Текст книги "Душевный разговор. Диалог с Л. Н. Толстым"

Влекомый истиной. Из только что сказанного вами следует, что первое из усилий, открывающее путь к духовности, – необходимость познать, в чем истинная суть человеческой жизни.

Л. Толстой. Я уже говорил ранее, что мы знаем в себе две жизни: жизнь духовную, познаваемую внутренним сознанием, и жизнь телесную, познаваемую нашим внешним наблюдением.

Обыкновенно люди (к которым я принадлежу) признают основой жизни жизнь духовную; отрицают реальность, нужность изучения жизни телесной, очевидно не могущего привести ни к каким окончательным результатам. Точно так же и люди, признающие только жизнь телесную, отрицают совершенно жизнь духовную и всякие основанные на ней выводы, отрицают, как они говорят, метафизику. Мне же теперь совершенно ясно, что оба не правы. И оба знания: материалистическое и метафизическое – имеют свое великое значение, только бы не делать несоответствующие выводы из того или другого знания.

Из материалистического знания, основанного на наблюдениях внешних явлений, можно выводить научные данные, то есть обобщение явлений, но нельзя выводить никаких руководств для жизни людей, как это делают материалисты, дарвинисты, например. Из метафизических знаний, основанных на внутреннем сознании, можно и должно выводить законы жизни человеческой: как? зачем жить? – то самое, что делают все религиозные учения.

Каждый из этих двух родов знаний имеет свое назначение и свое поле деятельности.

Влекомый истиной. Но этими знаниями человек должен овладеть и сделать правильный выбор.

Л. Толстой. Для того чтобы было истинное знание, нужно стремиться к познанию духовного мира. Тогда будет знание материального. А иначе будет невежество.

Прогресс, по мне, состоит во все большем преобладании разума над животным законом борьбы, по эволюционистам же – в торжестве животной борьбы над разумом.

Влекомый истиной. Но разум дан человеку для осознания своего отличия от животных и использования его на осознание в себе душевных свойств, ведущих к более благополучной и интересной жизни; жизни, построенной на любви друг к другу.

Л. Толстой. Все зависит от того, на что направлено это сознание. Сознание, направленное на животное «Я», убивает, парализует жизнь; усиливает, разжигает страсть, производит страх, борьбу, ужас смерти.

Сознание, направленное на духовное «Я», возбуждает, повышает, освобождает жизнь; освобождает любовь.

Влекомый истиной. Но человечество, в том числе и в России, несмотря на достаточно неплохой уровень образования, не стремится постичь духовное «Я».

Все осознают только животное «Я». На это направлено и образование в школах; этому учат в вузах; этим занимается современная наука.

Ведь только животные добывают себе пищу и устраивают кров, не размышляя о том, что и другим животным это тоже необходимо для жизни. Огромное количество людей, следуя этому научному образованию, живут так же, как и животные. Где же тот человеческий разум и для чего он используется? То, что мы наблюдаем в сегодняшней России, он используется на то, чтобы любыми способами отнять у других его продукты труда. И грабежом, и убийствами, и воровством, и мошенничеством, и спекуляцией, и взятками, и развлечениями, и лотереями, и присвоением чистой прибыли капиталистами и олигархами. Но и это еще не все. С помощью науки люди свой разум направляют для изобретения все более изощренных способов отторжения у трудового народа его продуктов труда. И человек все более превращается в животное.

Но ошалевшие российские богачи, зная о том, что кругом миллионы бедных и нищих, животными себя не считают, хотя и живут по законам животного мира. Может, по тому, что научная и околонаучная современная интеллигенция оправдывает все это. И сама не осознает свое духовное «Я»?

Л. Толстой. Человек, взрослый человек, без религиозного мировоззрения, без истинной веры, есть духовный, нравственный калека, он может делать то, что свойственно человеку, он может жить только благодаря искусственным приспособлениям: забавы, искусство, похоть, честолюбие, корыстолюбие, любопытство, наука. И такой человек – как и калека – всегда во власти всех, с ним можно сделать все, что хочешь. И такова вся наша, вся европейская и американская интеллигенция. Эта интеллигенция-калека ни во что не верит, ничего не умеет делать, кроме пустяков, но знает, что ей надо жить. И жить она может только чужими трудами. Заставить же кормить, содержать себя она может только людей тоже без религии. И поэтому все усилия ее направлены на то, чтобы извратить ту веру, которую имеет народ, или совсем лишить ее народ. Первым делом специально занято духовенство, вторым – ученые: наука, литература, искусство.

Влекомый истиной. Вы говорите об интеллигенции без религиозного мировоззрения. Но нашему поколению известны люди из интеллигенции тех времен, стремившихся быть равными с народом, жить его жизнью, помогать ему в улучшении жизни; добиваться свободы и равенства в обществе. Они призывали власть править по истинно христианским понятиям религиозных писаний. Она была тем лучом света, освещающим путь к истинному пониманию сути жизни, ее духовному смыслу. Да и само понятие «интеллигенция» несло эту суть.

Ваша же характеристика значительной части интеллигенции как людей, которые не постигли истинного смысла жизни и в которых плотское существование подавило духовную суть, больше присуща интеллигенции нашего времени. И они (интеллигенты) сами не скрывают этого, и все больше называют себя креативными, то есть творчески мыслящими людьми. При этом по своему недомыслию не понимают, что любой бандит или террорист так же или лучше творчески мыслит для выполнения своей цели. Тем не менее, эти креативные люди, в большей мере нашедшие пристанище в науке и искусствах, и отделившиеся от некреативного народа, который частенько называют «быдлом», окружили власть, отторгая ее от людей труда, кормящих их. Многих из них можно увидеть в храмах по великим священным праздникам вместе с представителями власти, но и после этого они не проявляют творчества в осмыслении заповедей Иисуса Христа, по-видимому, от избытка мыслей, подавляющих разумное сознание.

Л. Толстой. Наука и искусство с помощью государственной власти, которую они взялись поддерживать, выговорили себе право праздности и пользования чужим трудом и также изменили своему призванию. И также заблуждения их произошли только потому, что служители ее, выставив ложно понятый принцип разделения труда, признали за собой право пользоваться трудами других и потеряли смысл своего призвания, сделав себе целью не пользу народа, а таинственную пользу науки и искусства, предались праздности и разврату, не столько чувственному, сколько умственному.

Говорят: наука и искусство много дали человечеству. Это совершенно справедливо. Но не потому, что люди науки и искусства под видом разделения труда живут на шее рабочего народа, а несмотря на это. Потому, что были гениальные люди, которые, не пользуясь этими правами, двигали вперед человечество.

Наука и искусство – прекрасные вещи, но именно потому, что они прекрасные, их не надо портить обязательным присоединением к ним разврата, то есть освобождения себя от обязанности человека служить трудом жизни своей и других людей.

Влекомый истиной. Вот эта порча экономической науки, общественных наук и искусства поразила сегодняшнюю Россию. Законы власти, написанные с помощью этой науки, раскрыли двери для возрождения пороков в жизни людей, от которых российское государство избавлялось длительное время. Неуемные страсти и порожденная ими алчность стали правилом, а богатство – целью жизни. Общественные и экономическая науки доказывают, что это закон развития жизни, а искусство, демонстрирующее проявления алчности и страстей как закономерное, чувственное удовлетворение животного тела человека, убивает в сознании людей их истинное предназначение.

Л. Толстой. Мне такое ложное отношение к искусству хорошо известно, оно давно проявлялось у европейских народов с появлением учения Ницше, проповедовавшего отрицание нравственности и восхваление разврата. А служение богу и ближним, подавление своих страстей как нарушение законов природы, и что надо следовать страстям, они дают нам славу и величие. И это стало предметом популяризаторской деятельности науки и философии. Мы не удивляемся и не сомневаемся в том, что если в хорошо удобренную землю попали семена, и при этом будут тепло, влага и ничто не затопчет посев, то вырастут известные растения. Возможно, верно определить, какие будут духовные последствия этих художественных и научных воздействий.

Влекомый истиной. Но поразительно то, что в России удобряют почву для семян этого антихристова учения. Разве на русской земле не осталось людей, которые могут верно определить, какие будут духовные последствия этих умственных, художественных и научных воздействий?

Такие люди есть, но власть удалилась от них. Загнала себя в капкан бездуховности и не может никак выбраться из него, потому что не осознала сути ее. Руководствоваться при властвовании заповедями Христа не утруждает себя. Намекает на желание покаяться и отдать народу сворованное у него в ходе антихристовой приватизации только во время выборов, но не делает этого после. Рассчитывает, что забудется, а обворованные со временем уйдут в мир иной. А пока призывают, копируя церковь, к милостыне и благотворительности, прикрывая свое нежелание или неспособность разумно, духовно властвовать.

Л. Толстой. Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они – благодетели бедных!

Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство, покровительствуя некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедному, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которой любят кичиться как заслугой?

Эта благотворительность подобна тому, что бы сделал человек, который, иссушив сочные луга водосточными канавами, потом бы поливал эти луга в тех местах, где они представлялись бы особенно сухими. У народа отберут то, что ему нужно, и тем лишат возможности кормиться своим трудом, а потом стараются поддерживать его слабых, распределяя между ними часть того, что у них отобрано.

Подача милостыни только тогда доброе дело, когда то, что подается, есть произведение труда.

Пословица говорит: сухая рука прижимиста, потная рука торовата. Так и в «Учении 12 апостолов» сказано: пусть милостыня твоя потом выходит из руки твоей.

Всякое доброе дело есть милосердие.

Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего у тебя не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (от Луки, гл. 5).

Богатые благотворители не видят того, что то, чем они благодетельствуют бедного, они вырвали из рук часто еще более бедных.

Влекомый истиной. К вашим словам я хотел бы добавить слова Иоанна Златоуста: «Прежде отстань от хищения, а потом давай милостыню. Удержи руки от лихоимства и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то милостыня будет поводом к преступлению. Лучше не оказывать милосердие, чем оказывать такое милосердие».

Что же может вернуть наше общество в духовный мир?

Л. Толстой. Прогресс только в большем и большем уяснении ответов на основные вопросы жизни. Это не может быть иначе, потому что душа человека есть божеская искра, сама истина. Дело только в том, чтобы снять с этой искры божией (истины) все то, что затемняет ее. Освободить ее от покровов.

По мере того как открывается сущность жизни, то есть что человек узнает свою безвременную, беспространственную природу, уничтожается, умаляется его материальная природа, то есть разбиваются пределы, отделяющие его от других существ.

Душа человека божественна.

Бога и душу я знаю не путем определения, но совершенно другим путем. Определение разрушает во мне это знание. Я несомненно знаю, что есть Бог и что моя душа есть. Но это знание несомненно для меня потому только, что я неизбежно приведен к нему. К несомненности знания Бога я приведен вопросом: откуда я? К знанию души я приведен вопросом: что я такое?

Откуда я?

Я родился от своей матери, а та от бабушки, от прабабушки, а самая последняя от кого? И я неизбежно прихожу к Богу.

Кто такой я?

Ноги – не я, руки – не я, голова – не я, чувства – не я, даже мысли – не я. Что же я?

Я – я, – моя душа.

С какой бы стороны я ни пришел к Богу, будет то же самое: начало моей мысли, моего разума – Бог; начало моей любви – Он же; начало вещественности – Он же.

То же и с понятием души. Обращусь ли я к своему стремлению к истине, я знаю, что стремление к истине есть невещественная основа меня – моя душа; обращусь ли я на чувство своей любви к добру, я так же причину этой любви нахожу в своей душе.

Основное свойство души – доброта. Если человек не добр, то только потому, что он подвергся какому-либо обману, соблазну, страсти, которые нарушили это его естественное свойство.

Влекомый истиной. В сегодняшней России души людей подвергнуты обману, соблазнам и страстям. Поразительно то, что власти, в чьих руках имеется возможность освободить души людей от обмана, соблазнов и страстей, не делают этого, а призывают к духовности, что похоже на продолжение обмана. Странно, что образованные, стоящие у власти люди, способные прочитать заповеди Христа, никак не поймут, что духовность – это жизнь для блага других, а потом для себя. А предназначение власти не в призывах к духовности, а прежде всего, в принятии мирских законов, соответствующих требованиям Евангелия о жизни духовной, а затем собственным примером показать людям исполнение воли Бога.

Л. Толстой. Бог дал дух Свой, разум, чтобы мы могли понимать Его волю и исполнять ее; а мы этот дух употребляем на исполнение своей воли.

Нет дела более пустого и бесполезного и более вредного для души, как забота об увеличении богатств, и нет дела, которое бы так затягивало, как это, и которому приписывалась бы такая важность.

В состояниях людей есть соединение доброго и злого, но в стремлениях людей нет такого смешения. Стремление к исполнению воли Бога – все доброе, стремление к исполнению своей воли, не согласованной с волей Бога, – все злое.

Влекомый истиной. Господь призывает людей к спасению души, к своему совершенству.

Л. Толстой. Истинная жизнь есть освобождение души (духовной самобытно живущей сущности) от тех условий телесной личности, в которые она поставлена.

И вот некто подошел, сказал Ему: Учитель Благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Иисус сказал ему: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (от Мтф., гл. 19).

Диалог второй
Духовность – основа истинной разумной жизни

Влекомый истиной. Мне, живущему в начале XXI века, приходится наблюдать все те же злодеяния в жизни людей, происходящие на земле, о которых Вы говорили и писали в свое время. Но теперь они становятся все более изощренными, скрываемыми различными научными оправданиями происходящего. Все только констатируют эти бедствия, но войны продолжаются: при возрастании производства материальных богатств голод и нищета не сокращаются.

Хотелось бы услышать от Вас о причинах неиссякающего зла в жизни людей.

Л. Толстой. Жизнь человеческая есть ряд поступков от вставанья до постели; каждый человек должен не переставая выбирать из сотни возложенных на него поступков те, которые он сделает. Ни учение фарисеев, объясняющее тайны небесной жизни, ни учение книжников, исследующих происхождение миров и человека и делающих заключение о будущей судьбе их, не дает такого руководства поступков. А без руководства и выбора своих поступков человек не может жить. И вот тут-то человек волей-неволей подчиняется уже не рассуждению, а тому внешнему руководству жизни, которое всегда существовало и существует в каждом обществе людей.

Руководство это не имеет никакого разумного объяснения, но оно-то и движет огромным большинством поступков всех людей. Руководство – это есть привычка жизни обществ людей, тем сильнее властвующая над людьми, чем меньше у людей понимания смысла своей жизни.

Руководство это не может быть определенно выражено, потому что слагается оно из самых разнообразных, по времени и месту, дел и поступков. Это: свечки на дощечках родителей для китайцев; это – паломничество к известным местам магометанина, известное количество молитвенных слов для индейца; это – верность своему знамени и честь мундира для военного, дуэль для светского человека, кровомщение для горца; это – известные кушанья в известные дни, известного рода воспитание своих детей; это – визиты, известное убранство жилищ, известные празднованья похорон, родин, свадеб. Это бесчисленное количество дел и поступков, наполняющих всю жизнь. Это – то, что называется приличным обычаем, а чаще всего, долгом и даже священным долгом.

И вот этому-то руководству, помимо объяснений жизни фарисеев и книжников, и подчиняется большинство людей.

Везде вокруг себя с детства человек видит людей, с полною уверенностью и внешнею торжественностью исполняющих эти дела, и, не имея никакого разумного объяснения своей жизни, человек не только начинает делать такие же дела, но этим делам старается приписать разумный смысл. Ему хочется верить, что люди, делающие эти дела, имеют объяснение того, для чего и почему они делают то, что делают. И он начинает убеждать себя, что дела эти имеют разумный смысл и что объяснение их смысла если не вполне известно ему, то известно другим людям. Но большинство других людей, не имея также разумного объяснения жизни, находятся совершенно в том же положении, как и он. И так невольно обманывая друг друга, люди все больше и больше не только привыкают делать дела, не имеющие разумного объяснения, но привыкают приписывать этим делам какой-то таинственный, непонятный для них самих смысл. И богатый, и бедный исполняют то, что делают вокруг них другие, и дела эти называют своим долгом, священным долгом, успокаивая себя тем, что то, что делается так давно таким большим количеством людей и так высоко ценится ими, не может не быть настоящим делом жизни.

Приходят в существование, родятся, вырастают новые люди и, глядя на эту сутолоку существования, называемую жизнью, в которой принимают участие старые, седые, почтенные, окружаемые уважением люди, уверяются, что эта-та безумная толкотня и есть жизнь, и другой никакой нет, и уходят, потолкавшись у дверей ее. Так, не видавший никогда собрания человек, увидав теснящуюся, шумящую, оживленную толпу у входа и решив, что это и есть самое собрание, потолкавшись у дверей, уходит домой с помятыми боками и с полной уверенностью, что он был в собрании.

Перерезываем горы, облетаем мир; электричество, микроскопы, телефоны, войны, парламент, филантропия, борьба партий, университеты, ученые общества, музеи… это ли не жизнь?

Вся сложная, кипучая деятельность людей с их торговлей, войнами, путями сообщения, наукой, искусствами есть большей частью только давка обезумевшей толпы у дверей жизни.

Влекомый истиной. Ваши слова можно было бы принять за иронию, но продолжающиеся в мире убийства людей и накопление оружия для массового уничтожения, невосстанавливаемое уничтожение окружающей природы; миллиард голодающих при возможности избавиться от голода – по-другому понять невозможно. Но как может человек войти в двери истинной жизни?

Л. Толстой. Жизнь человеческая начинается только с проявления разумного сознания, – того самого, которое открывает человеку одновременно и свою жизнь, и в настоящем, и в прошедшем, и жизнь других личностей, и все неизбежно вытекающие из отношений этих личностей.

Пробуждение человека к его истинной, свойственной ему жизни происходит в нашем мире с таким болезненным напряжением только от того, что ложное учение мира старается убедить людей в том, что призрак жизни есть сама жизнь и что проявление истинной жизни есть нарушение ее.

Ложное учение утвердило его в мысли, что жизнь его есть период времени от рождения до смерти; и, глядя на видимую жизнь животных, он смешал представление о видимой жизни со своим сознанием и совершенно уверился в том, что эта видимая им жизнь и есть его жизнь. Въевшееся в него ложное учение мешает ему признать свою ошибку: он не может отказаться от своего представления о жизни, как животного существования.

Разум человека ложно направлен. Его научили признавать жизнью одно свое плотское личное существование, которое не может быть жизнью.

Рассматривая во времени, наблюдая проявление жизни в человеческом существе, мы видим, что истинная жизнь всегда хранится в человеке, как она хранится в зерне, и наступает время, когда жизнь эта обнаруживается. Обнаружение истинной жизни состоит в том, что животная личность влечет человека к своему благу, разумное же сознание показывает ему невозможность личного блага и указывает какое-то другое благо. Разумное благо не видно, но личное благо начинает уничтожаться, и в человеке начинает устанавливаться новое отношение его животного к разумному сознанию. Человек начинает рождаться в истинной человеческой жизни.

Мы не можем видеть рождение этого нового существа, нового отношения разумного сознания к животному, так же, как зерно не может видеть роста своего стебля. В прорастающем зерне мы видим только, что жизнь, жизнь, бывшая в оболочке зерна, теперь уже в ростке его.

Точно так же и в человеке с проснувшимся разумным сознанием рождается новое существо с новым отношением разумного сознания к животному.

Истинная жизнь человека, проявляющаяся в отношении его разумного сознания к его животной личности, начинается только тогда, когда начинается отрицание блага животной личности. Отрицание же блага животной личности начинается тогда, когда пробуждается разумное сознание.

Влекомый истиной. Но что же такое это разумное сознание?

Л. Толстой. Евангелие Иоанна начинается тем, что Слово, logos (Логос – Разум, Мудрость, Слово) есть начало, и что в нем всё и от него всё; и что поэтому разум – то, что определяет все остальное, – ничем не может быть определяем.

Разум не может быть определяем, да нам и незачем определять его, потому что мы все не только знаем его, но только разум один и знаем. Общаясь друг с другом, мы вперед уверены, – больше, чем во всем другом – в одинаковой обязательности для всех нас общего этого разума. Мы убеждены, что разум и есть та единственная основа, которая соединяет всех нас, живущих, в одно. Мы знаем и нам нельзя не знать разума. Нельзя, потому что разум – это тот закон, по которому должны жить неизбежно разумные существа – люди.

Но закон нашей жизни – подчинение нашего животного тела разуму – есть тот закон, который мы нигде не видим, не можем видеть, потому что он не совершился еще, но совершается нами в нашей жизни. В исполнении этого закона, в подчинении своего животного закону разума, для достижения блага и состоит наша жизнь. Не понимая того, что благо и жизнь наша состоит в подчинении своей животной личности закону разума, и принимая благо и существование своей животной личности за всю нашу жизнь, и отказываясь от предназначенной нам работы – жизни, мы лишаем себя истинного нашего блага и истинной нашей жизни, и на место ее подставляем то видимое нам существование нашей животной деятельности, которое совершается независимо от нас и потому не может быть нашей жизнью.

Влекомый истиной. Но в современной России власти, копируя действия правителей Европы и Америки, установили законы, которые направлены не на помощь людям в подчинении своего животного закону разума, а наоборот – чтобы разум был направлен на удовлетворение животности. Все они считают себя образованными людьми, как и те, которые помогают им сочинять их, считают себя учеными и даже верующими, но истинный смысл жизни для них недосягаем.

Л. Толстой. Очевидно заблуждение, что видимый нами, совершающийся на нашей животной личности закон и есть закон нашей жизни, есть старинное заблуждение, в которое всегда впадали и впадают люди.

Вместо того чтобы изучать тот закон, по которому, для достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существование животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания – подчинению этой животной личности человека закону разума, для достижения блага истинной жизни.

Ложное познание, не имея в виду этого главного предмета знания, направляет свои силы на изучение животного существования прошедших и современных людей и на изучение условий существования человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни человеческой.

Ложное знание рассуждает так: люди существуют и существовали до нас; посмотрим, как они существовали, какие происходили во времени и пространстве изменения в их существовании, куда направляются эти изменения. Из этих исторических изменений их существования мы найдем закон их жизни.

Не имея в виду главной цели знания – изучения того разумного закона, которому для его блага должна подчиняться личность человека, – так называемые ученые этого разряда самой целью, которую они ставят для своего изучения, изрекают приговор о тщете своего изучения.

Это один разряд праздных людских рассуждений о жизни, называемых историческими и политическими науками.

Влекомый истиной. Хотелось бы понять, почему это происходит? Ведь все священные писания призывают к разумному осмыслению жизни; великие мыслители и мудрецы исследовали жизнь людей, ставя своей целью разумное познание жизни человека. Вы, как и предшествующие вам великие мыслители, в своих писаниях открывали истину жизни. Христос в своих заповедях призывал к истинной жизни и показал, в чем ее суть. Но мирская наука только и занимается тем, что изобретает законы плотской жизни. Может быть, это покровители того зла, с которым боролся Христос и предупреждал, что придут фарисеи и книжники, которые будут извращать истину? А может быть, это временное заблуждение и придет время, когда разум людей позволит понять свою жизнь. «И долготерпение Господа нашего почитайте спасением…» (2-е Петра, гл. 3).

Л. Толстой. Чтобы понять жизнь человека, то есть тот закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная личность, люди рассматривают или историческое существование, но не жизнь человека, или неосознаваемое человеком, но только видимое ему подчинение и животного, и растения, и вещества разным законам, то есть делают то же, что бы делали люди, изучающие положение неизвестных им предметов для того, чтобы найти ту неизвестную цель, которой им нужно следовать.

Совершенно справедливо то, что знание видимого нами проявления существования людей в истории может быть поучительно для нас; что точно так же может быть поучительно для нас и изучение законов животной личности человека и других животных, и поучительно изучение тех законов, которым подчиняется само вещество. Изучение всего этого важно для человека, показывая ему, как в отражении, то, что необходимо совершается в его жизни; но очевидно, что для знания того, что уже совершается и видимо нами, как бы оно ни было полно, не может дать нам главного знания, которое нужно нам, – знание того закона, которому должна для нашего блага быть подчинена наша животная личность. Знание совершающихся законов поучительно для нас, но только тогда, когда мы признаем тот закон разума, которому должна быть подчинена наша животная личность, а не тогда, когда этот закон вовсе не признается.

Истинное знание состоит в том, чтобы знать, что мы знаем то, что знаем, и не знаем того, чего не знаем, сказал Конфуций. Ложное же – в том, чтобы думать, что мы знаем то, чего не знаем, и не знаем того, что знаем; и нельзя дать более точного определения того ложного познания, которое царствует среди нас.

Прежде всего, мы можем и нам нужно познать самих себя, то есть тот закон разума, которому для нашего блага должна быть подчинена наша личность, и тогда только нам можно и нужно познать и закон своей животной личности, и подобных личностей.

Истинная жизнь человеческая не есть то, что происходит в пространстве и времени. Жизнь человека знает в себе как стремление к благу, достижимому подчинением своей животной личности закону разума. Стремление к благу есть жизнь. Так понимали, понимают и всегда будут понимать жизнь все люди. И потому жизнь человека есть стремление к человеческому благу, а стремление к человеческому благу и есть жизнь человеческая. Толпа, люди не мыслящие, понимают благо человека в благе его животной личности.

Ложная наука благо жизни видит только в животном благе и сходится с заблуждением толпы.

Влекомый истиной. Не только толпы, но этим заблуждением она питает властвующих. Эта же наука продолжает обслуживать власть своими ложными откровениями и в наше время.

Л. Толстой. В том и другом случае заблуждение происходит от смешения личности, индивидуальности, как называет наука, с разумным сознанием. Разумное сознание включает в себя личность. Личность есть свойство животного и человека, как животного. Разумное сознание есть свойство одного человека.

Животное может жить только для своего тела – ничего не мешает ему жить так; оно удовлетворяет своей личности и бессознательно служит своему роду и не знает того, что оно есть личность; но разумный человек не может жить только для своего тела. Он не может жить так потому, что он знает, что он личность, а потому знает, что и другие существа – такие же личности, как и он, знает все то, что должно происходить от отношений этих личностей.

Но если человек знает, что он личность, стремящаяся к тому же, к чему стремятся и все окружающие его личности, он не может уже стремиться к тому благу, которое видно, как зло, его разумному сознанию, и жизнь его не может уже быть в стремлении к благу личности.

Влекомый истиной. Но все зависит от того, обладает ли этот человек этим разумным сознанием. В России сейчас и власть, и коррупционеры от власти, олигархи, не видят никакого зла от своих деяний, думая, прежде всего, о своем благе. А коррупционерам и крупным ворюгам власть придумала закон, по которому можно воровать, если можешь. А когда поймают на последнем воровстве, отдай условную сумму и ты – без греха. Или амнистию награбленному капиталу – переведи из-за границы на счет в Российский банк, и также безгрешен. Всеми ранее награбленными богатствами пользуются родственники и любовницы без зазрения совести, удовлетворяя свои животные потребности.