Текст книги "Краткий курс по русской истории"

Д. А. Милютин. Гравюра П. Ф. Бореля с фотографии из Главного штаба

При действии устава 1874 г. европейская армия России по составу обученных людей не превышала в военное время 1.270.000 человек, когда Германия могла выставить армию в 3.734.000, а Австро-Венгрия в 1.821.000. Между тем являлись поводы опасаться вооруженного столкновения с ближайшими соседями на Западе. Чтобы увеличить боевые силы, не обременяя населения чрезмерно личной повинностью, а казны непосильными расходами, правила 14 июня 1888 г., сократив действительную службу на один год, увеличили срок состояния в запасе на 3 года, так что продолжительность действительной и резервной службы с прибавкой к последней четвертого года, взятого у первой, возросла с 15 до 18 лет (как в Германии). Трехлетняя прибавка распространена на льготных по образованию и на вольноопределяющихся. По тому же закону срок состояния в ополчении продолжен до 43-летнего возраста. С целью пополнить в армии состав офицерских чинов образованными людьми и побудить последних поступать в ряды войск добровольно, законом 1886 г. трехмесячный и полугодовой срок действительной службы вольноопределяющихся заменен годовым, а полугодовой и полуторагодовой срок льготных по образованию жеребьевых – двухлетним.

Свидетельство о явке к исполнению воинской повинности, 1884 год

В первые пять призывов (1874–1878 гг.) вынимало жребий ежегодно средним числом немного менее 700.000 человек; из них для ежегодного пополнения армии и флота требовалось около 180.000; с правами на сокращенные сроки по образованию поступало на службу немного более 1 % всего числа новобранцев. В 1902 г. для пополнения постоянных войск призвано 318.745 человек, а в 1904 г. по случаю войны с Японией число призванных увеличено до 447.402.

Возвещенные реформы. Высочайший указ Сенату от 12 декабря 1904 г. возвестил ряд реформ, продолжающих дело уравнения сословий и подготовки их к совокупному участию в управлении. Особому совещанию по важнейшим вопросам устроения крестьянской жизни повелевается, чтобы работы его привели законы о крестьянах, как полноправных свободных сельских обывателях, «к объединению с общим законодательством Империи». Между прочим, указ предписывает «предоставить земским и городским учреждениям возможно широкое участие в заведовании различными сторонами местного благоустройства и призвать к деятельности в этих учреждениях на однородных основаниях представителей всех частей заинтересованного в местных делах населения», образовав в дополнение к действующим губернским и уездным земствам однородные с ними и более близкие к населению земские учреждения в более тесных по пространству, чем уезд, округах (так называемая «мелкая земская единица»). Признано также неотложным преобразование судебной части в целях уравнения перед судом лиц всех состояний. Доселе крестьяне подсудны своим особым волостным судам, не связанным с общими судебными установлениями и подчиненным губернской администрации, притом в большей части правонарушений, за исключением важнейших, изъятым из-под действия общих уголовных и гражданских законов.

Указом 12 декабря не ограничились преобразовательные предначертания. В памятный день 18 февраля 1905 г. изданы три акта. Высочайшим рескриптом на имя министра внутренних дел возвещено о привлечении «достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждению законодательных предположений», и именным указом Сенату от того же числа облегчается «всем верноподданным, радеющим об общей пользе и нуждах государственных», возможность непосредственного обращения к верховной власти и на состоящий под председательством Государя Совет Министров возлагается «рассмотрение и обсуждение поступающих на Высочайшее имя от частных лиц и учреждений видов и предположений по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния». Таким образом деятельности общественных классов, доселе ограниченной делами местного хозяйственного управления и суда, открывается путь к совместной с центральным правительством работе над вопросами общегосударственными, законодательными, люди, облеченные доверием народа, всех его классов, призываются «содействовать успешному осуществлению преобразований, направленных к обновлению духовной жизни народа, к упрочению его благосостояния и усовершенствованию государственного порядка», как гласит Высочайший манифест от того же 18 февраля 1905 г.

Ход образования русского общества. В Московском государстве XVII в. с прекращением земских соборов общество распадалось на классы, разделенные сословными правами и обязанностями, с разобщенной деятельностью, замыкавшейся в круг сословных дел и интересов. С Петра Великого законодательная перестройка общества совершалась двумя параллельными порядками мер, из коих одни уравнивали его классы, другие сближали их и подготовляли к совместной деятельности. Процесс уравнения состоял в том, что одни сословные права и обязанности упразднялись, а другие с одного сословия распространялись на прочие и чрез это становились общими (распространение при Петре Великом воинской повинности на неслужилые классы и податной на холопов и вольных людей, снятие казенных служб с торгово-промышленных людей при Елизавете, распространение некоторых личных и общественных прав дворянства на высшие разряды городских обывателей по Жалованной грамоте городам 1785 г., предоставление лицам всех свободных состояний права личной поземельной собственности по закону 12 декабря 1812 г., законы 20 февраля 1803 г. и 2 апреля 1842 г., подготовляющие юридические основы для отмены крепостной зависимости, и, наконец, предоставление бывшим помещичьим крестьянам гражданских прав с сословным самоуправлением по Положению 19 февраля 1861 г. и уравнение всех перед законом в общем суде по Судебным Уставам 20 ноября 1864 г. и в несении воинской повинности по Уставу 1 января 1874 г.). В ходе взаимного сближения и подготовки сословий к совместной деятельности можно различить три момента неодинакового значения. В Комиссию 1767 г. призваны были представители разных классов русского общества содействовать правительству в законодательной работе, и она подготовила материалы для губернских учреждений 1775 г., призвавших к участию в местном управлении и суде все свободные классы гражданского общества, и для Жалованной грамоты городам, пытавшейся сделать из города всесословное общество.

М. Зайцев. Заседание Уложенной комиссии 1767 г.

Потом в Положении 1831 г. о дворянской службе мелькнула мысль сделать дворянство местным представителем всех других классов общества. Но оба процесса замедлялись некоторыми особенностями положения государства и общества. Вместе с расширением государственной территории и усложнением управления росла потребность в людях, пригодных для государственной службы, военной и гражданской. Еще до Петра Великого служилый класс пополнялся путем выслуги из других сословий. Табель о рангах 1722 г. укрепила этот путь, причисляя к потомственному дворянству всех, кто дослуживался до чина VIII класса, «хотя бы они и низкой породы были». С времени Петра Великого служебная годность была обусловлена образовательным цензом; но этот ценз не стал средством общественного уравнения и объединения. Государство и общество складывались так, что правительство искало и вне дворянства способных и образованных людей для государственной службы и вводило их в дворянство, а способные люди из недворян путем образования и службы стремились выйти из своего состояния и стать дворянами. Так школа и служба переливали общественные силы снизу наверх и этим наперекор уравнительным и объединительным стремлениям законодательства усиливали разобщение между высшим и низшим классами, искусственно понижая умственный уровень и общественное значение последних. Екатерину II занимала мысль создать в России образованное среднее сословие, кадрами которого служили бы люди, «из подлости (простонародья) к наукам взятые». В царствование Николая I думали придать средней и начальной школе профессионально-сословный характер, при котором каждый «не стремился бы чрез меру возвыситься над тем состоянием, в коем ему суждено оставаться». Чтобы остановить или ослабить стремление торгово-промышленных людей в дворянство путем службы, в 1832 г. учреждено было привилегированное состояние почетного гражданства, потомственного и личного. Наконец, 1851-м годом открывается период усиленной и разносторонней переработки общества в уравнительном и объединительном направлении. Разные разряды крестьян сливаются в однородное сельское сословие; общество получает всесословное участие в местном земском и городовом управлении и в отправлении правосудия; устав о всеобщей воинской повинности и отмена подушной подати (с 1 января 1887 г.) с дальнейшими переменами в системе прямых налогов значительно сгладили прежнее коренное деление общества на привилегированное и податные сословия. В то же время совершалось постепенное обобщение понятий, нравов, бытовых отношений под действием новых учреждений, школы, печати и других культурных средств общения. Сословные учреждения и правовые различия еще сохраняются; но одни из них служат вспомогательными средствами общего государственного управления (участие предводителей дворянства в местном управлении, сословный характер земских начальников, крестьянские учреждения), а некоторые являются пережиточными остатками прошлого.

Японско-русская война. Мировые соотношения держав, приведшие год за годом к этой войне, представляют глубокий общеисторический интерес. Настойчиво совершая займы, вводя новые косвенные налоги и централизуя государственное управление, Россия к концу восьмидесятых годов достигла положения, при котором она могла затрачивать огромные суммы на флот и армию. Положение русского правительства, независимого в действиях своих ни от общественного мнения, ни от настроений народных масс и державшего в руках своих все нити государственного управления, долгое время служило предметом тревожного внимания со стороны великих держав, всячески старавшихся обезопасить себя от возможных эволюций политики петербургского кабинета. Занятие Маньчжурии было принято как перемена политического курса, которого держался император Александр III, и повлекло за собою заключение англо-японского договора, парализовавшего франко-русский союз на Дальнем Востоке.

Русский плакат начала войны «Посидим у моря, подождем погоды», 1904 г.

Этот договор и был первым шагом вражды, так как перед тем в безуспешной миссии маркиза Ито в 1901 году Япония стремилась достигнуть непосредственного соглашения с Россией. Облекшаяся в современные государственные формы Япония быстро выросла в компактную силу, стремившуюся на материк в силу реальных неудержимых интересов своего народного труда, высоко напряженного и перенаселением, и давнею своеобразною культурой на тесном пространстве плодородной страны. Как выяснилось впоследствии, Япония предприняла труд исследования действительной военной силы России, и в главном штабе японской армии быстро узнали слабые стороны русской организации, мало улучшившейся со времени турецкой войны. Между тем техническое усложнение военного дела требовало совсем иной подготовки. Режим закрытых военно-учебных заведений, самое обучение в коих получило характер сословной привилегии дворянства, способствовал замене духа призвания духом привилегии, изучение военного дела тормозилось внешнею выучкой, традицией николаевской эпохи. В большинстве случаев военная школа не дает офицерству нитей, чтобы привязать к себе и воспитать в военном отношении многоплеменную и многоязычную массу армии, и единственным средством превращения новобранца в солдата является полукаторжный режим казармы, убивающий в рядовых необходимое в современной войне чувство инициативы и сознательного свободного энтузиазма. Всецело в массе своей зависящее от служебного заработка, офицерство не может препятствовать и надстройке над ним высшей военной бюрократии, сильной связями, протекцией, средствами, которая и распоряжается самовластно и безответственно делами армии, к великому ущербу ее боевой способности.

Военному столкновению между Японией и Россией предшествовали продолжительные переговоры между обоими правительствами. Япония, заручившись договором с Англией и готовая к войне совершенно, пожелала разграничить с далеким соседом сферы влияния на материке, и притом сообразно с реальным соотношением сил. Сравнительная слабость России на Дальнем Востоке сознавалась отдельными представителями русского правительства; кроме того, насущным интересам Японии на материке, и в частности в Корее, нечего было противопоставить с русской стороны, так как нужная России северная Маньчжурия вряд ли была нужна Японии. Русское правительство и проявило уступчивость; но нежелание очистить южную Маньчжурию и раздражавшие японское общество хищнические затеи влиятельных спекулянтов в Корее дали повод к войне и создали настроение, при котором она и вспыхнула после перерыва переговоров 24 января 1904 года; удачная атака на русский флот обеспечила Японии господство на море, и русская армия усвоила тактику отступления и постепенного накопления сил, японская – наступления и постепенного захвата территории, и обе стороны изменяли себе, приковывая части сил к Порт-Артуру: одна – чтобы поддержать с ним сообщение, другая – чтобы оторвать его. Битвы при Кинжоу (13 мая 1904) и Вафангоу (1–2 июня) решили эту борьбу в пользу Японии. Первое генеральное сражение при Ляояне (12–21 авг. 1904) не дало японским войскам решительного перевеса, но принудило русских к отступлению. Второе сражение при Шахэ (22–30 сент.) заключило кампанию 1904 года. Небывалое по размерам и кровопролитию, оно также не решило войны. В зимний период на южном театре войны решилась участь Порт-Артура, продержавшегося всего 20 дней после смерти своего славного защитника, ген. Кондратенка, а по возобновлении кампании на севере в 1905 г. произошло и решающее сражение войны под Мукденом (13–24 февраля), беспримерное в истории по громадности сил и жертв. Оно, как и первые два, не окончилось прямым разгромом русской армии в бою, но на этот раз во время отступления армия понесла такие потери, что исход кампании был решен. В противоположность сухопутной армии, русский флот, частью расстрелянный в водах П.-Артура, частью потопленный при Цусиме (14–15 мая) и частью неумело затопленный своими при сдаче П.-Артура, не оказал врагу достойного сопротивления.

Осадная японская 11-дюймовая мортира стреляет по Порт-Артуру, 1904 г.

Переговоры в Портсмуте (1905 г.)

Война обнаружила полную непригодность флота, его материальной части и личного состава, а в сухопутной армии целый ряд глубоких изъянов: отсутствие знаний, произвол и бюрократический формализм высших чинов, а вместе с тем подавленность рядового офицерства, лишенного подготовки, инициативы. 23 августа 1905 г. в Портсмуте подписан был мирный договор между Японией и Россией. Россия уступала Японии южную половину Сахалина, т. е. часть своей территории, затем арендные права в Квантунской области и выстроенные с такими тяжелыми затратами Порт-Артур, Дальний и самую железную дорогу, начиная от пункта южнее Харбина (на 250 в.). За Японией со стороны России признавалось право исключительного протектората над Кореей. Россия сохранила за собою договорные права, связанные с обладанием северными участками Восточно-Китайской ж. д. (Харбин – Владивосток), но самую Маньчжурию обе стороны обязывались очистить от своих войск. Кроме того, Россия, не платя контрибуции, вознаграждала Японию за содержание многочисленных русских пленных. Япония по этому договору приобретала территорию, почти равную своей собственной, Россия осталась с незащищенною железною дорогою к Владивостоку и весьма дурным стратегическим положением на Дальнем Востоке, без тех пространств северной Маньчжурии, которые столь ей необходимы для обороны Восточной Сибири и Приморской области (см. выше). Так закончилась самая несчастная и самая изнурительная война, какую вела Россия. Чтобы собрать миллион войска и увезти его за 7 тыс. верст, понадобилось сломать сотни тысяч крестьянских хозяйств, оторвать от дела сотни тысяч рабочих рук, погубленных затем в Маньчжурии или ввергнутых в острую безработицу, наступившую после войны. Вместе с тем на платежные силы живущего и следующего поколения легла огромная тяжесть миллиардных затрат, сделанных русским правительством на Дальнем Востоке и ради Дальнего Востока в слепой и безответственной трате народных сил.

Реформы 1905 и 1906 гг. Японская война обнаружила на кровавых и потрясающих примерах и перед самыми широкими кругами населения всю несостоятельность правительственных действий. Стремлением правительства опереться в дальнейших своих мероприятиях на консервативные и влиятельные слои общества вызвано было Учреждение Государственной Думы, изданное при соответствующем манифесте 6 августа 1905 г.: в русской государственной жизни полагалось начало народному представительству, созываемому ежегодно и установленному раз навсегда. Этот законодательный акт был первым шагом от того чисто приказного строя, которому оставалось верно русское государство во всех чертах своего устройства; но в этом не все значение первоначального учреждения Думы, которому жизнь не дала осуществиться: последующие реформы были не столько отменою, сколько развитием Думы 6 августа и водворением ее на конституционные основания, делящие верховную власть между короною и народным представительством. Дума 6 августа имела быть законосовещательною: ее постановления не имели обязательной силы; однако «законодательные предположения», отвергнутые большинством и Думы, и Государственного Совета, при котором состояла Дума (и до известной степени в положении, подчиненном Совету), не передавались на усмотрение верховной власти (ст. 49). Ведению Думы подлежали все предметы, требующие издания законов и штатов, государственная роспись, сметы министерств, отчеты Контроля и пр. (ст. 33). Но законодательная инициатива Думы поставлена была в тесные рамки: проект нового закона может исходить не от одного члена Думы, а не менее как от 30, и если принят большинством двух третей в Думе, но отвергнут министром, к ведомству которого относится, то поступает на экспертизу Государственного Совета (ст. 55–57). Еще ограниченнее право Думы по надзору за управлением: в то время как для постановки законопроекта Думе нужно одно голосование и один месяц (ст. 55), – для того, чтобы довести до Государственного Совета свое разногласие с министром в этой области, Думе потребно двукратное (до ответа министра на запрос и после этого ответа) голосование, притом второе должно дать большинство двух третей (Пол. о выб., ст. 58–61).

Зал заседаний Государственной думы в Таврическом дворце, Санкт-Петербург

Вместе с Учреждением Думы 6 августа издано было и Положение о выборах в нее. Все политическое значение реформы сводилось к тому, сколь широкие круги населения окажутся в рядах избирателей. Избирательный закон 6 августа построен на началах классового и цензового представительства: он вручал избирательное право очень узким кругам лиц, избирающим членов Думы от данной губернии (или области) в одном общем губернском избирательном собрании; но выборы выборщиков, голосующих в этой стадии выборов, разбиваются на три независимые избирательные собрания: съезд уездных землевладельцев, съезд городских избирателей, съезд уполномоченных от волостей и станиц (ст. 3). (Города, обособленные в независимые округа выбирают выборщиков по участкам и членов Думы в городском собрании выборщиков.) Распределение числа выборщиков между этими съездами находится в зависимости от имущественной силы каждой группы, соответственно условиям данной местности, и не находится в прямой зависимости от численности лиц, пользующихся в каждом съезде правом голоса. При большой разнице ценза (в съезде землевладельцев примерно 15 т. р., в съезде гор. избирателей лишь около 1500 р.) выходит, что голос уездного землевладельца имеет гораздо более избирательной силы, чем голос городского избирателя. Кроме ценза простого, выборы устанавливают и ценз сложный – ценз лиц, владеющих в уезде или землею в размере не менее десятой доли количества десятин, определенного для каждого уезда, или иным недвижимым имуществом (но не торгово-промышленным заведением) стоимостью не менее 1500 р. Такие лица в особом съезде избирают по одному уполномоченному в съезде уездн. землевладельцев, полагая по одному на полный избирательный ценз. Таким образом, голос таких лиц ровно в десять раз слабее голоса уездного землевладельца. Крестьянское представительство осложняется одною лишнею степенью (волостной сход – съезд уполномоченных – губернское собрание), если считать волостной сход за первую степень. Зато из числа членов Думы от каждой губернии один должен быть крестьянин. Торгово-промышленные люди, не имеющие земельного ценза, включены в состав городских избирателей, хотя бы проживали в уезде. Приведенные черты дают понятие об избирательной системе 6 августа как о системе, дающей преимущество землевладельческим слоям общества.

Николай II. Фото нач. XX в.

Манифест 17 октября и реформа представительства. Глубокие волнения, охватившие страну осенью 1905 года, дали жизнь торжественному акту, в котором правительство становится на новый путь разделения законодательной власти между монархом и представительными учреждениями. Из трех статей манифеста 17 октября, о гражданской свободе, о расширении избирательного права и о законодательной власти Думы, без согласия коей не может восприять силы никакой закон, до сих пор разработаны в законы лишь вторая и третья статьи.

Манифест 17 октября 1905 г. в газете Ведомости Спб. градоначальства от 18 октября 1905 г.

Указом Сенату 11 декабря 1905 г. круг избирателей в Государственную Думу расширяется весьма значительно, почти до пределов всеобщего избирательного права. Но с другой стороны, сохранены избирательные курии 6 августа, и число выборщиков от каждого съезда определяется по-прежнему в соответствии с размером налогов и сборов, идущих с каждой категории избирателей. Новые голоса распределились между съездами далеко не равномерно: имущественный ценз «домообзаводства», примененный к городским выборам, увеличивает по крайней мере в десять раз число избирателей в городских съездах. Но ценз управления землею и пониженный ценз сложный (отделы III, IV), примененный к съезду уездн. землевладельцев, увеличивает число избирателей в эту курию едва на одну треть (разъяснения Сената в руководство вторых выборов сократили и эту сравнительно небольшую добавочную часть голосов). Наконец, крестьянские выборы оставлены совершенно без изменения. В дополнение к трем съездам 6 августа закон 11 декабря устанавливает еще съезды уполномоченных от рабочих (отдел V указа) фабричного, горного, горно-заводского производств и от железнодорожных мастерских. Рабочие (ст. 4) избирают из своей среды уполномоченных по следующему расчету: в предприятиях с общим числом рабочих мужского пола от пятидесяти до тысячи – одного уполномоченного, а в предприятиях свыше тысячи – по одному уполномоченному на каждую тысячу рабочих. Общее число выборщиков от рабочих в губернских и городских собраниях выборщиков определяется в 236 чел. (по расчету одного выборщика на 10.000 рабочих). Рабочие голоса тонут в массе выборщиков избирательных собраний, ибо выделены в особую курию и, следовательно, не могут повлиять на исход выборов в местах, где они бывают скученны. Таким образом, закон 11 декабря осуществляет весьма широкое, но и весьма неравное избирательное право. Неравенство это усиливается еще тем, что в городские списки вносятся некоторые категории лиц, имеющих местопребывание в уезде: к представителям торгово-промышленного класса по закону 6 августа (см. выше) здесь присоединяются квартиронаниматели в уезде и служащие в правительственных, общественных и сословных учреждениях, если живут в уезде не менее года. Этим из состава уездных съездов, построенных всецело на имущественном цензе, устраняются местные жители, не имеющие этого ценза (к таковым принадлежит, например, почти вся интеллигенция деревни). Наконец, списки избирателей составляются частью явочным порядком и с тем, что не подавший заявления в срок уже теряет на данные выборы свое право, а частью ex officio разными учреждениями. Таким образом как бы устраняются одни избиратели и искусственно привлекаются другие.

И. Репин. 17 октября 1905 года

За расширением избирательных прав населения последовало новое Учреждение Государственной Думы, изданное в исполнение последней статьи манифеста 17 октября «установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей». Изданное 20 февраля 1906 г. также при соответствующем манифесте новое Учреждение Государственной Думы дает выражение вышеупомянутому основному правилу в ст. 50. Такое же правило заключается и в новом Учреждении Государственного Совета, поставленного рядом с Думою в качестве верхней палаты (Отд. II, ст. 12) на место прежнего законосовещательного Совета. Совет состоит из членов по назначению и из членов по выборам в равном числе (I, 2), причем председателем назначается ежегодно Высочайшей властью из числа членов Совета по назначению (I, 3). Выборные члены: 6 членов Православной иерархии, 18 членов от дворянских собраний, 6 от Академии Наук и университетов, 12 от торгово-промышленных учреждений (советов и комитетов торговли и мануфактур, биржевых комитетов и пр.) и члены от земских собраний, по одному от каждого. Ценз для права избрания – утроенный земский (около 45.000 р.) или простой земский, если кандидат служил по выборам в определенных должностях. Таким образом Гос. Совет является учреждением бюрократически-классовым (за исключением представителей от Академии и университетов) и не без плутократического оттенка.

Зал заседаний Государственной Думы 1906–1917 гг.

Новое Учреждение Государственной Думы, за выделением ст. 50, устанавливающей новый принцип согласия Думы, как непременного условия каждого законодательного акта, в общем, воспроизводит Учреждение 6 августа. Право законодательной инициативы даже стеснено, так как законопроекты могут вырабатываться Думою только в случае отказа министра взять на себя их приготовление (ст. 57). В отношении контроля над администрацией Дума по второму Учреждению также стеснена: в случае отказа министра ответить на запрос вторичное (см. выше) постановление Думы представляется Императору не через Государственный Совет, где мнение Думы может встретить поддержку, а чрез представителя бюрократии – председателя Совета.

Государственная Дума может быть до истечения пятилетнего срока полномочий ее членов распущена указом Императорского Величества. Тем же указом назначаются новые выборы в Думу и время ее созыва (ст. 3). Продолжительность ежегодных занятий Государственной Думы и сроки их перерыва в течение года определяются указами Императорского Величества (ст. 4). Из этих статей видно, что не обеспечена самая продолжительность занятий Думы, достаточная для осуществления хотя бы части ее прав.

Изданные 23 апреля 1906 г. Основные законы подлежат изменению лишь по почину им ператорской влас ти (ст. 8). Этими законами, во-первых, устанавливается разделение верховного управления и законодательной власти. Первое принадлежит нераздельно императорской власти, сохранившей название «самодержавной». Вторая осуществляется в единении с Гос. Думой и Госуд. Советом (ст. 7 и 10). Далее подробно предусматривается порядок верховного управления и порядок издания временных правил в отсутствие Думы, когда она распущена. Меры, принятые в порядке верховного управления, подлежат одобрению Думы в течение двух месяцев со дня ее созыва. В основных законах повторяются те статьи из Учреждения Думы и Совета, почин в изменении коих принадлежит императорской власти исключительно. Такими статьями являются все, в коих устанавливаются границы прав Думы.

Работа комиссии по подсчёту голосов избирателей. Фото нач. XX в.

Одним из самых существенных ограничений законодательных прав Думы является полное равенство ее в делах законодательства с Государственным Советом. Дума лишена даже обычного преимущества нижней палаты над верхней в вопросах расходования народных средств, хотя и по Учреждению Думы рассмотрение и утверждение бюджета составляет законодательный акт, а не акт верховного управления, к которому относятся только чрезвычайные сверхсметные расходы, вызванные нуждами военного времени. В отсутствие Думы министерством постепенно открываются кредиты в прошлогодних размерах.

Собирая, распуская Думу, управляя страной без нее и без нее же издавая важнейшие акты, имеющие законодательное значение (Наказ землеустроительным комиссиям), правительство все же стоит все время лицом к лицу с народным представительством, около которого, как около оси, вращается его деятельность. И в этом глубокая разница с деятельностью правительства до японской войны. Независимое совершенно, среди безмолвного общества, едва подымавшего свой критический голос, оно не имело в своей деятельности даже и такого объединяющего момента, как борьба с Думою, и отдавалось стихийному произволу неожиданных случайностей. В непрерывном взаимодействии правительственной власти и народного представительства, крепнущего в борьбе с ее преобладанием, и заключается залог будущего развития государства и усвоения правительством культурных начал конституционной монархии.