Текст книги "Россия – земля, по которой ходят святые"

Глава 10
Праздник настоящих мужчин

Сорок мучеников Севастийских.

Почитание 9 (22) марта.

Cейчас мало кто знает, что в дореволюционной России тоже существовал традиционный женский праздник – и это было не 8 марта. Существовал и мужской, но отмечался он, разумеется, не 23 февраля. Днем женщин в Русской Православной Церкви всегда считалась Неделя жен-мироносиц, второе воскресенье после Пасхи. А Днем мужчин – празднование памяти Сорока мучеников Севастийских, 9 (22) марта. Почему же именно этот праздник заслужил такой статус?

Подвиг Сорока мучеников относится к IV веку, когда гражданские войны в Римской империи приобрели еще и религиозный характер. Соперничество за власть соединилось с духовным – какая вера одержит верх, станет господствующей. В западных провинциях кипела борьба Константина с жестоким и развратным тираном Максенцием. В восточных Лициний сражался с Максимином – одним из самых свирепых гонителей христиан. С Максенцием он тоже воевал, поэтому с Константином они оказались естественными союзниками.

Предание рассказывает, как накануне решающей битвы с Максенцием у Мульвийского моста Константину явился во сне Сам Христос, велел начертать на щитах и знаменах греческие буквы ХР. А потом в небе ему было видение креста, и он услышал голос: «Сим победиши». Его легионы с изображением креста на щитах обратили в бегство значительно превосходившего противника. А после победы Константин в 313 году встретился с Лицинием в Милане, они разделили сферы влияния и приняли эдикт о веротерпимости, легализовавший христианство.

Евсевий Кесарийский писал: «Константин и с ним Лициний, еще не впавший в безумие, впоследствии им овладевшее, почитая Бога дарователем всех ниспосланных им благ, единодушно издали закон, для христиан совершенно превосходный». За это и Лициний сразу же был вознагражден. Пользуясь его отлучкой в Италию, Максимин вторгся в его владения с огромными полчищами. Тот помчался навстречу, успев собрать лишь небольшие отряды, но у Дарданелл вдребезги разбил неприятеля, удиравший без оглядки Максимин умер в горах.

Однако у двух соправителей, подписавших Миланский эдикт, мотивы оказались совершенно разными. Константин уверовал в Истинного Бога, начал опираться на христиан и перестраивать свою часть державы на новой духовной основе – потому и стал Великим. Лициний был типичным представителем «старого» Рима. Беспринципным, циничным. Уступка христианам для него была лишь тактическим ходом, очень выгодным в борьбе с их гонителем. А после гибели Максимина Константин превратился для него в соперника, уже в 314 году Лициний развязал войну за единоличную власть. Крепко обжегся, был разбит и молил о мире, потеряв владения на Балканах. Но жаждал отомстить, стал готовиться к новой войне. Задумал придать ей «идейную» основу и в противовес Константину сделал ставку на «древние традиции». То есть на язычество. Хотя при этом боялся измен. Возможно, помнил, как против него, соавтора Миланского эдикта, не желали сражаться тайные христиане из войск Максимина, как перебегали на его сторону.

Перед схваткой он решил «зачистить» армию. В 320 году издал указ – всем воинам совершить языческое жертвоприношение. В Римской империи это был давний способ проверки. Выполнил – если даже был христианином, считай, что отрекся. Упираешься – сам себе подпишешь приговор. В Армении в городе Севастии (сейчас турецкий Сивас) стоял XII Молниеносный легион. Командовал гарнизоном ярый язычник Агриколай, он огласил императорский приказ. Но одно из подразделений выполнить его отказалось. 40 воинов открыто заявили, что они христиане и идолам поклоняться не будут. Причем воины были из лучших! Неоднократно отличались, во всех боях проявляли себя героями.

Неповиновение было налицо, Агриколай арестовал всех (очевидно, сразу перед строем). Они знали, на что идут. В тюрьме молились вместе, и ночью их ободрил голос: «Претерпевший до конца, тот спасен будет». А начальник был старым воякой. Знал, какие это бойцы. Попытался уговорить по-хорошему. Льстил, расхваливая их прошлые подвиги, напоминал о силе и молодости. У них впереди вся жизнь. Сулил деньги, повышения по службе. Ну что им стоит «формально» выполнить приказ? То, что были христианами, даже лучше. Будет доложено самому императору, как воины доказали верность ему. Их обласкают, заметят, откроется блестящая карьера. Но у христиан была другая логика. Они подтвердили отказ.

Для расследования и суда через неделю прикатил важный вельможа Лисий. Угрожал, манил поблажками. Но и на его допросах ответ был один – пускай их лишат воинского звания и даже жизни, но от Христа они не отступятся. Желая лишний раз застращать упорствующих (и другим чтоб неповадно было), Лисий приговорил их к побиению камнями. На Востоке такая казнь считалась позорнейшей – когда даже руки о жертву марать недостойно. Нет, не получилось. Все камни почему-то летели мимо. Бросил сам Лисий и… попал в лицо Агриколаю. Пришлось увести приговоренных в темницу, и во время ночной молитвы Господь снова укрепил их, они услышали: «Верующий в Меня если и умрет, оживет. Дерзайте и не страшитесь, ибо восприимете венцы нетленные».

А палачи увидели, что обреченных ограждает какая-то неведомая сила (хотя по своим понятиям путали ее с магическими чарами). Видели и то, какое впечатление на солдат произвела неудачная казнь. Тем важнее было все-таки сломить жертвы, заставить отречься. Им придумали особенную муку. Севастия – это горы, март здесь студеный. Воинов раздели и поставили на льду озера. А на берегу, на виду у них, растопили баню. Отречешься – милости просим. Дул холодный ветер с гор, ночью мороз усилился. Сорок мучеников страдали неимоверно, поддерживали себя только общей молитвой. Сломался лишь один. После полуночи помчался к бане – но едва переступил порог, упал мертвым.

Уже и стража не выдерживала. Закуталась потеплее, может, и вином подогрелась, дремала у костров. Но один охранник, Аглаий, не спал. Он стал свидетелем, как в третьем часу ночи мучения воинов облегчил Сам Господь. Вдруг разлился свет, лед растаял, вода потеплела, и над головами подвижников появились светящиеся венцы. Чудо настолько вдохновило солдата, что он разбудил товарищей, сбросил одежду и объявил: «И я – христианин!» Пошел в озеро, принялся молить Бога, что он тоже верует, хочет пострадать за Него. Упрашивал присоединить его к тридцати девяти оставшимся.

Начальство, приехавшее утром, ошалело. Из приговоренных мертв был только один, сломленный. А озеро растаяло, и в нем по-прежнему стояло 40 человек, к жертвам добавился охранник, возносящий молитвы Христу. Немедленно приказали вывести всех из воды и перебить голени молотом. Так добивали выживших при распятии – смерть наступает от страшного болевого шока. При расправе присутствовала мать самого молодого из мучеников, Мелитона (возможно, она и ночью была на берегу). Она ободряла сына, убеждала не страшиться и терпеть до конца. После экзекуции тела стали грузить на телегу, и обнаружилось, что Мелитон еще дышит. Даже охранники, добивавшие мучеников, пожалели и оставили его. Но мать сама потащила его вслед за телегой – чтобы был вместе с товарищами. Лисий и Агриколай, судя по всему, знали, как христиане почитают святые мощи. Велели сжечь тела, а что останется, бросить в воду в потаенном месте. Но Сорок мучеников явились во сне Севастийскому епископу Петру, он с помощниками ночью нашел и собрал мощи, светившиеся в темноте, как звезды.

Из этого сюжета как раз и понятно, почему праздник Сорока мучеников считался мужским днем. Их образ представлял идеал настоящих мужчин. Сильных, выносливых, умелых воинов, спаянных товариществом, готовых к самопожертвованию. Эти качества ценились и у язычников, но нерушимая вера Христова не просто добавилась к ним. Она сплавила в себе лучшие мужские качества, подняв их на неизмеримо высокий уровень. А на Руси вера была основой всего – Отечества, семьи, хозяйства. Точно так же и дохристианская суть праздника поднялась верой на иной уровень. Ведь 22 марта – день весеннего равноденствия, когда, по древним представлениям, силы света и жизни начинают одолевать тьму и зиму. Вот и сопоставьте с подвигом Сорока мучеников. В мире еще сохраняется равновесие между набирающим силу христианством и мраком язычества. Но вера уже начинает побеждать, и очень символично: лед озера тает, ночная тьма озаряется светом, а над смертью торжествует вечная жизнь.

Стоит ли удивляться, что дохристианские обряды этого праздника сохранились, но и дополнились, приобретая новое содержание. Парни всю ночь гуляли с песнями – однако это символизировало ночное стояние мучеников с пением молитв. В каждом доме пекли «жаворонков», с ними «закликали» весну. Но и жаворонков стали соотносить с человеческими душами, стремящимися ввысь, к Богу. Девушки, желающие выйти замуж, варили сорок вареников, раздавая лицам сильного пола (кому же не хочется выйти за настоящего мужчину, такого как один из Сорока?). Праздник очень почитался, но он приходится на Великий Пост, и отмечали его скромно. Обязательно шли в храм, там в этот день служится Литургия Преждеосвященных Даров. Пост немного смягчается, дозволяется постное масло, вино в умеренном количестве. Поэтому устраивались застолья, но без излишеств. А разве настоящим мужчинам нужны излишества? Посидеть вместе, пообщаться, обговорить дела…

Но в XX веке сменилась целая эпоха. Новая власть вводила совершенно новые праздники – шумные, массовые, обязательные, гремящие бравурной музыкой демонстраций и взвинчивающие искусственную радость водкой. А на христианство опять обрушились гонения. Тоже массовые. Куда более широкие, чем в языческом Риме. Теперь сам Третий Рим следовало растоптать, переделать в «рай земной» по проектам воинствующих богоборцев. В первой антицерковной кампании 1922–1923 годов громили и грабили храмы. Во второй, в 1927 – начале 1930-х, православие наметили добить окончательно. Храмы закрывали, рушили, взрывали. Народ отвращали от Господа соблазнами, страхом, дисциплиной. А для упорствующих предоставлялся тот же выбор. Отрекись или…

Конечно, многие из гонителей знали историю Сорока мучеников. Они и в приходских школах учились, и в гимназиях, а некоторые и в семинариях. Хотя относились к таким преданиям уже скептически. Но кому-то из собственных практических соображений показался интересным метод, придуманный Лисием и Агриколаем. А ведь и впрямь – попробуй выдержи! В лагерях нашелся начальник, вздумавший повторить то же самое. Только расправу устроил не весной, а поздней осенью, когда ударил мороз, но северные реки еще не покрылись льдом. И без бани обошелся, счел ее лишней роскошью для заключенных. Как это происходило, поведал единственный выживший, очень почитаемый в России святой старец Николай (Гурьянов):

«Вот нам было испытание в лагере, когда принуждали от Веры отречься: загнали всех верующих – и батюшек, и епископов, и мирских в холодную студеную воду… На Севере это было. Раздетые все… И так оставили на трескучем морозе, и стражу приставили с собаками. Стража менялась, а мы стояли и тихо молились. Господь помогал, я умственно совершал Иисусову молитву. Только ее и Обрадование Богородице держал непрестанно, и мне внезапно стало даже огненно горячо. Все старались поближе держаться друг к другу, но где там!.. Понимали, знали, что скоро отойдем ко Господу… Со временем стали коченеть и тонуть в ледяной воде. Головки, как цветочки, от мороза никнут, никнут… Потом всхлипнут только, последние судороги пробегут по всему телу – и души отлетали прямо ко Престолу Божию – мученики все… Никто от Господа не отрекся!… А мне Царица Небесная показалась и сказала: “Не оставляй молитву, она тебя сохранит и исцелит. Я просила Господа задержать тебя на земле, это нужно для крепости Божией Церкви. Благодать Моя и Сына Моего пребудет с тобой вовеки”, – Матерь Божия окутала меня таким Светом и огненным теплом, что я стоял под Ее Покровом невредимый и остался в живых… Когда меня вытащили, привели к начальству в барак, тот уже не смеется: “Ну что, помог тебе твой Бог?” – Я едва произнес: “Верую и исповедую Пресвятую Троицу и Матерь Бога моего!” – “Помолись там за мою дочь, тяжело болеет она– испуганно попросил человек, думавший раньше, что он может жить без Бога».

Что ж, история почти повторилась. Это тоже был день настоящих мужчин. Подвиг воинов Христовых, принявших заведомо неравный бой, – но кончился он капитуляцией противника.

Глава 11
Евангелие от Елены

Воздвижение Креста Господня.

Празднование 14 (27) сентября.

Из двунадесятых (двенадцати главных) православных праздников Воздвижение Креста Господня несколько выделяется. Все остальные отражают важнейшие события в земной жизни Спасителя, Пресвятой Богородицы, ниспослание людям Святаго Духа. Этот же праздник как бы установил связь между Небесной и земной, Царской властью.

Жизненный путь святой равноапостольной царицы Елены был очень не легким. Сама она была из простонародья, отец содержал трактир и станцию, где перепрягали лошадей в селении Дрепан, в малоазиатской Вифинии. Дочь помогала ему, подавала путникам еду. Видимо, одним из них был знатный военачальник Констанций Хлор, обративший внимание на девушку. Мы не знаем, стала ли Елена его полноправной женой или конкубиной (в римском праве это означало «незарегистрированный» брак). Констанций занимал пост наместника Далмации, и здесь, в городе Наисс (Ниш), около 272 года у них родился сын Константин.

В 285 году император Диоклетиан провел реформы государственного управления. Разделил Римскую империю на две части, в них правили два «августа», старший и младший, – запад он отдал своему приближенному Максимину. В 293 году реформа дополнилась новым законом. «Августы» должны были назначить себе помощников, «цезарей», и после 20 лет правления передать им власть. Констанций Хлор успел выдвинуться при Максимине, отличиться в войнах, и тот предложил пост цезаря ему. Но поставил условие – разойтись с Еленой и жениться на своей падчерице.

Это был тяжелейший удар для супруги и сына – они более 20 лет прожили вместе. Как провела Елена последующие годы, источники не сообщают. Констанций Хлор как-то обеспечил близких, позаботился о них – но Константин начал военную карьеру не на западе, под началом отца, а на востоке, в войсках Диоклетиана, и жил в Вифинии, на родине матери. Вероятно, она вернулась сюда после развода. В 305 году оба императора, Диоклетиан и Максимин, как и полагалось по новой системе, подали в отставку. На их места заступили цезари, Галерий и Констанций Хлор. В свою очередь, они должны были выбрать заместителей. Констанций вызвал к себе сына Константина.

Но отец был уже тяжело болен, в 306 году он скончался. У жителей Галлии и Германии он снискал огромный авторитет, в армии полюбили и его наследника. Легионы провозгласили Константина августом. Мать, судя по всему, переехала к сыну, его столицей был город Тревир (Трир). Однако диоклетианова система «тетрархии» быстро запуталась и поползла по швам. Восточный властитель, Галерий, не признал Константина августом, назначил своего ставленника. Вздумал вернуть власть и отрекшийся Максимин с сыном Максенцием. В империи оказалось 5 императоров, между ними начались войны.

Мудрое и взвешенное правление обеспечило Константину мощную поддержку западных провинций и войск. А обращение к Христу, знаки креста на щитах и знаменах принесли ему сокрушающую победу над Максенцием. Одержав верх, Константин в 313 году встретился в Милане с тогдашним союзником Лицинием. Настоял на принятии эдикта о легализации христианства. Формально все вероисповедания объявлялись равноправными и дозволенными, но христианам возвращалась собственность, конфискованная в кампаниях гонений, Церковь и клир освобождались от налогов, повинностей, Константин начал опираться на них и поддерживать.

Евсевий Кесарийский писал, будто Елена обратилась к христианству под влиянием сына. Но это свидетельство могло быть и обычной лестью по отношению к императору. С большой долей вероятности допустимо предположить обратное. Еще у отца Константина, Констанция Хлора, все современники отмечали доброту, мягкость и лояльность к христианам, а историк Евтропий сообщал, что христианкой была его жена – имея в виду Елену. Кстати, Евсевий Кесарийский и самого Констанция Хлора называл тайным христианином. В 303 году, когда Диоклетиан начал страшные гонения, он в своих областях спустил кампанию на тормозах, в его владения бежали христиане из других провинций. Что же касается его сына, Константина Великого, то известно, что сам он святое крещение принял только перед кончиной, в 337 году. Однако его мать Елена еще во время проживания в Трире отдала часть своего дворца под храм епископу Агритиусу – став основательницей Трирского собора.

Империю Константин поделил с Лицинием, взяв себе западную часть. Для матери он выделил большое поместье в Риме, возле Лотерана – и в одном из помещений ее дворца была устроена христианская церковь, Еленинская базилика. Государь свою мать глубоко уважал, с 318–319 года появились монеты с ее изображением. Ну а союз с Лицинием почти сразу перешел в соперничество и вражду, – причем в восточной части империи это сопровождалось новыми жесточайшими репрессиями против христиан. Но грянули и новые войны. Константин соперника одолел, в 324 году стал единовластным правителем империи.

При этом христианство фактически приобрело статус государственной религии. Прежние верования еще не запрещались, но Константин разослал местным властям «Поучение об идолопоклонническом заблуждении», запретил чиновникам приносить языческие жертвы, на важные должности назначал христиан. А Церковь он превращал в свою опору, созвал I Вселенский Собор и сам председательствовал на нем, говорил иерархам: «Вы – епископы внутренних дел Церкви, я – поставленный от Бога епископ внешних дел». Но одновременно, получив единоличную власть, Константин возвел свою мать в ранг «августы», императрицы. Согласно «Хронографии Феофана», «венчал он царским венцом богомудрую мать свою Елену». Начал строить новую, христианскую столицу империи – Константинополь. Между прочим, совсем рядом с родным селением матери. Случайное ли совпадение?

Елена была уже в очень солидных летах, приближалась к 80-летию. Но Господь еще сберег ей достаточно сил для последнего, самого главного дела ее жизни. В 326 году царица отправилась в паломничество на Святую Землю. Очень необычное паломничество. Сын дал ей, по сути, неограниченные средства и огромные полномочия, иудейское сочинение «Тодольт Иешу» называло ее правительницей Иерусалима и сопоставляло с Понтием Пилатом.

Паломничества в Палестину уже осуществлялись. Но за три века со времени земной жизни Христа многое изменилось. Прежних селений и строений больше не существовало. Иерусалим был разрушен до основания, потом отстраивался заново. Где-то прокладывались новые дороги, срывались холмы, разрастались деревья и кустарник. Приезжим приходилось только расспрашивать местных жителей – где раньше находились те или иные святыни. А устная память ненадежна, один скажет так, другой иначе.

«Хронография Феофана» сообщает, что Елена «во сне имела видение, в котором ей повелевалось отправиться в Иерусалим и вывести на свет Божественный места, сокрытые нечестивыми». Целью ее путешествия стала четкая географическая привязка Священного Писания, подтверждение текстов для всех сомневающихся. Создание своеобразного «пятого Евангелия» – не в словах, а на земле, в конкретных местах, где ступали Спаситель и святые, происходили ключевые события Ветхого и Нового Заветов. Поездка сопровождалась молениями, щедрыми раздачами милостыни – у Господа испрашивали благословения на великое дело.

В Иерусалиме царицу торжественно встретил патриарх Макарий, стал помощником и сподвижником в ее миссии. По перечню храмов, построенных или заложенных святой Еленой, видно, что именно они сумели разыскать и обозначили для памяти и поклонения. Вифлеем – место Рождества Христова. Гефсимания – место Его моления перед арестом. Гора Фавор – место Преображения Господня. Берег Тивериадского озера – где Он проповедовал. Вифания – гробница воскрешенного Им Лазаря. Елеонская гора – место Его Вознесения. А также Хеврон, где Бог явился Аврааму, подножие Синая, где Он явился Моисею в Неопалимой Купине, место вознесения пророка Илии.

Но основными стали кропотливые раскопки на Голгофе. Здесь была обнаружена пещера Гроба Господня. Неподалеку нашли другую пещеру или яму, где были свалены три креста, засыпанных всяким мусором. По некоторым сведениям, над ними было устроено языческое капище, порушенное святой Еленой. Вместе с крестами откопали четыре гвоздя, табличку «INRI» – латинское сокращение от «Иисус Назорей Царь Иудейский».

По преданию, зафиксированному историками, патриарх Макарий предложил способ, как из трех крестов определить именно тот, на котором был распят Спаситель. Их по очереди возлагали с молитвами на тяжело больную женщину, и от одного Креста она исцелилась. Елену, Макария и их помощников это настолько воодушевило, что испробовали еще раз – мимо как раз несли хоронить умершего. Когда на него возложили орудие казни Христа, он ожил, из-за чего сам Крест стали называть Животворящим. Господь ясно показал: через этот Крест для людей открылась дорога не к смерти, но к жизни, светлой и вечной.

Царица, патриарх и их помощники поклонились Кресту и приложились к нему. Но такие потрясающие чудеса видело множество народа, передавали знакомым, стали стекаться толпы. Всем прикоснуться к Кресту даже не было физической возможности, и Макарий несколько раз поднял (воздвиг) его, благословляя людей на разные стороны. Отсюда и название – Воздвижение. А сам Крест царица Елена разделила на две части. Одну оставила в Иерусалиме как свидетельство Евангельского Подвига, другую (и два из четырех гвоздей) отвезла сыну – таким образом, освятив его царствование.

На месте, найденном и освидетельствованном матерью, Константин Великий велел возводить большой храм Воскресения Господня, охватывающий и Гроб Господень, и Голгофу. Он был освящен 13 сентября 335 года, и на следующий день, 14 сентября, была установлена дата праздника Воздвижения. До завершения строительства Елена не дожила. Исполнив свою миссию, она преставилась, по разным оценкам, в 327–330 годах. Но, между прочим, ее сравнение в иудейской хронике с Понтием Пилатом не лишено основания. В лице Пилата Римская императорская власть стала орудием синедриона для расправы над Христом. В лице Елены власть принесла покаяние в этом и сама передалась под покровительство Христа.

Любопытным представляется также выстроить двунадесятые праздники не по датам в церковном календаре, а по хронологии событий, которые они отражают. Первым получается Рождество Пресвятой Богородицы, одиннадцатым – Ее Успение. Христос, уже совершивший земной путь, Воскресший, Вознесшийся и получивший высшую, Небесную власть, забирает к Себе Свою Мать. Двенадцатый праздник – Воздвижение. Господь, и опять через мать, царскую, облекает Своей властью на земле христианского Монарха.

Этот смысл праздника Бог еще раз подтвердил в VII веке. Персидский шах Хосров разграбил Иерусалим и увез великую святыню. Но защитницей Креста выступила царская власть. Император Ираклий, разгромив персов, сам внес обретенный Крест в храм на собственных плечах и воздвиг на прежнем месте. Преемственность христианской власти от равноапостольной царицы Елены приняла и наша страна. Ведь не случайно первая правительница Руси, обратившаяся к истинной вере, равноапостольная княгиня Ольга, при крещении взяла имя матери Константина Великого – Елена.

Но Воздвижение – это и праздник Креста как главного символа христианства. Святая Елена обрела его не только для сына, а для всех людей. Первыми при виде чудес ему поклонились жители Иерусалима – когда патриарх воздвигал Крест, падали ниц, восклицая: «Господи, помилуй!» За ними под сень Животворящего Креста стало приходить остальное население империи, другие страны и народы. В этот день устанавливается строгий пост, но праздник не печальный, а радостный. Ведь Крест – символ победы, как указал Господь Константину Великому, «сим победиши!». Это символ победы даже над смертью, чему стала свидетельницей его мать. Победы над темными силами зла, которые сокрушил Спаситель Своей добровольной Жертвой.

Поэтому на Руси этот праздник всегда отмечали торжественными богослужениями, крестными ходами. Люди рисовали кресты и на воротах, дверях, в жилых помещениях, подкладывали маленькие крестики из палочек в ясли скотине… Получив благодать Животворящего Креста в храме, несли ее по домам и дворам для обережения от врагов, напастей, болезней, нечисти. Как говорил святой преподобный Андрей Критский: «Крест воздвигается, и все верные стекаются, Крест воздвигается, и град торжествует, и народы совершают празднество».