Текст книги "100 знаменитых женщин"

Жермена де Сталь много сделала на литературном поприще. Ее художественные произведения – это не просто повествования о любви. Это своеобразные манифесты свободной личности в закрепощенном мире. Героини ее романов, талантливые, честные в любви и дружбе, сталкиваются с предательством со стороны любимых, непониманием в семье, невозможностью проявить себя в этой жизни.

Не менее важны и литературоведческие труды де Сталь. Своим трактатом «О Германии» Жермена провозгласила новую эру в литературе. Она пыталась найти компромисс между классической и зарождавшейся в Германии романтической литературой. Поэт, писатель должны быть свободны от каких бы то ни было канонов, пусть даже античных, идеальных, считала она. Культура каждого народа своеобразна, и следует отстаивать ее индивидуальность. Своими трудами она оказала большое влияние на политические и, что самое главное, художественные убеждения создателя русского литературного языка А. С. Пушкина. «Все впечатления души, сочувственно открывшейся новому духу времени, ее вера в философию более реальную и более человечную, вновь завоеванная ею моральная независимость, ее признание свободы воли, ее вера в самые благородные и бескорыстные свойства человеческой натуры – все эти свойства и взгляды г-жи де Сталь, будучи перенесенными в ее художественные творения, сообщили им неповторимое своеобразие, истинно современную оригинальность и придали им необыкновенную теплоту, взволнованность, жизненность и огромную устремленность вдаль, которая порою несоизмерима с реальностью», – писал о Жермене известный французский критик XIX века Ш. Сент-Бёв.

21 февраля 1817 года, поднимаясь по лестнице, Жермена де Сталь упала. Диагноз лекарей был неутешительным – кровоизлияние в мозг. Умерла она только летом, продержавшись до 14 июля, дня начала Великой французской революции. Она ведь всегда боролась. В конце ей пришлось побороться за свою жизнь…

Откуда черпала эта женщина такую неуемную энергию, где брала силы для того, чтобы отстоять свою позицию, не страшась ни презрения окружающих, ни преследования со стороны государства? Ответ на этот вопрос дает героиня ее романа «Коринна, или Италия»: «В чем же, наконец, заключается счастье, если не в развитии своих способностей? И разве нравственная смерть не равносильна физической? Если нужно подавить в себе ум и душу, к чему же тогда дорожить жалкими остатками бесполезной жизни?»

ШЕЛЛИ МЭРИ

(род. в 1797 г. – ум. в 1851 г.)

Английская писательница, литературный критик, ярая республиканка по убеждению. Считается первой женщиной-автором научно-фантастического романа.

Чувство страха присуще каждому человеку с раннего детства. Но если поначалу истории про Буку и Черную Руку, подхлестнутые живым воображением, вызывают животный ужас и боязнь темноты, то с возрастом они только приятно щекочут нервы. Специалисты утверждают, что «ужастики», как и «боевики», снимают накопившееся напряжение. И люди с удовольствием идут смотреть приключения различных придуманных монстров и особенно – легендарного Франкенштейна. Немногие знают, что «оживший труп» первоначально не имел имени, и уж тем более, что у него есть литературная мама – Мэри Шелли.

Мэри родилась 30 августа 1797 г. в туманном Лондоне в семье «властителей дум» передовых англичан. Десяти дней от роду она лишилась матери, Мэри Уоллстонкрафт, которая прославилась феминистскими взглядами и трактатом «В защиту прав женщин». Растил девочку отец, Уильям Годвин, философ и писатель, известный своим вольнодумством и нашумевшим сочинением «Исследование о политической справедливости». «Нет ничего удивительного в том, что я, дочь родителей, занимающих видное место в литературе, очень рано начала помышлять о сочинительстве, – сказала позднее Мэри Шелли. – Я марала бумагу еще в детские годы, и любимым моим развлечением было «писать разные истории». Систематического образования Мэри не получила, хотя позже считалась одной из образованнейших женщин своего времени. Ведь в доме Годвина собирался популярный в городе литературный кружок, в который приходили пообщаться лучшие представители английской интеллигенции. Темами для бесед становились и религия, и мировое искусство, и мораль, и начавшая активно развиваться наука. Дочка Годвина, допущенная в этот круг, впитывала в себя знания, как губка.

Время шло, и Мэри превращалась в очаровательную девушку с нетипичными для той эпохи взглядами: она увлеклась идеями республиканцев. Ее отец вторично женился, и с мачехой падчерица общего языка не находила. К тому же семья находилась в затруднительном материальном положении: чтобы прокормить многочисленных сводных братьев и сестер Мэри, Уильям Годвин был вынужден заняться литературной поденщиной. От писателя отвернулось большинство старых друзей, но им на смену приходили новые, увлеченные его философскими концепциями.

Так однажды в доме Годвинов появился юный барон, наследник немалого состояния и начинающий поэт Перси Биш (Биши) Шелли. Он уже был женат на недалекой и довольно скандальной женщине, Харриет Вестбрук, в их семье подрастали дети. Хорошенькая юная блондинка с темными глазами, трезво глядящая на мир и свободно рассуждающая о совсем не женских вещах, поразила Перси. Да и 16-летняя Мэри не устояла перед красотой и обаянием мужчины, писавшего такие замечательные стихи. Молодые люди стали любовниками и тайно встречались на могиле матери Мэри, хотя фактически и не скрывали своей связи. Когда упорные слухи дошли до Уильяма Годвина, девушка уехала во Францию вслед за любимым. Но не прошло и года, как они вернулись, а Мэри похоронила внебрачную дочку.

Судьба все же была на стороне влюбленных. В январе 1815 г. у них родился здоровый сын Уильям. Однако жизнь преподносила и тяжелые испытания их любви. Не выдержав позора, в конце декабря 1816 г. утопилась Харриет Шелли, и Перси лишили родительских прав. Но спустя всего 20 дней после похорон супруги он женился на Мэри, несмотря на отречение от него семьи, считавшей нетитулованную и для того времени фривольно ведущую себя девушку недостойной партией для барона. Годвин, в свою очередь, не давший согласия на этот брак, тоже отказался от дочери и не возобновил с ней отношений до самой своей смерти.

Тем не менее летом Мэри с мужем и сводной сестрой Клер Клермон уехали на отдых в Швейцарию. Их дом оказался рядом с виллой лучшего друга Перси – лорда Джорджа Гордона Байрона. Жена Шелли показалась известному поэту «почти девочкой». Друзья все время проводили в беседах, а по округе ходили разговоры о разврате, царившем на вилле, и о проводимых там сеансах черной магии. В действительности лето в Швейцарии закончилось рождением у Клер дочери от Байрона и… первым романом, написанным Мэри Шелли.

Появлением книги «Франкенштейн, или Современный Прометей» читатели обязаны дождливой швейцарской погоде и неподдельному интересу четырех друзей к проблеме создания искусственной жизни. Скучая в один из вечеров, Байрон предложил состязание: кто напишет лучший и самый «готический», то есть самый страшный, рассказ на эту тему. Ни у кого, кроме Мэри, так ничего и не вышло. Сама писательница говорила, что сюжет для своего романа (он вышел из печати в 1818 г.) она позаимствовала из сна. Ей привиделся оживленный с помощью науки безобразный труп. «Желтая кожа слишком туго обтягивала его мускулы и жилы; волосы были черные, блестящие и длинные, а зубы белые как жемчуг; но тем страшнее был их контраст с водянистыми глазами, почти неотличимыми по цвету от глазниц, с сухой кожей и узкой прорезью черного рта», – писала она о монстре.

«Франкенштейн…» до сих пор остается спорной книгой. Критики сошлись в одном: в романе явно слышны республиканские мотивы. В размышления одной из героинь Шелли вкладывает свои мечты о бескровном переходе от монархической к демократической форме правления как к более выгодной с социальной точки зрения. В остальном же литературоведы разделились на два лагеря. Одни считают, что Мэри не ставила перед собой никаких высоких задач и просто написала заставляющую трепетать нервы историю. Вторые видят в романе глубокую философскую идею: прежде чем взять на себя роль Творца, подумай, способен ли ты будешь ответить за свое детище и мысль, что человек по сути своей положителен, а тот или иной характер формируется в зависимости от условий.

Кто из них прав, смогла бы ответить лишь сама писательница. Читателей же история доктора Виктора Франкенштейна и созданного им монстра интересовала лишь как навевающая страх. Надо сказать, что ни одна из последующих работ («Вальперга», 1823 г.; «Последний человек», 1827 г.; «Фолкнер», 1837 г.) не была настолько сильной и интересной. В общем литературное наследие Мэри Шелли составляют 6 романов, 20 новелл, критические статьи и рецензии, переводы зарубежных авторов и лекции по литературе. После 1822 г. все работы писательница подписывала не иначе как «автор “ Франкенштейна”».

Жизнь Шелли сама по себе напоминает трагический роман. Одного за другим Мэри теряет своих детей: годовалую Клару и трехлетнего Уильяма. В июне 1822 г. у нее случился выкидыш, а через месяц писательницу постигло новое горе: катаясь на яхте, утонул любимый муж (по другим данным, Перси Шелли был ограблен пиратами и утоплен). Тело поэта предали огню, и вдова всю жизнь носила с собой его сожженное сердце. Она издала сборник сочинений Шелли «Посмертные стихи», снабдив его обширными примечаниями, отказалась выйти замуж за его близкого друга Джона Трелони. Свекор запретил ей подписываться фамилией мужа, не желая очернять дворянский род «сочинительством», и пригрозил в противном случае отсудить маленького Перси Флоренса, родившегося в 1819 г. и волей судьбы оставленного матери. Мэри не только согласилась на это унизительное условие, но и сумела отсудить приличное содержание сыну.

Последние годы жизни Шелли занималась в основном критической работой, вела переписку с Б. Дизраэли, П. Мериме, Ф. Купером, Ф. Стендалем, много путешествовала по Европе. Она умерла 1 февраля 1851 г. в небольшом курортном городке Борнмуте и была похоронена на кладбище у церкви Св. Петра. Спустя 40 лет единственный раз увидели свет все произведения писательницы. Большая часть ее творчества так и осталась невостребованной читателями, но монстр Франкенштейн оказался таким живучим, что перекочевал со страниц романа на киноэкраны. С 1910 г., когда вышел первый фильм, и до настоящего времени образ чудовища переосмысливался режиссерами и актерами в многочисленных экранизациях. И только в 1994 г. в картине «Франкенштейн Мэри Шелли» было названо имя его создательницы, до того пребывавшее в забвении.

ЖОРЖ САНД

Настоящее имя – Аманда Аврора Лион Дюпен

(род. в 1804 г. – ум. в 1876 г.)

Французская писательница. Автор романов «Индиана» (1832), «Орас» (1842), «Консуэло» (1843) и др.

В 1835 г. Белинский утверждал: «Женщина должна любить искусства, но любить их для наслаждения, а не для того, чтобы самой быть художницей. Нет, никогда женщина-автор не может ни любить, ни быть женой и матерью…» Но уже через пять лет он написал следующие строки: «Какая человечность дышит в каждой строке, в каждом слове этой гениальной женщины…» Речь шла о Жорж Санд. Но не только Белинский – большинство европейцев XIX века благодаря этой писательнице изменили свое представление о женском творчестве, женской душе, женских гражданских правах.

Она прожила удивительную жизнь. «Я как дорога, которая то поднимается вверх, то катится под гору независимо от моего желания», – писала о себе Жорж Санд. В ее судьбе действительно было так много подъемов и падений, увлечений и разочарований, что не каждая женщина бы выдержала. Но предки наделили Жорж Санд сильным характером. Не будем углубляться в генеалогические корни писательницы. Скажем только, что среди ее дедушек-бабушек можно найти монахиню, маршала, актрису, скромного чиновника, а ее мать была дочерью цыгана-птицелова, женщиной легкого поведения. Детство Аманды Авроры Лион Дюпен (настоящее имя Жорж Санд) прошло в поистине «грозовой» атмосфере. Бабушка, рафинированная аристократка, ненавидела мать Авроры, Софию-Викторию. И, стоит признать, это чувство было взаимным. Отец девочки рано умер, его родные до четырех лет ее не признавали. Аврора обожала мать, с которой провела первые годы жизни. Потом бабушка, взявшая малышку на воспитание, по мере сил оградила от ее «вредного» влияния матери. Когда Авроре исполнилось четырнадцать, София-Виктория хотела забрать дочь, но графиня нарушила эти планы. Она рассказала внучке все об этой «падшей женщине», называя Аврору «ребенком, который в ослеплении готов ринуться на дно». Пораженная и обиженная девочка стала абсолютно неуправляемой. Она больше не хотела учиться. Бабушка вынуждена была отправить ее в женский Августинский монастырь.

В бабушкино имение Аврора вернулась шестнадцатилетней. Несмотря на довольно крутой нрав графини, девушка была предоставлена сама себе. Она много читала, изучала анатомию (в ее комнате, к величайшему ужасу слуг, долгое время стоял настоящий скелет). Часто, нарядившись в мужское платье, Аврора носилась верхом по окрестным полям. Замуж она не спешила. «Неблагодарность, эгоизм и грубость мужчин внушают мне отвращение», – говорила Авроре бабушка.

Но в восемнадцать лет девушка все же решилась на такой ответственный шаг, как брак. Ее избранником стал артиллерийский поручик Казимир Дюдеван. Его отец был бароном, мать – простой служанкой. Впрочем, Казимир на жизнь не жаловался: барон признал его своим сыном и помогал материально. «Ты был моим покровителем, добрым, честным, бескорыстным, который никогда не говорил мне о любви, не думал о моем богатстве и очень умно старался предостеречь меня от разных бед, которые мне угрожали… Встречаясь с тобой ежедневно, я узнавала тебя все лучше и лучше и оценила все твои хорошие качества; никто не любит тебя так нежно, как я…» – писала Аврора, мысленно обращаясь к Казимиру. 10 сентября 1822 г. они обвенчались и уехали в Ноан, а через год у супругов Дюдеван родился первенец – Морис. Счастье, однако, продолжалось недолго. Аврора не находила в семейной жизни того, что искала – душевного единения с любимым человеком. «Когда мы разговаривали, особенно о литературе, поэзии или нравственном совершенстве, ты даже не знал имен писателей, о которых я говорила, и ты называл мои рассуждения глупыми, а чувства экзальтированными и романтическими. Я перестала говорить об этом, я испытала настоящее горе от сознания, что наши вкусы никогда не сойдутся…» – писала Аврора, обращаясь к мужу. Супруги были слишком разными людьми. Окружающие восхищались образованностью, умом, внешностью Авроры. Пропасть между простаком Казимиром и его разумной женой увеличивалась с каждым днем. А потому сердце Авроры продолжало искать свой идеал. Сначала оно остановило свой выбор на некоем Орельене де Сез. Речи о физической измене не было. Влюбленные просто вели очень романтическую переписку, о которой, кстати, знал даже муж Авроры. Отношения будущей писательницы с другом своей молодости Стефаном де Грансанем были менее невинными. Плодом этой любви стала дочь Соланж. Казимир уже давно опустил руки. Он много пил, развлекался со служанками. Для него главным условием семейной жизни была «чистота» в глазах общества. Потому он признал свое отцовство.

Но Авроре было наплевать на общественное мнение. 4 января 1831 г. она уехала в Париж. Одной из причин отъезда стало новое увлечение Авроры – Жюль Сандо, «маленький Жюль», девятнадцатилетний паренек, розовощекий, светловолосый, вызывавший в ее душе смешанные чувства. Ей хотелось стать для этого мальчика любовницей, матерью, защитницей. Вторая причина отъезда в столицу была продиктована стремлением к самовыражению.

Париж встретил влюбленных не слишком радушно. Они сняли совсем маленькую квартирку. Тех денег, что Авроре выделил муж (лишь бы избежать «постыдного» развода), не хватало. Аврора пыталась зарабатывать рисованием, да ничего не вышло. И тогда она решила заняться литературой. Еще дома она написала роман «Эмме». Однако заработать на нем денег не удалось. «Я не нашел тут и намека на успех. Послушайте меня, вернитесь домой», – посоветовал дебютантке прочитавший роман редактор сатирической газеты «Фигаро» Латуш и… предложил ей работу. Вскоре Аврора «протащила» в редакцию и Жюля. Любовники стали писать вместе, подписывая общие творения именем Ж. Сандо. Аврора чувствовала, что нашла свое призвание: «Я убедилась, что пишу быстро, легко, могу писать много, не уставая, что мои мысли, вялые в мозгу, когда я пишу, оживают, логически связываются между собой». Следующий роман, «Роз и Бланш», Аврора написала вместе с Жюлем. В нем встречалось много «сырых» мест, он был не в меру романтичен, а иногда и скабрезен, но на этот раз романом Ж. Сандо заинтересовались издатели. Более того, его довольно быстро раскупили.

Весной 1832 г. увидел свет роман «Индиана». Его Аврора написала самостоятельно. Поэтому Жюль Сандо не хотел считаться его автором. Аврора же боялась, что читатели просто засмеют произведение, написанное женщиной. Тогда писательница взяла себе мужской псевдоним – Жорж Санд. Вскоре она так сжилась с этим именем, что стала всегда говорить о себе в мужском роде. Бальзаку очень понравилась «Индиана»: «Эта книга является реакцией правды против фантастики, современности против средневековья, личной драмы – против тирании исторического жанра… Я не знаю ничего, что было бы написано так просто, задумано так восхитительно. События следуют одно за другим, теснят друг друга, безыскусственно, как в жизни, где все сталкивается, где часто по воле случая совершается больше трагедий, чем мог бы придумать Шекспир». Жорж так писала о главной героине романа: «…это слабая женщина, полная страсти, которую она должна подавить в себе, или, если вам угодно, страсти, которая осуждается законом; это воля, которая борется с неизбежностью; это любовь, которая слепо натыкается на все противодействия цивилизации». Разве не те же терзания переживала и сама Аврора?

В начале 1833 г. она рассталась с Сандо и закончила роман «Лелия». Теперь Аврора написала о женщине холодной, не знающей любви. Никто не способен растопить лед ее души. Не с этим ли сталкивалась и Жорж в отношениях с мужчинами? Ее ведь тоже часто называли холодной. Роман казался настоящей исповедью писательницы. «В тот день, когда вы откроете книгу «Лелия», закройтесь в своем кабинете (чтобы никого не заразить). Если у вас есть дочь и вы хотите, чтобы душа ее осталась чистой и наивной, отошлите ее из дому…» – такими были отзывы некоторых журналистов.

Прототипом другой героини романа, Пульхерии, видимо, была близкая подруга писательницы Мари Дорваль, известная романтическая актриса. Личность экзальтированная и очень талантливая, она буквально покорила Санд: «Она! Бог вложил в нее редкий дар – умение выражать свои чувства… Эта женщина, такая прекрасная, такая простая, ничему не училась; она все отгадывает… И когда эта хрупкая женщина появляется на сцене… тогда знаете, что мне представляется?.. Мне кажется, что я вижу свою душу…» Любовник актрисы, граф де Виньи, даже ревновал Мари к Жорж Санд, называя писательницу «чудовищной женщиной» и «Сафо». Что ж, второе сравнение наверняка не могло ее обидеть…

Однажды на одном из торжественных обедов Жорж увидела красивого молодого человека, одетого как денди. «Мы вряд ли подойдем друг другу», – подумала она. Но известный поэт Альфред де Мюссе (а это был именно он) так не считал. «…Жорж, я люблю вас, как ребенок…» – написал он и задел самые нежные струны ее души – струны материнства. «Он любит меня, как ребенок! Боже мой, что он сказал… Понимает ли он, какую боль причиняет мне?» – такова была реакция Санд. Вскоре Альфред поселился в квартире Жорж.

Мюссе был поражен трудолюбием Санд: «Я работал целый день, вечером я сочинил десять стихов и выпил бутылку водки; она выпила литр молока и написала половину тома». В декабре 1833 г. любовники отправились в Венецию. Этот прекрасный, полный романтики город и разлучил их. Мюссе сказал Санд: «Жорж, я ошибался, я прошу у тебя прощения, но я не люблю тебя». А через несколько дней после этого он серьезно заболел… Жорж обратилась за помощью к молодому доктору Пьетро Паджелло. Двадцать дней они оба не отходили от постели больного и успели… полюбить друг друга. «Я не хочу знать, как проходит твоя жизнь… Спрячь от меня свою душу, чтобы я всегда могла считать ее прекрасной…» – писала Санд доктору. Она слишком устала от разочарований. Выздоровевший Мюссе уехал в Париж, а Жорж осталась в Венеции, чтобы закончить роман «Жак». Здесь же были написаны первые «Письма путешественника». Жизнь с Пьетро была простой, но счастливой. Однако стоило Жорж привезти своего доктора во Францию, как все внезапно закончилось. Жорж и Альфред снова встретились. Былая страсть вспыхнула с прежней силой. А Пьетро купил в Париже несколько редких медицинских книг, инструменты и отправился в Венецию.

Санд и Мюссе недолго были вместе. Их чувства то пылали огнем, то покрывались коркой льда. Когда Альфред болел, Жорж не стыдилась приходить в дом его матери под видом служанки. А потом ему становилось лучше, и ссоры вспыхивали с новой силой. В конце концов Санд уехала в свое имение. А в 1837 г. Мюссе написал книгу о ней – «Исповедь сына века». За год до этого Санд стала свободной женщиной в полном смысле этого слова – суд разделил их с Казимиром имущество.

На это время приходится не самый счастливый роман Санд – с адвокатом Луи-Кризостомом Мишелем. Непримиримый республиканец, он хотел и свою любовницу поставить на путь революции. Но она нуждалась совсем в другом и потому увлеклась жизненной философией аббата Фелисите де Ламенне. Он считал, что религия должна быть социальной, демократичной, и за это был осужден Римом. «Жизнь – это грустная загадка, и тайна ее – вера», – говорил отлученный аббат, и Жорж ему с радостью внимала. Также большое влияние на писательницу оказал философ Пьер Леру, на которого она смотрела, как на нового Платона, как на нового Христа. Впрочем, его мысли были не новы: человек – существо общественное и должен постоянно самосовершенствоваться; если же что-либо (институт брака, собственность) мешает этому, долой препятствия! При этом Леру не отрицал христианства. Какой бальзам на душу Жорж Санд, всю жизнь метавшейся между Богом и социализмом! Увы, ее духовные наставники были бедны как церковные мыши. Потому Санд всеми силами старалась материально помочь тем, кого буквально боготворила.

Все эти духовные скитания были отражены в ее метафизико-мистическом романе «Спиридион». Его герои – бенедиктинские монахи. И неудивительно: произведение было написано в стенах заброшенного Вальдемозского монастыря на Майорке. Как она туда попала? Да очень просто: на этом испанском острове Жорж Санд отдыхала с детьми и со своим новым возлюбленным – гениальным Фредериком Шопеном. Впрочем, отдыхом их пребывание в Испании можно назвать с натяжкой. Шопен довольно серьезно заболел. Местные жители, думая, что это чахотка, не хотели сдавать им жилье. Так «семья» и оказалась в келье монастыря. Как и в случае с Сандо и Мюссе, отношение Жорж к больному композитору иначе, как материнским, не назовешь. Проявляя потрясающую силу духа, она сама готовила еду, ухаживала за ним, гуляла с детьми, переделывала «Лелию», писала новый роман. А Фредерик сочинял музыку и играл на пианино. В этом романтическом жилище родились одни из самых прекрасных баллад Шопена. Но состояние его здоровья с каждым днем ухудшалось. Пришлось вернуться во Францию.

С Шопеном Санд прожила несколько счастливых лет. Они то наслаждались покоем в имении, то собирали шикарные салоны в Париже. Среди их гостей бывали Гейне, Мицкевич, Делакруа, Бальзак, Лист, Берлиоз. «Мои пальцы мягко скользят по клавишам, ее перо стремительно летает по бумаге…» – писал в дневнике Фредерик. Это перо написало еще несколько романов: «Странствующий подмастерье», «Консуэло», «Мельник из Анжибо». В это время талант Жорж Санд достиг наибольшего расцвета. Дюма-сын писал о ее творчестве: «Ее фразы нарисованы кистью Леонардо да Винчи и положены на музыку Моцарта».

Расстались они только в 1846 г. И, как бывало и раньше, любовь оставила по себе след в виде романа. В «Лукреции Флориани» Жорж Санд отразила свои отношения с Шопеном.

В феврале 1848 г. во Франции вспыхнула революция. Многие друзья писательницы вдруг оказались у руля власти. Вскоре она и сама со всем присущим ей пылом подключилась к делу преобразования Франции. «Вот я уже и государственный человек, так же занята. Сегодня я написала два правительственных циркуляра: один для Министерства народного просвещения, другой для Министерства внутренних дел…» – писала в Ноан сыну редактировавшая «Бюллетень республики» Жорж. Морис в то время был мэром Ноана. Однако все их идеи потерпели крах. К власти пришел Луи-Наполеон Бонапарт. Судьба многих революционеров оказалась на волоске. Жорж, используя свою известность, как могла помогала им. «Принц, друзья моего детства и моей старости, те, кто были моими братьями и усыновленными мною детьми, находятся в тюрьмах или в изгнании… Амнистию! скорей амнистию, принц!» – писала она президенту. И Луи-Наполеон не спорил с Жорж. Таким образом ей удалось спасти очень многих.

Последние годы жизни Санд прожила в родном имении. Она по-прежнему много работала, написала несколько романов. У нее все еще были сердечные привязанности. Появились внуки. «Старая женщина, что ж, это другая женщина, это мое другое «я», которое только начинает жить и на которое мне еще нечего жаловаться. Эта другая женщина не знает о моих прошлых ошибках», – писала Жорж Санд.

Она умерла 8 июля 1876 г. «Я оплакиваю мертвую и приветствую бессмертную… Разве мы ее потеряли? Нет, великие люди исчезают, но не рассыпаются в прах. Больше того: можно сказать, что они воскресают… Человеческий образ – это покров. Он прикрывает истинное божественное лицо, которое есть мысль. Жорж Санд была мыслью; она вне плоти, и вот она свободна; она умерла, и вот она жива», – написал о ней Гюго.

Да, Жорж Санд была мыслью, более того, она была словом, которое разбудило от сонного бездействия тысячи женщин, которое побудило их к творчеству и свободе.