Текст книги "Дневник соблазна"

Маноло, водитель грузовика

3 сентября 1999 года

Снова утро.

Меня разбудили внезапный шум и безумные крики. На кровати лежу только я, а в углу валяется куча простыней. Я поднимаюсь и иду прямиком в кухню выпить кофе. Там стоит смуглый широкоплечий мужчина в шортах и с ремнем на поясе. Он вот-вот взорвется от ярости. На нем мокасины, что совсем не сочетается с шортами. На зеленой футболке большими буквами написано «I love Nicaragua». Он кажется взбешенным, а Сусана, красная как помидор, молчит. Мужчина пристально смотрит на меня. Мы пока не знакомы, но я догадываюсь по его необычному одеянию и резким чертам лица, что это Маноло, хозяин борделя. Он именно такой, каким мне описала его Анжелика. Когда он появился, я единственная из девушек нахожусь здесь и, осознавая этот факт, внезапно ощущаю опасность, исходящую от этого человека. Мои приятные воспоминания улетучиваются без следа.

– А ты кто такая? – первым нарушает тишину Маноло.

– Привет, я Вал. Новенькая. Я работаю только два дня.

– А-а, да! Мне говорила жена, что появилась новенькая. Привет. Я Маноло, – представляется он и неуклюже протягивает руку, чтобы поздороваться.

Когда я подаю ему руку, он не смотрит мне в глаза. Кажется, он думает о чем-то другом и произносит:

– Я говорил этой бестолковой Сусане, что не хочу больше никаких скандалов. Она управляющая и обязана следить, чтобы все было в порядке, ты так не считаешь?

Как он может спрашивать об этом у меня в присутствии Сусаны? Это неправильно. Но разве я могу высказать этому «главарю» свое мнение? Я молча продолжаю смотреть на него. За время работы здесь я поняла, что смогу и дальше работать, если буду ладить с управляющей. Если я сейчас поссорюсь с Сусаной, уверена, она больше никогда не позвонит мне днем, чтобы предложить работу.

– Поняла, дура? Я сыт по горло тем, что мне домой звонят девушки и жалуются. Или ты хорошо выполняешь свою работу, или выметайся на улицу.

Какой Маноло омерзительный! Я не понимаю, почему таким, как мы, всегда приходится иметь дело с агрессивными людьми, ужасными скандалистами? Если Сусана сумасшедшая, как мне сказала Анжелика, то меня это не удивляет. С таким начальником кто угодно помешается.

С этого дня я считаю необходимым по возможности избегать Маноло, чтобы у меня не испортился характер.

Я готовлю кофе, плачу сто пятьдесят песет Сусане и отправляюсь в гостиную, чтобы побыть в одиночестве. В квартире этажом ниже внезапно раздается шум, слышны какие-то удары, и Маноло, взбешенный, выскакивает из кухни. По правде говоря, эти звуки любого могут вывести из себя.

– Если будут продолжать в том же духе, они разрушат это проклятое здание! – кричит Маноло.

Сусана неотступно следует за ним, как собачка, с сигаретой в руке, словно уже забыла о том, как Маноло орал на нее. Она повторяет за ним каждое движение.

– И так каждый день, – бросает она на ходу.

– Хочу, чтобы они прекратили этот чертов ремонт. Я спущусь узнать, сколько еще это будет продолжаться.

– Ладно.

Маноло поворачивается к Сусане и, тыкая пальцем ей в лицо, говорит:

– Чтобы скандалов больше не было, поняла? Иначе вылетишь отсюда…

– Да, Маноло, – отвечает Сусана тихо.

Потом он смотрит на меня и взмахом руки прощается.

– Не очень приятно, правда? – обращаюсь к Сусане. В моем голосе звучит сочувствие.

– Всегда существуют проблемы. Но он прав. Я не должна позволять девушкам звонить ему ночью, чтобы рассказывать о неурядицах.

И смотрит на меня как-то странно, искоса, будто подозревает меня. Удивительно, но Сусана не сердится на Маноло. Судя по ее поведению, можно подумать, что она мазохистка.

Звонят в дверь. Это клиент, и Сусана быстро проводит его в гостиную, а я тем временем проскальзываю в маленькую комнату с чашкой кофе в руке. Через некоторое время она заходит ко мне и велит готовиться, поскольку, кроме меня, здесь никого нет.

– Я не могу появиться в таком виде. Ты видела мое лицо? У меня темные круги под глазами, я умираю, так хочу спать. Мне необходимо отдохнуть.

– Ах, дорогая моя! Что ты мне сейчас говоришь? Я думала, ты хочешь работать.

– Я хочу работать. Но только когда чувствую себя хорошо.

– Ты сейчас же приготовишься, накрасишься и выйдешь к клиенту. Это он решит, нравится ли ему твое лицо.

Я не осмеливаюсь возразить, но не из-за трусости. Этой женщине и так сегодня досталось, а потому я не хочу нарываться на скандал. Я хочу работать, правда. И я начинаю прихорашиваться.

Как я и предвидела, мое лицо клиенту не понравилось. Он сухо поздоровался со мной и попросил посмотреть альбом с фотографиями, потому что я не произвела на него впечатления.

– Видишь, я же говорила тебе! – бросаю я Сусане, натягивая джинсы.

– Теперь можешь идти домой. Сейчас вернется Эстефания. Я только что ей звонила, она где-то завтракает. Уверена, она понравится клиенту. Не знаю, что ты сделала с лицом, оно действительно страшное, – произносит она, искоса поглядывая на меня.

Услышав эту фразу, понимаю, почему девушки такие самолюбивые, постоянно что-то себе покупают и все свободное время, если не спят, проводят перед зеркалом. Услышав подобное замечание, любая может впасть в депрессию, провести всю жизнь на операционном столе и перестать ценить себя. Но поскольку моя самооценка и так уже ниже некуда, я просто пропускаю эти слова мимо ушей, беру свои вещи и отправляюсь домой.

Губка

4 сентября 1999 года

Вчера ночью я не стала работать, потому что у меня началась менструация. Я чувствовала себя ужасно и весь день провалялась в постели.

Около одиннадцати утра позвонила Кристина, хозяйка. Она хотела узнать, как у меня дела, а также устроить встречу с фотографом, чтобы он сделал мне портфолио.

– У меня кружится голова, Кристина. Я в самом деле плохо себя чувствую. И такое состояние у меня может продлиться до шести дней.

– До шести дней? – воскликнула она. – У тебя так долго продолжается менструация?

– Да, мне не повезло. Но, думаю, через три дня мы сможем сделать фотографии.

– Ладно. Я говорила с фотографом. Он хочет ехать в Коста Брава. Это прекрасное место, и там можно было бы сделать замечательные фотографии. Что скажешь?

– Отлично.

– Нужно будет рано выехать, около шести утра, чтобы застать рассвет.

– Понимаю. Шесть часов – это рановато, но, в любом случае, идея великолепная. Мне уже хочется сделать эти снимки.

– Почему бы тебе не зайти днем, я устрою вам встречу, обсудим твои наряды для фотосессии. Я буду в агентстве около четырех часов дня.

– Хорошо. Тогда увидимся.

Когда прихожу днем, в квартире девушек больше обычного. Они, как всегда, сидят в гостиной и смотрят телевизор. А по комнате кружит Синди, португалка, с кусочком корицы в руке.

– Корица привлекает деньги, – говорит она мне, увидев, что я смотрю на нее с изумлением. – Потом я пойду в кухню и помашу корицей вокруг телефона. Чтобы клиенты звонили.

Разъясняет мне все это с таким серьезным видом! Я начинаю хохотать, не придавая этому значения, и резко замолкаю, когда вижу, что из ванны выходит светловолосая девушка. Она похожа на куклу Барби – с длинными светлыми волосами, в обтягивающей футболке, подчеркивающей ее огромную силиконовую грудь, а еще у нее невероятно пухлые губы из того же материала. Кажется, что эта женщина при такой груди дышит с трудом. Ее слишком раскосые глаза ничего не выражают, и я пришла к выводу, что хирург над ними тоже поработал. Она маленькая, но все ее округлые формы очень гармонично сочетаются: Неужели могут существовать подобные девицы? Она смотрит на меня, но не здоровается. Садится возле Исы, которая карандашом подрисовывает губы, глядя в маленькое карманное зеркало. Я тотчас понимаю, что они подруги, и поэтому Барби злится, даже совсем не зная меня. Наверняка Иса уже настроила ее против меня. Выходит из кухни Кристина и зовет меня.

– Пойдем, лучше побеседуем здесь, – говорит она, улыбаясь.

Ей трудно ходить. Она уже на восьмом месяце беременности. Но каждый раз, когда я вижу ее, она всегда в хорошем настроении.

– Блондинку, которую ты видела, зовут Сара. Ты ее еще не знаешь, я права?

– Да, я впервые ее вижу, – отвечаю я.

– Ну, она работает с нами уже много лет. Знаешь, она нравится мужчинам.

– Да?

С отвращением думаю, что в таком случае у мужчин нет вкуса.

– Сначала она кажется немного странной, но вот увидишь, это впечатление изменится, едва ты с ней поговоришь.

Должна заметить, что меня не слишком волнует, у кого какие странности. Я почему-то думала, что девушки, занимающиеся чем-то подобным, более доброжелательно относятся друг к другу. Но это не так. И я очень разочарована.

– Каждый день я думаю, что вот-вот взорвусь, – продолжает Кристина. – Я устала быть беременной. Хочу, чтобы ребенок скорее родился.

– Могу себе представить! – сочувственно говорю я. – Да еще при этой жаре! Это, должно быть, мучительно, я права?

– Да. К тому же мне никто не помогает. Я кручусь целыми днями. Маноло хороший, но что он может сделать? Мне сказали, что ты уже познакомилась с моим мужем.

– Да, вчера утром. Я плохо выглядела, потому что у меня начиналась менструация, так что вряд ли произвела на него хорошее впечатление.

– Он сильно кричал, да? – Она смеется. – Я постоянно говорю ему: «Маноло, побереги нервы». Но он не слушает меня. Ай! – она вскрикивает и кладет руку на живот. – Я – полная ему противоположность. Ух, полегчало! При нашей работе никогда не нужно выходить из себя. Проблемы всегда есть, поэтому необходимо воспринимать их более спокойно, правда?

– Полагаю, ты права.

– У нас также есть магазин одежды. Загляни туда как-нибудь. Там есть очень хорошие вещи. Пожалуй, тебе нужно обновить гардероб. Я сделаю для тебя скидку.

– Почему бы и нет?

– А теперь вернемся к нашему вопросу. Если тебя устраивает, можем завтра же сделать снимки. Возможно, тебе придется взять с собой несколько вечерних платьев и сделать соответствующий макияж. Разумеется, мы должны будем поправлять его, потому что ты будешь много потеть, – поясняет она. Создается впечатление, что она все об этом знает. Кристина добавляет: – А что касается менструации… Ты понимаешь, что можешь потерять много денег, не работая в эти дни?

– Да, понимаю, но что я могу поделать? – говорю я уныло.

– Существует одна маленькая хитрость, чтобы клиент ничего не заметил.

– Какая?

Вот это сюрприз! С каждым разом, как прихожу в публичный дом, все больше удивляюсь. А Кристина не спеша продолжает объяснять:

– Профессиональная хитрость, дорогая. Вместо тампона используй губку. Отрежь кусочек, так как целая слишком большая. И во время секса клиент ничего не заметит.

– И что, действует? – спрашиваю я, не веря своим ушам.

– Конечно! Попробуй, и сама убедишься.

Эта женщина твердо намерена получить с моей помощью максимальный доход.

– Я рассказываю тебе это, потому что сегодня вечером нужно обслужить двух мадридских политиков. Думаю, ты и Синди лучше всего подходите для этого. Им не нужны вульгарные девушки, они хотят посидеть с ними где-нибудь и выпить по стаканчику. Пока они заплатили только за час общения. Потом, если вы им понравитесь, возможно, вы отправитесь в отель.

На мгновение я задумываюсь: встреча обещает быть интересной, так что я соглашаюсь.

– Хорошо. Во сколько свидание?

– В полночь. Только один из них знает, что вы девочки по вызову. Должно создаться впечатление случайной встречи, будто ты его подруга. Его друг не должен знать, что вам за это заплатили, поняла?

– Да, но разве это возможно?

Этот вариант кажется мне немыслимым.

– Мануэль, можно так сказать, наш соучастник. Придет в бар со своим другом около двенадцати. Он будет одет в серый костюм и красный галстук от Loewe. Когда его увидишь, заговоришь с ним и скажешь ему, что вы с ним уже где-то встречались. Тогда он предложит вам выпить чего-нибудь, и вы подсядете к ним. Вот и все!

– Ладно. Я что-нибудь придумаю, постараюсь, чтобы все прошло хорошо.

– Отлично. Мануэль уже видел Синди на фотографии, я ему рассказала о тебе. Поскольку ты говоришь по-испански лучше Синди, ты и обратишься к нему. Синди – твоя подружка, с которой ты будешь в баре, – якобы только что приехала из Лиссабона. – Потом она делает паузу и записывает адрес на бумаге. – В двенадцать часов в этом баре. Сначала зайдешь сюда, заберешь Синди, а затем отправитесь в бар вдвоем.

– Поняла.

– Встречаемся послезавтра утром в шесть, идет?

– Хорошо.

Политически некорректно

4 сентября 1999 года, ночь

После разговора с Кристиной я возвращаюсь домой, чтобы подобрать наряды для сегодняшнего вечера и для послезавтрашней фотосессии. Прихожу в агентство, испытывая странное чувство. Мне нравятся подобные встречи. Это действует очень возбуждающе, адреналин бьет через край, а в висках случит от прилива гормонов в крови.

Когда прихожу, Синди уже готова. Мы садимся в такси и отправляемся на свидание. Я представляю себе этих политиков: очень серьезные, одеты в костюмы фирмы «Эрменехильдо Зегна»; карманы у них набиты деньгами и визитными карточками; при них кожаные портфели, в которых они держат бумаги с еще непроизнесенными речами, написанными другими людьми, владеющими ораторским искусством. Я никогда не встречалась с политиками. Как общаться с этим Мануэлем? О чем мы будем говорить в течение часа?

– Ты знаешь, как выглядит Мануэль? – внезапно спрашивает Синди, прерывая мой внутренний диалог.

– Понятия не имею! – восклицаю я. – Только знаю, что на нем будет серый костюм и красный галстук фирмы Loewe.

– И что, по-твоему, представляет собой галстук фирмы Loewe? – задает вопрос Синди, одергивая свою юбку, которая задралась, когда она садилась в такси. Она несколько раз резко приподнимается, пытаясь расправить тонкую ткань юбки под ягодицами. Замечаю прелестные чулки с кружевной резинкой, они словно прилипли к телу. Синди оделась сегодня очень сексуально.

– Не знаю. Но сейчас это выясним.

Бар находится на горе Тибидабо, откуда открывается прекрасная панорама Барселоны. В баре полумрак, звучит громкая музыка. В этой обстановке мы должны встретиться с двумя политиками из Мадрида. Боже мой! Да чтобы понять друг друга, мы должны кричать!

Оставляю Синди в одиночестве на минуту и иду в уборную, чтобы вместо тампона вставить губку, которая лежит у меня в кармане. Я уже дома разрезала ее на три кусочка, поскольку целая слишком велика. Закрывшись в туалете, беру кусочек губки и осторожно ввожу ее во влагалище. Предпочла бы этого не делать, но не вижу иного выхода. С непривычки вся эта процедура занимает определенное время: трудно вводить сухую губку. Возвращаюсь к Синди, которая внимательно присматривается к каждому мужчине, входящему в бар. В плохо освещаемом помещении все костюмы кажутся серыми, словно коты ночью, и отыскать двух незнакомых мужчин – задача не из легких.

– Что-нибудь видишь? – спрашивает Синди.

– Ничего. Еще нет двенадцати. Не думаю, что они пунктуальны. Подождем еще немного.

Заказываем выпивку, Синди берет джин-тоник, а я – виски с кока-колой. Начинаем болтать. Эта девушка кажется очень приятной и открытой, но свою неприязнь к мужчинам она не скрывает.

– Ничего не хочу знать о мужчинах. Они интересуют меня только как способ заработать деньги, – говорит она, поднимая стакан, чтобы чокнуться со мной.

– У тебя нет парня?

– Парня? – вскрикивает она. – Ты с ума сошла! Чтобы он контролировал меня, а узнав, чем я занимаюсь, устраивал скандалы? Нет, нет и нет! Я уже достаточно натерпелась с отцом моей дочери.

– А что с ним произошло?

– Через два года после рождения девочки он бросил меня и укатил к другой. Вот что произошло. Да, сеньора! С тех пор он всего пару раз приходил повидаться со своей дочерью и почти не помогает деньгами. Подонок! А у этого мерзавца есть бабки! Поэтому у меня нет парня. К тому же я бы уже не смогла быть с мужчиной, который не дает мне денег.

– Мне жаль! – я не знаю, что сказать ей. – А в агентстве у тебя как дела?

– Хорошо. Бывают моменты затишья. Но я всегда кого-нибудь поймаю.

– Кого-нибудь поймаешь? – Синди очень милая, но ее ужасно трудно понять из-за разговоров, музыки, ее возбуждения и португальских слов в каждом предложении.

– Да. Мне всегда удается найти какую-нибудь работу, понимаешь? Прежде я работала в Нью-Йорке и Лондоне. Я давно этим занимаюсь. А ты почему здесь?

Не хочу посвящать ее в подробности своей жизни, хотя она внушает доверие.

– По вине одного мужчины, который украл у меня все деньги. Я по уши в долгах.

– Прекрасно. Теперь ты берешь деньги у мужчин. Реванш?

– Не знаю. Не думаю, что только из-за этого.

Пока пытаюсь объяснить Синди причины моего появления в публичном доме, чувствую, что кто-то ласкает меня взглядом. Поднимаю глаза и вижу мужчину, который что-то шепчет своему другу на ухо. Они одни. Наверное, это они. Не могу понять, какого цвета у него галстук. Цвет насыщенный, но не ручаюсь, что красный. Но только эти мужчины вдвоем, так что, не теряя времени, оборвав наш с Синди разговор, решаю подойти к мужчине, который смотрит на меня. Но, едва поднявшись, испытываю неприятное ощущение между ног. Проклятая губка! Она немного опустилась и теперь вызывает сильное раздражение в моих глубинах. Эти ужасные ощущения сковывают мои движения.

Синди замечает, что что-то не в порядке, и неожиданно берет меня за руку.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает она взволнованно.

– Да, да. Все нормально. Проклятая губка… Подожди, думаю, это они. Там, в углу, возле барной стойки. Я сейчас вернусь.

На лбу выступают капельки пота, но, поскольку я уже поднялась и смотрю на них, я должна подойти. С трудом иду к ним.

– Мануэль? Это ты? – спрашиваю я со слабой улыбкой.

– Нет, я Антонио, а это мой друг Кардос. Как тебя зовут, прелесть моя? – отвечает мне тип в предположительно сером костюме и ярком галстуке.

В тот же момент, как я слышу имя, меняется выражение моего лица.

– Извини, я перепутала тебя с другим человеком. Сожалею, вы просто похожи.

И быстро удаляюсь, сгорая со стыда. Зря я подошла, да еще у меня такая смешная походка! Такое ощущение, будто я надела подгузник. Возвращаюсь к Синди. Она оживленно болтает с двумя типами, которые сидят за соседним столиком.

– Они из Кувейта, – объясняет она. – Говорят по-английски, ни слова по-испански. По-английски я falou poquinho,[13]13
  Falou poquinho – немного говорю (порт.).


[Закрыть] но мне очень трудно, а ты знаешь английский?

– Синди, что ты делаешь? Мы ждем двоих мужчин. Ты не можешь разговаривать с этими мужиками.

Кувейтцы смотрят на нас с улыбками, которые выдают их намерения.

– Послушай, если эти типы не придут, я сбегу с одним из этих кувейтцев. У них есть деньги, они наверняка хорошо заплатят. И оставлю все себе. В агентстве ничего не скажем.

– Ты что, с ума сошла? Сусана до сих пор ждет нашего звонка, а эти политики еще не явились. Если они не придут, мы должны будем вернуться в публичный дом, – возражаю я.

– Ладно, заставим ее подождать еще немного, кроме того, она скоро уйдет, и ее заменит Анжелика, а эта более смелая. Вернувшись, скажем, что мы их ждали, а они не пришли. А тем временем обработаем этих кувейтцев.

Как у нее все просто!

– Do you want to drink something? (Хочешь выпить чего-нибудь?) – предлагает мне один из них.

– No, thanks. I am sorry, but we are waiting for some friends (Hem, спасибо. Мне жаль, но мы ждем друзей), – отвечаю я очень вежливо.

Эта ситуация меня тревожит.

– Я дам им мой номер телефона, – говорит Синди и начинает искать в сумке ручку, чтобы записать номер на бумажке.

– Don't hesitate to call me (Звони мне, не раздумывая), – говорит она одному из них, вручая листок.

– Довольна? – сердито рычу я. – Все на нас смотрят. Теперь нас принимают за потаскух.

– Не сердись. Со временем будешь делать то же самое. Вот увидишь. Мужчина, который смотрит на тебя, – мешок с деньгами, я почти уверена.

И рассмеялась.

Возможно, она права, мне многому еще надо будет научиться.

– Вал?

Оборачиваюсь посмотреть, кто меня зовет, и сталкиваюсь лицом к лицу с мужчиной тридцати семи лет, в сером костюме, с красным галстуком. Он привлекательный, и я поражена его элегантностью.

– Мануэль? Не могу поверить! Что ты здесь делаешь? Ты не в Мадриде?

Целует в обе щеки, словно мы знакомы всю жизнь.

– Дай же я на тебя погляжу. Ты совсем не изменилась!

Я продолжаю играть. Захватывающе. Вижу, что Синди едва сдерживает смех.

– И ты тоже! – произношу с улыбкой. – Позволь представить тебе мою подругу. Синди, это Мануэль, мой давний друг.

Мануэль здоровается с Синди, целуя ей руку. Потом подходит ко мне и шепчет:

– Миленькая сцена!

Поворачиваюсь к Мануэлю, возле которого стоит еще один человек.

– Познакомься с моим другом и коллегой Родольфо. В Барселону мы прибыли на конференцию, а сегодня у него день рождения. Так что мы решили отпраздновать его здесь.

– Очень приятно, Родольфо, и поздравляю, – говорю я, протягивая руку.

– Очень приятно и поздравляю, – слово в слово повторяет за мной Синди.

Родольфо также производит хорошее впечатление. Он очень симпатичный, но Мануэль мне нравится больше.

– Ты кого-то ждешь? – спрашивает Мануэль, явно намереваясь подсесть к нам.

На минуту возникает заминка – неизвестно, кто с кем сядет. Если я правильно поняла, то выбирает Родольфо – это ведь его праздник. Мануэль останется с девушкой, которую не выберет его друг.

– Нет, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, – любезно предлагаю я.

Немного поколебавшись, в конце концов Родольфо садится возле Синди. Сдается мне, он уже сделал свой выбор. Мануэль устраивается рядом со мной, и я испытываю облегчение.

– Занимаешься политикой? – спрашиваю его.

– Да. Надо же как-то зарабатывать на жизнь.

Кажется, мы замечательно справляемся с нашими ролями. Он пододвигается ближе ко мне и шепотом говорит:

– Твоя подруга знает, что Родольфо не должен ни о чем догадаться?

– Да, не волнуйся.

– Хорошо. Слушай, а ты ничего! – заявляет он неожиданно.

– Ну, ты тоже! Я рада, что твой друг выбрал Синди.

– А я как рад! Я так боялся! – восклицает он, продолжая смотреть мне в глаза.

Я ничего не отвечаю. Он немного пугает меня.

– Ты невероятная девушка! Мы и вправду кажемся давними друзьями?

Поболтав немного с нашими потенциальными любовниками, вспоминаю, что должна позвонить Сусане. Под предлогом, что мне нужно в уборную, я удаляюсь.

На мой звонок отвечает Анжелика, которая уже мечет гром и молнии. Я также пользуюсь моментом, чтобы вставить глубже губку – боюсь, что она вывалится. Ну и идейку подкинула мне Кристина! Я первый и последний раз применяю эту дрянь!

Когда возвращаюсь за столик, вижу, что Родольфо чувствует себя плохо и, похоже, его вот-вот вырвет, потому что он слишком много выпил в этот вечер. Мануэль огорчен, но дает понять, что им лучше вернуться в отель. Пытаюсь убедить его, что мы можем увидеться в его комнате, но он отказывается. Объясняет мне, что не хочет оставлять своего друга одного в таком состоянии.

Синди и я вновь одни, словно две дуры, ошарашенные, но еще больше разочарованные, потому что нам обоим понравились эти мужчины. Рядом все еще сидят кувейтцы, они опять пытаются завязать разговор.

Уговариваю Синди не обращать на них внимания.

А через несколько минут мы уже мчимся в такси по дороге в бордель.