Текст книги "Стражи Света. Книга II. Хантер"

Глава ХII
На волосок от гибели

Небо было затянуто низкими дождевыми тучами.

Солнце светило тускло, словно наступила осень.

Только зелень говорило о продолжении лета.

Андрей и Константин по-прежнему ехали по трассе, ещё ранним утром покинув Омск, и сейчас вокруг простирались поля.

Иногда им встречались пасущиеся на лугах стада коров или табуны лошадей.

Андрей с интересом смотрел по сторонам. За свои четырнадцать лет жизни он ни разу не был так далеко от дома.

Небо прорезала ослепительная молния, и спустя мгновение раздался оглушительный раскат грома, казалось, пронёсшийся над самой головой.

Андрей вздрогнул от неожиданности.

– На открытой местности природа чувствуется ближе, – сказал Константин, взглянув на тёмные тучи. – Даже звёзды и луна такие большие и близкие, что стоит руку протянуть, чтоб достать их.

– Никогда не пытался этого сделать, – усмехнулся мальчик. По телу пробежали мурашки. – Может, попробовать?

Спутник внимательно глянул на него, понимая, за насмешкой тот скрывал истинные чувства, да промолчал.

Начался дождь, и Константин включил «дворники».

Гром прогремел снова и на этот раз не был таким устрашающим.

Всё равно Андрей нахмурился и скрестил на груди руки, словно тем самым хотел защититься. Он не любил грозы.

– Ты помнишь Марину? – вдруг спросил шатен.

– Конечно, – кивнул друг. – Я её буду помнить всегда, ведь она нас чуть не убила. Почему спрашиваешь?

– Хочу знать о русалках больше, чем написано в книгах, – объяснил Андрей. – Расскажи о них.

– Я знаю столько же, как и, Андрей, – возразил Константин. – Тогда мы оба впервые столкнулись с русалкой и, надеюсь, никогда и не встретим подобных существ. Они опасны и не отступят, пока не получат желаемое… или пока их не убьёшь.

Андрей поправил ремень безопасности, что не могло ускользнуть от Константина.

Молодой человек вопросительно взглянул на друга.

– На всякий случай, – пробормотал юный хантер.

– Думаешь, мы попадём в аварию? – Константин нахмурился.

– Я ничего не думаю, – вздохнул тот. – И не сомневаюсь в твоём умении водить. Но дорога от этого не высохнет. Ты уж прости, только я рисковать не хочу. Ты и сам знаешь, в такую погоду случается немало неприятностей.

– Не волнуйся, – сказал красавец. – С нами, к счастью, ещё ничего плохого не произошло. Или же… причина в доме?

– Не будем о нём… – Андрей отвернулся.

Уже несколько часов о старался не думать о семье и друзьях.

Временами мысли всё-таки возвращались к родным и Максиму, и в такие минуты Андрей заглушал боль разлуки тем, что включал радио на какой-нибудь волне, слушал песни и подпевал себе под нос, если знал слова.

Сейчас он просто смотрел в боковое окно на домики посёлка, мимо которого они проезжали.

Блондин глубоко вздохнул, жалея, что не в силах помочь другу:

– Андрей, мне ты можешь рассказать всё. Прости… я не буду тебя утешать, ведь это бесполезно. Когда придёт время, твоя тоска чуть утихнет. Однако ты должен помнить, я всегда готов выслушать тебя.

– Помню… – прошептал Андрей, действительно не желая думать об Омске.

Дорогие ему люди остались позади.

В новой жизни Андрея им не было места.

Мальчик погрузился в раздумья, и Константин не стал мешать.

Ему самому нужно было о многом подумать.

Определённого плана дальнейших действий он не имел.

И он, и Андрей чувствовали усталость и хотели выспаться в настоящих постелях, а не на сиденьях автомобиля.

Мальчик зевнул, прикрыв рот ладонью, и устроился удобнее:

– Интересно, тут поблизости есть какая-нибудь гостиница или нечто в этом роде?

– Вряд ли, – откликнулся Константин. – Так что, похоже, по-настоящему отдохнуть нам удастся разве что в Тюмени. А до неё не пять минут езды.

– Где мы вообще едем? – спросил Андрей.

– Сейчас посмотрю по карте, – Константин, держа руль левой рукой, потянулся на заднее сидение за картой Западной Сибири. – Последи за дорогой, пожалуйста.

Андрей смотрел на трассу, но почти ничего не видел из-за усилившегося ливня. Он и не заметил, как они плавно выехали на встречную полосу.

Неожиданно впереди возникло что-то тёмное и большое и начало приближаться.

То была фура.

Андрей понял, им грозит смертельная опасность.

– Константин! – закричал он в ужасе, выворачивая руль вправо.

Сердце вмиг упало в пятки.

Фура, сигналя, с грохотом пронеслась мимо.

«Ладу» завертело.

Так она проехала ещё несколько метров и наконец остановилась, чуть не врезавшись в фонарный столб.

Ударившийся о боковое стекло лбом Андрей сжался, чувствуя сильную боль в голове.

Глаза были крепко зажмурены.

– Константин… – почти шёпотом позвал тинейджер.

Тот молчал, и Андрею стало совсем жутко.

Хотелось закричать так громко, чтоб услышал абсолютно весь мир.

Шатен сжал кулаки, осторожно приоткрыл глаза и повернул голову влево.

Ремни безопасности защитили.

Потрясённый Константин был жив и смотрел прямо перед собой расширившимся взглядом, часто дыша и пытаясь придти в себя.

Взоры друзей встретились.

В глазах Константина мигом промелькнула тревога.

– Андрей… у тебя ссадина… – он крепко обнял друга. – Кровь… Это я виноват…

– Ничего страшного… всего лишь царапина, – храбрился Андрей, хотя его трясло, прикоснулся рукой ко лбу и посмотрел на пальцы. – Заживёт… А ты как… в порядке?

Блондин молча кивнул, открыл аптечку и, достав оттуда длинный прямоугольник лейкопластыря, протянул Андрею.

Тот принял его с благодарной улыбкой, чуть повернул в свою сторону зеркало заднего вида и начал заклеивать ссадину дрожащими руками.

Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди, глаза казались едва ли не чёрными.

– Хорошо, ты был пристёгнут, – сказал немного успокоившийся Константин и осмотрел лоб Андрея. – Это спасло тебя от…

Он осёкся, чтоб не испугать напарника ещё сильнее.

Ему было не по себе.

«Если бы я не полез за картой, ничего б не случилось», – хантер благодарил за помощь высшие силы и винил себя.

Спутник считал совершенно иначе.

– Спасло меня от смерти? – закончил за Константина Андрей. – Не бойся договаривать.

«Дворники» по-прежнему сбрасывали со стекла прохладные капли прекращающегося дождя.

Через всё небо перекинулась яркая радуга.

Андрей открыл дверцу, вышел наружу, подставил лицо дождю и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

«Мой сон был почти вещим, – представив, они и правда могли погибнуть, мальчик вздрогнул. – Почти… Чудо спасло нас!»

Он вытер с лица капли, до сих пор не до конца веря, что они остались живы, и огляделся.

– А ведь всё могло закончиться иначе… – пробормотал он себе под нос.

Ему показалось, он просто снимается в каком-то фантастическом фильме в одной из главных ролей, совсем скоро эти съёмки закончатся, и тогда Андрей сможет вернуться к прежней жизни.

Только своеобразное кино постепенно превратилось в реальность и грозило свести юного охотника с ума.

Андрей помотал головой, будто пытался отогнать от себя дурные мысли и воспоминания.

А их было слишком много, и они никак не желали становиться лишь прошлым.

Подросток крепко обхватил себя руками.

Константин тоже вышел из машины:

– Давай заедем в посёлок и отдохнём. Там заодно и пообедаем.

– Я не против, – согласился Андрей, радуясь предложению друга и возможности отвлечься от невесёлых размышлений.

Хотелось как можно скорее забыть о произошедшем.

– Не может быть! – ошеломлённо воскликнул Максим. – Антон, ты меня разыгрываешь, верно?

Студент отрицательно покачал головой.

Лицо было совершенно серьёзным.

Максим понял, молодой человек не шутит, и улыбка медленно сползла с лица. Крикнув играющим в футбол друзьям, чтобы продолжали без него, он опустился на низенькую металлическую изгородь, которой с фасада был обнесён дом.

– Как ты думаешь, куда они могли поехать? – вздохнул он.

– Понятия не имею, – честно признался Антон. – В письме Андрей этого не сообщил. Скорее всего, он не знал, какой путь они выберут, ведь ушёл до рассвета. – Молодой человек чуть сощурил глаза. – Собираешься искать его?

– Я бы с радостью, да только вот где его? – откликнулся школьник. – Они наверняка уже уехали из города. Телефон вне зоны действия сети.

«Я боялся, рано или поздно так и будет, – грустный Антон опустил голову. – Андрей многого не договаривал, но я-то не дурак и не слепой и сам осознавал, всё идет именно к этому. Жаль маму. Она, бедная, не перестаёт плакать и всё надеется, Андрей одумается и вернётся. Мне бы тоже хотелось верить. Только я знаю его. Он ушёл. И отец со своими бесконечными расспросами… Что мы с Иркой можем сказать? Что Андрей хантер на нечисть? И его с Константином связывает нечто такое, не подвластное пониманию?»

– Почему Андрей так поступил? – прошептал Максим, смотря себе под ноги. – Чего ему не хватало?

– Тишины, – ответил омич. Максим удивлённо посмотрел на него. – Ну да, тишины. Он не раз говорил мне… да и тебе, наверное… после гибели Константина его начали мучить страшные кошмары. Он просыпался от собственного крика… Это всё равно что побывать на войне и собственными глазами увидеть смерть такой, какая она есть на самом деле. А Андрей видел её, когда Константин умирал у него на руках. Нет, не в прямом смысле слова, но те дни глубоко врезались в его память и оставили на сердце слишком болезненные раны.

– Разве тебе не жаль, что он ушёл? – спросил Максим.

– Он мой брат, и я всегда буду любить его, – в голосе Антона послышалась печаль. – Только не стоит опускать руки. На этот раз все остались живы, что уже хорошо. Мы будем ждать.

«Непременно, – мысленно согласился Максим. – Однако стоит ли? Может, лучше отпустить Андрея и вспоминать о нём с улыбкой на губах, а не вытирать слёзы? Расставаться с близкими людьми всегда тяжело. Иногда бывает необходимо или неизбежно. Главное, Андрей жив, и с ним человек, который не даст его в обиду. Жаль, не я…»

Максим не мог скрыть тоски, как ни старался.

Андрей был его лучшим другом много лет, и подростку казалось, с уходом бывшего одноклассника в душе образовалась ничем не заполняемая пустота.

Блондин почувствовал, что хотел бы о многом сказать другу, будь тот сейчас рядом.

– Я понимаю его, – сказал он после непродолжительного молчания. – Перед ним стоял очень сложный выбор, и он ушёл потому, что желает защитить нас. Мне будет его не хватать.

Он расстроенно вздохнул, пытаясь свыкнуться с мыслью, отныне ему придётся как-то жить без Андрея.

Сделать подобное было тяжело.

Максим знал, пройдёт не один день и не одна неделя, прежде чем он хоть немного смирится.

Какая-то одинокая пожилая женщина с радостью впустила путешественников в дом, провела их на кухню, налила чаю и поставила на стол тарелку со сладостями. Она засуетилась возле газовой, работающей от баллона плиты, пока уставшие Андрей и Константин пили чай.

Друзья были благодарны ей за заботу.

– Вы извините за столь внезапный визит, – сказал Константин. – Просто мы едем с ночи. Не бойтесь, отдохнём и уедем.

– Можете остаться до утра, – разрешила женщина. – Я живу одна. Мне и поговорить-то не с кем, разве что сама с собой. А вы мне расскажете, каким стал город. Я ведь не была там больше двадцати лет! А виной старость проклятая.

Красавец посмотрел по сторонам.

Взгляд упал на дверь, над которой висели два странных маленьких оберега.

«Неужели милая на вид женщина – ведьма? – охотник нахмурился. – Нам вот только этого не доставало».

Он толкнул локтём в бок сидевшего рядом напарника и кивнул на дверь.

Андрей посмотрел на обереги и перевёл вопросительный взгляд на друга.

Тот пожал плечами:

– От кого вы защищаете свой дом?

– Ни от кого, – старуха обернулась. – Наоборот, хочу, чтоб добро не покидало его. Талисманы эти, можно сказать, притягивают к себе свет.

– И они помогают? – слегка недоверчиво спросил Андрей.

Когда-то он не верил в магическую силу всевозможных фигурок на верёвочках и сейчас относился к ним довольно скептически.

Женщина вернулась к приготовлению обеда:

– Я человек старый, родилась ещё до войны. В наше время люди были более суеверными, чем ваше поколение и уж тем более предыдущее, отрёкшееся от Господа Бога и проповедующее атеизм и коммунизм. – При этих словах она перекрестилась. – Талисманы и обереги всегда были неотъемлемой частью нашей жизни.

Такое объяснение успокоило друзей, не желавших вступать в борьбу с пожилой селянкой.

Когда обед был готов, Андрей на миг оторвался от тарелки с борщом и посмотрел на сидевшего напротив Константина.

На кухне они были одни.

Хозяйка дома ушла на огород.

– С того самого дня после возвращения ты ни разу мне не говорил, как там, – сказал подросток.

– Где «там»? – Константин сделал вид, что не понял.

– На небесах… в раю, – объяснил Андрей. – Сегодня мы чуть не погибли, и я хочу знать, что ждёт меня после смерти? Ты был мёртв и не можешь этого отрицать. Ты видел всё собственными глазами, Константин!

– Я не знаю… не помню… – поправил охотник сам себя. – Когда Каширского выписали из больницы после остановки сердца и ко мне вернулись мои воспоминания, образ рая, Эдема, ирия… называй как хочешь… стёрся из памяти. Я помню лишь чей-то голос, призывающий меня вернуться на землю, потому что ты нуждался во мне. Может быть, он принадлежал тому, кого мы зовём своим богом.

Андрей улыбнулся и больше ничего не сказал.

Его мечта стала явью вопреки всем имеющимся в мире законам.

Он до сих пор не мог поверить до конца, что не спит.

Шатен вспомнил, что намеревался оживить Константина с помощью магии вуду, и мысленно посмеялся над собой.

Всё было теперь в прошлом, в том прошлом, к которому, как ему чудилось, нет возврата.

– Ты не жалеешь, что уехал со мной? – после непродолжительного молчания спросил Константин.

– Нет, – твёрдо ответил Андрей. – Там, в Омске, я б не сумел жить нормально. Едва ли не каждую ночь я просыпался бы с криком и в холодном поту от кошмаров. А я подобного совсем не желаю. Да, знаю, впереди у нас отнюдь не лёгкая и красивая жизнь. Но я почти не боюсь, ведь рядом будешь ты.

Он покинул кухню и вышел на низенькое крыльцо.

В воздухе пахло свежей травой, цветами и скотом.

Ветер доносил конское ржание и мычание коров.

Где-то вдалеке залаяла собака и спустя несколько мгновений смолкла.

Мимо дома старушки, хлопая крыльями и переваливаясь с ноги на ногу, пробежали гуси.

Следом за ними шёл мальчик с прутиком в руке.

Увидев Андрея, он подмигнул ему и продолжил свой путь.

Шатен с улыбкой скрестил на груди руки и прислонился плечом к столбу, поддерживающему навес над крыльцом, вдруг захотев жить в деревне, вдали от суеты и шума.

«Когда я стану старым, то куплю себе маленький домик в какой-нибудь уютной деревушке и стану наслаждаться спокойствием, – решил он. – К тому времени я уже, наверное, не буду охотником».

Андрей осознавал, на что шёл. Он стал хантером, человеком, не имеющим права на личную жизнь, и отказался от многих вещей ради благополучия во всём мире.

И мысль эта слегка согревала душу.

Тоска не прошла.

Но тинейджер всё равно продолжал улыбаться, отчасти чтоб скрыть истинные чувства.

Будущее не могло не волновать.

Омич верил, однажды, пусть и через много лет, он сможет с гордостью и облегчением сказать, что выполнил свою столь трудную задачу.

А пока же ему предстояли утомительные переезды из города в город, из села в село в поисках нечисти, вторгающейся в мир людей.

И у Андрея не было права на ошибку, пусть самую незначительную.

Он опустился на деревянную ступеньку крыльца и обнял колени.

Перед мысленным взором, будто кадры кинофильма, вставали картины его первого дела.

Он вспомнил тот страшный миг, когда Максима на Ленинградском мосту сбила «Тойота», и невольно поёжился.

«Макс… – тень грусти скользнула по симпатичному лицу. – Сможешь ли ты однажды простить меня за всё? Что чуть не умер из-за меня, и что я бросил? Остаются надеяться, ты не злишься…»

В памяти всплыли сказанные тогда слова русалки:

«… А об этом мальчишке не беспокойтесь. Я не заберу его с собой».

Дева солгала. Потом она пыталась подчинить лежавшего в больнице школьника себе, но ей помешал Андрей, что спасло блондину жизнь.

– Ты больше никого никогда не заберёшь, – прошептал охотник. – Ты стала просто речной водой, грязной, как и твоя душа. Сторожи теперь древнее богатство, ведь считаешь его только своим, хотя оно тебе и не принадлежало.

Он распрямил плечи и посмотрел на безупречную голубую ввысь.

Гроза, едва не ставшая причиной трагедии, давно закончилась.

Небо снова засияло ярко и приветливо, обещая тёплый вечер.

Андрей вытянул ноги, не желая никуда уезжать, но понимая, это необходимо. Он по доброй воле ступил на дорогу, по коей другие наотрез отказались бы идти, и не имел права жаловаться.

Впереди ждало много приключений, и жизнь оказалась трудной до слёз и всё-таки яркой.

Детство быстро и резко закончилось.

Наступила пора беспощадной борьбы за существование и мир.

В ней не было места жалости к врагам и отступлениям.

И Андрей уже в тысячный раз убедился в правоте слов Ханоха Левина, которые запомнил навсегда и которые были высечены на надгробной плите Константина:

«Мы не будем больше одни. Куда бы мы ни пошли, где бы ни пытались скрыться, нас будет не двое, а трое: ты, я и будущая война…»

12 января – 17 февраля 2005