Текст книги "Краткий курс по русской истории"

Подготовка к преобразованию в царствование Алексея Михайловича

Соборное Уложение. Царь Михаил с Боярской Думой и земским собором деятельно работал над устройством государства, расшатанного смутой. Здесь им приходилось бороться со многими затруднениями; нужно было восстановлять, едва не вновь строить государство: до того был разбит весь его механизм. Все царствование Михаила прошло в усиленной законодательной деятельности правительства, касавшейся самых разнообразных сторон государственной жизни. Благодаря тому к началу второго царствования накопился уже обильный запас новых законов и почувствовалась потребность разобраться в этом запасе, привести его в порядок. Эта потребность и привела к составлению Уложения 1649 года.

Алексей Михайлович. Портрет из Титулярника 1672 г.

Мысль составить Уложение, внушенная челобитьем «всяких чинов людей», исходила от государя с тесным собором, т. е. с правительственным советом, составленным из Освященного собора и Боярской Думы. Здесь 16 июля 1648 г. приговорили выбрать пригодные статьи из правил апостольских и Святых Отцов, из законов греческих царей, из прежних московских судебников, также из указов прежних государей и приговоров Боярской Думы, а по вопросам, на которые не отвечало прежнее законодательство, составить новые определения «по общему совету». Составить проект Уложения поручено было особой кодификационной комиссии из 5 членов: из бояр князей Одоевского и Прозоровского, окольничего кн. Волконского и дьяков Леонтьева и Грибоедова. Комиссия выписывала статьи из указанных в приговоре источников и составляла новые. Те и другие статьи «писались в докладе», т. е. представлялись государю с Думой на рассмотрение, и государь с Освященным собором и с думными людьми «того собрания слушал». В то время как шла эта кодификационная работа, в Москву «к тому общему совету» были созваны (к 1 сент. 1648 г.) выборные от всех чинов государства, по одному или по два представителя от каждого чина столичного и уездного. Этим выборным был прочитан составленный комиссией проект Уложения, после чего государь указал всему Освященному собору высшего духовенства, всем думным и выборным людям приложить к «списку» Уложения свои руки, т. е. скрепить свиток своими подписями. Этот список в начале 1649 г. был напечатан и разослан по приказам в столице и по городам в воеводские канцелярии, чтобы «всякие дела делать по тому Уложению».

Соборное Уложение 1649 г.

Основные источники Уложения указаны в приговоре 16 июля: это 1) Кормчая, 2) московские судебники и 3) дополнительные к ним указы государей и боярские приговоры. Земский собор также послужил одним из источников этого свода. Съехавшиеся в Москву земские выборные обращались к правительству с челобитьями о своих нуждах. Эти челобитные вносились в кодификационную комиссию, рассматривались ею и докладывались государю, который вместе с Думою по возбужденным ими вопросам приговаривал, т. е. давал новые законы, обыкновенно «советовав с патриархом и со всем Освященным собором», а иногда поговорив также и с самими челобитчиками, с некоторыми или со всеми выборными людьми, со всем собором, если челобитье шло от «всяких чинов людей». Эти законы также вносились в Уложение. Кроме того, некоторые выборные «были для государевых и земских дел в приказе с боярами» кодификационной комиссии, т. е. вводились в ее состав в качестве сведущих людей для справок и указаний по отдельным вопросам законодательства и таким образом участвовали в составлении самого проекта Уложения. В сохранившемся подлинном свитке Уложения есть ссылки на Литовский Статут. Составители Уложения пользовались этим кодексом, следовали ему в расположении предметов, иногда даже в порядке статей, в подборе казусов и отношений, требующих законодательного определения, в постановке правовых вопросов, но ответов искали всегда в собственном праве, брали формулы самих норм, правовых положений, но только общих тому и другому праву, устраняя все ненужное или несродное праву и судебному порядку московскому, вообще перерабатывали все, что заимствовали. Таким образом, Статут послужил не столько юридическим источником Уложения, сколько кодификационным пособием для его составителей.

Н. Некрасов. Составление Соборного Уложения при царе Алексее Михайловиче

По мысли, положенной в основание Уложения, оно должно было стать полным сводом всего наличного законодательного запаса, последним словом московского законодательства. Оно было важным шагом вперед сравнительно с прежними судебниками. Эти судебники были простые практические руководства для суда и управления, определяя главным образом порядок судопроизводства. Уложение гораздо шире захватывает область законодательства. И в нем X глава, самая обширная из его 25-ти глав, излагает порядок и подробности судопроизводства; но другие главы говорят о положении разных классов общества, о ратных и посадских людях, о холопах, крестьянах. Уложение нельзя назвать сводом основных законов государства; оно не есть систематическое изложение всех оснований государственного порядка; но по нему можно составить отчетливое понятие о составных частях этого порядка.

Управление. Стремление к централизации управления, обнаружившееся при царе Михаиле в учреждении воеводств, продолжалось и при его преемниках, одинаково настойчиво как в центральном, так и в областном управлении. Осложнение государственных потребностей и отправлений в XVI и XVII вв. постепенно увеличивало количество центральных правительственных ведомств, вызывая один за другим новые приказы, как вообще назывались эти ведомства: к половине XVII в. таких приказов накопилось более 40. Теперь московское правительство начало сосредоточивать такое слишком раздробленное управление, или ставя одного начальника во главе нескольких сродных по ведомству приказов, или подчиняя одному приказу несколько других: так, при царях Алексее и Феодоре Посольскому приказу, ведавшему иностранные дела, подчинены были 9 других приказов, в том числе Малороссийский и Полоняничный, ведавший дела о выкупе пленных.

Неизвестный русский художник. Портрет царя Алексея Михайловича. Конец 1670 – начало 1680 гг.

С повсеместным введением городовых или уездных воевод в царствование Михаила уезд в Московском государстве получил характер цельной административной единицы, управление которой сосредоточивалось в руках одной коронной военно-гражданской власти. Земские учреждения не были отменены, но был стеснен круг их дел и из самостоятельных органов местного управления они превратились в послушные орудия воевод. Преемники царя Михаила сделали еще шаг вперед в сосредоточении местного управления. В царствование Алексея, во время войн с Польшей и Швецией, с целью лучшего устройства внешней обороны пограничные уезды по западной, южной и юго-восточной окраине государства стали соединять в крупные военные округа, называвшиеся разрядами, в которых уездные воеводы были поставлены в зависимость от главных окружных воевод как высших местных военно-гражданских управителей и предводителей местных военно-служилых людей, составлявших окружение корпуса. Так образовались разряды Новгородский, Севский, или Северский, Белгородский (Белгород – ныне уездный город Курской губ.), Тамбовский, Казанский. При царе Феодоре Алексеевиче предположено было и внутренние уезды с военно-служилым населением соединить в такие же военные округа, образовав разряды Московский, Владимирский, Смоленский. Эти военные округа и послужили основанием губернского деления, введенного Петром Великим.

Войско. Сосредоточенная и усиленная деятельность управления требовалась нуждами государства, которые увеличивались тяжелыми войнами с Польшей и Швецией. На первом месте среди этих нужд стояла военная реформа. В войнах с Польшей и Швецией не раз оказывалась полная несостоятельность нестройных и плохо вооруженных московских войск. Увидев необходимость воспользоваться военным искусством Западной Европы, московское правительство нанимало отряды иноземных ратников. Но эти наемные отряды стоили дорого и были ненадежны, и потому признано было более выгодным завести свои войска, обученные и вооруженные по образцу западноевропейских регулярных армий. Из мелкопоместных и беспоместных дворян, также из даточных (рекрутов) и охочих людей других классов набирали полки пехотные солдатские и конные рейтарские и драгунские под командой наемных иноземных офицеров, которые обучали их западноевропейским боевым приемам. Этот переход русского войска к регулярному строю предпринят был в царствование Михаила перед второй войной с Польшей. В составе корпуса, двинутого под Смоленском в 1632 году, было уже 6 полков иноземного строя, в которых числились более 10 тысяч русских ратников, обученных солдатскому регулярному строю и огненному бою, т. е. ружейной стрельбе. Преемники Михаила продолжали это дело, и в царствование Феодора в составе русского войска было уже несколько десятков полков иноземного строя.

Сословия и крепостное право. Расходы на наем иноземных солдат и офицеров, на содержание своих полков иноземного строя и на другие военные нововведения увеличили государственные тягости, падавшие на народ. Военно-служилые и тяглые классы, или чины, между которыми распределены были главные государственные повинности, военная служба и податное тягло, не были устойчивыми, обязательными состояниями: служилые и тяглые люди могли переходить в классы, свободные от повинностей, в холопы или в вольные гулящие люди, как назывались в Московском государстве лица, не имевшие определенных занятий и постоянного местожительства и занимавшиеся преимущественно мелкими перехожими промыслами или поденной работой. Возможность менять состояния, именно покидать те из них, на которые падали наиболее важные государственные повинности, причиняла большие затруднения правительству, все более нуждавшемуся как в служилых, так и в тяглых людях. Чтобы пресечь эту возможность, законодательство в XVII веке прикрепило служилых и тяглых людей к их состояниям, связав с каждым из этих состояний известные права и обязанности. Таким образом прежние неустойчивые чины превратились в замкнутые состояния, или сословия, резко обособленные одно от другого. Вследствие этого само собою пало право служилых и тяглых людей вступать в частную личную зависимость и этим путем уклоняться от военной и податной повинности. Так законом 1642 года запрещено было принимать в холопы дворян и детей боярских, а Уложение 1649 года запретило людям неслужилых классов, например боярским холопам, покупать и брать в заклад земли. Так как и поместья давались только служилым людям, то поместное и личное вотчинное землевладение сделалось сословной привилегией служилых людей, как ратная служба стала их сословной повинностью. Точно так же городские обыватели, занимавшиеся торгами и промыслами, но не принадлежавшие к городским (посадским) тяглым обществам, по Уложению должны были нести посадское тягло; торгово-промышленные слободы частных владельцев, построенные на посадских землях, приписывались к тяглым городским обществам; крестьяне и лица других состояний, имевшие в городе дворы, лавки, амбары и другие промышленные заведения, должны были продать их тяглым посадским обывателям. Таким образом, право торговать и промышлять в городе стало сословной привилегией тяглого городского населения. Уложение запретило тяглым посадским людям переходить в нетяглые состояния, а указ 1658 года грозил смертной казнью даже за самовольный переход из одного посада в другой.

К. Лебедев. Продажа крепостных с аукциона

Крестьяне также были прикреплены к своему состоянию, а посредством этого прикрепления в XVII веке установлена была крепостная зависимость крестьян, живших на землях частных владельцев. Исстари русские крестьяне пользовались свободой земледельческого труда, выражавшейся в том, что они снимали участки казенной и частной земли по договору с сельскими обществами или землевладельцами и могли покидать эти участки, исполнив принятые на себя обязательства по аренде и по ссуде, которую многие из них получали от землевладельцев при недостатке собственного инвентаря. По разным причинам в XVI веке задолженность крестьян своим владельцам усилилась, и ссуда стала почти общим условием крестьянских договоров. Крестьяне, сохраняя право перехода, в большинстве потеряли фактическую возможность перехода по своей воле без чужой помощи; тогда усилились крестьянские побеги без расплаты с владельцами. Чтобы ослабить бесконечные иски владельцев о беглых, правительство устанавливало для них сроки давности, по истечении которых истцы теряли права на беглых крестьян. Так, по указу 24 ноября 1597 года землевладелец терял право искать судебным порядком крестьянина, бежавшего от него до 1 сентября 1592 года, если до того же срока не был вчинен землевладельцем иск о беглеце. Пятилетняя давность для исков о беглых крестьянах была подтверждена указом первого самозванца в 1606 году; позднее, в 1642 году установлена была десятилетняя давность. Для обеспечения себя от потерь, какими грозил закон о давности, землевладельцы в царствование Михаила стали вносить в свои договоры с крестьянами условие, которым крестьяне обязывались безвыходно жить на их землях, т. е. отдались им в вечную крепостную зависимость, отказываясь от права прекратить ее возвратом полученной ссуды. Этим условием устанавливалась личная крепостная зависимость крестьянина, не простиравшаяся на его потомство. Это условие противоречило правилу, какое проводилось в Уложении, – не дозволять свободному лицу, обязанному государственными повинностями, отказываться от своей свободы. Примиряя это правило с интересами дворянства, военно-служебная годность которого зависела от количества рабочих крестьянских рук на его землях, правительство по закону 1646 года, повторенному в Уложении, отменив давность для иска о беглых, укрепило крестьян с их потомством за их владельцами и возложило на последних ответственность за податную исправность первых. Так частная личная неволя крестьян по договору превратилась в потомственную крепостную их зависимость по закону, и эта зависимость пала на крестьян как новая повинность, которая должна была обеспечить правительству исправное исполнение других повинностей, падавших как на крестьян, так и на их владельцев дворян. Таким образом, крестьяне, жившие на землях частных владельцев, прикреплены были к этим владельцам; крестьяне дворцовые и черные, т. е. государственные, в то же время прикреплены были к своим земельным участкам, т. е. к земле.

Финансы. Преобразуя управление, войско, состав общества, московское правительство старалось усилить свои финансовые средства, чтобы удовлетворить возраставшим нуждам государства. Эти средства составлялись из доходов окладных и неокладных. Окладными доходами назывались податные сборы, которым наперед в смете назначался определенный обязательный для плательщиков размер, оклад. Окладные доходы составлялись из прямых и косвенных налогов. Подати или прямые налоги в Московском государстве падали либо на целые общества, либо на отдельные лица. Совокупность податей, платимых целыми обществами, по общей раскладке составляла тягло, и люди, подлежавшие таким платежам, назывались тяглыми. Главными предметами тяглового обложения были земли и дворы, которые также назывались тяглыми. Основанием податного обложения служило сошное письмо, т. е. расписание тяглых земель и дворов на сохи. Соха – податная единица, заключавшая в себе известное количество тяглых посадских (городских) дворов или известное пространство тяглой крестьянской пашни: именно доброй земли, поместной и вотчинной, считалось в сохе 800 четвертей в одном поле, т. е. 1200 десятин в трех полях (четверть – половина десятины), монастырской 600 четвертей, черной казенной – 500. Количество четвертей средней и худой земли в каждой из этих сох пропорционально увеличивалось.

1) К окладным доходам принадлежали деньги, данные и оброчные. Данью или сданными деньгами назывались в XVII веке разные прямые налоги, которые падали на тяглое население, торгово-промышленное посадское и земледельческое сельское и взимались по числу сох, значившихся по писцовым книгам за известным городским или сельским обществом. Оброк имел двоякое значение. Иногда так называлась плата правительству за предоставление частному лицу права пользоваться казенной землей, угодьем, или заниматься каким-либо промыслом. В этом смысле оброком назывался казенный доход с принадлежавших казне рыбных ловель, сенных покосов, звериных гонов, также с городских торговых лавок, харчевень, бань и других промышленных заведений. В других случаях оброк означал общую подать, которою окладывались все жители известного округа взамен разных других податей и повинностей. Так, оброком назывался налог, заменивший кормы и пошлины наместников и волостелей при отмене этих должностей в царствование Грозного. Только оброки этого последнего рода входили в состав тягла и взимались по сошному письму. Дань и оброк в смысле общей подати уплачивались всегда в постоянном количестве по неизменному окладу, тогда как размеры других государственных податей были изменчивы, определялись особыми царскими предписаниями.

2) К окладным доходам причислялись еще специальные налоги, назначавшиеся на особые потребности государства: таковы были деньги ямские, полоняничные и стрелецкие. Ямские деньги собирались на содержание ямской гоньбы для провоза послов, гонцов, должностных и ратных людей, для чего по большим дорогам ставились ямы (ям – почтовая станция). Эта подать собиралась с посадских людей и с крестьян также по сошному письму и поступала в особое центральное учреждение, в Ямской приказ, который заведовал ямщиками, получавшими жалованье и прогоны за езду, для чего они обязаны были содержать лошадей на ямах. Полоняничные деньги – подворная, а не посошная подать, назначенная на выкуп пленных у Татар и Турок. Еще в царствование Михаила она собиралась временно по особому распоряжению правительства. Потом она стала постоянной и по Уложению 1649 года собиралась ежегодно «со всяких людей», как тяглых, так и нетяглых, но не в одинаковом размере с людей разных состояний: посадские обыватели и церковные крестьяне платили со двора по 8 денег (на наши деньги около 70 коп.), крестьяне дворцовые, черные и помещичьи – вдвое меньше, а стрельцы, казаки и прочие служилые люди низших чинов только по 2 деньги. По словам Котошихина, полоняничных денег в его время собиралось ежегодно тысяч по 150 (около 2 миллионов рублей на наши деньги). Эту подать собирал заведовавший выкупом полоняников Посольский приказ. Стрелецкая подать назначена была на содержание стрельцов, постоянной пехоты, заведенной в XVI веке при великом князе Василии. Сначала это был незначительный налог хлебом; в XVII веке стрелецкая подать собиралась и хлебом, и деньгами и по мере увеличения численности стрелецкого войска сильно возрастала, так что сделалась наконец важнейшим прямым налогом. По свидетельству Котошихина, в царствование Алексея стрельцов было в Москве даже в мирное время больше 20 приказов (полков), по 800–1000 чел. в каждом (20.000 в 1681 г.), да городовых, т. е. провинциальных, приблизительно столько же.

В 1564 г. на Руси проводится денежная реформа, путем запрета всех старых русских и иностранных монет, и замена их новой монетой – копейкой

Все перечисленные подати, кроме полоняничной, взимались по сошному письму: правительство клало на каждую соху известную сумму податей, оклад, предоставляя плательщикам, тяглым людям сохи, раскладывать его между собой по платежным средствам каждого, «верстаться меж себя самим по своим животам, по промыслам, по пашням и по всяким угодьям». В царствование Феодора (в 1679 г.) эта податная система была значительно упрощена: на тяглое посадское население всех городов и на черных крестьян северных и северо-восточных уездов взамен всех прежних прямых налогов положена была одна стрелецкая подать, а владельческие крестьяне остальных уездов, где они были, обложены были ямскими и полоняничными деньгами, соединенными в одну подать, которая была во много раз легче стрелецкой. Тогда же сошное письмо заменено было новым основанием податного обложения, дворовым числом: правительство назначало для каждого податного округа средний подворный оклад подати и по числу тяглых дворов высчитывало общую сумму податных платежей для каждого округа. Но дворы платили не поровну: окладная сумма распределялась самими плательщиками между отдельными дворами тяглого общества так же, как прежде между дворами сохи, по платежным средствам, по «тяглу и промыслам» каждого двора. Для этого в 1678–1679 гг. была произведена общая подворная перепись и составлены переписные книги, которые тем отличались от прежних писцовых, что в последних описывались преимущественно земли, угодья, промыслы – хозяйственные средства, по которым население облагалось податью, а в переписных – рабочие силы, которые платили подать, тяглые дворы и их обыватели. Эти переписные книги и служили основанием подворного податного обложения. Всего числилось по переписи 1678 года более 800.000 тяглых дворов. Двор, как податная единица, составлявшая часть прежней сохи, служил переходом от посошного обложения к подушному.

3) К окладным доходам причислялись и косвенные налоги, из коих главные были таможенные и кабацкие сборы. Первые были очень разнообразны и взимались как при провозе, так и продаже товаров; кабацкие сборы получались от продажи питей, составлявшей казенную монополию. И для этих доходов правительство обыкновенно назначало известные оклады и отдавало их либо на откуп, либо на веру, поручая таможенные сборы и продажу вина верным (присяжным) головам и целовальникам, которых обязаны были выбирать для того местные жители, и если избранные сбирали менее положенного, недоборы взыскивались с их избирателей. В половине XVII в. и косвенные налоги были объединены, как были объединены позднее прямые: в 1653 г. вместо многочисленных таможенных сборов введена так названная рублевая пошлина (по 10 денег с рубля – 5 % продажной цены товаров с продавца и по 5 денег с рубля с денег, привезенных на покупку товаров).

Второй разряд государственных доходов, неокладные сборы, состояли главным образом из платежей за удовлетворение разных нужд, с которыми частные лица обращались к правительственным учреждениям: таковы были пошлины с разных частных сделок, с просьб, какие подавались частными лицами в административные и судебные места, с грамот, какие оттуда им выдавались, судебных решений и т. п.

Но обыкновенными постоянными доходами правительство не могло покрывать все увеличивавшихся расходов казны и должно было прибегать к чрезвычайным, или, как они тогда назывались, запросным сборам. Особенно часты были такие поборы в царствование Алексея и Феодора, когда продолжительные и разорительные войны с Польшей, Швецией, Крымом и Турцией требовали тяжелых жертв людьми и деньгами. Из чрезвычайных поборов особенно тяжелы были налоги, называвшиеся пятой или десятой деньгой: это были сборы с посадских и торговых людей пятой или десятой доли от «избытков и промыслов», 20 % или 10 % либо заявленного по совести оборотного капитала, либо валового дохода от оборота; пашенные крестьяне платили по 25 или 50 коп. (около 4 или 8 рублей) с двора.

По росписи 1680 года можно видеть сравнительную доходность разных налогов. Всех денежных доходов по окладу или смете этого года значится в росписи около 1 мил. руб. (приблизительно 25 мил. на наши деньги). Главную статью дохода (почти 43 %) составляли важнейшие косвенные налоги, таможенные и кабацкие сборы. Из прямых налогов, которые давали около 44 % в год дохода, наибольшую статью составляли чрезвычайные сборы (16 %). Но ежегодные оклады поступали далеко не сполна: недоимка по 1676 год превышала 1 мил. рублей, и в 1681 году ее пришлось сложить. Почти половина доходов шла на военные нужды.