Текст книги "Шаш"

Ночной Шаш принял его, как всегда, с отцовской заботой. Машина отъехала, Вар поднял вверх голову, увидел несколько бледных звёзд на совершенно чёрном небе и вдохнул холодного воздуха. Он почти не чувствовал себя виноватым в гибели своего друга. Спасибо братьям. Он пересёк дорогу и постучался домой, где через некоторое время потихоньку выпил две полные рюмки водки и залёг спать.

Проснулся утром с привычными дрёмами, расслабленный, с неясным чувством. Мысли о принцессе не приносили желанного возбуждения с некоторых пор. Он стал думать о Горошке. Он всё чаще стал позволять себе думать о ней по утрам. О не виденных им ещё частях её тонкого тела. О грудях с острыми сосками. Ароматных. Он не удивится, если, обнажённые, они будут больше и полней, чем кажутся, скрытые от глаз. А соски ещё крупнее. Ему казалось, что он видел её соски несколько раз сквозь тонкую ткань домашнего халата. Он думал о белых бёдрах и волосатом треугольнике между ними. Горошек всегда охотно открывала ему свои секреты. Без стеснения.

До первого экзамена оставалось несколько дней. Сегодня нужно начать готовиться. Усесться на диване, раскрыть книжку и углубиться в чтение. Это была приятная мысль. Давно пора. Уже столько времени потеряно. Пора вставать, утренние часы самые плодотворные. Он поднялся с постели.

Зазвонил телефон. Вар отвёл глаза от страницы и посмотрел на часы – начало двенадцатого. Подниматься не хотелось, но дома никого не было. Он отложил книгу и встал. Не успею.

– Ты чего так долго трубку не поднимаешь?

– Занимаюсь.

– Чем?

– Экзамены скоро.

– Ух, чёрт! Когда?

– Три дня осталось. Тебе тоже не мешало бы.

– Да, сегодня нужно начать.

– Пора. Только проснулся?

– Покушал уже. Слушай, Горошек приглашает сегодня на день рождения.

– Её?

– А чей ещё?

– У неё сегодня день рождения?

– День рождения был вчера. Она не хотела справлять сначала. Потом вдруг решила справить.

– Хорошо… А кто будет? Почему ты мне раньше не сказал?

– Мы с тобой и ещё несколько друзей. Я их не знаю.

– Дома?

– Дома. Она специально тебя пригласила. В пять часов.

– Почему сама не позвонила?

– Не знаю. Что там между вами?

– Между нами? Что было то и осталось. Не боись.

– Ты сам прошляпил.

– Я знаю. Заезжай к четырём часам. Опоздаешь – уеду без тебя.

Вар положил трубку и подошёл к книжным полкам. Придётся расстаться с одной их своих любимых. Почти все любимые. Он не долго раздумывал, вынул книгу, раскрыл, взял ручку и сел подписывать.

Горошек не была в своей лучшей форме. Бледное невыразительное лицо. Не помогало закрытое платье непонятного тёмного цвета. В сердце Вара проникли жалость и грусть. Она радостно приняла цветы, обрадовалась подаркам и провела их в гостиную, где обнаружилось намного больше веселья. Взгляд Вара сразу же привлекли две цветущие подружки, одна с чрезвычайно выразительной грудью. На сердце стало свободней. Рэм тоже заметно оживился, хотя и старался изо всех сил вести себя прилично. Не помешало и то, что подружки оказались при шашах. Это никогда друзьям не мешало. Им налили по бокалу приятного белого вина.

Украшением стола был поданный к чаю замечательный торт, испечённый мамой Горошка. Разрезавшая его Горошек выглядела к тому времени намного лучше. На щеках появился небольшой румянец от вина и танцев, она расстегнула верхнюю пуговицу платья и открыла свои белые руки. Вар сидел рядом с полногрудой подружкой, с которой протанцевал весь вечер. Очень приятная шаша. Он не был уверен, почему так получилось. Куда-то подевался её шаш. Полногрудая шаша аппетитно поглощала торт и прислонялась плечом к Вару, когда смеялась его шуткам. Вар повторял про себя, что ему не следует больше пить. Само собой, что он вызвался проводить её домой.

* * *

– Тебе понравилась моя подружка? – не дожидаясь ответа, Горошек продолжила: – Она очень хорошая девочка. Мы с ней дружим с пятого класса.

Вар молча слушал ласкающий ухо голос. Он лежал, полусонный, в постели и не думал ворчать, хотя его разбудили. Горошек, впрочем, и не поинтересовалась. Было почти двенадцать часов дня. Вчера сдали первый экзамен, а потом пили пиво. Сегодня он намеревался пробездельничать весь день до вечера.

– Вчера первый экзамен сдали.

– Да? Как?

– Отлично.

– Молодец. Рэм тоже?

– Не знаю. Я его не видел.

– Мы уже три сдали, послезавтра последний. Я его очень боюсь.

– Сдашь.

– Ты мне не ответил про мою подружку.

– Хорошая шаша.

– Очень хорошая. Ты ей тоже понравился.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо. Ты откуда знаешь?

– Рэм. Что-нибудь серьёзное?

– Нет, ничего серьёзного. Это у меня часто бывает, должно пройти с возрастом.

– Растёшь?

– Да. Я уже привыкла. Только вот выгляжу в такие дни очень плохо. На дне рождения я выглядела ужасно.

– Хорошо выглядела.

– То-то вы набросились на моих подружек.

– Рэм вёл себя, кажется, хорошо.

– Зато ты развеселился.

– Кому-то нужно было.

– Спасибо за книгу. Я уже читаю, когда есть время. Мне очень нравится.

– Одна из моих самых любимых.

– Как ты решился с ней расстаться?

– Не было времени придумать что-нибудь другое.

– Цветов хватило бы.

– Вернёшь?

– Нет. Подарки не возвращают. Приходи вечером, попьём чаю. Рэм тоже придёт.

– Сегодня не могу. Дела.

– Жаль. Если сможешь, приходи.

– Хорошо.

– Рэм рассказал, как ты первый раз обратил на меня внимание, – прозвучало неожиданно кокетливо в трубке после небольшой паузы.

– Было дело.

– А почему ты не подошёл?

– Я стеснительный.

– Я бы этого не сказала.

– Я готовился.

– Готовился?

– Набирался смелости.

– А сейчас жалеешь?

– Ты очень любопытная сегодня.

– Нет, правда, жалеешь?

– Нет.

– Жалеешь.

Они беззвучно улыбались. Большая потеря.

– Я не запомнила тебя в автобусе.

– Наверно, была очень занята своим платьем.

– Мне показалось, что там был шаш намного старше и серьёзней.

– Я серьёзный.

– Вы с Рэмом хорошие друзья?

– Наверно.

– Вы не отбиваете друг у друга подружек?

– Не знаю, в этом не было ещё необходимости.

– Я скоро уеду далеко отсюда.

– До лета долго, а там что ещё будет.

– Правда?

– Правда. Выздоравливай и хорошо готовься.

– Хорошо. Мне пора. Уже так долго проболтали.

– Пока.

Вечером предстояло свидание с полногрудой подружкой. Они уже встречались два раза, сегодня у него были ключи от квартиры. Вар чувствовал лёгкое возбуждение. Подружка ему положительно нравилась. И не только формами. Он легко добирался до заветных уголков её тела даже в самых неудобных обстоятельствах. Она охотно принимала его нетерпеливые ласки. Вару нравилось ощущение свободы и раскованности. Ему не будет позволено ничего из того, что ей не по нраву. Казалось, что они знакомы давным-давно. Она была тёплая и домашняя. Вар знал уже всё о её семье. Он приложил усилия, чтобы раздобыть ключи для сегодняшней встречи, и отгонял назойливые сомнения. Следовало бы остановиться, но как это можно было сделать? Совершенно невозможно.

* * *

В город пришло тепло. Не совсем ещё головокружительное, весеннее, но чувствовалось, что и оно совсем недалеко. Наконец-то. Не случалось в этих местах, чтобы весна приходила слишком рано. По крайней мере Вар не припоминал такого случая. Он так обрадовался мягкости вечера, что надел лёгкую куртку, выходя из дома. Оказавшись снова на улице в первом часу ночи, он сожалел о своей непредусмотрительности. Холодный воздух проникал под куртку через низкий воротник и короткие полы. Вар втянул голову и шагал, прижимая к бокам руки в карманах. Одному холодней, зато можно идти быстрее. Он только что проводил полногрудую и сопротивлялся желанию остановить такси, надеясь на быстрый трамвай. Слишком много денег стало уходить на ночные похождения. Показалась пустая остановка. Недавно прошёл? Или мало людей на улице? Такси тоже не было видно. Может, пройти ещё одну остановку к перекрёстку? Вар остановился на остановке и стал вглядываться в сторону, откуда, он надеялся, должен появиться трамвай.

В жизни шаша иногда случаются моменты, когда судьбу его решает мгновенная реакция. Или её отсутствие. Вар резко развернулся и посмотрел назад. Что-то произошло – звук или тень. Он ничего не увидел, и это ещё больше возбудило его. В несколько шагов он выскочил на открытое пространство дороги, оглядываясь по сторонам. Никого. Неуспокоенный, Вар раздумывал, в какую сторону двигаться.

На дороге вдруг появились две темные фигуры. Одну из них, высокую, он узнал сразу. Сердце бешено застучало, в нём не было страха. Он засунул правую руку во внутренний карман куртки, взялся за ручку пистолета и сдвинул пальцем предохранитель. Он многократно тренировал это движение. Движение, разумеется, было понятно двум фигурам. Однако самые важные его детали были от них скрыты. Они ожидали появления совсем другого предмета из кармана. Предмета, которым их не испугать. По крайней мере, в сырых, неопытных руках. Тени осторожно приближались.

Вар вынул руку и направил её в их сторону. Он увидел замешательство на лицах врагов. Чувство ненависти было самым сильным из владевших им в тот момент. Он не надеялся, что фигуры отступят. Он ждал. Высокая фигура сделала шаг и резко бросилась вперёд. Почти в этот же момент две пули одна за другой вышли с шумом из ствола и остановились в её груди. Брат Золотозубого рухнул на асфальт. Вар продолжал неотрывно смотреть на него и не сразу заметил, что вторая фигура исчезла. Тишина.

Послышались звуки. Голоса людей, шум открывающихся окон. Не так часто стреляют по ночам в городе Шаш. Вокруг никого. Вар спрятал пистолет и быстро побежал, оглядываясь. Он не остановился у большого перекрёстка и продолжал бежать вдоль улицы, стараясь держаться в тени деревьев и кустов.

Он уже сильно устал и стал беспокоиться о том, чтобы не налететь на один из многочисленных в городе постов, когда услышал вой сирены. Он нырнул в ближайший двор и затаился в беседке. Вой отдалился и затих. Он вдруг вспомнил, что не поставил пистолет на предохранитель, и аккуратно сделал это. Затем стал шарить в карманах в поисках монеты для телефонного автомата. Он знал, что её у него нет. Ему было холодно и страшно. Домой нельзя. Или можно? Нет, нельзя. На улице Рина все всё знают. Придут туда сегодня непременно. Безжизненное тело лежит на дороге на виду у всех. Он подумал о толстой ветке, которая подходит прямо к окну комнаты Зары.

Форточка была открыта. Вар встал на подоконник ногой, держась одной рукой за ветку, другой за раму форточки. Он засунул голову как мог глубоко внутрь и прошептал: Зара. Затем ещё раз, чуть громче, и ещё раз, больше всего опасаясь испуганных криков разбуженных людей. Он испугался сам, когда в комнате зажглась настольная лампа и он увидел широко открытые глаза Зары. Она впустила его.

– Что случилось?

– Я убил человека.

– Убил!

– За Вита. На меня напали.

– Сумасшедший!

Они молча смотрели друг на друга. Вар присел на стул. Ему не нравилось то, что он видел в глазах Зары.

– Тебе нельзя здесь находиться.

Вар молча кивнул головой.

– У тебя есть монетки для телефона?

– Кому ты будешь звонить? Домой?

– Да.

Зара стала искать по комнате, затем тихо исчезла за дверью.

– Вот, – она вернулась и протянула ему руку с двумя монетками на ладони.

Вар молча взял их и вскарабкался на подоконник.

– Куда ты пойдешь?

– Не знаю.

– Иди домой, расскажи родителям.

– Про то, что я был здесь – никому.

В этом предупреждении не было необходимости. Вар спрыгнул с дерева на землю и услышал, как наверху закрылось осторожно окно. Эх, не попросил воды. Он вспомнил о телефонном аппарате за углом.

Гудок следовал за гудком. Вар надеялся, что Рэм оставил телефон в своей комнате, как делал часто. Этого козла не просто разбудить.

– Алло? – Вар нажал на рычажок. Мама. Он держал в руке оставшуюся монетку. Горошек? Он набрал аккуратно номер и затаился, готовый так же быстро положить трубку.

– Алло? – он сразу узнал голос Горошка.

– Это я.

– Сколько времени?

– Не знаю.

– Что-то случилось?

– Не разбуди своих.

– Никого нет. Мама и папа уехали.

– Ты одна дома?

– Да.

– Откроешь мне дверь?

– Да. Что случилось?

– Я буду у тебя через час. Увидишь меня в окно – открой тихо дверь, чтобы не нужно было стучаться.

– Что случилось?

– Потом.

Тревога в понимающих глазах сменялась испугом и опять тревогой. Горошек не задавала вопросов. Только слушала тихий голос Вара. Он рассказал всё, почти всё.

– Что теперь будет?

На это у него не было ответа.

– Где твои родители?

– Уехали смотреть новый дом. Мама вернётся через четыре дня.

– Можно у тебя остаться пока?

Горошек кивнула головой.

– Хочешь чаю?

– Нет.

– Я поставлю, ты весь дрожишь.

– Ничего, сейчас согреюсь.

Она напоила его чаем и положила на диване в гостиной. Под тёплым одеялом Вар наконец почувствовал себя в тепле. Горошек присела рядом, погладила его лоб и ушла к себе в комнату.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Вар закрыл глаза. Вереница беспорядочных мыслей и видений. Он почувствовал, как тело поддаётся утомлению, появилась надежда, что возбуждённый мозг последует его примеру.

* * *

Принцесса выглядела встревоженной.

– Вы уже встретились со своим другом?

– Да, он был здесь вчера.

– Он уговорил Вас вернуться в город?

– Нет.

– У нас говорят, что Ваша помолвка восстановлена.

– Не поверю, что подобные новости так быстро распространяются по нашей планете. Вы, наверно, выдумали это сами, принцесса?

Она улыбнулась самой откровенной улыбкой.

– Вы по-прежнему хотите жить в этом доме?

– Да.

– Один?

– Нет, не один. Я хотел бы, чтобы Вы тоже поселились здесь со мной.

Она посмотрела на дом и долину.

– Что я буду здесь делать?

– Родите мне детей, мы будем их растить и любоваться картинами долины.

– Сколько Вы хотите детей?

– Не знаю, как получится.

Второе Солнце скрылось за горизонтом. Одинокая свеча едва освещала пространство веранды. Её пламя колыхалось, бросая быстрые тени, когда принцесса снимала с себя одежду и бросала на тёплый пол.

– Где-то я уже видел это тело.

Она повернулась к нему с улыбкой на лице.

– Ты воспользовался моим положением.

– Чуть-чуть.

Вар открыл глаза и мгновенно вернулся в свой мир. Раннее утро. Тишина. Горошек ещё, наверно, спит. От сновидения осталось только ощущение влажности в трусах. Чёрт. Он стал соображать, где в квартире ванная комната, когда услышал шум воды из крана. Горошек не спала. Он подождал, когда она выйдет из ванной, быстро встал, осторожно надел брюки и рубашку и выглянул в коридор в надежде прошмыгнуть незамеченным. Это ему удалось.

Он обнаружил Горошка на кухне. На плите шумел чайник.

– Доброе утро.

– Как ты поспал?

– Провалился. А ты?

– Я плохо спала, мне снились тяжёлые сны.

– Нужно позвонить Рэму.

– Ещё рано, немного попозже позвоним. Давай позавтракаем. Ты любишь яичницу?

Посеревшее лицо Горошка выглядело усталым. Она говорила тихим голосом. Варом овладевала тревога и беспокойство.

– Я сегодня уйду отсюда.

– Куда ты пойдёшь?

– Ещё не знаю. Может, к Рэму на дачу.

– Что же теперь будет?

– Не беспокойся. Никто не узнает, что я у тебя был. А если узнают, скажешь, что я пришёл ночью и ты меня впустила.

– Что с тобой будет?

– Не знаю. Может, пронесёт.

* * *

Рэм появился с совершенно противопоказанным ему видом чрезвычайной озабоченности, чем привёл своих друзей в ещё более унылое состояние. Вар старался держать себя в руках. Объяснение было коротким. Рэм непроизвольно выругался и посмотрел виновато на Горошка.

– Что ты думаешь делать?

– Нужно узнать, что происходит. Ты можешь сходить домой и рассказать родителям?

Рэм подумал и кивнул головой.

– Что я им скажу?

– Расскажешь всё как есть.

– Хорошо. Тебе нельзя здесь оставаться.

– Знаю. Можно у вас на даче?

Рэм опять задумался.

– Наверно, можно, там сейчас никого нет.

– Ты можешь оставаться здесь, пока моя мама не приедет. И мама тоже поймёт. Она сможет помочь.

– Такси брать рискованно. Может, переодеться, волосы покрасить? У тебя есть краска?

– Сдурел! Кто тебя узнает?

– Возьмите нашу машину.

– Есть машина? Отлично! Где?

– В гараже.

– Чёрт, я права не взял. Придётся ехать домой ещё раз.

– Я могу водить, у меня есть права.

Друзья удивлённо посмотрели на тихую шашу. Горошек выглядела настолько серьёзно, что это ей шло. На заострившемся личике появилось выражение молчаливой благородной сдержанности и понимания.

Они долго обсуждали, как посадить Вара в машину, и остановились на том, что он выйдет один незаметно из дома и подождёт их возле пустынного скверика неподалеку. После того как Рэм съел всю оставшуюся яичницу и весь нарезанный хлеб с маслом, они были готовы к действиям. Вар тихо открыл дверь, прислушался и проскользнул в подъезд. Выйдя на улицу, он, не оборачиваясь, завернул за дом и быстро зашагал к скверику.

Прошло около двух часов. Сначала Вар подмерз на холодной скамейке, затем полуденное Солнце отогрело его. Он волновался за друзей. Если никто не появится в течение часа, нужно уходить отсюда. Он надеялся, что в этом не будет необходимости. Уходить было некуда. Наконец у обочины остановилась зелёная машина. Вар узнал водителя и соскочил со скамейки.

– Не могли завести.

– Мальчики, показывайте дорогу.

– Может, мне лучше пригнуться?

– Сиди как есть, никто тебя не ищет.

Перед въездом на территорию дач Вар всё же спрятался. Машина остановилась, послышались разные звуки, через некоторое время открылась задняя дверь и ему дали знак. Он быстро выскочил из машины и прошмыгнул внутрь домика. Рэм занёс четыре большие сумки, как оказалось, с припасами. Вар с удивлением смотрел, как Горошек раскладывает их по полкам, включает холодильник и ставит в него какие-то банки. Она что-то ему объясняла.

– Вам нужно ехать.

– Подожди, только приехали. Если кто-то нас видел, будет подозрительно.

– Больше сюда не приезжайте, пока всё не прояснится. За вами могут следить, особенно за тобой, Рэм.

– Как узнают?

– Там у них все всё знают. Соседи всё видят. Знают про Рина и Золотозубого. И про Вита тоже. Рин расспрашивал. Будет нетрудно вычислить. Скажи родителям, чтобы придумали, что я куда-то уехал надолго.

– Куда?

– Не знаю. Что-нибудь придумают. Не говори им, что знаешь, где я прячусь. Скажи, что я звоню тебе. Чёрт, забыл монетки для автомата.

– Вот, – Горошек протянула ему горсть монеток на ладони.

Вар нежно снял их с теплой руки. Хорошо бы не отпускать её от себя никуда.

– Мы, может быть, с тобой никогда не увидимся.

Вар с удивлением посмотрел ей в глаза. Это мысль не приходила ему в голову.

– Обязательно увидимся.

Они поцеловались в щёчку.

* * *

Туалет стоял на улице в самом углу крохотного дворика. Вар отправлялся туда, стараясь быть незаметным, пригибаясь к земле, с чувством неловкости и беззащитности. Покосившаяся дверь бессовестно скрипела. Больше на улицу выходить было незачем. Вар позавтракал блинчиками с творогом, аккуратно завёрнутыми Горошком в белую бумагу. Ему не удалось завернуть остатки так же аккуратно, как он ни старался. Неужели она готовит такие вкусные блинчики? Мама? Мамы дома нет.

День прошёл довольно незаметно. Он проспал ещё несколько часов после завтрака, затем смотрел в потолок и на улицу через грязное окно, преодолевая желание выйти и протереть стекло снаружи. Самым интересным занятием дня было строительство столбика из монеток, приготовленных для него Горошком. Двадцать восемь. Откуда у неё столько? Наверно, из копилки. Монетки просились в его руки. Они хранили ещё тепло тонких рук. Он рушил столбик движением пальца или сильным выдохом и принимался строить опять.

С вечерними сумерками усилились беспокойные мысли. Он ожидал, что появится Рэм и скажет, что всё тихо и никто никого не ищет, и они поедут вместе домой. Надежда на такой поворот событий слабела быстро с уменьшением света в комнате. Он приготавливался к вылазке к телефону, когда за окном вспыхнул свет. Он замер. По улице проехала машина и остановилась у дачного домика метрах в двухстах. Вскоре там загорелся свет, послышались голоса. Пока он раздумывал, можно ли выходить, появилась ещё одна машина и остановилась у другого домика. Теперь выходить опасно. Он не был уверен, что сможет найти дорогу через задворки, и просидел у окна, наблюдая за оживлением в освещённых домиках, пока сон не одолел его.

Рэм появился поздним утром, когда посетители двух домиков уехали.

– Ты знаешь, что сюда приезжают люди ночью?

– Куда?

– В этом доме и в том веселились всю ночь. Только уехали.

– Нет, не знаю. Твоя мама позвонила мне утром. К вам приходили, спрашивали про тебя.

– Что сказали?

– Сказали, что не знают, где ты. Я не успел их ещё предупредить.

Рэма было не узнать. Вар вдруг почувствовал всю необратимость ситуации.

– По городу ходят очень нехорошие слухи.

– Что говорят?

– Говорят, что брат Золотозубого был одним из главных, что у них много людей.

– У кого, у них?

– Не злись, я сам не знаю. У тех, кто подстрекал к беспорядкам. Много всего говорят. Бабушка очень обеспокоена. Что бы ни говорили, я думаю, что тебе нельзя сдаваться властям. Даже если тебе поверят и отпустят, эти ребята не оставят тебя в покое.

– Бабушке не сказал?

– Не сказал.

Они долго молчали. Сквозь грязное окно в комнатку проник широкий яркий луч Солнца. На улице было очень хорошо.

– Горошек уверена, что тебе нужно уезжать из города. Говорит, что её папа тебе поможет.

– Куда уезжать? Как я уеду?

– Не знаю. Тебя, наверно, ищут. Я бы не доверял властям.

– Ты уверен, что за тобой не следили?

– Вроде нет.

– Сходи ко мне домой. Не звони по телефону.

– Ходить опасно. Наверно, следят. Пока не уедешь, мне у вас показываться рискованно. Не смогу сюда приходить.

– Куда я уеду?

– Езжай к отцу Горошка. Она уверена, что он поможет. Там им тебя не достать. Не сдаваться же? Мы отвезём тебя в ущелье. Возьмёшь снаряжение и уйдёшь из долины через перевалы. А там недалеко до железной дороги. За неделю доберёшься. Поживёшь у них, пока не утрясётся.

– Сам придумал?

– Горошек.

– Когда утрясётся?

– Я не знаю.

Луч перебрался на середину деревянного пола. Стало жарко, Рэм распахнул настежь дверь и подставил камень, чтобы не захлопнулась. В комнату вошёл свежий воздух.

– Как я попаду в ущелье?

– Отвезём на машине Горошка.

– Может, легче выехать из долины?

– По главной дороге? Там наверняка много постов. В ущелье можно проскочить. Окольными путями.

– Тоже могут быть посты.

– Да. Поэтому мы с Горошком поедем туда сегодня вечером проверить дорогу. Её идея. А завтра вечером заедем за тобой. Что тебе нужно из одежды и снаряжения?

Вар задумался.

– Снаряга почти вся в хижине.

– Отлично, – Рэм очень обрадовался.

– Рюкзак, ботинки всё там. Мне нужно будет несколько пар носков, рубашек, трусов.

– Напиши список, я подготовлю.

Вар потратил больше часа на составление списка. Он пытался сосредоточиться на этой работе и отгонял налетающие со всех сторон неспокойные мысли.

– Вот, кажется, всё. Не перепутай. Не приноси папашино бельё.

– Горошек не даст.

– Вы осторожней. Может, не стоит её вмешивать?

– Уже поздно. Не беспокойся. Сегодня мы отправимся на разведку. Завтра вечером, часов в шесть, приедем за тобой. Хорошо, что ты здесь. Не нужно будет ехать через весь город.

– У тебя есть карта?

– Ты же там был. Не помнишь?

– Я никогда не был в том углу.

– Там всё просто, я объясню.

– Постарайся найти карту.

Рэм повеселел. Вар тоже. Появился план. И не такой уж плохой.

– Думаешь, опасно появиться у меня дома? Мама сходит с ума.

– Как скажешь. Мне кажется, что рискованно.

– Хорошо. После того как отвезёте меня. Только сразу.

– Ну ладно. Мне нужно ехать. Жди нас завтра вечером.

Они пожали руки и посмотрели друг другу в глаза. Настойчивый луч света упирался в стенку, оклеенную светлыми обоями в вертикальную полоску. Дурацкие обои, только сейчас заметил Вар. Рэм закрыл за собой дверь и зашагал по грунтовой дачной дороге. Мысли Вара обратились на север, в самую гущу города Шаш.

* * *

В ясном небе города поднялось большое, по-весеннему тёплое Солнце. И принялось растрачивать свои лучи на стены домов, покрытие дорог и сырую землю. Скоро, совсем уже скоро первое цветение. Оживились базары в предвкушении ранних плодов. Повсюду начали убирать прошлогодний мусор, подметать асфальт и влажную землю. На открытом воздухе запахло вкусно от котлов, глиняных печей и жаровен. Загудели дворы пивных заведений. Застучали мягче по нагретым рельсам трамваи, покатились свободней городские автобусы, полные шашей с посветлевшими лицами. Вот и пришла весна.

За стенами выделяющихся внешней чистотой и отделкой зданий ответственные шаши продолжали трудиться над поддержанием порядка и спокойствия в городе. Нелёгкий это труд. Они всегда очень заняты, ответственные шаши. Но, несмотря на занятость, некоторые из них всё же догадались открыть окна своих кабинетов и впустить внутрь свежий воздух и шум улиц. Многое происходит в большом городе. А сколько произошло. Хвала богам смутные времена как будто позади. Стало тише. Весенний день за окном не отличался от обычного дня. Ни от вчерашнего, ни от позавчерашнего. Разве что теплом и весенним ожиданием.

За окраиной города, в маленьком домике дачного посёлка у русла обмелевшей по сезону реки, молодой шаш хотел в свой город. Туда, где по улицам ходят его шаши. В коротких юбочках и с подведёнными глазами. С округлыми волнующими лицами. С простыми улыбками и понимающими глазами. Его шаши, и ничьи другие. Он знал, что без него и им будет грустно в городе. Он хотел туда, где на подсыхающую землю скоро выйдут друзья погонять потёртый футбольный мяч. Рискуя ослабшими за зиму лодыжками и коленями. После игры они сразу отправятся в знакомое пивное место. В штанах, испачканных глиной. Он хотел в свою комнату, к своим книгам и кровати. К шуму и запахам его улицы, к серому ночному небу в редких звёздах, к своим мечтам и сновидениям.

Ниоткуда вдруг появлялась мысль, что его города больше нет. Что это уже другой город. Не его. Не найти в нём никогда улыбки Вита. Не переброситься на остановке приветствием с Рином. Не забыть ненависти и страха. Он отгонял эту мысль, но она не хотела, совсем не хотела уходить. В его городе появились люди, которых он боялся и ненавидел. Такого ещё не случалось. Непонятно, откуда они пришли. Он не хотел верить, что они такие же шаши, как и он. Выросшие на одной с ним земле. Под одним Солнцем. Враги в его родном городе. Не вдохновляющая и возбуждающая ненависть выдуманных или давным-давно случившихся историй наполняла его грудь. А тяжёлая, проникающая глубоко, туда, где ей не было никакого сопротивления.

Он не хотел этого чувства и пытался отвлечься мыслями о заветных уголках родного города. О тихих дворах за высокими заборами, где негромкие шаши заняты домашними делами. Их животы спокойны, а руки умело приготавливают всё для вечерней еды. Слышно воркование голубей и журчание воды. Здесь покоится сердце города.

Ночью ему снилась Горошек. Её острые груди мерно касались его груди, длинные волосы путались в его ресницах. Она шумно дышала и приводила в быстрое движение свои белые бёдра. Он держался за них крепко. Он входил внутрь её, испытывая желание вдавить в себя это тонкое тело и добраться до самых его глубин.

* * *

День потянулся беспокойно и тягостно. Вар вздрагивал, когда в тишине безлюдного места слышались посторонние звуки. Пролетали низко самолёты, один раз донёсся звук выхлопа машины. Издалека, от окружной дороги. Он устал и хотел поскорее оказаться в ущелье и очень обрадовался, когда к сумеркам подкатила машина. Из неё вышли две фигуры. Одна – волнующая, тонкая.

Горошек вошла первая, они обнялись. В ноздри Вара проникли приятные запахи. Показался Рэм с большой сумкой.

– Вещи можно оставить в машине.

– Чёрт. Не подумал.

– Еле дождался вас, ребята. Что происходит?

– Мы знаем, как объехать посты. Их так много вокруг.

– Из-за меня?

Горошек вздохнула.

– Непонятно. В городе совсем неспокойно. Говорят, что стреляют по ночам. Хотя возле нас тихо. Возле Рэма тоже. Но тебе нужно уезжать. Тебя ищут власти и, что ещё страшней, бандиты. Посмотри одежду.

Горошек выложила содержимое сумки на стол. Вар быстро осмотрел.

– Пойдёт. А это зачем?

– Это одежда для поезда. Чтобы не вызывать подозрений. Папина. Я немного её укоротила. Померяй, пожалуйста.

Вар подчинился.

– Вот деньги. Рэм где-то достал. Здесь много, должно хватить. Это письмо папе. Я на всякий случай не поставила своё имя. Папа знает мой почерк. Ты сможешь запомнить его телефон и адрес?

Вар и Рэм покачали одновременно головами.

– Тогда вот я тебе написала. Спрячь подальше, – она протянула ему небольшой листочек.

– Проглотишь, если что, – попытался пошутить Рэм.

– Давайте присядем на дорожку.

Они сели друг против друга, старясь заглянуть в самое ближайшее будущее.

– Нужно забрать с собой еду. Испортится.

– Консервы можно оставить. Не волнуйся, я потом приеду сюда и проверю.

На улице было темно. Пригибаясь, Вар быстро подошёл к машине и забрался на заднее сиденье.

– Может, лечь, чтобы было не видно?

– Сиди. Мы едем в ущелье на выходные, с едой и одеждой.

– Сегодня пятница?

– Пятница.

– Странно, никто ещё не приехал. Ты карту достал?

– Нет. Нет у меня карты. Я тебе расскажу. Там всё просто. Ты же был там.

В ущелье въезжали молча. Машина переводила дух после тяжёлого перевала, холодный ветер трепал волосы. Стёкла окон поднялись одно за другим. Вар вглядывался в неясные контуры главной вершины. Позади её длинное ущелье, один перевал, а за ним ещё один. Где спряталась луна? Можно, наверно, идти ночью.

– Скоро полная луна. Тебе будет легче.

– А разве уже не полная?

– Почти. Чуть-чуть осталось, – Горошек повернула к нему лицо.

– Где она прячется?

– За вершиной?

– Нет, смотрите, на другой стороне.

– Ехать прямо в хижину?

– А куда же ещё?

Хижина была пустая и холодная. Вар принялся за осмотр снаряжения. Рюкзак, ботинки, куртка, спальный мешок. Всё на месте. Из рюкзака вывалились кошки.

– Там есть лёд на перевале?

– Не помню. Ты же там тоже был.

– Я там никогда не был.

– Как же ты пойдешь?

– Доберётся, там всё просто.

– Вот, я тебе приготовила еду.

– Ого. Столько мне не утащить.

– Рэм сказал, что дорога займёт не меньше недели.

– Если всё возьму, вообще не дойду. А это что?

– Это варенье, которое тебе очень понравилось.

Вар посмотрел на Горошка со всей теплотой, на которую был способен. Так ему, по крайней мере, казалось.

– Давай я не буду нести на себе столько стекла. Банка сама очень тяжёлая. Мне нужно взять самый минимум, чтобы быстрее идти. За неделю не помру от голода.

Горошек молча кивала, не сводя с него тревожных глаз. Рэм энергично разворачивал продукты, от которых Вар тихо отказывался. Закипел чайник, и они сели за стол.

– Не волнуйся. На неделю мне за глаза хватит. Молодец, что взяла сало и сухари.

– Это Рэм.

– Выживет, – Рэм занялся тушёным мясом в небольшой кастрюльке. – Будешь? Ещё тёплое.