Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате"

Свеча в муравейнике

Окно в природу

«Ступай скорее вниз, в долину, в хижины людей и достань у них Красный Цветок. У тебя будет союзник сильнее меня и Балу, и тех волков Стаи, которые любят тебя. Достань Красный Цветок!» Многие помнят строчки прекрасной сказки Киплинга о мальчике-волке. Пантера Багира посылала Маугли добыть огонь, который повергнет в ужас его врагов.

Знаменитую книжку вспомнил я в Африке, наблюдая огонь саванны. Красный Цветок пожирал сухие степные травы. И что же? Животные, которых тут больше, чем где-нибудь еще на земле, в панике разбежались? Ничуть не бывало. Недалеко от фронта огня, обрывая с деревьев листья, паслись жирафы. Спокойно наблюдали за огнем зебры. Но больше всего меня поразили аисты, дрофы и ласточки. Ласточки носились в дыму над огнем, а голенастые птицы держались около самой кромки пожара. Все объяснялось просто. Пожар распугивал мошкару, ящериц и маленьких грызунов, и птицы на них охотились. Огонь не был для животных в новинку. Многие тысячи лет видели птицы обновляющие саванну пожары, принимают огонь как должное и приспособились даже кормиться возле него.

Ну а в других местах? Вспоминаю извержение на Камчатке вулкана Толбачик. Зрелище величественное и страшноватое. Высоко вверх вздымался из кратера огонь, летела красная лава. И прямо над этим местом кружились в теплом потоке воздуха десятка два воронов. Они слетелись сюда из разных мест. Изверженье огня явно их не пугало, а в теплых потоках воздуха они с наслажденьем купались. Изверженье вулканов на Камчатке происходит не ежегодно. Все же с некоторой натяжкой можно сказать: в генетической памяти здешних животных тысячелетние эти явления свой след оставили.

А лес, лесные пожары? С точки зрения выгоды человека, это громадные бедствия – гибнет драгоценная древесина. Деревья росли сто лет и погибают в какой-нибудь час. Однако для дикой природы на больших отрезках времени («стратегически») лесные пожары не только не являются катастрофой, но и благотворно вписываются в сложный процесс обновления жизни леса. Некоторые породы деревьев к пожарам приспособлены. В американском заповеднике тысячелетних секвой я видел великанов с чуть обугленною корой. Мне объяснили: это следы пожара, перенесенного около тысячи лет назад. Кора секвойи, как асбест, предохраняет ствол от огня, и пожар, уничтожая конкурентов «вечных деревьев», дает секвойям дополнительные условия для выживания. Есть и другие деревья, настолько приспособленные к лесным пожарам, что без них исчезли бы с лица земли. Шишки одной из сосен (джек-сосна) раскрываются лишь при температуре 60 градусов Цельсия. Причем из обугленных шишек семена прорастают гораздо быстрее, чем из шишек, избежавших жесткой «термической обработки».

Несколько лет назад американские ученые предложили не тушить пожар знаменитого Йеллоустонского заповедного парка. Разгорелись горячие споры – многим точка зрения ученых казалась глупостью. И в самом деле год-другой накрытый огнем заповедник выглядел жалко. А сегодня признано: огонь обновил, омолодил жизнь большого участка дикой природы.

А что животные при пожаре в лесу? Конечно, огонь для них – бедствие. Но покидают зону пожара они далеко не всегда в панике, а спокойно, загодя (запахи дыма) покидают опасное место. Иногда же и вовсе не спешат покидать. Знаменитый шведский натуралист – кинооператор Ян Линдблад пишет: «У себя на родине я был свидетелем сильного лесного пожара. Снимая с возвышенных мест участки горящего леса между озерками, я видел, как ведут себя животные. В частности, один лось довольно флегматично объедал кусты поблизости от охваченных пламенем пней и деревьев». Еще одно наблюдение Линдблад сделал в тропических джунглях. «Я снимал львицу с двумя львятами. Однажды вечером, когда сопровождавшие меня сторожа парка развели костер, чтобы погреться, из темноты явилась знакомая троица и легла на землю в трех-четырех метрах от потрескивающего пламени!» И еще. «Я проводил опыты с тиграми, которых сам вырастил в Швеции. Они спокойно подходили к огню и принюхивались к нему. Я даже боялся, как бы звери не опалили усы».

Но есть среди лесных обитателей единственное существо, которое загорание дома пытается потушить. Как вы думаете, кто? Муравьи! Лет десять назад я прочел у французского натуралиста: «Муравьи гасят поставленную в муравейник свечу». Недавно я проверил это любопытное утверждение.

Свеча была тонкая, восковая. Я поставил огарок ее на верхушку муравьиного дома и приготовил фотокамеру к съемке. То, что немедленно началось на верхушке холма из палочек и хвоинок, было поразительно. Куда быстрее, чем на пожар собираются люди, из всех щелей муравейника к горящей свечке бросились его обитатели. Сплошная чернота, давка, борьба за первенство вбежать на восковой столбик и, подогнув брюшко, брызнуть на пламя кислотой. Те, кто к огню приблизился слишком близко, падали замертво – хитиновые доспехи потрескивали на огне. Но тушили свечу и снизу. Сотни невидимых кислотных брандспойтов направлены были на пламя. Снимая, я приближал лицо к муравейнику. И через минуту был вынужден съемку прервать – над муравейником стояло сплошное облако не невидимых брызг. Глаза слезились, нос и губы щипало от кислоты.

Свеча между тем медленно догорала. Все новые и новые «камикадзе», взбегая на восковой столбик, атаковали язычок пламени. У самого основания свечи он погас, не дав загореться ни единой хвоинке. Я усложнил опыт. Смяв в плотный комок половину газеты, положил ее на верхушку муравейника и поджег. Что началось! Наверное, ни единого муравья не осталось в убежище, все были тут, на пожаре. Несколько тысяч! И все тушили огонь. Самые к нему крайние, обжигаясь, падали замертво. Это вынуждало всю плотную массу пожарных держаться от огня сантиметров на восемь. Я глядел сверху. В середине горит бумага, вокруг светлым пятном – поверхность муравейника, а потом плотный круг темной шевелящейся массы – возбужденные муравьи. По мере сгоранья газеты кольцо муравьев сужалось, сужалось и вот они уже празднуют победу – носятся там, где только что по человеческим масштабам был столб огня с многоэтажный дом.

Любопытно, что муравейник, собранный из хвоинок и выглядевший очень огнеопасно, от бумаги вовсе не загорелся, хотя и был довольно сухим. Строительный материал муравьями так уплотнен, что уподоблялся бумаге, скатанной в рулон и потому не очень горючей. А возникшие поверхностные очажки загоранья муравьями были потушены.

Поразительное явление! Но при размышлении видишь уникальную его естественность. За долгую эволюцию муравьи пережили миллионы лесных пожаров. И в жизненную их программу, именуемую инстинктом, заложено четкое правило: надо тушить. Тушить, несмотря ни на какие жертвы! И муравьи тушат, иного выхода у них нет. Конечно, отчаянно ответственная эта работа далеко не всегда бывает успешна. Вал большого огня сметет любой муравейник. Но случайное, маленькое загорание потушить муравьи могут.

Таков комментарий к тому, что написано было Киплингом в сказке-повести о лесной жизни.

• Фото автора. 9 октября 1993 г.

На то и щука в реке…

Окно в природу

Продолжим пословицу: щука в реке – на то, чтобы карась не дремал…

Недавно мы рассказывали о разных ловчих приемах, «измысленных», как сказал бы покойный Карп Осипович Лыков, людьми. Не счесть всевозможных приемов охотничьей ловли и у животных в дикой природе. Сети? Пожалуйста. Пауки плетут их уже миллионы лет. Процветание пауков обеспечивает это великолепное орудие лова. Капканы? Они тоже есть. Некоторые двустворчатые моллюски захлопывают свои раковины, как только между ними сунет нос подходящая живность. По принципу капкана работает ловчий механизм у некоторых растений, потребляющих животный белок. Села муха – и створки мгновенно соединились. Одной из морских черепах капканом служит постоянно открытая пасть. Есть в этом капкане приманка – розовый, похожий на червячка, отросток. Соблазнившаяся «червяком» рыба попадает в безотказно действующую ловушку. Гарпун? Подобие его мы видим у хамелеона. Заметив добычу, он тщательно прицеливается и мечет свое оружие – длинный липкий язык. Клюв-острога – совершенное оружие цапель. А родственница бакланов, ныряющая в толщу воды змеешейка, пронизывает рыбу тонким, как дротик, клювом, а потом, подкинув, хватает ее так, чтобы шипы плавников не мешали добычу глотать.

Яд, поныне применяемый кое-где охотниками с луком, животные используют очень давно. Одним он служит защитой, другим помогает легко убить жертву (змеи, тарантулы, пауки, скорпионы, некоторые рыбы. Всего на земле обитает около пяти тысяч ядовитых животных).

Но самые распространенные орудия лова – когти, клыки и клювы. Причем пользуются ими разные животные по-разному. Когти скопы и строение ее лапы приспособлены исключительно для ловли рыбы, она не должна выскользнуть при ударе охотника. И не выскальзывает. Иногда, не рассчитав размеров добычи, скопа становится ее пленницей. Случалось, ловили рыбу, носившую на спине мертвую птицу. Прекрасные летуны, вооруженные острыми когтями соколы бьют добычу свою исключительно в воздухе. Села утка или цапля на воду и уже спасена – сокол ее не тронет. В воздухе на лету охотятся и другие мастера высшего пилотажа – стрекозы, ласточки и стрижи. Дерзкий охотник и хороший летун – ястреб – хватает добычу на земле. Это хорошо знают владельцы кур, живущие где-нибудь на краю леса. Бывает, что ястреб зимой выслеживает добычу по следу и настигает таким образом, например, зайца.

У сов подспорьем к цепким ухватистым лапам являются прекрасный слух и бинокулярное зрение, позволяющее точно определить расстоянье до жертвы.

Приемов ловли добычи у хищников великое множество. Одни действуют из засады, пример наглядный – всем знакомая щука. Даже есть выраженье: «бросился щукой». Или понаблюдайте за кошкой. Долго и терпеливо может она сидеть, притаившись, возле мышиной норки или спрячется на балконе в ожидании – не сядут ли потерявшие бдительность воробьи. И в дикой природе большинство кошек – леопарды, пантеры, ягуары, рыси, сервалы, коты манулы – подкарауливают добычу и бросаются на нее, когда есть шансы мгновенно поймать. Лев к добыче подкрадывается и гонится за ней недолго, если видит, что шансы упущены. За жертвою мчится, имея преимущество в скорости бега, гепард. Но долго бежать этот рекордсмен-спринтер не может. Не догнал антилопу на первых трехстах метрах – преследование прекращает. Интересен прием охоты гепарда. Он делает лапой подсечку, и жертва, при большой скорости, падает, кувыркаясь.

Вараны и крокодилы то же самое делают с помощью мощных хвостов. Им надо выиграть момент, чтобы вцепиться в жертву зубами. У крокодила дальше прием простой – немедленно вместе с добычей в воду, скорее ее утопить.

Весело, почти играясь, охотятся лисы и выдры. Выдра изумительно приспособлена для жизни в воде, и ей ничего не стоит догнать любую речную рыбу. И наслаждение – наблюдать, как мышкует в поле где-нибудь близ опушки лиса. Слух позволяет ей метров за двадцать обнаружить под снегом возню мышей. Грациозный бег к этой точке, подскок кверху, чтобы ловчей и быстрее погрузиться мордою в снег. Бывают осечки, но все же зимою кормятся лисы почти исключительно мышами. Иногда добычу лиса бросает тут же у «шахты» – не голодна, просто охота доставляла ей удовольствие.

Неутомимый охотник и самый кровожадный из всех хищников – маленький мышелов ласка, бурая летом и белая по зиме. Этот ловец, неутомимый в преследовании мышей, змейкой ныряет в норы, мчится по проложенным под снегом и в зарослях трав ходам. До появления в домах кошек ласки были самыми надежными союзниками деревенских людей в борьбе с мышами.

Несколько слов надо сказать о коллективной и стайной охоте. Если ласточки и стрижи сообща ловят в воздухе мошкару, то это не то же самое, что охота волков, когда строго распределены роли: одни загоняют, другие затаиваются в засаде и потом скопом наваливаются на жертву. В такой охоте явно участвует интеллект.

В дикой природе мне известны еще только три приема такой охоты. Стаей по особой стратегии в Африке преследуют жертву дикие собаки. И так же как волки, в воде охотятся киты-косатки. У берегов Аляски мы наблюдали, как нам казалось, игру этих резвых и смелых хищников. Но потом обнаруживалось: косатки отсекли от группы и растерзали кита. Вполне осмысленно охотятся пеликаны. Построившись цепью, они загоняют рыбу на мелководье и тут очень ловко используют свои подклювные мешки-«авоськи».

Есть в природе и экзотические способы ловли-охоты. Электрические угри поражают добычу сильным разрядом тока. Рыбка-брызгун сбивает сидящих на растениях насекомых тонкой и сильной струйкой воды. Невзрачное насекомое – муравьиный лев делает ловчие ямы-воронки в песке и на дне их затаивается, ожидая, когда к нему свалится жертва. Сом усы свои, затаившись, использует для приманки доверчивых рыбок, а рыбы-пираньи в считанные секунды обгладывают даже крупных животных, неосторожно зашедших в воду.

Как видим, не только щука стережет карася. В сложном механизме природы не счесть охотников, но они не всесильны, у «карасей» есть способы защититься, укрыться, избежать встречи с хищником, иначе давно бы уже не было ни тех, кто охотится, ни тех, кого охотник преследует.

• Фото из архива В. Пескова. 6 ноября 1993 г.

Разговор с заклинателем змей

Окно в природу

Я узнал его по корзинке. В небольших, круглых, плетенных из бамбука футлярах заклинатели держат змей. Приметив нужного человека, открывают корзину. Под звуки дудочки, раздув капюшон, из нее поднимается кобра. Как бы зачарованная звуками, змея покачивается. Дудочка приближается к самой ее голове, и, кажется, вот-вот кобра сделает выпад. За это зрелище, да если ты еще с фотокамерой, заклинателю следует заплатить…

– В корзине змея? – спросил я молодого красивого парня, меланхолично жевавшего травинку на обочине делийского тротуара.

– Змея. Но я, проснувшись, подумал: сегодня судьба вряд ли мне улыбнется, и решил просто так побродить.

– Отчего же не улыбнется. Десять рупий прямо вот тут заработаешь.

– А я даже дудку не взял…

– Мы найдем хороший ей заменитель…

С куста акации я отломил сучок и протянул заклинателю. Он, немного поколебавшись, палочку взял. И «заклинание» вполне удалось. Змея пружиной поднялась из корзины и выползла из нее, но, остановленная движением руки, уставилась на палочку-«дудочку» и, покачиваясь, стала следить за движениями «музыканта».

Сделав снимки и расплатившись за сеанс «заклинанья», я попросил парня присесть. Догадываясь, что странный клиент кое-что о ремесле его знает, парень, не запираясь, рассказал то, о чем обычно заклинатель не скажет даже и за хорошие деньги.

– Да, ядовитых зубов у кобры нет. Мы их обязательно вырываем. Это просто. Даешь разозленной змее вцепиться в кусок ткани, дернул, и все – змея без зубов. Иначе и нельзя. Нас, заклинателей, в Дели более сотни. Появляться с ядовитыми змеями в людном месте опасно. Да и мы сами недолго бы жили – яд у кобры очень силен. Музыка… Музыкой зрителей привлекаем. А змее она безразлична. Это только кажется, что она зачарована звуками. На самом деле змея следит за движением дудки в моих руках. Видели сами, и за палочкой также следила…

Парня звали Дхарамвиром.

– А фамилии нет. Напишите: Заклинатель. В нашей деревне всех можно с такой фамилией записать и – все заклинатели.

Живет парень в ста километрах от Дели. Деревня его Тешиль Матх – земледельческая. Сорок восемь дворов, сеют пшеницу, горох, горчицу. Заклинание змей – промысел, на который все мужчины уходят, как только урожай убран. В Дели, разбиваясь на несколько групп, они ставят где-нибудь временный кров из обломков фанеры, картонных ящиков, битого кирпича.

– Полиция иногда разгоняет, рушит хилые наши жилища. Но мы за день строим где-нибудь новые. Собираемся на ночлег вечером. Сидим около костерка, кормим змей и, конечно, болтаем о том о сем.

– Посмеиваетесь, наверное, над легковерными туристами?

– Откровенно сказать, посмеиваемся. И делимся опытом. Змея-то дело простое, а к человеку надо найти подход.

– Велики заработки?

– Иногда бывает сто с лишним. Но чаще рупий пятьдесят-шестьдесят. На двадцать рупий – еда себе и змее, остальное – сюда (парень показал нам мешочек у пояса). На эти деньги везем в деревню обувку, посуду, гостинцы. Жаловаться грех – дорожные рабочие получают за день в два раза меньше.

Деревня Тешиль Матх всегда промышляла заклинанием змей. Заклинателями были отец Дхарамвира и дед, и прадед. Искусство обращения с кобрами каждый мужчина знает в деревне с детства.

– Бывают моменты опасные?

– Бывают. Когда ловишь в лесу змею. Тут надо быть и умелым, и осторожным. Брат мой Рамеш недавно погиб. Нашли его мертвым с укусом кобры. Как все случилось – неясно. Обычно мы берем с собой пузырек с противоядием. В нем – растворенная в масле кора одной из лиан. И если зубы здоровы, яд из ранки быстро отсасываем. При этом приходится место укуса надрезать – вот посмотрите рубцы на ногах и руке. Змей ловим по разным штатам, но чаще ездим в Ассам. Там еще сохранились даже пятиметровые кобры. Однако для нашего дела большая змея не нужна. Два с половиной метра – предел.

– Кроме вырыванья зубов, подвергаете змей еще какой-нибудь обработке?

– Вешаем за хвост и привязываем к голове небольшой камень. Вытягивается позвоночник, и движения у змеи становятся нерезкими. Ее как будто ветер слегка колышет, когда я двигаю дудочкой.

– Змея устает от работы?

– Да. И об этом надо обязательно помнить. Еще важно знать: змеи не любят ни холода, ни большой жары. Зимой – в декабре – январе они цепенеют. А летом, если не уследить, могут погибнуть от перегрева. Вот смотрите, наша с вами знакомая проявляет нервозность – явный признак перегревания. Надо идти в холодок.

– Как долго змеи живут?

– Честно сказать, не знаю. У нас есть обычай: через шесть лет работы змею отпускать.

– Но как выживает она без зубов?

– Зубы быстро растут. В природе змеи ведь тоже часто зубы теряют. Линяет кобра в два месяца раз, а зубы растут быстрее.

– Вот эта змея вас знает?

– Да. Змея привязывается к хозяину, как собака. А путь к этой дружбе лежит через пищу. Дневная норма вот этой змеи – два яйца и стакан молока.

– Бывает, что змея умирает?

– Да, конечно. В таких случаях мы собираемся у костра и сжигаем погибшую с почестями, как человека.

– Есть у вас в запасе еще работницы?

– Обязательно. Десять кобр живут в доме.

– Держите их в таких вот корзинах?

– Нет, ползают все свободно. Дети с ними играют и приучаются их кормить. Старшему сыну шесть лет. Он уже знает все правила обращения со змеями. Скоро буду брать его в Дели на заработки.

– Работаете только с кобрами?

– Для нашего дела это самая подходящая из всех змей. Посмотрите, как заметен ее капюшон, как высоко, как бы танцуя, поднимает она голову. Ее движения в сторону дудочки – врожденное благородство. Без крайней необходимости кобра зубы не обнажает. Движением головы она предупреждает: могу напасть, убирайся. Это создает видимость заворожения дудочкой.

– Интерес к вашим спектаклям не убывает?

– К сожалению, убывает. Многие видят все это по телевидению и равнодушно проходят мимо моей корзины…

Говорили мы с заклинателем минут сорок. Я предложил ему гонорар за беседу. Редкий случай для делийской улицы – отказался: «Мне тоже интересно было с вами поговорить».

• Фото автора. 18 декабря 1993 г.

Тысячелетний друг

Окно в природу

Собака приручена человеком, считают, в каменном веке – двенадцать – пятнадцать тысяч лет назад. Прародитель собаки – волк. И хотя внешне многие из собак на волка никак не похожи, генетики подтверждают: волк. Отношения волков и собак сегодня. Не овца, а собака чаще всего бывает первой добычей волков. Но, когда численность зверя снижается до минимума, зов продолжения рода заставляет волков ухаживать за какой-нибудь близко живущей от леса сучкой. Ухаживания принимаются, и потомство рождается полноценным. (Вот оно, генетическое родство!)

Пластичность собаки как биологического вида огромна. И ни в коем ином случае селекционная фантазия людей не достигла таких результатов, как в выведении разных пород собак. Их сейчас более четырехсот. Глядя на огромного немецкого дога, сенбернара или русскую сторожевую и, например, на болонку, пуделя или крошку чихуахуа (умещается в большом бокале!), трудно поверить, что перед нами один и тот же биологический вид.

Осмысленный, целенаправленный отбор и скрещивание собак человеком во всех концах света ведется тысячи лет. Но новую породу можно получить и за очень короткий срок. Некоторые породы выведены одним-двумя поколениями экспериментаторов.

Цели при этом бывали разными. Для охоты, например, выведено сто пятьдесят различных пород: мощные волкодавы, великолепные бегуны, лазальщики по норам за лисицами и барсуками, чуткие следопыты, собаки-ныряльщики, собаки, способные остановить убегающего медведя. А что касается иных всяких служб собак человеку, то их великое множество. Собака-сторож, собака-пастух, собака-пожарный. Собаки находят по следу воров, разоблачают перевозчиков наркотиков, находят утечки газа, вывозят раненых с поля боя, мчатся с пакетом взрывчатки под танк, охраняют границы, водят слепых, возят грузы, спасают людей в горах, по запаху находят залежи металлов и минералов, ищут грибы…

Для разных служб выводились специальные породы собак. При этом в расчет принимались непревзойденное чутье собак (способность, например, за полсотни шагов почувствовать сидящего в траве перепела), способность собаки к быстрому бегу, сила, отвага и, конечно, преданность человеку-хозяину. При этом человек может быть и плохим, и хорошим. (Адольф Гитлер души не чаял в своей овчарке, и она тоже, надо думать, преданно его любила.)

За верную службу, за дружбу и жертвенность собакам поставлены памятники. Есть несколько выдающихся произведений литературы, героями которых стали собаки. Вспомним «Каштанку» и «Белого Бима Черное ухо». Отыщите еще в библиотеке и прочтите великолепную повесть Юрия Казакова «Арктур – гончий пес». А что касается исследований о собаках, их сотни. Лучшее из них – «Человек находит друга» Конрада Лоренца. (Книга у нас издавалась.)

Сбиваясь в города, теряя связи с деревней, где человека окружало множество разных животных, люди стараются чем-нибудь компенсировать эти потери и в городских жилищах заводят заводят живность, чаще всего собак или кошек. И тут на первый план очень часто выступает уже не ловкость, чутье или сила собаки, а форма, величина, окраска. Одним нравятся собаки-крошки, другим – великаны. Есть любители изысканной красоты немецких догов, афганских борзых, лаек, а кое-кому по душе «узаконенные» селекционерами уродства мопсов, бульдогов, бесшерстных собак. Увлечения той или иной породой подвержены моде. Вспоминаю, как после серии передач о приключениях овчарки породы колли, показанных в «Мире животных», все хотели заиметь щенка именно этой породы. Сегодня мода на собак дорогих. Они вроде престижного «Мерседеса» на поводке. Но истинный ценитель собачьей преданности и дружбы часто находит радость в общении с подобранной на улице беспородной дворнягой.

Некоторые выбирают собак по характеру. Тут селекция тоже вовсю поработала. Есть собаки невозмутимо спокойные, есть игривые, с чувством юмора, есть нервные, возбудимые. Но есть еще и черты характера индивидуальные, как у людей. Причем формируется этот характер несознательно самим хозяином. Собака в некотором смысле является тенью характера человека.

«Она соображает…» – уверенно говорят владельцы собак о своих любимцах. Тут часто много преувеличений. Но, конечно, собака – существо умное, возможно, самое умное после самого человека. И впечатление это усиливается тем, что собака живет рядом с нами, наблюдает за нашими повадками, «изучает» нас, улавливает интонации голоса, последовательность часто повторяемых слов и движений. Отсюда поражающее нас поведение. «Сидим за столом с мороженым. Носим в ложках по очереди и кладем угощенье в миску собаки. И вдруг она берет миску в зубы и идет к столу – дескать, что за глупость носить далеко, гораздо удобнее миску подвинуть ближе. Собака умнее нас!» – пишет мне владелец этой овчарки. Конечно, это милое заблуждение. Скорее всего, наступила пауза в подношениях и собака, предъявив миску, попросила угощенье продолжить. И это, конечно, тоже говорит о ее сообразительности.

Мне приходилось наблюдать за собаками в разных странах. Видел холеных псов в Нью-Йорке (у одного были покрашены когти и сверкали часы на передней ноге), видел кротких, пугливых, бездомных собак в городах Индии, знаю повадки деревенских собак в России. Наибольшее впечатление произвел культ собак на Аляске. Когда-то собачьи упряжки были тут единственным транспортным средством. С появлением вездеходов, снегоходов и самолетов держать собак для упряжек стало невыгодно. «Но собака – это часть нашей истории. Давайте их сохраним!» – обратились энтузиасты к жителям штата. И ездовых собак сохранили. Я почти не видел на Аляске собак в доме у человека, зато рядом «на свежем воздухе» у конурок видишь сразу десять-пятнадцать. Ежегодно на Аляске устраиваются большие и малые гонки собачьих упряжек. Многие в них участвуют, но многим и просто приятна возня с жаждущей бега компанией. А для ездовых собак гонка по снегу впереди санок, на которых стоит человек, – высшая радость.

Так уж устроен наш тысячелетний друг, – служение человеку и дружба с ним являются смыслом существования собаки.

• Фото автора. 31 декабря 1993 г.