Текст книги "Председатель-4"

Потом к этой инициативе присоединился Глушков, но даже при поддержке Косыгина, которой он заручился, воз и ныне буксовал. Проект постоянно критиковали и отказывали ему в финансировании.

В общем, так он и заглох.

И мне бы хотелось это изменить, ведь это была хоть и дорогая, но действительно прорывная задумка, итогом которой, чем чёрт не шутит, могло стать и появление настоящего интернета в СССР, раньше чем это произошло в моём «будущем прошлом», я уже молчу про то, что Глушков также хотел, ко всему прочему, ввести и систему электронных платежей по всей стране. То есть, в перспективе это был просто мощнейший проект. И жаль, что я ещё и не стал такой величиной, чтобы продвигать его по всему Союзу. Но, что если получится также, как с теплицами? Когда одного успешного примера хватило, чтобы пошла цепная реакция. Главное, теперь не допустить саботажа. Поэтому, когда мы закончили обсуждать «Трудовик», я сразу же сказал:

– Виктор Михайлович, с учётом, что ЭВМ в моём колхозе становится всё больше, и я надеюсь, что так и будет продолжаться. Кажется, вам понравилась идея, которую мы сегодня обсуждали вместе со студентами о том, что неплохо бы организовать и отчётно-финансовую работу при помощи ЭВМ, а также хранить в электронном виде все необходимые данные и расчеты. Тем более, что теперь у нас не один, а два объединённых колхоза. И вместо того, чтобы возить туда-сюда бумаги и людей, можно было бы организовать по-настоящему централизованный учёт и управление, да ещё и с прицелом на будущее, если моя вотчина расширится ещё сильнее. А со временем мы можем выйти и на районный уровень, а может даже областной. Вы и сами понимаете, как это удобно, когда можно обмениваться всеми данными, заодно, может быть, снова покажем пример остальным.

Глушков вздохнул.

– Ох, знаете же вы, как меня прямо по больному ударить. Но и как поймать на крючок тоже знаете. Точного ответа я вам сейчас не дам, но обещаю подумать.

* * *

На следующий день ко мне зашёл молодой специалист с идеальной характеристикой, работающий на птицеферме в Свете Коммунизма.

С Монцовым Романом Евгеньевичем, который стоял прямо перед мной, я ещё не имел чести познакомиться, но парень быстро смекнул что к чему и поэтому решил сам рассказал про себя, сразу после рукопожатия. Так я узнал, как собеседник родился и вырос в колхозе, в нынешнем Свете Коммунизма, а после учёбы в школе решил отправиться в город покрупнее, чтобы получить должное образование. В отличии от других ребят в техникуме, Монцов болезненно воспринимал разлуку с родной деревней. Никто не понимал его желания вернуться назад, обычно молодежь мечтала устроиться в городе покрупнее, а вот Монцов наоборот, хотел отучиться побыстрее и отправиться трудиться во благо своего колхоза.

С этим низкорослым парнем мы очень быстро нашли общий язык, но я сразу понял, что за его визитом стояло нечто большее, чем разговоры о прошлом.

Долго ждать не пришлось и вот, Роман Евгеньевич завёл разговор про птицеферму, где и работал. Я ожидал услышать очередную жалобу, обычно ко мне именно за этим приходят, но нет, Монцов наоборот нахваливал ферму и рассказал, что её производительность и эффективность может быть намного чем есть сейчас. На птицеферме можно было содержать намного большее поголовье.

Обычно птицефермы могли решить эту проблему самостоятельно, но инкубатор был сломан ещё до прихода этого молодого специалиста.

На его запросы и требования механики только пожимали плечами, «Проще новый купить, чем починить эту ржавую консервную банку, чтоб её!». Но сказать всегда легче, чем сделать. Монцов и сам понимал, что покупка нового – дело не быстрое, а птицеферма-то уже простаивает. С его слов, работники не жаловались по понятной всем причине – больше птиц, больше работы. К тому же, парень отмечал сильное облысение пернатых, вызванное либо болезнью, не исключая влияние паразитов, либо нехваткой витаминов.

– Было бы меньше таких тунеядцев у нас в колхозе, то и жили бы лучше! – возмутился темноволосый парень.

Я уже слышал про проблемы с животноводством в Свете Коммунизма, но слова словами, а вот проверить объект всё же нужно.

– Завтра приеду к вам и лично во всём разберусь, – так мы с ним и порешали.

* * *

Каково же было моё удивление, когда на следующий день я приехал на птицеферму и увидел, что Монцов не преувеличивал, а даже приуменьшал количество проблем!

Ферма практически не занималась мясной продукцией, делая упор на яйца. И хотя я знал, что кур там недобор, но что те такие страшные ходили, что без слёз невозможно было смотреть, оказалось для меня новостью! На них даже перьев почти не осталось! Вот уж воистину птицы которые умрут своей смертью!

– Да как они вообще у вас зиму протянули? – схватившись за голову ужаснулся я, даже внутри птицефермы было достаточно холодно. Я на себе ощущал, как продуваются стены, – и вы хотите сказать, что они несутся?

– Вы про их внешний вид? Дык это порода такая, не пужайтесь! Они всегда зимой лысеют, а вот к лету покрываются перьями! Несутся, конечно же несутся, – уверенно заявил бородатый толстяк, но по лицам других колхозников я ясно видел, что тот врёт.

– Ты что, дурака из меня делаешь? – я значительно повысил голос. – Да у вас тут такой дубак стоит, что никакая птица нестись не станет! И сказки про породу тоже для другого оставь! – натянутая улыбка пропала с лица толстяка.

Сразу после этого он подошёл к толпе других колхозников, попытался затеряться среди них, а после и вовсе исчез. Я ещё раз всё обошёл и снова разочаровался в увиденном. Не сдерживая эмоций, я обратился к толпе:

– Товарищи, это не птицеферма, а позор какой-то! А ведь какой потенциал… вам самим не стыдно? – колхозники многозначительно опустили головы, – что ж, будем исправлять!

Глава 16

Первым же делом я поручил заняться чисткой птицефермы, а также, потребовал обратить внимание на щели в стенах. Да уж, условия содержания птиц полностью соответствовали их внешнему виду!

– Неужели за столько времени никто не задался причиной облысения птиц? Или вы все поверили в эти бредни про породу?

Никто не осмелился сказать мне и слова. Только Монцов вышел вперёд и сказал:

– Причин может быть несколько, Александр Александрович! Первая причина – это паразиты кожного покрова, будь то пухоед или клещ. Вторая – это недостаток питательных веществ.

– Так, перво-наперво нужно заняться дезинфекцией всей птицефабрики! Да, именно всей, а не только поверхностей! Пройтись по всему оборудованию птичника – от насестов до поилок! Чтоб всё было тщательно осмотрено и при необходимости заменено! Дальше, скоро весна, нужен ежедневный выгул птиц и зола, она прекрасно помогает птицам избавиться от паразитов, причём вам даже ничего делать не придётся, птица сама будет принимать зольную ванну! Это все поняли? – колхозники дружно кивнули, – тогда пойдём дальше. Не менее главным будет особый контроль корма. В обязательном порядке добавлять в еду серу, мел и другие полезные витамины. Чтобы к концу лета я эту птицеферму не узнал! Так что давайте, товарищи, все вместе постараемся. Я не собираюсь сейчас искать виновников этого безобразия, – я указал ладонью на клетки с облысевшими птицами, – но если ситуация не изменится, то я буду вынужден пойти на крайние меры!

Конечно не все были рады грядущим изменениям, впрочем, как и моему внезапному визиту. Что было видно по лицам, то было, но терпеть пренебрежения к выполнению своих обязанностей я не намерен.

– Также требуется увеличить количество птиц на пятьсот штук! Сейчас зима к концу подходит, с яйцами всё туго, как я погляжу, значит можно купить цыплят. Как раз к лету подрастут. Посмотрите сколько здесь места пропадает! Только для цыплят выведете отдельную клетку, чтобы никакого контакта с больными птицами не было.

Конечно, можно было приобрести крупных несушек, но стоили они значительно дороже, да и места требуют куда больше, а значит контакта с больными птицами не избежать. Ладно, пока холода, яиц от них всё равно не дождёшься.

До указанной даты, а именно до конца лета, больше пяти месяцев. Да этого времени вполне достаточно для ощутимых изменений на птицефабрике. Хорошо, что Роман Евгеньевич вовремя наводку дал. Как вообще Фролов смог так запустить птицефабрику? Да уж, к нему у меня будет парочка вопросов позже, как и к заведующему птицефабрикой…

Я ещё раз чётко обозначил план действий и пообещал доставить указанное количество цыплят в ближайшее время, требуя тщательной подготовки всех необходимых условий, включая устройства для обогрева. Тепловые лампы здесь имелись, но их едва хватало. Правда связано это было с щелями и дырами в стенах, но ничего, лично проверю, чтобы всё заделали.

Уже после разговора с колхозниками, ко мне подошёл Роман Евгеньевич и как бы невзначай, видимо, чтобы другие не заподозрили по чьей наводке я сюда нагрянул, завёл разговор на общие темы, а как мы отошли подальше от птицефермы и остановились у козлика сказал:

– Товарищ председатель, вы вот сказали про необходимость увеличения количества птиц, а вы уже знаете кому поручите за цыплятами отправиться?

– Если честно, ещё не думал об этом. Это не так, что пришёл на базар и купил нужное количество. Тут договориться сначала нужно. Но как дело дойдёт до покупки, то пошлю от себя человека, – после этих слов глаза собеседника заблестели.

– А можно я отправлюсь за ними? Меня матушка научила, как определять курочек от петухов! Нам ведь в основном несушки нужны, – я уж думал Монцов предупредить меня о чём-то хотел, а он в добровольцы вызваться решил.

Посмотрел я на горящие глаза Монцова и задумался, вот откуда столько энергии и желания что-либо изменить? Мог ведь как остальные работать для галочки, но нет, не хочет. В мои студенческие годы поговаривали, что часто это зависит от возраста, и чем старше человек становится, тем меньше рвение к переменам. Именно поэтому говорят, что за молодёжью будущее. Если дела пойдут в гору, то мы не только школу сможем себе позволить, но и техникум!

– Раз сам хочешь, то почему бы и нет, – с улыбкой ответил ему, доверюсь твоим умениям.

После осмотра птицефабрики я не спешил вернуться назад. Раз уж приехал с проверкой, то стоит заглянуть и на другие объекты Света Коммунизма. К счастью для Фролова на молочной фабрике и других, дела обстояли куда лучше. Конечно не без проблем с содержанием животных, но и те можно было решить в кратчайшие сроки, чем и пообещали заняться колхозники.

Ну, посмотрим что из этого всего выйдет. А с Фроловым мы ещё поговорим, когда он вернётся из отпуска.

* * *

Глушков уехал, но мы успели обсудить с ним все технические детали наших будущих ЭВМ. Да и не только с ним, конечно же, в этих обсуждениях участвовала и Любовь Ягодецкая, как главный специалист, который будет обучать остальных.

Однако, ответа на моё предложение насчёт общей сети, я пока так и не получил.

Но тут такое дело, что быстро решить вопрос не получится, так что я на него не давил.

Тем более, что мне и без этого было чем заняться. Во первых, хотя в основном студентами и занималась Лариса Ивановна, но всё равно, то и дело, приходилось отвечать на разного рода вопросы и обсуждать с ними какие-то идеи и нюансы. Особенно в том, что касалось планов на строительство и производство.

Кроме того, стремительно приближалась посевная, и мне хотелось до этого момента решить ещё несколько вопросов, особенно в том, что связано с удобрениями.

Это я тоже обсудил с практикантами, и Захар вызвался как желающий провести расчёты. Оказалось, что он ещё в институте начал большую работу по определению зависимости урожайности от различных условий. От температуры, от географического положения, от химического состава почвы и так далее. Так что моя идея насчёт увеличения количества удобрений нашла у него живой отклик.

А с такими расчётами на руках, нам с нашими агрономами будет проще выработать наиболее оптимальную стратегию, учитывая баланс между лучшей эффективностью и потенциальной окупаемостью. Потому что слишком большие риски я тоже не могу себе позволить. Надо и государственные планы выполнять, да и своих уже накопилось огромное количество, выполнение которых тоже требует ресурсов.

Несмотря на то, что мы объективно очень быстро меняемся и растём, всё равно мне часто кажется, что этого недостаточно. Хочется ещё стремительней масштабироваться и наращивать как человеческий, так и производственный потенциал.

И была у меня на сегодня ещё одна задача, которая как раз может подтолкнуть всё это в правильном направлении.

Ещё в прошлом году, я сделал себе заметку насчёт малой авиации. И даже предпринял некоторые шаги по его выполнению. Примерно в начале осени, в одну из моих поездок в Калугу, я договорился о встрече с директором местного авиаотряда, где мы очень плодотворно обсудили перспективы использования сельхозавиации в Новом Пути.

Предполагалось, что часть самолётов, вместе с пилотами, разумеется, будет базироваться у нас в колхозе, выполняя как разного рода полевые работы, так и перевозки, если возникнет срочная необходимость.

Признаюсь, я также надеялся, что со временем ресурсов нашего, так сказать, лётного подотряда хватит даже на то, чтобы организовать что-то вроде парашютной секции и тем самым привлечь к нам в колхоз ещё больше молодёжи.

Но, на данный момент, самым большим плюсом от авиации могло бы стать не только ускорение всех рабочих процессов на полях, но она также может стать железным аргументом о необходимости расширить территорию обоих моих колхозов. Ведь вокруг ещё так много неиспользуемой земли. Если начать её как следует обрабатывать, то можно очень быстро и очень существенно увеличить количество собираемого нами урожая.

Ведь самолёты могут брать на себя очень большое количество задач, от посева, до обработки полей теми же удобрениями или опрыскивания от паразитов.

И, конечно, с воздуха это всё можно сделать намного быстрее.

Стоит сказать, что в Советском Союзе малую авиацию активно использовали в сельскохозяйственных целях ещё в довоенные годы.

Так что, то что Новый Путь, как, впрочем, и Свет Коммунизма никак этими благами не пользовался – большая недоработка всех управленцев нашего района.

В общем, я уже почти это исправил. Осталось только подтвердить наши договорённости.

Директором авиаотряда был уже пожилой мужчина по имени Гордеев Прохор Семёнович. Тоже, кстати, депутат Верховного совет СССР. Я бы дал ему лет пятьдесят пять, не больше, но уже знал, что ему шестьдесят три года. Выглядел он весьма бодро. Подтянутый, активный, с на удивление густыми, хотя и седыми волосами. Да и глубоких морщин на его строгом лице было довольно мало.

Я вошёл в кабинет, мало чем отличающийся от кабинетов других начальников, пожал ему руку и сразу же сел на предложенное место за его столом.

После пары дежурных фраз, мы приступили к обсуждению дел. И, честно сказать, то как осторожно и издалека он переходил к сути, меня сразу насторожило. Разгадка нашлась довольно быстро, после того, как я задал пару уточняющих вопросов, он прямо заявил:

– Ну вы понимаете, что, разумеется, самолёты базироваться будут в Калуге, но не беспокойтесь, наши лётчики будут регулярно вылетать по вашим заказам, как мы и договаривались.

– Но подождите, – сразу же возразил я, – насколько я помню, договор был другим. Вы обещали, что какая-то часть самолётов сможет на постоянной основе базироваться у нас в колхозе.

Мне решительно не нравилось то, как сменился вектор нашего соглашения. Это моментально отрезало кучу возможностей, не говоря о том, что сразу же ставило нас в малоудобную позицию, где каждый вылет пришлось бы обговаривать и согласовывать заранее. Точнее, это и так придётся делать, но когда самолёты стоят у тебя под боком, то естественно всё будет происходить гораздо проще и быстрее. Да и накладок, когда техника попросту недоступна для вызова в данный момент, можно будет избежать.

– Понимаете, – вздохнул он, потирая запястье, – по зрелому размышлению, я понял, что базировать у вас самолёты, стало бы ошибкой. Здесь у нас, в Калуге, отличная материально-техническая база. Вся работа налажена, все ангары и мастерские в полном порядке, а самолёты содержатся в идеальном состоянии. Такого же уровня обслуживания вы, при всём уважении, обеспечить не в состоянии. А значит спустя какое-то время начнутся проблемы, решение которых потребует дополнительных ресурсов. В то время, как есть простой способ, всех этих трудностей избежать, оставив всё как есть, – очевидно, заметив, что во мне его слова не вызывают положительного отклика, он добавил, – и хочу ещё раз повторить, мы вовсе не отказываемся работать с вами. Оказывать всестороннюю поддержку советскому сельскому хозяйству, это – наш долг. Но нужно быть практичными людьми. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Понимаю, – кивнул я, – но не могу понять, почему вы настолько уверены, что мы не сумеем обеспечить вашей технике и пилотам достойные условия?

Прохор Семёнович над моим вопросом даже не задумался, ответив почти моментально.

– Дело в том, что это в принципе трудная задача. Ну и не буду скрывать. После нашей с вами первой встречи, у меня состоялся разговор с одним из пилотов, и когда он узнал, что речь идёт о колхозе «Новый Путь», то сразу же высказался категорически против, объяснив мне, что ещё пару лет назад, у этого места было столько проблем, что даже самый перспективный управленец будет решать их ещё много лет.

Я удивился. Даже странно, что этот пилот смог его так сильно настроить его против нашего колхоза. Но я знал, что на это ответить.

– Могу понять ваше недоверие, когда я вступил в должность, действительно казалось, что для того, чтобы спасти Новый Путь и вывести его на хотя бы приемлемый уровень действительно будет очень трудной задачей, может даже, невыполнимой в ближайшее время. Но, – я улыбнулся, – скажите, как по вашему, если бы всё так и осталось по-прежнему, разве позволил бы нам кто-то принять у себя кубинскую делегацию, да ещё и с таким итогом, что меня лично пригласил на Кубу сам Рауль. А разве мои награды и депутатский значок не дают основания думать, что я хорошо справляюсь со своей работой? Поймите правильно, я не кичусь своими достижениями, но вы и сами знаете, что просто так всё это не выдают. А если этого мало, я в любой момент могу показать вам каждый угол «Нового Пути», чтобы вы лично убедились, в каком порядке я обычно держу свои дела.

На этот раз Гордеев ненадолго задумался, но вскоре начал медленно отвечать, словно взвешивая каждое слово:

– Поймите и меня правильно. Я вовсе не пытаюсь умалить ваших заслуг. Но мой авиаотряд, мои самолёты и пилоты – это дело всей моей жизни. И я горжусь тем, как сумел всё наладить. А также очень беспокоюсь за своих ребят. Знаете, долгое время мы никак не могли решить проблему с жилым фондом, и вот, буквально месяц назад, наш запрос наконец-то удовлетворили. Здесь у нас уже, – он сделал ударение на этом слове, – есть все условия для максимального комфорта как пилотов, так и для обслуживания техники. Можете ли вы обеспечить сравнимый уровень в сжатые сроки? За свои годы я привык доверять только тому, что вижу. Обещания даже самых лучших людей порой так и остаются обещаниями.

Я понял к чему он клонит.

– То есть, если я заранее покажу вам, что способен обеспечить ваших людей и технику всем необходимым, то наша прошлая договорённость остаётся в силе?

Он кивнул.

– Можно сказать, что так.

Я улыбнулся.

– Отлично. Тогда, как у вас говорится, от винта!

* * *

Когда время пришло, Монцов поехал на крупную птицефабрику Калуги за цыплятами. Всего планировалось закупить ровно пятьсот штук и, конечно же, парень установил приоритет на кур, всё-таки птицеферма специализировалась на яйцах.

Приехав на птицефабрику Роман Евгеньевич внимательно осмотрел писклявый товар и вызвался лично отобрать самок по одному проверенному способу, который довелось услышать от своей матери.

– Да не занимайся ты ерундой! – рассмеялся усатый мужчина, – я здесь столько лет работаю, нет ни одного способа как на все сто процентов определить пол птицы на таком раннем сроке!

– Твоя правда. Но я вот что скажу: у моей матери получалось. Она ещё в детстве меня научила, надеюсь не позабыл как это делается! Ох, столько лет уже прошло… – Монцов вновь окинул взглядом клетки и потянулся к одной из них.

– Другие покупатели обычно всех подряд берут. Видимо не хотят время тратить впустую. Выбирай не выбирай, а всё равно не угадаешь! – ждать пока придирчивый покупатель будет перебирать две сотни цыплят ему не хотелось.

Но уговоры совершенно не работали на Монцова. Он был настолько серьёзно настроен, что вопрос траты времени волновал его меньше всего.

Схватив в руки первого цыплёнка, мужчина внимательно рассмотрел его крылья и хвост, затем перевернул головой вниз и взглянул на дёргающую крыльями птицу.

– Ага! Осматривается по сторонам! Значит это петух! – довольно подытожил Роман Евгеньевич, забраковав для себя цыплёнка.

– И как вы это поняли?

– По крыльям и по реакции! – тут же ответил Монцов.

– А курица что делает? Осматривается, но как-то по-другому? – ехидно улыбнулся работник птицефабрики, посчитав данный способ довольно глупым.

– Вот петушок осматривается, если его опустить вниз головой, а курица будет пытаться прижать голову к туловищу! – не заметив пренебрежения ответил Монцов. – К тому же, есть разница в оперении, вот, видишь? – он протянул цыплёнка, однако усатый мужчина не проявил никакого интереса.

– Ясное дело, есть! – недовольно покачал головой собеседник, – у них порода разная, это сразу видно! Знаешь, каких я только способов за свою жизнь не видел. И по цвету кто-то пытался определить, и по клюву, и даже по форме хвоста!

Но Монцов словно не замечал ворчливого работника, его было не остановить. Он продолжал проверять каждого цыплёнка, стараясь помещать в сетку только самок. Работник птицефермы понаблюдал за кропотливой работой ещё минут десять, после чего сдался.

– Ладно, я так понимаю, ты здесь надолго. Пойду работой займусь, пока ты здесь выбираешь, – последнее слово он выделил особой интонацией, желая показать степень своей раздражённости, – крикнешь как закончишь.

Только спустя три часа раздался радостный крик о завершении работы.

– Я уже забыл про тебя, – недовольно буркнул усатый, скрестив на груди руки, – сколько здесь? Пятьсот, как и хотел?

Монцов довольно кивнул, после чего были подозваны ещё несколько работниц птицефабрики, и все дружно принялись пересчитывать количество.

– Ты же из Света Коммунизма? – Роман Евгеньевич с гордостью кивнул. – У меня там тётка живёт.

Слово за слово и мужик так разговорился с Монцовым, что его дурной нрав смягчился. Даже после подсчёта цыплят он машинально схватил сетку и понёс к машине, продолжая разговор.

– Ладно, удачи тебе, – хлопнув парня по плечу сказал он, – надеюсь, твой способ и правда рабочий!