Текст книги "У меня свой сценарий. Как сделать свою семью счастливой"

Подростки

Подростковый возраст – самая трудная стадия поиска себя, своей идентичности, то есть ответа на вопросы: «Кто я?», «Куда я иду?», «Что мне делать со своей жизнью?». Если человек не ответит себе на эти вопросы, он может запутаться в различных ролях, ему будет трудно.

Если в семье были серьезные проблемы, у ребенка, скорее всего, просто не получилось успешно пройти предыдущие стадии своего развития. Это значит, что в трудный подростковый возраст он вступает неуверенным в себе, отчаянно ищущим одобрения; он не чувствует себя достойным человеком.

Такие подростки могут экспериментировать с алкоголем и наркотиками, воровать в магазинах или пробовать «на вкус» еще какие-то рисковые, противоправные поступки. Они не видели, как родители мирно, по-взрослому решают свои разногласия, и у них тоже нет навыков урегулирования собственных личных проблем. Такие дети могут думать о суициде.

Кстати, низкая успеваемость – совсем не показатель того, что у ребенка в семье есть проблемы. Многие дети из трудных семей – отличники, у них нет проблем с дисциплиной. Но психологически они страдают не меньше, чем хулиганы, которые всегда находятся на карандаше у педагогов.

Я обрисую вам психологический портрет школьника из такой проблемной семьи – возможно, эти дети станут вам ближе и понятнее.

Школьник из трудной семьи: такой же, как все!

Внешне школьник из такой семьи может ничем не отличаться от других мальчиков или девочек в школе. А что творится в его душе, с его психологическим и физическим здоровьем?

Психосоматика: всегда болеющие

Изучение судеб, здоровья, психологии и поведения таких ребят показали, что у них бывает больше эмоциональных и поведенческих проблем, а также психосоматических жалоб (головные боли, боли в животе, утомляемость, частые простуды, астма, аллергии), чем у детей, растущих в здоровых семьях. Если атмосфера в семье налаживается, часть жалоб на физическое здоровье исчезает. Но эмоциональные раны остаются надолго, если не на всю жизнь.

«Этот ужасный секрет семьи»

Подобно тому, как гостя не пустят на кухню, где стоит гора немытой посуды, а сразу проводят в прибранную гостиную, так и родители пытаются спрятать от своих детей все, что связано с их проблемами или разными формами зависимости. Но, на самом деле, беспорядок, который вносит в жизнь семьи любое напряжение, не скроешь. Но все ее члены, включая детей, пытаются играть в игру: «Давайте притворяться, что все хорошо, давайте все плохое спрячем». Это механизм защиты, и очень живучий! Так тайна, сокрытие, легкая ложь становятся образом жизни, а дети усваивают двойные стандарты: правда для своих – одна, для чужих – другая. Папа прячет от мамы бутылку, мама прячет от соседей подвыпившего папу, о проблеме не говорят, хотя – как мы уже говорили – дети все понимают даже при соблюдении самой лучшей конспирации. Но молчат родители – молчат и дети. Это приводит к тому, что и во взрослую жизнь они вступают замкнутыми или же спрячутся за маску благополучия: открыто говорить о своих проблемах, обсуждать трудности их никто не учил, в итоге они все держат в себе.

Жизнь в укрытии

«Фасад», выстроенный родителями, рассчитан не только на родных и близких: ложь проникает дальше – достигает соседей, знакомых, членов приходской общины, коллег. Дети прекрасно знают, что общество осуждает постоянные ссоры, конфликты, измены, развод. Им стыдно за родителей, и это понятно – никто из нас не хотел бы видеть маму или папу в неловком положении, напротив, гордиться родителями – это нормально. А чем тут гордиться?.. Дети всеми силами стремятся скрыть позор семьи, они не могут откровенно говорить о своих родных ни с друзьями, ни с учителями. Это область, куда никого не пускают… Секреты, увертки, обман становятся привычкой, а зачастую и подменяют реальность.

Привычка все время выкручиваться – в школе, среди друзей – подкрепляется дома: ведь члены семьи не обсуждают честно, что же в ней происходит.

Здесь принято молчать не только о главной проблеме, но и о радостях, горестях: здесь не знают истинной цены разделенного горя или разделенного счастья, здесь нет теплых объятий, взаимной поддержки. А что есть? Вечные трения, недоверие, скептицизм. Нет, в таких семьях есть любовь! Но ее не умеют выражать.

Секреты, недоверие – питательная почва для зависти, ревности. Чем больше тайн и обманов, тем больше борьбы, разъединения членов семьи, одиночества. Ребенок не может объяснить, почему все это происходит, он просто продолжает чувствовать себя небезопасно в своем собственном доме – в том самом месте, которое для него должно быть крепостью…

«Что же реально?»

Мы уже упоминали двойные стандарты – когда дома ребенку говорят одно, а сами поступают наоборот. Дети начинают не доверять тому, что видят, слышат и чувствуют. Недостаток доверия к самому себе возникает из-за попыток навести порядок, сделать так, чтобы, наконец, все стало на свои места и можно было чувствовать себя надежно, в безопасности. Но затем все снова перемешивается, навести порядок не удается, и наступает разочарование.

Послания с двойным смыслом

Ребенок, который живет в проблемной семье, постоянно слышит так называемые смешанные послания – послания с двойным смыслом. Например, мама говорит ему: «Я тебя люблю, иди гуляй, не мешайся тут под ногами».

Если бы она сказала только: «Я тебя люблю», малышу было бы все ясно. Но в этой фразе содержатся эмоции, которые противоречат друг другу: мама меня любит, но при этом… у нее на меня нет времени, у нее другие заботы – как же так? Одна часть материнского послания греет, притягивает, другая – отталкивает, обдает холодом. Все чувства ребенка перемешались, он не знает, чему верить.

Так же противоречивы требования родителей: «Всегда говори правду» и, с другой стороны, фраза: «Я ничего не хочу знать!». Дети усваивают, что быть честным – большое достоинство, но вся жизнь в доме приучает к вранью.

С небес – на землю и обратно

Эмоционально неустойчивые родители могут быть то любящими и заботливыми, то невнимательными и даже агрессивными. Ребенок в замешательстве, какому отцу или матери верить…

Поверить в «плохого папу» – выше его сил. Что же делать? Приходится отрицать правду, обманываться. Ведь если верить одновременно в обе части двойного «послания», то возникает чувство, что сходишь с ума! Невозможность доверять своим чувствам ставит ребенка в очень непрочное и опасное положение. Он постоянно уходит от действительности, но надеется, что никто этого не заметит – такая игра истощает, изматывает любого человека, тем более маленького.

Противостояние, ссоры

В семье, где явно присутствует серьезная проблема, рукоприкладство – не редкость. И их последствия тоже приходится скрывать. Помните, мы говорили о том, что дети считают себя до определенного времени причиной и источником всего. А это значит, что неважно, из-за чего произошла ссора мамы и папы – ребенок, особенно маленький, может подумать, что все это случилось по его вине. Не говоря уже о том, что постоянно присутствующие в семье конфликты, выяснение отношений, битье посуды, физическое насилие не проходят для него даром, даже если ему не достается. Он постоянно видит или слышит из своей комнаты, как родители провоцируют друг друга, спорят, шумят или слегка перебраниваются, жалуются друг на друга. А ничего не усваивается лучше, чем родительский пример… Так дети вырастают, восприняв этот стиль отношений между мужчиной и женщиной в частности, и между людьми вообще. Агрессия становится второй натурой ребенка, особенно если это мальчик…

В некоторых семьях родительские конфликты сближают братьев и сестер, они словно бы обретают опору друг в друге.

«Моя сестра – моя лучшая подруга. Когда наш папа приходил не в настроении, мы прятались на чердаке, прижимаясь друг к дружке. Мы до сих пор тесно связаны между собой», – рассказывала девочка из проблемной семьи.

Страхи, дурные предчувствия

Почти все дети из трудных семей сходятся в том, что возвращаться домой из школы или от друзей им было неприятно, даже страшно: вот ты стоишь перед дверью своей квартиры и не знаешь, что тебя за ней ждет. Родители снова ссорятся? Отец уже вернулся или нет? В каком настроении сегодня мама?

Эти страхи заставляют детей подолгу задерживаться в школе, у друзей, гулять, пока совсем не стемнеет.

С годами «страх перед дверью» будет только укрепляться и перекинется на другие сферы жизни: такой человек, взрослея, боится жить, обычным фоном для него становится тревога, дурные предчувствия, он с готовностью примеряет на себя страшные жизненные сценарии, увиденные в фильмах или услышанные от друзей. Страх перед будущим – даже если оно не предвещает ничего катастрофического – не покидает его.

Разочарования

В проблемной семье есть еще одна печальная «традиция» – не выполнять свои обещания. «Самым популярным словом в нашей семье было слово „завтра“. Муж давал сыну обещание сделать что-то завтра и никогда его не исполнял», – рассказывала одна моя клиентка.

Одно разочарование, другое, третье… Все это угнетает ребенка. Но ведь он не приучен делиться своими тяжелыми чувствами, так что все держит в себе и накрепко заучивает уроки родительского дома: он перестает ожидать обещанного. Ведь его обманывал, по сути предавал, самый близкий человек – мама или папа.

Когда такой ребенок вырастает, он постоянно ожидает, словно предчувствует разочарование. Детство научило: не верь в хорошее, все равно не сбудется. Но ведь так хочется кому-то доверять, положить кому-то голову на плечо! Вот это страстное желание, чтобы кто-то позаботился о тебе, долго не оставляет детей из таких семей – и они могут оставаться инфантильными, незрелыми в отношениях со сверстниками. Будут мечтать о таком «покровителе», «втором папе» или «второй маме» и в то же время бояться близких отношений, как огня…

Слишком быстрое взросление

Есть и другой подводный камень: слишком быстрое взросление. Ребенку приходится рано брать на себя ответственность, исполнять часть обязанностей главы семьи. Например, если умирает отец, девятилетнему сыну говорят: «Теперь ты – мужчина в семье. Береги мать». Но как бы дети ни старались выглядеть старше, сколько бы ни говорили: «Я уже взрослый», они еще не готовы к этому статусу! Девятилетний мальчик не чувствует себя комфортно в роли взрослого. Он может быть горд, что ему доверили быть мужчиной в семье, но вместе с тем чувствует раздражение от того, что приходится заботиться о матери, может быть, о младших сестрах, делать с ними уроки, варить суп, ходить за покупками.

Естественное взросление в таких семьях как бы подталкивается, ускоряется под влиянием тяжелых семейных обстоятельств. Дети начинают «замещать» родителей и в ситуациях серьезной болезни кого-то из членов семьи, когда вокруг нее строится вся жизнь в доме; и в случае болезненного развода, когда мама как бы зависает в своем горе или, наоборот, все силы бросает на устройство своей личной жизни, позабыв о детях. Таких обстоятельств немало.

Что получается? В результате ребенок крайне неохотно делится своими переживаниями, все держит в себе, но зато привыкает ублажать окружающих и страстно ждет одобрения от них. Если он его не получает, то делается злым, подавленным. В семьях, где по каким-то причинам сложилась нездоровая обстановка, старшие дети чувствуют себя ответственными за младших братьев и сестер. А иногда – и за родителей. Например, сыну приходится буквально кормить с ложечки отца, страдающего от похмелья, укладывать его спать; или, скажем, дочь может выслушивать маму, разбитую уходом мужа из дома, утешать ее, делать ее жизнь более или менее комфортной. Воистину дети становятся родителями своих родителей, они при деле: закрывают собой брешь в семейных взаимоотношениях! Только дело-то это – не детское.

Неудивительно, если, став взрослым, такой сын или такая дочь признается: «Меня ужасно злит, что у меня не было детства!».

«Никто никогда ничего ему не дарил, когда он был ребенком. И когда он, за неимением игрушек, находил в доме что-нибудь, что можно было бы приспособить для игры, его наказывали», – это рассказ жены поэта Саши Черного[7]7
  Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг; 1880–1932) – поэт Серебряного века, писатель, журналист. Автор множества книг для детей, например: «Тук-Тук» (1913), «Живая азбука» (1914), «Сон профессора Патрашкина» (1924), «Дневник фокса Микки» (1927), «Кошачья санатория» (1928), «Румяная книжка» (1930), «Белка-мореплавательница» (1932).


[Закрыть] о его детстве[8]8
  Александрова В. Памяти Саши Черного. Новое русское слово. Нью-Йорк, 1950, 1 октября.


[Закрыть].

Именно ему часто приписывают одну из самых ярких и горьких реплик об украденном детстве. На самом деле, эта фраза – из переведенной Черным автобиографии известного тогда австрийского сатирика. Однако их судьбы схожи – эти слова поэт с полным правом мог бы применить к себе. Выросший в многодетной еврейской семье, в пятнадцать лет он сбежал от деспотичного отца и оказался на улице, сам по себе.

«У меня не было детства! У меня не было юности! В книге моей жизни недостает этих двух золотых вступительных страниц. Детство, яркая, пестро окрашенная заглавная буква, вырвана из длинных строк моего бытия! У меня не было ни детства, ни юности… У меня не было ни именин, ни дня рожденья! У меня не было свивальника, и для меня не зажигалась елка! У меня не было ни игрушек, ни товарищей детских игр! У меня никогда не было каникул, и меня никогда не водили гулять! Мне никогда не доставляли никакого удовольствия, меня никогда ни за что не награждали, меня никогда не радовали даже самым пустяшным подарком, я никогда не испытывал ласки! Никогда меня не убаюкивали ласкающие звуки, и никогда не пробуждал милый голос! Моя судьба залепила черным пластырем два сияющих глаза жизни – детство и юность. Я не знаю их света и их лучей, а только их ожоги и глубокую боль»[9]9
  Воспоминания В. А. Добровольского о Саше Черном [Электронный ресурс] // Электронная библиотека Максима Мошкова [сайт]. URL: http://az.lib.ru/c/chernyj_s/text_0210.shtml (дата обращения: 29.08.2018).


[Закрыть].

Александру Черному трудно было налаживать отношения с людьми, он обладал не самым легким характером, зато с детьми чувствовал себя в своей тарелке. Словно сам остался в том периоде жизни, когда вместо игрушек получал наказание, вместо помощи – молчание. Сам про себя он писал, например, в стихах: «Мне сейчас не 30 лет, а четыре года»[10]10
  Стихотворение «На пчельнике», 1910 г.


[Закрыть]. Вот как о его дружбе с детьми вспоминает его знакомый:

«Не знаю, чем, но он завоевал полное признание со стороны дачных мальчишек и моего младшего брата, когда ходил с ними купаться, лазил по скалам, катался в лодке и пр. Интересным мог бы явиться тот факт, что при наличии юношеской компании моих дачных товарищей он с ними не водился. Мальчишки же настолько признавали его своим, что практически как-то стиралась возрастная грань. Уже через некоторое время он стал для них „Сашей“ и „Сашенькой“ – так, между прочим, они зазывали его хором на свои мероприятия. . С ребятами он чувствовал себя вполне в своей тарелке, очевидно, по-настоящему любил эту шумливую мелюзгу и понимал их интересы»[11]11
  Там же.


[Закрыть].

Да, увы, такие раны не зарастают. Детство у человека могут отобрать собственные родители. И рано или поздно у ребенка обязательно появится смутное чувство, что он упустил что-то такое, что ему причиталось по праву. Став взрослым, он как будто борется за то, чтобы вернуть положенную ему долю внимания и детских радостей. В тридцать, сорок лет человек ощущает себя псевдовзрослым. А бывает, что такие взрослые, не ощутив беспечности детства, не умеют наслаждаться жизнью.

Сексуальные оскорбления…

Речь идет не только и не столько об изнасиловании или принуждении к близким отношениям, совсем нет. Я говорю о любой форме посягательства на свободное и своевременное развитие своей сексуальности, в том числе когда она объявляется чем-то грязным и недостойным.

Вот печальные примеры из моей практики.

«Меня обвиняли в аморальном поведении, когда я поздно возвращалась домой».

«Мы с мамой спали в одной постели до тех пор, пока я не стала жить отдельно, уже после тридцати».

«Меня обвиняли в том, что я хотела соблазнить своего отца, когда мне было пять лет».

К сожалению, очень часто явное или скрытое насилие проявляет отчим по отношению к падчерице. Бывает и другой перевертыш: когда жену мужу как бы «замещает» дочь. Если жена, например, погрузилась в депрессию или в работу, словом эмоционально отстранилась от родных, прежнего общения с ней нет. И теперь отец ищет дружбы и признания у дочерей, как бы тянется к «женской половине» дома. Он может спросить дочь: «Ну, как я повязал галстук?»

Конечно же, далеко не всегда такие тесные взаимоотношения с дочерью соскальзывают в область сексуальных, но такое случается. Чаще всего, девочка вынуждена заменять мать, выполняя работу по хозяйству, заботясь о младших детях.

В чем бы ни выражалась так называемая сексуальная агрессия – в скрытой форме (например, когда отец ревнует и забраковывает всех ухажеров дочери) или явной – ее последствия всегда тяжелы и долгое время отравляют жизнь тому, кто ее перенес. Вина, стыд, ненависть к себе, чувство своей никчемности, отчаяние, депрессия; привычка чувствовать себя жертвой в самых разных жизненных ситуациях, а значит, пассивность, беспомощность;

промискуитет (множественные беспорядочные отношения) – таков букет чувств и привычек, с которым дети из семей с сексуальным насилием выходят во взрослую жизнь.

…И не только

В проблемных семьях родители не считают зазорным поднимать на детей руку. Причем без всякой связи с какой-либо виной. Ребенок может получить нагоняй за то, что появился «не в том месте и не в то время», за то, что он пытался защитить мать или младших братьев и cестер от рассвирепевшего отца.

Избиения – это тоже секрет: никто не догадывается, что происходит за закрытыми дверьми благополучной с виду семьи. Лишь спустя годы психотерапевт или социальный работник может узнать, что его собеседник подвергался унижениям в детстве. И это не только избиения.

Если ребенка запирали, лишали пищи, давали подзатыльники, ставили в угол на соль – это оскорбления, и они не пройдут бесследно. Детей, которые могли взбунтоваться, бороться и дать отпор родителю-обидчику, немного. Большинство, скорее всего, терпели наказание, страдали, даже не понимая, в чем провинились, прочно усваивая, таким образом, всепоглощающее чувство вины по любому поводу и образ мысли жертвы – пассивность, жалость к себе, неумение отвечать за свою жизнь.

Заброшенный ребенок

В проблемной семье отсутствие ласки и заботы о детях, внимания к ним часто бывает в порядке вещей – такой стиль воспитания может даже восприниматься как нормальный. Например, ребенок сам должен думать о своем внешнем виде, о том, чтобы выглядеть опрятным. И при этом школьный врач может найти у него запущенные болезни, которые не заметили (или проигнорировали) родители. Но не менее важна запущенность души ребенка. Как говорится, царапины на сердце могут оставаться невидимыми, но внутреннее разрушение бывает опустошающим.

Детей не выслушивают, им некому довериться, некому выговориться – значит, они вообще не знают, что такое сочувствие, как можно войти в состояние и проблемы другого человека, чем поддержать, утешить и приободрить. Как же тяжело им может быть в собственной семье!

Одна девушка рассказывала: «Моя мама не могла выслушивать мои „исповеди“. Я же была подростком и отчаянно нуждалась в ком-нибудь, кто бы мог со мной поговорить. Бывало, я изолью ей душу ночью, а на следующее утро она ничего, ну, ни слова из того, что я ей рассказала, не помнит».

Низкая самооценка, недостаток самоуважения

Одна девочка, очень сообразительная, постоянно называла себя «тупенькой»: еще бы – ведь так о ней отзывался папа! Ребенок определяет, кто он и каков он, исходя из мнения значимых для него людей – прежде всего, родителей. Самостоятельно, независимо взглянуть на себя он может повзрослев, а пока – оценивает себя так, как оценивают его родные. И как же его воспринимают в проблемной семье? Им пренебрегают – ведь маме не до него, она только что развелась! Его не слушают, перебивают или слушают невнимательно, для галочки. Тогда ребенок усваивает, что его переживания, его жизнь ничего не значат, никому не интересны. Значит, он – ничто. А прибавьте к этому постоянную критику, стыд за семью, чувство вины, бесконечные послания с двойным смыслом, оскорбления… Повзрослев, такой человек постоянно сомневается в своей компетентности в любых областях, всегда предпочитает потребности других людей своим. Ведь он не представляет особой ценности – это урок из детства.

Жизнь в мире фантазий

Как я уже упоминала, бегство в мир фантазий и вымысла – спасательный круг для ребенка, растущего в неблагополучной семье. Это его способ выжить! И знаете, о чем главным образом мечтают такие ребята? «Вот бы папа вернулся к маме», «Моя сестренка выздоровеет, и мы все снова будет счастливы, будем вместе ходить в зоопарк». Такие грезы – прибежище настрадавшейся души ребенка, они наполнены солнечным светом, надеждой, у этих сказок счастливый финал. Вы удивитесь, но иногда в такой счастливой сказке может проскальзывать желание смерти родителя. Сновидения, кстати, тоже своего рода убежище, они служат той же цели, но на подсознательном уровне, и уберегают от реальности или объясняют что-то непонятное.

Помню такой пример из моей практики. Мальчик был очень зол на тирана-отца, но высказать эту злость он не мог – боялся его реакции. Мать же тщательно избегала любых разговоров на эту тему, избрав стратегию гиперопеки над сыном. И вот как-то мальчику приснился сон: «Муравьи-людоеды напали на наш дом. Я успел отвести бабушку и маму в безопасное место, а папа почему-то остался дома. Когда муравьи ушли, мы все вернулись и увидели, что от папы остался только небольшой кусочек».

«Говорящий» сон, правда? Он недвусмысленно свидетельствует о том, что мальчик в беде.

Мифологическое мышление

И ребенка, и взрослого всегда тяготит неизвестное и необъяснимое. Нам проще переносить трудности, когда ясна или хотя бы очерчена их причина.

Очень часто дети составляют в своей голове целый план о том, как «спасти» семью. Самая распространенная формула этого плана может быть такой: «Из-за меня папа сердится. Я должен что-то с этим сделать!» или «Я плохой, поэтому мама с папой развелись. Я должен прилежно учиться и хорошо вести себя, чтоб они снова поженились». Эта мысль для малыша «спасительна»: теперь он не беспомощен, он может что-то изменить! Основанием для этого мифа может служить чувство вины.

Ребенок пытается играть роль «спасателя», воображая, что существует магическое, чудесное решение проблемы, и когда это решение отыщется, родители, наконец, его оценят. Иногда желание быть «спасателем» тесно связано с желанием быть замеченным, быть уважаемым.

«Я не такой, как все остальные». Дети, растущие в трудной семье, смутно чувствуют, что отличаются от других детей, хотя и не знают, чем именно. Это переживание вносит дискомфорт в их жизнь, они как будто принадлежат к другому миру.

«Мне следует постоянно контролировать себя и все мои обстоятельства. В противном случае – мир рухнет». Почему еще фантазирует ребенок? Ему хочется почувствовать, что он, наконец, владеет ситуацией, что он – хозяин положения. Это приятно, такой настрой дает ощущение безопасности. Но если такой миф порожден чувством вины, неопределенностью, страхами, он может подкреплять переживания бессилия и безнадежности. И тогда фантазия не помогает разрешать дилемму, но сама становится тяжким бременем. Разочарования не избежать! Контроль над обстоятельствами получить не удалось, и ребенок еще сильнее винит себя за неспособность изменить что-либо в своей жизни.

«Вот придет кто-то или случится что-то – и все изменится». Этот миф вырастает из чувства собственного бессилия, он снимает вину с ребенка и возлагает ее на какую-то внешнюю силу. Миф предлагает надежду! На самом деле, никакая внешняя сила не может изменить ситуацию в семье к лучшему, во всяком случае до тех пор, пока родители не попросят помощи у специалистов. Ожидание магической помощи со стороны требует признать, что семья, сама по себе, ничего не может. Она дрейфует по волнам, полагаясь на приливы и отливы. Ожидание, отказ действовать, стагнация могут привести ребенка к депрессии. Взрослеть – значит расставаться с фантазиями, заблуждениями, ложными верованиями и найти в себе силы взглянуть в лицо реальности.

В целом нет ничего необычного или болезненного в том, что ребенок фантазирует, создает свои мифы. Это свойственно детям! Плохо, когда фантазии, выдумки замещают реальность. Мифы могут сковывать ребенка вместо того, чтобы сделать его свободнее, а это опасно для его развития: способность стать хозяином своей судьбы не развивается, а чахнет на корню.

Подведем итоги

Как чувствуют себя дети из проблемных семей?

▪ виноватыми и ответственными за беды родителей (ссоры, развод или пьянство);

▪ нелюбимыми и незамеченными, как будто они невидимки, поскольку вся жизнь в доме вертится вокруг проблем родителей;

▪ неуверенными и незащищенными из-за непредсказуемости поведения родителей: настроение у них меняется, меняются и правила в семье;

▪ напуганными той недоброжелательностью, враждой, которые постоянно присутствуют в доме; ▪ они испытывают страх за родителя (вдруг он заболеет, попадет в катастрофу, умрет);

▪ стесняются поведения папы или мамы, когда они выходят на люди;

▪ стыдятся «пятна» на репутации своей семьи и необходимости постоянно скрывать этот «секрет». Как они зачастую ведут себя?

▪ могут плохо учиться;

▪ у них мало друзей;

▪ часто ведут себя нарочито вызывающе, нарушают правила и закон;

▪ склонны употреблять алкоголь, марихуану и другие одурманивающие вещества. Конечно, не стоит всех подгонять под одну планку! Иногда в проблемной семье срабатывает другой «сценарий», и дети выбирают роль «сверхзвезд».

Именно они – отличники в школе, активисты; они добиваются больших успехов в любом деле, за какое ни возьмутся. Такие дети как бы компенсируют своей безупречной жизнью неблагополучие, царящее дома.

Но в 25–30 лет «сверхзвезды», к удивлению окружающих, могут вдруг потерять вкус к жизни, заболеть депрессией, либо неожиданно впасть в зависимость от психоактивных веществ, стать игроманами и т. п.

И, несмотря на все эти вероятности, немало детей из проблемных семей остаются здоровыми, психологически зрелыми и вполне удовлетворены своей жизнью. Во многом это связано с их отношением к своему прошлому и настоящему и своей роли в них. Психолог Ирвин Ялом писал, что ответственность означает авторство. Мы все вносим свой вклад в то, какими становимся, к чему приводят нас радостные и горькие переживания, и в конечном итоге, как складывается наша жизнь.

Митрополит Антоний Сурожский рассказывал: «…Я помню, как-то шел с пожилой, горькой русской женщиной и она все говорила, говорила, говорила только о том, как жизнь ее обошла, как люди ее обидели, как все бессмысленно, как все зло… Остановилась перед кустом колючек и говорит: „Вот вся жизнь!“ – а за этим кустом весь простор южного берега Франции: горы, а за горами широкое море, все облитое солнцем, все сияющее летним светом. И я помню, как я ей сказал: вот так вы на жизнь и смотрите – только на этот колючий куст, и никогда вам не пришло в голову посмотреть через этот куст или мимо него на всю даль, в которой вы живете, на всю эту необозримую красоту.

С жизнью ее так и было: она видела только колючий куст. Но кто из нас этого не делает в той или иной мере?[12]12
  Антоний (Блум), митр. Сурожский Человек перед Богом. Итоги жизни [Электронный ресурс] // Электронная библиотека «Митрополит Антоний Сурожский» [сайт]. URL: http://www. mitras.ru/pered5/pb_511.htm (дата обращения: 29.08.2018).


[Закрыть]

…Нам дано так много!..

Многое было бы нам возможно, если бы мы были очень внимательны к тому, что в нас происходит; не к обидам своим, не к страхам, не к себялюбию, а к тому, что Бог делает в нас – через людей, непосредственно Своим действием или через таинства»[13]13
  Антоний (Блум), митр. Сурожский. Человек перед Богом. Свет вечности [Электронный ресурс] // Электронная библиотека «Митрополит Антоний Сурожский» [сайт]. URL: http://www. mitras.ru/pered5/pb_522.htm (дата обращения: 29.08.2018).


[Закрыть].