Текст книги "Воин с иллюзиями"

Глава 3

Весь день Азар объезжал лошадей. Он, как никто другой, понимал, этих прекрасных животных. Более всего они любили свободу, поэтому он не подчинял благородных животных своей воле, а старался с ними подружиться и завоевать их доверие. Он подходил к лошади, наблюдая, как она себя ведёт. Если она беспокойно шевелила ушами, то он понимал, что животное воспринимает его как чужака, а если недовольно фыркала, то видела в нём опасность для себя.

– Я не только твой друг, но и твой защитник, – говорил Азар лошади, которую нужно было объездить. – Вместе мы станем сильнее.

И казалось, что животное понимало его, позволяло одеть недоуздок, а затем покорно шла рядом с ним, останавливалась, когда он останавливался, трогалась с места, когда он начинал двигаться, поворачивала в ту сторону, в которую поворачивал Азар.

Он был бесконечно терпелив, если лошадь чего-то пугалась, то Азар давал время животному успокоиться.

Солнце уже клонилось к горизонту, пора было возвращаться домой. И почти тотчас же Азар увидел скачущего к нему Верного. Какой-то невидимой нитью они были связаны друг с другом: Азару никогда не приходилось звать его, а стоило только подумать о нём и Верный уже мчался к нему. Азар никогда не переставал любовать красотой бега Верного. Если бы ветер обратился в животное, то он стал бы красавцем-иноходцем Верным.

Ещё недавно он был чёрным жеребёнком на тонких, стройных ногах, а теперь превратился в большого вороного коня с чёрной гривой и блестящими зеленоватыми глазами. Как и Азар, Верный был лидером. У него была своя свита из кобылиц, которые всегда сопровождали его на вольных пастбищах. И все они были преданы ему так же, как Верный был предан Азару. Подскакав к нему, Верный радостно заржал.

– Я тоже по тебе соскучился, – сказал Азар.

У Азара всегда было припасено какое-нибудь лакомство для друга. Он протянул Верному хлебный сухарь, посыпанный солью, который тот принял с достоинством. Азар оседлал Верного, вскочил в седло и неожиданно для самого себя вместо того, чтобы поскакать к юртам, поскакал в степь.

Верный почувствовал настроение Азара и помчался во всю мощь в степную даль. Степь бесконечна и путей в ней много, но каждый путь куда-то приводит. На этот раз путь привёл их к степному озеру. Азар спешился, отпустил Верного, а сам лёг в высокую траву.

Высоко в небе плыли облака и парил сокол: удивительно медленно, полный покоя.

«Животные и птицы, – подумал Азар, – выше человеческой суеты, потому что их жизнь проста и ясна». А в последнее время Азар утратил простоту жизни.

Мир утратил гармонию, когда погибла его любимая Ясмин. Азар не переставал винить самого себя в её смерти. К чему нужно было устраивать эти скачки наперегонки? Её лошадь споткнулась, Ясина вылетела из седла и ударилась головой о камень. Она умерла у него на руках. Он видел, как жизнь уходит из неё, как тускнеют её глаза. Собрав все свои силы, Ясмин смогла вымолвить только одно слово: «Прости».

Он до сих пор не мог понять, почему она произнесла именно это слово. И за что ему её прощать? Ведь он жив, а она в мире теней. Ясмин была чистой радостью, которой она заражала всех окружающих. Он до сих пор слышал её звонкий смех. Если в сиянии ночи возникало её лицо, ночь принадлежало ей одной, а ему – бессоница.

Жизнь может быть очень жестокой, до такой степени жестокой, что человек утрачивает смысл жизни.

Он знал, чего ему не хватает, но полюбить другую, после того, как он испытал любовь Ясмин, было для него невозможно. Жизнь утратила простоту и ясность. И будущее было для него неясным.

Течение его мыслей прервало тихое фырканье Верного, значит, заметил какую-то опасность. Азар вскочил и увидел всадника всадника, едущего в их сторону.

Азар встал и стал ждать, когда чужак подъедет. Оружие всегда было при нём, но никакого беспокойства и тревоги он не чувствовал: те, кто жаждут крови, разбойничают, не путешествуют в одиночку

Незнакомец ехал на превосходной лошади, которой управлял с искусством совершеннейшего наездника.

– Доброго пути тебе, гость степи, – поприветствовал его Азар. – Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

Незнакомец улыбнулся.

– Зови меня Годо, – сказал он. – А как зовут сына славного Тогрула?

Азар не смог скрыть удивления, откуда чужестранцу известно, что он сын Тогрула?

– Не удивляйся, – улыбнулся Годо. – Ты так похож на своего отца, что разумно предположить, что ты его сын.

– Меня зовут Азар, – ответил юноша. – А откуда вы знаете моего отца?

– Встречались, – ответил Годо уклончиво, он соскочил с коня и сел на траву.

Азар последовал его примеру.

– Какой сегодня прекрасный вечер, – сказал Годо.

Азар не мог не согласиться. Солнце скрылось за горизонтом, окрасив в ярко-красные цвета край неба. Летняя жара спала, а лёгкий ветерок принёс долгожданную прохладу.

– А для чего наступает вечер?

– Не знаю, – сказал Азар.

– Днём человек занят хлебом насущным, а вечер для отдыха и раздумий. Некоторые чувствуют неясную тоску, чувства его обостряются и какое-то томление охватывает человека и он стремится в неясную неясность.

«Словно мои мысли читает», – подумал Азар.

– А ты не испытывал неясную тоску по вечерам? Не слышал неясный зов? – спросил Годо.

– Чувствовал, – признался Азар. – Ведь каждый грустит по неизведанному. Мне бы хотелось понимать свои чувства и знать, куда они меня зовут.

– Один человек никогда не видел моря, – сказал Годо, – но слышал о нём. Ему очень хотелось увидеть море, потому что оно похоже на степь. И вот он отправился в путь. Его путь продолжался несколько месяцев. В один прекрасный день он увидел море. Оно оказалось именно таким, как ему его описывали: безбрежным, синим, с белыми барашками волн, с яркими бликами на воде. Он искупался в море, а затем отправился домой. Мечта его исполнилась, но ничего кроме разочарования он не испытал.

– Море его разочаровало? – спросил Азар.

– Нет, не море, а его мечта. Человек увидел море, но ничто не изменилось ни в нём, ни в его жизни. Путь к цели был ярким, полным впечатлений и море было всего лишь одним из впечатлений. Ты не хочешь узнать, кто был этим человеком?

– Так ты его знаешь?

– И ты его знаешь, – ответил Годо. – Этим человеком был твой отец. Вот там у моря мы с ним и встретились. Он не знал, что ему делать дальше. Я ему сказал, что истинная цель человека находится в нём самом. Что не нужно отправляться в дальние путешествия, чтобы найти свое счастье. Тогрул вернулся домой и стал вождем дагайцев. Он прекратил стычки между кланами, объединил все родовые племена в один народ.

– Значит, цель жизни находится в самом человеке? – переспросил Азар. – А как насчёт чувств? – спросил Азар. – Почему человек то радостен, то грустен?

Годо улыбнулся.

– Ты чувствуешь прохладу, которую приносит каждый порыв ветра?

– Чувствую, – ответил Азар.

– И я чувствую, но ветру нет дела ни до меня, ни до тебя. У него своё предназначение. Он гонит облака, сталкивает тучи. Он даже не знает ничего о нашем существовании. А вот и ты, и я чувствуем ветер, но ведь мы над ним не властны. Во власти человека только его собственная жизнь. Источник веселья и тоски в самом человеке. Если он доволен жизнью, то радостен, если жизнь его не радует, то он тоскует и печалится.

– А как узнать своё предназначение? – спросил Азар.

Он понял, что перед ним человек полный мудрости и ему хотелось получить ответы на вопросы, которые давно его мучали.

– Не все ищут своё предназначение. Многие живут так, как жили их предки, идут проторенным путем. К неизведанному устремляются единицы. Сила, живущая в них, не дает им покоя, заставляя искать новые пути в жизни. А ты можешь жить, как жили предки, или устремиться к неизведанному. Если в тебе есть мужество устремиться в неизвестное, ни на кого не опираясь, ни за кем не следуя, просто выходя в тёмную ночь, не зная, достигнешь ли чего-нибудь или погибнешь, то в тебе есть мужество. Выбирай, какую жизнь ты предпочтешь?

– Я бы выбрал неизведанное, – твердо сказал Азар, – но как в неизвестном найти свой путь?

– Разумом, – ответил Годо. – Источник всякого движения человека – мысль.

– А что такое мысль? – спросил Азар.

– Мысль – это жизнь. Вон видишь чёрные тучи на горизонте?

– Вижу, – сказал Азар.

– И что предвещают эти тучи?

– Дождь, – сказал Азар. – Скоро ветер их пригонит сюда и начнется сильный дождь.

– Вот тебе и пример мысли. И что нам делать?

– Поскакать к стойбищу, там мы укроемся от дождя.

– Вот мысль тебя и направила домой, – улыбнулся Азар.

Они вскочили на коней и направились к стойбищу.

– А связаны ли мыслью с чувствами? – спросил Азар.

– У тебя пытливый ум, – сказал Годо. – источник всякого движения – мысль, а источник всякой мысли – неудовлетворенность собой.

Азар подскакал к белой юрте, спешился. Отец поджидал их у юрты, дозорные уже доложили вождю, что чужестранец появился в их краях.

– Время над тобой не властно, Годо, – сказал Тогрул, увидев его. – Для меня великая честь принимать того, кто властвует над временем. Сейчас я распоряжусь, чтобы все готовились к великому пиру в честь тебя.

– Да и ты мало изменился Тогрул, – сказал Годо. – Все тот же молодой блеск в глазах. Не знаю, будешь ли ты рад, когда узнаешь, о цели моего приезда.

– Войдем в юрту, как я понимаю, разговор только между нами.

Они вместе с Годо вошли в юрту. Тогрул усадил на почетное место, а сам сел напротив.

– Что же случилось в этом бренном мире, что тебе понадобилась помощь? – спросил Тогрул.

– Каждый год человечества – это шаг к грядущему, но мир не становится лучше, – ответил Годо. – Всё так же льётся кровь невинных, но люди не перестают работать и их воля к жизни не ослабевает.

– В жизни нет пустых и бесполезных лет, – согласился Тогрул. – Даже пустота полезна.

– Ты стал истинным философом.

– Всего лишь жизнь научила мудрости.

– Все в этом мире находится в равновесии – безумие наполовину состоит из мудрости, а мудрость из безумия. Однако народилась сила, которая может нарушить это хрупкое равновесие.

– И чем я могу тебе помочь? – спросил Тогрул.

– Не ты, твой сын.

Тень мелькнула на лице Тарагая и тут же исчезла.

– Я всегда знал, что наступит день, когда Азар покинет нас. Готовился к нему, но одно дело знать, а другое – принимать это за совершившийся факт. И какой же силой владеет мой сын?

– Он противоположная сторона силы. И сила всегда находит силу, ведь ты знаешь, что это неизбежно.

– Вот оно значит как, – опечалился Торогул. – Я надеялся, что единственная противоположной силой, которая будет ему противостоять будет сила женщины.

– Этого ему тоже не избежать, – улыбнулся Годо.

– Увижу ли я его ещё или навсегда он меня покинет? – спросил Торогул.

– Настолько далеко я не вижу, – ответил Годо. – Я знаю лишь одно, что ты воспитал достойного сына.

– И все-таки пир будет, – решил Тогрул. – Мой сын отправляется в трудный путь и я желаю, чтобы прощание с родной землей запомнилось ему не слезами прощания, а радостным пиршеством.

Глава 4

Айсу проснулась с каким-то радостным чувством, непонятным для неё самой.

Она как будто увидела другой мир, который дотоле был скрыт от неё. Всё вокруг преобразилось: деревья, цветы, небо, солнце. Неужели она полюбила? Даже самой себе ей не хотелось признаваться. Ей было стыдно своих мыслей. Стыдно и радостно.

Более всего ей хотелось с кем-то поделиться своими мыслями и чувствами. Сейчас придёт Версавия – её единственная подруга, но поговорить не удастся, пока не закончится дуэль с Сархадом. Но ничего. Эта дуэль долго не продлится.

Версавия. При мысли о подруге она улыбнулась. У Айсу никогда не было подруг, а вот тех, кто её тайно ненавидел было много. В открытую свою неприязнь к ней никто не решался высказать, опасаясь её острого язычка и лишь одна Версавия соперничала с нею во всём.

– Ты знаешь, почему мы с тобой враги, – спросила её однажды Айсу.

– Нет, – ответила Версавия.

– Это потому, что мы с тобой стремимся быть во всем первыми. И ведь ты не любишь тех, кто добивается больших успехов, чем ты.

Захваченная врасплох, Версавия подтвердила правоту Айсу.

– И надеюсь, что ты теперь понимаешь, почему мы должны стать друзьями, – спросила Айсу.

– Нет, не понимаю, – совсем растерялась Версавия.

– Это же так просто, мы обе с тобой красавицы, обе не терпим соперниц, обе стремимся к совершенству. Мы так с тобой похожи, что не можем не стать подружками, – сказала Айсу.

– А как же соперничество?

– Нет между нами никакого соперничества. Мы его придумали. Если мы полюбим одного и того же мужчину, только тогда станем соперниками, но моё сердце свободно, а твоё?

– И моё, – ответила Версавия.

С тех пор они стали подругами. С каждым днём их дружба только крепла, ибо обе были честны друг с другом, умели ценить преданность и искренность. К тому же обнаружили, что они одинаково мыслят и чувствуют.

Айсу стала готовиться к поединку. Надела рубашку и брюки, взяла шпагу и выполнила несколько движений.

Тут вошла Версавия, взглянула на неё и сказала:

– Выглядишь очаровательно, тебе даже шпага к лицу. Где наш жених?

– Уже дожидается в саду. В окно его видела.

– А ты чего так сияешь, словно у тебя свидание, а не дуэль?

– Позже расскажу, – ответила Айсу.

Они вышли в сад. Сархад нетерпеливо мерил шагами патио: ему не терпелось проучить Айсу, преподать ей урок.

– Всё, что здесь произойдет, останется между нами, – сказала ему Айсу. – И Версавия будет хранить молчание.

– К чему ты мне это говоришь? – удивился Сархад.

– Никто не узнает, что ты потерпел поражение, – объяснила ему Айсу.

– Вот как, – усмехнулся Сархад. – Мне по нраву твоя уверенность и непокорность, но мне ты покоришься. Разве ты устоишь против моей силы?!

Противники стали в исходную позицию. Сархад улыбался и держал шпагу небрежно. Отметив, где стоит Сархад, Айсу опустила глаза, затем бросилась вперед и неуловимым движением вышибла шпагу из рук Сархада.

Сархад перестал улыбаться.

– Команды к бою не прозвучало, – сказал он, – поэтому я был не готов.

– Хорошо, – согласилась Айсу. – Версавия подаст команду.

На этот раз Сархад крепко держал шпагу и весь был напряжен. Версавия подала команду к бою и в следующее мгновение шпага Айсу остановилась в сантиметре от шеи Сархада.

Юноша побледнел.

– Начнем сначала, – сказал он. – Ты слишком стремительна, на этот раз я все учту.

– Хорошо, – согласилась Айсу.

Версавия вновь подала команду к бою, Айсу осталась неподвижной. Сархад бросился вперед, направив шпагу в грудь девушки, но Айсу уклонилась и на этот раз не пощадила Сархада. С такой силой вонзила шпагу в живот Сархада, что он согнулся пополам от боли.

– Хорошо, что шпага не боевая, – сказала Айсу. – Обещаю, что никому ничего не расскажу. Можешь сказать всем, что я слишком своенравная и ты сам отверг меня.

Сархад, бледный от боли, только кивнул.

– Я буду молчать, Сархад, потому что не желаю, чтобы твоя семья стала врагом моей семьи, но если ты хоть что-то предпримешь, то я тебя сделаю всеобщим посмешищем.

Айсу вместе с Версавией вошли в дом, оставив Сархада в саду.

– Мне даже жалко его стало, – сказала Версавия.

– Кто-то же должен был его когда-нибудь проучить, – усмехнулась Айсу. – Но ты зря его жалеешь. Лучше пожалей ту, на которой он выместит своё зло.

– Уже жалею, – сказала Версавия, – но у каждого человека своя судьба.

– Своя, – согласилась Айсу, – но я предпочитаю быть хозяйкой своей судьбы, властвовать над своими мыслями и не позволять желаниям управлять мной. Правда, лишь над любовью я не властна.

– Что?! Ты влюбилась? Кто он? – засыпала Версавия её вопросами.

– А ты никому не расскажешь? – спросила Айсу.

– Нет, – заверила её Версавия, – потому что я тебе тоже расскажу свою тайну.

– Это разумно, – рассмеялась Айсу. – Мы скрепим дружбу взаимной тайной.

Айсу рассказала Версавии о том, что произошло, завершив рассказ фразой:

– У меня такое ощущение, Версавия, словно я пробудились ото сна. Мне хочется дать волю чувствам.

– И мне, – призналась Версавия. – Я-то точно знаю, что влюблена, но не знаю, будем ли мы когда-нибудь вместе.

– Почему?

– Он живет далеко. Мы видимся во снах, но от этого легче не становится.

– А кто он? – спросила её Айсу.

– Музыкант. Слышала бы ты его песни, его музыку, перед которой не устоит ни одно сердце девушки. Я влюбилась сначала в его музыку, а потом уже в него. Потому что музыка – это его душа.

– Ты его призовешь? – спросила Айсу.

– Нет, – ответила Версавия. – Здесь он будет несчастным. А ты своего призовешь?

– Не знаю, – сказала Айсу, – чувствую, что нелегко его будет покорить.

– Какой интерес представляет мужчина, которого не нужно покорять! – возразила Версавия. – И мужчина должен доказать, что он сильнее тебя.

– Если он сильнее, то как он покорится? – улыбнулась Айсу.

– Ты покоришь его своей красотой и нежностью, а он должен проявить силу духа, доказывая, что достоин твоей любви.

– Я ещё не встречала мужчины сильнее себя, – сказала Айсу.

– Уже встретила, – возразила Версавия. – Любовь открывают сердцем, а не разумом.

– А как же понять, что это любовь? – спросила Айсу.

– Любовь пробуждает в нас женищину. Когда я встретила Омара, то из моей жизни исчезла пустота, но, увы, меня мучает неизвестность, а иногда даже отчаяние. Я то смеюсь, то плачу. Иногда верю, что у нас все будет хорошо, а иногда впадаю в отчаяние. Ведь здесь он будет рабом, а к нему я не решаюсь отправиться. Дарина сказала, что мы с Омаром связаны узором жизни, что нам суждено быть вместе, но не сказала, что для этого нужно делать.

– Вот как! – рассердилась Айсу. – Ты призналась Дарине, а своей единственной подруге не открылась.

– Не сердись, – сказала Версавия, – мне и без того тяжело. И я не открывалась Дарине, она сама все поняла. Ты же знаешь, что таков её дар.

– Уже не сержусь, – улыбнулась Айсу, – но за свою любовь нужно бороться. Счастье само собой в руки не придет. Если чего-то желаешь, то нужно действовать.

– Я не столь смелая, как ты, – ответила Версавия.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила подругу Айсу, – но мне нужно убедиться, что и он полюбил меня.

– А если он тебя не полюбил? – решила подразнить подругу Версавия.

– Тогда он об этом горько пожалеет, – ответила Айсу.

Глава 5

Они выехали на заре. Вся семья провожала их в дальний путь. Азар обнял сестёр, мать, отца, вскочил в седло и Вороной сам пустился вскачь – прощание не должно быть долгим.

Некоторое время ехали молча, а затем Азар спросил:

– И куда мы держим путь?

– В Тенгриз, – ответил Годо.

– Мне знаком только мир дагайцев, – сказал Азар. – А что нас ждет в стране, куда мы направляемся?

– Человек не знает, что его ждет, пока не наступит будущее, – ответил Годо.

– Да, – согласился Азар. – Будущее нам неведомо, но ведь что-то ведет нас в эту страну?

– Могу только сказать, что со временем ты получишь ответы в своё время, а пока нам предстоит нелегкий путь, – сказал Годо.

Они скакали, пока сумерки не опустились на землю. Расседлали лошадей, отпустили их на волю, зная, что те сами о себе позаботятся. Костёр разжигать не стали. Поужинали вяленым мясом, лёпешками, запили все кумысом.

Завернувшись в одеяло, Азар лёг на траву и мгновенно уснул. «Молодость, – подумал Годо. – И сон приходит мгновенно, когда ничто не печалит его душу».

И вновь Айсу вошла в его сон, разбудив его поцелуем. Желая оставаться невидимой, она по-прежнему была в образе змеи.

– Я ждал тебя, храня вкус твоего поцелуя. Он не забываем, – сказал Азар.

– Ты так говоришь, потому что желаешь избежать смерти, – сказала Айсу.

– Разве поцелуй прекрасной девушки может быть смертельным? – спросил Азар.

На мгновенье Айсу утратила дар речи.

– Так ты видишь меня такой, какая я есть?

– Да, – сказал Азар.

Тень печали мелькнула на лице Айсу.

– Ты опечалена тем, что я увидел прекрасную девушку, а не змею?

– Нет, – ответила Айсу. – Я опечалена тем, что мы можем с тобой встречаться только во снах, а сон – это не жизнь. Я такая же реальная, как и ты, но живу в другом мире, куда тебе нет доступа. Ты останешься моим до тех пор, пока сердце твое будет принадлежать мне. Если ты полюбишь другую, то ты умрёшь. Я одна во множестве. Ты будешь жить до тех пор, пока все красавицы мира для тебя будут мною. Если я буду затмевать их своей красотой. Если ты будешь видеть их красоту, но преклоняться только мне.

– Мужчина изменчив, – возразил Азар. – И жизнь изменчива. Ведь твоя красота не вечна.

– У каждой женщины есть нетленная красота – её душа, но редко встречается мужчина, которая может видеть эту красоту. Мужчина, умеющий видеть красоту женщины, всегда счастлив. Я ещё не знаю, умеешь ли ты видеть истинную красоту.

– Я умею видеть истинную красоту.

– Тогда ты будешь страдать.

– И за что я должен страдать? – спросил Азар.

– За мои мучения, – ответила она. – Ты не знаешь, какие муки испытывает женщина, лишённая любви. Брошенная женщина. Ты ответишь за муки всех женщин, ибо я одна во множестве, но и ты один во множестве. Так распорядилась судьба. Нам не суждено быть счастливыми.

– Красота жестока, – сказал ей Азар.

– Это ещё почему? – спросила она.

– А ты спроси, как страдают отвергнутые тобой поклонники. Они все расскажут тебе о твоей жестокости.

– Ты невозможен, – сказала она. – Все переиначиваешь. Они страдают не из-за меня.

– А из-за чего? – спросил Азар.

– Из-за собственного несовершенства. Совершенная красота нуждается в совершенном мужчине.

– А ты остра на язык.

– А ещё я так хороша собой, что даже моя тень и та прекрасна, – сказала Айсу.

– Ты хочешь, чтобы я тебе поклонялся, как богине? – спросил он.

– Как умной и красивой богине, – подтвердила его слова Айсу.

– Что ж, я согласен, – сказал Азар. – Твоя красота вечна, потому что ты – постоянно меняющееся совершенство. Ты останешься навсегда для меня богиней, но женюсь я на другой красавице.

Он знал, как ей ответить, чтобы свергнуть её с пьедестала. Айсу задохнулась негодованием. Покраснела. И не найдя, что ответить, прервала контакт. «Каков негодяй!» – в обиде то ли на него, то ли на себя, повторяла она.

Однако, ей вновь захотелось увидеть Азара. Она не могла противостоять своему желанию.

– Снова ты, – удивился он.

– Снова я, – ответила она. – Почему ты так удивлен? Я вольна в своих желаниях. Бывает, что и святые снизосходят до любви простого смертного.

– Ты сказала – до любви? – удивился он. – Что ж, почту за честь.

Айсу покрылась краской стыда. Как же она допустила такой промах, как же она проговорилась. Если бы он не продолжил говорить, то она бы исчезла и вряд ли когда-нибудь он снова увидел её. Во всяком случае, это случилось бы нескоро.

– Ты так прекрасна, – сказал он. – Я никогда не видел такой красоты. И ты так реальна, хотя и снишься мне. Я даже ощущаю исходящий от тебя аромат.

Айсу польстил его комплимент: он считает её самой красивой девушкой на свете.

– Нас разделяет время и расстояние, – сказала она. – Если ты сумеешь меня отыскать, разгадать мою тайну, то ты получишь мою любовь. Так я решила.

Азар проснулся с первыми лучами солнца, но Годо опередил его. Он уже разжег костёр. В подвешенном над костром котелке булькала вода. Увидев, что Азар проснулся, Годо снял котёлок с огня, разлил его содержимое по деревянным чашкам и одну из них подал юноше.

Азар осторожно глотнул горячую жидкость янтарного цвета. Вкус был необычным.

– Что это за напиток? – спросил он, сделав глоток.

– Чай, – ответил Годо. – Прекрасный бодрящий напиток. А чему ты улыбаешься?

– Мне приснился удивительный и прекрасный сон. Вспоминаю его и улыбаюсь, – сказал Азар.

– А ты уверен, что это был сон? – спросил Годо.

– Конечно. Неужели я не могу отличить реальность от сна.

– Задумывался ли ты о том, кто сочиняет твои сны?

Азар задумался.

– Наверное, мы сами.

– Вот тут ты прав: и сон, и жизнь – это все ты же сам. Правда сны удивительным способом связаны с реальностью, а некоторые связаны с реальностью настолько, что сбываются.

– Хотел бы я, – сказал Азар, – чтобы этот сон непременно сбылся.

– Это зависит от тебя, – заверил его Годо. – Что пожелаешь, то и сбудется, но только нужно отличать иллюзию от реальности.

– И как же отличить?

– Иллюзия не связана с законами жизни. Она их нарушает, а реальность строго следует законам жизни, даже если человек им не следует.

– А если человек не следует законам жизни, то он живет в мире иллюзии, – сказал Азар.

– Ты прав, – улыбнулся Годо. – Не отнять у тебя способность здраво мыслить и видеть суть вещей.

– Годо, а существуют иные миры? – спросил Азар. – Я не говорю о других землях, где живут народы со своими обычаями, я не говорю о жизни на далеких звездах. А существует ли мир, который мы не видим, лишь иногда чувствуем его, но не можем проникнуть в него, ибо там иная жизнь.

– Любая вещь, – ответил Годо, – существует реально и нереально. В нереальности она не имеет плоти. Ты видел свою душу?

– Нет.

– Но она существует. В мире духа она существует как мысль и чувство, а реальность – это её воплощение. Косточка персика хранит в себе мысль о персиковом дереве. Но разбей ты эту косточку, персикового дерева не обнаружишь. Лишь посаженное в землю, соединившись с землей, светом, водой, она произрастет в персиковое дерево. Учись соединять, связывать все силы в единое, тогда познаешь другой мир. И хватит разговоров. Нам пора в путь.