Текст книги "О том, кто хочет тебя убить"

Глава 17

Опутанная проводами и трубками, с забинтованным лицом Камилла Вебстер была похожа на пациента лаборатории доктора Морро.

– Госпожа Вебстер, нам надо с вами поговорить, – сказал Миронов, входя вместе с Эссом в палату.

– Оставьте меня в покое, – слабым голосом попросила она.

– Расскажите, что с вами произошло, и мы сразу же оставим вас в покое. Обещаю, – начал разговор Миронов.

– Мне нечего рассказывать. Я проснулась утром, посмотрела в зеркало и чуть не умерла от страха. Спрашивайте врачей. Я ничего не знаю.

– А я думаю, знаете.

– Вы из полиции?

– Мы из службы национальной безопасности. Особый отдел. Агенты Миронов и Эсс, – отрекомендовался Миронов.

– Национальная безопасность? Я думала, такими делами должна заниматься полиция.

– Мы не полиция, и если вы нам все расскажете, мы вам поможем с лечением.

– Поможете мне с лечением? Как вы можете мне помочь?

Она заплакала.

– Мы знаем, что вы от нас что-то скрываете, – вмешался Эсс, – и вы либо расскажете нам все с самого начала, либо сделаете это в другом месте, где вас будут лечить совершенно иначе. Вы поняли?

– Вы все равно мне не поверите.

– Поверим, если вы расскажете правду, какой бы странной она ни была.

– Дернул же меня черт отправиться в гости на виллу Элизабет… – начала свой рассказ Камилла.

– Я не понял, – спросил Миронов, когда она закончила свой рассказ. – Георг пробрался ночью в вашу спальню и что-то сделал с вашим лицом?

– Он пришел ко мне через сон. Элизабет говорила, что такое возможно, но я ей не верила, как вы сейчас не верите мне.

– Отчего же. Вы говорили искренне. И даже признались в своем преступлении.

– Что со мной будет?

– Если хотите, мы переведем вас в наш исследовательский центр.

– Для опытов?

– Наши специалисты быстрее найдут способ вам помочь. К тому же у вас вряд ли найдется достаточно денег, чтобы оплатить услуги пластического хирурга, а так мы возьмем финансирование на себя.

– Скажите, что меня ждет, за это…

– Не знаю, – ответил Эсс, – этот вопрос надо задавать полиции, если, конечно, вы хотите, чтобы там узнали о вашем поступке.

– А вы разве не передадите им информацию?

– Это не наше дело. До свиданья.

Глава 18

– Входите, господа, – сказал Смит, – присаживайтесь.

Кроме него в кабинете был Линчеватель. Он задумчиво смотрел в окно, и, казалось, был полностью занят этим процессом. За весь разговор он не проронил ни слова.

– Виски? Сигару? – предложил Смит.

– С удовольствием, – ответил Эсс.

– Докладывайте, – сказал Смит, разливая виски в стаканы, – лед кладите сами.

– Как мы и думали, Слониски долго смеялась над рассказом Камиллы Вебстер о том, что Георг забрал у нее лицо. Она подтвердила, что на Георга было совершено нападение. Ему сожгли лицо кислотой.

– Вы его видели?

– Нет, он находится на лечении в Израиле. Название больницы и имя лечащего врача есть в нашем отчете. К этому времени данные уже должны были проверить, – сообщил Миронов.

– Их проверили.

– И?

– Этого человека никогда не было в указанной вами клинике. Кроме того, мы получили один весьма интересный документ. Читайте.

«Гордеенко Егор поступил (число) в отделение скорой помощи больницы (номер больницы) с множественными травмами, полученными в результате автомобильной аварии…»

Потеряв управление, машина взяла резко вправо, слетела с насыпи и на приличной скорости врезалась в дерево. Егор вылетел из машины и, пролетев несколько метров, упал на рыхлую, покрытую толстым слоем листьев, землю лесопосадки. К счастью, он не был пристегнут ремнем безопасности. С дороги искореженную машину вряд ли можно было заметить, тем более, начинало темнеть. Собрав все свои силы, Егор выбрался на дорогу. В голове среди искр и разноцветных кругов вертелось идиотское либретто к опере по мотивам «Повести о настоящем человеке», которую он любил слушать в юности, накурившись травы.

Выбравшись на проезжую часть, он потерял сознание, и очнулся уже в больничной палате. Весь в гипсе, бинтах, на растяжках. Как ему позже сказали, у него были сломаны обе ноги, ключица и позвоночник.

– Боюсь, что вы никогда не сможете ходить, – сообщил ему врач.

В тот же день прислали психолога, долго и обстоятельно рассказывавшего сказки о том, каких успехов можно добиться, не вставая с инвалидного кресла.

– Вас послушать, так удивительно становится, почему это все предпочитают ходить, – перебил его Егор. – Оставьте меня в покое.

Закрыв глаза, он погрузился в особое состояние сознания, которому научился у Книги Снов. Целыми днями он лежал без движения, закрыв глаза и ни на что не реагируя. Вся его воля была направлена на восстановление организма.

Однажды ночью он, закричав от боли, сел на кровати.

В палату вбежала медсестра.

– Принеси нож, – приказал ей Егор. Она повиновалась, не понимая до конца, что делает.

Орудуя ножом, он избавился от гипса и бинтов. Затем выдернул из ноги металлические спицы. Медсестра наблюдала за этим, не веря своим глазам. Дико закричав, Егор поднялся на ноги. Сначала медленно, затем быстрее он начал выполнять движения, напоминающие странный полуязыческий танец. Он танцевал, и раны затягивались на глазах. Когда тело восстановилось, он рухнул в изнеможении на пол. Медсестра попыталась его поднять.

– Оставь, – прохрипел он.

С огромным трудом он вернулся в постель, а утром его не стало. Он бесследно исчез из закрытой палаты с решеткой на окне.

Через два дня в больницу пришли какие-то люди, поговорили с врачом, затем ушли, прихватив историю болезни Егора.

– Забавный рассказ, – сказал Миронов, пробежав глазами текст.

– Он покажется тебе еще забавней, когда ты узнаешь, что этот Егор и есть тот самый Георг, которого вы упустили.

– Рада снова видеть вас, господа, – сказала Слониски, улыбаясь детективам своей очаровательной улыбкой, – проходите. Надеюсь, вы не сильно обиделись на мою маленькую ложь?

– Все зависит от того, ради чего вы солгали, – ответил Эсс.

– Георгу действительно сожгли кислотой лицо. И Камилла – его рук дела. Думаю, вы не станете спорить с тем, что она этого заслужила. Мы не стали обращаться к врачам, потому что у нас есть более действенные методы. А солгала я потому, что в свой прошлый визит вы еще не были готовы к встрече с ним.

– А сейчас, значит, мы готовы? – съязвил Миронов.

– Вполне. По крайней мере, вы приехали к самому началу церемонии.

– Какой еще церемонии? – спросил Эсс.

– Сейчас все увидите. Мы специально не начинали без вас. Пойдемте.

Элизабет проводила гостей в комнату без мебели. Посреди стояла огромная, похожая на хрустальную, чаша, наполненная горящей бездымным пламенем жидкостью. На полу по-японски сидел человек с забинтованным лицом. Он внимательно смотрел на огонь.

– Снимите обувь и сядьте, как он, – шепотом сказала Элизабет.

Когда они расселись, Егор или Георг (кому как удобно) начал читать нараспев:

Я сделал секретную дверь

В обитель Ра и Тум

Кхефра и Ахатхоор.

Я твой Фиванец, О Мэнту,

Пророк Анкх-аф-на-кхонсу!

Я ударяю себя в грудь Бес-на-Маут

Мудрой Та-Нех я навеваю мои чары.

Яви твой звездный блеск, О Нуит!

Предложи мне поселиться в твоем Доме,

О крылатый Змей свет, Хадит!

Пребудь со мной, Ра-Хоор-Кхуит!

(Цитата из «Книги Закона» Алистера Кроули.)

Когда детективы пришли в себя, в доме никого кроме них не было. На столе в гостиной они нашли записку:

«Прощайте и до встречи!

Элизабет»

Последнее, что они помнили, были стихи Басе. Их по очереди читали Егор и Элизабет.

Глава 19

Большую часть пути след чувствовался так хорошо, что можно было переходить на бег. Были места, где он терялся, и тогда приходилось идти по разворачивающейся спирали, внимательно обнюхивая землю под ногами. Мешали дома, машины, люди, еще какие-то твари, сноующие среди людей.

Эсс шел по следу, словно зверь, и нечто звериное просыпалось в его душе. Не сдержавшись, он поднял голову и завыл, чем чуть не довел до инфаркта какую-то, случайно оказавшуюся поблизости старушку.

Наконец, след привел его в нужное место, воспринимаемое, как серебристый звук с бархатистым освещением многочисленных ламп. Там находился ОН и кто-то еще, кого Эсс воспринял, как своего.

– Я ждал тебя, – сказал ОН.

Эсс радостно залаял.

– Здесь те, кто пришел вовремя, те, кто сумел найти дорогу, нашел в себе силы не потерять след. Вы достойны быть принятыми в племя охотников. Мы идем по следу понимания, охотимся на самих себя, выслеживаем, ставим капканы, устраиваем засады, ведем долгое преследование, и если мы безупречны, мы сталкиваемся лицом к лицу с самими собой. Только тогда мы можем позволить себе наш единственный выстрел, убивающий в нас человека, чтобы мы могли стать теми, кем мы являемся на самом деле.

Мы – охотники, потому что умеем брать след, а, взяв, идем по нему всю жизнь, изменяя форму и содержание, согласно условиям, которые диктует охота. За это нас величают оборотнями, и приписывают нам собственный страх, мешающий им понять, что нам нет никакого дела до них или их жалкой крови.

Друзья мои, вы уже взяли след и идете по нему, возможно, даже не зная об этом. Теперь главное не отступиться. Время есть. Его столько, сколько нужно, а теперь, когда вы немного отдышались, позвольте мне сделать то, ради чего вы здесь собрались.

Спустя какое-то время Он подошел к Эссу и положил свои руки ему на голову. В мозгу Эсса в миг взошла тысяча солнц. Его мозг превратился в ядерное вещество в момент цепной реакции. Взрыв устремил свою мощь в бесконечность, называемую внутренним «я»…

Необходимость просыпаться заставила его застонать.

– Что с тобой? – сонно спросила Стела.

– Приснился удивительный сон.

– Поэтому ты говорил во сне?

– Правда?

– Ты повторял все время: «код 35».

– Что?

– Код 35.

Эсс вскочил как ошпаренный. Он пулей бросился к телефону.

– Собирайся, – скомандовал он, когда Миронов взял трубку.

– Куда?

– Я знаю, что он хотел мне сказать.

– Здесь прошло мое детство, – сказал Эсс Миронову, останавливаясь у довольно таки милого домика в спальном районе города, – Паркетты жили немного дальше.

– У тебя ностальгия?

– Код 35 связан с моим домом. Паркетты не любили гостей, поэтому Сэмюэль часто приходил в гости ко мне. Родителей почти никогда не было дома, к тому же они были довольны, что их сын не шляется по подворотням. Кого мы бесили, так это мою сестру…

– У тебя есть сестра? – перебил его Миронов.

– С людьми и не такое бывает.

– Ни разу не слышал, чтобы ты о ней говорил.

– Это потому, что я стараюсь о ней не вспоминать.

– Поистине братские чувства.

– Она была редкой дрянью.

– Была?

– Мне больше нравится говорить о ней в прошедшем времени.

– Хорошая, видно, у тебя сестричка.

– Она нас терпеть не могла, потому что мы мешали ей встречаться с мальчишками. Между нами шла необъявленная война, которую мы с Сэмюэлем превратили в шпионскую игру. В комнате сестры, в нашей игре она была вражеским агентом, мы устроили тайник за плинтусом, где должны были оставлять друг другу донесения. Когда кому-нибудь из нас это удавалось, мы говорили: «Код 35», желательно, прямо ей в лицо. Она обзывала нас психами и дураками, а мы откровенно смеялись над ее недогадливостью. Она так и не разгадала секрет нашей игры.

– Кто там? – спросил неприятный женский голос, спустя целую вечность после того, как они позвонили в дверь.

– Полиция, откройте, пожалуйста, – ответил Эсс.

– Наконец-то! – сказала неимоверно огромная, заплывшая жиром бабища лет сорока, открывая дверь, – надеюсь, у вас хорошие новости?

– Не совсем.

– Вечно у вас…

– Видите ли, сударыня, нам только сегодня передали ваше дело, поэтому мы хотели бы задать вам пару вопросов.

– Что еще? – более приветливо пробурчала она. Видно, обращение «сударыня» пришлось ей по душе.

– Мы можем войти? – спросил Миронов.

– Конечно. Проходите. Хотите чаю?

– С удовольствием, но сначала пару вопросов, – ответил Эсс.

– Ладно, спрашивайте. Все равно от вас никуда не денешься.

– Вы не могли бы в двух словах рассказать, что здесь произошло?

– Я же уже рассказывала. На целый том рассказала.

– Ну, знаете ли, протокол – это хорошо, но живой рассказ пострадавшего или свидетеля…

– Так и скажите, что никуда не заглядывали.

– Вы очень догадливая женщина, – заметил Миронов.

– Ладно. Рассказывать почти нечего. Я вернулась с работы и обнаружила, что дверь взломана.

– Что пропало? – спросил Эсс.

– Деньги. Только не пропали, а появились. Он оставил на столе 35 евро. Я думаю, это какой-то маньяк.

– Вполне возможно. Можно, я осмотрю дом?

– Разумеется. Пойдемте, я покажу…

– Вы обещали нам чай, – напомнил Миронов.

– Да, конечно. Вы какой чай больше любите?

– Не знаю. Я не из тех, кто считает себя знатоком чая.

Пользуясь моментом, Эсс поднялся в бывшую спальню сестры. Несмотря на ремонт, который с тех пор делали несколько раз, нужный кусок плинтуса поднялся легко. В тайнике лежал ключ от ячейки банковского сейфа.

– Код 35, – сказал Эсс, садясь за стол.

– Что-то не так? – спросила хозяйка дома?

– Все нормально. Наши подозрения подтвердились. Вашим взломщиком был Ник Коперник. Душевнобольной. Его уже взяли.

– Ну как? – спросил Миронов, когда они сели в машину.

– Держи, – Эсс положил на панель ключ.

– У тебя какая-то странная улыбка.

– Это потому, что я в толк не возьму, откуда у этой свиньи такая ручка, – Эсс вытащил из кармана дорогой «Паркер».

– Ты украл у нее ручку?

– А почему нет? Эта клуша у нас даже удостоверения не спросила.

– Не удивительно, почему люди так относятся к полицейским.

– Это все твое влияние.

– Да?

– С тех пор, как ты появился, я перестал себя чувствовать полицейским.

– Да? И кем ты себя чувствуешь?

– Героем мистического романа, который, согласно жанру, должен себя вести именно так.

– Тебе доктор еще не нужен?

– Боюсь, я безнадежный больной.

В банковском сейфе детективы обнаружили тетрадь, исписанную корявым почерком Паркетта.

«Извини за почерк, но с некоторого времени я перестал доверять печатающим устройствам», – было написано на обложке.

Глава 20

ДНЕВНИК СЭМЮЭЛЯ ПАРКЕТТА

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

Привет, Старина Гросс. Пишу тебе, как ты уже знаешь, с того света. У меня все хорошо. У нас тут благодать. Правда, ангелы донимают своими концертами (их здесь набирают из бывших котов), а черти у нас, кстати, все бывшие полицейские, так что считай, что у тебя здесь полно родни. Ладно, Гросс, шучу. Но раз ты читаешь эту фигню вместо того, чтобы развлекаться со своей подружкой, или заниматься разглядыванием очередного трупа, значит, я мертв, и ты догадался проверить код 35.

Я назвал эту фигню дневником, хотя, скорее, моя писанина – длинное письмо моему или к моему (чертова грамматика) другу, то есть тебе. Извини, я отправляю тебя в большую жопу тем, что пишу эту хрень, но иначе я не могу.

Для того, чтобы ты понял, что произошло, нужно сказать пару слов о моем деде. Ты ни разу о нем не слышал, потому что никто в нашей ханжеской семейке не хотел о нем вспоминать. Дело в том, что он считается военным преступником, членом НСДАП, членом СС, членом Аненербе и просто большим зловредным членом. К счастью, его так и не поймали, а около десяти лет назад он меня нашел. Этот сукин сын умудрился ночью забраться ко мне в машину. Представляешь мое состояние: я спокойно выезжаю из дома, и вдруг какой-то жуткий старикан появляется на заднем сиденье! Помнишь детскую страшилку про черный-черный дом? Так вот, он привез меня именно туда к своему сумасшедшему в хорошем смысле слова приятелю, который… Ну да о нем будет позже.

Дед рассказал мне весьма интересную не имевшую ничего общего с его дежурной биографией историю. По словам деда, он никогда не состоял ни в СС, ни в НСДАП, ни, тем более, в Аненербе. Он был тенью или адъютантом некоего господина Кампа. Этот человек никогда не упоминался и не упоминается ни в одном документе, по крайней мере, из тех, что видел я или мой дед. Любое упоминание этого имени наказывалось смертью (моя участь тоже может служить тому доказательством). Кстати, имя моего деда тоже нигде не упоминается.

Все началось с того, что дед, назову его Фердинандом, написал стебовую статейку о плоскости Земли, которая в виде рецензии на новую книгу Герберта Шредингера «О плоскосферической планете» была опубликована в одной из немецких газет. В этой книге якобы говорится о том, что господин Шредингер основательно описывает свою новую теорию, согласно которой наша планета, как, впрочем, и любая другая является одновременно круглой, плоской и какой угодно. Если отбросить математику, а Шредингер все основывает на строгом математическом анализе, его теория выглядит примерно так: Мы воспринимаем Землю круглой исключительно из-за принятой нами по умолчанию базовой системы координат, в которой мы создаем нашу модель реальности или тот образ мира, в котором мы существуем. Округлость Земли появилась в результате того, что мы для двух координат, соответствующих 0 и 180 градусам выделяем только одну точку, заставляя тем самым прямую линию закручиваться в окружность. Что же касается глубины, или толщины этой плоскости, то она равна нулю.

На первый взгляд это утверждение легко опровергнуть, копнув, например лопатой почву, но, как утверждает Шредингер, иллюзия третьего измерения легко объясняется его теорией складок. Для наглядности он предлагает взять лист бумаги, и загнуть уголок. Мы получаем две параллельные подплоскости, которые являются частью плоскости листа бумаги. Учитывая, что толщина этого листа равна нулю, складка представляется нам, как продолжение плоскости, однако мы можем засунуть в нее бесконечное количество плоских предметов с нулевой толщиной (а у нас все предметы плоские) на глубину складки. Каждый раз, когда мы выходим за рамки плоскости, мы создаем такие складки, которые и воспринимаем как третье или фантомное измерение пространства.

Эта статейка понравилась господину Кампу, и тот взял Фердинанда к себе в качестве помощника, несмотря на то, что Фердинанд был тогда практически мальчишкой.

Дальнейшее повествование мне до сих пор кажется фантастическим романом, несмотря на то, что участие в этом спектакле стоило мне жизни. Если верить Фердинанду, а ему вполне можно доверять, господин Капм стал крестным отцом Второй мировой войны, да и всего ХХ века.

Многие события этого периода времени были задуманы и мастерски им внедрены в жизнь, как грандиозная магическая мистерия с жертвоприношением почти ста миллионов человек. Именно господин Камп является истинным виновником коммунистической революции в России, фашистского переворота в Германии и Второй мировой войны.

Кстати, он сотворил и Гитлера. Для этого он посетил ефрейтора Шикльгрубера в военном госпитале, куда тот поступил в тяжелом психологическом состоянии. Будущий вождь Германии внушил себе, что в результате газовой атаки потерял зрение. Он был полностью ослепшим, несмотря на то, что его глаза были в полном порядке. По настоятельной просьбе господина Кампа лечением ефрейтора Шикльгрубера занялся ведущий специалист в области психиатрии профессор Эдмунд Фостер, который, кроме всего прочего, в ноябре 1918 года провел над ним серию гипнотических сеансов. На одном из них присутствовал господин Камп. В средине 1933 года профессор Фостер был ликвидирован гестапо.

Надо отдать должное Шикльгруберу. Воевал он умело и храбро. Принимал участие в 47 сражениях, был дважды ранен, получил несколько наград, включая Железный крест I степени.

Опять же, благодаря господину Кампу, Гитлер пережил 41 покушение и полностью исполнил возложенную на него господином Кампом миссию.

Главным детищем господина Кампа стала Аненербе.

Кстати, после войны большинство членов этой организации бесследно исчезли, а стоило Зиверсу заговорить о ней в Нюрнберге, как допрос был сразу же прекращен. После этого его быстренько приговорили к смертной казни и казнили через повешенье.

Другим творением господина Кампа стала Советская Россия. Об этой стороне его деятельности Фердинанд рассказывал мало. Многое он узнал уже после войны, анализируя историческую документацию, тогда как большая часть германских событий произошла при его непосредственном участии.

Роль господина Кампа в русской революции, прежде всего, заключалась в организации финансовой поддержки, которую большевикам предоставил Якоб Шифф, президент Кхун Лоеб & К° Банка, выделивший 20 миллионов долларов США в золоте (10 млн. в 1905 году и 10 млн. в 1917 году). Причем Шифф был не единственным спонсором большевиков. То, что Ленин взял эти деньги характеризует его как человека, далекого от того идиотизма, каким, по мнению поборников нравственности, должен обладать борец за свободу.

В дальнейшем, благодаря усилиям Кампа, несмотря на весь свой официальный атеизм и отношение к магии, как к пережиткам темного прошлого, Советский Союз изначально создавался, как магическое государство.

Одним из первых жертвоприношений стала казнь царской семьи. Не случайно именно 23 ступени им пришлось преодолеть на пути к своему «эшафоту».

Когда закончилась война, Фердинанд, как и многие его «сослуживцы», отправился в Египет, где продолжил заниматься тем же самым, чем занимался в Аненербе, только в более стесненных условиях. Периодически он виделся с господином Кампом, который, приглашая к себе Фердинанда, часами в абсолютной тишине разыгрывал перед ним шахматную партию, играя за обоих противников. Вскоре Фердинанд начал принимать участие в игре. Во время одной из таких игр Камп молча сложил шахматы и выкинул доску в окно, затем с необычайной силой схватил Фердинанда за шиворот и поволок его на крышу дома.

– Вот единственная доска, – сказал он, указывая вокруг.

Для Фердинанда это был миг преображения.

Больше он не встречал господина Кампа. Со временем он смог оценить полученный тогда урок, а еще позже понял, с каким удивительным существом столкнула его судьба. Господин Камп был воплощенным человечеством в облике одного человека! Богом, рожденным во плоти и крови! Богом, объединившим в себе всех Богов!

Как сказал бы, наверно, дон Хуан, господин Капм стал жертвой собственной же ловушки. Его облик – это облик масс, и от того, на каком уровне сознания находится человек, зависит его собственное сознание. Поэтому он вынужден подгонять нас палкой, чтобы мы не превратились в тупых жвачных уродов, и не превратили в такое же убожество и его.

В любом случае эксперимент господина Кампа оказался неудачным. Ни Рейх, ни Советы не оправдали его надежд. Надо было создавать что-то новое, и тут на помощь к нему пришла экономика. Место церкви занял капитал. Появилась новая, набирающая силу международная система. Я имею в виду сеть корпораций, оказавшихся именно тем краеугольным камнем, на котором господин Камп начал строить свое новое Здание. С одной стороны, корпорации объединяют людей в стада, с другой – позволяют интеллектуалам реализовывать свой потенциал.

Возможно, ты видишь господина Кампа повинным во всех смертных грехах безжалостным монстром, но на самом деле это не так. В конечном счете, лицо господина Кампа – это наше лицо. Он таков, каковы мы. Несбыточная мечта господина Кампа – стать единственным эгрегором, непосредственно регулирующим все и вся, но, к сожалению, это невозможно. Почему я об этом сожалею? Да потому что в случае успеха мы бы увидели мир без войн и насилия, мир максимального взаимопонимания, ответственности и порядка. Мир, где каждый может заниматься своим делом, зная, что его дело – неотъемлемая часть большого Общего Дела, причем на деле, а не на словах, как это было всегда. Настоящий рай. Ему совсем не нужны войны, геноцид и многое другое, что вменяется ему в вину.

К сожалению, ему тоже приходится следовать определенным правилам. Он должен учитывать Закон Избыточности, регулирующий биологическое развитие. Каждое живое существо, вернее, биологический вид дает значительно больше потомства, чем необходимо, в расчете на смерть наиболее нежизнеспособных особей. Кстати, отказ от этого принципа приводит к вырождению человека как биологического вида.

Также господину Кампу приходится смиряться с «утечкой мозгов», регламентируемую Законом Дани. Согласно этому закону среди нас появляются те, кому удается реализовать себя. Обычно их называют просветленными, Буддами и так далее. Эти существа (назвать их людьми у меня не поворачивается язык) навсегда выходят из-под контроля господина Кампа, к его глубочайшему сожалению.

Третьим и самым пакостным фактором является наша человеческая природа, благодаря которой мы начинаем что-то делать, только если нам угрожает смерть. Поэтому господину Кампу приходится развивать «Корпорацию Ислам», как носителя террористической угрозы. Все верно, враг делает тебя сильным. Посмотри на негров или евреев, посмотри на тех, кто выжил, и сравни их с теми, кто все эти годы был у руля. Борьба за выживание – вот что заставляет нас развиваться. Только она не дает нам превратиться в ожиревших, неспособных на что-либо уродов.

Ладно, Гросс, думаю, я тебя окончательно загрузил своими магическими историями. Извини. Напоследок хочу сказать, что кое-что тебя ждет по адресу (адрес) в черном-черном доме у черного-черного человека. В качестве пароля отнесешь ему ключ. Да, и не забудь выдрать страницу с пометкой 23 из этой же тетради (чистый лист) и отдать черному-черному человеку. Это будет твоей верительной грамотой.

Прощай. Удачи.

Твой я.