Текст книги "Курск– 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2"

Некоторые исследователи высказывают предположения о том, что Н.Ф. Ватутин, понимая, что первый удар немцев будет очень сильный и прорыв переднего края неминуем, специально оставил в рубежах каждой армии первого эшелона (по крайней мере в двух) на вероятных направлениях главного удара немцев слабо прикрытые участки. Именно на них оборона должна дать первую трещину, в которую враг будет настойчиво пытаться ввести новые силы, но путь этот окажется тупиковым, так как сразу за этой брешью его ждал подготовленный советскими войсками «капкан» – трудно проходимая местность с множеством инженерных «сюрпризов» и мощный фланговый контрудар (или всё вместе). Но этот план якобы не полностью сработал. В качестве примера приводится 52 гв.сд 6 гв. А[297]297
  Лопуховский Л. Прохоровка без грифа секретности. М.: Яуза, Эксмо, 2012. С. 156.


[Закрыть]. Несмотря на то что она прикрывала главное танкоопасное направление – шоссе Белгород – Обоянь, её оборона не выдержит сильного удара уже 5 июля, и после семнадцатичасового боя 2 тк СС преодолеет её. На первый взгляд очень похожая ситуация и с 78 гв.сд. Действительно, в годы войны при проведении крупных операций были примеры, когда, чтобы запутать противника, советская сторона применяла разного рода хитрости: отвлекающие удары, имитация форсирование рек в местах, где не предполагалось вводить главные силы, и т.д. Ряд фактов подтверждают эту версию и в отношении планов использовать такие методы при обороне Курской дуги. Возможно, командование Воронежского фронта рассматривало такие варианты в ходе обсуждения будущей операции. Однако, пока не рассекречены все стенограммы переговоров Н.Ф. Ватутина с Генштабом и Ставкой ВГК, окончательные выводы делать рано. Сегодня же, опираясь на документы, которые доступны для исследователей, с уверенностью могу сказать: бесспорных свидетельств, подтверждающих, что такой план якобы существовал и на практике был воплощён, пока нет. Кроме того, против этой версии говорит и нервозная атмосфера в Генштабе РККА и на фронтах в июне 1943 г., т.к. ещё были свежи тяжёлые воспоминания о неудаче на Украине в феврале – марте 1943 г., как и у немцев под Сталинградом. Конечно же, эти катастрофы нельзя ставить на одну доску, но по эмоциональному воздействию они схожи. Однако Сталинград ничему не научил Гитлера, а лишь дал толчок к авантюре под Курском. У советской стороны к этому моменту проигранных битв и сражений было больше, поэтому в период подготовки к летней кампании 1943 г. подход к принимаемым решениям был более взвешенным, например, несмотря на накопленные огромные резервы, лучше подождать и перейти к преднамеренной обороне. Н.Ф. Ватутин, как никто, прекрасно знал слабые стороны войск фронта, низкую обученность солдат, слабую подготовку командного звена до комкора включительно, проблемы с мобильностью и т.д. В этом положении ему было не до игр с гитлеровцами, Москва жёстко требовала одного: создать из имеющих сил и средств прочную оборону, гарантирующую от неудач и провалов 1942 г. Поэтому он сделал ставку прежде всего на мощную полосу обороны и контрудары в её глубине. А что касается просчётов, о которых стало понятно уже в ходе боёв, то от них никто не застрахован, да и сил на все задумки у генерала армии в тот момент не было.

К началу Курской битвы командование фронта не без основания считало, что рубеж 81 гв.сд укреплён основательно. Поэтому находившуюся во втором эшелоне 73 гв.сд нацелило на восстановление положения (в случае прорыва) и удержание полосы 78 гв.сд. Об этом свидетельствует решение перегруппировать соединение Козака на левый фланг 25 гв.ск (во второй эшелон за 78 гв.сд) на рубеж: выс.205.5, выс.191.8, клх. «Соловьёв», свх. «Батрацкая Дача», выс.210.4 к исходу 2 июля 1943 г. К 23.00 дивизия без артполка сосредоточилась в лесу 4 км восточнее Ястребове и начала занимать указаную позицию. А 3 июля из штаба 25 гв.ск пришло распоряжение: «Быть в готовности к переходу в северо-восточном направлении»[298]298
  ЦАМО РФ. Ф. 73 гв.сд. 0п.1. Д.ЗЗ. Л.26.


[Закрыть], т.е. ближе к позициям полка второго эшелона 78 гв.сд. Следовательно, в последний момент советская сторона полностью разгадала замысле неприятеля и на острие удара АГ «Кемпф» создало наибольшую плотность сил и средств. 81 гв.сд имела максимально возможное количество частей усиления и плотность артиллерии на 1 км выше, чем по всему фронту (не говоря об очень высоком уровне подготовки рубежа), а за 78 гв.сд развернулся второй эшелон, целая дивизия! После этого трудно согласиться с авторами работ о Курской битва, даже с такими авторитетными, как Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский[299]299
  Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.: Вече, 2013. С. 251.


[Закрыть], которые обвиняют Н.Ф. Ватутина в просчётах и ошибках, якобы допущенных им при подготовке системы обороны и распределения сил фронта перед её началом.

Как известно, залогом успешной долговременной обороны является наличие в распоряжении командира соединений и объединений полноценных резервов, в первую очередь артиллерийских и подвижных (бронетанковых). Благодаря им оборонявшиеся стрелковые части имели возможность оперативно ликвидировать преимущество противника на направлениях, где он наносит наиболее сильные удары. В ходе подготовки к Курской битве впервые за годы войны оперативные подвижные резервы и резервы средств ПТО стали создаваться не только в армиях и корпусах, но и передаваться дивизиям и даже стрелковым полкам. В 7 гв. А, относительно соседа справа (6 гв. А) они были достаточно скромными. Тем не менее соединения, удерживавшие её главную полосу, тоже получили дополнительно пушечные, миномётные и даже танковые полки.

К началу боёв армия Шумилова имела внушительные силы артиллерии, но их было недостаточно для удержания 53-км фронта. Пополнения не ожидалось, поэтому командарм, исходя из тактической оценки местности и примерных сил противника, решил использовать свои ресурсы для усиления в первую очередь правого фланга, так как здесь находился Михайловский плацдарм и стык с 6 гв. А. Основную часть сил – два пап (34 152-мм пушек-гаубиц) и тяжёлый армейский минполк (36 120-мм миномётов) он сосредоточил в полосе 81 гв.сд. Третий пап был разделён между двумя дивизиями, два его дивизиона (12 152-мм пушек-гаубиц) были выведены на левое крыло, в 36 гв.сд, а третий – в 72 гв.сд.

Вместе с тем, как уже упоминалось, для увеличения плотности артиллерийского огня на главной полосе командарм был вынужден подчинить командирам дивизий первой линии от двух дивизионов до артполка дивизий второго эшелона. Кроме того, для борьбы с тяжелыми немецкими танками «Тигр», с которыми войска фронта уже успели столкнуться в ходе февральско-мартовских боёв под Харьковом, он, с разрешения Военного совета фронта, распорядился установить на позициях 72 гв.сд 12 122-мм гаубиц и подготовить ОП для стрельбы прямой наводкой из 152-мм пушек-гаубиц. Напомню, в это время гаубицы относились к ценнейшим видам вооружения, и их категорически запрещалось использовать непосредственно на переднем крае. В случае если этот приказ был нарушен и орудие теряли, его командир предавался суду военного трибунала. Лишь в критический момент Курской битвы, 9 июля 1943 г., руководство Воронежского фронта будет вынуждено дать разрешение для вывода гаубичных полков на прямую наводку и в полосе 6 гв. А. Таким образом, к началу боёв соединения 7 гв. А первого эшелона располагали следующими частями усиления:

81 гв.сд: 161 гв.пап, 265 гв. пап, 153 гв. ап (73 гв.сд), 290 мп, 114 гв.unman, 97 гв. и 315 гв. мп «катюш», 262 отп, 2-й батальон ПТР;78 гв.сд: 3/671 ап (213 сд), 4-й батальон ПТР;

72 гв. сд: 3/109 гв. апап, 1,2/671 ап (из 213 сд) и 1-й б-н ПТР;

36 гв.сд: 43 гв. ап (15 гв.сд), 1 и 2/109 гв.апап, 115 гв. unman, 5-й б-н ПТР, 148 отп и 34 одбп.

На случай если расчёты окажутся не совсем точными и противник нанесёт главный удар не там, где предполагалось, или произойдет прорыв на менее прикрытом участке, штаб артиллерии армии в плане организации огня предусмотрел манёвр и поворот фронта придаваемых пушечных и минчастей, а также собственных дивизионных артполков в полосу соседей. Например:

161 гв.пап планировал поворот фронта на север (90 градусов) в полосу соседа справа (375 сд 6 гв. А), на 180 гр. при прорыве рубежа 78 гв.сд и манёвр для поддержки 73 гв. сд при нанесении ею контрудара в направлении Сабынино;

265 гв. пап – поворот фронта на 90 гр. на юг в полосу 78 гв.сд;

2/290 мп – поворот на 90 гр. на юг в полосу 78 гв.сд и маневр в район с. Нижний Ольшанец;

1 и 2/109 гв.пап – поворот на юг на 90 гр. и маневр для поддержки соседа слева (19 сд 57 А);

97 гв.мп PC – манёвр по всему фронту для поддержки всех дивизий первой линии.

В противотанковый резерв командующего армии были включены:

30 оиптабр, два её полка (третий не имел орудий) развернулись по линии: Стариково, Купино, Красная Поляна;

1669 аиптап – на огневых позициях в районе выс.133.6, разъезд Арбузовский, южная окраина х. Волчанских Хуторов (две батареи – на южной окраине Волна иска);

1670 unman имел в строю лишь 4 орудия и был не боеспособен.

Бригада находилась в центре второй армейской полосы, но в случае прорыва танков на флангах была готова выдвинуться в опасные районы. Для этого на танкоопасных направлениях готовились огневые позиции – орудийные площадки, окопчики для личного состава, снарядные погреба и оборудовались автомобильные аппарели. Аналогичная работа проводилась и 1669 аиптап, который планировалось использовать для активных действий и на левом фланге (в том числе и для поддержки соседней 57 А), и в центре полосы армии. Вместе с тем Н.Ф. Ватутин при разработке плана использования собственных подвижных ПТ – резервов предусмотрел их манёвр из г. Корочи (район сосредоточения перед битвой) на правое крыло и в центр армии Шумилова.

Ещё в мае командиры всех артполков вместе с командирами подразделений провели рекогносцировку маршрутов движения для манёвра, были подготовлены дополнительные позиции и НП для поворота фронта на участки соседей. К сожалению, планы «переключения» огня, особенно сил 81 гв.сд в полосу 78 гв.сд в первые два дня оборонительной операции, себя не оправдали, за исключением 2/290 мп. Артполки и полки PC были развернуты далеко от переднего края 78 гв.сд и оказались не в состоянии вести эффективный огонь по переправам и плацдармам противника. Поэтому, например, командование 25 гв.ск уже утром 5 июля было вынуждено принять решение о переброске (переезде) орудий ряда полков из полосы 81 гв.сд на левый фланг корпуса.

Как известно, стыки являются всегда наиболее слабым местом обороны и соединений, и объединений. Поэтому М.С. Шумилов ещё в апреле приказал: перед планированием системы прикрытия стыков командующим артиллерией дивизий и корпусов лично провести рекогносцировку, определить необходимые силы и средства для их обеспечения, а также лично выбрать боевые позиции для артподразделений. Кроме того, командарм позаботился о том, чтобы была установлена прямая телефонная связь между командирами всех дивизий. Большая работа проводилась и для обеспечения огнём артиллерии армейских стыков. Для этого штаб артиллерии 7 гв. А установил телефонную и радиосвязь с командованием и 57А Юго-Западного фронта, и с 93 пап 27 тпабр 6 гв. А (которому предстояло обеспечивать стык со стороны 6 гв. А), протянул прямую телефонную линию между 93 пап и 161 гв.пап 81 гв.сд, а также был оборудован их совместный НП. Общие НП имели и 36 гв.сд с 19 сд 57А.

69А занимала оборону на фронте на 120 км от п. Александровский (ст. Прохоровка) до левой границы Воронежского фронта в районе Ефремовка. Её участок обороняли пять дивизий, расположенных в один эшелон. Таким образом, в среднем на одну сд приходилось 22-28 км в зависимости от значимости направления, что примерно в два раза больше положенного по установленной норме.

Как и на Центральном фронте, первые две полосы обороны возводились исключительно личным составом стрелковых соединений и инженерных спецчастей, а в строительстве тыловой участвовала значительная часть гражданского населения. Численность мирных жителей Курской (ныне Белгородской области, привлекавшихся для проведения фортификационных работ, см. в таблице № 5.

Железнодорожная станция Прохоровка, у которой произойдет завершающее сражение Курской оборонительной операции, располагалась на краю тыловой полосы. Её передний край на прохоровском направлении проходил по линии /иск./ Богородицкое, Тетеревино, Жимолостное, Новосёловка, Выползовка, Мазикино. От ст. Прохоровка он располагался на расстоянии: на участке Богородицкое, Тетеревино – в 12 км, Жимолостное, Новосёловка – в 9 км и от Выползовка – в 18 км.

В 3,5 км юго-западнее окраины Прохоровки располагалось последнее перед ней крупное противотанковое препятствие – ров, который перекрывал шоссейную дорогу Прохоровка – Яковлево и примерно 1 км танкодоступную местность севернее от неё. Он должен был возводиться местным населением и личным составом 14 оиптабр, которая состояла в артиллерийском противотанковом резерве командующего фронтом. К началу июля он не был полностью подготовлен, но подходы к нему были заминированы.

На протяжении всего подготовительного периода к отражению вражеского наступления, который официально на Воронежском фронте продолжался с 27 марта по 3 июля 1943 г., работа по созданию оборонительных рубежей, укреплению местности и возведению инженерных сооружений и объектов инфраструктуры войск шла с большим напряжением всех сил личного состава фронта, а также гражданского населения, проживавшего на этой территории. В то же время в силу как объективных, так и субъективных причин возникали большие проблемы, которые влияли как на темп развернувшегося строительства, так и на его качество. Н.Ф. Ватутин лично контролировал проведение оборонных работ, самым внимательным образом следил за подготовкой рубежей, стараясь как можно быстрее и качественнее подготовить их до того момента, как противник перейдёт в наступление. Для этого не раз выезжал в войска, направлял многочисленные контрольные комиссии, которые вместе с командованием соединений проверяли как ход работ, так и качество уже возведённых объектов. Недочёты обсуждались, составлялись акты, в которых указывались конкретные сроки устранения обнаруженных недочётов, и направлялись в Военный совет фронта. И непременно комиссия к недочётам возвращалась и вновь проверяла, как велась работа.

И безусловно, ключевую роль в организации этого важного и ответственного мероприятия играли командармы, но каждый из них относился к этой работе по-разному, причем далеко не всегда с должной ответственностью и рвением. Большинство из них дневало и ночевало на передовой, но были и такие, что о своих обязанностях забывали, и им приходилось по несколько раз напоминать, даже Генеральному штабу. Приведу лишь один документ – письмо генерала А.И. Антонова начальнику штаба Воронежского фронта от 1 мая 1943 г.: «Проверкой выполнения директивы Ставки и фронта офицерами Генерального штаба Красной Армии в частях 40А установлено:

а/ Оборонительные работы по созданию прочной обороны, особенно противотанковой, проводятся медленно и неудовлетворительно, без должного контроля со стороны командования и штабов.

б/ Передний край обороны в ряде мест в тактическом отношении выбран неудачно, не имеет ни обзора, ни обстрела.

в/ Опорные пункты и узлы сопротивления к круговой обороне не приспособлены.

г/ Стыки обеспечены слабо.

д/ Резервы противотанковых средств не выделены, а все средства равномерно рассредоточены по фронту.

е/ Бдительность и боевая готовность в частях и подразделениях на низком уровне.

ж/ Гражданское население продолжает жить до сих пор даже на переднем крае обороны, производя обработку своих огородов.

з/ В бытовом обслуживании бойцов выявлен целый ряд нетерпимых явлений (белье не меняется месяцами, ходят в зимнем обмундировании, питание организовано неудовлетворительно и т.п.).

Перечисленные недочёты тов. Москаленко известны из неоднократных письменных докладов офицеров, но, видимо, надлежащих мер к их устранению не принимается.

Доложите к 5 мая, какие конкретные меры приняты командованием фронта к устранению недочётов к частям 40 А»[300]300
  Русский архив. Великая Отечественная война. №23 (12(3). М.: Терра, 1999. С. 128.


[Закрыть].

В конце мая произошло чрезвычайное происшествие, которое не только повлияло на темп оборонительных работ на главной полосе, но и заставило командиров на всех уровнях более тщательно их планировать и вести. Руководство фронта понимало, что скрыть столь масштабные работы от противника не удастся. Немецкая разведка проводила всестороннюю работу по сбору данных о замысле русских. Для этого велось круглосуточное наблюдение за передним краем, систематически захватывали пленных, особенно врагу удавались налёты на БО дивизий первого эшелона. В тыл на парашютах забрасывались разведгруппы, вербовались и засылались военнослужащие, попавшие в плен зимой и весной 1943 г., как якобы возвращающиеся в свою дивизию. Такой случай был выявлен, в частности, в 51 гв.сд. Неприятель не гнушался использовать для добывания информации даже подростков с оккупированной территории. Но наиболее эффективной была воздушная разведка. Самолёты-разведчики систематически фотографировали передний край армий первого эшелона фронта. После обработки эта информация поступала в штабы 4ТА и ГА «Юг». Сравнивая полученные фотографии с прежними, недельной или двухнедельной давности, их офицеры видели, как меняется местность перед её фронтом. Поэтому для противника замысел советского командования встретить наступление глубоко эшелонированной обороной не был секретом. В этой ситуации первоочередной задачей для командования 4ТА было изучить систему ПТО, точно определить места сосредоточения артиллерии и танков на участках, намеченных для прорыва. И надо сказать, разведслужбы неприятеля в этом преуспели. В конце мая на левом фланге 6 гв. А (полоса 375 сд) был сбит немецкий самолёт, летчик вместе с находившейся у него картой переднего края 67 гв., 52 гв. и 375 сд остался жив и попал в плен. Когда в оперотделе штаба Воронежского фронта наложили захваченную карту на схему обороны этих дивизий, она оказались очень похожей на советскую, в некоторых местах боевые позиции и огневые точки, особенно артиллерии и танков, будто были скопированы с реальной советской карты. Например, все аппарели[301]301
  Земляное укрытие для танка.


[Закрыть]245 опт, приданного 67 гв.сд, были указаны на захваченной карте. Для советской стороны это была и большая удача, и большая гловная боль. Следует отметить, что захват в полосе 6 гв. А столь ценной документации был единственным случаем подобного рода в период подготовки к Курской битве.

После ознокомления с трофейными материалами руководство фронтом немедленно разработало план по нейтрализации полученой врагом информации. Причём не только той, что была на карте, но и, возможно, имеющейся у него по другим армиям первого эшелона, а это означало оборудование сотен новых ОП, ходов сообщений, тонны перекопанной земли. Из боевого распоряжения № 0059 от 1 июня 1943 г. начальника штаба 67 гв.сд 6 гв. А полковника А.А. Доколина:

«Командирам 196 гв., 199 гв, 201 гв.сп, 245 тп

Командующему артиллерией

1. В течение всего периода обороны противник производил и продолжает производить тщательную разведку авиацией ближнего действия боевых порядков наших частей, районов огневых позиций артиллерии, минометов, танков и инженерных сооружений, как на переднем крае, так и в глубине обороны.

Захваченная карта у немецкого летчика со сбитого Хе-126 28 мая 1943 г. огнём пехотного оружия в районе Дома инвалидов показывает, что противнику удалось вскрыть ряд огневых позиций нашей артиллерии, танков, НП и КП.

Командир дивизии приказал:

1. Произвести смену огневых позиций артиллерии, танков, минометов, НП и КП, выявленных авиацией противника, показанных и в действительности совпадающих на карте, высылаемой мной.

2. Смену произвести после подготовки макетов орудий, танков для постановки их на место выявленных целей, ночью и с соблюдением тщательной маскировки.

3. Провести тщательную маскировку районов ОП артиллерии, минометов, НП и КП и не допускать излишнего хождения во время полетов разведывательной авиации противника.

4. 2 июня 1943 г. к 12.00 донести результаты проведенной работы»[302]302
  ЦАМО РФ. Ф. 1119. Оп. 1. Д. 30. Л. 93.


[Закрыть].

Согласно требованиям штаба фронта, каждая дивизия 6 гв. А разработала свой план по усилению маскировки позиций, техники и тяжелого вооружения. Вот, например, какие мероприятия были запланированы в документе, подготовленном оперотделом 52 гв.сд:

«1. Матчасть артиллерии, танки, трактора, автомашины. Маскировать огневые позиции от воздушного и наземного наблюдения:

а. установки горизонтальных масок из подручных и штатных средств,

б. постройки и установки ложных батарей и танков из расчета 25-30% к числу боевых,

в. закрытия и полной маскировки всех дорог; идущих к огневым точкам артиллерии и танков на расстоянии не ближе 500 м,

г. постройки укрытий с навесами для орудий и глубоких щелей со ступеньками-площадками для ведения огня танками в нужный момент,

д. искажения формы окопов в результате маскировки.

2. Оборонительные сооружения, противотанковые заграждения, траншеи и ДЗОТы. Маскировку вести путем:

а. маскировка дерном сплошная и не сплошная, камуфлированная, маскировка табельными масксетями, сетками из верёвок, травы, прутьев, проволоки и т.д.

б. окрашивание грунта грунтом, например, на черном фоне лежит жёлтый ("грунт. – З.В.), в этом случае закрыть его черноземом,

в. постройка ложных ДЗОТов и траншей; (из расчета 5 ОП на роту, 4-5 окопов с мишенями бойцов на роту. – З.В)

г. маскировка ПТ-рвов ветками и окрашивание выброшенной земли под фон окружающей местности.

3. КП и НП полков и подразделений . Маскировка убежищ, землянок, щелей на КП и НП, так же как и оборонительных сооружений. Все дороги и тропы, ведущие к КП и НП, должны быть закрыты, не доходя ближе 500 м. Подходы к КП и НП должны быть скрытыми, идущими по оврагу, траншеям, кустам и т.д. Телефонные провода должны подходить к КП и НП по земле, ни в коем случае не допускать воздушных телефонных линий.

4. Минные поля. Ставить ложные миные поля с ограждением их и установкой указателей «Мины» из расчета 40-50% ложных полей к числу боевых, тщательно маскировать мины под фон местности землей, дрном и т.д.»[303]303
  ЦАМО РФ. Ф. 1165. On. 1. Д. 32. Л. 82, 82 обр.


[Закрыть].

Этот план и ряд дополнительных мер, определенных боевым распоряжением штаба дивизии № 042[304]304
  ЦАМО РФ. Ф. 1165. On. 1. Д. 32. Л. 81.


[Закрыть], должен был быть реализован к 12.00 4 июня 1943 г.

Осознавая, какие последствия будут иметь в ходе предстоящих боёв данные, полученные немцами, войска очень серьёзно отнеслись к выполнению плана командования фронта по их нейтрализации. Например, начальник штаба 38А генерал-майор А.П. Пилипенко, помимо смены позиций и установки макетов, приказал авиаотделу штаба произвести облёт боевых порядков армии на самолете У-2, чтобы проверить тщательность маскировки[305]305
  ЦАМО РФ. Ф. 375. Оп. 9027. Д. 45. Л. 282.


[Закрыть]. Трудно сказать, насколько эффективной была проведенная в начале июня работа по усилению маскировки, но польза от неё, безусловно, была, и не малая. Как покажут дальнейшие события, противник так и не смог вскрыть не только систему обороны первого эшелона, но даже не понял, где проходила главная армейская полоса.

Важным решением при создании советской обороны в районе Курского выступа стало применение для удержания рубежей не только танковых частей непосредственной поддержки пехоты, но и крупных танковых соединений и даже объединений. По плану Ставки каждый из оборонявшихся фронтов получил по одной танковой армии и по два отдельных танковых корпуса. На Воронежском фронте в первом эшелоне танковых войск находились отдельные танковые полки, бригады и самоходно-артиллерийские полки, они подчинялись заместителю командующего общевойсковыми армиями по БТ и МВ. В некоторых передали в качестве подвижного резерва командирам дивизий первого эшелона (на главной оборонительной полосе), и одновременно они могли использоваться в противотанковых опорных пунктах. Наибольшим количеством их располагала 7 гв. А: три полка (один тяжёлый), две бригады и два сап (один тяжёлый). Предполагалось, что на фронте армии противник всё-таки нанесёт вспомогательный удар и для его сдерживания потребуются существенные силы бронетехники, кроме того, сюда был нацелен 2 гв.Ттк. Полосу 6 гв. А, как уже отмечалось, изначально готовили для отражения главного удара, поэтому переданные ей два танковых полка (230 и 245 отп), одна бригада (96 отбр) и один сап (1440 сап) это лишь усиление для удержания первой полосы на один-два дня боёв. Сюда предполагалось выдвинуть всю 1ТА и при необходимости сманеврировать 5 гв.Стк.

Второй эшелон составляли 2 гв.Ттк и 5 гв.Стк и 1ТА. Они располагались на расстоянии 32-50 км от переднего края главной полосы, находились в подчинении непосредственно командующего фронтом, составляя ударную группу фронта для нанесения контрударов и развития успеха.

Начало мая для советской стороны стало первым серьёзным испытанием его выдержки. С завершением периода распутицы и в связи с поступавшими разведданными о вероятном начале в ближайшие дни немецкого наступления Москва в начале мая предприняла ряд важных шагов.

Во-первых, 30 апреля Ставка отдала распоряжение об усилении истребителями ВВС армий в районе Курского выступа. В оперативное подчинение передавались:

– 16ВА Центрального фронта б иак, к 12 мая он должен был перебазироваться в район Курск, Щегры, Тим;

– 15ВА Брянского фронта подчинялся 1 гв.иак, его планировалось к 8 мая развернуть в треугольнике Плавск – Тула – Сталиногорск;

– 5ВА СтепВО – 234 иад (без одного полка), она должна была сосредоточиться к 8 мая в районе Ряжска.

Во-вторых, в рамках уже принятых ранее решений по ослаблению соединений Люфтваффе, 4 мая командованию ВВС Красной Армии была поставлена задача: с 6 по 16 мая провести крупномасштабные операции с целью уничтожения самолётов противника на аэродромах и дезорганизации его автомобильных и железнодорожных перевозок в районе Курского выступа. К их реализации должны были привлекаться силы Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов. 15А нацеливалась на удары по объектам в орловской дуге – в Волхове, Карачеве, Навле, Дмитровск-Орловском и Орле (всего разрешалось сделать до 650 самолёто-вылетов штурмовиков, ночных бомбардировщиков и истребителей)[306]306
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 95.


[Закрыть],16А – на аэродромы Дмитровск-Орловского, Трубчевска, Шостки, Конотопа и Ворожбы, а также на участки авто – и железных дорог: восточнее линии Трубчевск – Конотоп и хут. Михайловский – Конотоп на Ворожбу (до 1050 вылетов)[307]307
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 97, 98.


[Закрыть], 2ВА – на аэродромы и аэроузлы в Белополье, Ромнах, Полтаве, Новой Водолаге и Мерефе, а также на ж.д. инфраструктуру Харькова и Полтавы (до 1990)[308]308
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 99,100.


[Закрыть], а 17ВА предстояло работать по районам Змиёва, Краснограда, Днепропетровска, Чаплино, Красноармейска, Славянска (до 2300)[309]309
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 101,102.


[Закрыть].

В-третьих, в 16.15 5 мая командованию Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов за подписью А.М. Василевского и А.И. Антонова было направлено первое предупреждение о возможных «активных действиях противника»[310]310
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 14. Л. 303, 304.


[Закрыть]у Курского выступа в ближайшее время. Такой вывод делался на основе отмеченного в последнее время значительного передвижения войск и транспорта в районах Орла, Белгорода и Харькова. В документе требовалось:

– полностью выполнить план использования фронтовой авиации для уничтожения самолётов неприятеля и срыва его ж.д. перевозок, «в эти дни от авиации надо выжать всё,, чтобы выполнить эту задачу и тем самым сорвать подготовку противника к наступлению»[311]311
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 14. Л. 303.


[Закрыть];

– уделить максимум внимания всем видам разведки с целью выявления вражеских ударных группировок;

– проверить состояние своей обороны и войск, использовать каждый час для укрепления рубежей, проверку проводить только ответственными офицерами штабов.

А вечером 8 мая они получили ещё более тревожную, уточненную директиву за подписью И.В. Сталина, в которой говорилось: «По некоторым данным, противник может перейти 10-12 мая в наступление на орловско-курском или белгородско-обояиском направлениях либо на обоих направлениях вместе.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает к утру 10 мая иметь все войска как первой линии обороны, так и резервов в полной боевой готовности встретить возможный удар врага. Особое внимание уделить готовности нашей авиации с тем, чтобы в случае наступления противника не только отразить удар его авиации; но и с первого же момента его активных действий завоевать господство в воздухе»[312]312
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 184.


[Закрыть].

Схожий по содержанию документ перед полуночью получил и штаб СтепВО. От его командования Москва потребовала « всемерно ускорить доукомплектование войск округа и к 10.5 все наличные войска иметь в полной боевой готовности, как для обороны, так и для активных действий по приказу Ставки»[313]313
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 183.


[Закрыть].

В-четвертых, 8 мая Ставка приняла решение о выдвижении своего стратегического резерва СтепВО непосредственно для прикрытия курского направления, за войска Рокоссовского и Ватутина. Его командующий получил приказ:

– 27 А вывести в район Елец, Измалково, Ливны, Долгоруково, поставить ей задачу: подготовить оборону примерно по линии Измалково, Ливны, р. Кшень и контрудары из района Ливны в помощь Центральному фронту – в направлении на Мало-Архангельск и на Щегры;

– 53А прочно прикрыть ж.д. узел Касторное, участок ж.д. /иск/Долгоруково – Горшечное и подготовить оборону по р. Кшень; кроме того, армия должна была подготовить контрудар из района Касторное в направлении Курск и Обоянь, т.е. одновременно в полосу и Центрального, и Воронежского фронтов;

– 5 гв. А вывести в район Старый Оскол, Ястребовка, Большая Хопень, Чернянка для прикрытия участка ж.д. Горшечное – Старый Оскол – Черняка и подготовки обороны по линии Ястребовка – Истобное – Белый Колодец, а также быть готовой оказать помощь Воронежскому фронту, нанеся контрудары из района Старый Оскол в направлении Обоянь и Белгород.

Перегруппировку следовало провести с 9 по 15 мая, одновременно с этим 27А должна была получить на усиление танковую бригаду и полк, а 53А – два танковых полка[314]314
  ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3409. Д. 8. Л. 123-125.


[Закрыть].

Перечисленные выше мероприятия были своевременными, вытекали из тех ключевых решений, которые принимались ранее, имели свою логику и внутреннюю взаимосвязь. Тем не менее надо признать, что не все они в тот момент были эффективно реализованы и дали ожидаемый результат. Наиболее простым по затратам времени и средств явилось усиление воздушных ударов и приведение в боевую готовность войска. Они и так находились на своих рубежах и местах базирования, не раз отрабатывали подъём по тревоге и занятие позиций, а операция по уничтожению вражеской авиации в районе Курской дуги и так шла полным ходом. Например, К.К. Рокоссовский уже 10 мая доносил Верховному: «Во исполнение директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 8.5.43 г. № 30123 докладываю: