Текст книги "Возвращение Стрелы"

3

Тропку разыскали быстро и стали подниматься в гору. От небольшого привала у края леса никакого толку, силы у всех на пределе. Подъём был довольно крут, и это забирало остатки сил. Браслет на руке Слойна стал верещать и впрыскивать в кровь какие-то лекарства.

На склоне беглецы были открыты всем ветрам, здесь нет деревьев, только редкие кустики, которые не могли ни спрятать от чужих глаз, ни укрыть от палящих лучей солнца. Если сержант с фермерского мира привык к таким условиям, то городской и изнеженный Слойн очень страдал от неудобств.

– Долго нам? – спросил он, когда поднялись уже довольно высоко. – Сил никаких не осталось.

– Долго, – обнадёжил товарища Грив. – А если честно, я не в курсе. Я даже не знаю, где оно находится, это укрепление. Слышал, что где-то здесь.

– То есть, этой огневой точки может и не быть здесь? – вступил в разговор Викент.

– Может.

Слойн в беседе больше не участвовал, берёг силы. Адски устал, и понимал, что если сейчас будет болтать попусту, то потом не сможет топать дальше.

Зверей здесь, на высоте, не водилось, и можно уже не повторять мантру про то, что всё будет отлично и просто замечательно. Уже не особо и верилось в благополучный исход. Звери – это одно, а вот высадившиеся на планете энхаты – совсем другое. Их молитвами не победить и мантрами не заговорить.

Чем выше поднимались, тем дальше открывался чадящий горизонт. То там, то тут видны понимающиеся в небо столб дыма. Деревья слились в серо-зелёный ковёр, а пространство за лесом не просматривалось из-за туманной дымки.

Очень хотелось пить, и едва услышали где-то внизу журчание ручейка, то решили во что бы то ни стало туда добраться. Удобного спуска не обнаружили, и с предосторожностями принялись лавировать между глыбами, цепляясь руками за кустики. В конце концов Слойн не удержался, упал, свалил Грива, потом вместе увлекли за собой Викента и так катились в шлейфе пыли до самого дна ущелья. К счастью, обошлось ссадинами и царапинами и разорванными комбинезонами (которые и без того уже были не совсем целы). Придя в себя, подползли к ручью и припали к воде, как дикие звери на водопое. Слойн лежал, окунув голову в ледяную воду и не мог утолить жажду. Вода казалась сладкой и вкусной. А может, и всегда была такой, просто об этом никогда не думал.

Напились, отдохнули, потом ещё раз напились и ещё раз. Фляг нет, и поэтому каждый старался напиться впрок, как животные, живущие в пустынях.

Как хорошо лежать на берегу холодного ручейка, заправившись под завязку, опустив в журчащую прохладу руку! И закрыв глаза, вспоминать о прошлом. Слойн теперь каждую свободную минутку представлял себя в Исваре. Стоило только присесть или прилечь, и начинали накатывать воспоминания. Сейчас представлял, как они с Эммой гуляют по праздничным улицам, украшенным имперскими флагами.

– Всё это хорошо, но надо двигаться дальше, – нарушил идиллию сержант Грив.

Викент застонал. Слойн решил, что проще умереть здесь от голода. Смерть от голода не страшна по сравнению с мучившей жаждой и усталостью. Но сержант неумолим.

Грив разрешил не подниматься на гребень ущелья, а продвигаться наверх по дну, вдоль ручья. Прикинул, что тропа никуда не денется, и можно выйти на неё выше. Шагать рядом с водой легче – можно в любой момент встать на колени, зачерпнуть полные ладони, плеснуть в лицо и выпить пару пригоршней. Даже если этого и не сделаешь, от одной только возможности уже становится легче. А когда до воды далеко, то жажда будет раздирать грудь острыми когтями и доведёт до безумия.

Неугомонный сержант накопал каких-то кореньев, и, объявив их съедобными, всучил каждому по пучку. Отмыв корешки в воде, Слойн с опаской откусил кусочек и, с удивлением отметив кисло-сладкий вкус, принялся есть. Голода особо не утолил, но всё же есть расхотелось. Нарыли ещё, вымыли и рассовали корешки по карманам на тот случай, если дальше ничего не найдётся.

Сначала брести вдоль берега ручья казалось удобно, но чем выше поднимались, тем у'же становилось ущелье. Вскоре идти посуху уже не представлялось возможным, а топать по колено в воде неудобно. Напились последний раз, пополнили запас кисло-сладких корешков и стали подниматься на гребень.

Наверху снова набрели на тропу. Слойн оглянулся. Далеко внизу простирался лес. За лесным массивом что-то чадило, дым жирный, чёрный. Видимо, это догорал один из транспортов, на которых пытались спасти защитники орбитальной станции. Над горизонтом всё ещё стояло несколько дымков, слившихся в серый шлейф. В другое время Слойн сказал бы, что вид с горы очень красивый, но сейчас не до красот.

– Смотри, как горит-то! – Грив указал на горизонт, задумчиво жуя корешок.

– А что там? – поинтересовался Викент.

– Там база наша. Космодром, склады. Всё разбомбили. Ничего не оставили.

– А почему же эту огнеточку не разбомбили? – задал вопрос Слойн.

Сержант прожевал корешок и выплюнул под ноги остатки.

– Думаю, потому, что деактивирована. Аппаратура в спящем режиме, так никакими средствами не обнаружишь.

– А если мы активируем оборудование? – Слойн повернулся к сержанту. – Нас заметят?

– Обязательно, – сержант Грив, прищурив глаза, осматривал линию горизонта. – И взорвут самое позднее через пятнадцать минут.

– Зачем же мы туда идём? – не понял Слойн.

– Чтобы подорвать как можно больше этих длинноруких, – ответил за сержанта лейтенант, он хоть и такой же новичок, как Слойн, но офицер.

– Но мы же тогда погибнем? – по спине Слойна пробежал холодок.

– Скорее всего, – бросил Викент.

– Не обязательно, – вставил Грив. – Если успеем сбежать оттуда или скроемся в убежище, то мы спасёмся. Там в подвале в скальной породе хорошее убежище. Если гору не снесут, то можно выжить.

– Хм… убежище? Это интересно. – Викент бросил взгляд на вершину. – Значит, мы сможем принести империи больше помощи?

Сержант согласно кивнул.

– Будем воевать дальше. Там оружие есть. А главное, там есть радиостанция, мы сможем с кем-нибудь связаться.

– А пожрать хоть есть там? – встрял в разговор Слойн.

Грив рассмеялся.

– Найдётся.

Двинулись дальше. Раза два высоко в синем небе пролетали длиннокрылые самолёты, искали остатки солдат. К счастью, троицу никто не заметил. В случае чего прятаться здесь негде, только низкие кустики и камни.

Поднялись до вершины гряды, и обнаружили за перевалом широкое плато. Площадка в центре была чёрной и обугленной, здесь когда-то садились корабли. Это значило, что где-то рядом должна быть огневая точка. И правда, вход, нашёлся довольно быстро.

Стальной люк, встроенный в невысокой скале, искусно замаскированный, не сразу и заметишь. Сержант увидел его первым. В панели загорелся жёлтый огонёк, едва троица остановилась перед входом.

– Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру для прохождения идентификации, – произнесла дверь приятным женским голосом.

Из открывшегося окошка с жужжанием выполз сканер и Грив приложил ладонь.

– Сержант Стен Грив, третья рота пограничного отряда планеты Старог, – подытожила дверь. – Остальные тоже, пожалуйста.

Затем ладонь приложил Викент. Только сейчас Слойн услышал его имя. Не такое смешное, как фамилия – Дан. Последнего просканировали Слойна.

– Рядовой Слойн Грег, третья рота пограничного отряда планеты Старог. Можете проходить.

Дверь отворилась, а за ней – длинный и тёмный коридор, тянущийся куда-то вниз, вглубь скалы. Грив шагнул внутрь, и там зажёгся мягкий желтоватый свет.

Едва все трое втиснулись под своды коридора, за спинами слабо щёлкнуло – дверь закрылась. Коридор вёл вниз, в скалу. Слойн вспомнил древнюю сказку про живущих в подземелье людей, которые ковали оружие и продавали тем, кто живёт на поверхности. Оружие… сейчас они доберутся до подземного оружия.

Потолок и стены – каменные, грубо обработаны, на полу – настил из рифлёного металла. Вдоль стены тянулся пучок кабелей, к которым подключены лампы, разговорчивая умная дверь и какие-то приборы непонятного назначения, висевшие под потолком. Датчики слежения и видеокамеры говорили о том, что здесь всё под контролем.

Коридор вывел в просторное фойе, расположенное глубоко в скальной породе. В двух противоположных стенах – несколько дверей. Одна из них открылась, и тот же женский голос произнёс:

– Пройдите, пожалуйста, в центральный пост.

Внутри с десяток выключенных экранов и длинный пульт, опоясывающий полукругом помещение. По нему время от времени пробегали разноцветные всполохи. Грив сел в одно кресло, Слойн недолго думая, занял второе, а Викент третье. Остались ещё три свободных кресла.

– Мы всё правильно понимаем? – произнёс сержант, придвинув к себе микрофон, прикреплённый к свисающей с потолка длинной гибкой лиане. – Это имперская огневая точка, и мы можем её активировать?

– Да, всё верно, – ответил всё тот же голос. – Сейчас мои системы неактивны. Меня невозможно заметить ни из космоса, ни с близкого расстояния. Я веду сбор информации и знаю, что происходит вокруг.

– Что ты можешь нам сообщить?

Пульт усердно замигал огоньками.

– Планета оккупирована, обе базы уничтожены, орбитальная станция уничтожена, все транспорты, на которых пытался спастись экипаж станции, уничтожены. Враг занят поиском уцелевших людей.

Судя по тому, как отвечала на вопросы операционная система огневой точки, она была механосом. Обычная система на столь размытый вопрос могла бы начать с рассказа по истории Старога. Не даром механосов назвали именно – «Механо Сапиенс» – они на самом деле разумны.

– Это что выходит, что в живых только мы остались? – задал вопрос Слойн.

Механос ответила без раздумий.

– Этого я не могу знать, но те транспорты и механизмы, за которыми я могла наблюдать – больше непригодны к использованию. А всё человеческие особи убиты или находились при смерти в момент сканирования.

Немного неуютно общаться с кем-то абстрактным. Сержант Грив, сказал, обращаясь к пульту:

– А есть ещё запасные огневые точки?

– Есть ещё две, – механос помигала огоньками и добавила. – Но одна уничтожена.

В разговор вступил лейтенант Викент:

– Почему то укрепление уничтожено, а ты – нет?

– Потому что кто-то из выживших его активировал, – ответила механос. – Их засекли вражеские сканеры и уничтожили ракетным ударом. Те, кто активировал станцию, не успели произвести ни одного выстрела.

– Значит, нам не стоит тебя активировать? – огорчился лейтенант.

– Я этого не говорила, – возразила механос. – Меня обязательно надо активировать, но в том случае, когда я смогу нанести максимальный вред врагу. Иначе пользы от этой жертвы не будет никакой.

Грив, переварив информацию, поинтересовался:

– И как мы узнаем, когда самое время активировать огневую точку?

– Я сообщу вам об этом.

– А что произойдёт потом?

На этот раз механос ответила не сразу. Пульт в задумчивости мерцал с полминуты.

– Думаю, вы погибнете вместе со мной. Но я постараюсь использовать все шансы, чтобы спасти вас.

– А поесть здесь перед смертью можно? – подал голос Слойн.

– Вы голодны? – участливо спросила механос.

– Нет, – разозлился Слойн. – мы бегали с тяжеленными генераторами на станции, потом едва не разбились, потом шагали через чёртов лес, где нас чуть не разорвали разумные деревья, потом поднимались в чёртову гору, и нам, понятное дело, совсем не хочется есть!

– Не хочется?

Всё-таки разум механосов имел некоторые различия от человеческого.

– Хочется! Очень даже хочется!

– Тогда пройдите в столовую.

– А душ здесь есть? – поинтересовался лейтенант. – Раз уж официальная часть встречи завершена, то я бы сначала омыл свои чресла.

– Душ находится рядом со столовой. Следуйте по светящимся указателям на левой стене.

Товарищи выбрались из центрального поста в фойе. Открылась вторая дверь, за ней виднелся коридор. Такой же длинный и сумрачный, как и тот, который недавно миновали. На стене мерцали светящиеся стрелочки. В конце – такой же металлический двустворчатый люк. Похоже, что здесь все двери умные и умеют разговаривать. Причём говорили все одним голосом.

– Проходите, пожалуйста.

Мыться без воды Слойн не привык. Но армейские души, особенно на подобных засекреченных объектах, только воздушные с добавлением химических чистящих средств. Главное результат, хотя, конечно, хотелось постоять под тёплыми водяными струями. Зато химпомывка – лучший способ стать идеально чистым за двадцать секунд. Слойн разделся, снял с запястья уже ненужный и бесполезный медицинский браслет, засунул все вещи в окно химобработки. Спустя минуту вещи были чистыми и приятно пахнущими. Браслет выбросил в урну – контейнер с лекарствами опустел, а аккумулятор сел, так что пользы от устройства уже никакой.

Через две двери – столовая. И тот же женский голос:

– Проходите! Что вы любите есть?

В столовой стояло несколько столиков и стульев. Сели за самый крайний.

– Я люблю жареное мясо, – закатив глаза, проговорил Грив, пробуя на вкус каждое слово.

– А я бы не отказался от хорошего бульона. Куриного, – вторил сержанту Винкент.

– А мне, будьте добры, мясные котлеты с гороховым гарниром, – мечтательно произнёс Сло      йн. – Страх как люблю. И салат из какой-нибудь зелени.

– Хороший вкус, – сказала механос. – Но в моём распоряжении только армейские консервы. Есть гороховая каша и перловка с заменителем мяса. И кисель.

Грив помрачнел.

– А зачем же тогда спрашиваете, что нам нравится?

– Такую программу в меня заложили. К сожалению, ни мяса, ни курицы, ни котлет, ни свежей зелени на моих складах давно нет.

– А ещё сапиенс, – огрызнулся сержант. – Хоть и механос.

– Да тащи уже что есть! – сказал Викент. – Я сейчас и собственный ботинок могу съесть!

– Ботинок??? – механос это ввергло в ступор.

– Это шутка такая, – пояснил лейтенант. – Но если ты промедлишь, то мне придётся есть ботинок. Очень уж хочется.

– Через пять минут всё будет готово. Юмору я не обучена, но я – самообучающаяся система, так что приму к сведению.

–Ты механос? – спросил Слойн. – Думал, таких только в звездолётах используют

– Да, я механос. Нас не так давно ввели в эксплуатацию… Мне не нравится это слово. Я ведь чувствую себя живым организмом, несмотря на то, что во мне нет ни грамма органики.

– У тебя должно быть имя, – не обращая внимания, на насмешки сержанта, продолжил Слойн. – Я слышал, что механосам дают имена. Если тебе неприятно это слово, то мы можем назвать тебя по имени.

– Спасибо! – неожиданно тёплым голосом сказала механос. – Меня зовут Дана.

– Приятно познакомиться, – Слойн чувствовал, что начинает разговаривать с машиной, как с настоящим человеком.

– А почему же ты не представилась сразу? – полюбопвтствовал Викент.

– Вы меня не спрашивали, – просто сказала Дана. – Люди вообще редко интересуются нашими именами, чаще всего меня звали просто огнеточкой Старог 19/99.

Открылась дверь и в столовую вкатился дроид с тремя подносами, которые он держал высоко над собой на гибких руках.

– А вот и ваши ботинки! – объявила Дана и тут же добавила без тени иронии: – Шутка.

Стандартный солдатский паёк показался всем троим божественным блюдом. Проглотили всё до последней крошки, выпили кисель, которым Слойн ещё вчера давился в столовке, и попросили ещё. Наелись только после третьей порции.

Потом вернулись в центральный пост. Дана стала показывать всё, что удалось снять при помощи дронов. Обе базы сожжены до основания. Слойн узнал остатки казармы, где жил – дымящийся прямоугольник.

– Из всего этого я сделала вывод, что выживших не осталось. А если кто-то и уцелел во время первых ударов, то погиб потом, когда самолёты противника стали утюжить окрестности.

– А радио работает? – осведомился Грив.

– Работает, но пользоваться им опасно. Засекут.

– И что, нам теперь так и сидеть?

Дана, немного помолчала, а потом сообщила:

– Провианта тут хватит надолго. Но когда сложится благоприятная обстановка, вы активируете меня. Я скажу, когда потребуется. Рассчитываю, что на планету скоро прилетит командование энхахтов. И тогда мы постараемся нанести врагу максимальный ущерб.

– И погибнем? – спросил Слойн.

– Я постараюсь вас спасти. Кроме того, невдалеке отсюда есть резервный космодром. Так же, как и я, законсервированный. В нём хранятся два звездолёта. Если я свяжусь с ними по радио, то у вас есть шанс убраться отсюда.

Слойн разглядывал, во что превратилась база.

– А почему бы не сделать этого сейчас?

– Потому что сначала необходимо нанести удар по врагу, – Дана ещё раз объяснила свой план. – И вывести из строя как можно больше техники и живой силы, желательно командование постарше чином.

Потом механос отправила товарищей отдохнуть в пустующую казарму, пообещав, что разбудит, когда придёт время.

Одиночество пугало. Теперь они убедились, что остались единственными выжившими на Староге. Успокаивало только одно – втроём не так страшно. Когда чувствуешь поддержку друга, то, как бы тяжело тебе ни было, душу греет мысль – друг поддержит в трудную минуту. А ещё рядом такая умная механос Дана, хоть и не живое существо, но ведёт себя почти как настоящая девушка.

В казарме друзей ждали застеленные кровати. Едва голова Слойна соприкоснулась с подушкой, он провалился в чёрную бездну сна. Снова снилась Эмма. В этом сне опять сидели в том самом ретро-баре, пили коктейли, слушали музыку и держались за руки. Казалось, что так будет всегда, но вот у них закончились напитки, и официант, нарушив идиллию, грубым голосом сказал:

– Слойн, просыпайся, хорош дрыхнуть. Нас ждут великие дела.

Открыл глаза и увидел над собой сержанта Грива.

– Что случилось?

– Пока ничего, но скоро может случиться. Айда в центральный пост.

Слойн поднялся с кровати, хотел сначала по привычке, которую вбили в первые дни службы, аккуратно заправить постель, но Грив торопил. Подталкиваемый товарищем, Слойн побежал по коридору.