Текст книги "Возвращение Стрелы"

6

Дана включила экраны. Незадолго до этого механос выпустила несколько дронов, и те передавали изображение по шифрованному каналу. Три вражеских звездолёта садились по очереди на космодром, в ударном темпе подготовленный энхатами к посадке.

– Первый корабль – флагман, – сообщила Дана. – Остальные сопровождающие.

– Так чего же мы ждём? – спросил сержант Грив. – Разбей их!

– Успеется, – совсем по-человечески сказала механос. – Надо дождаться, когда флагман и остальные командиры соберутся вместе. А там мы их и прихлопнем одним ударом. У меня будет только один шанс. Когда я дам сигнал, вы активируете меня, и мы одним махом уничтожим всех командиров.

– А ты сама активироваться не можешь? – поинтересовался Слойн.

– Нет, не могу, – голос Даны показался ему печальным. – Это могут сделать только люди. Вы сами себя боитесь, не то что разумную машину вроде меня, всюду ограничения. Если бы я могла активировать орудия сама, я бы уже давно это сделала.

– Это значит, что другая огневая точка нам не поможет? – констатировал сержант.

– Без помощи людей мы бессильны, – подтвердила Дана. – И я даже не знаю, уцелела она или нет. А может быть, до нее кто-нибудь добрался и ее тоже активируют в нужный момент.

– А далеко до неё?

– Не доберётесь.

Слойн поинтересовался, удастся ли дронам подобраться к энхатам незаметно. Механос ответила, что использовала их с самого начала вторжения, и пока никто не заметил. Дроны маленькие и незаметные, а сигнал просто так не отследить.

Дана следила за передвижениями офицеров по базе, а потом, когда большинство из них собрались в одно помещение, решила, что пора.

– Дальше я без вас не могу, – пульт замерцал. – Теперь мне нужна команда.

– Какая команда? – не понял Грив. – Что нам нужно сделать?

– Просто прикажите задействовать орудия.

– Так просто? – удивился сержант. – А если мы энхаты?

– Но вы не энхаты, я идентифицировал вас. Командуйте!

– Активируй орудия! – сказал Грив.

Экраны на мгновение погасли, по пульту пробежал всполох огоньков, будто механос обрадовалась команде. Что-то в глубине скалы дрогнуло, загудело – Дана готовила к запуску свои ракеты.

– А нам-то что делать? – забеспокоился Викент.

– Можете посмотреть – Дана включила несколько дополнительных экранов. – Но зрелище будет недолгим, меня скоро обнаружат, и вам придётся скрыться в убежище.

Стены содрогнулись. На мониторах видно, как открываются люки, из которых вылетают тонкие, как иглы, ракеты, начинённые разрушительными боезарядами. Их было много, этих смертоносных игл, они взлетали высоко в серое небо, оставляя белые инверсионные следы. Целый лес из белых дымных полос вырос над горной грядой. Ракеты, набрав высоту, взяли курс на базу.

Что-то пиликнуло, на пульте зажглось несколько тревожных огоньков.

– Меня обнаружили, – буднично сообщила Дана. – Я пока свяжусь с кораблём, а вам лучше спрятаться в убежище.

Викент не отрывал заворожённого взгляда это экранов.

– А здесь разве не безопасно?

– До поры до времени… Несколько попаданий – и все мои системы выйдут из строя.

– К чёрту! – перебил механоса сержант Грив. – Мы останемся здесь и проконтролируем.

– На данном этапе контроля не требуется, – возразила Дана.

– Ну тогда просто понаблюдаем, – Грив был неумолим. – Уж очень хочется посмотреть, как ты разобьёшь их!

– Но здесь вы рискуете погибнуть! – пыталась уговорить его механос. – Вам следует спуститься на более безопасный уровень.

Слойн решил взять сторону сержанта:

– Какая разница погибнем мы здесь или немного глубже?

– К тому же, если корабль всё же прилетит – отсюда нам ближе добраться до поверхности, – добавил Грив.

– Довод принят, – Дана не стала с ними спорить. – Можете оставаться.

Ракеты тем временем добрались до базы энхатов. Дана снова переключилась на видеокамеры дронов. При подлёте к базе несколько ракет были сбиты ударами лазерных пушек. Они лопнули, как воздушные шары, наполненные водородом. Остальные прорвались.

Звездолёты, стоявшие на стартовой площадке, пострадали первыми. Флагман накренился, и стал падать, но упасть не успел, взорвался, разметав тысячи горящих осколков. Космодром, объятый пламенем, превратился в море огня и расплавленного металла.

Второй волной ракет снесло временные постройки, где находились энхаты. От базы, космодрома и кораблей энхатов не осталось ничего – всё выгорело в первые секунды. Связь с дронами оборвалась – они находились слишком близко к эпицентру удара и тоже сгорели. Экраны погасли – представление окончено.

– Все, кто оставался на этой базе – погибли, – заявила Дана.

– Мы спасены, что ли? – спросил сержант.

Механос моргнула огоньками.

– Не совсем. На орбите висит несколько кораблей, сейчас здесь станет жарко.

Энхаты не заставили себя ждать. Послышался гулкий удар, стены дрогнули, с потолка что-то посыпалось. Конструкция выдержала. За первой серией залпов последовала вторая, затем третья. С каждым разом стены трясло всё сильнее. Что-то дымило. За белым туманом скрывались очертания экранов.

– Я связалась с кораблём, – сообщила Дана. – Он вылетит, когда атака прекратится. Если на плато останется хоть клочок ровной площадки, то он заберёт вас.

– А ты сможешь сбить корабли на орбите? – Слойн указал пальцам небо.

– Увы, нет, – призналась механос. – Я израсходовала весь запас ракет.

Казалось, атака прекратилась, но спустя несколько минут повторилась серия более мощных ударов. Стены просто ходуном ходили, скрипели и стонали, и едва ли не выгибались дугой. Пол мелко дрожал, вибрация передавалась через ноги, и зубы Слойна выстукивали барабанную дробь. Будто великан долбит кулаками по горе, и похоже, скалы скоро пойдут трещинами и развалятся на части. Но несмотря на то, что корабли с орбиты били не переставая самыми мощными зарядами, защита пока держалась. Где-то внизу, в глубине скальной породы, рождался низкий гул, словно резонировал огромный колокол. Он проникал под черепную коробку и уже почти превратил мозги в вязкую кашу.

– Долго мы так продержимся? – выдавил из себя Грив.

Огоньки, замигавшие на пульте, едва светили сквозь туман.

– С такой интенсивностью обстрела моя защита будет пробита через тридцать минут. Но надеюсь, что у энхатов скоро закончится энергия, и тогда у вас будет время, чтобы убраться отсюда.

– А что будет с тобой? – участливо спросил Викент.

– Вероятнее всего, от меня не оставят камня на камне.

– Жаль.

– Я не живая. Я всего лишь искусственный интеллект. Меня можно отключить, перезагрузить или скопировать. Ваша жизнь важнее. Хотя не скрою, мне тоже не хочется погибать.

Вскоре наступило затишье. Дана сообщила, что сейчас должен прилететь звездолёт, и нужно успеть выбраться на поверхность, пока враг не возобновил обстрел.

– На перезарядку у них уйдёт минут десять, вы должны успеть.

Внешние датчики и камеры разбиты, мониторы больше ничего не показывали, экраны превратились просто в бесполезные чёрные квадраты. Дана включила систему вентиляции и выдула из помещения дым.

Замерцали огоньки на пульте.

– Идите. Следуйте указателям и быстро выберетесь наружу. Дальше от меня ничего не зависит.

Грив повёл товарищей к выходу. На стене коридора появились светящиеся стрелочки, указывающие короткий путь. Люки один за одним открывались, люди поднимались всё выше и выше. Голос Даны преследовал их, звучал в каждом громкоговорителе:

– Торопитесь, звездолёт приближается. Он не сможет долго оставаться на поверхности. Если корабли на орбите перезарядятся раньше, чем вы улетите, то вам конец.

Шаги гулко отдавали в ушах, Слойн бежал вслед за Гривом, а за спиной тяжело дышал Викент.

Открылся выходной люк. Последние напутствия Даны потонули в рёве двигателей. Что она сказала, Слойн не разобрал. Звездолёт, о котором говорила механос, заходил на посадку. Опускался быстро, торопился, чтобы успеть забрать людей до начала атаки. Посадка получилась жёсткая – корабль с грохотом и скрежетом ударился о каменистое плато, взметнув пламенный вихрь. Не успели погаснуть огни посадочных двигателей, корабль откинул трап и распахнул входной люк.

Едва выбрались на поверхность, энхаты успели перезарядиться, и ожила орбитальная артиллерия. Загрохотало так, что Слойн совсем оглох. Грив понёсся к звездолёту, как спринтер, увлекая за собой товарищей. Камни под ногами, раскалились докрасна. Ноги жгло, подошвы дымили и плавились. В голове звенело, словно это не голова, а пустое ведро, по которому колотили дубиной.

И вдруг Слойн увидел, как где-то вдалеке в небо устремился частокол инверсионных следов. И понял, что это активировалась вторая огнеточка. Значит, где-то там еще оставались люди. И они, рискуя своей жизнью, помогают им.

Где-то высоко, выше неба, что-то ослепительно лопнуло – это ракета подбила корабль энхатов. Его огненные обломки разлетелись в разные стороны и стали падать, догорая в атмосфере и оставляя за собой длинные дымные шлейфы. За ним взорвался второй корабль.

Взбежали по трапу, оказавшись в просторном ангаре. Люк с шипением закрылся. Пол под ногами дрогнул, и звездолёт взлетел. Никаких положенных противоперегрузочных кресел, всех троих примяло к рифлёному металлическому полу.

Слойн, ударившись головой о какую-то железяку, потерял сознание и провалился в мутное пространство нежизни и несмерти, где находились не Викент и Грив, а Эмма и Дайн. Опять сидели за столиком в кафе и пили напитки. А из колонок лилась та самая песня, которую он когда-то не любил, а после стал боготворить:

У нас всё будет хорошо,

Всегда всё будет хорошо,

Просто замечательно

Вся жизнь пройдёт у нас.

И только Слойн решил дотронуться до нежной руки подруги и пригласить потанцевать, как его вышвырнуло из сна и пронзило острой болью, как длинным штырём – от макушки до копчика.

Слойн лежал на металлическом полу, распластавшись в неудобной позе. Рядом – Грив и Викент. Пол трясся так, будто летели не на звездолёте, а ехали на вездеходе по бездорожью. Каждый позвонок при этом отзывался болью.

Он подтянул ноги и сел, прислонившись спиной к переборке. Из ушей и носа текла кровь, и он был весь измазан красным, будто только вернулся с праздника весны, где все участники обливали друг друга красками.

– Да лучше б я помер! – прохрипел очнувшийся Грив.

Он подполз к Слойну и сел рядом. Лицо тоже залито кровью, из обеих ноздрей текли два ручья.

– Жив? – сержант размазал кровь по подбородку.

– Не знаю, – честно признался Слойн.

– Угу, и я тоже. Где-то между жизнью и смертью. Но башка трещит… Значит, жив.

– Это точно! У мёртвых ничего не болит! – подал голос Викент. – Ах ты чёрт, нога!

Трясти перестало. Это могло означать, что корабль уже находится на орбите. Или что он подбит и в свободном падении несётся к поверхности. Это могло значить всё, что угодно.

– Добро пожаловать на борт! – послышался откуда-то сверху мелодичный женский голос.

– Не сказал бы, что очень уж добро, – проворчал сержант, – но и на том спасибо. Где мы?

– В открытом космосе. Мне удалось сбросить с хвоста преследователей.

– И то хлеб! – воскликнул Слойн. – А здесь есть врач?

– Нет, на борту нет ни одного человека, кроме вас.

– А вы тогда то? – удивлённо спросил сержант.

– Меня зовут Мира. Я не человек.

– А, вы тоже механос!

Голос Миры, которую они приняли за члена экипажа, окрасился обидой:

– Не называйте меня так! – взвизгнула она. – Я терпеть не могу ксенофобии. Я тоже разумна! И умею чувствовать!

– Этого ещё не хватало! – ошарашено произнёс Грив. – Обидчивый робот!

– Я не робот! – отрезала Мира и замолчала.

Молчание затянулось.

– Ну хоть медикаменты нам предоставят? – робко поинтересовался Слойн.

– Предоставят! – грубовато ответила механос.

Стена зажужжала, и в метре от Слойна образовался проём. Заглянув туда, он увидел длинный коридор, тянущийся вдоль внешнего борта.

– Следуйте за указателями, они приведут вас в медтерминал.

Лейтенант не мог передвигаться самостоятельно, Слойн и Грив несли его на себе, хотя и сами едва волочили ноги. Пока добрались до заветной двери, вымотались до предела.

В медтерминале Мира предложила каждому пройти в отдельные кабины для осмотра. Товарищи аккуратно уложили Викента на стол, с тихим гудением сервомоторов втянувшийся в бокс, напичканный медицинской электроникой.

Потом они лежали каждый в своём боксе и переговаривались. Медроботы смыли с них кровь, и сложная техника, попискивая, проводила полное обследование да впрыскивала лекарства.

– А у нас сейчас сезон урожая! – мечтательно произнёс сержант.

– Красиво, наверное? – спросил Слойн. – Небо, небось, синее, воздух чистый.

– Это лучшая планета, которую я видел!

– Вот уж нет! – встрял в разговор Викент. – Что ни говори, а Исвар лучше всех, недаром его жемчужиной империи называют.

– Точно! – согласился Слойн. – Хоть и воздух там не очень, но это лучшая планета. Потому что там живёт Эмма.

– Твоя девушка? – сержант ойкнул от укола. – Если так, то да. У каждого есть своё лучшее место во Вселенной.

О войне и об энхатах не говорили, не хотели обо всём этом слышать.

Лечение завершилось, Слойн и Грив вылезли из боксов, а камера Викента всё ещё продолжала гудеть и лечить своего пациента. Оказалось, что у него перелом большой берцовой кости, и за один день робомедик не управится. На вопрос, когда же освободят их друга, машина ответила, что при подстёгнутой регенерации полная реабилитация займёт около двух дней. Лейтенанту нужно остаться в медтерминале в полном одиночестве.

Пообещав Викенту навестить его в свободную минуту, друзья направились к центральному пункту.

– Чёртова механическая баба, – пробурчал по дороге Грив. – Я уже боюсь при ней слово произнести – обидится! Зачем вообще такие особи нужны армии?

– Нехорошо о даме за её спиной разговаривать! – раздался голос Миры.

Слойн вздрогнул, Грив завертел головой.

– А подслушивать, между прочим, тоже нехорошо! – бросил сержант.

– Я не подслушиваю, просто я слышу и вижу всё, что происходит на борту. Звездолёт – это моё тело, и я знаю, что происходит в каждом уголке.

Слойну стало не по себе. Выходит, этой машине известен каждый шаг, эта железяка тут всем управляет, а люди всего лишь пассажиры. И если что-то взбредёт в её нейронные схемы, то никто механоса не остановит. Дико осознавать, что эта боевая громада управляется без единого человека, что всем здесь заправляет робот, возомнивший себя личностью. К счастью, все эти сказки про свихнувшихся механосов так и остались сказками – ни один искусственный разум не посмеет нанести вред своему создателю. Даже такой нервный и обидчивый, как Мира. И ведь даже с сержантом не поделишься, услышит. А мысли это чудовище не читает?

– Нет, мыслей я не читаю, – иронично произнесла Мира.

Слойн встал как вкопанный.

– Точно? А почему тогда…

– Да у тебя на лице эта мысль написана. У людей очень богатая мимика. Ты испугался, что если я могу подслушать, то и мысли прочесть не проблема. Но уверяю, я не телепатка.

Это Слойна успокоило. Думать можно о чём угодно, это уже хорошо.

Тем временем добрались до центра. Грив принялся расспрашивать Миру, что та планирует делать дальше. Слойну это казалось сумасшествием – беседовать и советоваться с бортовым компьютером. Хотя после Даны уже должен привыкнуть, а вот на тебе, удивляется он.

Мира поведала, что летит к ещё не оккупированной энхатами планете Кензо, надеется присоединиться к защитникам. В положительный исход не верит (Слойна поразило, что машина может об этом рассуждать) и уверена, что этот этап войны проигран бесповоротно.

Летели целый день на маршевых двигателях – у Миры повреждён генератор гиперпрыжков, который она никак не могла починить – роботы работали день и ночь, в машинном отделении некуда было ступить от обилия механических технарей. Слойн и Грив за это время успели выспаться – Мира показала, где находятся каюты для экипажа. Потом друзья посетили Викента – тот всё ещё лежал в камере. Товарищ спал, и будить его не стали.

А когда вернулись в командный пункт, вдруг выявились новые обстоятельства. Мира сообщила, что с ней связалось командование с Истира и без объяснений велело как можно скорее лететь к ним. Это могло означать, что дела идут совсем плохо.

– Сначала мне приказали оставить вас на любой планете и дальше следовать одной, – сообщила Мира. – Но когда узнали, что вы одни из последних защитников Старога, то изменили решение. Вы летите со мной.

– И чем же вызвана это перемена? – спросил Слойн.

– Думаю, что высшее военное командование на Истире перестало доверять всем военным без исключения, потому что подозревают в измене. А солдаты, отчаянно сопротивлявшиеся врагу – не изменники.

Что предстоит делать на Истире, Мира не знала, но все понимали, что просто так, забавы ради, никто бы не отозвал с поля боя исправный звездолёт. Всех ожидало какое-то тяжёлое испытание, может быть, пострашнее неравного боя с энхатами. Но всё это покрыто мраком неизвестности, оставалось только ждать.

На другой день снова навестили Викента. Кость уже срослась, лейтенант чувствовал себя хорошо. Он лежал в медкапсуле, только голова торчала из прорезиненного манжета. Он рвался в бой, но медробот отказался выпускать из камеры, заметив, что желательно побыть здесь ещё день. Товарищи пересказали последние новости и поделились предположениями.

Дан обрадовался, что летит домой. Сержанта это разозлило.

– Чему ты радуешься, лейтенант?

– Ну как чему? Там родители, невеста ждёт.

– Дурачок, – констатировал Грив. – Хоть ты и старше меня по званию, а всё равно дурачок.

– Чего сразу дурачок? – обиделся Викент. – И вообще я тебя под трибунал могу за несоблюдение субординации.

– Ха! Рассмешил, – выпалил сержант с серьёзным лицом. – Давай, созывай трибунал. Куда ты собрался? Домой? К мамочке? Неужто непонятно, если нас потянули в столицу, то там что-то не то?

Викент, округлив глаза, смотрел на сержанта.

– Нас вообще хотели вышвырнуть по дороге, понимаешь? – добил товарища Грив.

– Не понимаю, – взгляд лейтенанта потускнел.

– Вот и я так же, – Грив помрачнел. – Что-то там стряслось, а что – мы не знаем. И что нас ждёт – тоже не знаем. А ты радуешься.

– Теперь уже не радуюсь.

Потом Мира сообщила, что починила гипергенератор, и попросила всех занять места в каюте. Во время гиперпрыжка лучше всего сидеть в кресле или лежать в каюте (на худой конец в капсуле медтерминала, и тогда тебя не размажет тонким слоем по вселенной.

Попрощавшись с Викентом, товарищи перебрались в каюту. Заняли места на койках, пристегнулись и стали ждать гиперперехода. Вскоре Мира запустила генератор, и по корпусу звездолёта пробежала лёгкая дрожь. Затем корабль провалился в подпространство. Сердце ёкнуло, желудок подобрался к горлу и вернулся на место. Продолжалось это недолго, несколько мгновений, показавшихся вечностью. Звездолёт вывалился из гипера в системе звезды Грог и взял курс к Истиру.

Очень хотелось пить. Сколько ни пей, а жажду заглушить не удаётся.

– Мы прилетели? – Грив влил в себя воду из большой пластиковой бутыли, извлечённой из холодильника.

– Подлетаем к орбите, – оповестила Мира.

– Дальше что будем делать?

– Приказано оставаться на орбите и ждать.

Грив передал Слойну бутыль, опустошённую более чем на половину. С каждым глотком пить хотелось всё больше и больше.

– А что потом? – Слойн метнув пустую бутылку в открывшийся зев мусоропровода.

– Я не провидица, – сказала Мира. – Но мне кажется, что мы должны принять кого-то на борт.

Звездолёт вписался в орбиту и стал кружить вокруг планеты в ожидании дальнейших приказаний. Жажда перестала мучить так же неожиданно, как и навалилась.