наркотика, и даже сильнее. Тело подрагивало от возбуждения, голова горела, а руки были холодными и липкими.

Массивная неуклюжая тень мелькнула впереди. Нокс вжался в узкую нишу меж столами, с трудом втиснувшись боком, и замер. Зубы внезапно стали выбивать мелкую дрожь. Макс прошел совсем рядом. Нокс видел его размазанное отражение на металлической стенке шкафа. Вскоре он вернулся, таща за ногу еще одного охранника. Новая волна злобного визга и отчаянный, пронзительный вопль полетевшего в вольер человека прорвались сквозь заглушки. Нокс осторожно выглянул из-за угла. Огромная фигура монстра стояла к нему спиной и радостно дирижировала диким хором. Размахивая длинными лапами над скачущими, оскаленными мордами крыс. Макс выл вместе с ними, доводя их до неистовства. Подняв пульсар, Нокс навел его на Макса. Целился почти минуту в громадную спину и вдруг поежился, внезапно решив увеличить силу удара. Что-то почувствовав, Макс резко развернулся, и Нокс, перепугавшись, выстрелил. Голубоватый луч ударил прямо в грудь взревевшего монстра. Оглушив, он не остановил его прыжок. Нокса спасло чудо. Макс поскользнулся в луже крови, вытекающей из вольера. Огромная, тяжелая туша грохнулась прямо на стол. Вытянутые лапы слабо скребли страшными когтями в паре сантиметров от посеревшего лица человека. Тонко вереща от ужаса, Нокс влепил еще несколько зарядов. Спустя пару секунд Макс замер, огромные лапы безвольно упали. Тело было полностью парализовано, но на уродливой морде горели глаза, сверля заместителя яростным, все осознающим взглядом. Нокс с трудом перевел дыхание, криво усмехаясь и нервно отряхиваясь. Быстро поднял пульсар и перевел шкалу удара на максимум: сила и живучесть монстра отбила всякое желание рисковать. Осторожно, бочком Нокс выполз из своего укрытия, едва не ставшего для него последним прибежищем. Отойдя на пару шагов, он оглянулся на верещащую, раззадоренную кровью прожорливую стаю. Переведя взгляд на то, что недавно было начальником, злорадно ухмыльнулся и глумливо поинтересовался: