Текст книги "АМИН"

Глава 7

Вот какая ты, оказывается, Аллея Славы…

Стоящие в ряд могилы одинакового размера. И даты смерти одинаковые – 1992–1993. Только даты рождения, и фотографии на памятниках разные. Боже мой, до чего угнетающее зрелище! Все молодые, симпатичные, жизненная энергия во взглядах, любовь неизмеримая в сердцах… Сколько мечтаний, желаний вместе с ним погребено в землю…

Он никогда не думал, что его Родина принесла столько жертв. Ещё какие-то иностранные представители ходили по Аллее, и переводчик в костюме и галстуке объяснял им, что здесь покоятся только бакинцы, погибшие на войне, а для погибших из других регионов у них на родине есть свои аллеи Славы. Всё это действовало очень угнетающе. Сколько людей погибло! Сколько людей осталось без семейного очага, без кормильца!

Он начал ходить мимо могил, у каждой по очереди останавливался, читал имена, молился за упокой души.

Ряды сменяли друг друга, а он всё шёл, только иногда останавливался отдышаться, отдохнуть от душевной тяжести. Сколько молодых людей ушло, не оставив после себя потомков! Казалось, они все были похожи друг на друга. А может, погибшие из одного рода, одной крови; столетиями, тысячелетиями они героически воюют, погибают. Если так, то, к сожалению, он не из этого рода. Он из тех, кто спасает свою шкуру, из тех, кто действует по принципу «моя хата с краю».

Остановился перед могилой, остальные издали оглядел, нетерпеливо искал могилы друзей.

Прошло некоторое время, и он увидел через три могилы портрет улыбающегося Азера.

Он долго размышлял о том, как встретится с друзьями после долгой разлуки, но не думал, что вот так когда-нибудь станет на колени, заплачет навзрыд и, раскинув руки, захочет обнять все три памятника сразу

Самед-заде Азер Бабур-оглы.

Гейбатов Инам Рахман-оглы.

Авшалумов Наум Яковлевич.

Ещё с древних времён, когда появилась традиция хоронить людей, когда ходили на могилы, чтобы почтить память усопших, люди как будто воочию встречаются с ними, слышат их голоса, чувствуют их дыхание, их запах, они оживают в их памяти. Что это, их душа? Нет, душа совсем другое, здесь что-то более сложное, более запутанное. Как будто усопшие воскресают, начинают общаться, как живые.

Он рыдал над могилами, кричал:

– Простите меня, ради всего святого, – и никак не мог успокоиться. – Я знаю, я виновен, я предатель, убежал, бросив вас на полпути. Одному Богу известно, теперь я сам как неживой. Вы погибли, проявили героизм, доблесть. Этим вписали свои имена в героические страницы истории, а я – как трус, как предатель, как дезертир, как неживой!..

Слёзы, падая на могильные плиты, вместе с пылью катились по плитам…

Гвозди́ки, что взял у входа в Аллею Славы (он хотел купить гвозди́ки, но ему объяснили, что их здесь не продают – их бесплатно раздают, зная, для чего их берут), сначала положил на могилу, что посередине, к которой он прижался, – на могилу Инама, а затем на могилы Азера и Наума, что справа и слева находились.

– Инам, брат, ты попросил, чтобы я из Москвы привёз зажигалку с позолоченным корпусом, – вот привёз. Самую дорогостоящую, самую красивую…

Зажигалку достал из пакета и положил на могилу Инама.

Тогда у Инама была дурная привычка: он у всех просил сигарету. А получив её, сразу просил и спички. В те времена никто не жалел сигарету – неважно, кто попросит, знакомый или чужой. Бывали дни, когда Инам у каждого прохожего просил сигарету и к вечеру хвастался, что целую пачку насобирал. Иной раз ему говорили: «Если курящий, покупай сам, носи в кармане сигареты». Тогда он обижался и что-то бормотал вслед этому «невежественному» человеку…

– Азер, братик любимый, ты хотел рубашку сорокового размера – на, вот привёз. Чистая «Монтана», оригинал. Носи на здоровье! Ты не любил ярких цветов, потому и купил тёмную, тёмно-синий называют цветом миллионеров, нынче очень модно. С короткими рукавами – ты всегда любил с короткими рукавами, чтобы у тебя мускулы видны были. Носи на здоровье.

Азер любил шикарно одеваться. Не только когда ходили гулять, даже в спортивную секцию ходил аккуратно одетым, рубашки, брюки отутюженные, туфли блестящие. Был очень аккуратным, несмотря на то что был грубым и драчливым. Особенно когда в классе какие-то мероприятия проходили или праздничные дни отмечали, он должен был одеваться во всё новое, иначе родителей прижимал к стенке. Оправдываясь, говорил: «Меня в прошлый раз видели в этом костюме, а то скажут, что я сирота, хожу в одном и том же». Несмотря на то что отец Азера был очень строгим человеком, такие капризы сына всегда удовлетворял…

Мардан спросил у стоящей рядом пожилой женщины:

– Тётенька, если я эти вещи здесь оставлю, никто не заберёт? – Когда понял, что она не в состоянии ему ответить, вынужден был объяснить: – Я был далеко; чтобы выполнить желание друзей, через девятнадцать лет приехал, привёз всё, что они тогда заказали. Не хочу, чтобы кто-нибудь взял, хочу, чтобы хоть на какое-то время остались на могилах.

Рубашку поставил у могилы Азера вертикально. Потом положил горизонтально, потом опять поставил вертикально.

– Наум, родной, вот и твоя коллекция марок. Клянусь матерью, у продавщицы попросил лучших, она вот эти предложила. Всего двадцать штук. Называется «СССР, 1987 год. Живопись». Я уверен, что тебе понравится.

Сначала достал марки из пакета, потом положил обратно, чтобы пакет защищал от дождя и солнечных лучей, и положил на середину могильного камня.

Коллекции марок у Наума были собраны в двух альбомах кофейного цвета специально для марок; из-за запаха сырости было заметно, что они старинные. Науму любовь к маркам передалась от отца. Он с рождения только и видел, как отец то раскладывает марки пинцетом, то разглядывает их под лупой. Наум хотел, чтобы и друзья проявили интерес к маркам. Однажды он рассказал историю, связанную с марками. Семья Карла Фаберже, самого богатого человека во времена царской России и создателя яиц Фаберже (ювелирные изделия в виде пасхальных яйц, изготовленные с особым изяществом в количестве семидесяти одной штуки. – Ред.) во время нашествия большевиков вынуждена была эмигрировать в Финляндию. С собой они взяли только самое ценное – чемоданы с коллекцией марок…

На какое-то время у него улучшилось эмоциональное состояние. Как будто он вживую пообщался с друзьями, подарил им привезённые подарки, даже сказал в шутку:

– Вы ещё молодые, вам всего восемнадцать лет, а я тридцатисемилетний дядя, если что-то не так, вы уже простите старика.

О гибели друзей ему тогда Арзу сообщила. Это было ужасно. По правде говоря, уезжая шестнадцатого февраля в Москву, пообещав друзьям через неделю вернуться и не вернувшись, он предполагал, что, как бы ни боялся смерти, война не скоро закончится, как минимум год или два продлится, и у него появится возможность вместе с друзьями ещё прошагать по дорогам войны. А почему всё случилось так быстро? Арзу письмо написала пятого апреля, а до него оно дошло двенадцатого. Значит, у бедняжек длина фронтового пути всего сорок дней…

В письме, окроплённом слезами, она написала, что их похоронили на Аллее Славы, рассказала, сколько народу следовало за гробами, как дали залп в воздух, как матери плакали, как тётя Лиза потеряла сознание, как отцы переживали потерю, как у дяди Бабура плохо с сердцем стало и его на машине скорой помощи прямо с Аллеи Славы отвезли в больницу. Все эти события она описала со всеми подробностями. Даже не забыла Мардана обвинить в том, что он дезертир, предатель родины, друзей, рассказала, как его родители терзались угрызениями совести перед соседями, которые попрекали их недобрыми словами.

Известие о смерти друзей на него сильно подействовало (он заплакал, бился головой о стену), и ещё больше он переживал из-за того, что родителям доставил столько неприятностей. Ему было до того стыдно, что готов был сквозь землю провалиться.

В письме Арзу отправила вырезку из газеты.

В марте 1993 года были организованы успешные атаки азербайджанских вооружённых сил на оккупированные армянскими вооружёнными силами территории в районе Тартар и водохранилища Сарсанг и создали панику у командования противника. Они планировали во что бы то ни стало захватить Келъбаджарский район и обезопасить себя от наступления азербайджанской армии.

Первого апреля во главе с террористом Монте Мелконяном две тысячи армянских боевиков вместе с войсковой частью бывшего Советского Союза напали на азербайджанские населённые пункты Союдлу, Еллиджа, Айрым и Дилкюрд и захватили эти пограничные пункты. Слабо вооружённые и малочисленные солдаты нашей армии были вынуждены отступить. Только пограничный пункт Зейлик смогли отстоять наши героические бойцы. В упорных боях мы понесли потери в живой силе. Прилагаем список солдат, погибших в боях за Родину…

Случайно или нет, все три фамилии друзей были напечатаны подряд.

Было бы неправильно смерть каждого молодого человека комментировать как уменьшение численности населения на одного человека. Они все могли создать семью, иметь детей, внуков, правнуков, размножаться, и с годами они сотнями, тысячами могли расплодиться до бесконечности. К тому же с потерей каждого человека мир теряет, может быть, полезного обществу человека: знаменитость, политика, экономиста, писателя, архитектора, художника, певца, актёра. А может, это потеря лауреата премии Мира, Нобелевский премии, премии «Оскар» или изобретателя, гения науки.

Потеря каждого молодого человека – это потеря сокровенной любви. Чувств, доброты, зарытых в землю вместе с ним. Число погибших молодых людей ещё означает, что множество девушек останутся незамужними.

После того как получил письмо Арзу с плохими новостями, Мардан начал много курить, опустошал дядины бутылки с водкой. У него в душе столько горя, грусти, печали накопилось, что они, все вместе объединившись, не давали ему покоя. И дяди никак не могли его успокоить. Только старший дядя, когда Мардан кричал: «Я должен был быть там, умереть вместе с ними, быть похорененным вместе с ними. Я трус. Я предатель», – ему в ответ сказал: «Мардан, ей-богу, всё не так. Может быть, ты и там мог бы выжить. В том бою они погибли, а ты мог остаться в живых. Тогда ты бы переживал ещё больше». Этим он смог направить его мысли в другое русло.

Самед-заде Азер Бабур-оглы. Азер был самым смелым из друзей. У него было львиное сердце. В рукопашной борьбе брал верх над всеми. Страха не знал. Даже с ребятами постарше лез в драку без оглядки. Они всегда и везде надеялись на Азера. Когда карате вошло в моду, он сразу записался в секцию. Он то в прыжке доставал ногами до веток деревьев, то разбивал стопку досок от ящиков руками. В те времена карате было под запретом, тренировки в спортзалах проводились тайно. Иногда и турниры тайком устраивали. Азер на таких турнирах обязательно выступал. Только не любил учиться. Всегда их уговаривал сбежать с уроков и пойти или в кино, или в чайхану, или в кафетерий… После восьмого класса должен был уйти из школы: оценки были низкие. При советской системе обучения слабые ученики не допускались в девятый класс, а направлялись или в техникум, или в техническое училище. Дядя Бабур намеревался его обучить и устроить на механический завод токарем, чтобы он работал и приносил пользу семье. Чтобы не расставаться с друзьями, Азер проявил невиданную находчивость. Он устроил ссору с директором школы Неллой-ханум, угрожал взорвать школу гранатами из комнаты военной подготовки. Так он обеспечил себе учёбу в девятом и десятом классах. После окончания школы неожиданно для всех поступил в институт физической культуры. После того как на карате запрет сняли, его талант ещё больше начал проявляться. Два раза стал чемпионом города, все от него ожидали титула чемпиона мира или континента.

Как можно подумать, что Азера нет?

Первая буква в аббревиатуре АМИН – «А», Азер. Весёлый, любящий пошутить, всегда улыбающийся, знаток анекдотов, жизнерадостный, как он мог расстаться с жизнью? Как?!

Гейбатов Инам Рахман-оглы. Среди друзей Инам был самым непутёвым. Всему плохому научил друзей он. В седьмом классе всех курить научил. Он утащил сигареты у дяди Рахмана, рассказал, что сам пробовал и что сигареты доставляют приятные ощущение («уносят в думку», как он выразился), и таким образом друзей научил курить. А в десятом классе впервые благодаря Инаму были с женщиной. Тогда у всех были любимые девушки. Они все влюбились в одноклассниц, только Наум полюбил девушку не из класса, родственницу. Только на школьных вечеринках они могли держать любимую девушку за руку, и это было единственное соприкосновение, которое доставляло им удовольствие близости. Они могли ощущать пиковое состояние своих мужских влечений, когда тайком разглядывали фотографии обнажённых девушек или когда в видеозалах смотрели порнофильмы. Им всем запомнился тот день, когда Инам предложил им собрать деньги и повёл их к Рите, которая жила в Советском. В большом зале у Риты, под блестящими люстрами, на диване, застеленном гобеленом, сидели взволнованные, даже к предложенному чаю не прикоснулись – боялись, что будет заметно, как у них руки трясутся от волнения. Рита своими непристойными шутками как бы попыталась поднять занавес приличия. Она была в обтягивающем халатике, из выреза вываливались пышные груди. Играя бёдрами, она перешла в соседнюю комнату и оттуда приказывающим голосом позвала: «Идите по очереди и дело своё делайте быстрее, чтобы вы ушли, пока муж не вернулся». Первым Инам вошёл в соседнюю комнату. Когда они услышали стоны и крики, ещё больше возбудились, но, когда представили себя на его месте, опять заволновались, переживали: вдруг не получится? Инам вышел, застёгивая пуговицы на брюках, и, сказав: «Удовольствие», начал их подбадривать. Одновременно с этим Рита кричала: «Окаянные, давайте быстрее, скоро Ашот с работы вернётся». Они все трое друг на друга посмотрели, попытались уточнить, кто из них смелее. Естественно, Азер следующим был. Потом Мардан мысленно произнёс: «Арзу, прости меня». Последним был Наум, неустанно повторяющий, что они совершают недостойный поступок.

Инам тоже плохо учился. Должен был уйти после восьмого класса. Когда они учились в старшей школе, он записался в техническое училище, а сам помогал дяде Рахману – устроился охранником на карамельную фабрику, нормальные деньги заработал. Работники фабрики кто сахарный песок, кто сгущённое молоко, кто маргарин уносили. И ему деньги подкидывали, чтобы он их не замечал. Когда надо было скидываться (это у друзей называлось «сообразим»), естественно, инициатором всегда был Инам.

У каждого из друзей был свой талант. Инам умел красиво рисовать. В начальной школе заведующий учебной частью даже водил его по классам, чтобы Инам нарисовал на доске мелом рисунки, и показывал их как пример другим ученикам. Инам свой натюрморт «Роза в вазе» отправил в редакцию журнала «Геерчин» («Голубь». – Ред.), и он был напечатан на последней странице. Однажды акварельной краской он нарисовал голубя Агарзы так, что, ей-богу, все признали его за живого, хотели руками потрогать. Тётя Фатьма на окно табличку ему заказала. Однажды Мардан попросил написать портрет Арзу: он хотел подарить его любимой на день рождения. Инам, ссылаясь на железные обычаи Кубинки, сказал: «Брат, а если вы поженитесь, тогда это будет выглядеть как измена с моей стороны». А портрет, который очень понравился Арзу, всё-таки написал. А теперь Инама нет. Попробуй поверить!

Авшалумов Наум Яковлевич. Так как дядя Яков был альпинистом, Наум всегда много рассказывал им об альпинизме. Иногда говорил, что тоже хочет стать альпинистом. Но всё-таки увлёкся физикой. Однажды даже шокировал учителя физики тем, что придумал новый метод. По закону Бернулли давление жидкости, протекающей по трубе, где скорость течения меньше, увеличивается, а там, где скорость больше, уменьшается. А Наум привёл аргументы, отрицающие в исключительных случаях это правило. Он всем рассказал, что в мире уже знают одного бакинца-еврея, Льва Ландау, который стал лауреатом Нобелевской премии, – значит, есть прецедент, вторым он будет. Он часто напоминал о «формуле счастья» Ландау. Для счастья нужны три фактора: работа, любовь и общение. Для полного счастья у человека должна быть работа по душе, любовь фантастическая и общение. Наум тоже стремился добиться всего этого. Он и английский язык хорошо освоил, отличился на городской олимпиаде. Несмотря на то что он с ними и мяч гонял, и за девушками бегал, и в драках участвовал, всегда думал о физике и ещё о коллекции марок. Он был эталоном разносторонней личности. Однажды он повёл их с собой в синагогу, рассказывал много интересного из Торы. Создать организацию с названием, составленным из заглавных букв их имён, тоже была его идея.

Название АМИН не сразу возникло. Изначально МИНА придумали. МИНА означала силу, стойкость и, как взрывное устройство, всем была по душе. А потом опять Инам в чужой монастырь полез со своим уставом, сказал, что «в соседнем дворе Комурчи есть женщина по имени Мина, поэтому не следует давать такое название: это заденет честь и достоинство её братьев, родственников».

Потом остановились на названии ИНАМ. Оказалось, что в имени Инама скрывались все четыре заглавные буквы их имён. Почему до сих пор никто об этом не подумал, было удивительно. Азер предложил отказаться и от этого варианта: так как Инам всегда с ними, такое название больше о нём и его лидерстве будет напоминать, чем о названии организации.

Вариант АМИН потом появился; Мардан не помнил, чья была идея, – кажется, Наум сам и предложил такую аббревиатуру…

Ужасно, и Наума нет. Как так, похоронить будущего известного физика?

После того как получил письмо от Арзу, был уверен, что вернётся в Баку и ничто его не остановит. Только не надо было отступать, когда дяди сказали: «Тебя посадят в тюрьму, родители друзей на тебя плевать будут». К чёрту всё, надо было ехать, пускай арестуют, пускай оплюют, тогда не накопилось бы столько тяжких душевных переживаний.

Только теперь начал осмысливать, как война в Карабахе, которая унесла столько молодых людей, включая его друзей, в которой были захвачены родные земли, а миллионы оказались беженцами, отразилась на его московской жизни. Какое чувство мести у него возникло? Хотя бы раз он ходил с земляками к посольству в День памяти Ходжалинской трагедии? Помог ли какому-нибудь журналисту, приехавшему из Баку, или какому-нибудь активисту диаспоры после того, как у него появились деньги? Когда-нибудь он поспорил с армянами насчёт Карабаха, доказал ли им их неправоту? Пришёл в ужас. Ничего не было сделано. Вспомнил только один случай. Обычно тёща покупала микояновскую колбасу, Лариса тоже. Однажды он объяснил жене, что так как Микоян – армянин, то продукции комбината, названного в его честь, в квартире быть не должно. После этого такая традиция была отменена. Только один эпизод. И всё…

Мысли ещё больше давили на него. Дрожащим голосом начал объяснять друзьям, что, когда он остался в Москве, о них тоже думал, хотел закрепиться на Черкизовском рынке, а после того как они вернутся с войны, пригласить их, чтобы вместе гулять, деньги зарабатывать, обустроиться и прожить счастливую жизнь.

Он об этом на самом деле думал. Думал, одному Богу известно…

Вчера на кладбище Ясамал провёл весь день, а сегодня здесь, на Аллее Славы, пока не стемнело.

Все посетители ушли, он один остался и мёртвая тишина могил…

Глава 8

До водопада шёл энергично, уверенно. Перерыв был ему не на пользу, а во вред. Как будто на ноги не камень даже, а бетон был подвешен. Почувствовал, что у него давление пониженное, а горький шоколад вызвал изжогу.

Вспомнил советы дяди Якова. Не останавливаясь, рюкзак передвинул на грудь, в наружном кармане нашёл среди лекарств «Омепразол», достал одну таблетку и положил в рот. Запил водой. Эта таблетка должна была снять изжогу.

При восхождении самым нежелательным был запрет на остановки, все как единый организм (или как неживой механизм) должны были двигаться. Если кто-то остановится, то он нарушит единство, парализует движение.

Голова болела. Казалось, по одной и той же точке бьют молотком равномерно, несильно, но так, чтобы чувствовалось.

Головные боли – спутники тех, кто поднимается в горы, и таблетки здесь не помогают. Это он знал точно.

Чтобы было поудобнее, движением плеч и спины поправил рюкзак. Он был того же размера, что и спортивная сумка с формой, с которой он ходил в спортивный манеж в Москве. Рюкзак весил почти столько же, сколько вещи в нём, и больно давил на спину, не давал выпрямиться. Хотя месяца полтора назад, когда решил в горы подниматься, думал приобрести рюкзак, который посоветовал инструктор, – один из самых красивых рюкзаков в стиле fast и light, позволяющий нести, как лощадь, самые тяжёлые грузы и в то же время ультралёгкий, допустим, типа Osprey Mutan-38, к тому же салатового цвета. А когда позвонил дяде Якову и сообщил о своём намерении приобрести экипировку, тот схватился за голову и возразил категорически: «Ничего не надо покупать, никакой самодеятельности, всё, что надо, я сам возьму напрокат».

На миг остановился, хотел выпрямить спину – в позвоночнике почувствовал такую боль, что тут же принял прежнее положение. И сразу начал двигаться дальше.

Экипировка, что дядя Яков дал, была современной или старомодной? Если бы он доверился самому себе, купил бы лучшее.

Допустим, приобрёл бы то, что инструктор предлагал, – изготовленный по технологии gore-tex самый современный, лёгкий, водо– и ветронепроницаемый, дышащий, тепловыделяющий комбинезон Infinium. Как-нибудь обеспечил бы и верхнюю одежду, а в качестве нижней купил бы термобельё, и под куртку тогда не надо было бы надевать обыкновенный свитер, как сейчас, а надел бы специальный жакет с термоизоляцией.

А то, что дал дядя Яков, было из плащевого материала и походило на спортивные рейтузы, только к коленкам и спине были прикреплены губки для страховки. А инструктор ему посоветовал брюки softshell и flis.

Ещё эти сапоги. Инструктор сказал, что сапоги – это самое важное. Другая одежда могла быть некачественной, не защищать тебя от жары, холода, болезней, а плохие сапоги могут скользнуть – и человек покатится вниз в ущелье. Сказал – как топором отрубил. Надо было покупать сапоги с подошвой в несколько слоёв, со съёмной внутренней подкладкой, с жёсткими ремнями для закрепления сзади и спереди, защищающие от холода и жары и, самое главное, прилипающие к земле, как магнит, и нескользящие. Не было нужды в «восьмитысячных» сапогах: они же не собирались на Эверест, они поднимались на четырёх– или пятитысячную вершину, и потому на всякий случай пригодились бы и «шеститысячники» типа Zamberlan-6000, Scarpa Phantom-6000, на худой конец, сапоги Boreal.

Правда, и эти сапоги не скользили (в действительности они ещё не дошли до тех мест, где снега и ледники. Как знать, как там поведут себя эти сапоги), только было ясно, что ремни часто ослабевали, и подкладки не было, а чтобы снег не попадал внутрь, дядя Яков ему поверх носков целлофановые мешки натянул. Самое ужасное, что сапоги сжимали ноги, могли натереть мозоли, казалось, что на левой ноге ухудшилось кровообращение.

Инструктор настойчиво рекомендовал на экипировку денег не жалеть, покупать самое хорошее, выбирать лучший инвентарь. Написал названия некоторых брендов – Arcteryx, Lowe Alpine, Zamberlan, Patagonia, Petzi, The North Face, Bergans, Zippo и, конечно, знаменитый Adidas.

Он поехал из одного конца Москвы в другой в магазин специальных товаров для альпинистов – «Спорт-Марафон». Навигатор ошибся: вместо того чтобы вести по 1-му Кожуховскому проезду, повёл по Автозаводской улице, совсем в обратную сторону, и он зря потерял три часа, да и в огромном магазине поиски заняли немало времени. Несмотря на всё это, он был неудержим. По порядку интересовался всем, что хотел приобрести, и делал заметки в блокноте, а администратору магазина сообщил, что завтра или послезавтра вернётся за покупками, после чего покинул магазин. Только дядя Яков не позволил ему реализовать свои планы.

Если честно, Мардан несколько раз звонил из Москвы дяде Якову и говорил, что все расходы возьмёт на себя и купит всё необходимое, или посылал ему деньги на покупки. Дядя Яков проявил упорство, сказал, что он не доверяет купленным им товарам. Ещё нагрубил: «Деньги оставь себе и трать на свою семью». Не то что общие расходы – даже расходы на самого себя не позволил ему оплатить…

В небе кружила какая-то птица и долетела до их уровня. «Орёл», – подумал Мардан и посмотрел в его сторону. Впереди послышался голос Барона. Он старался придать своему хриплому голосу оттенок мудрости и сказал:

– Если ястребы летают высоко, то дождя не будет, не стоит беспокоиться.

Значит, летал не орёл, а ястреб. Значит, дождя не будет. Устами сумасшедшего тоже глаголет истина. Оказывается, и от Барона тоже можно было услышать что-то полезное.

Когда отправились в путь, Мардан от дяди Якова узнал, что его спутниками будут Барон и Салмас. Барон – товарищ дяди Якова по альпинизму. Они всегда вместе штурмовали вершины. Барон тоже давно перестал подниматься в горы. Дядя Яков еле уговорил его и привёл в группу. А Салмас с дядей Яковом не были до этого знакомы. Дяде Якову из Федерации альпинизма его порекомендовали, чтобы с двумя альпинистами, уже потерявшими форму, и одним новичком был молодой, активный скалолаз. По пути Мардан ещё кое-что узнал. К примеру, к какой нации принадлежал Барон. Барон – это кличка, он был не цыганом, а азербайджанцем из Ленкоранского района, а звали его Бархударом. В Баку жил на Папанина. Салмас тоже жил в Баку. Его знали как перспективного альпиниста. Он готовился покорить вершину Эвереста.

А что это такое? Что там блестит? После очередного серпантина увидел огромную, сверкающую на солнце территорию. Это было красивое зрелище. Как будто между небом и землёй было рассыпано блестящее конфетти, блеск был невероятным и манил к себе.

Ещё немного приблизились. Было видно, что здесь исток реки, большие плоские камни лежали друг за другом, как будто на землю высыпали свинец. Что это такое? Мардан повернулся назад: слабость и одышка дяди Якова явно чувствовались. Былая уверенность старого альпиниста тоже куда-то исчезла. Он едва ноги волочил. Мардан даже испугался, когда дядя Яков пошатнулся.

– Что с вами, дядя Яков? – спросил Мардан и остановился.

Барон и Салмас тоже назад повернулись. Дядя Яков как будто проснулся, собрался с силами и громко сказал:

– А почему со мной что-то должно случиться? А вот с тобой может случиться, ты ещё даже не октябрёнок в этом деле, а дядя Яков был и октябрёнком, и пионером, и комсомольцем, а теперь он партийный. Продолжай движение.

А Мардану помог разузнать об этих удивительных местах разговор между Бароном и Салмасом. Барон в сторону Салмаса:

– Молодой человек, раньше, после развала Советского Союза, сначала была неразбериха, и это месторождение золота не охранялось. Всякий раз, когда поднимались и спускались, каждый с собой несколько кусков породы уносил, из них извлекали крупинки золота. Были и люди, которые специально сюда за этим шли, а внизу, поближе к руслу реки, через металлические сита просеивали песок и извлекали золото. А теперь как?

Вопрос подогрел любопытство Мардана.

Салмас ответил:

– Теперь отсюда ничего нельзя уносить, это запрещено, как и браконьерство. Несмотря на это, есть люди, которые берут по несколько камней.

А дядя Яков добавил:

– Барон, а помнишь, сколько камней носили для друзей, знакомых и родственников?

После всего услышанного Мардан вспомнил эпизоды из фильмов про золотые прииски Аляски, как люди в шапках, меховых шубах, с ситом в руках туда добирались. Кто мог подумать, что на такой высоте могло быть месторождение золота? Интересно, какого качества здешнее золото? Содержание золота в руде в каких диапазонах колеблется?

Начал вспоминать всё, что знал о золоте. Попытался вспомнить, какие месторождения золота есть в Азербайджане. Самое крупное было в Кельбаджарском районе. Это было основной точкой добычи золота (название Кельбаджар напомнило ему о погибших в тех местах друзьях). Другое месторождение находится в Кедабекском районе вокруг горы Мисдаг. Ещё в Дашкесане есть месторождение «Човдар», а в Зенгиланском районе – месторождение «Вейнали». О том, что и в Губе есть месторождение, он не знал. Значит, здесь что-то незначительное.

И сам удивился, что всё так хорошо помнит. Ещё в школе он очень любил физическую и экономическую географию. Любил находить на карте страны, горы, пустыни, моря, озёра. Почему-то во время восхождения его память ещё лучше работала, некоторые названия, подробности легко всплывали в памяти. Как будто восхождение открывало ему все её слои, он мог вспоминать всё легко, без труда. Интересно, можно будет забрать несколько образцов для детей, когда будут благополучно назад возвращаться?

Как поступить, Салмас ему может объяснить или нет? Дети дома очень обрадуются. Во дворе, в школе всем будут показывать, хвастаться, что у них есть камень из месторождения золота. И для себя будет как память об этом путешествии.

Хотя мысли о золотых рудниках отвлекли его от усталости, слабости, но подъём, стоящий впереди, метрах в пятидесяти-шестидесяти, как боец с саблей в руках, опять напомнил ему о боли в суставах. Отчаяние, безвыходность вынудили его остановиться. Сначала он ещё стремился вперёд, мог пройти ещё несколько шагов, но ноги перестали двигаться, как гвоздём проколотые.

На вопрос дяди Якова: «Что опять случилось?» – ответил то же, что в течение дня несколько раз произносил: «Хочу по малой нужде». Дядя Яков не мог скрыть своего раздражения и этот процесс озвучил более вульгарно:

– Сколько можно… Хватит, наверное. – А потом принял окончательное решение: – При подъёме в горы вода из организма должна выходить потом. Если ты столько… тогда больше воды не пей!

И Барона долго ждать не пришлось: «э-э-э» озвучил – он этим выразил своё недовольство. Пришлось молча продолжить путь.

Интересно, как образовались горы? В средней школе что-то изучали, только теперь не помнил. Были некоторые термины типа «тектоника», «вулкан». Подумал, откуда эти слова в его памяти, наверное, не из средней школы. Начал искать в ячейках памяти. Горы бывают двух видов – тектонические и вулканические. Отчётливо вспомнил программы о происхождении гор, которые смотрел. Когда диктор читал текст, показали самую высокую вершину в Гималаях. Диктор объяснил, что тектонические горы образовались в результате движения слоёв литосфер, столкновения каких-то платформ. А вулканические сформировались в результате извержения вулканов: вулканическая лава, остывая на поверхности Земли, образует горы. И ещё вспомнил, что после просмотра программы он детей расспрашивал, уточнял некоторые неясные для него детали, хотя их ответ его тоже не полностью удовлетворил.