Текст книги "Котел"

25

Яйценюх брился, намывался, менял носки, потому что от них несло потом на километр, он готовился к встрече с президентом. В два часа дня президент ждал его в своей роскошной резиденции. Мало кому выпадала такая честь быть приглашенным к главе государства. У него проверили паспорт, сверяли его фамилию со списком посетителей в этот день, и пропустили в приемную. В приемной сидел молодой человек с короткими усиками, он встал, наклонил слегка голову, и что-то произнес. Яйценюху показалось, что тот произнес: шалом, Яцек.

– Хайль, – вскричал Яцек, – хайль! – и при этом высоко поднял руку.

– Виктор Федорович вас ждут, проходите, пожалуйста.

Перед ним открыли двери. Яцек или Яйценюх сразу увидел массивного, несколько насупленного человека, уткнувшегося в бумаги.

– Виктор Федорович, хайль! – произнес Яйценюх дрожащим голосом.

Следуя президентскому этикету, Виктор Федорович встал навстречу посетителю, протянул ему руку. Яйценюх окинул президента недобрым взглядом, сунул руку в карман брюк, чтобы нажать на кнопку записывающего устройства и величественно уселся в роскошное кресло.

– Господин Яйценюх, или Яцек! Вы знаете обстановку в городе, и я пригласил вас…

– Хотите передать булаву?

– Ну, зачем так сразу. Хотя я знаю: вы спите и видите себя в том кресле, в котором я сейчас сижу. Правда, по скудости вашего собственного образования, вы не знаете, что существует такая поговорка: тяжела ты шапка Мономаха.

– И знать не желаю. Мономах – москаль, а я с москалями никаких дел иметь не хочу. Лидер нашей партии Юлия Капительман-Грегян, предложила палить в москалей из атомной пушки. Когда я бываю у Вашингтоне, этом великим городе и беседую с гениями всего человечества Нудельман-Нуланд, Кэрри, Бараком, они говорят то же самое – жечь. Они, конечно, улыбаются москалям для отвода глаз, учат меня тому же, но я им даже улыбаться не могу.

– А американцам вы улыбаетесь, так?

– Не только улыбаюсь, я им ботинки чищу, блеск навожу и хочу, чтоб моя нация, как говорил в свое время Ющенко, делала то же самое. Вы не представляете, как это здорово. Вот нас трое Тянивяму, Клочка и я, ваш покорный слуха Яйценюх. Тянивяму влюблен в Гитлера и его наследников, Клочка поклонник Германии, я, Яйценюх влюблен в американцев. А вы в кого? Вы в москалей влюблены – вот в чем разница между нами. Вы, Виктор Федорович, московский шпион, потому победа за нами. Украина, где находится? У Европе, значит, как Европа, так и мы. Прикажут мне янки жопу лизать немцам, буду лизать, куда денешься?

– Не лучше ли думать об Украине?

– Украина – тьфу. Пусть о ней думают американцы.

– Мы с вами давно знакомы, Арсений…, как вас по отчеству?

– Неважно. Говорите, зачем я сюда пришел.

– Так вот Арсений Давыдович…

– Петрович, черт возьми. Все думают, что я еврей, но это не так. А если и так, если мать проявила слабость с каким-нибудь Янкелем, то это не моя вина. По духу я украинец…

– Хотите занять мой пост.

– Придет время – займу.

– Я вам предлагаю пост премьер-министра страны. Может, мы сработаемся. Вы всегда требовали, чтоб я убрал Азарова с этого поста. Вот это и случилось, а жалко: хороший был премьер, грамотный и честный. Надеюсь, и вы таким будете.

– Вы, должно быть, шутите, Виктор Федорович. Должность премьера это, это высокая должность. Сколько миллионов я должен заплатить за эту должность?

– Платить ничего не нужно, а вот усмирить майдановцев не мешало бы.

– Но…я это один решить не могу. Надо получить разрешение, потом нельзя забывать о Клочке и Тянивяму. Он все время вбок тянет, а у Клочки кулаки чешутся. Их тоже нужно вызвать и предложить какую-то должность. А потом втроем мы спросим у дяди Сэма. Как дядя Сэм скажет, пусть так и будет. Хотя дядя Сэм уже все решил.

– Что решил?

– Не могу знать, не могу говорить.

Яйценюх начал зевать. Президента покоробило такое поведение. Рабочий кабинет главы государства не место, где можно позволить себе зевать, или сморкаться.

Но Яйценюх уже прошел премьерские, президентские, посольские коридоры власти и как всякий Яцек, оказался непотопляем. Он нигде долго не задерживался, успехами не блистал, но и старался не напортачить. Дипломатическая угодливость, изворотливость помогали ему выходить сухим из воды. И воровал он умеренно, но всегда. Воспитывал двух дочерей и редко посещал бордель. Будучи западником, напичканным нацистскими идеями, свои взгляды старался придерживать при себе. Это помогло ему попасть в кандидаты любимчиков американских боссов, которые после Ющенко, не оправдавшего доверия, никак не могли найти достойного кандидата для очередной аферы на Украине.

Наконец президент не выдержал и сказал:

– Я предлагаю вам немало значащую должность, а вы зеваете. Она что – не нравится вам или же вы хотите сразу сесть в мое кресло?

Но тут в кабинет ворвался помощник и доложил, что бандеровцы сожгли шесть автобусов, из которых только что выгрузились стражи порядка. Услышав это сообщение, Яйценюх захлопал в ладоши.

– Как это могло произойти?

– Они коктейлями Молотова закидали. А это такое оружие – все горит вокруг.

– Давайте, отпустим Яйценюха, а потом…созвать совет Национальной безопасности и обороны. Действуйте.

Яйценюх тоже включил свой мобильный телефон и заговорил на английском языке. Радость, которая его обуяла, не позволила оставаться на месте, он поднялся и выскочил, пританцовывая.

Это звонила Виктория Нудельман из Госдепа США. Она сообщила Яцеку о том, что замесила тесто и как только оно поднимется, напечет пирожков и привезет в Украину.

– О, госпожа Нудельман, о красавица Америки! Ваши пирожки самые вкусные во всем свете, принесите мне один, я его заморожу, чтоб он не портился лет десять. Вы не представляете, сколько радости вы мне передали. А как поживает господин Барак? А, это нескромно? Понял. Больше не буду, даю слово. Как наши успехи? Все нормально. Сегодня вывели из строя шестьдесят автобусов. Я только что побывал у президента. Он слезно просил меня прибыть. Предлагает должность премьера. Не соглашаться, о спасибо, ни за что не соглашусь, даю слово бандеровца.

– Бандеровец это хорошо для вас, для Кэтрии и для Барака. Окей. Гуд бай.

26

Совет национальной безопасности и обороны Украины собрался как обычно в десять утра. Председатель совета Виктор Федорович явился без опоздания. Он только вошел в зал, все встали по стойке смирно, тесно прижав руки к бедрам. Виктор Федорович поздоровался и обходя длинный квадратный стол, пожал каждому руку, потом привычно вернулся в свое кресло, и не долго думая, сказал:

– На сегодняшнем Совете все тот же вопрос – обстановка в стране и в Киеве в частности. Мы должны обменяться мнениями, высказать предложения и в зависимости от принятого всеми решения путем голосования, я буду действовать. Нет возражений по повестке дня?

Все молчали, немного наклонив головы.

– Арбузов, и. о. премьера здесь?

– Так точно: здесь, Виктор Федорович, – громче обычного воскликнул Арбузов, вставая так резко, что едва не опрокинул крышку стола, задев ее пузом.

– Хорошо, садитесь, Арбузов. Что думает министр МВД по повестке дня? Виталий Юрьевич!

Захарченко попытался подняться с кресла.

– Сидите, сидите, мы тут все свои, – сказал президент доверительно и мягко, чтоб немного разрядить обстановку, снять напряжение, охватившее всех действиями бандеровцев, собравшихся на площади. – Давайте обсудим сложный вопрос в спокойной обстановке. Поэтому не надо подниматься с кресла. Сидите и говорите по делу.

– Моя позиция не изменилась, Виктор Федорович, – сказал Захарченко, министр МВД Украины. – Нельзя посылать безоружных солдат под коктейли Молотова бандитов. Они сожгут наших ребят, а потом за нас возьмутся. И не только это. Они кидают в безоружных солдат булыжники весом с килограмм. Кроме того есть сведения, что бандеровцы ведут переговоры с бывшим президентом Сукаашвили, который поставит им стрелков тайников. Они начнут отстреливать наших ребят, разместившись, где-нибудь на крыше здания. Ими уже занято несколько зданий, планируется занять еще столько же.

– Ну, когда они начнут отстреливать наших, тогда и мы ответим им тем же, – сказал президент, зная, о чем дальше будет говорить министр МВД. – Мы должны быть максимально выдержаны, максимально осторожны, не подбрасывать сухих дров в пылающий костер. Запад против нас. Нам грозят всевозможными санкциями и не только Евросоюз, но и Америка. Надеюсь, вы понимаете, что такое Америка.

– По данным службы безопасности Америка бросила против нас огромную сумму в пять миллиардов долларов. На эти огромные деньги содержатся бандиты, они прошли обучение под Киевом, во Львове, в Польше и даже в Прибалтике. Наши друзья рубят сук, на котором мы с вами сидим, Виктор Федорович, – убедительно доказывал Якименко, Председатель службы безопасности Украины. – Тайных стрелков, вернее снайперов готовят в Польше. Они скоро будут в Киеве.

Председатель службы внешней разведки Иляшов подтвердил слова, сказанные Якименко.

– Более того, – продолжил Иляшов, – Америка дает указание Евросоюзу занять жесткую позицию в этом вопросе. Мы видим, сколько швабов из Запада приезжает к нам в Киев. Они ведь вам работать не дают, Виктор Федорович. Чушь, которую они несут и стараются внушить эту чушь главе государства о так называемых мирных намерениях майдановцев, ясна каждому ребенку. Я хотел бы, чтобы президент обратил на это внимание, пока не поздно.

– А что – может быть поздно? – спросил президент, как бы спрашивая всех и каждого. – Кто еще так думает? Кто? Скажите, не стесняйтесь. А то, мне кажется, что служба Внешней разведки в лице товарища Иляшова склонна к преувеличению. Президент США Барак – мой друг, госсекретарь Кэрри – мой друг, конгрессмен Джон Маккейн, когда приезжал, кажись, неделю тому в Киев, заходил ко мне и уверял: революция в Киеве вовсе не революция, а просто мирный протест против того, что Украина не вошла в Евросоюз. Это по моей вине, из-за того, что я не подписал такой документ недавно в Вильнюсе. Ну, а я его заверил, что мы, дескать, над таким документов усиленно работаем, и что он обязательно нами будет подписан в мае сего года. И Джон Маккейн остался доволен, мы даже по плечу друг друга похлопали. Отсюда я делаю выводы: никаких дурных, никаких враждебных замыслов у США по отношению к Украине нет и быть не может. Барак, правда в последнее время перестал мне названивать и не всегда берет трубку, когда я ему названию. На это есть причина и не одна, а несколько: Украина – бедная страна, она пока в мировой политике не играет никакой роли. Вот я недавно вернулся из Китая, заключил там договор на огромную сумму, и Украина поднялась на ступеньку выше. Такая огромная страна заключает соглашение с Украиной, значит, Китай заинтересован в нас. Вот это я бы и сунул в нос Бараку, если бы мог с ним связаться. Должен вам сообщить, что я и с Путиным, которого так не любят у нас, продолжаю тайно общаться…, чтоб не обвинили меня в тайном сговоре с этим человеком. Он занимает жесткую позицию. Примерно, как наш министр МВД. Но я с ним не соглашаюсь и не соглашусь. Я по-прежнему верю в то, что на Майдане пошумят, пошумят и разойдутся. Сейчас наступили холода, холода на нас работают. Люди мерзнут в палатках, а мы в тепле сидим. Мы и митингующие находимся в разных ситувациях. Бедные люди, я их тоже жалею. Среди них есть, правда, и фулиганы, как, между прочим, везде они есть. А мы должны проявить максимальную выдержку, пример, так сказать…настоящих христиан преподнести.

– Но попы, униатские попы вместе с владыкой Говнозаром…

– Прошу выражаться дипломатично, – раздраженно произнес Виктор Федорович, – не Говнозар, а Гузар. Я знаю этого человека…он добрый, желает всем мира и добра.

– Но он и его паства благословляет убийц, – произнесла Елена Лукаш, министр юстиции и личная подружка президента. – Почему-то Гузар не может дотащить свое брюхо до манифестантов, приехавших из Харькова, Донецка и Днепропетровска, а перед бандеровцами появляется довольно часто и кадилом размахивает, благословляя своих католиков на смертельную схватку с восточными гражданами Украины.

– Его накажет Бог. Что думает министр обороны Лебедев? Может, нам подключить армию? – стал сдаваться президент.

– Армию пока рановато. Я считаю: надо вооружить бойцов «Беркута» и брать бандеровцев штурмом, – произнес министр обороны Павел Лебедев.

– Это, что – пролить кровь? Нет, ни за что. Да знаете ли вы: ни одна революция не стоит одной капли крови. А вы предлагаете…, да тут реки крови прольются. А я буду президентом, который пролил кровь. Ни за что! Давайте как-то так, без крови. Идите в массы, агитируйте. Давайте, я приглашу всех троих руководителей оппозиционных партий – Яйценюха, Тянивяму и Клочка. А может и иностранцев. Мы тут поспорим, поспорим и выработаем соглашение. Получится: я подписал, как президент, все трое руководители оппозиционных партий, они же руководители Майдана и несколько министров западных стран поставят свои подписи под документом, который будет гласить: с такого-то числа наступает полное перемирие между Майданом и властью. Это будет лучше капли пролитой крови.

– Но наши безоружные парни гибнут, – сказала Елена Лукаш, глядя на своего кумира злыми глазами.

– Так они же в бронежилетах и касках, у них дубинки и…и… целый короб мужества. Не следует преувеличивать. Кошара Левонид, что ты думаешь?

– Кожара, вы все время искажаете мою фамилию, – посетовал министр иностранных дел. – В последнее время я все чаще стал думать о двуличии европейских швабов: говорят одно, а поступают совсем по-другому. Ложь для них обычное явление. И, кроме того, похоже, что Америка ими вертит как хочет. Любую американскую крысу европейцы встречают с благоговением, низким поклоном и я вижу их, стоящих на коленях, расстегивающих ремни на брюхе америкосов, чтоб обнажить и потом лизать попу. Они все такие. Никакой гордости. Впрочем, мы, украинцы, точно такие же – жополизы.

– Э, вы Кошара, то бишь Кожара, путаете. Конечно, мы нищие, вынуждены снимать шляпу перед богатыми американцами. Где наши скромные сбережения? Не в России же, Россия сама еле-еле, а в Америке. Америка надежная страна. Там хоть мильон долларов положи и тебе вернут в любое время. Так ведь?

27

Члены Совета национальной безопасности разошлись, не получив никаких конкретных указаний. Они ни о чем не договорились. Не решался главный вопрос так называемой мирной демонстрации. Боевики уже показали, кто они есть, на что они способны. Но президент, как гарант конституции, занимал двойственную позицию. Ему не хотелось разгонять демонстрантов силой, и в то же время он пытался найти с ними общий язык, соглашался на уступки, ради сохранения своего кресла. Министр МВД помня, как круто обошелся президент с начальником МВД Киева за то, что тот обратил бендеровцев в бегство, и снял с поста мэра Киева Попова, даже не побеседовав с ним, решил спустить все на тормозах.

Министр обороны Лебедев тоже махнул рукой, хорошо зная, что не он главный, а коль так, зачем подставлять голову под топор бандеровцев? И сразу же, после заседания Совета национальной безопасности, повел подругу в ресторан и гулял там с ней до двух ночи, после чего отправился к ней в качестве гостя.

Министр иностранных дел Кожара вернулся в свое министерство. Он долго думал, кому бы позвонить, с кем бы посоветоваться, у кого бы узнать, что хотят эти люди на Майдане, вооруженные коктейлями Молотова. Что если позвонить в Москву Лаврову. Но Лавров…министр враждебной нам страны, москаль, он думает только о том, как бы поработить Украину. Да, москали держат три миллиона украинских рабочих в Москве! Для эксплуатации. Мы помогаем им строить столицу, а они думают, как бы побольше из нас выжать. Даже Виктор Федорович не любит их. Он в Москве редко бывает, а президента Путина вообще не слушает. И к себе не приглашает. Ишь, старший брат хочет командовать младшим братом. Да пошли вы все в ж…

В это время раздался телефонный звонок. Кожара проявлял осторожность прежде, чем нажать на кнопку соединения. В столовой, где он сейчас находился, стоял полумрак, кто посылал сигнал, не было видно. Он схватил гудевший мобильный телефон и побежал в освещенный коридор. На экране высветилось – Лавров, министр иностранных дел России.

– Доброго здравия, пан Лавров, доброго здравия, дуже добре, шо вы позвонили…

– Ты что – русский забыл? Приезжай, я отправлю тебя на краткосрочные курсы по изучению русского языка и деньги с тебя не возьму.

– Дык я, пан Лавров, шутькую, а то сегодня был трудный день. На Совете национальной безопасности и обороны Украины я делал трехчасовой доклад о положении нашей страны в мире, а потом члены Совета замучили меня вопросами. Один президент сидел и сопел в две дырки. Ему как бы все до фени. С какой-то каплей крови носится, хотя все это детский лепет. А вы что хотели, позвольте вас спросить. Раздела Украины? Вы с бандеровцами заодно, так что ли, господин министр?

– Ты – поляк или украинец?

– Щирый украинец, а к чему это вы спрашиваете?

– Да к тому, что ты разучился разговаривать и несешь чушь. Я хотел бы знать, что там у вас на майдане.

– Да, хлопци песни поют и вече устраивают. Через день вече. Должен признать, что в ваш адрес, в адрес наших старших братьев, часто слышатся нелестные отзывы. Я сам часто бываю на Майдане и убеждаю хлопцев из Львова: москали – хороши люди, хоть наш великий поэт и писал: кохайтеся, чернобыви, та не з москалями, бо москали чужи люды роблять лыхо з вами. Но я все равно говорю: москали хорошие люди: не в бровь, а в глаз. А шо, вы собираетесь снижать цену на газ, бо у нас грошей нема?

– По поводу цены на газ обращайтесь к Миллеру, а то что у вас там творится что-то недоброе, что не принесет вам мира и благополучия, я узнаю по другим каналам, пока.

– Нет, нет, не вешайте трубку, я все шутю. Мы действительно все в напряжении. Никто не знает, что надо делать. Ребята гибнут, как мухи. Их, раненых, не хочет брать Скорая, а если мы начинаем жать, они, скрепя зубами берут наших хлопцев, отвозят в гошпиталь, а там никто их не кормит и не лечит. Они там, бедные, умирают в тяжких муках. А бандеровцев? Да их не только первоклассно кормят, но и лечат. Америка же выделила пять миллиардов долларов на эту революцию. Но наши благодетели смотрят, куда и как мы расходуем эти деньги. У наших друзей денег – куры не клюют. Вот тут-то Россия и могла бы оказать помощь. И не на словах, а на деле. Подбросила бы миллиончиков сто, долларов, разумеется. А вы все жметесь, все так на халяву. А бандеры…они хорошо обучены, собраны в единый кулак, хорошо вооружены, знают, за что воюют. За спиной бандеровцев Америка и весь Евросоюз, а мы одиноки, нам некому помочь, некому за нас заступиться. По моим сведениям наш Виктор Федорович по десять раз звонит вашему Путину, но Путин даже трубку не хочет брать. Вот вам и старший брат.

– Да не неси ты чушь, Кошара.

– Ко-жа-ра, от слова кожа, прошу любить и жаловать.

Едва Кожара дал отбой, как мобильный телефон загремел снова. На проводе польский министр иностранных дел Радек Синькорский.

– Добжа ночь, пан Кошарка, – произнес Синькорский. – Я мог сказать пану Кошаре, не применять сброю против манифестантов. Евросоюз такое не одобрит. На днях ближайших я буду на Киеф и зайду до пана Дунькодовича шоб донести ему позиции Евросоюза. Мирный демонстраций на площать Независимость должен быть мирным. Примать решение стрелять незаконно и международный трибунал может взять за мошонка. Взять за мошонка, подвесить на столб вниз головой.

– Уф, как страшно, – произнес Кожара.

Но пан Синькорский не унимался. Он стал нести чушь, как всякий зомбированный поляк. Он договорился до того, что предложил создавать отряды для помощи братьям бандеровцам. Наследники Степана Бандеры – это будущее Украины, которую сразу же примут в Евросоюз.

– А куда девать президента?

– Президента убрать. Ваш президент не пользуется популярностью в народе. Если бы наш Туск, если бы…, а забыл малость. Короче, если бы наш президент пользовался такой низкой популярность, его бы давно прогнали.

– А какой популярностью в Польше пользуется министр иностранных дел пан Синькорский?

– О, мой вторитет на весь Евросоюз. Пан Квасневский, пан Синькорский на Украина на Майдан, на бандер наш человек и ты к нам примыкайш, а Виктор погибель, а бандер Тянивяму президент, а ты министр иностранных дел на вся Украина и потом на Москва.

– Недурно, – произнес Кожара и бросил трубку в ванную наполненную водой. Надоели все: и швабы и русские и особенно поляки: хотят, чтоб мы им портянки стирали, земли хотят у нас отобрать. Львов, Лемберг это же польский город. Согласно переписи населения 1931 года по этническому признаку население распределялось следующим образом (принадлежность к той или иной национальности определялась разговорным языком): * украинцев – 24.245 чел. или 7,8 % * русинов – 10.892 чел. или 3,5 % * поляков – 198.212 чел. или 63,5 % * евреев – 75.316 чел. или 24,1 % * прочих 3.566 чел. или 1,1 %.

Поляки во Львове преобладали в администрации (71 %), на транспорте и в связи (76 %), в сфере образования и промышленности. Евреи доминировали в торговле – 62 %; поляков в торговле было занято 27 %, украинцев 11 %. В адвокатуре, нотариате, среди практикующих врачей евреи составляли 71 %, тогда как украинцы по 7 %. Что касается наиболее богатых жителей города, тех, которые использовали наемную рабочую силу, то они с членами семей составляли 6 % всего населения города, 11 % еврейского, 4 % польского и 2 % украинского населения. Так что, голубчики, не морочьте нам голову. Если президент хочет лишиться своего царского кресла, пусть утверждает, что капля чужой крови стоит больше его жизни. А я…уеду в Австрию, там у меня маленький домик на сто тысяч евро. Не успел на большее. Вот Азаров другое дело, он хапанул себе немного больше и заслуженно между прочим. Хорошо трудился, умный и решительный мужик, не то, что президент, хотя президент…богатый человек. Ему уже начинают грозить санкциями. Вот он и трусит, мечется как лиса, загнанная в угол.