Текст книги "Курск– 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2"

Не полностью были вырыты и подготовлены ПТ-рвы перед фронтом 52 гв.сд. К началу Курской битвы они не были закончены на стыках 151 гв. и 155 гв.сп, оказались мелкими, проходимыми для тяжёлых танков, поэтому, несмотря на сильный огонь артиллерии, боевая группа дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» преодолела их достаточно быстро.

Как и на Центральном фронте, вся система обороны войск Ватутина имела ярко выраженный противотанковый характер. Она организовывалась на всю глубину армейской обороны, но в первую очередь в главной полосе. При этом будущем сражении артиллерии отводилась особо значимая роль.

К началу июля 1943 г., по данным штаба артиллерии Воронежского фронта, средняя плотность артиллерии на фронте на один погонный километр составляла:

76-мм и 203-мм орудий – 8,8 шт.,

82-мм и 120-мм миномётов – 17.

Общая плотность составляла 25-26 стволов на 1 км, а насыщенность противотанковой артиллерией в среднем 5,8. Количество орудий и миномётов в армиях Воронежского фронта на 4 июля 1943 г. приведено в таблице № 4 (данные из отчёта штаба артиллерии фронта).

Основу системы противотанковой обороны составляли противотанковые опорные пункты (ПТОП). На Воронежском фронте ПТОПы располагались, как правило, в ротных или батальонных оборонительных районах. Командовал таким пунктом обычно командир истребительно-противотанкового полка. Такое решение не оправдало себя. За участок обороны отвечал командир стрелкового полка, но он не имел прямого влияния на командира ПТОПа. Командир иптап в свою очередь не всегда знал ситуацию на участке стрелковых частей и мог принимать решение лишь на основе визуальной оценки обстановки. Более удачно решили эту проблему на Центральном фронте. Там ПТОПы располагались на участках стрелковых полков и объединялись в противотанковые районы (ПТОР). Комендантом назначался командир стрелкового полка, а его заместителем – командир артполка.

Противотанковый опорный пункт представлял собой хорошо замаскированные огневые позиции на 6-12 орудий с широким сектором обстрела, имелось аналогичное с орудиями количество ПТР. От огня мотопехоты истребителей танков прикрывали до взвода автоматчиков. На наиболее танкоопасных направлениях количество орудий увеличивалось до 30, а ПТР – до 32.

На главной полосе обороны 6 гв. А было создано 20 ПТОП-ов (узлов), в том числе три (№15-17) в полосе 375 сд, четыре (№ 11-14) – в 52 гв.сд и столько же (№7-10) – в 67 гв.сд и шесть (№ 1-6) в 71 гв.сд. На второй полосе подготовили 11 ПТОПов. В районе Васильевка, Коровино, Черкасское, Каменный Лог, Козьма-Демьяновка, Шопино, Хохлово и Дальняя Игуменка были оборудованы противотанковые районы обороны, которые были переданы в подчинение командирам дивизий.

На тыловом армейском рубеже, в полосе 69А, оборудовали 19 ПТОПов: в 183 сд – семь, в 305 сд – восемь и четыре в 107 сд.

Огонь ПТОПов усиливали гаубичные полки и дивизионы, расположенные на закрытых огневых позициях. На танкоопасных направлениях предусматривалось ведение подвижного и неподвижного заградительного огня (П30 и Н30). Такой огонь не только расстраивал боевые порядки атакующих, но прежде всего отсекал мотопехоту от танков и наносил ей значительные потери. Кроме того, это позволяло сбивать темп общего наступления противника. Лишенные поддержки пехоты, экипажи танков обычно прекращали атаку или отводили машины на безопасное расстояние и, используя возможности орудий и прицелов, начинали вести методичный огонь с дистанции 1000-1200 метров по позициям артиллерии. Кроме того, вся гаубичная и пушечная артиллерия готовила рубежи и позиции для ведения огня по танкам прямой наводкой.

Следует отметить, что все позиции ПТОП и основные, и запасные, и ложные – готовились только личным составом расчётов батарей. Поэтому артиллеристам, так же как и пехотинцам, выпало на долю перелопатить не одну тонну родной земли, готовясь к той грандиозной битве. Причем важнейшим требованием к проведению фортификационных работ на обоих фронтах была скрытность и маскировка возводимых рубежей. Поэтому все масштабные работы на первой и второй полосах должны были вестись, как правило, ночью.

Из воспоминаний В.А. Ульянова, артиллериста батальонной противотанковой батареи 92 гв. сд 35 гв.ск Воронежского фронта: «В апреле 1943 г. нас перебросили в район г. Короча. Разместились мы в небольшом лесу. Наметили и оборудовали на опушке огневые позиции. Через несколько дней поступил приказ – подготовить ломы, кирки; лопаты, промыть и наполнить свежей водой фляги. На следующий день наш взвод, оставив на месте четырех часовых, выступил к месту проведения работ. Шли в темноте. Нас предупредили, чтобы мы не курили и громко не разговаривали. Через какое-то время (часов ни у кого не было) нас встретил офицер и повел за собой. Когда пришли на место, он показал на вбитые в землю колышки; трассировку и сказал: « Это огневая позиция с укрытием 45-мм орудия. Работы необходимо закончить до рассвета. Позицию замаскировать и ждать. За вами придут».

Как оборудовалась позиция для «сорокопятки»? Отрывался круг диаметром метра три и глубиной 40-50 см, вокруг которого из выкопанной земли насыпался бруствер. Впереди позиции делалась ниша для орудия, перекрытая бревнами, в которую в случае обстрела или бомбежки закатывалось орудие. Слева от орудия отрывалась ячейка для командира орудия, а чуть сзади ровик для снарядных ящиков. Справа от пушки отрывался ровик для орудийного расчета.

Работа была тяжелая. Землю мы долбили кирками (их было две) и подчищали лопатами. Перерывов не делали: только подменяли друг друга; чтобы передохнуть. К рассвету мы успели, и когда пришел офицер, мы уже покуривали, укрывшись плащ-палатками. Он осмотрел все; что мы сделали; сказал «молодцы» и показал; куда нам следовало идти. В указанном месте сбора нас проверили; и мы двинулись в обратный путь. К себе вернулись, когда солнце взошло. Получили завтрак и до обеда спали. С наступлением темноты – снова вперед. Так мы ходили неоднократно: готовили огневые позиции для противотанковой артиллерии; рыли окопы. Когда освоились, то увидели, что на параллельных курсах туда и обратно движутся колонны по одному или два человека в ряд. В лунном свете поблескивали лопаты в положении «на плечо». Оказывается, подобных нам землекопов было предостаточно. Готовили вторую полосу обороны.

По окончании работ готовились сами: отрабатывали действия по приведению орудия к бою, производили выверку орудия. На стрельбы уходили подальше в тыл, в глубокие балки. Нашими целями были макеты немецких танков и самоходок. Кроме того, изучали по цветным памяткам, сложенным «гармошкой», уязвимые места немецкой бронетехники. Готовились хорошо»[264]264
  Драбкин А. Мы дрались с «тиграми»: «Главное – выбить у них танки!». М.: Яуза, 2015. С. 39-41.


[Закрыть].

О состоянии артиллерийского обеспечения главной полосы обороны за месяц до начала Курской битвы старший офицер Генерального штаба при штабе фронта полковник Костин 9 июня 1943 г. докладывал в Москву: «Артпозиции в большинстве своём распложены хорошо, дают возможность быстрого манёвра огнём и колёсами. Расположение артпозиций глубоко эшелонировано, на переднем крае в ПТОПах расположены 45-мм орудия, 76-мм полковой артиллерии (ПА) и частично 76-мм дивизионной артиллерии (ДА), как правило, на открытых позициях.

За ПТОПами расположена дивизионная артиллерия и приданные для усиления артчасти, имеющие запасные огневые позиции для выдвижения вперёд и назад. За ДА расположена дальнобойная крупнокалиберная артиллерия. Общая глубина эшелонирования артиллерии достигает 15 км.

Артиллерия имеет хорошо оборудованные и замаскированные огневые позиции, блиндажи и щели для личного состава. Артиллерийские огневые позиции (0П) имеют прикрытие, состоящее из стрелковых частей и автоматчиков, а также прикрытие расчётами противотанковых ружей; но недостаточно обеспечен искусственными противотанковыми и противопехотными препятствиями.

Как правило, стрелковые дивизии имеют кочующие батареи, которые ведут огонь по заранее разработанному плану. В полосе каждой дивизии имеются 10-15 ложных ОП, на некоторых из них производится имитация, вызывающая огонь противника. Огни, репера и рубежи артиллерии пристреляны, и имеются схемы огней и таблицы вызова огня.

На 1 июня 1943 г. количество стволов орудий, минометов и ПТР в армиях первого эшелона было следующее:

38А: орудий – 339, минометов – 380, ПТР – 924. Ширина фронта – 75 км.

Плотность НТО на 1 км равна 3,1 орудия и 12,3 ПТР.

Плотность орудий и минометов на 1 км фронта составляла 9,6 стволов.

40А: орудий – 209, минометов – 955, ПТР – 1931. Ширина фронта – 52 км.

Плотность ПТО на 1 км равна 10 орудий и 37 ПТР.

Плотность орудий и минометов на 1 км фронта составляла

28.8 стволов.

6 гв. А: орудий – 686, минометов – 538, ПТР – 2805. Ширина фронта – 65 км.

Плотность ПТО на 1 км фронта равна 8,2 орудия и 43,3 ПТР;

Плотность орудий и минометов на 1 км фронта составляла

18.8 ствола.

7 гв. А: орудий – 658, минометов – 721, ПТР – 2048. Ширина фронта – 53 км.

Плотность НТО но 1 км фронта равна 10,2 орудия и 38,5 ПТР.

Плотность орудий и миномётов на 1 км фронта составляла 26 стволов.

Средняя оперативная плотность артиллерийских огневых средств армий первого эшелона обороны составляет: плотность ПТО на 1 км фронта – 7,3 орудия и 30,6 ПТР; плотность орудий и миномётов на 1 км фронта – 19,4 ствола.

Из приведенных расчетов видно, что наибольшая насыщенность огневыми средствами падает на 7 гв. и 6 гв. армии, которые расположены на наиболее вероятных направлениях действий противника»[265]265
  ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 365. Л. 75.


[Закрыть].

К началу боёв плотность насыщения артсредствами на один погонный километр фронта с учётом всей приданной артиллерии, но без 50-мм миномётов и «катюш», в дивизиях первого эшелона 6 гв. А составляла:

71 гв. сд – орудий 14-15, ПТР – 13,

67 гв. сд – орудий 12-13, ПТР – 15,

52 гв. сд – орудий 15-16, ПТР – 13,

375 сд – орудий 20-21, ПТР-22[266]266
  ЦАМО РФ. Ф. 335. Оп. 5113. Д. 235. Л. 12.


[Закрыть]

Учитывая, что этим четырём соединениям выпало принять на себя в первый день вражеского наступления главный удар сразу двух танковых корпусов, имевших в строю более 1000 танков, то приведённые цифры плотности никак нельзя считать значительными. Кроме того, часть сил артиллерии была включена в резерв, находившийся за несколько километров от переднего края, поэтому реальная плотность артогня, которым был встречен противник, оказалась ещё ниже, а орудий ПТО – значительно ниже.

Важная деталь: из 407 45-мм, 76-мм ПА, ДА и приданных полков, в том числе 9 СУ-76 1440 сап, находившихся на 5 июля в указанных выше четырёх дивизиях, 68,7% составляли 76-мм пушки. Но учитывая, что по начертанию переднего края общая протяжённость их обороны была 65 км, плотность ПТО составляет 6,2 орудия на километр. Даже если включить в общую сумму подвижной дивизионный спецрезерв (230 и 245 отп с 96 отбр) в составе 133 танка (в строю), то и тогда плотность не превысит 8,2 орудия на 1 км.

Это обстоятельство в сочетании с боевым построением дивизий в один эшелон предопределит относительно быстрый прорыв главной полосы даже с учётом её значительной укрепленности в инженерном отношении. Тем не менее в ходе «Цитадели» советской артиллерии предстоит сыграть ключевую роль. Процитирую вывод, сделанный специалистами уже после войны, в ходе обобщения опыта боёв на Курской дуге: «В успешной борьбе с наступающими танками очень важную роль сыграла артиллерия. Достаточно указать, что из общего числа подбитых и уничтоженных танков и самоходных орудий противника в оборонительный период битвы 63% уничтожены огнём артиллерии»[267]267
  Курская битва/под ред. И.В. Породько. М.: Наука, 1970. С. 233, 234.


[Закрыть].

Вторая оборонительная полоса во всех армиях Воронежского фронта проходила примерно в 10-15 км от переднего края главной (в зависимости от начертания переднего края). Её общая протяжённость составляла 216 км, в том числе на 38А приходилось 54 км, 40А – 46 км, 6 гв. А – 60 км (по начертанию переднего края) и 7 гв. А – 46 км. Во всех армиях во втором эшелоне находились войска, но их численность была разной: в 38А – 37 сбр и бригада учебных батальонов (правый фланг, рубеж Викторовка – Махновка), в 40А – двумя сд и одной иптабр прикрывалось главное танкоопасное направление Грайворон – Белое, в 6 гв. А – 90 гв., 51 гв., 89 гв. сд, 27 и 28 оиптабр, а также 227 сп 183 сд 69А (участок Воловуевка – Сажное /иск/ Кривцово – Клеймёново), в 7 гв. А – три сд и одна исптабр. Каждая из дивизий второго эшелона обороняла фронт протяжённостью от 15 до 25 км, в зависимости от важности направления и условий местности. Наибольшая плотность войск была создана в 7 гв. и 6 гв. А, в последней протяжённость равнялась 14-23 км, глубина – 5-6 км.

В армии Чистякова каждый командир дивизии первого эшелона имел резерв – по два стрелковых батальона, котрые были изъяты у трех дивизий, развернутых на второй полосе. Кроме того, 51, 89 и 90 гв.сд не имели никаких средств усиления. Таким образом, второй эшелон 6 гв. А назвать полноценным было нельзя. Командование фронта понимало это, но считало, что его усиление произойдет в ходе боев, когда на вторую полосу выйдут корпуса 1ТА, стоявшей в тылу, на обоянском направлении, и часть сил 6 гв. А отойдет с главной полосы. В отчете штаба инженерных войск фронта отмечалось:

«Передний край в своём большинстве проходит по естественному рубежу в 6 гв. А, имея перед собой частью заболоченные, частью сухие с широкими долинами лощины, за исключением отдельных участков 7 гв. А и правого фланга 38А, где передний край проходит по ровной местности. Обзор и обстрел аналогичен с передним краем главной полосы обороны. Расположение войск второй оборонительной полосы /в 6 гв. , в 40 А и 7 гв. А/ такое, как и в главной полосе обороны, с той лишь разницей, что дивизии не имели ПО и соприкосновения с противником. Они имели большую возможность совершенствования обороны, поэтому сеть траншей, окопов и других сооружений развита больше. Здесь имеются выносные окопы на стрелковые пулемётные отделения, а также районы обороны взводов рот и даже батальонов, принимает более выраженный характер с наличием опорных пунктов и узлов сопротивления /90 гв. и 51 гв.сд/»[268]268
  ЦАМО РФ. Ф.203. Оп.2843. Д.365. Л.80.


[Закрыть].

Свою третью, тыловую полосу имели лишь 40 и 6 гв. А. На участке 7 гв. А и левом крыле 6 гв. А её занимали войска главной полосы 69А. В 40А третья полоса проходила от р. Псёл по рубежу Пены – Вышние Пены и левым флангом подходила ко второй полосе 6 гв. А на участке с. Венгеровка, создавая как бы отсечный рубеж для 6 гв. А. Всю третью полосу 40А занимала её 184 сд.

При выборе начертания и взаимного расположения полос прежде всего учитывалось наличие естественных танконедоступных преград (долин мелких рек, оврагов и т.п.), которые в сочетании с инженерными заграждениями и огнём противотанковых средств могли остановить или задержать продвижение вражеских бронетанковых клиньев. Стремление использовать правый берег р. Псёл как естественную преграду привело к решению оттянуть тыловую полосу 6 гв. А на глубину до 20 км от переднего края второй полосы и выстроить его по правому берегу реки. Это в свою очередь потребовало создать промежуточный рубеж: Картамышёвка – Ивня – Курасовка – Шипь (в последствии начертание его было несколько изменено).

Правый берег р. Псёл выше, поэтому полоса обороны являлась командной над всей прилегающей территорией. С неё был хороший обзор, просматривалась не только местность прилегавшая к левому берегу, но и значительная часть второй полосы. Река имела ширину от 35 до 45 м и глубину 2-2,5 м с обрывистым правым берегом и заболоченной поймой, поэтому являлась довольно существенным препятствием для моторизованных частей противника, которые не были рассчитаны на форсирование водных преград. В отчёте офицер Генштаба при штабе 6 гв. А подполковник Шамов писал: «…Третий армейский оборонительный рубеж, состоящий из 36 батрайонов возведён инженерными батальонами и местным населением в полном соответствии с БУП-42[269]269
  Боевой устав пехоты, принятый в Красной Армии в 1942 г.


[Закрыть]. Кроме того, между второй и третьей оборонительными полосами армии были подготовлены армейский промежуточный рубеж и ряд отсечных позиций, работы по оборудованию которых были произведены до начала операции на 77%»[270]270
  ЦАМО РФ. Ф. 335. Оп. 5113. Д. 235. Л. 9.


[Закрыть].

Армии Шумилова начали разворачиваться под Белгородом не на пустом месте. Например, к моменту принятия участков обороны дивизиями 7 гв. А от войск 69А, находившихся здесь, первичные мероприятия по закреплению местности уже были проведены. Это касалось обороны непосредственно вдоль поймы р. Северский Донец. Хотя к началу апреля окопная сеть, стрелковые ячейки и землянки здесь частично уже были готовы даже во втором эшелоне. В частности, этим активно, хотя и не долго, занималась 183 сд 69А (у Соломино и Дорогобужено), до того как сдала свой участок 213 сд. Тем не менее в разных местах

качество этой работы оказалось разным. Поэтому примерно до 15-20 апреля все усилия командования армии были направлены на укрепления первой и в тот момент основной полосы обороны, а также на создание минимальной транспортной инфраструктуры. Инженерное оборудование местности батальонами первой линии не только под Белгородом, но и по всей Курской дуге велось в крайне сложных условиях, при непосредственном соприкосновении с противником. Враг (в первую очередь его артиллерия) всегда использовал любую возможность, чтобы препятствовать этому.

Следует также отметить, что одной из особенностей оперативной обстановки, складывавшейся в полосе 7 гв. А вплоть до 20-х чисел апреля, являлась неопределенность положения на её правом фланге. Командование фронта настойчиво требовало от командарма выбить немцев из Михайловки и тем самым лишить их важного плацдарма. Для выполнения этой задачи было предпринято несколько безуспешных попыток её штурма. Последняя была проведена 16 апреля 1943 г. силами двух полков 73 гв.сд и тоже оказалась неудачной[271]271
  ЦАМО РФ. Ф. 211 гв.сп. 0п. 145061. Д. 3. Л. 21.


[Закрыть], противнику удалось удержать село в своих руках. Поэтому лишь со второй половины апреля в этом районе было развернуто строительство системы обороны по тем же планам, что и во всей армии.

Главная отличительная особенность боевого участка 7 гв. А заключалась было в том, что, как уже упоминалось, её передний край проходил по левому/восточному/ берегу реки Северский Донец. Лишь в одном месте – в деревне Михайловка – неприятелю еще в конце марта удалось зацепиться и удержать небольшой плацдарм. Это являлось существенным преимуществом войск Шумилова. «Выйдя на рубеж р. Северский Донец…, – вспоминал начальник инженерных войск армии генерал В. Пляски н, – соединения 64 А вынуждены были, прежде всего, ликвидировать захваченные и удерживаемые противником небольшие плацдармы непосредственно у Белгорода (Михайловский плацдарм), а также против деревень Пушкарного, Дальних Песок, Соломино, Карнауховки, Безлюдовка и Маслова Пристань.

Благодаря героизму частей гвардейских дивизий все плацдармы, за исключением Михайловского, были ликвидированы. В этих боях большую роль сыграли подразделения инженерных войск.

Стояла сырая пасмурная погода с сильными ночными заморозками. Измотанный в предыдущих боях противник не успел прочно закрепиться на захваченных им плацдармах. Этим и решили воспользоваться наши саперы. Группа саперов 329-го инженерно-саперного батальона под командованием лейтенанта Васильева, используя ночную темноту и ослабленную бдительность немецких часовых, 26 марта незаметно пробралась под мост у деревни Карнауховки, подвязала заряды и взорвала его. Одновременно с внезапным взрывом моста наша пехота атаковала ошеломленного противника. Часть немцев была уничтожена,, остальная панически бежала на западный берег.

В ночь на 28 марта с таким же успехом были уничтожены два моста в районе Дорогобужено. Эту операцию провела группа сапёров во главе с лейтенантами Березовским и Кадыровым.

В особо трудных условиях была решена задача по уничтожению захваченных противником мостов в районе Соломино и Пушкарного. Саперы под командованием известного в армии минера и разведчика лейтенанта Головкина сумели незаметно пробраться через вражеское охранение и взорвать мост буквально под носом у противника, не понеся потерь»[272]272
  На белгородском направлении. Воспоминания участников боев. Белгород: Белгородское книжное издательство, 1963. С. 96.


[Закрыть].

Опережая события, замечу, река стала одной из важных причин того, что в первые дни наступления АГ «Кемпф» армия смогла удержать свои позиции, нанести противнику значительный урон и тем самым сорвать план командования ГА «Юг» относительно прикрытия соединениями армейской группы правого крыла 4ТА. В остальных армиях фронта расстояние между первыми советскими и немецкими траншеями было примерно 900-1400 м.

4 апреля 1943 г. Военный совет 7 гв. А направляет в корпуса приказ № 00147, в котором излагались основные принципы построения прочной обороны и комплекс мер по развертыванию фортификационных работ. В документе требовалось: командирам дивизий до 7 апреля провести с командным составом частей детальную рекогносцировку местности, проверить правильность нарезку участков каждого из стрелковых полков, дать оценку решениям их командования по организации системы огня и прикрытию стыков.

Согласно плану обороны фронта на армию Шумилова возлагалась обязанность подготовить главную и вторую армейские полосы, а тыловую должна была возводить 69А, для которой она станет главной полосой. Причём войскам 7 гв. А предстояло полностью занять первые две полосы.

Основным элементом всех трёх полос на корочанском направлении, как и в других армиях, должны были стать батальные районы обороны, противотанковые опорные пункты и районы, а также сложная система инженерных заграждений. Опираясь на требования и рекомендации командования и управлений штаба фронта, руководство 7 гв. А разработало две типовые схемы обороны отдельно для дивизий первого и второго эшелонов. Они были очень похожи и корректировались в зависимости от местности, на которой развернулось то или иное соединение. Основными особенностями системы главной полосы явилось:

– Эшелонирование частей стрелковых дивизий, чего не было в 6 гв. А, т.е. в дивизиях стрелковые полки располагались не в одну, как у соседа, а в две линии: в первой – два полка, во второй (за их стыком) – третий. Так же строились и батальоны. Это решение существенно укрепило оборону, придав ей большую устойчивость и эластичность.

– Большее укрепление переднего края главной полосы (относительной второй полосы) инженерными заграждениями (минные поля, рвы, рогатки и и.д.).

– Наличие в каждой дивизии не менее двух (как правило, трех) позиций по две траншеи (в каждой) и минирование всех танкопроходимых направлений в глубине главной полосы.

– Обязательное усиление полков первой линии общевойсковыми и противотанковыми резервами (а на особо ответственных направлениях и даже их батальонов) за счёт переданных из армий этим дивизиям в оперативное подчинение штрафных рот (в 7 гв. А их было пять), батальонов ПТР, артиллерийских, миномётных и даже танковых частей НПП. Фортификационное укрепление участков во всех дивизиях было практически одинаковым, поэтому передача таких частей и подразделений из резерва командарма являлась главным и, по сути, единственным рычагом (если не считать планирования действий подвижного резерва и резервов ПТО армии), с помощью которого он мог реально усиливать опасные участки. Наиболее наглядно это проявилось при подготовке рубежей дивизий, удерживавших фланги армии.

Дивизии второго эшелона (к началу боев это 15 гв., 73 гв. и 213 сд) считались резервными (командарма и обоих комкоров), их главная задача состояла в подготовке контрударов в зарание определенных направлениях. Тем не менее они тоже готовили свои позиции на второй полосе. Разница была лишь в том, что их полки не эшелонировались, а располагались в одну линию, и перед их передним краем местность не была так плотно заминирована.

На 1 июля 1943 г. общая протяженность главной полосы составила 53 км, или 21,6% от протяжённости всего рубежа Воронежского фронта по начертанию переднего края (245 км), и её занимали:

81 гв. сд (правофланговая армии) заняла полосу: роща в 1 км восточнее Черной Поляны – Старый Город – исправительно-трудовая колония (ИТК) – Ястребово – Андреевские (8 км);

78 гв. сд: /иск./ИТК – Дорогобужено – Нижний Ольшанец – Крутой Лог, Генерал о вка (протяжённость переднего края 10 км);

72 гв. сд:/иск/Нижний Ольшанец – Маслова Пристань – /иск/отм.104.2 – западная опушка урочища (ур.) Дача Шебеки некая (15 км);

36 гв.сд (левофланговая): отм.104.2 – Гатище № 1 и N2 2 – / иск./1-е Советское – западная часть Волчанска – Титовка (20 км);

Вторая полоса армии имела протяжённость 46 км, или 21,3% от протяжённости всей второй полосы фронта (216 км). Её заняли три стрелковые дивизии: две – резерв корпусов и одна – резерв командарма:

73 гв.сд:/иск/Шеино – Мясоедово – клх. «Соловьёв» – ур. Корейская Дача – /иск/Никольское (резерв 25 гв.ск);

213 сд: Гремячий/Гремячее/ – свх. «Поляна» – Шебекино – Нежиголь – Чураево (резерв 24 гв.ск);

15 гв.сд: свх. Шебекинский – свх. Плебенёвка(?) – Герлеговка – Заводы 2-е, Волчанские Хутора – отм.156.2 (23,5 км) (резерв М.С. Шумилова).

Усиленного боевого охранения в форме передовых отрядов, как это было в 6 гв. А, соединения первой линии 7 гв. А не выставляли, для этого не было условий, не организовывались и усиленные посты боевого охранения. Для охранения переднего края и минных полей в ночное время от каждой передовой роты высылались дозорные группы. Их численность и вооружение определяли командиры этих подразделений. Так, в 1/224 гв.сп 72 гв.сд на роту выделялось три человека (ручной пулемёт, два ППШ и б гранат). Из-за того, что передний край находился почти у кромки болотистой поймы, группы выдвигались вперёд на незначительное расстояние, примерно на 100 м от первой траншеи. Это было очень близко и не позволяло в полной мере выполнить задачу охранения. До русла оставалось относительно большое расстояние, примерно 350-400 м, это давало возможность штурмовым группам противника ночью скрытно переправляться через реку и, маскируясь болотной растительностью, накопив силы, одним броском уничтожать охранение и врываться в первую траншею. Советская сторона понимала грозящую опасность и пыталась предпринимать меры по оборудованию секретов непосредственно в пойме для наблюдения за зеркалом реки и пресечения попыток её форсирования немцами. Например, командование 72 гв.сд приказало установить несколько бочек (одну на другую), конструкция напоминала стрелковую ячейку, однако эта затея успеха не имела.

Передний край главной полосы 7 гв. А укреплялся, как и в и других армиях: сначала закладкой противотанковых мин, затем противопехотных, потом устанавливались рогатки из дерева в одну линию (для сдерживания пехоты), спираль «Бруно» и проволока внаброс, колючая проволока в три кола (расстояние между рядами 60-70 см), и все это плотно прикрывалось огнём стрелкового оружия и миномётов. В некоторых дивизиях перед передним краем полка второго эшелона наряду с минными также создавались и бутылочные поля. Такое заграждение, например, прикрывало весь передний край 1/233 гв.сп 81 гв.сд, перекрывало всю местность между дорогами: выс.153.2 – ж.д. и выс.156.6 – Старый Город и имело протяжённость 2 км. «За время подготовки обороны на Курской дуге инженерными войсками было установлено несколько сот тысяч противотанковых и противопехотных мин и фугасов, – вспоминал генерал В. Пляскин, – подготовлено к взрыву большое количество мостов и других важных объектов. У Белгорода на каждый километр фронта приходилось свыше 2000 противотанковых и более 2600 противопехотных мин. В связи с этим хочу рассказать о том, с каким героизмом и самоотвержением создавалась эта система заграждения. В период распутицы несколько вагонов противопехотных и противотанковых мин по наряду фронта было подано на станцию Белый Колодизь, находившуюся в полосе соседней с нами армии Юго-Западного фронта. Но как и на чем перевезти этот драгоценный груз в 7 гв. А? Пришлось пойти на большой риск. Мы попросили коменданта станции и машиниста паровоза подать вагоны на станцию Волчанск; где оборонялась 15 гв. сд. Город и станция Волчанск обстреливались артиллерией противника. Надо было действовать решительно и смело. Объяснив обстановку, комендант приказал машинистам (жаль, что их фамилии не сохранились в моей памяти), пользуясь темнотой, подать состав в Волчанск, где его ожидал батальон пехоты и 48-й инженерно-саперный батальон майора Д. Ушакова. Сноровисто и быстро, соблюдая полнейшую тишину, под покровом ночи солдаты разгрузили вагоны со смертоносным грузом, а машинисты увели свой состав обратно. Среди вагонов с минами мы обнаружили и вагон с зажигательными бутылками! Они пригодились нам при отражении танковых ударов. Вскоре мины были развезены на подводах по дивизиям. Все обошлось благополучно. А ведь достаточно было одного попадания в вагоны, чтобы от них, а вместе с ними и о нас ничего не осталось. Но другого выхода у нас не было»[273]273
  На белгородском направлении. Воспоминания участников боев. Белгород: Белгородское книжное издательство, 1963. С. 100,101.


[Закрыть].

К началу Курской битвы оборонительные полосы армии Шумилова состояли: главная – из трёх, а вторая – из двух боевых позиций. На главной полосе позиции располагались одна от другой на расстоянии 1200-2000 м (в зависимости от местности). Основу инженерного оборудования полос составляли траншеи полного профиля и хода сообщения. В каждой позиции было 2-3 траншейных линии или от 6 до 9 – в главной полосе и 4-6 линий – во второй. Как потом подсчитали военные историки, на один погонный километр фронта было отрыто до 8 км сплошной линии окопов полного профиля и ходов сообщения. А при строительстве главной полосы 13А Центрального фронта эта цифра доходила до 10 км[274]274
  ЦАМО РФ. Ф.240. Оп.2779. Д.453. Л.118.


[Закрыть].

«До конца 1942 г., – писал бывший начальник инженерных войск Степного фронта генерал А.Д. Цирлин, – наши взгляды на инженерное оборудование полевых полос и позиций определялись теорией и практикой инженерной подготовки укрепрайонов. Батальные узлы обороны в инженерном отношении оборудовались системой отдельных деревоземляных огневых точек казематного типа, увязанных между собой системой огня. Части и соединения в то время не всегда имели необходимое количество средств, чтобы обеспечить надёжность системы огня в таком батальонном узле. Между ДЗОТами отсутствовали хода сообщения, в результате подразделения не могли скрытно маневрировать огневыми средствами внутри узла в ходе боя. Система траншей, переход к которой начался в ряде фронтов по инициативе войск ещё в 1942 г., а повсеместно – на основе указаний Генерального штаба с весны 1943 г., – в сочетании с мощными заграждениями придавала новые качества нашей обороне.

Применение траншей устраняло известную косность системы огня, которая, как отмечалось, основывалась на неподвижных огневых точках с ограниченным сектором стрельбы. Траншеи способствовали активности пехоты, получившей возможность широко осуществлять на поле боя скрытый манёвр… Противник потерял возможность вести прицельный огонь по подразделениям, находившимся в траншеях и других укрытиях».[275]275
  Курская битва/под ред. генерал-майора И.В. Паротькина. М.: Наука, 1970. С. 242.


[Закрыть]