Текст книги "Негативистская конфликтология. Учебное пособие"

В том же XVII в., к которому относятся труды Фокса, другой – на этот раз православный – священник Иоанникий Галятовский заключает, что «войну ведут с недругами души и их побеждают». Следовательно, внутренний конфликт искоренит противоречия внешние.

Хотя работы Дж. Фокса и иных мыслителей подобного толка относятся еще к XVII в., лишь в XX столетии Святой Престол окончательно приходит к осознанию необходимости отказа от поощрения военных конфликтов.

Вначале Папа Римский Пий XII в годы Второй мировой войны активно проповедует отречение от насилия:

«Не в революции, а в закономерной эволюции спасение и правда. Насилие не приводит не к созиданию, а к уничтожению; оно разжигает страсти, а не укрощает, нагромождает ненависть и разрушения, а не приводит к братству спорящих, оно привело людей и государства к необходимости постепенно восстанавливать все из руин после трагических испытаний, причиненных раздорами».

Затем, в 1963 г. Папа Римский Иоанн XXIII (видимо, под влиянием Карибского к ризиса 1962 г.) пишет энцик лику «Pacem in Ter ris» («Мир на земле»). Уже в первых строках этого документа понтифик четко обозначает свою позицию: «Мир на земле, которого во все времена жаждут люди, может быть восстановлен и упрочен только при полном соблюдении порядка, созданного Богом». Дальнейшие рассуждения Папы приводят его к мысли, что «недостаточно быть озаренным верой и охваченным желанием блага, для того чтобы привнести добро в нашу цивилизацию и оживотворить ее духом Евангелия. Для этого нужно включиться в ее институты и действовать изнутри». Именно фраза «оживотворить духом Евангелия» в данном случае является ключевой – по мнению понтифика, именно отказ современной цивилизации от следования христианским заповедям и устоям провоцирует конфликты, способные привести к гибели человечества.

Этот тезис является логичным следствием всего предшествующего развития теологической школы конфликтологии и может быть выражен следующим образом – соблюдение религиозных заповедей являются залогом построения бесконфликтного общества. Иными словами, заповеди – это данные нам Богом правила бесконфликтного поведения. С такой трактовкой согласны как христиане, так и буддисты.

Наконец, Папа Римский Иоанн Павел II квалифицировал всякую войну как несправедливую – мир в его истолковании является универсальной ценностью, реализуемой в рамках всемирного объединения христиан и всех «людей доброй воли» на основе принципов гуманизма. В настоящий момент эта доктрина является общепринятой Католической церковью.

Далее необходимо задаться вопросом о том, какое место отводилось конфликтам в исламских концепциях миропорядка. Данный вопрос представляет значительный интерес и имеет большую актуальность на фоне событий конца XX – начала XXI в., когда во многих странах мира под воздействием угрозы терроризма и некоторых других факторов начинает распространяться исламофобия. Большинство исследователей (умышленно или нет) сводят конфликтологические взгляды мусульман к проблеме джихада[15]15
  Джихад – понятие в исламе, означающее усердие на пути Аллаха; может иметь разные формы: «джихад сердца» – борьба с собственными дурными наклонностями, «джихад руки» – применение наказаний к преступникам и нарушителям норм морали, «джихад меча» – вооруженная борьба с противниками ислама.


[Закрыть], который понимается в контексте вооруженной борьбы, что уже не совсем верно. Как следствие, формируется крайне одностороннее видение конфликтов в исламе.

Постараемся подойти к данной проблеме научно, а не идеологически.

Историки не могли не обратить внимания на факт, что слово «альхарб» (светское понятие войны) упоминается в Коране значительно реже, чем «джихад». Обычно это связывают с историей распространения мусульманства, когда после переезда пророка Мухаммеда из Мекки в Медину исламская община была вынуждена вступить в конфронтацию со сторонниками язычества, а позже – и с иудеями. Религиозная окраска противоборствующих лагерей вытесняла иные мотивы конфликтов, поэтому и джихад стал пониматься исламскими теологами и правоведами, как «война против неверных путем нанесения им ударов, изъятия их собственности, разрушения их святилищ, уничтожения их идолов». К сожалению, часто забывают, что джихад является обязанностью государства, а не личности, поэтому приписывать всем мусульманам воинственные черты по меньшей мере опрометчиво. Шейх Мухаммад аль-Бакри даже заявил, что джихад и терроризм – это прямо противоположные явления.

Ислам, будучи самой молодой из мировых религий, не прошел такой длительный путь эволюции, как буддизм или христианство, однако и он произвел на свет оригинальную конфликтологическую концепцию – рассмотрим ее основные компоненты.

В первую очередь, с точки зрения исламских богословов, мир разделяется на «область ислама» («дар-ал-ислам») и «область войны» («дар-ал-харб»). «Область ислама» – это территория, находящаяся под властью мусульманского правительства и управляемая на основании права. Соответственно, в «область войны» входили все страны, населенные немусульманами или управляемые ими. Иногда выделяется еще одна категория земель – «область мира» («дар-ал-сульх»), т. е. немусульманские страны, признавшие себя вассалами исламского государства. Принято считать, что с немусульманскими государствами мусульмане находятся в состоянии вечной войны, и допускаются лишь временные перемирия на срок до 10 лет (перемирие может быть продлено путем возобновления соответствующего договора).

В то же время даже «вечная война» с немусульманами не предполагает использования неконтролируемого насилия.

Во-первых, в плане распространения мусульманства среди язычников Коран предписывает «приобщать их к вере мирными средствами», поэтому стремление некоторых последователей Мухаммеда к распространению веры путем завоеваний не совсем соответствует установленным правилам и нормам поведения.

Во-вторых, любой вооруженный конфликт (как внутренний, так и внешний) должен вестись с непременным соблюдением следующих правил.

1. Отказ от крайних мер, вероломства и несправедливости.

2. Воспрещение причинения противнику дополнительного зла.

3. Запрет причинения ничем не оправданных разрушений (особенно уничтожение посевов).

4. Запрет на использование отравленного оружия.

5. Необходимость проводить различие между участвующими в войне людьми и гражданскими лицами, не вовлеченными в военные действия.

6. Воспрещение чинить насилие над ранеными и военнопленными.

7. Гуманное обращение с пленными, которые подлежат обмену или освобождению по окончании войны, если в руках противника не остался ни один мусульманин.

8. Защита гражданского население, уважение к его религии и священникам, отказ от убийства заложников и насилия над женщинами.

9. Воспрещение наказывать людей за преступления, которых они сами не совершали.

10. Сотрудничество с противником в осуществлении гуманных мероприятий.

11. Осуждение действий, противоречащих заключенными мусульманами договорам.

При этом многие исламские богословы исходили из отрицания вооруженного насилия. Например, в XIX в. египтянин Мухаммад Абду пришел к выводу, что ислам должен распространяться не за счет насилия, а с помощью убеждения. Задача мусульман – достичь общественного благополучия на основе религиозной морали, а вовсе не борьба с неверными.

В конце XX в. муфтий королевства Саудовская Аравия шейх Абдаль-Азиз ибн Абдуллаха ибн База также склонился к необходимости ухода от применения мер военного характера для решения проблем. В ответ на вопрос рядового мусульманина о возможности принять участие в джихаде богослов написал: «Великим джихадом станет для тебя забота о твоей матери. Не покидай ее и оказывай ей благодеяния».

Современный мусульманский философ, профессор Тегеранского университета Саид Хусейн Наср предложил своим единоверцам воспринимать джихад в контексте моральных конфликтов, а отнюдь не борьбы с неверными: «Джихад – это не просто защита или расширение исламских границ… но постоянная внутренняя война против всего, что скрывает от человека правду и колеблет его равновесие».

Следовательно, ислам (как и христианство) перенес основный центр тяжести в жизни человека с попытки переустройства мира за счет насильственного перевоспитания окружающих людей на внутреннее самосовершенствование.

Таким образом, можно сделать вывод, что основными положениями теологической школы конфликтологии являются следующие тезисы:

1) главным источников конфликтов между людьми, странами и народами является воля сверхъестественных сил;

2) конфликт является отклонением от изначальной гармонии мира, формой наказания людей за их грехи;

3) конфликты являются допустимыми, только если их итог гарантирует возможность мирного существования людей;

4) соблюдение религиозных заповедей является залогом построения бесконфликтного общества.

Хотя данные тезисы могут показаться по меньшей мере спорными и бездоказательными, но труды представителей данной школы заложили основы многих дальнейших научных разработок и привели конфликтологов к пониманию, как представляется сейчас, очевидной истины – одним из эффективных способов урегулирования конфликтов является апелляция к религиозным чувствам и принципам его участников.

Дополнительная литература к разделу

1. Баширов Л. А. Учение ислама о войне и мире // Власть. 2008. № 10.

2. Минуа Ж. Священное писание, война и сакральное // Философия права. 2001. № 1.

3. Никольский Н. М. Избранные произведения по истории религии, М., 1974.

4. Соломон Н. Иудаизм и этика войны // Международный журнал Красного Креста. 2005. Т. 87. № 858.

5. Трушников Д. Ю., Трушникова В. И. История конфликтологии: учеб. пособие. Тюмень: ТюмГНГУ, 2009.

6. Шубаро О. В. Религиозные аспекты феномена войны: учеб. – метод, мат-лы. Минск: БГУ, 2005.

Контрольные вопросы

1. Перечислите основные постулаты и догмы буддизма.

2. В чем заключались идеи Татиана?

3. Каковы иудейские и мусульманские правила ведения войны?

4. Какое влияние на конфликтологию оказало эсхатологическое учение?

5. Что такое джихад?

6. Каковы основные принципы предупреждения и урегулирования конфликтов Исидора Пелусиотского?

7. Объясните суть учения Амвросия Оптинского.

Темы докладов и рефератов

1. Энциклика «Pacem in Terris» и Карибский кризис.

2. Исламское учение о войне и современный религиозный терроризм.

3. История «милитаризации» буддизма.

4. Трактат «De Corona militis» и религиозные войны.

5. Милленаристские конфликты: история и современность.

6. Национально-ирредентистские войны.

Глава II. Идеалистическая школа

Начиная рассказ об идеалистической школе конфликтологии, стоит сказать, что ее представители, как ни странно, известны практически каждому студенту. Среди них есть и античные философы, и европейские утописты, и даже советские писатели.

Название школы – идеалистическая – во многом является производным от тезиса советского психолога Е. С. Кузьмина, убежденного, что гармоничные и бесконфликтные взаимоотношения личности с обществом и с самой собой возможны только в идеальном социально-психологическом смысле. Это убеждение разделяет сейчас, наверное, большинство ученых в самых разных отраслях знания: психологии, экономике, социологии и т. д. Однако принципиальная недостижимость идеала вовсе не равнозначна отказу от попыток его достичь. Ведь именно усилия в направлении установления бесконфликтного и мирного сосуществования различных стран, народов и социальных групп способствуют развитию общества.

Рассматриваемую школу также можно назвать «гуманистической», поскольку ключевыми понятиями для нее всегда были «справедливость», «благосостояние», «гармония». Ученые и философы исходили из оптимистичного взгляда на человечество и его будущее, надеясь на то, что все проблемы рано или поздно будут успешно решены.

Идеалисты считали и считают борьбу людей друг с другом отклонением от изначальной гармонии внутреннего и внешнего мира человека. Еще древнеримский император и философ II в. до н. э. Марк Аврелий полагал противодействие людей друг другу «противным природе». До нашего дня дошли многие его афоризмы, пропитанные надеждой на возможность мирного разрешения возникающих противоречий и благосклонность людей. Императору принадлежит следующее изречение: «Против доброты невозможно устоять. Что может сделать вам даже самый непонятливый человек, если вы постоянно добры к нему?». В соответствии с данной мыслью добро – это главный инструмент человека для решения любых стоящих перед ним задач, а прибегать к злу неразумно и недостойно. При этом Марк Аврелий советовал каждому человеку начинать день со следующей мысли:

«Сегодня я встречусь с противодействием, неблагодарностью, дерзостью, предательством, злобой и себялюбием – и все они будут вызваны невежеством обидчиков, их неумением отличать добро от зла».

Характерно, что идеалистам (и у Марка Аврелия данная черта выражена достаточно ярко) был свойствен альтруизм как средство пропаганды своих взглядов и одновременно достижения успехов на пути преодоления конфликтности. Как выразился по этому поводу римский император: «то только истинное благо и добро, что благо и добро для всех».

Еще более ранним апологетом конфликтологического идеализма был греческий мыслитель Эпиктет. Он был стоиком и считал, что человек должен сопротивляться превратностям жизни, при этом быть свободным и счастливым. Правильность этого пути Эпиктет доказывал собственным примером, живя в крайней бедности. В его философии центральное место занимало обращение человека к своему внутреннему миру, в чем и состояло подлинное освобождение. Проповедуя моральный образ жизни и поведения, Эпиктет писал:

«Когда ты бранишь человека и враждуешь с ним, тогда ты забываешь, что люди – твои братья, и ты делаешься их врагом вместо того, чтобы быть их другом. Этим ты сам себе вредишь, потому что когда ты перестаешь быть добрым и общительным существом, каким тебя Бог создал, – тогда ты теряешь самую дорогую свою собственность».

Эпиктет был абсолютно прав, полагая источником большинства конфликтов разные взгляды противоборствующих сторон на один и тот же объект. При таком подходе любые распри можно предотвратить, выработав единое для всех отношение к потенциально спорным вопросам. Если научиться «безошибочно применять эти понятия в каждом отдельном случае», то «не будет больше ни споров, ни войн». Наверное, любой опытный конфликтолог посчитал бы такие надежды античного философа опрометчивыми – ведь мир столь многообразен в этническом, религиозном, общекультурном плане, что выработать единые стандарты поведения для всех людей нереально. Однако современные тенденции глобализации и политической интеграции государств в союзы и блоки, а также развитие международного права в целом подтверждают правоту замысла Эпиктета. Значит, в чем-то идеалисты, несмотря на приписываемую им «наивность», были правы.

Тем самым, первый постулат рассматриваемой школы конфликтологии звучит следующим образом: бесконфликтное поведение является главным условием и гарантией достижения блага.

В дальнейшем греческие философы еще не раз обращались к проблеме построения бесконфликтного общества. Крупнейшей фигурой античной эпохи на этом поприще стал Платон. Его знаменитые диалоги содержат богатый материал для анализа, позволяющий сделать ряд выводов о конфликтологических аспектах платонизма.

Во-первых, Платон дает определение понятию «мир» как «всеобщее дружелюбие». Ключевым для нас является слово «всеобщее», что характеризует стремление добиться тотального искоренения злобы и ненависти между отдельными людьми и группами. Даже признавая возможность внешних войн (по не зависящим от государства причинам), философ выступает принципиальным противником агрессивной внешней политики. По его мнению, войны отвлекают государственных деятелей от решения социально-экономических и иных проблем всех граждан, заставляя обращать внимание на нужды одних только военных. Такой лидер «не может стать настоящим государственным человеком».

Во-вторых, Платон провозгласил, что с помощью конфликта невозможно добиться чего-то положительного ни в плане личностного развития, ни в контексте государственной политики. Причина состоит в том, что любой конфликт усиливает расхождение между миром материальным и совершенным миром идей, познание которого только и гарантирует человеку благо. Получается, что блага невозможно добиться конфликтуя, так как это уводит в сторону от достижения истины.

В-третьих, подготовкой людей к созерцанию мира идей должно заниматься государство, во главе которого следует находиться мудрецам-философам. Именно философствование Платон считал залогом предотвращения войн и разногласий: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и еладыки не станут благородно и основательно философствовать… государствам не избавиться от зол». Только в такой системе может быть найден разумный баланс между частными и общественными интересами, что позволит гражданам возвыситься над низменными конфликтами и гармонично сосуществовать.

В-четвертых, справедливость, устойчивость и эффективность функционирования государственного механизма должны быть обеспечены качественными законами. Их появление связано с тем, что люди, уставшие от непрерывной борьбы и несправедливости, «нашли целесообразным договориться друг с другом, чтобы и не творить несправедливости, и не страдать от нее». При этом каждый гражданин в идеальном государстве должен придерживаться отведенных ему законом прав и строго соблюдать обязанности, занимая в социальной системе положение, которому соответствует состояние его души.

Фактически Платоном был разработан целый план по созданию государства для выполнения грандиозной задачи полного искоренения конфликтности. В этом государстве не должно быть частной собственности (если имущество общее, то и конфликтов на этой почве удастся избежать). Ничто не должно совершаться без четкого приказа начальства, а каждый гражданин занимается только тем, что пристало его профессии и социальному статусу. Тем самым высокая исполнительность, законопослушность и ответственность граждан должны гарантировать общее единообразие жизни, что позволит не допустить противоречивых распоряжений и конфликтов на почве их исполнения.

Для облегчения функционирования подобной системы общество делится на три группы: мудрецов (заботящихся о правильном образе жизни всех граждан), стражей (оберегающих покой граждан от внешних и внутренних угроз) и земледельцев-ремесленников (обеспечивающих государство необходимыми товарами). Государство должно заниматься воспитанием в гражданах добродетели, а для этого даже дети должны быть ограждены от влияния родителей и воспитаны по законам государства:

«Таким вот образом всего легче и скорее установится тот государственный строй, о котором мы говорим, государство расцветет, а народ, у которого оно возникнет, достигнет блаженства и извлечет для себя великую пользу».

Как заметил английский историк А. Х. Армстронг, главная цель государства у Платона заключалась в «установлении разумного и справедливого порядка, который объединит разрозненные элементы таким совершенным образом, что изменение и разложение будут отодвигаться как можно дальше, а наилучшая совместная жизнь будет продолжаться». По сути, речь идет об относительно бесконфликтном обществе, которое, достигнув пика развития, будет свободно от необходимости введения дальнейших новшеств. А это, в свою очередь, гарантирует отсутствие конфликта между сторонниками традиций и новаций.

Конечно, ни Эпиктет, ни тем более Платон не были политическими прагматиками, заботящимися о скорейшем претворении своих планов в жизнь. Однако их усилиями был сформулирован второй краеугольный тезис идеалистической школы: залогом предотвращения конфликтных ситуаций является общая унификация ведущих сфер человеческой жизни.

Ученик Платона Аристотель не был согласен с предшественниками по целому ряду параметров, и в его взглядах прослеживается гораздо больший реализм. Так, второй тезис идеализма он разделял лишь отчасти, поскольку достижение полной унификации в реальной жизни казалось задачей слишком абстрактной.

Главную причину конфликтов Аристотель видел в людских пороках: «наглости, страхе, превосходстве, презрении, чрезмерном возвышении», а также «пренебрежительном отношении, мелких унижениях, несходстве характеров». В этом перечне преобладают субъективные причины конфликтов, однако философ понимал, что разногласия бывают порождены и причинами совершенно объективными.

В частности, войны, по словам Аристотеля, имеют место из-за стремления к «приобретению собственности» (в первую очередь – рабов). При этом «конечной целью войны служит мир», и именно мирную жизнь должен обеспечить своему народу достойный правитель. Если же политический лидер заботится только о собственном благе, страну ждет неминуемый государственный переворот. К такому же итогу может привести и социальное неравенство, для преодоления которого «люди вступают в распри».

Хотя у Аристотеля организационной формой преодоления конфликтов между людьми, опять-таки, служит государственная администрация, гораздо большее значение имеет принцип справедливости[16]16
  В эпоху Античности понятие «справедливость», наверное, как никакое другое привлекало внимание мыслителей. Например, римский юрист Марк Туллий Цицерон считал, что справедливость состоит в том, чтобы «никому не наносить вреда, если только тебя не вызвали на это несправедливостью».


[Закрыть]. Именно справедливость исполняет роль регулятора отношений между гражданами, являясь, как выразился украинский философ В. Л. Павлов, «нравственным знаменателем, на основании которого субъекты бесконфликтно осуществляют совместную жизнедеятельность».

Справедливость в некоторых сферах жизни предопределена природой вещей, однако человеку доступна и «справедливость по закону», созданная им в процессе общественного развития. По сути, граждане должны неуклонно следовать требованиям закона, а государственные деятели – следить за тем, чтобы законы были справедливы, поскольку совершенно невозможно «удержаться государственному строю, находящемуся в противоречии со справедливостью».

Аристотель отлично понимал, что значительная часть конфликтов в сфере человеческих взаимоотношений связана с повышенными притязаниями некоторых граждан на обладание предметами, правами и привилегиями. Эти притязания порождают противодействие, так как «никто не хочет терпеть несправедливость». Для решения данной проблемы философ предлагал установить четкий порядок распределения различных социальных благ «по достоинству». Этот принцип требовал не только справедливых законов, но и их беспристрастного исполнения. Как пояснял это Аристотель, «ищущий справедливости ищет чего-то беспристрастного», что, в свою очередь, заставляет обратить внимание на поведение людей, ответственных за принятие решений.

Интересны следующие слова Аристотеля: «…добродетели существуют в нас не от природы и не вопреки природе, но приобрести их для нас естественно». Как ни странно, этот несложный тезис в идеализме является одним из ключевых. Суть его в том, что человеческая природа предполагает предрасположенность к сотрудничеству, взаимопомощи и ведению конструктивного диалога. Однако степень воплощения этих добродетелей в каждой личности определяется комбинацией множества взаимодействующих условий и факторов. Этому феномену посвящены следующие слова из трактата «Большая этика»: «…от нас зависит быть людьми достойными или дурными».

В соответствии с данной мыслью бесконфликтное состояние любой системы отношений является для нее не переходом в новое качество, а возвращением к идеалу, предопределенному самой природой этой системы.

Сколь ни велик был вклад античных авторов в развитие идеалистической школы, вышеназванные постулаты были полнее всего раскрыты китайским мыслителем Конфуцием. О трудах этого философа, к сожалению, известно немного, и знаменитая книга «Беседы и суждения» была составлена не им, а его учениками. Конфуций, как и его греческие коллеги, разделял мнение, что причиной конфликтов является неравенство людей и их пороки (упрямство, лесть, лживость, корыстолюбие и т. д.). Однако его взгляды предполагали совершенно иной формат поведения людей в конфликтной ситуации.

Например, в конфуцианстве достоинством считалось проявление сдержанности, спокойствия в конфликте. Доказательство собственной правоты должно строиться на внятной и сдержанной аргументации, не допускающей эмоциональных реакций. Способность примириться с причиненной несправедливостью является добродетелью, в то время как подчеркивание и обострение возникших разногласий не пристало достойному человеку. Попытка открыто уличить кого-то в совершенном преступлении считалась грубым и невоспитанным поступком[17]17
  В этом Конфуцию вторил греческий философ Сократ, по словам которого «лучше терпеть несправедливость, нежели причинить ее».


[Закрыть], а человек готовый к компромиссу заметно выигрывал в глазах общества. Как говорил по этому поводу Конфуций: «Не делай другим того, чего не желаешь себе, и тогда в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды».

Мыслитель считал, что конфликтное поведение свойственно простолюдинам, которые заботятся лишь о личной выгоде, а аристократы (благородные мужи), напротив, ведут себя достойно и своими поступками не возбуждают противоречий, так как для них самое главное – порядок[18]18
  Французский писатель первой половины XX в. Р. Роллан, соглашаясь с данной мыслью в неявной форме, в статье «Долг интеллигенции в борьбе с войной» 1927 г. именно интел-лектуальную элиту посчитал наиболее близкой к описанному идеалу и обратился к ней с призывом: «Яхотел бы, чтобы именно теперь интеллигенция, осознав общую для всех опасность и ответственность, взяла на себя почин проведения „мобилизации в защиту мира“ в противовес горячечному бреду военных мобилизаций, который охватил все правительства. Я хотел бы, чтобы между интеллигенцией разных стран крепли дружественные связи, чтобы они создали международные Центры для обмена мыслей, как европейские, так и всемирные, ибо в наши дни на карту поставлена судьба всего человечества, и каждый народ лишь часть одного гигантского тела».


[Закрыть]. Без сомнения, этот подход ярким образом свидетельствует об идеалистической природе конфуцианского учения. Об этом же говорят и следующие слова Конфуция, обращенные к правителям государства: «…стоит захотеть добра, и народ станет добрым».

Причины подобного взгляда на жизнь обусловлены тем, что общество, по мнению китайских мыслителей, изначально находится в состоянии покоя и лишь действия отдельных его членов нарушают стабильность, что выражается в конфликтах. При этом между социальным покоем и социальным конфликтом есть промежуточное звено – духовное пространство, в котором заложены главные законы существования окружающего мира. Неправедные действия людей способны поколебать этот пласт мироздания, что приводит к негативным последствиям в материальном мире не только для виновника нарушения, но и для других людей. Соответственно, конфликты в обществе свидетельствуют не о разногласиях между конкретными личностями, а о проблемах глобального порядка в мистическом плане бытия, из-за которых конфликт вообще стал возможен.

В этом ключе фраза Конфуция «я предпочитаю предотвращать спорные вопросы» приобретает особый смысл – способность людей избежать конфликтов равнозначна соответствию их поведения скрытым от обывателей законам мироздания. Одним из факторов подобной гармоничности являются отношения преданности между начальником и подчиненным, существующие на нематериальном уровне. Помимо этого необходимо соблюдение традиций, следование ритуалам, почитание старших и т. д.

Естественно, в таком ракурсе конфликт является злом, его необходимо устранить, вернув социальный покой, не предполагающий столкновения интересов. Человек, допустивший нарушение установленных правил, должен быть наказан: Конфуций однажды потребовал от одного из китайских правителей казнить чиновника, допустившего ошибку при составлении официальных документов. Мало того, с точки зрения конфуцианства, если в какой-то стране имел место государственный переворот, то в такую страну можно и нужно вторгнуться, чтобы восстановить в ней законное правительство. Когда один из китайских правителей поднял поземельный налог, а ученику Конфуция Жань Цю было поручено исполнение этого поручения, философ сказал остальным ученикам: «Вы можете, развернув флаги, с барабанным боем напасть на него».

Иными словами, идеализм Конфуция не носил исключительно гуманистического характера, так как и для восточных, и для многих античных мудрецов материальный мир был не так важен, как «мир идей».

Как следствие, бесконфликтность изначально носит не материальный, а идеальный характер и потому должна быть образцом, который необходимо перенести на современную социально-политическую почву.

В юридическом плане конфуцианская доктрина в итоге способствовала распространению принципа «10 зол» – наиболее тяжких преступлений, сурово каравшихся в Китае испокон веков.

Первое зло – «заговор о мятеже против государя», что включало любое посягательство на благополучие правителя.

Второе зло – «великое непокорство», т. е. сопротивление существующим порядкам правового и морального характера (к данной категории можно было отнести, например, разрушение храма или разграбление могил предков императора).

Третье зло – «измена», а именно мятеж против законной власти, бегство из страны или переход на сторону противника в ходе войны.

Четвертое зло – «неподчинение» включало преступления против близких родственников (убийство, попытка такового или умысел убить) и являлось нарушением конфуцианского требования уважать и почитать старших.

Пятое зло – «порочность» означало совершение преступлений с особой жестокостью или ухищрениями (расчленение трупа, использование колдовства или яда).

Шестое зло – «великое непочтение» означало нарушение особо значимых запретов (кражу предметов культа, личных вещей императора и т. д.), а также непреднамеренное допущение оплошностей при исполнении важных служебных обязанностей.

Седьмое зло – «выражение сыновьей непочтительности», т. е. неподчинение родителям, включало обвинение старших родственников в неблаговидных поступках, раздел имущества без согласия родителей и т. д.

Восьмое зло – «несогласие» между кровными родственниками, по сути, выражалось в форме физического насилия по отношению к членам семьи, доноса на старших или умысла продать родственника в рабство.

Девятое зло – «неправедность» включало преступления, совершенные друг против друга субъектами вертикального подчинения, т. е. покушение солдата на командира, подчиненного на начальника, оскорбление женой мужа и т. д.

Десятое зло – кровосмесительные половые связи, которые приравнивались к поведению животных.

Характерно, что наказания за подобные поступки в Китае, с точки зрения современного человека, с трудом можно назвать гуманными. К примеру, первые три «зла» предполагали в качестве наказания смертную казнь (обезглавливание), которой также подвергались отцы преступников, сыновья старше 16 лет, а женщины семьи обращались в рабынь.

Как следствие, более позднее китайские философы вовсе не стремились критиковать Конфуция за идеализм, а развивали его учение в гуманистическом, морализаторском направлении. Так, мыслитель Мэн-цзы говорил: «Если подчинять людей силой, они покорятся не сердцами, а только внешне, ибо у них недостаточно сил противиться. Но если завоевывать людей добродетелью, их сердца будут довольны и они подчинятся сами, как это сделали семьдесят учеников Конфуция». Только совершенномудрый правитель – «ван» – способен воплотить этот принцип в жизнь, так как его власть носит нравственный характер. В свою очередь, правитель, опирающийся на силу вместо добродетели, является всего лишь гегемоном.

Стоит заметить, что большинство вышеназванных представителей идеалистической школы, описывая схему построения бесконфликтного государства, вовсе не предполагали его всеобщности. Иными словами, отсутствие конфликтов, по их мысли, можно обеспечить лишь в ограниченных территориальных рамках. Фактически, говоря об «идеальном государстве», философы имели в виду не абстрактное, а конкретное государство, которое может существовать без внутренних противоречий только в обозначенных ими условиях.

Это означало, что отсутствие внутренних конфликтов в таком государстве вовсе не равнозначно искоренению конфликтов внешних. По-видимому, это было обусловлено тем, что для большинства мыслителей внутренний мир человека был гораздо важнее внешнего, и данный принцип был экстраполирован на межгосударственные отношения.