Текст книги "Путешествие за край Земли"

Глава одиннадцатая

– Приехали, барин, – сказал таксист и сладко зевнул.

– Сколько с меня? – спросил Любящий.

– Уже уплачено.

– Тогда держи на чай.

– Спасибо, барин.

– Не за что.

Любящий вышел из машины и глубоко вдохнул пахнущий травой, цветами, деревьями и еще чем-то приятным воздух. Он постоял несколько минут на выложенной тротуарной плиткой дорожке, а затем отворил калитку и вошел во двор огромной усадьбы, которая, как говорила памятная табличка, стояла здесь еще с начала времен и была неподвластна времени. Во дворе цвели маленькие, но очень пахучие цветы, похожие на ночную фиалку, но благоухающие днем.

Любящий еще раз вдохнул полной грудью и вошел в дом.

– Хозяева! – крикнул он.

На его зов откликнулась маленькая, юркая старушка.

– Вам кого?

– Я Любящий. Меня ждут.

– Очень приятно. Пойдемте.

Она провела его в библиотеку, где на диване с книгой в руках сидел мужчина примерно шестидесяти лет. Они поздоровались.

– Как доехали? – спросил мужчина у Любящего.

– Спал.

– Это хорошо. Я тоже люблю поспать. Считается, что с годами у человека развивается бессонница, а у меня наоборот.

Любящий улыбнулся.

– Вы хорошо подумали? – продолжил мужчина, – работа только на первый взгляд, кажется простой. На самом деле одиночество…

– Я готов.

– Отлично. Вы подходите, но, тем не менее, я должен спросить. Думаю, вы понимаете, что данное место может занимать только особый человек. Это не отель Оверлук. Поэтому я попросил бы вас рассказать о том опыте…

– Я сражался с Богом.

– Я знаю. Поэтому мы вас и пригласили.

– Я сражался с Богом. Сначала я думал умереть вместе с ним, умереть за любовь, но буквально за мгновение до смерти я понял, что хочу жить. Также я понял, что любовь – это не отношение к чему-либо, а состояние моей нервной системы, что я создан любить, но любить не кого-то, а вообще. Любить – это испускать любовь.

– Вы действительно нам подходите. Теперь позвольте ввести вас в курс дела. Вы назначаетесь на должность сторожа. Это особое место: единственный на Земле храм Бога, Которого Нет. Людей здесь практически не бывает. В их понимании глупо идти к Богу, Которого Нет.

– А разве не глупее молиться Богу, который есть? – спросил Любящий.

Его собеседник улыбнулся.

– Это достаточно трудно понять.

– Что я должен буду делать?

– Ничего. Жить в свое удовольствие. Чужих здесь не бывает, своих тем более, а дом защищен от любых потрясений. Его же нет, как и Бога. Провизию вам регулярно будет привозить таксист. Он же, если захотите, привезет вам и новости. Зазывать сюда никого не надо, но если кто-то приедет, впускайте. Гости сами приходят и уходят – таков здесь порядок. Если есть вопросы – спрашивайте.

– Да вроде все понятно.

– Тогда удачи.

Мужчина встал с дивана.

– Книжку я возьму с собой.

На обложке значилось: «Путешествие за край Земли».

Глава двенадцатая

Подглава 1

Очнулся Мстислав в каком-то сарае на куче вонючего тряпья и хлама, для которого обычно и строятся подобного рода сараи. Тело болело ужасно. Хотелось пить. Штаны были мокрыми, и от этого было еще холодней. Солнечный свет пробивался сквозь щели между досками. Мстислав, мысленно матеря Доктора всеми известными словами, поднялся на четвереньки и, стараясь передвигаться как можно тише, приблизился к стене. Снаружи среди голых (зима) фруктовых деревьев виднелись убогие домики. Дачный пережиток социализма, – решил Мстислав. Что ж, можно спокойно отлежаться до темноты, а там… Мстислав зарылся поглубже в тряпье.

Проснулся он уже ночью. Где-то далеко лаяли собаки. С дверью пришлось немного повозиться. Помог кусок трубы, который попался под руку. Справившись с замком, Мстислав осторожно выглянул наружу.

– Стоять, – услышал он спокойный мужской голос.

– Стою.

– Теперь повернись. Медленно.

Мстислав повернулся. «Сейчас опять будут бить», – решил он. Настроение стало ужасным.

Судя по шагам, к нему подошли двое.

– Ноги расставить. Руки на стену.

Мстислав повиновался. Один из неизвестных начал его обыскивать.

– Блин! Да он обоссался!

– Меня избили, – жалобно проблеял Мстислав.

– Повернись.

Их действительно было двое. Пальто, вязаные шапки, серьезные (Мстислав это понял даже в темноте) лица…

– Вперед, – приказал один из них.

Пару раз споткнувшись, Мстислав вышел к калитке, за которой стояла черная «Волга».

– Я его в салон не пущу, – сказал один из незнакомцев, – он мне там все сиденья изгадит.

– В багажник, – распорядился второй.

– Это еще куда ни шло, – согласился первый, открывая багажник, – полезай.

Мстислав не заставил себя упрашивать. Побоев ему хватало.

Подглава 2

После душа, в сухой, чистой одежде Мстислав вновь почувствовал себя человеком. Даже захотелось есть, но сказать об этом он не решался. Он с покорным видом сидел на стуле для гостей. Напротив, за письменным столом сидел мужчина лет сорока и пристально смотрел на Мстислава. Мужчина молчал. Мстислав молчал тоже.

– Ладно, – сказал, наконец, мужчина, – приступим. Фамилия?

– Зверь.

– Имя?

– Мстислав.

– Отчество?

– Ерофеевич.

– Очень хорошо, – сказал мужчина, когда Мстислав ответил на все вопросы анкетного характера, – меня можешь называть Сергеем Сергеевичем.

– Очень приятно, – зачем-то ляпнул Мстислав.

Повисла пауза.

– Что же ты замолчал? – спросил Сергей Сергеевич.

– Вы не спрашиваете.

– А ты говори.

– Что?

– Все. Время у нас есть.

И Мстислав рассказал все.

– Значит, говоришь, втянули тебя в это дело помимо воли?

– Я бы ни за что, честное слово.

– А тесть, как ты думаешь, тебе поверит?

– Он меня убьет.

– Правильно. Убьет, – согласился Сергей Сергеевич.

Вновь наступила тишина.

– Помогите мне, ради бога! – взмолился вдруг Мстислав и зарыдал.

– Помогите, говоришь…

– Он действительно меня убьет!

– Убьет.

– Ради бога! Я все-все для вас сделаю.

– Прямо таки все? – Сергей Сергеевич холодно посмотрел в глаза Мстиславу. В этот момент он был похож на самого дьявола.

– Хотите, душу отдам.

– Душа нам твоя не нужна.

– Все, что хотите.

– Ты сам это предложил.

– Да. Я сам.

– Хорошо. Вернешься к тестю.

– Он же меня убьет!

– Не убьет. Он и знать ничего не будет.

– Вы вернете меня в прошлое?

– В прошлое…

– Я всю жизнь буду вам благодарен.

– Всю жизнь не надо. Вернешься к тестю, сделаешь обрезание, когда он тебя попросит. Станешь ему родным сыном. Когда надо будет, мы сами тебя найдем. А сначала немного полечишься. Здоровье надо поправить, да и нервишки.

Мстислав не верил своим ушам.

Глава тринадцатая

– За окном дождь. За окном дождь. За окном дождь… – бубнил кто-то за стеной. Действительно шел дождь. Леденцу было муторно.

– Ты прочел уже газету? – спросила Зина.

– Мне не до газет.

– А зря. Я бы тебе рекомендовала.

– Что там?

– Взгляни.

Прошло больше месяца с того момента, как Леденец и Зина попались, что называется, с поличным.

– Одно из двух, – сказал им тогда Герман Германович (кто он такой, и Леденец, и Зина предпочли не знать), – либо тюрьма, где таких как вы…

– Либо, – перебил его Леденец.

– Либо вы соглашаетесь выполнить одно поручение.

– Говорите.

– Произошло очень странное происшествие. Из одной психиатрической лечебницы исчезли психиатр и пациент. Исчезли совершенно неизвестным нам способом. В больницу снаружи никто не проникал, из больницы никто не выходил. Это было бы полной чертовщиной, если бы не вы. Только ваша группа способна проникать сквозь пространство и время своим, особым способом. Следовательно, это был кто-то из вас.

– Но зачем?

– Это мы хотели бы знать в первую очередь.

– Чем занимался это ваш доктор?

– Несанкционированными опытами. Хотел превратить дураков в умных.

– И как успехи?

– До одного интересного случая, никак.

– Что-то произошло?

– На творческой терапии один из пациентов, идиот полный, нарисовал рисунок, чего никогда раньше не делал, и вручил его доктору. Доктор переменился в лице, пригласил идиота к себе в кабинет, долго с ним о чем-то разговаривал. После этого дураки стали умнеть.

– У вас там были свои люди?

– Конечно. Иметь своего неблагонадежного психиатра всегда хорошо. А если этот психиатр добивается результатов…

– Похоже, за ним следили не только вы.

– Нас обштопали. Они умудрились установить в кабинете психиатра аппаратуру слежения.

– А вы?

– А мы не посчитали нужным.

– Жаль.

– Вас это должно радовать. Не случись этого…

– Случилось бы что-то еще.

– Почему вы так решили?

– Потому что Китаец любит играть.

– Китаец?

– Да. Тот, кто засадил нас.

– Хотите сказать, что это он организовал похищение, и он же обеспечивает нас кадрами для ведения следствия?

– У него своя логика. Но это только одна из гипотез.

– Надеюсь, у вас появятся и другие. Ладно. Отправляйтесь в гостиницу. Утром доложите план действий.

– За окном дождь. За окном дождь. За окном дождь… – бубнил кто-то за стеной.

– Не нравится мне все это, – сказал хмурый Леденец. На душе у него было муторно.

– Ты уже просмотрел газету?

– Мне не до газет.

– А зря. Я бы тебе рекомендовала.

– Что там?

– Взгляни.

Леденец недовольно развернул газету, которую они купили в вестибюле. С фотографии на второй странице Леденцу улыбался Китаец.

«Сегодня 08 02 04 состоялось чествование Величайшего человека Эпохи – Максима Максимовича… …Среди приглашенных был также известный своей благотворительностью меценат Отголосков А И, который торжественно преподнес дому-музею Максима Максимовича скандально известную картину…»

В глазах Леденца появился блеск.

Глава четырнадцатая

Подглава 1

Стена исчезла на пятый день. Бесшумно. Мгновенно. Никто даже сразу не сообразил… За переставшей существовать перегородкой находился центр управления – идеальная полусфера, напичканная электроникой. А вот кресел и, соответственно, мест было три.

Астронавты (назовем их так), словно школьники из классов, ринулись навстречу свободе. Возле кресел они остановились. Несмотря на то, что панели управления являли собой «обычные» компьютерные клавиатуры, за которыми прямо в панели находились встроенные мониторы, охотников нажать на клавиши не нашлось. Все смотрели друг на друга.

С легким щелчком из центральной панели, словно тост из тостера выскочила тетрадь. «Судовой журнал».

– Нам везет! – сказал Севастополев.

Если не пересказывать массу технической ерунды, которая, не спорю, важна на страницах судовых журналов и жутко раздражает на страницах художественных произведений, из судового журнала они почерпнули:

1. Последняя дата в журнале: 134. 87. 57. Это ровным счетом не говорило ни о чем, кроме того, что ЗДЕСЬ использовался никому неизвестный календарь.

2. Название звездолета «Титанический». Это не предвещало ничего хорошего, несмотря даже на отсутствие Дикаприо на борту, – как пошутила Валя.

3. Экипаж – 6 человек: командир, штурман, инженер, радист, второй пилот, врач.

4. При заполнении журнала использовалась терминология, неизвестная никому из астронавтов.

– Осталось выяснить, кто есть кто, – сказал Севастополев.

– Каким образом? – спросила Ира.

– Учитываем состояние нашей памяти, каким угодно. Хоть методом бросания жребия, – ответил он.

– А вы не думаете, какие могут быть последствия в случае ошибки, – спросил Валерий.

– Давайте повременим. Вы же видите, что мы автоматически получаем информацию, по мере нашей готовности, – предложил Олег.

– И что? Сидеть и ждать по чайной ложке? – съязвила Валя

– Вам не кажется, что мы слишком легко напяливаем на себя первую же предложенную роль? – спросил Севастополев.

Все посмотрели на него.

– Что ты имеешь в виду? – нервно спросила Валя.

– Посмотрите вокруг. С чего вы взяли, что мы на звездолете?

– А где?

– Да где угодно. Похожие декорации есть почти в любой киностудии, не говоря уже… Ладно, пусть мы не ощущаем движения, пусть у нас искусственная гравитация, но откуда здесь судовой журнал, и кто его должен был заполнять? Почему на бумаге, а не в компьютере? Откуда наши воспоминания?

– Ты, как и Валя, считаешь, что мы жертвы заговора? – спросила Анна.

– Скорее, жертвы одного больного сознания. Я уже говорил вам о Китайце.

– И о психбольнице тоже, – напомнил Олег.

В конце концов, большинством голосов была принята концепция космического полета. Роли распределились следующим образом: Валерий – командир, Анна – штурман, Ира – инженер, Олег – радист, Валентина – второй пилот. Севастополев, как бывший пациент, удостоился звания врача.

– Только за лечением ко мне не обращайтесь, – буркнул он в ответ.

Подглава 2

Севастополеву не спалось. На душе было тревожно. Вот уже третью неделю «полет» проходил в автоматическом режиме. Открылся почти весь корабль. Появились одежда и постель. У каждого были собственные каюты. Компьютер взять штурмом не удалось. Он постоянно запрашивал пароль и ругался «НЕТ ДОСТУПА» на любую попытку со стороны экипажа войти с ним в контакт. Севастополеву это не нравилось. С каждым днем в нем все сильнее была уверенность, что во всем виноват Китаец.

Не спалось Севастополеву и по другой причине. В психиатрической больнице №15 он познакомился с методикой управления сном, которую пытался практиковать уже более пяти месяцев. Целью упражнения был полный контроль над сном, для чего сначала надо было научиться осознанно входить в точку сна – момент, когда бодрствование сменяется сном. Подобное наблюдение тоже мешало уснуть, зато повышало чувствительность тела до неимоверного уровня.

Севастополев начал засыпать, когда что-то буквально выдернуло его из сна. Он рефлекторно затаил дыхание, сам не понимая, зачем это делает. Праноямой Севастополев занимался более 20 лет. Она хорошо снимала усталость и успокаивала нервы. Отсутствие привычки курить помогало надолго задерживать дыхание.

Подул легкий ветерок. В УСЛОВИЯХ КОРАБЛЯ ЭТО БЫЛО НЕВОЗМОЖНО. Севастополев осторожно поднялся с кровати и тихо подошел к двери. За дверью послышались шаги. Кто-то не боялся, что его застукают. Когда они стихли, Севастополев вышел из каюты и медленно пошел по коридору «навстречу ветру и приключениям».

Его сердце учащенно забилось, когда он увидел в рубке открытую дверь там, где раньше была стена. От отсутствия воздуха перед глазами уже начали плавать мухи, но страх так и не позволял ему дышать. Собрав все свои силы, он сделал решительный рывок.

Только оказавшись на свободе, он сделал несколько глубоких вдохов. Голова приятно закружилась.

Как он и предполагал, «звездолет» находился в огромном ангаре. Рядом было свалено картонное море, а чуть поодаль на стене висела бумажная гора.

«Как у Пелевина», – радостно подумал Севастополев.

Глава пятнадцатая

Подглава 1

– Приехали, – сказал таксист.

– Спасибо, – Катя протянула ему несколько купюр.

– У меня нет сдачи.

– Оставьте себе.

– Спасибо.

Дом, возле которого вышла Катя, был похож на старинную русскую усадьбу, переделанную на современный манер. В качестве забора использовалась живая изгородь из кленов и колючего кустарника, название которого Катя не знала. К красивой, резной калитке вела дорожка из тротуарной плитки. Калитка была открыта. Катя вошла во двор.

Двор был большим, просторным, большей частью, поросшим газонной травой. Дорожки все тоже были выложены тротуарной плиткой. В дом было два входа: служебный и туристический. Немного подумав, Катя позвонила в дверь с табличкой «Туристический».

Дверь открыло непонятно что. Это нечто настолько отличалось от всего, что когда-либо видела Катя, что она буквально впала в ступор.

– Вы так и будете молчать? – спросило нечто.

– Мне нужен Мудрый Китаец.

– Это дом-музей Максима Максимовича, а не китайский ресторан.

– Я знаю.

– С чего вы взяли, что Китаец здесь?

– Можно подумать, вы сами не знаете.

– Пропустите ее, – послышался мужской голос из глубины дома.

– Входите, – посторонилось нечто, – следуйте за мной.

Нечто превратилось в нарядно одетого лакея и чинно прошествовало сначала по коридору, потом на второй этаж и снова по коридору.

– Как вас отрекомендовать? – спросил лакей перед дверью.

– Катя.

– Екатерина, – торжественно сказал он, открывая дверь.

Комната, куда пригласили Катю, была рабочим кабинетом. За письменным столом сидел Китаец. Рядом с ним стоял кальян.

– Будешь? – спрос ил он.

– Не сейчас.

– Не сейчас будет поздно.

– Сначала мне нужно решить один вопрос.

– Так решай. Чего время тянуть.

– Мне нужен Леденец.

– Я не торгую сладостями.

– Ты знаешь, о ком идет речь.

– И что это меняет?

– Ты нас познакомил, ты разлучил.

– Хочешь получить компенсацию?

– Я хочу его.

– Хорошо. Но это не бесплатно.

– Что ты хочешь?

– Ты готова рискнуть собой ради Леденца.

– Да, – твердо ответила Катя.

– Уверена?

– Я уже сказала.

– Это может быть опасно.

– Меня не пугают опасности.

– Помни: я тебя отговаривал.

Подглава 2

По сравнению с домом Отголоскова музей Максима Максимовича выглядел, как пособие для начинающих воров-домушников. Деревянные двери, обычные замки и никакой сигнализации. Картина сама просилась в руки. Леденец проглотил слюну. Надо было чем-то себя занять, и он решил побродить по местности.

Места были замечательными. Я бы даже сказал Тургеневскими, если бы был знаком с его творчеством. С наступлением темноты Леденец вернулся в усадьбу. Тихо, как настоящий ниндзя он приближался к цели. Картина. Все мысли были только о ней. Простота, с которой удалось проникнуть внутрь, настораживала, но никаких ловушек видно не было, да и случись что, он всегда мог бы найти выход.

Вот она! Картина висела на почетном месте в отдельной комнате. Романтический лунный свет, падающий из окна, делал ее еще более прекрасной. Убедившись, что сигнализации нет, Леденец попытался снять картину.

Зажегся свет.

– Браво! – услышал он знакомый голос.

Леденец повернулся. Перед ним был Китаец собственной персоной. В руках у него было по пистолету.

– Не двигайся, – спокойно сказал он, – на этот раз я придумал кое-что позабавней. Смотри.

От стены отделилась тень и убрала ширму, которую леденец принял за стену. За ширмой сидела Катя. Она была связана. Рот заклеен. Прямо в лицо ей смотрела стрела из заряженного арбалета. Леденец побелел.

– Отпусти ее.

– Не могу.

– Она не сделала ничего плохого.

– Видишь ли, картина, ты и девушка связаны сложной системой рычагов. Тебе предстоит выбор. Хочешь спасти девушку – оставь картину, но тогда она сгорит у тебя на глазах. Если тебе важней картина, бери ее, и стрела тут же вонзится в грудь девушки. Как видишь, все зависти только от тебя.

– Если я оставлю картину, ты отпустишь девушку?

– Конечно.

Громко выругавшись, Леденец бросился к Кате. В тот же миг картина вспыхнула ярким огнем, а арбалет повернулся на 180 градусов.

– Не стану вам мешать, – сказал Китаец. – Я буду наверху.

– Зачем тебе все это? – спросил Китайца Леденец через несколько часов после того, как мы его оставили наедине с Катей.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я счастлив. Такое впечатление, что я заново родился.

– Я вижу, ты кое-что понял.

– Наверно. Но если спросишь…

– Я не буду тебя спрашивать ни о чем. Но попрошу об одном одолжении.

– Говори.

Подглава 3

Ровно в 9 00 утра Зина была во дворе дома-музея Максима Максимовича. Она была не в настроении. Леденец отсутствовал вторую неделю, а это пахло большими неприятностями. Зная страсть к аферам своего напарника, Зина решила действовать официально. Вариантов было два: либо Леденец заполучил свою картину и теперь где-то скрывается, либо его афера провалилась. В любом случае исчезновение Леденца доказывало нерентабельность аферизма на данном этапе расследования. Зина постучала в дверь с надписью «Служебный вход». На стук долго никто не отзывался. Она собралась уже взломать дверь (мало ли что), когда замок щелкнул. Дверь приоткрылась.

– Туристы обслуживаются с другой стороны, – недовольно прошамкал тощий старик.

– Я из прокуратуры, – Зина сунула ему под нос только что сотворенное удостоверение.

– Чего изволите?

– Я хотела бы поговорить с Максимом Максимовичем.

– Я доложу.

– Могу я войти?

– Конечно, – он открыл дверь, – прошу за мной.

Идти за еле передвигающим ноги стариком было одно мучение. Так и хотелось дать ему пинка.

– Подождите здесь, – указал он на диван в гостиной второго этажа, – я доложу.

– Максим Максимович примет вас в кабинете, – прошамкал вернувшийся через целую вечность старик, – вас проводить?

– Не стоит беспокоиться. Я сама.

– Как знаете.

Зина постучала в дверь.

– Войдите, – услышала она знакомый голос.

Зина рывком открыла дверь и быстро вошла в кабинет. За столом сидел Леденец собственной персоной. На столе стоял кальян.

– Будешь? – спросил он.

– Ты?!

– Картина сгорела.

– Я его жду, а он…

– Я тебя приглашал.

– Мне некогда заниматься ерундой.

– Мне тоже.

– Тогда пошли.

– Ты не поняла. Я не хочу больше гоняться за всякими уродами.

– Но как же задание?

– Пошло оно на хрен!

– Так нельзя.

– Почему?

– Как ты собираешься возвращаться?

– Я не собираюсь возвращаться.

– Ты следователь прокуратуры.

– Уже нет.

– Не понимаю.

– Я нашел свое счастье.

– А обо мне ты подумал? Мое счастье там, дома.

– Возвращайся.

– С пустыми руками?

– Ты хочешь повесить мою голову у себя в гостиной?

– Ты знаешь, чья голова мне нужна.

– Тебе это не по зубам.

– Это мы еще посмотрим.

– Я же тебе говорил: бесполезно, – услышала она сзади голос Китайца.

– Стоять! – крикнула Зина, выхватив пистолет.

– Вот видишь. Сейчас она выстрелит.

Китаец сделал шаг вперед. Прогремел выстрел. Пуля осталась там, где была, а вот Зина…

Ее отбросило далеко назад. На Землю.

– Кстати, о моделировании реальности, – вступил в разговор Леденец, – у нас в городе открывается семинар на эту тему.

(Помните? Разговор во дворе высокопоставленного лица возле трупа Кирилла Мефодьевича Стародубского.)

– Вам что, делать больше нечего? – оборвал его начальник милиции.

– Овладев этой технологией, мы сможем сражаться с преступником на равных, – нашелся Леденец.

– Я тоже считаю, что Леденцу будет полезно стать участником этой группы, – поддержала Леденца Зинаида Аркановна.