Текст книги "Скобелев (сборник)"

Единственный источник его мудрости по этой части был ординарец Хомичевский, который и столом у генерала заведовал, и приказания его развозил, и парадным тонкостям своего патрона учил.

– Да говорите же скорее, Хомичевский, где должны стать саперы?

– Непременно впереди, ваше превосходительство.

– Ну, как же я должен командовать?

– Ваше превосходительство, должны выехать и скомандовать и т. д.

Глядя на то, с какой серьезной, сосредоточенной физиономией он расспрашивал и выслушивал, как задалбливал то, что ему «надо скомандовать», я расхохотался.

– Что вы, Василий Васильевич, смеетесь, однако? – спросил Скобелев, как обиженный ребенок.

– Да как же не смеяться: генерал, перед которым турецкая армия положила оружие, как школьник, заучивает разные слова, приемы, уловки…

Вот высоко, на Шипкинском перевале, показались несколько точек, а за ними целая линия, спускавшаяся к нам, – то был главнокомандующий со свитой.

Смущение Скобелева делалось все более и более заметным; он как-то съежился, принял беспокойный, несчастный вид. Я всегда замечал у него жалостную физиономию, когда ему приходилось встречать высокопоставленных лиц; очевидно, ему было очень тяжело в это время, он мучился о том, что ему скажут, как его примут…

Вот великий князь спустился уже к подножию горы, где дожидался его генерал Радецкий. Еще издали его высочество, махая фуражкою, закричал:

– Федору Федоровичу ура!!!

Подъехавши, он обнял, поцеловал Радецкого, поздравил его генералом от инфантерии и повесил ему на шею большой крест Георгия 2 класса. Я сидел верхом и по дороге приветствовал великого князя, который, еще не доезжая, весело крикнул: «Базиль Базилич, здравствуйте!» Затем главнокомандующий подъехал к Скобелеву, дожидавшемуся перед самым фронтом войск, и едва кивнул ему головой. Михаил Дмитриевич поцеловал его высочество в плечо и как-то замер от холодного приема, – очевидно Скалон, дождавшийся великого князя на перевале, успел сделать свой «доклад»…

Великий князь объехал ряды и вскоре уехал в Казанлык. Провожая, Скобелев несколько времени поговорил с его высочеством и сделался спокойнее.

…Когда в Габрове я говорил великому князю о необходимости движения на Адрианополь, он между причинами невозможности этого приводил ту, что «интендантство ничего нам не заготовило – сухарей нет». Из ума у меня вышло сказать тогда, что М. Д. Скобелев захватил 12 000 пудов отличных турецких сухарей, белых, прекрасно выпеченных, не чета нашим, и что следует поскорее наложить на них руку, так как Скобелев дозволил всем частям своего отряда брать, кто сколько захочет, и их уже расхватывали возами. Теперь я вспомнил о сухарях и сказал начальнику главного штаба Непокойчицкому. Он до того обрадовался, что не хотел верить, заторопился, стал шпорить своего буцефала и разузнавать; когда это подтвердилось, немедленно же доложил главнокомандующему, – и решено было движение вперед.

Вечером я обедал у Михаила Дмитриевича; были старик Скобелев и генерал Струков; последний, между прочим, спрашивал меня, не хочу ли я пойти с ним, так как великий князь посылает его на кавалерийский поиск к Германлы? Я согласился, но, к сожалению, не мог выехать вместе с ним, т. е. на другой же день утром, так как в прошлую ночь на Шипкинском перевале во время бури, которая столько раз сбивала нас с ног, казак мой совсем разбил об лед мой ящичек с красками, – я уже поминал об этом, – и был послан теперь в Габрово чинить – надобно было подождать.

Я съездил в главную квартиру, которая расположилась в Казанлык, и нашел ее в самом бедственном положении: хотя большая часть города была выжжена, но квартиры кое-какие нашлись, зато пищи не было никакой. Я вспомнил тогда об излишке, который был у нас в отряде Скобелева, особенно по части сладостей, и сказал коменданту генералу Штейну, что надеюсь прислать кое-что уцелевшее.

– Да может ли быть? – говорил в восторге почтенный блюститель благочиния и желудков главной квартиры, – нельзя ли поскорее, я дам вам казаков из конвоя.

С двумя казаками я поехал назад в деревню и передал им целое ведро яблочного варенья, горшок вишневого и полмешка грецких орехов. За эти последние на меня дулся ординарец Скобелева Баранок, так как он был большой любитель их. Зато главная квартира кушала в этот день. За обедом, как мне говорили, блинчики с вареньем произвели большой эффект.

Я побывал у доброго приятеля моего, Скалона, управлявшего канцеляриею главнокомандующего, и попросил, чтобы брата моего Александра, раненого 30 августа и еще не совсем поправившегося, не отсылали в полк. Великий князь очень любезно приказал оставить его временно при главной квартире как ординарца.

Пока я был у Скалона, он занят был отправкою курьера к государю с донесением о последних военных действиях, пленении турецкой армии и проч. Скобелеву очень хотелось (и он предлагал) послать своего бравого начальника штаба графа Келлера, но кажется боялись, что этот офицер всю честь дела припишет Скобелеву, и выбрали С., офицера генерального штаба, состоявшего при отряде Мирского, и, как уже упомянуто, более других восстававшаго против Скобелева… Я указал Скалону на то, что доклад государю выйдет слишком пристрастен и тот, хотя сам, кажется, недолюбливал Скобелева, как человек справедливый, сказал однако С.[60]60
  В противность уверению генерала С., утверждаю, что буквально эти слова были сказаны ему.


[Закрыть]:

– Смотрите, батюшка, помните, что каждое слово вашего доклада будет известно великому князю, и за вами поедет другой курьер, который может сказать государю противоположное вашему, если вы увлечетесь.

С. горячо протестовал против подозрения в пристрастии к своему отряду и своему начальнику, но я уверен, он так именно и поступил, т. е. представил все дело шиворот-навыворот; доказательством этому служить то, что Скобелев получил за эту блистательную победу ничтожную сравнительно награду, долго спустя, наряду со многими другими офицерами и по страстности, нервности своей натуры очень огорчился этим.

* * *

После известия о том, что Сулейман-паша, разбитый генералом Гурко, отступает к Адрианополю, Скобелеву приказано было идти наперерез дороги ему, форсированным маршем. Отряд его проходил в Казанлыке мимо великого князя церемониально, гигантскими шагами… Я велел вьючным животным тоже следовать за солдатами; из-за этого задние ряды растянулись, и Михаил Дмитриевич с сердцем выговорил мне, – ему таки хотелось пройти мимо всей главной квартиры постройнее.

Слышу, великий князь спрашивает Скобелева:

– А Верещагин идет с тобою?

– Надеюсь, ваше высочество, – отвечал тот.

Вскоре я откланялся главнокомандующему и на его «до свидания» прибавил: «в Адрианополе», – так оно потом и вышло.

Мы шли очень торопливо, но на перевале через Малые Балканы – с великим трудом, так как дорога в ущелье очень узка и малейшая остановка одной какой-нибудь повозки задерживала всю часть отряда, следовавшую сзади. Кажется, впрочем, перевал сошел благополучно, никто и ничто не свалилось в кручу.

К вечеру пришли в Эски-Загру, стоящую на выходе из ущелья и так разгромленную турками после отступления отряда Гурко, что едва осталось от целого города несколько жилых домов. Было уже почти темно, когда я въехал в улицы, обозначенные двумя рядами самых печальных развалин. Где примоститься, пристроиться на ночь я не знал, где пообедать – еще того менее. Заглянул было на двор к Скобелеву, но увидел через освещенное окно, что он, как тигр, ходит по комнатке из угла в угол, вероятно, бесится на что-нибудь…

* * *

У меня много «сувениров» М. Д. Скобелева. Кроме упомянутого его боевого значка, бывшего с ним, по восточному обычаю, во всех сражениях в Средней Азии, сшитого его матерью, истерзанного и истрепанного на носившей его казацкой пике, есть складной стул, на котором он сидел иногда в сражениях, данный мне под Шейновым, когда мой стул сломался. Есть мундир со вставленною, как сказано, заплаткой в том месте, где его ранило, на спине против сердца…

* * *

Письмо Скобелева 1879 г. 18-го ноября:

Дорогой Василий Васильевич, посылаю Вам портрет коня Шейново, на котором я был, когда мы вместе переходили Балканы и брали Весселя-пашу. Матушка едет в Филиппополь и привезет старых турецких мундиров несколько штук[61]61
  Для моей картины «Шипка – Шейново».


[Закрыть]. Донскую безобразную шинель-мундир солдатский и кепи 16-й дивизии вам высылается. Еду на георгиевский праздник сегодня, а оттуда в Белосток, на смотр драгунского екатеринославского полка, 4 корпуса. Около 5-го декабря н. с. думаю опять попасть в Париж и если вы, дорогой Василий Васильевич, мне позволите, буду у вас и даже не лишаю себя удовольствия надеяться опять провести с вами часть дня. У нас все по старому – хоть без порток, а в шляпе; что-то скажет весна; братушки в южной Румелии справляются молодцами. Бог даст, не видать туркам Балканов… Ахалтекинская экспедиция кончилась небывалою в Азии неудачею. В наш век разным дилетантам петербургского яхт-клуба не в пору воевать даже и с халатниками.

Жаль обаяния нашего в Азии. Вы знаете, как оно дорого, и хотя «на Руси мужика и очень много», но зачем же ими плотину прудить. Hélas, nous paraissons n’avoir rien oublie et rien appris!

Крепко-накрепко жму вашу руку. Вас искренно уважающий

Михаил Скобелев.

г. Минск.

18-го ноября 1879 г.

Еще характерное письмо:

Дорогой Василий Васильевич!

Сердцем вздыхаю, что не поближе к вам, и желаю вам быть в менее печальном настроении, чем я сам. У нас здесь как-то очень грустно. Сердце не на месте. Сильные люди у нас ныне надломлены и смотрят грустно кругом себя, подавленные тупым равнодушием. Благодаря Бога, что урожай повсеместно очень хорош, это дает время, авось перемелется, будет мука.

Я получил Высочайшее повеление вступить в командование виленским округом, впредь до возвращения генерала Тотлебена. Будут большие маневры между Могилевом и Бобруйском; надо хоть этим заняться толково и с сердцем. Неравен час, может невзначай опять заговорит картечь. Породнясь со штыком-молодцом, трудно расставаться с раздольным весельем!.. На войне, на кровавых полях чести, красна жизнь солдата. Там добро, весело, известно, славно… Мой покойный дед говаривал своим рязанцам, что русскому солдату присяга и честь важны, а труд, нужда, смерть – трын-трава. Вижу, вы уже ворчите, – но ведь лучше быть чем-нибудь на этом белом свете, а на другое, чувствую, что не гожусь.

Есть слухи, что меня назначают командовать одною из формирующихся армий. Если это окажется так, Александру Васильевичу[62]62
  Брат мой, бывший во время турецкой кампании ординарцем Скобелева.


[Закрыть] шататься на Амур не представляется необходимости; здесь его пристроим; по крайней мере, в случае войны будет иметь счастье участвовать во всех сражениях сначала.

Если бы вы, дорогой Василий Васильевич, собрались бы в Россию, не забудьте меня известить своевременно.

Дружески, сердечно жму вам руку. Вас уважающий

М. Скобелев.

По нашему последнему разговору пока все хорошо идет.

Село Спасское.

4-го августа 1881 года.

Основные даты жизни и деятельности М. Д. Скобелева

1843, 17 (30) сентября – в Санкт-Петербурге в потомственной военной семье, родился Михаил Дмитриевич Скобелев.

1856–1861 – учеба в Париже в пансионе Дезидерия Жирарде.

1861, сентябрь-ноябрь – учеба на математическом факультете Санкт-Петербургского университета.

1861, 22 ноября – поступил юнкером в лейб-гвардии Кавалергардский полк.

1862, 8 сентября – произведен в портупей-юнкера.

1863, 31 марта – произведен в корнеты.

1864, февраль – находился в Польше в качестве ординарца генерал-адъютанта Баранова.

1864, апрель – боевое крещение.

1864, май – за отличие в схватке в Радковицком лесу награжден орденом св. Анны 4-й степени.

1864, 30 августа – произведен в поручики.

1866, сентябрь – зачислен в Николаевскую академию Генерального штаба.

1868, 20 мая – произведен в штаб-ротмистры.

1868, ноябрь – завершил учебу в академии и назначен в Туркестан.

1869, январь – прибыл в Ташкент.

1870, ноябрь – назначен в Кавказскую армию.

1871, март – назначен в Красноводский отряд.

1872, апрель – прикомандирован к Генеральному штабу.

1872, 5 июля – назначен адъютантом в штаб 22-й пехотной дивизии в Новгороде.

1872, 30 августа – произведен в подполковники. Переведен в штаб Московского военного округа.

1872, сентябрь – назначен командиром батальона в 74-м пехотном Ставропольском полку.

1873, январь – прибыл в Закаспийский край и зачислен в отряд полковника Ломакина.

1873, май – участвовал в Хивинском походе в качестве офицера Генерального штаба.

1873, 28 мая – взятие Хивы.

1873, 4 августа – произвел разведку маршрута Красноводского отряда и награжден за успешное выполнение задания орденом св. Георгия 4-й степени.

1874, январь-февраль – поездка в Испанию с целью изучения партизанской войны.

1874, 22 февраля – произведен в полковники.

1875, апрель-июль – участие в Кокандском походе.

1875, 18 октября – произведен в генерал-майоры. Награжден орденом св. Владимира 3-й степени, св. Георгия 3-й степени, золотой саблей, золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость».

1875, 2 марта – назначен военным губернатором и командующим войсками Ферганской области.

1877, март – добивается назначения в Дунайскую армию. Начальник штаба казачьей дивизии.

1877, 14 июня – участвовал в форсировании Дуная у Зимницы. Бои за овладение плацдармом у Белы, Сельви.

1877, 7 июля – взятие отрядом Скобелева Шипкинского перевала.

1877, 18 июля – второй штурм Плевны.

1877, 22 июля – проведение боевой разведки у Ловчи.

1877, 30 августа – участие в третьем штурме Плевны.

1877, 1 сентября – произведен в генерал-лейтенанты, награжден орденом Станислава 1-й степени. Назначен начальником 16-й пехотной дивизии.

1877, сентябрь-ноябрь – осада Плевны.

1877, 20 ноября – падение Плевны и пленение армии Осман-паши. Назначение Скобелева генерал-губернатором Плевны.

1877, 28 декабря – Шипко-Шейновское сражение, награждение Скобелева золотой саблей с надписью «За храбрость».

1877, декабрь – 8 января 1878 – преследование турецкой армии, занятие отрядом Скобелева Адрианополя.

1878, 19 января – выход отряда Скобелева к Деде-Акау, что в 12 километрах от Стамбула. Подписание перемирия с Турцией.

1878, 19 февраля – подписание Сан-Стефанского мирного договора.

1878, апрель – назначение Скобелева командиром IV корпуса.

1878, апрель-ноябрь – подготовка Скобелевым гимнастических обществ в южной Болгарии. Возвращение в Россию.

1879, 27 декабря – смерть отца, Дмитрия Ивановича Скобелева.

1880, март – назначен начальником войск Закаспия.

1880, 6 июля – гибель матери, Ольги Николаевны, в Болгарии.

1881, 12 января – штурм и взятие крепости Геок-Тепе.

1881, 14 января – произведен в генералы от инфантерии и награжден орденом св. Георгия 2-й степени.

1881, апрель – отъезд из Красноводска в Минск.

1882, январь-февраль – пребывание в Германии и Франции.

1882, 25 июня – смерть в Москве.

Фото с вкладки

Санкт-Петербург. Петропавловская крепость.

Комендантский дом. в котором родился М. Л. Скобелев.

Иван Никитич Скобелев.

Могила И. Н. Скобелева на Комендантском кладбище Петропавловской крепости.

Дмитрий Иванович Скобелев.

Ольга Николаевна Скобелева.

Справка о зачислении М. Д. Скобелева в Санкт-Петербургский университет

М. Д. Скобелев – юнкер Кавалергардского полка.

Село Спасское – имение Скобелевых.

М. Д. Скобелев – поручик Гродненского гусарского полка.

Санкт-Петербург. Здание Николаевской академии Генерального штаба.

Генерал К. П. Кауфман.

Американский журналист Я. МакГахан.

Трофей. Рисунок В. В. Верещагина.

Мухамед-Рахим-Богадур-хан.

Вид Хивы.

Великий князь Николай Николаевич – главнокомандующий Дунайской армией.

Переправа русских войск через Дунай у Зимницы 15 мая 1877 года. Художник Н. Д. Дмитриев-Оренбургский. 1883 г.

Генерал М. И. Драгомиров.

Военный министр Д. А. Милютин.

Генерал Н. Н. Обручев.

Манифест об объявлении войны Турции.

Схема переправы русской армии через Дунай.

Цесаревич Александр Александрович.

Попов А. Н. Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами 12 августа 1877 года.

Генерал И. В. Гурко.

Генерал Н. Г. Столетов.

Император Александр II.

Император Александр Николаевич на позициях под Плевной.

Штаб отряда генерала М. Д. Скобелева.

Знамя М. Д. Скобелева, вышитое матерью.

Майор Ф. М. Горталов.

Геройская смерть Ф. М. Горталова.

Князь А. К. Имеретинский.

Генерал-майор М. Д. Скобелев.

Василий Иванович Немирович-Данченко.

Художник В. В. Верещагин с Георгиевским крестом, которым обменялся с М. Д. Скобелевым.

Начальник штаба Скобелевского отряда А. Н. Куропаткин.

Командующий турецкой армией под Плевной Осман-паша.

Дом военного губернатора в Плевне. Ныне музей М. Д. Скобелева.

Представление Осман-паши Александру II.

Витрина с личными вещами М. Д. Скобелева.

Бюст М. Д. Скобелеву. Скульптор А. Спасов.

М. Д. Скобелев.

Командир Углицкого полка полковник В. Ф. Панютин.

Начальник 3-й гв. дивизии генерал-лейтенант В. В. Каталей.

Командир 1-й бригады 3-й гв. дивизии генерал-майор Д. А. Философов.

София. Памятник русским генералам В. В. Каталею и Д. А. Философову, погибшим в русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Генерал А. П. Струков.

Авангард под командованием А. П. Струкова врывается в Адрианополь.

Санитарный отряд Красного Креста.

Могила Ольги Скобелевой в г. Пловдиве (Болгария)

Граф Н. П. Игнатьев.

Город Сан-Стефано.

Подписание Сан-Стефанского мирного договора.

Торжественное вступление гвардии в Санкт-Петербург, 1878 г.

Принц Александр Баттенберг, первый князь Болгарии.

Генерал-адъютант П. С. Ванновский. 1901 гол.

Ахал-Текинская экспедиция. Военный совет у М. Д. Скобелева.

Адмирал С. О. Макаров.

И. С. Аксаков

М. Д. Скобелев среди соратников. 1881 год.

Москва. Храм Трех Святителей. Отпевание М. Д. Скобелева.

Траурный поезд с телом М. Д. Скобелева.

Гробница М. Д. Скобелева в церкви села Спасское.

Подписной лист Скобелевского комитета.

Памятник М. Д. Скобелеву в Рязани.

Памятник М. Д. Скобелеву в Оранах.

Факсимиле письма М. Л. Скобелева.

Памятник М. П. Скобелеву в Москве. 1915 гол.

Скульптор П. А. Самонов.

Нагрудный знак Скобелевского комитета.

1 мая 1918 года на Скобелевской площади в Москве.

Обелиск Свободы на Советской площади в Москве. Архитектор Д. Осипов,

Памятник «Русскому Царю-Освободителю Александру II» в Софии.

Барельеф на бульваре М. Д. Скобелева в Софии.

Краснодарский край. Дорожный указатель к станице Скобелевская.

Станица Скобелевская. Памятник Белому генералу.