Текст книги "Смертник из рода Валевских. Книга 6"

Глава 13

– Какое удивительное совпадение. У тебя всегда так? – Наира уселась рядом и стала наблюдать, как воины помогали оставшимся в живых жителям деревни. Коих оказалось достаточно много – порядка шестидесяти человек спряталось в каменном доме старосты. Ушлый старик, что тоже выжил, вырыл огромный подвал, который использовал как хранилище запасов всей деревни. Урожай ещё убрали не весь, вот место и имелось.

– Ты сейчас о чём? – произошедшее мне тоже не очень нравилось, но я решил сделать вид, что ничего не понимаю и требуется пояснительная бригада.

– Мы собираемся остановиться во дворце падишаха Баязида Третьего. И тут совершенно случайно на твоём пути появляется дэв, что загнал сына этого самого Баязида. И так удачно сложилось, что из всех людей на этой планете, ты едва ли не единственный, кто этого дэва может уничтожить, потеряв при этом только кусок куртки. Не находишь, что всё происходящее является слегка странным? Словно кто-то заранее всё подготовил?

– Дату выезда мы выбрали сами. Дэв, судя по словам воинов, уже неделю как перешёл Стену, а Рустам и вовсе выполнял поручение отца. Ты, конечно, права – всё выглядит странно, но порой случайности просто случайны. Или тебе известны силы, что могли держать дэва поодаль от деревни, пока мы к ней не подъедем? Или кто-то нашептал падишаху о том, что нужно срочно отправить своего сына в дальнюю крепость?

– Великодушно прошу меня простить за вмешательство в ваш разговор, но небесная красавица права, – Рустам Бахтияр закончил отдавать указания своим воинам и подошёл к нам. – Происходящее действительно похоже на чью-то злую волю.

– Рустам, позволь представить тебе мою спутницу, Наира Джоде из клана Бартоломео. Наира, это Рустам Бахтияр, второй сын падишаха Баязида Третьего.

– Клан Бартоломео? Ты тёмная? – Рустам красноречиво поднял бровь и словно невзначай положил руку на меч.

– Серая, – улыбнулась Наира, сделав вид, что не заметила реакции Рустама. – Имеющая официальное разрешение Цитадели на путешествие по землям светлых.

О том, что на ближайшие двенадцать месяцев она является моей невестой, Наира благоразумно умолчала.

– Если вернуться к твоему замечанию, почему ты считаешь, что происходящее похоже на чью-то злую волю? – спросил я, когда Рустам убрал руку с меча.

– Отец желал, чтобы я отправился в крепость с проверкой уже три месяца назад, но только четыре дня назад он неожиданно вспомнил о своём поручении и потребовал незамедлительного исполнения. Мне показали карту движения дэва – он уже четыре дня находился в густом лесу, словно начал строить себе новое жилище, но вчера внезапно вновь сорвался и помчался дальше на юг. Прямо наперерез моему отряду. Единственное, что в этой картине не вяжется – ваше появление. Кто-то явно его недосмотрел.

– С чего вдруг падишах мог пожелать избавиться от одного из своих сыновей? – прямо спросила Наира.

– Он? Отец не станет заниматься такими глупостями. Для этого существуют младшие братья. Полагаю, один из них вполне мог подстроить всё это. Тем более что такая возможность есть у Саида. Этот книжник мне никогда не нравился. Явно вычитал где-то в своих книгах, каким образом можно натравить дэва и использовал это знание, чтобы меня погубить. Не вышло, братец!

– Всё выглядит настолько натянутым, что лопнет при малейшей критике. Дэв гуляет по вашим землям уже неделю. Ты получил приказ от отца три дня назад. Мы решили поехать два дня назад. Три независимых события, требующих чёткой координации. Ещё скажи, что в этом мастер Мерам замешан – без его удалённой связи ничего работать не будет.

– Возня такого уровня мастеру Мераму неинтересна, – согласился Рустам. – Да и дэв его заинтересовал бы с сугубо практической точки зрения. Но согласись – всё выглядит достаточно подозрительно, чтобы не задуматься. Если бы не староста этой деревни, с которым ещё нужно будет разобраться, не сносить нам всем головы.

– Что не так со старостой? – удивился я.

– Закон Шурганской империи запрещает строить дома из гранита. Весь добываемый гранит долен быть обработан и отправлен в столицу. Однако староста пренебрёг законом. Мало того что построил свой дом из этого материала, так ещё и деревом обложил, чтобы проверяющие ничего не заподозрили. И ведь вся деревня об этом знала, но молчала.

– Что спасло тебе жизнь, – напомнил я. Мне не очень нравилось, куда вёл свою мысль Рустам.

– Что спасло мне жизнь, – согласился сын падишаха. – Тем не менее закон есть закон, и его нарушили. Нужна кровь, иначе отца будут считать слабым. Неспособным вести дела. Полагаю, староста и каждый третий спасённый должны умереть. Оставшиеся в живых навсегда запомнят, что закон в Шурганской империи выше человеческой жизни! Только так мы можем противостоять тьме.

Произнеся последнюю фразу, Рустам посмотрел на Наиру, но девушка никак не отреагировала. Она ковырялась в своей сумочке, показывая, что всё происходящее её не заботит. Юноша подозвал командира своей группы, и уже через двадцать минут всех выживших жителей села выстроили по росту. Староста стоял отдельно, и его лицо напоминало его же волосы. Старик знал, что сейчас произойдёт, но помешать этому не мог. Каждый третий, включая детей… Я молча наблюдал за сортировкой, стараясь успокоить бурлящий в груди гнев. То, что происходило, было неправильно. Бесчеловечно. Нельзя противостоять тьме, порождая тьму. Ибо то, что творилось, на Свет явно не походило. Если же походило, то кому он нужен, такой Свет? Людей разделили на две группы, и ту, которой суждено было остаться в живых, заставили смотреть на то, что сейчас произойдёт. К тем, кому не повезло, отправился Рустам, доставая нож. Исполнять закон он собрался лично.

– Вот мне интересно, а почему второй сын падишаха Баязида Третьего решил уничтожить мою собственность? – произнёс я, приняв решение. Кострищ не будет ни тёмным, ни светлым. Кострищ будет серым! И тот, кто нарушит законы моего города, пройдёт через суд, а не через самовольное решение влиятельного человека. Да, староста нарушил закон, так и судить должны его, а не всю деревню. Причём с учётом обстоятельств!

– Ты сейчас о чём? – удивился Рустам. В его глазах мелькнуло неудовольствие от того, что я отвлёк его от такого увлекательного занятия – уничтожения послушных баранов. Что-то мне перестал нравиться этот человек, несмотря на свои внешние данные.

– О том, что я спас жизнь всей деревне и считаю, что только у меня есть право их наказывать.

– Ты гость на нашей земле, эрцгерцог Валевский, – в голосе Рустама появился металл. – Ты спас мою жизнь, поэтому я оставлю твоё замечание без ответа. Эти люди принадлежат моему отцу, и они нарушили закон!

– Возможно, так и было до того, как я их спас. Вот только, после того как я уничтожил дэва, судьба всей этой деревни перешла в мои руки. Мне стало не всё равно, что здесь будет происходить. Поэтому я удивляюсь тому, как легко ты распределил людей, ради которых я рисковал жизнью, как собрался их убивать. Стало даже интересно, что говорят на это законы Шурганской империи. Ведь наверняка что-то говорят, верно?

Рустам развернулся ко мне.

– Эти люди нарушили закон!

– Я спрашивал тебя не об этом, второй сын падишаха, – когда нужно, я тоже умел добавлять металл в голос. Магистр Тарра научила.

Рустам подал жест, и его воины тут же направили в мою сторону копья и арбалеты.

– Я благодарен тебе за спасение своей жизни, но не потерплю такого обращения!

– То есть дэв и хориб показались вам невероятными чудовищами, а тот, кто их с такой лёгкостью уничтожил, – нет? – я красноречиво поднял бровь и пошёл к Рустаму. – Люди, что выжили в этой деревне, отныне принадлежат мне, эрцгерцогу Валевскому. И если кто-либо решит, что он вправе наказывать моих людей, вначале должен иметь силу наказать меня. Ты способен это сделать, Рустам Бахтияр? Ты готов идти против отца?

С этими словами я вытащил из кармана пластину падишаха и продемонстрировал её окружающим, удерживая двумя пальцами. Рустам побелел. В отношении шурганцев это выглядело достаточно забавно – они внезапно становились похожими на зарганцев.

– Откуда у тебя это? – металл исчез. Его заменил шок.

– Неважно, откуда у меня это. Важно то, что оно позволяет мне делать, – я вернул пластину обратно в нагрудный карман. – Так что ты собрался делать с моими людьми, второй сын падишаха?

Воины опустили копья и начали переглядываться, не понимая, как поступить. Они поклялись служить сыну падишаха, но перед этим – самому падишаху. И я только что продемонстрировал, что падишах – это я. А они в меня копьями собрались тыкать. Нехорошо. За такое и на плаху можно загреметь. С этим, как я понял, в Шурганской империи довольно быстро вопрос решается.

– Они твои, эрцгерцог Валевский. Когда мы доберёмся до отца, я задам ему вопрос.

– Никто тебя не ограничивает, – ответил я и подошёл к старосте. – Ты знал, что нарушаешь закон, строя дом из гранита?

– Знал, господин.

– Почему так поступил?

– Соседи буянят, разбойников развелось нынче столько, что впору за голову хвататься. Мы уже к наместнику падишаха обращались, но никто ничего не делал. Прислали нескольких воинов, те посидели неделю в селе, пожрали за наш счёт да уехали. А потом пришли разбойники, ополовинили наши запасы, убили половину народа, ещё и половину домов пожгли. В назидание. Тогда-то я и решил отстроить дом, в котором можно будет спрятаться. Гранит добывали в тех горах, там как раз небольшой рудник нашёлся. За пять лет насобирали нужное количество и построили дом. Разбойники ещё дважды приходили, но уходили ни с чем. Мы же неделю могли там сидеть. Всё важное там держим, а новые дома отстроить не проблема. Да и огрызаться научились, арбалеты у каждого дома есть. Вот разбойники нас сторониться и начали. Это моё решение, мне и ответ держать. Не нужно людей губить.

– Твоё решение, тебе и нести наказание, – согласился я, после чего молниеносным движением отделил голову старика от туловища. Всё, что нужно, я уже выяснил. Жители всё ещё были поделены на две группы. Я подошёл к ним:

– Выберете себе нового старосту, этого похороните с почестями. Он заслужил. Дом разобрать и гранит отправить в столицу, как того и требует закон. После того как справитесь с этим, собираете все свои вещи и отправляетесь в город Кострищ. Там вам всем подыщут работу. Деревню сжечь. О том, что здесь когда-то жили люди, должно напоминать только пепелище. Выполнять!

Крестьяне молча развернулись и отправились к дому старосты. К работе приступили все, даже ребятня, что начала оттаскивать доски. Я вернулся к хмурому Рустаму:

– Этим людям нужна охрана, чтобы они беспрепятственно достигли моих земель. Если наместник падишаха не справляется со своими обязанностями, с ними справлюсь я. И ты прав, второй сын падишаха. Когда мы прибудем к твоему отцу, я тоже задам ему вопрос. Густав, что там с твоим супом? Не остыл ещё?

– Никак нет, ваша светлость! – наставник сориентировался молниеносно. – Всё готово!

– Позволь пригласить тебя разделить со мной трапезу, Рустам Бахтияр, – как ни в чём ни бывало предложил я, когда разделался с обязательной программой. Понимаю, что это мне потом аукнется, но по-другому поступить я не мог.

– Благодарю за приглашение, я не голоден, – ответил второй сын падишаха, определяя наше дальнейшее общение. Вернее, его отсутствие. Плевать. Я никому в друзья не навязываюсь. На мой взгляд, отношения между представителями разных империй должны быть сугубо деловыми.

– Умеешь ты заводить друзей, – Густав протянул мне тарелку. – Если шурганец отказался разделить с тобой трапезу, он открыто заявил, что считает тебя своим врагом.

– Думаешь, нужно срочно бежать к нему, падать на колени и умолять убить два десятка человек? Только чтобы он меня простил? – не удержался я от сарказма.

– Тебе-то на кой эти крестьяне сдались? – Густав был едва ли не единственным, кто имел полное право задавать мне прямой вопрос. Даже подзатыльник отвесить, если я вдруг чего-то сделаю не так.

– Элеонора пристроит. Рабочие руки всегда нужны, тем более в Кострище.

– То есть, если нам впереди ещё деревень двадцать таких попадётся, всех заберёшь?

– Если в каждой из них будет по дэву – почему нет? Выгодное это дело. Ты в шкурах хорибов разбираешься?

– Откуда? – удивился Густав. – Я пока на Стене был, их всего-то раза два или три убивали. Командиры сразу к рукам такую ценность прибирали. А что – есть чем похвастаться?

– Есть, но здесь показывать не буду. Слишком много любопытных глаз кругом. Включая нашу тёмную гостю. Свет великий, Густав, что ты туда подмешиваешь? Это же вкуснотища!

– Можно и мне? – попросила Наира, заинтересовавшись моими возгласами.

– Прошу, не обессудьте, госпожа, мы по-простому всё оформили, – Густав налил суп и протянул девушке. Если мне досталась обычная походная деревянная миска, то тёмная получила стальную, с какими-то завитушками. Даже в такой малости, как еда на природе, она хотела получать эстетическое удовольствие. И неважно, что металлическая посуда быстрей нагревалась и обжигала руки. Главное – эстетика. Долго мне ещё не быть высшим аристократом.

Рустам оставил с крестьянами нескольких воинов, и вскоре мы неспешно двинулись дальше. Ни о каком посещении дальней крепости речи больше не шло. Рустам спешил к отцу, дабы задать животрепещущий вопрос. Нетерпеливый юноша в какой-то момент даже оставил мою карету, чтобы со своей группой ускакать дальше, однако вернулся, словно опасаясь, что мы свернём с нужной дороги. Но никуда сворачивать мы не собирались, как и торопиться. До обучения у мастера Мерама оставалось ещё десять дней, так что со временем у меня был полный порядок. Разве что взгляд Наиры мне не нравился. Тёмная делала вид, что читает книгу, а сама то и дело смотрела на меня, словно оценивала. Это изрядно бесило, но я решил развивать терпение. Если справляешься с тем, что тебя бесит, ты становишься сильнее.

– Как ты его убил? – Наира не выдержала через час.

– Ножом.

– Я не про старика. Про дэва. Я видела труп – он был метров пять! Как тебе удалось это сделать?

– Почему мне нужно раскрывать тебе свои секреты? – удивился я. – На самом деле мне повезло. Хориб напал на меня вне села. Если бы эти твари скооперировались, мне бы не поздоровилось.

– Значит, ты не неуязвимый? Просто везучий?

– В точку! Вот, повезло оказаться в этой точке пространства и заработать себе врага.

– До сих пор не пойму, почему ты так поступил. Рустам был в своём праве. Это его люди, и ему решать, как их наказывать.

– Это люди его отца, – поправил я девушку. – Не Рустама. Даже группа, что сопровождает второго сына падишаха, принадлежит Баязиду Третьему, но не Рустаму Бахтияру.

– Хорошо, это люди его отца, которые нарушили закон.

– Ты в этом уверена?

Тёмная даже опешила от моего вопроса.

– Так ведь Рустам так сказал.

– То есть ты поверишь первому встречному, назвавшемуся сыном падишаха, если он, к примеру, скажет, в Шурганской империи есть закон, обязывающий всех тёмных красавиц раздеваться догола и исполнять танец на потеху всей группе?

– Максимилиан! – возмутилась Наира.

– А в чём разница? Почему там ты веришь, а здесь начала возмущаться? Ведь закон есть закон. Он был бы в своём праве. Рустам собирался казнить двадцать человек только за то, что они остались живы. Это ненормально. Староста был виноват, он знал, на что шёл. Причины, побудившие старика так поступить, нужно обсуждать не здесь, в другом месте. Но за своё решение старик получил заслуженное наказание. Он мёртв. В чём виноваты остальные?

– Хорошо, допустим, ты прав. Но почему ты решил сжечь деревню? Почему отправил людей в Кострищ?

– Потому что, если бы они остались в селе, их бы всех убили. Даже не разбойники – люди падишаха. Тот же Рустам вернулся бы сюда через неделю и вырезал бы всех поголовно. Просто потому что он так может.

– Тебе-то что до этих людей? Ты их первый раз в жизни видишь?

– Ты права – мне эти люди вообще не сдались. Это крестьяне, у меня в Кострище нет свободных земель, где они смогут выращивать урожай. Их придётся обучать, подыскивать им новую работу, тратить на них силы и средства. Вот только есть огромная разница между людьми, ради которых ты рисковал жизнью и теми, кто просто живёт под тем или иным управлением наместников. Командир отряда, что остановил нас, чётко определил судьбу тех несчастных – они были отданы дэву. Как и Рустам, к слову. Когда я вмешался, стал отвечать за их судьбу.

– Не будь дэва, ты бы и пальцем не пошевелил?

– Естественно. Это локальные разборки крестьян и их владетелей. Вмешиваться в них – последнее дело.

– Поняла, – кивнула Наира. – Скажи, а куда делась шкура с хориба? Я видела ошмётки – там нет ни одной ворсинки, словно ты собрал каждую. Специально переворачивала.

– Издержки уничтожения тёмных, – не стал вдаваться я в подробности. – К сожалению, после того, как я их прикончу, мало что остаётся от тел. И тем более от шкуры, что прочна как сталь.

– Максимилиан…

– Наира, мне нечего больше добавить. Добычи нет. Точка.

– Поняла, этот вопрос снимается. Тогда ответь, почему ты отказался от брака со мной? Это же выгодно твоему городу? У нас была бы полная монополия на пошлину ввозимых товаров. Что с твоей, что с нашей стороны. Как говорит Аделина: «Я за любой бизнес, если в нём есть моё присутствие. Хотя бы номинальное». И нет ничего лучше, чем заключить такой же политический брак, как между Кималем Саренто и моей кузиной.

– Тебя бы такой брак устроил? – не удержался я от вопроса.

– Раньше – нет. Я согласилась стать твоей женой, а потом невестой, только чтобы спасти отца. Ты был прав – я понятия не имела, кто ты и что ты. Но сейчас я рядом с тобой. Общаюсь, пытаюсь понять логику твоих поступков и, хочу сказать, в данный момент я не против такого союза. Он действительно был бы выгоден сразу двум сторонам. К тому же, взяв меня в жёны, ты получил бы поддержку третьего клана Керукса. Да, недавно наши позиции пошатнулись, но сейчас мы вернули себе былую славу. Причём в значительно большем объёме. Последний раз клан Бартоломео председательствовал на собрании кланов ещё до моего рождения. У нас есть значительные ресурсы, что могут помочь Кострищу стать второй столицей Заракской империи за пару лет. У нас огромные территории, где много высокоуровневых разломов, руин с Фарафо. Это артефакты, ресурсы. Всё, что может сделать Кострищ сильным и привлекательным для торговли городом. Но ты выбрал Алию. Почему, что у неё есть? Титул, равный или выше твоего? Вроде бы нет. Она принадлежит церкви и, как только Цитадель отдаст приказ, тут же ринется его исполнять? Потому что она епископ? То, что ей выдали непонятный статус «независимый», ничего не говорит. Она ушла из-под управления верховного епископа Заракской империи, но не от папы. И как только глава церкви Света заинтересуется тобой, он просто прикажет Алии выдать всю доступную ей информацию по тебе, и она не посмеет ослушаться! Потому что у неё нет свободы!

– То есть у клана Бартоломео она есть, свобода? – я едва сдержался, чтобы не наорать на тёмную. – В чём она, пояснишь? В том, что вы вольны противиться воле Храма Скрона? Туманный служитель решил, что ты отныне являешься покорителем разломов и что, третий по силе клан Керукса как-то это оспорил? Вмешался? Твёрдо ответил тёмной пирамиде, что ты никуда не поедешь? Что-то я такого не припомню. У Алии есть свобода. Она может уйти из церкви и стать независимой. Да, потеряет свой сан, потеряет влияние, но такая возможность у неё есть. Может ли кто-то из твоего клана уйти от Храма Скрона? Да, может. До первого использования портала. Потом человек навечно исчезнет в недрах тёмной пирамиды, и о нём никто никогда не вспомнит. Я на своей шкуре выяснил, что такое свобода в исполнении Храма Скрона. Повторять как-то не хочется. Твоё предложение интересно, но оно сопряжено с тем, что мне придётся пользоваться порталами. Что автоматически делает это самое предложение нереалистичным. Все ваши ресурсы, разломы, руины…

– Остановитесь! – раздался крик, оборвавший нашу «увлекательную» беседу. Густав так резко остановил карету, что мы едва не попадали. Удивлённый таким поведением своего наставника, я выпрыгнул наружу, желая понять, что происходит.

Увиденное мне не понравилось. Со стороны Аль-Хорезма в нашу сторону двигалась не самая желанная группа. Два верховных обращённых и командор Цитадели. Два тёмных и светлых. Вместе. Такое возможно только в одном случае, и у меня засосало под лопаткой, когда я понял причину того, почему командор до сих пор не обезглавил верховных обращённых. Рустам со своей группой спешился и преклонил колено перед высшим иерархом Цитадели.

– Охотник на тёмных Максимилиан Валевский, ты-то мне и нужен! – громогласно пробасил командор, проигнорировав мой титул. Церкви Света вообще было плевать на такие условности.

Троица добралась до нас, после чего один из верховных обращённых отбежал метров на сто и принялся «петь» тёмную песню призыва портала.

– Тебе надлежит отправиться с этим верховным обращённым! – приказал командор, указав на второго тёмного. – В сотне километров отсюда появился заражённый разлом. Сейчас он восьмого уровня, но с каждым часом его уровень увеличивается на единицу. Кругом слишком много мелких разломов. Ты должен уничтожить его как можно быстрее!

– Заражёнными разломами занимается мастер Мерам, – ответил я. – Это работа, за которую ему платят.

– Серый мастер направился к другому заражённому разлому, находящемуся в трёх сотнях километров от нас. Тот разлом уже имеет двадцатый уровень и начал притягивать к себе тот разлом, который должен уничтожить ты. Если эти два разлома объединятся, северная часть Шурганской империи станет необитаемой. Включая Аль-Хорезм! Я отправляюсь к разлому, где находятся тёмные и мастер Мерам. Туда подтягивают сейчас всех. Как только справишься, второй обращённый отправит тебя к нам. Храм Скрона гарантировал твою неприкосновенность. Тебя доставят к порталу и вернут в Аль-Хорезм, как только разлом будет уничтожен. Ты!

Палец командора упёрся в Рустама Бахтияра.

– Все, кто здесь находится, кроме Валевского и этого тёмного, завтра же должны пройти проверку в Цитадели на тьму! Если хотя бы одного человека не будет, род Бахтияров будет наказан! Такова воля Света!

Командор посчитал свою миссию выполненной. Интересоваться мнением каких-то букашек он не собирался. Обращённый открыл портал, и светлый исчез. Оставшийся обращённый подвёл мне коня, показывая, что следует поспешить. Моего плеча коснулась нежная рука. Обернувшись, я увидел Наиру.

– Говоришь, у светлых есть свобода? Пока будешь бегать по разломам, подумай над тем, как далеко она распространяется, эта самая свобода, глава автономного города.