Текст книги "Взмах черного крыла. Часть 2. Белокрылая императрица"

– Кто тебе такое сказал?

– Гетер, – тихо ответила, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. – Он говорил, что нельзя никому доверять.

– Он, конечно, прав, – кивнул Тарен, выглядывая из-за перил вниз, затем отстранился, прижимая меня к стене и заслоняя собой. Он подмигнул мне, шепнув: – Но мы же друзья, разве нет?

Я улыбнулась ему и кивнула. Голоса внизу становились всё громче, кто-то поднимался по лестнице. Тарен лихорадочно бормотал себе под нос, перебирая и отметая одно за другим варианты убежища у своих друзей (которые хоть и были влиятельными, но нам не подходили) по признакам, понятным только ему. Я тем более не знала, куда нам спрятаться, так как этот мир был мне чужд. Вздохнув, решила использовать заклинание телепортации, которому обучил меня Ликард, схватила Тарена за руку, призывая силу. Через секунду, вывалившись из воронки портала, мы очутились посреди густого леса. Парень первые секунды заковыристо выражался, оглядываясь, а потом схватил меня за руки и с восторгом завопил:

– Ты чего молчала? Ты же невероятно крутой маг! Я на такое не способен, а ты!.. Мы же в заповедном лесу, да?

Я пожала плечами – совершенно не ориентируюсь даже по картам. Примерно могла сказать, что перенеслась к югу от города, а куда конкретно – не знаю.

Тарен, превратившись в ворона, взмыл к вершинам деревьев, а я осталась стоять внизу, следя за полётом чёрной птицы.

Задрав голову к высокому голубому небу, пронзённому острыми пиками зелёных, практически земных елей, я всматривалась в хаотичный танец ворона, мечущегося прямо над головой. Тарен что-то пытался объяснить, но я не различала слов, глубоко вдыхая запах хвои и прелой листвы. Я обняла себя руками и пыталась унять дрожь, возникшую от пугающей мысли. Даже, скорее, это была не отчётливая мысль, а плохое предчувствие, требующее предупредить моего невольного напарника о надвигающейся опасности. Слишком уж хищно смотрелись вершины деревьев и их скрюченные ветви, слишком ранимым казался на их фоне Тарен – словно угодивший нечаянно в челюсти стального капкана.

Я чувствовала себя покинутой и брошенной всеми, стоящей в одиночку против всего мира, и это было невыносимо тяжело – как будто непомерная ноша свалилась на плечи, придавливая меня к земле.

Неожиданно в плечо впились крепкие пальцы. Я вскрикнула и попыталась вырваться, но, узнав подкравшегося незаметно Тарена, успокоилась. Да, видимо, рано.

– Ты оглохла, что ли? – крикнул Тарен. – Скорее в дом, тут недалеко. Вон, смотри, видишь? И поторапливайся. Всё время удивлялся, когда говорили, что эти ищейки умудряются отследить перемещение порталом практически за несколько минут! Они совсем близко!

– Кто? – переспросила я.

Но юноша не ответил, а продолжал тянуть за собой, бежал, выбирая удобный путь среди деревьев.

– Ты, конечно, иномирянка, но должна же была за это время элементарные вещи выучить. Ищейки – это духи, выполняющие роль помощников стражей императорской гвардии.

– Духи кого? – переспросила, пытаясь понять, почему мне это неизвестно.

– Духи умерших тенгарцев. Некоторые стражи призывают своих родовых духов, чтобы те помогали им служить императору. Я в деталях не помню, как это делается, но то, что эти призрачные ищейки преотлично находят искомое – знаю точно. Нам бы добраться до домика, а уж там свои духи спрячут.

Я запыхалась от бега по лесной чаще, понимая, что с такой скоростью, как у меня, мы не успеваем. Поэтому и решилась использовать магию, чтобы переместить нас с Тареном практически к тому самому заброшенному домику, который он мне показывал. Небольшой коттедж стоял на опушке, ограждённый невысоким забором. На воротах красовались резные вороны, которые при нашем появлении ожили, раскрыв крылья и приветственно каркнув хриплыми, скрипучими голосами. Но Тарен, как будто ничего не заметив, не обратил на них никакого внимания, протащил меня до самого крыльца и кинулся к двери, пытаясь ее открыть. А я в недоумении и страхе наблюдала, как деревянные вороны на створках ворот отряхнулись и увеличились в размерах, внезапно обретя торжественный и внушительный вид. От невысокого, казавшегося разваливающимся забора ввысь протянулись тонкие, похожие на лазерные, зелёные лучи, которые встали непреодолимой преградой для белёсых силуэтов преследователей, тщетно бившихся о щит в попытке проникнуть за обманчиво хлипкую оградку.

– Т-т-ты… д-д-долго? – заикаясь, тихо спросила я, чувствуя подступающую панику.

– Не пускают, – зло и обречённо прошипел сквозь стиснутые от усилий зубы юноша, а я подбежала к нему, надеясь, что духи этого странного дома не пустят за забор ищеек.

– Кто не пускает? – тихо спросила, прижимаясь спиной к стене, чтобы не потерять из вида атакующих призрачный зелёный барьер духов, а также воронов-стражей, которые так и стояли на воротах, грозно раскинув крылья.

– Понимаешь, этот лес заповедный, сюда запрещено заходить кому бы то ни было, кроме императора Тенгара.

– Да ну?! А почему?

Тарен тяжело выдохнул, борясь с замком на дверях, и устало объяснил:

– Так лес этот сам не пускает никого. Просто не можешь зайти, замертво падаешь сразу на границе леса, а дальше пройти не получается. Только император может войти, ну и ещё его семья. Именно здесь они раньше и скрывались во время попыток дворцовых переворотов. Когда изменники и предатели пытались преследовать законных правителей, те могли укрыться только в одном месте – зачарованном императорском лесу, здесь. Да открывайся же ты! – выругался он в сердцах, ещё и пнул для убедительности ни в чём не повинную дверь.

Я с ужасом поняла, что выдала себя с головой. Получается, раз мы здесь, то только потому, что в одном из нас течёт кровь императора. И это явно не Тарен, потому что он безуспешно пытается открыть старый ржавый замок на простой дощатой двери.

– И как часто вашему императору приходится здесь скрываться? – уточнила я, прекрасно помня из курса истории этого мира, что в Тенгаре шла вечная борьба за власть и абсолютно каждую династию пытались свергнуть.

– Нет, что ты. Наш нынешний император достаточно мудр и знает, кого к себе можно приблизить. Он очень грамотно подбирает своих советников, да и государственных преступников казнит регулярно, как раз летом, перед новым годом. Правда, лучше бы он слушал народ, тогда не было бы этого восстания. Да что ж ты будешь делать! За ворота нас духи пустили, а в дом нет! – раздражённо стукнул кулаком по двери парень, по-прежнему вымученно улыбаясь мне в попытке успокоить, словно ничего серьёзного не происходит у нас за спиной. – Чужие мы для них, что ни говори. Но хоть в беде не оставили, и то радует. А то повязали бы нас с тобой. А так ни стража сюда не сунется, ни их ищейки. Разве что сам наследник или император по наши души нагрянет в заповедный лес.

Ну точно, как же я сразу не поняла! Наследник! Приняв окончательное решение, я оттеснила юношу и сама попробовала открыть замок, который буквально через несколько секунд просто рассыпался у меня в ладонях ржавой пылью. Давно не смазываемые петли пронзительно заскрипели, но Тарен помог, и мы общими усилиями отворили дверь в дом. За спиной послышался предупреждающий «кар», но Тарен, не слушая никого, зашёл и упал на пол, переводя дух.

– Ну и денёчек, – протянул он, глядя на потолок, и рассмеялся. – Кому скажи. Завалил у Инка допуск к экзамену, поругался с этой выскочкой Тарой, которая с нами на одном потоке, хотя с её-то знаниями должна быть по идее на последнем. В общем, меня лишили звания старосты, чуть не выгнали из академии, а теперь ещё и это! Я в заповедном лесу с предводительницей повстанцев!

Я присела на пол рядом с Тареном, прислушиваясь к неутихающему карканью снаружи – ищейки явно продолжали попытки проникнуть за ворота, но у них это до сих пор так и не вышло. К моему удивлению дом внутри оказался более пригодным для жизни, чем виделся с первого взгляда: с виду разваливающийся, заброшенный, но внутри хорошо обставленный, тёплый и уютный – даже запаха запустения не было.

– Я вообще-то не предводительница повстанцев. Это ты сам придумал. И вообще, мне бы с императором поговорить, надо Гетера спасти. Ведь он ни в чём не виноват на самом деле.

Тарен горько рассмеялся, качая головой над моими словами. Я постаралась сделать вид, что не замечаю его насмешки, и решила сменить неприятную тему:

– А что это за дом? – почему-то спросила шёпотом, так как ощущение, что за нами кто-то наблюдает, не проходило.

– Честно? – отозвался Тарен, садясь и оглядываясь. Затем признался: – Понятия не имею. Видела, какие ворота?

Я кивнула.

– Раньше такие возводили только вокруг храмов. Хотя этот дом на храм и не похож вовсе. Передохнем, и всё-таки нужно будет убираться отсюда. Надеюсь, духи этого места достаточно сильные, за это время пришлых не пустят.

– Понятно, – вздохнула. Да уж, на храм этот дом точно не был похож. Хотя что-то он мне напоминал.

Я поднялась, чтобы осмотреться. Уж больно таинственным казалось всё вокруг, да и чувство чужого взгляда не отпускало. Оно не было враждебным, словно ко мне присматривались, приглядывались, изучали издали.

Войдя в одну единственную просторную комнату, больше похожую на кабинет, я увидела и книжные шкафы, и стол, и диван напротив камина, и даже плетёный из разноцветных полосок рукодельный коврик на полу, на окнах весёлые занавески в бордовую клеточку. Здесь не было примелькавшихся глазу восточных мотивов, какое-то всё родное, обыденное. Даже стены в светло-бежевых тонах, погружённые в полумрак, навевали воспоминание о гостиной в моём родном доме. Я впитывала глазами уют комнаты, грустно вздыхая. Снова захотелось домой, туда, где мамино тепло, где её ласковые руки и нежный взгляд.

Пальцем провела по коричневой коже, обтягивающей спинку диванчика. Дом был наполнен таинственной тишиной, словно само время остановилось, и только карканье за окном развеивало это умиротворяющее волшебство.

Я медленно приблизилась к камину, разглядывая стоящий на нём алтарь с фигурками ворона, изображённого в разных сценках. Это был ворон-прародитель, о нём мне говорил Создатель, тот самый ворон, вдохнувший свою силу в зёрнышко, из которого выросло дерево, вырезанное на импровизированном алтаре позади деревянной статуэтки. Потом на ветвях этого дерева стали появляться яйца, а из них впоследствии вылупились тенгарцы.

– Тарен, я тут камин нашла, давай огонь разведём, погреемся! – крикнула я парню, а сама уже, вызвав огненный шар, аккуратно направила его на заботливо сложенные кем-то в очаге поленья. Весёлые искры тут же вспыхнули, пламя занялось, и от горящего дерева поплыл приятный аромат, наполняя комнату домашним уютом.

– Что ты говоришь? – раздался голос Тарена, а затем и сам парень появился возле камина.

– Огонь – это хорошо, жаль только, что дым увидят издали и поймут, где нас искать, – покачал он головой.

Я расстроенно кивнула, признавая правоту его слов, и развеяла свою магию. Печальный сизый дымок поднялся от потухших дров, словно помахал мне на прощание, вот только лёгкий аромат остался, и его было достаточно, чтобы почувствовать умиротворяющее спокойствие и уют домика.

– Так, давай я свяжусь с Батром, и попрошу у него помощи. Тебе нужно к повстанцам, в столице тебя точно схватят и казнят, или того хуже – попадёшь в руки госпожи Тары.

Я села на диван, полностью соглашаясь с неунывающим помощником, мысленно благодаря его. Что бы я без него делала? Попала бы под раздачу стражам. Имея печальный опыт общения с полицией своего мира, я не была уверена, что встреча с местными представителями правопорядка принесла бы что-то хорошее. Скорее всего, Тарен прав, я же бывшая наложница государственного преступника и то, что меток на мне больше нет, меня не оправдывало. Меня никто и слушать не станет, и именно поэтому нужно как можно скорее встретиться с Мином. Мой взгляд снова упал на потухший камин, который время от времени закрывал от меня Тарен, нервно расхаживавший в ожидании ответа друга на вызов. Я потёрла замёрзшие пальцы, вспоминая, как тепло разведённого огня согрело их за пару секунд.

И тут неожиданно поняла нелогичность наших с Тареном опасений: мы в заповедном лесу, сюда никто, кроме отца и брата, войти не может. Так чего, собственно, я трясусь от страха, если именно с ними мне и нужна встреча? Да и где, если не здесь, безопаснее всего дождаться отца, чтобы спокойно поговорить и узнать о судьбе моего, уже теперь бывшего хозяина?

Я встала и спокойно развела огонь, пока Тарен отвлёкся, создавая очередное заклинание связи. Поленья весело затрещали, а я, вытянув руки, с наслаждением стала греться.

– Тина! – возмутился юноша, подбегая и пытаясь потушить пламя. Вот только у него ничего не выходило, как он ни старался: водяной шар лопнул, намочив плетёный разноцветный коврик, затоптать огонь тоже не получилось, так как пламя лизнуло его ногу, от чего занялась кожаная штанина.

– Да что ж такое! – выругался Тарен, руками хлопая по дымящейся ноге.

– Ты ведь сам сказал, что сюда может войти лишь император и наследник. Так что расслабься, нам остаётся только подождать их в тепле и уюте, – с улыбкой отозвалась я, демонстративно держа руки над огнём.

– Тина! – вскричал ошеломлённо Тарен. – Да ты хоть соображаешь, что с нами сделают, если найдут здесь? Нас же казнят!

– Как казнят? – опешила я, только теперь начиная осознавать, во что втянула непричастного к моим проблемам парня. За себя была почему-то уверена. Отец не поступит так со мной, а вот с Тареном…

* * *

Тишину темницы разрывал свист плети и страшный, какой-то практически звериный рык. Преступники в соседних камерах не могли расслабиться, в ужасе слушая, как истязают бывшего второго советника императора. Господина Ликарда уважали в народе за его ум и доброжелательность. Нет, он не был добрым, скорее суровым, но никто его не мог обвинить в жестокости, бесчинствах и презрении к простому народу. Его любили даже студенты, восхищаясь им в тавернах, и теперь он ещё больше сыскал в сердцах запуганных узников уважение. Палач не останавливался уже который час, делая лишь короткие передышки, чтобы окатить водой теряющего сознание пленника.

– Я повторяю, ты должен заставить их пустить мой отряд в сокровищницу.

Личный тайник императора располагался не во дворце, а у северного подножия гор. Таким образом он хотел уберечь свой неприкосновенный запас в случае нападения тех же повстанцев, но не предвидел, что его предаст второй советник, которому были доверены слишком многие императорские тайны, и расположение сокровищницы было одним из них. Повстанцы захватили её и хоть сами войти внутрь не сумели, но при этом не давали добраться до богатства императору и его войскам. И уж тем более Фукарт Пятый не ожидал одновременно со смутой в собственной империи удара от драконов. Послание он получил всего час назад, что привело его в состояние неконтролируемого бешенства. Мало того, что Ликард его предал, обложил со всех сторон, зная наиболее слабые места императора, так еще и драконы украли наследника, его маленького Мина, которого бывшее правое крыло заманил в ловушку с помощью сестры. Хитрый, беспринципный советник, сам метящий на трон, хорошо умел манипулировать тенгарцами, играя на их чувствах и привязанностях. Как ему удалось подговорить наивную, неопытную девочку ввязаться во всё это – только предстояло выяснить. А вот равнодушные ко всему, кроме своей выгоды, драконы требуют выкуп за сына немедленно. И не просто деньги или драгоценности, а последний розовый бриллиант, хранящийся в сокровищнице, нынче охраняемой повстанцами. Нет, в принципе до нее добраться можно, но тогда император потеряет лучших воинов своей гвардии, а он не может позволить себе остаться совершенно безоружным перед потенциальной угрозой нападения драконов.

Чем дольше упорствовал советник, тем больше император чувствовал, что уже практически готов склониться перед Ликардом и умолять его. Сын, его наследник, плоть от плоти его, напоминание об оставленной на Земле возлюбленной… его нужно спасти любой ценой, иначе император никогда не простит себе этой утраты.

Фукарт стоял перед пленником, наблюдая за мучениями советника и слушая его гневный рык, перемежаемый проклятиями и требованиями немедленно отправить его на выручку Тине. У каждого мужчины есть свои слабости, нашлись они и у казавшегося всегда холодным и невозмутимым Гетера. Вот только в любовь Ликарда к своей дочери император не верил. Что бы ни кричал его бывший помощник, Фукарт слышал лишь фальшь.

Дракон напал на Мина, а девчонка его спасла. Как пустая полукровка могла его защитить? И как она смогла перенести сына обратно в Тенгар? К тому же были свидетели того, как Ликард спрашивал у Мина про амулет, значит, сына перенесло заклинание, наложенное на вещицу самим советником. Всё просто и логично. Да и дракону нужна была не дочь, а Мин, его, императора, драгоценный, долгожданный сын. И мерзкий ящер заполучил его. Значит, Тина в безопасности, а советник просто пытается воззвать к отцовским чувствам? Любой на месте императора, будучи поставленным перед выбором между сыном и дочерью, выберет наследника, хранителя силы, продолжателя рода. Поэтому император и стоял, ожидая, когда советник всё же сломается, но тот с мрачной решимостью в глазах хриплым голосом продолжал проклинать своего сюзерена за глупость, требуя свободы и угрожая неминуемой расплатой, если найдёт свою любимую мёртвой.

– Прикажи повстанцами пропустить мой отряд, Ликард. Не глупи, ты всё равно скоро умрёшь. Никто не выживал после тысячи плетей.

Палач методично отсчитывал удары и после каждой сотни обливал пленника ледяной водой. Пол под ногами императора был мокрым, и солома не могла спасти дорогую, изящную обувь императора от промокания.

Лицо советника исказила гримаса ненависти.

– Я выживу, – прохрипел Ликард, – ради мести. Я предлагал тебе разумный выход, при котором ты не потерял бы ни своё лицо, ни свой трон, самовлюблённый упрямец! Тебе надо было всего лишь встретиться с их командиром и спокойно обсудить сложившуюся ситуацию! Ты должен был прислушаться ко мне, я тысячи раз предупреждал, что народ негодует! Не просто говорил, но и приводил неопровержимые доказательства того, что тот, кому ты столь безоглядно веришь – вор и изменник!

– И поэтому ты решил действовать самостоятельно? – глухо отозвался император, пряча свои истинные чувства. Нет, невозможно простить этого предателя, зря он в своё время так доверял ему. Прав первый советник: Ликарду нужен был только трон, и ради этого он шёл по головам. – Даже мою дочь настроил против меня.

Каркающий смех и стон боли вырвался из груди Гетера, бессильно обвисшего в цепях.

– Тина тебя ненавидела и до меня. Ты предал её, её мать. Бросил их на произвол судьбы. Я тут ни при чём. Ты сам породил в ней эту ненависть. Сам, мой император. Своей самовлюблённостью, своей вседозволенностью, своей трусостью.

Бывалый стражник вздрогнул, заметив взгляд советника на императора, впервые струсив перед закованным в атимагические оковы преступником. Казалось, что ещё секунда, и тот вырвется, бросится на императора и убьёт его голыми руками.

Фукарт пытался не поддаваться, но несправедливость слов советника рвала душу. Он не оставил их без присмотра и сделал всё, дабы они ни в чём не нуждались, но так, чтобы никто их не нашёл, особенно императрица – ревнивая, больная жена. Боги, сколько же было истерик, скандалов и ссор с ней в связи с тем, что оставшаяся на Земле простая человечка заняла его сердце, хотя не имела на это право. Какая-то временная фаворитка, да ещё не чистокровная тенгарка стала важнее законной жены, и только лишь благодаря тому, что родила наследника.

Вдруг Фукарт почувствовал резкую боль в груди и холод за спиной. Связь, годами обеспечивавшая полную безопасность его персоне, лопнула. Император прикрыл глаза, мысленно призывая замолчавшего в его сознании бессменного стража, чья потеря означала лишь одно – появился новый император, благословенный Праотцом. Кто?

Мог ли это быть Мин? Надежда на лучшее всегда расцветает первоцветом в любой, даже самой отчаявшейся душе, и только затем плоды сомнения раскрывают свое гнилое нутро.

Взяв себя в руки, Фукарт остановил палача и покинул камеру в сопровождении стражей. Бывший император решил, что ему стоит поспешить в лесной храм на встречу с новым правителем Тенгара.

* * *

Вспышка гнева Тарена закончилась так резко, что я даже не успела его остановить. Он выбежал из домика и с размаху плюхнулся на крыльцо, обхватив руками голову. Выйти за ворота парень не решился из-за ищеек, лишь тоскливо поглядывал на зелёную ограду да на воронов, бьющихся об неё.

– Тарен? – осторожно позвала я его, легко коснувшись плеча. – Всё будет хорошо. Вот увидишь.

– Тина, ничего хорошего не будет. Ты, кажется, плохо представляешь, как мы живём. Это тебе как наложнице повезло. Советник богат и любит тебя. Ты даже приблизительно не знаешь, каково это – жить в нищете.

– Знаю, – прервала я жалеющего себя парня. – Я родилась и выросла в семье с очень скромным достатком, поверь. И с ранней юности сама зарабатывала себе на учёбу и проживание. Мать работала в две смены, чтобы нас с братом прокормить. Везде жизнь одинаковая, главное – верить в лучшее и в свои силы, а не сидеть и горевать о судьбе. Ты же сильный и здоровый.

– Я безродный, – грустно улыбнулся парень, поднимая на меня лицо.

– И что с того? Руки, ноги есть? А гордость? Что тебе ещё надо?

Я старалась отвлечь его от нытья и самоуничижения. По себе знала, что так можно уйти в депрессию, из которой не выбраться в одиночку. У меня были друзья, помогавшие мне поверить в себя. У Тарена тоже они были. Да и по натуре он не казался таким уж забитым. Просто минутная слабость, так что нужно было его расшевелить.

– Поверь, ты сможешь всё сам. И жизнь повернёшь в лучшую сторону. Ты творец своей судьбы. Так что не паникуй. Разберёмся с императором и прочими неприятностями по мере их поступления.

Парень лишь недоверчиво покачал головой.

– Так, понятно, помощи от тебя никакой, сама справлюсь. Ты же всё равно не знаешь, как построить направленный портал, чтобы оказаться рядом с нужным человеком?

– С каким? Тебе надо к командиру повстанцев.

– Я не знаю координат.

Само заклинание знала, но нужно же хоть маломальские точки назначения задавать. Тарен взял веточку и под уже ставшее привычным карканье начертил на земле карту, объясняя, где мы, а где повстанцы. Ищейки продолжали воевать с неприступной защитой ворот, а я упорно пробовала настроиться. Правда, магии после каждого заклинания становилось всё меньше, а пополнялся резерв медленно.

Я протянула руку Тарену, и тот с некоторой неохотой взялся за неё. Я прикрыла глаза, прочитала заклинание и почувствовала привычное головокружение от перехода. Вот только ладони Тарена в своей уже не обнаружила. Открыв глаза, поняла, что стою одна в окружении молчаливых вооружённых мужчин. Воинами они не были, скорее охотниками, да и одежда на них была не военная. Тишина леса пугала своей напряжённостью. Громко сглотнув, я осторожно огляделась. Да, Тарена не было со мной. Интересно, куда он делся? Хотя первую секунду тяжесть его тела чувствовала, а затем он словно вырвался. Бросил меня? Обманул? Может, не стоило ему доверять? Да и почему я решила, что могу это делать? Доверие нужно заслуживать, а Гетер неоднократно повторял одно и то же: никому не верить в Тенгаре. Никому, даже ему.

– Здравствуйте, – тихо шепнула, пересчитывая окруживших мужчин. Насчитала пятерых, но чувствовала, что на самом деле их гораздо больше. От них веяло чувством опасности так, что хотелось сбежать, куда глаза глядят. Но как это сделать, если они неотрывно наблюдают и в любой момент могут проткнуть острыми мечами?

– Имя, – жёстко потребовал самый хмурый из пятерых, за его спиной появился ещё один с тёмно-зелёной повязкой на лбу, на которой был написан чёрными чернилами иероглиф «главный» или «командир», если не дословно.

– Тина, – выдохнула под суровым и невозможно тяжелым взглядом главного. Ему, конечно, далеко до Гетера. Но вот только если советнику я доверяла и знала, что он никогда не причинит мне вреда, то с этими типами проверять ничего не хотелось.

– Тина? – удивился главный. – Неужто та самая, наложница второго советника?

Кивнула в ответ, так как голос осип, и захотелось попить.

– Но на тебе нет его меток, – встревоженно заявил командир, приблизившись ко мне и дав сигнал другим убрать оружие. – Он что, умер?

– Не знаю, – хрипло прокаркала, с трудом веря, что мои слова не посчитали выдумкой.

– Покажи глаза, – приказал командир, протягивая руку, но в последний момент остановился, хмурясь, словно что-то вспомнив, и опустил её, так и не прикоснувшись ко мне.

Я развеяла морок, и мужчины ахнули, а хмурый едва различимо улыбнулся.

– Наследница, – благоговейно прошептал он, вставая на одно колено. – Мы ваши верные слуги. Господин Ликард просил позаботиться о вас. Госпожа, прошу, пройдёмте со мной.

– Я хотела узнать, где Гетер. Но теперь вижу, что вы и сами не знаете, где он и жив ли.

– Он во дворце в темнице. Завтра на рассвете его казнят.

– Значит, надо его спасти! – порывисто выкрикнула я, следуя за хмурым мужчиной, который даже не представился. Он вёл меня между деревьями по едва заметным тропкам. То тут, то там, словно из-под земли, появлялись оборотни и с любопытством провожали меня взглядом. Некоторые улыбались и махали мне рукой. Я поняла, что Тарен дал мне точные координаты центрального штаба повстанцев, и теперь он с этими знаниями остался один в заповедном лесу, как в западне.

– Но сначала надо вернуться в храм, – тут же выпалила, понимая, что наделала. Парня схватят и точно казнят, а сначала вытрясут местонахождение этого лесного лагеря, а тут были и женщины, и дети, а всему виной я!

– Зачем? – обернулся ко мне мужчина с повязкой на голове.

– Там остался один из ваших, Тарен Яндо! Если его застанет там император, то прикажет казнить как моего сообщника!

Мужчина мягко улыбнулся, и на долю секунды его суровые черты лица разгладились, а в глазах появилось понимание.

– Вы именно такая, как и описывал советник. Но, увы, у нас другие задачи – мы обязаны беречь вас даже ценой собственных жизней. А младший Яндо благородно умрёт за наше правое дело, за светлое будущее.

– Эй! Вы так говорите, словно вам его не жалко!

– Мы сами выбираем свой путь служения. Это его выбор, его судьба.

Я остановилась, прикрыла глаза, чтобы не ругаться в присутствии детей, которые уже дёргали меня за брюки, радостно здороваясь и пытаясь познакомиться.

Нет, мне не понять этих оборотней. Магии во мне становилось всё меньше, прямо сейчас я ни на что не была способна и поэтому покорно шла за командиром повстанцем.

* * *

Магия подхватила Яндо и тут же дёрнула назад. Юноша оглядел пустой двор, ищеек за воротами и почувствовал злость.

– Неумеха! – ворчливо ругнулся Тарен, поднимаясь с земли и отряхиваясь от пыли. Что теперь ему делать – было непонятно.

Он обошёл двор в поисках укрытия. Парень не хотел, чтобы его нашли, умирать было страшно. Ищейки следили за ним, пугали своим карканьем, они летали по кругу, действуя на нервы.

Найти укрытие от вездесущих духов Тарен решил в доме, но стоило ему ступить на крыльцо, как очертания дома изменились, и юноша оказался стоящим возле открытых дверей в храм. Тарен робко и нерешительно поднялся по ступенькам, вглядываясь в полумрак храма, освещённого тысячами свечей. В центральном зале его встречали духи – чуть просвечивающие силуэты мужчин в белых одеяниях. Они не улыбались, но и не выглядели откровенно злыми.

– Ты должен решиться, – мягкий голос пришёл словно из ниоткуда, звуча как будто прямо в голове юноши. – Это тяжёлая ноша, но и великая честь.

– На что решиться? – обеспокоенно спросил Яндо у духов храма.

– Изменить свою судьбу и судьбы многих. Стать стражем для вестника Праотца.

Юноша сразу понял, про кого ему говорят эти духи единым голосом. Он вспомнил слова наложницы советника, её добрые глаза и ласковую улыбку. Да, ему не показалось, она белый ворон, он собственными глазами видел её оперение. Да и нрав её был исключительным, она была особенной, не такой, как все тенгарцы.

– Что я должен сделать? – решительно спросил юноша, и духи отошли в глубь храма, пропуская его. Парень шёл, удивляясь преображению, словно и не был здесь пару минут назад. Его подвели к высокой подставке, на которой лежали фолиант и жертвенный нож. Оглядев зал храма, он заметил возле алтаря белые одежды, сложенные аккуратной стопкой.

Юноша со сжимающимся от страха сердцем стал читать первые строки древнейшей присяги. Духи храма окружили его, повторяя за ним каждое прочитанное слово. Стражем императору может стать любой, готовый добровольно отдать свою жизнь на алтаре Праотцу, взамен обретая небывалое могущество и обязанность защищать здоровье, жизнь и честь императора, следовать за ним неусыпно, быть его тенью.

Старые страницы скрывали и второй способ – жертву мог принести и новый император, собственноручно убив своего ближайшего друга и соратника. Но Яндо усомнился в том, что Тина была бы способна на подобное. Слишком добрые глаза и мягкая улыбка, и такая светлая душа, не очернённая убийствами.

– Да, – подтвердил мягкий голос отовсюду и ниоткуда одновременно, успокаивая юношу, – она не способна убить, но ради подобной можно пожертвовать собой, чтобы обрести шанс на лучшую жизнь. Уж с этим она справится, поверь. Она та, кто в состоянии изменить существование простого люда в Тенгаре. И твоего отца тоже.

Страх, поднявшись, развеялся под натиском решительности. Командир не раз говорил, что придёт Вестник Праотца и поведёт их за собой. Тарен давно к этому готовился, жил двойной жизнью, шпионил, помогал добывать провизию и оружие. Это был лишь следующий шаг, к которому он морально был готов. Юноша подошёл к алтарю. Духи помогли ему переодеться в белые одеяния, опоясаться голубым поясом. Яндор сел перед Праотцом-вороном, взял подлетевший жертвенный нож и, поклонившись трижды Создателю, со словами последней в этой жизни клятвы взмахнул рукой, которую направляли духи храма, сливаясь в одно и делясь своими силами, укрепляя мятежный юный дух и помогая ему преодолеть самую короткую, но такую непростую дорогу в новую жизнь на благо будущего Тенгара. Последним, кого вспомнил Тарен, был его отец с мудрыми, чуть подслеповатыми глазами, обрамлёнными сеткой морщин, гладящий своего младшего сына по волосам со словами, что белый ворон принесёт им счастье.

– Вот увидишь, белый ворон на самом деле вестник Праотца, а Создатель любит нас, своих детей.