Текст книги "Обезоружить нарцисса: как выжить и стать счастливым рядом с эгоцентриком. Самооценка: проверенная программа когнитивных техник для улучшения вашего самоуважения"

Если вы находитесь в отношениях с опасным нарциссом, позаботьтесь о собственной безопасности и безопасности ваших детей при их наличии. Нарцисс мастерски владеет своим обаянием, и это может затруднить понимание, насколько его можно исправить. Понаблюдайте за ним тщательно и вдумчиво – в моменте, а не через фильтры вашего прошлого опыта. Если вы думаете, что могли бы достучаться до него и он способен на изменения, используйте навыки общения из этой книги. Попытайтесь вывести на контакт раненого, уязвленного человека, который скрывается внутри. Если вы находитесь в длительных отношениях, это может быть стоящей затеей, какой бы трудной она ни была.

Если вы выбираете остаться и попытаться спасти отношения, эмпатия будет одним из ваших самых эффективных инструментов для изменений. С этой целью седьмая глава описывает стратегию использования эмпатии, не упуская из виду удовлетворение ваших потребностей.

Глава 7
Применяем эмпатическую конфронтацию: побеждающая стратегия межличностной эффективности

Если бы мы могли прочитать тайную историю наших врагов, мы бы нашли в жизни каждого человека достаточно печали и страданий, чтобы разоружить любую враждебность.

Генри Уодсворт Лонгфелло

Вы можете быть убеждены в том, что ваш нарцисс не относится к категории опасных. Когда он играет роль отвратительного мистера Хайда, вы можете чувствовать, что находитесь рядом с врагом. Приводимые в действие схемы вызывают у вас головокружение, потерю дара речи или ощущение себя на виселице. Кажется, что эти люди способны вытягивать из комнаты кислород. Когда вы злитесь или чувствуете, что с вас хватит, то как будто надеваете защитную от нарцисса броню (а может, это только кажется). Но долго злиться – это утомительно. Не успеете оглянуться, как эмоциональный всплеск приведет к уязвимости и бессилию. Поэтому вы уступаете нападкам нарцисса и ждете, когда он наконец вернется к своему восхитительно-очаровательному и щедрому режиму. По крайней мере, вы надеетесь на это.

Однако теперь, когда вы стали осознаннее и приобрели новые навыки общения, сценарий не должен быть таким. Вы можете оставаться более твердыми и непоколебимыми в центре бури. Вам не нужно поступаться своими ценностями и цельностью перед требованиями нарцисса. В конечном итоге у вас есть права, обоснованные потребности и собственные желания. Вы заслуживаете того, чтобы за это постоять!

Но чтобы развить свою межличностную эффективность и достичь более ценных результатов, вам потребуется нечто большее, чем просто здравый ум и настроенная внутренняя мудрость. Вам нужно понять, кто такой этот нарцисс. Вам нужно больше, чем просто осведомленность в вопросах истории его жизни, внутреннем мире. Иными словами, вам нужно чувствовать, на что похоже его переживание этого мира. Это все равно что ощущать его ум внутри вашего (что-то, что вы можете не захотеть делать с опасным нарциссом). Это не чтение мыслей, это эмпатия.

Прежде чем вы продолжите читать, одно важное замечание: этот подход не работает в отношении тех, кто заставляет вас чувствовать себя небезопасно или подвергает насилию. В этом случае необходим совершенно иной протокол, зачастую требующий стратегий выхода и планов по обеспечению безопасности. Если ваш нарцисс жесток, прибегает к насилию или каким-либо образом угрожает вашей безопасности, пожалуйста, немедленно обратитесь за помощью.

Как только речь заходит о термине «эмпатия», кажется, имеет место существенная путаница. Многие люди заменяют его словом «сострадание». И то и другое может встретиться в контексте страданий или радости другого человека. Но эти понятия довольно сильно отличаются друг от друга и некоторым образом являются актуальными в любом обсуждении нарциссизма.

Многие клиенты оказываются захваченными врасплох, когда я поддерживаю использование эмпатии при столкновении с нарциссом. Они неправильно понимают, что я имею в виду. Они полагают, что я прошу их почувствовать жалость к этому грубому обидчику, который снова и снова мучил их. Поэтому давайте уделим внимание разнице между понятиями «эмпатия» и «сострадание».

Эмпатия – это способность по-настоящему понимать переживание другого человека – эмоционально, ментально и иногда даже физически. Это не означает, что вы обязательно соглашаетесь, оправдываете или поддерживаете чувства и поведение другого человека. В состоянии эмпатии вы переживаете мысли, чувства и ощущения другого человека, пропускаете через себя. Это все равно что ощущать переживания человека как свои собственные. Вы полностью сонастроены.

Вот пример: дорогая подруга и коллега приходит на работу расстроенная, с заметной дрожью. Она переходит к описанию аварии, в которую чуть было не попала по дороге на работу. Она все еще видит перед глазами, как на нее несется грузовик, и ту долю секунды, в которую она повернула руль к обочине, избегая столкновения. Потом она описывает, как остановилась, чтобы помочь другому автомобилисту, оказавшемуся не столь удачливым и получившим сильный удар. Она заливается слезами, рассказывая о возможном развитии этой ситуации («если бы»), и как ей повезло остаться в живых. Нервно смеясь, она говорит: «Подумать только, так радоваться быть здесь на работе в понедельник утром». Вы говорите, что тоже очень рады, что она в порядке, и можете лишь представить, насколько ужасно это должно было быть.

Вы представляете само событие, когда она описывает его. Вы удерживаете сценарий в голове наравне со всеми этими «что, если». Вы чувствуете, как ваше тело сжимается, когда она описывает ревущий звук сигнала автомобиля и удар грузовика, врезающегося в другую машину всего в нескольких футах от того места, где она остановилась. Вы чувствуете, как у вас учащается пульс при мысли о телефонном звонке, извещающем о том, что ваша подруга получила серьезные травмы или погибла. Вы даже можете вспомнить переживание подобного случая в вашей жизни. Она говорит, что с ней все будет хорошо и ей нужно лишь немного времени, чтобы перевести дух и сделать себе кофе. Вы тем временем чувствуете облегчение, поднимающееся и в вас тоже. Вы понимаете его. Это эмпатия.

В то время как сострадание требует подобного эмпатического осознания или понимания, оно идет дальше. Сострадание – это излучаемое желание утешить, успокоить и облегчить боль и страдания другого человека. Оно коренится в глубоком чувстве эмпатического ощущения. В нем вы четко уловили отклик на переживания другого человека, который следует за сочувствием (то есть печалью в ответ на ваши эмпатические ощущения) к беде другого человека. Сострадание – это склонность двигаться за пределы эмпатии к боли другого человека. Сострадание – это потребность проявить доброту, смягчить чужую боль, принести облегчение или исцеление.

Возвращаясь к предыдущему примеру, с состраданием вы бы обняли свою подругу, чтобы успокоить ее, и сказали бы что-то вроде: «Пожалуйста, позволь мне приготовить для тебя кофе. Почему бы тебе просто не освежиться, а потом немного посидеть наедине с собой. Я тебя прикрою. И дай мне знать, могу ли я сделать что-то еще, даже если тебе нужно просто поговорить». С состраданием сложно выйти из ситуации и не желать, не представлять себе, не реализовывать какой-то план или действие, направленное на облегчение.

Нарциссы редко обнажают свою уязвимость. Когда дело доходит до эмпатии и сострадания в ваших отношениях, этот вызов может быть довольно пугающим. Тем не менее способность испытывать эмпатию и даже, возможно, сострадание по отношению к этому создающему и испытывающему трудности человеку – всего лишь навык. Он нужен вам для достижения более качественных результатов во взаимодействиях и надежды на улучшения отношений.

Здоровое превращение ребенка во взрослого зависит от родителя или опекуна, обеспечивающего сонастроенную эмоциональную связь – иными словами, эмпатию. Когда ребенок заглядывает в глаза своего родителя в поисках успокоения или одобрения, родитель осознанно отражает понимание его опыта, будь то радость, страх, замешательство или печаль. Родитель принимает и признает законность чувств или потребностей ребенка. Он помогает ему понять, что происходит с ним: «Конечно, малыш, я знаю, очень страшно видеть монстров на стене твоей спальни, и ты не хочешь быть там с ними один. Пойдем и посмотрим – возможно, это всего лишь глупые тени, танцующие в свете луны, которые снова пробрались внутрь».

Неудовлетворение потребности в сонастроенной связи может привести к болезненным ярлыкам «слабый», «глупый» или «нелюбимый» и самозащитным жизненным шаблонам, таким как отделенность, избегание или тирания. Ребенок ощущает, что его не поняли, не видят, он ничего не значит, одинок или даже испытывает чувство стыда из-за своего неудовлетворенного желания связи. Ощущение, что другие понимают вас – в высшей степени недооцененная человеческая потребность. Она очень важна для воспитания эмпатической осознанности и жизненно необходима для здорового эмоционального и межличностного развития.

Ключевой аспект нарциссизма – это попытка чувствовать себя видимым, но дезадаптивным образом. В отсутствие ощущения «понятости» нарциссы ищут одобрения, в первую очередь в отношении их результатов. Они борются за особые права в качестве доказательства своего успеха и неординарности. Они также предпринимают попытки поддерживать абсолютный контроль и требовать эмоциональной автономии, получая ощущение силы, оттого что они ни в ком не нуждаются. К их подавленному, но очень сильному желанию быть понятыми, заметными, любимыми и принятыми добавляется «глубокий колодец стыда». Их неудовлетворенная потребность сонастроенной эмоциональной связи и неразвитого понимания собственной истории лишает их доступа к переживаниям эмпатии по отношению к другим людям.

Вместо подстраивания под других нарцисс охвачен отвлекающим его поиском одобрения: «Как я справляюсь?», «Я ей действительно нравлюсь», «Думаю, что я отлично справился с этим», «Пожалуй, я произвел на него впечатление», «Интересно, им нравится то, что я только что сказал?», «Ой-ой, кажется, у меня неприятности. Я им покажу». Этот фокус с единственной мыслью «все обо мне» мешает нарциссу по-настоящему вступать во взаимоотношения, в гораздо меньшей степени переживая и выражая эмпатию. Он оставляет людей, с которыми взаимодействует, с чувством одиночества, пустоты и разочарования.

Однако за исключением людей, страдающих заболеваниями головного мозга, почти все люди обладают способностью к эмпатии. Взращивание эмпатии у нарцисса – задача, требующая усилий, но решаемая. Для этого необходима качественная профессиональная помощь эксперта, который понимает нарциссизм и обладает компетенциями, позволяющими ему работать с этой группой людей. К сожалению, обычно бывает трудно убедить нарциссов пойти на терапию. Для этого нужен рычаг – обозначение ощутимых последствий (потеря кого-то или чего-то важного) и приведение этих последствий в действие, если нарциссы не обратятся за помощью.

Как уже говорилось ранее, эмпатия не обязательно подразумевает согласие с другими или оправдание их действий, она просто требует понимания. С этой целью мы ментально и эмоционально вызываем в воображении внутренний образ, историю или телесные ощущения, которые позволяют нам представить себе или почувствовать переживания или намерения других людей. Мы эмоционально, ментально и физически погружаемся в то, что видим и слышим. Это может быть персонаж в фильме, стоящий перед нами любимый человек или, вероятно, даже человек в зеркале. Это освобождает нас от груза напрасно присвоенных нами ответственности, чувства вины, отравляющей злости, стыда и беспомощности. Мы должны иметь доступ к нашей уязвимой стороне, чтобы воспринимать боль или радость другого человека. Это часто является тупиковой ситуацией для нарцисса.

Эмпатия также порождает ясность и большее осознание того, что реально, освобождая нас от искаженных восприятий, навязанных нам фильтрами наших схем. Это открывает двери к эмоциональному освобождению от предубеждений и ненужной самозащиты и расчищает путь к личной трансформации.

Состояние «знания», эмоциональной и ментальной чувствительности дает столь необходимый баланс, когда вы имеете дело с нарциссом. Его стиль поведения и выстраивания отношений так и провоцируют вас на то, чтобы вернуться к старым схемам убеждений и чувств. Эти схемы могут заставить вас усомниться в том, кем вы являетесь, в вашей ценности и, возможно, даже в способности быть в отношениях. У вас может не хватать решимости выражать свои мнения из-за чувства стыда, «недотягивания», ведь ваши идеи не настолько «смелые» и «умные», как его. Эмпатия позволяет вам глубоко понять, кто такой нарцисс и почему он такой. Это идеальное противоядие, придающее вам силу в отстаивании своей позиции, возложении на него ответственности и непринятия на себя ответственности за его проблемы. Самое замечательное – вы можете взаимодействовать с ним без груза изматывающей злости, защитного поведения или подчинения. Вы понимаете его. Вы можете даже переживать за него, можете сказать ему об этом, не сдаваясь и не отрекаясь от своих прав.

Со временем ваша эмпатия – ощущение, что вы чувствуете страдание нарцисса – может даже углубиться до уровня сострадания. Это происходит не всегда и, конечно, зависит от того, насколько изранено ваше сердце, вынося жестокие и суровые штормы нарциссизма. Если ущерб не слишком велик, вы можете обнаружить, что хотите помочь, утешить, принять или даже простить. Иногда это совершенно правильно, и это даже может оказаться необходимым – до тех пор, пока это не нарушает ваших базовых прав и потребностей.

В 80-90-х ученые-нейробиологи обнаружили удивительный тип нейронов, которые активируются как и в случае, когда мы выполняем некое действие (например, берем в руки чашку или вилку или даже смеемся или хмуримся), так и когда мы наблюдаем, как кто-то другой выполняет то же самое действие. Это похоже на реакцию мозга на наше собственное отражение в зеркале. Поэтому эти клетки мозга называются зеркальными нейронами.

Недавние исследования в области нейробиологии (заключающиеся в функциональном магнитном резонансном сканировании образов), касались шаблонов, использующих эмпатию. Они показали, что контекст и индивидуальные особенности, включая биологию, личные черты и эмоциональные состояния, играют роль в понимании того, в какой степени отдельный человек может получать доступ к эмпатическому осознанию. Очевидно, реакции связи и настройки (просоциальные отклики) иногда затмеваются мотивацией жажды мести или наказания, особенно при ощущении чувства несправедливости или намеренного причинения вреда.

О чем нам это говорит в отношении нарцисса? Вероятно, потребность защититься, как стена, отгораживает от болезненных, беспокоящих его эмоций. Особенно это касается тех эмоций, которые заставляют его чувствовать себя не удовлетворяющим ваши потребности. Когда вы со слезами на глазах говорите о своей боли и одиночестве, его раздражение, схемы и закрытое эмоциональное состояние, по сути, действуют как маска на глазах. Неспособный видеть и ощущать ваши чувства, он отделен от ощущения собственной уязвимости. Вместо этого он мгновенно переключается в самодовольный режим злобных вздохов и пренебрежительных резких ответов. Он даже может начать мстить в ответ, ведь вы заставили его почувствовать себя виноватым.

История Дона и Сью

Дон только что узнал от своей сводной сестры, что его отец при смерти. Тяжелые отношения с требовательным, не сказавшим ни слова любви, вечно недовольным человеком подходят к концу. Жена Дона Сью наблюдает за тем, как муж что-то фыркает в телефон, выглядит раздраженным и закатывает глаза даже в тот момент, когда сестра выражает свои соболезнования и сочувствует ему.

На протяжении долгих лет Сью замечала холодность Дона всякий раз, когда кто-либо, включая ее саму, проявлял заботу или беспокойство о нем. Раньше она чувствовала раздражение, и иногда ее обижала холодность Дона. Но она пришла к осознанию: это проблема Дона, а не ее. Он сам должен освободиться от фантазии, как его отец приходит в себя и говорит о своей любви и гордости по отношению к нему. В этот момент Дон совершает отчаянное усилие не чувствовать невыносимую боль от этого. Сью знает, что Дон не сможет признаться себе в этой фантазии или принять реальность своей потери без помощи профессионала. Для него это слишком постыдно – нуждаться в своем отце, или, по сути дела, в ком бы то ни было.

Сью видит выражение его лица, слышит презрительное ворчание и узнает знакомую модель поведения. Она также с эмпатией ощущает резонанс с собственными чувствами, вспоминая те нечастые моменты из своего детства, когда отец приходил домой поздно вечером мертвецки пьяный. Она вспоминает, как он залетал в ее комнату, подходил к ней и ругал за какие-то мелкие или воображаемые проступки. Ее мать в соседней спальне тихо ждала своей очереди, когда ей устроят выговор за актуальные на тот момент несовершенства. Не имея никого, кто мог бы ее защитить, Сью приходилось быть сильной, сдерживая ужас и обжигающие слезы, когда она слышала, как отец орет и швыряет вещи в соседней комнате. Как только все стихало, старшая сестра Сью на цыпочках входила в ее комнату и напоминала, что нужно просто сидеть тихо и быть хорошей девочкой. Она говорила, что не надо беспокоиться: «Завтра взойдет солнце». Сью помнит свое внутреннее хмыканье, когда сестра выходила из комнаты: «Кому какое дело? Ничто никогда не изменится! Нет, нет, подожди. Я буду лучше стараться. Буду. Я обещаю».

Личный опыт Сью довольно сильно отличался от опыта Дона. Но именно поэтому создавал резонанс, который позволял Сью взглянуть на лицо мужа и понять его желание оттолкнуть в сторону любые проявления страха и обиды, скрытые глубоко внутри. Его тон, поза, жесты и выражение лица сообщали ей на уровне чувственного понимания о его непоколебимом ощущении ловушки. Она хотела утешить Дона, но знала, что он будет сопротивляться, и не принимала это на свой счет. Сью проделала большую работу над собой. Она пришла к осознанию того, что эмоциональный выброс не является признаком глупости, чрезмерной сентиментальности или невежества, как об этом часто говорил Дон, когда она выражала свои чувства, страхи и уязвимость.

Сью также преуспела в том, чтобы заставить Дона перестать произносить вслух такие неуважительные замечания. Проявив мужество, терпение и эмпатию, она помогла ему увидеть истоки его поведения за все эти годы жизни с требовательным и не дающим поддержки отцом. Она также демонстративно прекращала общение всякий раз, когда Дон навешивал на нее обесценивающие ярлыки. Тем не менее он продолжал эксцентрично выражать свое неудовольствие в невербальной форме. Теперь Сью понимала, что это не имеет к ней отношения, и могла связать эмоции Дона с собственными болезненными воспоминаниями из детства. Она на самом деле видела в его способах выражения пользу: эти эмоции показывали, что Дон борется. Как всегда, он попытался спрятать свою борьбу за непроницаемыми, защитными стенами. Дон предпочел держаться подальше от любого самоанализа или терапии. Он оставался узником своих воспоминаний и послушным слугой своего метода совладания. Он проявлял жесткость, независимость и добросовестность, пытаясь скрыть все неприятные эмоции.

Тем не менее желание Дона спрятать свои эмоции было подобно попытке успокоить ребенка, едва начавшего ходить и требующего внимания, когда вы говорите по телефону. Вздрагивая и плача, этот ребенок будет безутешно рыдать, пока вы не обратите на него внимание. Как родитель вы имеете несколько вариантов: можете попытаться силой заставить его замолчать при помощи запугивания и угроз. Это может дать результат через несколько попыток. К сожалению, следствием этого будет ребенок, погружающийся в потухшее состояние отказа от борьбы и пытающийся спрятать свою боль. В качестве альтернативы вы можете усадить ребенка к себе на колени, чтобы успокоить его, пока вы продолжаете свой разговор. Или же, если он действительно сильно страдает, можете повесить трубку и с любовью переключить внимание на него.

Дон рано научился прятать свои чувства и успокаивать себя чем-то отвлекающим. Теперь, будучи взрослым, он прибегает к разного рода успокаивающим занятиям, таким как чрезмерная выпивка, проведение бессчетного количества часов в интернете, покупка слишком большого количества электроники и технических устройств, все – в попытке заглушить «надоедливые» эмоции и заставить их капитулировать.

Сью проявляет сильную эмпатию к реакциям и ответам Дона, хотя они ей не нравятся. Она не считает их полезными для взаимоотношений. На самом деле это поведение причиняет вред их близости и сексуальной жизни. Дону не хватает эмпатии не только по отношению к Сью, но и по отношению к самому себе. Из-за этого его разрушительные и обособленные привычки совладания глубоко врезаются в манеру поведения. Стены, которые он возводит, заставляют Сью чувствовать себя все более и более отчужденно. Ей сложно почувствовать влечение, когда он игриво предлагает ей сексуальную интермедию. Конечно, Дон чувствует себя изолированно, когда Сью отвергает его попытки сблизиться. Он закатывает глаза, ворчит и отворачивается, повторяя и углубляя этот сценарий. Эту ситуацию невозможно разрешить до тех пор, пока Дон не разовьет эмпатию. Он должен почувствовать, какое влияние оказывает на Сью его отдаленность, и понять, как одиноко она чувствует себя. Нехватка осознанности с его стороны не означает, что Сью мало и плохо старается. Бессчетное количество раз она пыталась сказать Дону, что чувствует себя изолированно и одиноко и просто не может переключиться на возбужденный и спонтанный сексуальный режим в отсутствие эмоциональной близости, любви и игривости. Ей необходимо знать его и чувствовать, что он знает ее.