Текст книги "История классической попаданки. Летящей походкой"

– У него получилось!

Сольвейг осторожно вытащила серьгу из онемевших пальцев метра Давичи, почти не нарушив крепкий сон. Старичок-лесовичок покряхтел, не открывая глаз, и снова сладко засопел.

Аня застегнула серьгу в ухе и обернулась к капитану:

– Как вам понравилось представление?

– Очень славная задумка. И великолепное исполнение.

Пэйон расплылся от капитанского комплимента:

– Благодарю вас, Кастор Керберос, за лестную оценку. Думаю, что ровно через четыре дня мы сможем смело сказать: «Успех – это наше второе имя!»

Шутку посчитали смешной, сдержанно отсмеялись и направились к замку, петляя по зеленым коридорам пахнущего весной лабиринта. Леди Соль поспешила скрыться за поворотом, утянув за собой друга детства и оставив «несчастных» влюбленных наедине.

Кастор не преминул воспользоваться ситуацией и прижал брюнетку к себе.

– Ты придешь сегодня? – спросил одними губами и не дал ответить, закрыв рот поцелуем.

Аня загорелась мгновенно, но так же резко осадила себя.

– Нет, Кас. Не приду.

Капитан отпрянул, но не выпустил птичку из рук.

– Почему не придешь?

– Потому что ближайшие три-четыре дня я смогу только чай с тобой попить да в шахматы поиграть.

Кастор задумался, стал перебирать варианты, наконец кивнул – понял. Снова впился в Анины губы и прошептал:

– Я подожду.

Все четыре дня до премьеры девушки пропадали в театре, в мастерской, в лаборатории. Леди Сольвейг дошивала, подгоняла, доводила до ума костюмы. Анна экспериментировала с мэтром Нардо, показала ему несколько прихваченных из склепа журналов «Сделай сам», доведших волшебника до магического экстаза, подкинула идею с голографическими изображениями, чем тут же не преминул воспользоваться маг: разложил до химических молекул состав амальгамы, построил схемы, чем-то похожие на китайских драконов над столом.

Три дня Кастор Керберос навещал девушек, три дня леди Юдора наблюдала за светящейся счастьем дочерью, три дня Аня пыталась свести на нет и тонкие, и грубые намеки кузины, которые та делала вовремя и не вовремя.

– Вы обратили внимание, леди Анна, как наш бравый капитан запустил себя? Отрастил длинную челку, стал бриться раз в три дня. – Соль подмигнула одним глазом, игнорируя звонкий стук ложечки леди Юдора о тонкие стенки фарфоровой чашки.

А на четвертый день с самого утра лорд Пэйон расстроил всех новостью – билеты не продавались.

– Зал будет пуст! Столько трудов, столько надежд! И все зазря?! – Блондин метался из стороны в сторону, кидаясь ругательствами и пустыми бутылками.

Леди Соль пыталась утихомирить разбушевавшегося художественного руководителя, но тот лишь впадал в состояние бесконечной апатии и с новой силой принимался за старое.

– У меня есть идея. – Анины слова заставили время остановиться. – Пригласите, пожалуйста, мэтра Давичи.

Мэтр нашелся в собственном разгромленном кабинете и с удовольствием покинул место очередного неудавшегося эксперимента.

– Пэйон, попросите актеров одеться и сыграть нам сцену с танцем Золушки и Принца на балу. Многоуважаемый мэтр, не будете ли вы так любезны сотворить для нас иллюзию? Сейчас актеры начнут играть, а вы с помощью усилителя, – Аня протянула многострадальное украшение из мочки уха, – спроецируйте на небо их изображения в увеличенном размере, например, один к двум. По принципу микроскопа.

Далее объяснять не потребовалось. Нардо Давичи вцепился зубами в оригинальную идею, и уже через десять минут в светлом небе вальсировали влюбленные. После каждого тура вальса серебристыми буквами высвечивалось приглашение на театрализованное представление. Билеты раскупили к вечеру, а уставшие актеры отправились на заслуженный отдых.

Следующее утро началось с сумасшествия: обитатели замка готовились принять полгорода. По этому поводу зеленый лабиринт был оснащен указателями, дорожки посыпаны новым слоем гравия, кусты подстрижены, цветы политы, организованы мини-буфеты с прохладительными напитками и сладкими закусками.

Леди выбирали для себя наряды, служанки строили глазки новоприбывшим лакеям. Леди Юдора нервничала, бесилась и раздавала указы. Аня же сбежала от всей суеты и спряталась в маленьком двухэтажном доме под покатой черепичной крышей.

Глава 13

– Ты знаешь, я сегодня весь вечер буду рядом с тобой.

Мужчина поглаживал теплую кожу, обводил пальцами идеальный круг соска, отчего тот возбуждался и тянулся за чуткими пальцами капитана. Аню пробирали мурашки, дыхание учащалось, тело подалось вперед.

– Разве ты не идешь на работу в ночную смену?

– А моя работа сегодня вечером – это охрана порядка в театре.

– Ох как замечательно! – Земная действительно считала эту идею отменной. По своим тайным причинам.

– Кас, у тебя есть ванная комната?

Мужчина с подозрением взглянул на любовницу. Аня молча ждала ответа.

– Вон там. – Кастор указал на закрытую деревянную дверь.

– А ты можешь налить воды и подогреть?

– Могу. – В голос капитана прокралась хрипотца, глаза сально заблестели.

Он наклонился к девичьему ушку, медленно очертил губами его контур, прикусил мочку, заставив девушку склонить голову к плечу и замурлыкать, затем стал шептать непонятные слова, забираясь под простыню, прикрывающую Анину наготу.

Земная забросила руки за голову, схватилась за деревянное изголовье кровати, задвигала бедрами, стараясь не попадать в такт движениям капитанской руки. Вулканический жар начал обжигать кожу изнутри, поднимаясь от самых нежных мест вверх по животу к груди. Соски вновь затвердели, Аня жадно глотнула воздух, задыхаясь от удовольствия.

– Готово, – капитан убрал руку, враз отрезвив озадаченную и ошеломленную Аню.

Господин Керберос перекувыркнулся через девушку и в костюме Адама прошествовал к запертой двери, открыл ее, потом театральным жестом пригласил гостью в исходящую паром деревянную лохань.

Только теперь девушка сообразила, что непонятные слова на ушко – никакие не признания в любви, произнесенные на иностранном языке, а слова заклятия, губы у мочки уха – это губы у граненого камешка, и вердикт «готово!» относится не к результату «рукоприкладства», а к финишному этапу подготовки горячей воды.

Гордо вздернув носик, Земная прошествовала мимо капитана, но, не дойдя пары шагов до лохани, была подхвачена на руки и водружена в воду. Вслед за Аней в корыто влез Кастор, повернул брюнетку спиной к себе, на какой-то миг замер, уткнувшись носом в густые волосы, затем принялся медленно и любовно растирать чем-то душистым кожу плеч и шеи. Облюбовав спину, Кастор пропустил одну руку под рукой Ани, второй накрыл плечо девушки, обнимая ее и наклоняя к себе. Брюнетка не сопротивлялась, чувствуя, как заводится мужчина, намыливая упругую грудь, откинула голову ему на плечо и закрыла глаза. Пухлые от поцелуев губы раскрылись, выдавая желание.

– Мне нравится, как ты пахнешь. Мне нравится пахнуть тобой, – шептал мужчина.

Аня лишь улыбалась и мурчала. Наслаждаясь смелыми движениями капитана, Земная расслабилась, полностью доверясь мужчине.

Кастор нетерпеливо и довольно резко развернул Аню, глядя затуманенным желанием взглядом, без слов притянул ближе и слился с девушкой в единое целое. Земная застонала, выгнувшись и оцарапав ногтями грудь мужчины. Нагоняя волну, любовники двигали в такт телами, разорвав связь с реальностью, погружались в глубины страсти и достигали ее пика одновременно, наполняя комнату сиянием.

Первой в реальность вернулась брюнетка, очень медленно сползла со своего героя и, не вытираясь, направилась в комнату. Кастор следил за каждым ее движением, опустив подбородок на край лохани.

– Ты остаешься там или идешь ко мне? – успевшая обсохнуть Аня забралась на кровать.

– А чем мы будем заниматься? – Великан стал выбираться из лохани, поскользнулся на разлитой воде и с ругательствами скрылся за распахнутой дверью. В ванной комнате что-то звякнуло, грохнулось и покатилось. Аня усмехнулась и стала ждать продолжения.

Кастор появился в дверном проеме, по пояс замотанный куском белой материи, промокшей и прилипшей к телу в самых рельефных местах.

– Тебе все еще интересно, чем мы будем заниматься? – прищурилась Аня, закусив мизинчик. Страж застыл в дверях. И вдруг прозвучало другое: – Нет, я передумала. Будем спать.

И залезла под одеяло. У капитана опустились руки.

– Спать? – разочарованно потянул мужчина.

Аня кивнула и похлопала рядом с собой по покрывалу. Рельефные места стража сдулись. Потоптавшись на месте, Кастор двинулся к кровати. Аня следила за мужчиной из-под ресниц. И когда тот оказался в двух шагах от нее, вдруг вскочила:

– Стоять! – Кастор замер. – Упал-отжался!

Страж задумался на миг, но под наигранно-гневным взглядом голубых глаз поспешно принял упор лежа и начал отсчет упражнений.

На счет «три» Аня встала во весь рост, пошатываясь на мягкой перине и прикрывая тело огромной простыней. На «пять» сделала шаг в сторону Кастора, на «десять» спустила ногу на ковер, на «двенадцать» встала сбоку и, не отрываясь, наблюдала. Аню завораживали танец рельефных мышц и игра света на влажной коже капитана. Девушке стало жарко, она шумно выдохнула. Кастор прекратил отжиматься и, сидя на полу, повернулся к брюнетке, потянув руку к простыне. Аня сделала шаг назад, увернулась от его руки и потянула ткань за собой. Мужчина прищурился, поднялся во весь свой могучий рост и направился к соблазнительнице, снова протянул руку, успел схватить простыню и резко дернул. Обнаженная Аня вскинула голову, молниеносно выбросила руку вперед, так же легко завладела одеянием Кастора и спустя секунду была прижата спиной к холодной стене. Кастор подхватил голубоглазую бестию под бедра, усадил на какой-то предмет мебели и грубо завладел девушкой. Аня коротко вскрикнула, глаза расширились и заблестели. Еще рывок, еще вскрик. И снова, и снова, до бесконечности грубо, до наваждения больно, до безысходности сладко.

– Будь моей женой, – жарко шептали губы.

– Я твоя без остатка, – вторили другие.

– Выходи за меня замуж.

– Тебе необязательно на мне жениться.

Мужчина замер, глядя на девушку: глаза так близко, дыхание обжигает, а мысли где-то далеко.

– Кас, не останавливайся, – заныла Аня.

– Почему ты не хочешь за меня замуж? – Мужчина не двинулся.

– Потому что я вообще не хочу замуж. Обручальное кольцо – это лицензия на сердце, страховка для любви.

Кастор смутился. И в это время во входную дверь громко застучали:

– Керберос, открой! Ты дома, я знаю! – Грубый мужской голос орал на всю улицу, слышно было даже через окно.

Аня была обрадована и раздосадована приходом гостя: хорошо, что неприятный разговор прервался, плохо, что наслаждение закончилось.

– Иди открывай, к тебе пришли. – Аня попыталась освободиться из объятий.

– Нет, ты мне не ответила.

– Кастор, открывай! Просыпайся, гад!

– Пусти. – Девушка уперлась в плечи стража и двинула бедрами.

Расслабившийся было мужчина вновь напрягся.

– Не пущу, – прохрипел он.

– Я сейчас выломаю эту бесову дверь! – неслось с улицы.

И чем больше Аня вырывалась, тем больше возбуждала партнера и себя.

– Не отпущу, пока не скажешь!

Внизу послышался удар, затем еще один: гость явно пытался выбить двери. Аня завелась не на шутку, сжав губы, продолжала упираться и отодвигаться. Кастор все сильнее прижимал ее бедра к своим, добавляя удовольствия, не отрывал глаз от голубого омута и ждал ответа.

С треском вылетела выбитая дверь, кто-то грохнулся на пол и благим матом обложил столяров и строителей. В девушке проснулся азарт: она прошипела, не прекращая двигаться:

– Он уже поднимается.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Отпусти. – Сердце бешено скакало, волна дрожи росла, закручивая тугую пружину.

По ступеням затопали сапоги.

– Выйдешь? – Еще толчок.

Пружина выстрелила, заливая Аню радужным восторгом.

– Да! – вырвался у Земной крик восторга.

Кастор успел подхватить девушку и рывком перенес к двери, шаги звучали уже совсем близко, но капитан умудрился спрятаться и захлопнуть дверь прямо перед носом гостя. Еще пару раз двинулся внутри Ани и замер, рыча ей в ухо.

Восторг, поцарапанная о грубые доски спина и осторожный голос из-за двери:

– Я… это… тебя там… внизу подожду…

Капитан нежно поцеловал невесту.

Весь оставшийся день Аня ходила как прибитая. Она не собиралась замуж, она не любила и не знала этого человека, она не давала согласия на брак, она могла бы и по-другому выражать свои эмоции. Чертовы порядки, чертова страна.

Вечер не принес покоя: подготовка к выходу в свет включала в себя непременное обсуждение нарядов с леди С, издевательство над волосами, успокаивал только макияж.

Луна глядела желтым немигающим совиным глазом на разношерстную толпу, блуждающую по зеленому лабиринту. Нанятые лакеи аккуратно разворачивали зазевавшихся и забредших слишком близко к покоям хозяев посетителей. Аня тревожно всматривалась в освещенное тысячью светляков пространство декоративного сада. Где-то там ходил обнадеженный ею мужчина, и с этим придется что-то делать.

– Аня, пойдем, скоро начнется, не хочу опаздывать. – Сольвейг облачилась в пышное платье кремового цвета, сшитое по мотивам свадебных нарядов из земного журнала «Невеста +1».

– Ты выглядишь очаровательно, Соль. – Аня приветливо и немного печально улыбнулась. Очень хотелось сказать, что платье невозможно нарядное, настоящее свадебное, но любое упоминание о свадьбе грозило обернуться испорченным вечером и слезами.

Опасения Ани не оправдались: стражи были крайне заняты, и Кастор на пути кузин не попался. Леди Юдора сидела в первых рядах зрительного зала, беседуя с соседками – такими же разряженными дамами, потом заметила дочь и активно замахала рукой.

На сцену вышел лорд Пэйон, и зал притих в трепетном ожидании. Вступительную речь и первые жидкие аплодисменты Аня пропустила мимо ушей, она нервно теребила ожерелье на шее и украдкой поглядывала по сторонам – господина Кербероса, начальника стражи славного города, не наблюдалось.

Медленно погас свет на сцене, слуха ласково коснулись первые аккорды. Аня погрузилась в созерцание, по залу прошлись шепоток и общий «Ах!», когда лучи света выхватили очертания замка, нарисованного на задней стене театральной подковы. Действо началось и сразу заворожило волшебством игры и талантом актеров.

В какой-то момент Сольвейг сильно пихнула Аню в бок, та сдержанно охнула.

– Смотри, вон там, какой красивый! – Аня повернула голову в ту сторону, в которую показывала Соль, обнаружила Кастора, изображающего из себя еще одну колонну, и поджала губы. Леди Юдора шикнула на дочь.

Начальник стражи, не отрываясь, смотрел на очаровательную брюнетку, леди С тяжело вздохнула и вернулась к просмотру представления.

Зрители переживали, страдали и любили вместе с главными героями. Ничего подобного ранее на зрительский суд не представляли. Волна восторга прошла по залу, когда Золушка убежала по проходу между зрительскими креслами, а бедный влюбленный принц остался страдать на второй ступеньке.

Крики «браво» и аплодисменты не умолкали очень долго, труппа не уходила со сцены, кланялась, принимала подарки. У исполнительницы главной роли появились поклонники, художественного руководителя восхваляли. Наконец немного успокоившись, зрители приготовились расходиться, но их остановил господин Пэйон:

– Господа! Господа! Мы не почтили аплодисментами еще одного достойного члена нашей команды. – Он перевел взгляд на первый ряд. – Леди Сольвейг Дэмон Вазилайос, – и протянул руку, направляясь за девушкой.

Сольвейг залилась краской, но отказываться от восхождения на театральные подмостки за своей дозой славы не стала. Вышла на театральный олимп, заулыбалась во весь рот и начала отвешивать поклоны и реверансы в сторону взорвавшейся восторгами толпы. Аню тронули за руку, девушка вздрогнула от неожиданности:

– Леди Анна, ваш усилитель. – Нардо Давичи протянул Ане кулончик в виде трехлистника с маленьким фианитом посередине.

Земная лишь благодарно кивнула и улыбнулась удаляющейся лысине.

Спустя полтора часа уставшая и счастливая Сольвейг наконец соизволила присоединиться к родственницам, оказывающим гостеприимный прием толпе зевак, не желающих покидать праздник, пока не будут опустошены все буфеты. Сквозь шум толпы до Ани донеслось долгое отбивание ритма башенными городскими часами.

«Уже полночь?» – подумалось девушке, она зевнула, прикрыв рот ладошкой в шелковой перчатке.

– Не пора ли спать? – повелительно уточнила леди Юдора и направилась к выходу из театра.

Кузины засеменили за старшей леди. Но уже в первых закутках зеленого лабиринта их остановил окрик:

– Леди Сольвейг!

Императорская невеста обернулась:

– Сотирия! Здравствуй! – раскрыла объятия рыжеволосой круглолицей девушке.

– Леди Юдора, – обратилась гостья к хозяйке замка, – благодарю вас за доставленное удовольствие. Я всегда знала, что ваша добродетель в сочетании с утонченным вкусом будет творить чудеса. Представление ваших подопечных – это чудо.

Женщина царственно склонила голову и, ни разу не вспомнив про спонсорство новообретенной родственницы, записала заслуги на свой счет. Подумалось, что новая стоимость аренды зала завтра появится в статье расходов театральной труппы.

– Сольвейг, я хотела бы тебя попросить кое о чем.

Леди Юдора кивнула на прощанье и скрылась за вечнозеленой стеной. Аня осталась с кузиной, была представлена рыжей леди, но в дальнейшем разговоре участия не принимала.

– Сольвейг, ты такая талантливая! Твои театральные костюмы и твое платье, и платье леди Анны – это верх совершенства. – Сольвейг зарделась. – Прошу тебя, сшей мне свадебное платье.

Глаза Соль забегали в нерешительности, девушка беспокойно и растерянно глянула на Аню. Та подошла к блондинке и взяла за руку:

– Ты сделала счастливыми всех актеров, ты сделала счастливым господина Пэйона, ты сделала счастливой свою мать. Наступило время сделать счастливой себя: только в своей мастерской ты становишься счастливой. Сделай себе приятное – подари удовольствие подруге.

– Я заплачу, – вставила свои пять копеек солнечная гостья.

Сольвейг кивнула.

– Хорошо, Сотирия. Расскажи, какой ты видишь свою свадьбу? – Леди-модельер подхватила под руку рыженькую подругу, скинула белую шаль с плеч и, не глядя, протянула кузине.

Аня, чуть не задохнувшись от возмущения, забрала накидку и по указателям отправилась в сторону замка, для удобства и лишнего тепла накинув легкую ткань на голову. Но, проходя под очередной зеленой аркой, была варварски схвачена и заключена в объятия.

– Анна, – шептал Кастор, осыпая девушку поцелуями, – прости меня, родная. Я был не прав. Я не прав.

Аня не делала попыток вырваться, принимала ласки и слушала.

– Прости меня. Я горяч, я эгоистичен. Я поспешил. Прошу, не отталкивай меня. Я не выживу без тебя! – Как много «я»! – Я не принуждаю тебя к замужеству. Я подумал, я понял: мы слишком мало знаем друг друга, и я не вправе требовать от тебя любви. Я не заслужил такого сокровища, как ты, я всего лишь страж. А ты благородная леди. Но я стану богатым, сколочу состояние, и вот тогда снова сделаю тебе предложение. Нет, нет, я не забираю свое предложение обратно, и, если хочешь, мы обвенчаемся. – Аня отрицательно покачала головой. – Тогда подождем. Объявим о помолвке?

Брюнетка нахмурилась. Кастор снова сгреб девушку в охапку и прильнул к ее губам. Аня была довольна: и расставаться не пришлось, и свадьба отодвинулась, и любовник не сбежал.

Леди Юдора, успевшая подняться к себе, вышла на балкон – убедиться, что все гости благополучно уехали или находились на пути к выходу. Немного понаблюдав за владениями, она резко обернулась на звук мужского голоса, доносившийся из-за занавески, и поспешила на зов. Новостей накопилось много, важных решений придется принять не меньше.

Утро началось с урагана, как всегда ворвавшегося без стука.

– Аня, ты что, до сих пор спишь?

Шторы рванули в стороны, свет нового дня, притаившегося за портьерами, обрушился на ковер.

Брюнетка сладко зевнула и потянулась. День действительно обещал стать насыщенным событиями. Но сначала необходимо было привести себя в порядок. Пока Аня наводила марафет в ванной комнате, ураган с голосом Сольвейг из-за полуоткрытых дверей излагал свои соображения:

– Сотирия выходит замуж через неделю. У нее уже есть свадебное платье, – Соль хохотнула и сделала паузу, – которое переходит по наследству от матери к дочке. Эта традиция, как и платье, насчитывает не один десяток лет.

Аня понимающе крякнула в полотенце.

– Так вот, – продолжила блондинка, – я думаю, что отдам ей свое платье, а себе сошью еще лучше. Потом.

– А ты подгонишь платье под габариты своей подруги?

Соль вознамерилась дарением платья отодвинуть свою скорую свадьбу, хотя бы психологически почувствовать немного больше свободы, однако и про кругленькую рыжую Сотирию забывать тоже не стоило.

Леди отмахнулась от собеседницы:

– Мастерицы все сделают. Вот только есть одно «но».

Брюнетка вопросительно вскинула брови и уселась за столик с косметикой.

– У них венчание состоится в старом маленьком храме, где кроме ее платья смогут разместиться только жених и жрец. – Сольвейг захохотала, хлопая себя по коленкам.

– А почему бы им не организовать выездную церемонию? – Аня довольно часто выдавала будничные для ее мира вещи, которые ставили в тупик иномирян.

Вот и на этот раз Сольвейг впала в ступор:

– Организовать чего?

– Выездную церемонию. – Аня вздохнула и приготовилась к очередному ликбезу. – Берем жреца, переносной алтарь, мобильную группу помощников, гостей и брачующихся… Прости, жениха и невесту. Вывозим их на природу, например, на берег озера, накрываем там столы под навесами, проводим красивую церемонию венчания и отправляемся жрать. Погода позволяет, средства, как я понимаю, тоже.

Сольвейг все еще сидела с открытым ртом, когда в дверь постучали.

– Леди Анна, вам просили передать. – Мальчишка в одежонке, слишком легкой для ранней весенней поры, пронесся ветерком через всю комнату, поставил перед Аней узелок и заговорщицки сообщил: – От Дарьяны.

Краткость – сестра таланта. Земная быстренько сунула серебряную монетку мальчугану в ладонь и повернулась к любопытствующей Соль.

– Что это?

– Без понятия.

– Ну так открой.

– Потом открою.

– А если это важно?

– Ах, если бы да кабы, то во рту росли б грибы, – скороговоркой ответствовала Анна и дернула за веревочку на узелке – тот раскрылся, словно бутон. На круглом, неровно обрезанном куске кожи стоял маленький кувшинчик с длинным горлышком, запечатанный пробкой из свернутой и затянутой сухими травинками пакли. На самой кожаной тряпице было коряво выведено: «Любись и пей в течение суток».

«Ох ты ж черт! Как она узнала? Ведь только вчера думала об этом. Спасибо тебе, Дарьяна. Выручила!» – Аня снова упаковала кувшинчик и поставила узелок на полочку повыше.

– Ну так что это?

– Заведешь любовника – расскажу.

– Ты противная!

– Зато идейная! Соль, а давай мы твоей подруге организуем такую свадьбу, какой ни у кого никогда не было и не будет?

– Это какую?

– А давай организуем похищение невесты?