Текст книги "У меня свой сценарий. Как сделать свою семью счастливой"

В чем мы нуждаемся больше всего. Но получаем ли?

Серьезная семейная проблема, особенно в моменты ее обострения, мешает супругам стать хорошими родителями своим детям. Это доказывают и научные исследования: например, известно, что человек, который находится в острой фазе зависимости или созависимости (о ней мы еще поговорим подробно), на время теряет способность действительно о них заботиться. Да, у этих страданий бывают ремиссии, вот тогда родители могут справляться с обязанностями по воспитанию детей. Никто не сомневается, что они любят своего ребенка! Но проблемы семьи стоят между родителями и детьми и мешают выражению этой любви. Часто такой родитель становится словно бы приходящим: выйдя из подавленного состояния, он начинает ходить на родительские собрания в школе, водит своего ребенка в цирк, в кафе, интересуется его делами, но спустя месяц, к сожалению, очередное обострение ситуации отнимает у ребенка такого папу или такую маму.

Из-за этого важнейшие потребности детей – во внимании, прикосновении, руководстве, принятии и одобрении, поддержке, в преданности и доверии, в заботе и любви – не находят у мамы и папы полного понимания и сочувствия. И не удовлетворяются. Надо понимать, что потребности – это больше чем желания. Неудовлетворенные потребности могут в будущем влиять на формирование психики, порождать комплексы, создавать у человека чувство, что мир небезопасен, делая его неуверенным в себе, замкнутым и так далее.

Вы наверняка знаете о том, что в норме мир приобретает устойчивость в восприятии ребенка, только если у него есть и мама и папа. Полная, здоровая семья – это великое благо. А если родители развелись или один из них не общается с детьми полноценно, проявляет непонимание, равнодушие, холодность, или пьет, употребляет наркотики – то его как бы и нет. Физически или эмоционально. То же самое верно в отношении матери, работающей полный рабочий день.

Когда один из родителей недоступен, у ребенка формируется представление о неустойчивости, небезопасности этого мира. Он как будто сидит на стуле с двумя ножками, крайне неустойчивом, даже опасном! И переживает ощущение своей ненужности, никчемности.

Психологи выделяют пять важнейших потребностей, удовлетворение которых начинается в семье в очень раннем возрасте, еще до развития мышления и речи ребенка, то есть с рождения и где-то до полутора лет.

Вот они, эти пять важнейших, базисных потребностей человека:

▪ Безопасность.

▪ Самоценность.

▪ Принадлежность семье.

▪ Самореализация.

▪ Независимость.

Безопасность значит, что с самого раннего детства основные нужды ребенка вовремя удовлетворяются. Закричал – мама реагирует и устраняет дискомфорт. Больно ударился – и знает, что родители его пожалеют, успокоят. Если мама (а хорошо бы и папа!) рядом, ребенок воспринимает их как стену за своей спиной. Тогда мир кажется ему безопасным, возникает то, что психологи называют базисным доверием к миру.

Долгая разлука с матерью может нанести серьезный удар по доверию ребенка к миру. Если он не чувствует себя в безопасности (например, попал в больницу, а родителей туда пускают только по выходным, в остальное время он один среди чужих людей), ребенок приучается жить с ощущением угрозы, будто кругом враги, боится всего нового, ему хочется «спрятаться в норку». Так он и живет, как в детском, так и в зрелом возрасте, опасаясь всего и всех.

Либо он живет исходя из другой крайности – легко идет на ненужный риск, вредит себе саморазрушением (алкоголь, сигареты).

Самоценность формируется в семье. Ребенок ощущает себя ценным, когда значимые близкие – в первую очередь, родители – считают его таким. Самоценность – это убеждение, которое можно выразить словами: «Меня любят такой (таким), какая (какой) я есть». Причем любят не за что-то – хорошее поведение или школьные оценки, спортивные победы, – а просто так, без всяких условий. Это и называется безусловная любовь, только она и нужна ребенку!

А условная – или обусловленная – любовь означает, что его любят при условии соответствия ожиданиям родителей. И она ложится тяжелой травмой на душу ребенка. Если его потребность в безусловной любви не удовлетворена, низкая или неадекватная самооценка обеспечена.

Принадлежность – это ощущение себя частью чего-то большего, например рода или народа. А в зрелом возрасте – это ощущение, что тебя любит Бог. При неудовлетворении этой потребности возникает страх одиночества, чувство бессилия.

Самореализация ребенка наступает только тогда, когда у него появляется определенная свобода: «Я имею право быть». Она в буквальном и переносном смысле связана с отсутствием «жесткого пеленания». Когда ребенку не говорят постоянно: «Замолчи!», «Туда не ходи!», «На это не смотри!» и так далее. Такое ограничение самореализации, образно говоря, связывает ребенка по рукам и ногам, а на глаза, рот и уши накладывает повязку. Он не может двигаться, не имеет права голоса! Удовлетворяется эта потребность разрешением исследовать мир, а это значит двигаться, говорить, видеть, слышать.

Если этого не происходит, человеку будет трудно стать творческой личностью, его духовное развитие замедляется. Часто он чувствует себя неудачником, ущербным, некомпетентным.

Независимость удовлетворяется тогда, когда ребенок время от времени может побыть наедине с собой. Не только взрослые, но и дети нуждаются в своем собственном психологическом пространстве, возможности уединиться.

В детстве базисные потребности удовлетворяются именно родителями (а не бабушками, дедушками, тетями, дядями, мачехами и отчимами). Но когда детство остается позади, каждый из нас сам отвечает за то, чтобы позаботиться о себе. Супруг не может удовлетворить наши потребности – только сам человек в соработничестве с Богом способен закрыть зияющие дыры неудовлетворенных потребностей!

Что ж, возможно, идеально здоровых, то есть функциональных, семей не существует или они встречаются крайне редко. И тем не менее для гармоничного развития ребенка в любой семье нужно стремиться к максимально полному удовлетворению его потребностей. Американский врач Чарльз Уитфильд, который занимается реабилитацией людей, пострадавших от детских травм, в своей книге «Исцеление внутреннего ребенка»[4]4
  Whitfield Ch. L. Healing the Child Within. Discovery and Recovery for Adult Children of Dysfunctional Families. 1987,150 p.


[Закрыть] приводит список этих потребностей. Его перечень даже шире, чем наш. Уитфильд составил его, обобщая данные многих психологов. Приведем здесь этот список, поскольку он поможет родителям или взрослым сыновьям и дочерям из проблемных семей разобраться в себе и в своей жизни.

Иерархия человеческих потребностей

▪ Выживание.

▪ Безопасность.

▪ Прикосновение, кожный контакт.

▪ Внимание.

▪ Зеркальное отражение и отклик в виде эха со стороны родных.

▪ Руководство, водительство.

▪ Возможность быть выслушанным.

▪ Шанс быть самим собой, быть реальным.

▪ Участие в делах.

▪ Принятие, одобрение. Сюда же относится ощущение, что тебя принимают всерьез, любят таким, какой ты есть. Свобода быть самим собой. Терпимость к твоим чувствам. Терпение, уважение. Любовь и чувство принадлежности к своей семье. ▪ Возможность горевать, оплакивать свои потери и расти.

▪ Поддержка.

▪ Преданность и доверие.

▪ Достижения, чувство завершенности в делах. Творчество. Чувство, что ты внес вклад в дело. ▪ Опыт изменения состояния сознания здоровым образом (а не через наркотики, алкоголь, марихуану и другие одурманивающие вещества), чувство, что ты переступил границы повседневного, обыденного.

▪ Сексуальность.

▪ Наслаждение, развлечение.

▪ Свобода.

▪ Воспитание, ощущение, что тобой занимаются.

▪ Любовь без всяких условий (безусловная любовь, включая общение с Богом). Удовлетворение этих потребностей и есть жизнь нормальной, здоровой семьи. В семье нездоровой на эти потребности не обращают внимания или относятся к ним пренебрежительно. Таким образом, до достижения зрелого возраста дети не видят перед собой модели здоровой семьи – они лишь догадываются, что это такое. Собственная родительская семья не могла стать для них примером нормы и не могла заложить питательную, жизнеутверждающую основу, которая дает человеку силы и направление для развития. Что я имею в виду? Приведу в пример рассказ священника Игоря Фомина «Отец».

«Один из главных уроков, который я получил в жизни, пришелся как раз на день моего совершеннолетия.

До 18 лет я год за годом справлял свой день рождения вместе с родителями. А в том году что-то во мне щелкнуло, и я заявил маме с папой: „Дорогие родители, поскольку я становлюсь взрослым, то хочу отметить этот день с друзьями, а вас прошу…“ – тут я замялся. Но родители мои были люди умные и добрые, они мгновенно заверили меня, что все нормально, друзья – это прекрасно, а мы спокойно найдем, куда пойти и чем себя занять на этот вечер.

День рождения собрал немало моих однокашников: было шумно, рекой лилась выпивка, кто-то пел, кому-то было плохо от выпитого – в общем, обычная картина студенческой жизни… Сам я в деталях не запомнил происходившего, ясного впечатления от праздника у меня не осталось. Что называется, погуляли. И после полуночи расползлись, кто как мог, по домам. Я, должно быть, рухнул на диван и мгновенно провалился в сон…

А утром, когда мы собрались всей семьей, я вновь услышал от них только самые добрые слова и новые поздравления с 18-летием. Ни одного слова недовольства или упрека…

И только спустя время совершенно случайно я узнал, что папе в тот вечер было некуда идти. И все время, пока происходило наше отмечание, мой отец, верующий человек (через несколько лет, уже немолодым, он принял священнический сан), несколько часов просидел в метро на скамеечке. До самого закрытия станции. Сидел и читал Евангелие…

Когда я об этом узнал, в душе моей что-то перевернулось… Не просто произошел перелом в отношении к родителям – он произошел раньше, еще в то утро: я больше никогда в жизни не справлял свой день рождения без них!

Но для меня происшедшее стало с того момента еще и особым уроком отношений человека и Бога. Мне стало предельно ясно: сколько бы я, как блудный сын, ни скитался по самым разным закоулкам своего бытия, мой Отец останется рядом, как папа на станции, ни на миг не забывая обо мне, готовый ждать. Ждать меня столько, сколько понадобится. Пока я не вернусь»[5]5
  Фомин И., прот. Отец [Электронный ресурс] // Православный журнал для сомневающихся «Фома» [сайт]. URL: http://foma. ru/otets.html (дата обращения: 15.08.2018).


[Закрыть].

Часть 2
Дети из семей, где были проблемы. Какие они?

Выбор пути

Во-первых, такие дети – очень разные. Буянами, забияками и двоечниками вполне могут быть ребята и в обычных семьях.

А те, кто вырос в неблагополучной атмосфере, как раз наоборот, часто выглядят типичными детьми для средней российской семьи. Более того, большинство из них отличники, старательные ученики, очень преданны в дружбе, хорошо работают, а зачастую берут на себя дополнительные нагрузки.

И все же они – особенные люди. Они пережили травмы, в них «застряли» невыраженные эмоции – обиды, беспомощность, стыд, гнев, они больше других склонны к депрессиям и к зависимостям.

Им нужна эмоциональная и психологическая поддержка. В любви им часто не везет. Но не всегда!

Возникает закономерный вопрос: могут ли дети с таким непростым эмоциональным опытом построить нормальную, здоровую семью?

Один из моих клиентов, Антон, 34 года, говорил: «Поскольку я вырос в обстановке противостояния между родителями, я стремился быть совершенно непохожим на них. Мне страстно хотелось иметь свою здоровую семью. Если бы я жил в нормальных условиях, наверное, это было бы не так важно для меня».

Но, увы, слишком часто дети поневоле повторяют ошибки своих родителей, бессознательно перенимая их поведение и стиль жизни.

Это очень ярко показано в финале фильма «Похороните меня за плинтусом». На протяжении всей картины мы наблюдаем печальную картину противостояния вроде бы адекватной, хорошей мамы и ее собственной матери. Бабушка кричит, постоянно ругает внука, обзывает его, попрекает его за то, что он «всю кровь из бабушки выпил», выбрасывает в окно его игрушки, подаренные мамой, и т. д. В общем, ведет себя как семейный тиран. И вот бабушка умирает, мальчика забирает к себе мама. На похоронах бабушки он из любопытства заглядывает в яму, куда готовы опустить гроб, и мама тут же зло одергивает его за руку, цедя сквозь зубы: «Стой спокойно!». И мы понимаем, что один тиран в семье умер и появился другой…

Давайте посмотрим, какие проблемы возникают у детей из проблемных семей в разных возрастах: дошкольники, школьники, люди зрелого возраста.

Дошкольники

«Это же ребенок, он еще ничего не понимает» – знакомая фраза, правда? К сожалению, она не имеет ничего общего с реальностью. Мне доводилось разговаривать с женщинами, чья семейная жизнь была напряженной, полной непонимания между супругами, доходящей до вражды.

– Детям всего четыре и шесть лет, они ведь ничего еще не понимают, да? Мы с мужем при них стараемся не ссориться. Неужели наши отношения могут отразиться на детях?

Увы, не может, а обязательно отразится. На детях любого возраста, даже на грудничках. Дети начинают страдать в тот день, когда в семье появляются проблемы, и все надежды на то, что их удастся скрыть от малышей, иллюзорны. Может быть, мама и папа стараются не выяснять отношения при детях или делают все, чтобы они никогда не видели отца или мать после бурной ссоры, но, к сожалению, даже такие ухищрения ничего не меняют. У нас, психотерапевтов, есть полушуточная поговорка: «Дети и собаки знают все». Это значит, что дети и даже домашние животные каким-то неведомым образом улавливают неблагополучие в семье.

А в проблемной семье оно буквально разлито в воздухе. Вы можете представить себе ситуацию, когда муж не приходит ночевать домой, или неделями молчит, или часто раздражается, а жена при этом в прекрасном расположении духа и ничуть не обеспокоена? Конечно же, это утопия! Жена не может оставаться равнодушной к его поведению – она напряжена, тревожна, плачет, бранит супруга, жалуется подругам, может быть, думает о разводе, жалеет себя. Отношения в супружеской паре страдают, у супругов не все ладно, как ни скрывай – и это напрямую отражается на отношениях мамы с ребенком: чем он младше, тем сильнее связан с ней, поэтому ее радости, тревоги, грусть, гнев обязательно передаются и ему, даже если он еще находится в утробе.

Дети в возрасте до 1 года

Даже если ситуация внешне кажется взрослым недраматичной, малыш все равно страдает. В результате он капризничает, плохо спит. Но, увы, плохим сном вред не ограничивается. Дело в том, что как раз в возрасте до года у ребенка формируется доверие либо недоверие к миру. Будет человек с доверием относиться к нему, к людям и себе или не будет – от этого в большой степени зависит вся его жизненная траектория, его успешность или, наоборот, нереализованность, его способность или неспособность любить и быть любимым и т. д. Так вот, только при условии, что ребенка кормят, когда он голоден, на его плач реагируют, его любят, обнимают, с ним играют, разговаривают, – у него появится доверие к самым важным для него людям (родителям) и позже – к миру. Взрослея, такой человек становится открытым, любознательным, не боится ошибок, без проблем общается, словом, не боится жить, а значит, и реализует себя, свой потенциал.

Однако в проблемных семьях родители слишком поглощены проблемами друг друга, им не до младенца. В таком доме все крутится вокруг папиных и маминых отношений, ребенок испытывает недоверие, чувствует тревогу, что его оторвут от мамы. Такие дети очень рано постигают установку: никому нельзя доверять, ни на кого нельзя положиться. И это чувство они проносят через всю свою жизнь.

Взрослый ребенок из проблемной семьи не доверяет, поэтому ему трудно даются близкие, душевные взаимоотношения. Девушка может избегать, бояться мужчин, при этом желая любви. Она не против ни к чему не обязывающей дружбы, но когда молодой человек проявляет бо́льшую симпатию, пугается и сводит общение с ним к минимуму. А если отношения все-таки складываются, она вступает в брак, то очень часто панически боится быть брошенной и изо всех сил старается угодить супругу. Невозможность доверять касается и самого себя: такая девушка или парень не могут положиться на свое собственное мнение, им нужно внешнее одобрение, подтверждение правильности своих мыслей. О таких говорят: «Он или она не уверен(а) в себе».

Вообще, каждый возраст ребенка важен, потому что на каждом этапе формируются определенные стороны его личности, закладываются его представления о мире и людях: будет ли он целеустремленным или закомплексованным, безвольным, научиться ли сострадать, любить или нет. Давайте посмотрим таблицу⁶, которую психологи используют, чтобы сориентироваться, на какой стадии развития произошел сбой, возникла какая-то трудность. Все не так просто: неосвоенные навыки будут мешать человеку в дальнейшем, не позволят ему развиваться – так что ему придется прибегать к психотерапии, чтобы наверстать упущенное в буквальном смысле слова.

^� Восемь стадий развития личности по Э. Эриксону. Эрик Эриксон (1902–1994) – выдающийся американский психолог, психотерапевт, автор признанной теории развития личности.

Дети в возрасте от 1 года до 3 лет

Вы наверняка замечали сами или слышали о том, что в два-три года милые, послушные дети вдруг начинают показывать родителям характер, словно бы у них внутри что-то сломалось. «Я сам!» – это утверждение звучит по сто раз на дню, но главное, малыши как будто испытывают терпение мамы и папы, поступая им наперекор и наблюдая за их реакцией. «Хочешь мороженое?» – спрашивают такого юного «бунтаря», а он отвечает: «Нет!», хотя и хочет. Зачем? А затем, что в этом возрасте ребенок начинается осознавать свою автономию, свою независимость от мамы. Ведь как бы мы ни были малы, все мы, люди, задуманы как отдельные, неповторимые личности. Поэтому от года до трех – у кого раньше, у кого позже – начинается борьбы за свою автономию, за возможность иметь собственное мнение, даже если оно отличается от мнения других. А еще, это схватка с болезненным чувством вины за свои промахи, с сомнениями в себе. Как раз в этом возрасте дети учатся ходить, самостоятельно есть, одеваться – словом, они потихоньку становятся как бы хозяевами сами себе: учатся управлять своим телом, контролировать его и окружающее пространство. Малыш встал на ноги – и это событие сразу расширяет для него «исследовательское пространство»! Поэтому дети в этом возрасте обязательно везде лезут, куда-нибудь мчатся, взбираются, хватают разные предметы, никого при этом не спрашивая. И когда взрослые позволяют ребенку свободно исследовать мир (безусловно, отслеживая, чтобы тот не переходил границы безопасности), у него появляется, как говорят психологи, позитивное ощущение самого себя. Другими словами, он радуется, он доволен, и это мотивирует его учиться дальше, свободно проявлять себя в этом мире и изучать его.

А что происходит в семьях, где отношения нарушены? Взрослые кричат на детей, постоянно критикуют их за ошибки, строго наказывают за какие-то проделки, которые маленький непоседа произвел в ходе своего «исследования», не позволяют ему делать свой выбор. Что мы получаем в итоге? Ребенка постоянно ограничивают извне (криками, критикой, замечаниями), поэтому сам себя контролировать он не умеет, не знает, как управлять своей жизнью. Вырастая, такой человек склонен во всем винить окружающих и не чувствовать свою ответственность за собственную жизнь. Кстати, заметим, что у родителей в таких семьях самоконтроль тоже не на высоте.

Вот что пишет американский исследователь Брайан Робинсон, который, напомню, много лет изучал поведение детей из проблемных семей. Мне посчастливилось с ним немного поработать. О детях с года до трех лет он пишет, что у них «…развиваются сомнения относительно собственной способности управлять своей жизнью и возможности твердо стоять на своих собственных ногах. Несгибаемые родительские требования и подавляющие активность правила без всякой возможности делать собственный выбор приводят к развитию созависимости. Малыши… обнаруживают признаки созависимости уже на этой стадии развития[6]6
  Robinson B. E. Working with Children of Alcoholics. The Practitioner’s Handbook. Lexington Books. 1989, 253 p.


[Закрыть]».

Это поразительно! Раньше я не представляла, что созависимость начинается так рано (о ней в этой книге есть целая глава). Я знала, что она развивается в родительской семье, а не в браке, но не ожидала, что это происходит еще в раннем детстве! Для меня это было открытием.

Возраст 4–5 лет

Позади первый детский «трудный возраст», и в четыре-пять лет ребенок учится либо проявлять инициативу в делах, либо – оставаться в тени и чувствовать мнимую вину. Мир ему еще представляется волшебным, фантазии и реальность причудливо переплетаются, так что связь с реальным миром у него пока не выстроена.

А тут появляются «новые вводные», сбивающие ребенка с толку. Ведь в проблемных семьях существует как бы третья реальность, выстроенная взрослыми из секретов, надуманного имиджа семьи и т. п. И ребенок не понимает: а как правильно? Ему часто говорят, что того, что он видит, на самом деле не существует; либо то, что видел ребенок, не так плохо, как он подумал. Например, малыш усвоил из книжек, которые ему читает мама, что врать – это плохо, и в то же время видит такую картину: звонит телефон и папа шепчет маме «Возьми трубку, скажи, что я заболел!». Типичная ситуация, правда? Или вот обыденная история: отец ушел из семьи, живет у другой женщины, а ребенку говорят: «Папа уехал в другой город, в командировку, надолго». В таких ситуациях ребенок оказывается в замешательстве: он видит, чувствует одно, а говорят ему другое!

На самом деле, жить в фантазиях – это удивительная природная способность ребенка, возможно даже спасительная для него. Когда ему трудно, тяжело, он убегает в придуманный мир.

Дети могут вообразить себя «спасателями» семьи! В возрасте трех-пяти лет все мы – эгоцентричны, мир вертится вокруг нас, поэтому ребенку кажется, что все – в том числе, проблемы в семье – происходит из-за него. И вот пятилетняя девочка решает: «Если бы я была хорошей, мама была бы доброй» или «Если б я была послушной, папа бы от нас не ушел». У нее возникает чувство вины, но вместе с ним – и надежда: «Если я исправлюсь, буду убирать за собой игрушки и есть кашу, папа и мама перестанут ругаться» или «…папа вернется».

Годы идут, маленькие фантазеры и «спасатели» взрослеют и сталкиваются с нешуточной проблемой: в зрелом возрасте они с трудом различают, что нормально, а что нет, за что они отвечают, а что составляет ответственность других. В детстве они винили себя за плохое настроение отца либо за развод родителей, и во взрослой жизни чувствуют себя сверхответственными за поступки и эмоции других, обвиняют себя за чужие промахи. К сожалению, это делает их уязвимыми – такими людьми легко манипулировать, играть на их болезненном, обостренном чувстве вины. Именно их начальники могут загружать непомерным объемом сверхурочной работы, а на робкие возражения отвечать: «Старина, ты же не подведешь команду?» Это они принимают решение не делать тот выбор, который огорчит маму/папу, – не жениться на понравившейся девушке («Она мне неприятна»), не съезжать в отдельную квартиру («А чем мы с отцом тебе не угодили?»), не ехать в отпуск в Таиланд («Там опасно!»). Это такой девушкой легко манипулирует парень, грозясь покончить с собой, если она к нему не вернется.

На самом же деле за свои поступки и эмоции каждый человек отвечает сам. Но взрослые дети, не до конца прошедшие этап трех-пяти лет, этого, к сожалению, не понимают.

В ситуациях, когда надо за себя постоять, у них часто возникает чувство вины. Казалось бы, за что? В чем они виноваты?! В том, что решили поставить свои потребности выше потребностей других людей – с их точки зрения, это постыдно.

Недавно ко мне обратилась одна тридцатилетняя женщина, она выросла в дисфункциональной семье. Свою проблему она сформулировала так: «Я слишком много делаю для других людей и мало для себя. И страдаю от этого». Дело в том, что дома она никогда не встречала понимания, искреннего сочувствия и поддержки со стороны родителей, а значит, благополучно пройти кризисы раннего возраста ей не удалось. Отсюда – ее нынешние проблемы.

Возраст 6–11 лет

Это время, когда формируется трудолюбие (то есть привычка получать удовольствие от работы и ее результата) либо комплекс неполноценности в отношении своих способностей. Если ребенок преодолел этот этап нормально, у него появилось чувство собственной продуктивности и компетентности: «Я могу», «Я способен», «Если я возьмусь за что-то, я это сделаю, добьюсь успеха». В противном случае у человека развивается комплекс неполноценности, который можно выразить одной фразой: «Я хуже других».

В возрасте 6–11 лет ребенку особенно нужна поддержка, как взрослых, так и сверстников: ему необходимо слышать разумную похвалу, важно узнать, в чем он действительно хорош, нужно, чтобы его успехи отмечали. А что происходит – будем говорить прямо – в большинстве российских семей? Ребенка много, охотно, красочно критикуют, но не умеют хвалить. В семье, где присутствует зависимость, – тем более: ребенок может часто испытывать неудачи, но никто его при этом не поддерживает, никто не ободряет. Вот так и формируется низкая самооценка, появляется дефицит опыта работы, которая приносит удовлетворение, – да такой человек может вообще не знать, что работа способна приносить что-либо, кроме мучений и скуки. А что такое удовлетворение от труда? Когда ты видишь, что за усилием следует результат, у тебя все получается – пусть не сразу, пусть после нескольких неудач, но ведь получается! А если за усилием следует родительское: «Ну что ж ты такой бестолковый! И в кого ты такой уродился!» – какая тут радость? Когда такие дети взрослеют, они испытывают трудности с завершением дел, склонны откладывать все на потом (да-да, это именно прокрастинация – понятие, которые нынче вошло в моду!). А некоторые впадают в другую крайность: всю жизнь доказывают себе и другим, что они чего-то стоят, что они компетентны. Такие люди зачастую становятся преуспевающими, но при этом они крайне серьезны, напряжены, не умеют развлекаться и отдыхать. Достижения стали их навязчивой идеей. Так они и идут без продыху, от одной цели к другой, оценивая себя только по количеству завершенных дел. А внутри эти блестящие трудоголики чувствуют себя опустошенными, несчастливыми и бесконечно сомневаются в своей ценности: сколько бы они ни сделали, чего бы ни достигли, этого будет недостаточно, чтобы закрыть в их душе зияющую дыру недовольства собой и то самое еще детское желание – чтобы похвалили.