Текст книги "Взмах черного крыла. Часть 2. Белокрылая императрица"

Я всё теснее прижималась к Тарену, который призвал призрачное оружие и притянул меня за талию к себе. Умом я понимала, что мне не стоит бояться ярости дракона, но инстинкты взыграли, и мне хотелось спрятаться. Я держалась лишь на честном слове, умоляя себя продержаться до конца и не сбежать позорно из зала.

– Ваше величество, – подал голос глава огненных, – а зачем нам, собственно, это место силы?

Я взяла себя в руки, отошла на шаг от стража и ответила вместо императора:

– В этом месте раньше располагался храм богини жизни Роданы. Именно в храме должно храниться зерно жизни, которое вы называете розовым бриллиантом. Если вы вернёте зерно его законной хозяйке, то в ваш мир возвратится как магия, так и способность ваших женщин дарить вам чистокровных драконов.

– Что за глупость! Видимо, девчонка прибыла сюда, чтобы заполучить розовый бриллиант! – вскрикнул огненный, указывая на меня острым когтем. – Она обманом решила выкрасть последний камень у нашего императора!

Я удивлённо перевела взгляд на белого дракона, тот покачал своей могучей мордой, от чего заискрилась золотая корона.

– Брат мой, я уже представил вам нашу гостью. Она Вестник Праотца. Она прошла проверку, и могу поручиться, что ей не нужен розовый бриллиант. А вот тебе – очень даже, и ты этого уже не скрываешь. Твой род вымирает. Ты последний чистокровный огненный. Это тебе нужен камень. Но Вестник Праотца говорит о шансе выжить всем нам, а не кому-то конкретно. Она говорит о возможности вернуть магию в наш мир, и мы сделаем всё, чтобы это произошло! Хватит думать только о себе!

– А вы разве не думаете только о себе? – хмуро заявил чёрный дракон.

Император выпустил в его сторону струю пламени. Я нырнула в объятия Тарена, испуганно глядя, как чёрный дракон, рыча, бьётся по полу, объятый огнём.

– Да что ты знаешь, мальчишка! – рявкнул Эмбер, наблюдая за муками главы чёрного клана. – Если бы не твой полоумный отец и не менее сумасшедший дед, мы бы не оказались в этом болоте. Бреши разрастаются. Полотно магии рвётся, и скоро нам придётся искать места, где она ещё осталась. Дети не рождаются, полукровки не могут пройти обряд инициации, а всё твои родственники! Все они, возомнившие себя подобными Праотцу, дабы творить себе подобных! И то, что ты родился, – это заслуга твоего деда и розового бриллианта, который он принёс из Тенгара! Так что попридержи язык!

Очень стало любопытно прочитать исторические хроники драконов. Что такого ужасного сотворили чёрные драконы, что сейчас с их главой так жестоко обращаются, причём у всех на виду и явно напоказ. Неужели это представление для меня? Или же в качестве назидания другим? Я взглянула на ящеров, некоторые отводили глаза, другие с явным удовольствием наблюдали, как корчится их собрат.

А пламя всё не гасло, и моё терпение лопнуло.

– Хватит! Прекратите! – приказала я императору. – Он-то в чём виноват? Родителей не выбирают!

Император обернулся на меня. Мощная лобастая морда ящера опалила холодным взглядом.

– Да, не выбирают, – повторила я, переведя дух. Чёрный перестал полыхать, неловко поднялся на лапы, потряс головой. – Каждый выбирает свою судьбу, отличную от той, что выбрали родители. Так что все свои претензии вы должны высказать его отцу.

– Какая храбрая тенгарка, – усмехнулся водный дракон.

– Бессмертная, видимо, – согласился с ним огненный.

– А вы, я как погляжу, собрались жить вечность? Вот только всё, что берёт начало, имеет и конец. Не забывайте, первородные, что терпение Праотца тоже имеет конец. И вы на себе чувствуете его наказание.

Страшно было говорить такие слова ящерам, размерами превосходящими дом. Храбрость во мне хрипела на последнем издыхании и в любой момент могла скончаться. Липкий пот холодными струйками стекал по позвоночнику. Я понимала, что драконы готовы меня испепелить за то, что влезла со своими нравоучениями. Сердце болезненно сжималось в груди, но ярость ослепляла. Ярость на то, как сильнейший измывается над слабым.

– Вы правы, Вестница Праотца и моя венценосная сестра, – печально заговорил император, когда смог справиться с собой. – Вы правы. Наказание за содеянное мы испытываем на себе.

– Хотелось бы узнать, что же мы такого сотворили, что так страдаем? – едко заявил огненный. – И почему страдают все, а не клан чёрных?

– Потому что вы все забыли истинную дарительницу жизни. Потому что между вами вечная вражда, пропасть нетерпимости, а вы же не чужие друг другу. Вы вылупились из одинаковых яиц, и перед Праотцом вы все едины. Он не делает различий между вами, поэтому и наказание для всех одно.

Я старалась быть убедительной. Мама часто произносила эту речь, когда я обижалась, что она Мина любит больше, чем меня. В детстве порой кажется, что у родителей есть любимчики, и только став взрослой, поняла, что мама любит нас с Мином одинаково.

– Если бы это ещё было правдой, – усмехнулся чёрный дракон. – А так это всего лишь возвышенные бредни моралистов.

– Закончим полемику на этом, – император напомнил, кто тут главный. – И не будем терять времени, прямо сейчас вылетаем на остров.

Я радостно встрепенулась.

– Я сейчас сбегаю за шубой!

Драконы снисходительно бросали на меня взгляды, зашевелились на своих постаментах, я же решила отыграться за свой страх, поэтому добавила:

– А вы пока решите между собой, кому выпадет великая честь нести меня на себе. Я быстро!

С этими словами поспешно ретировалась за дверь, тихо посмеиваясь. Понятное дело, что я вообще не рассчитывала, что меня кто-то понесёт из глав, вернее всего, прикажут дракону более низкого происхождения, но я немного отомстила, и на душе стало светло и приятно. Всё же я боюсь драконов. Да и кто их не боится?

Слуга проводил меня до гостевых покоев, где я быстро захватила шубу. Тарен тенью следовал за мной.

– Как думаешь, отец жив? Он справился в одиночку?

– Он жив.

Я обернулась к вдруг замолчавшему стражу. Ответ на второй вопрос не прозвучал. Я напряжённо ждала, потом повторила, чуть дёргая стража за руку.

– Он справился? Он освободил Мина?

– Они оба ещё в Ассгардаре. Это всё, что я чувствую.

Я перевела дыхание. Отчего-то я подумала, что Тарен сейчас должен был сказать что-то ужасное. Но главное, он чувствует, что оба живы, а значит, у меня ещё есть и время, и шанс всё исправить. Один чёрный опальный дракон против четверых, я его сына не стала считать. Понятно было, что тот против отца не пойдёт. Но расклад силы был на нашей стороне, и я была уверена, что Эмбер сдержит слово и поможет мне спасти брата.

Когда я вернулась, то узнала, что наездницей я стану для огненного дракона, который так ехидненько блеснул на меня взглядом, что я поняла: полёт обещает быть интересным. Легко обратившись в белого ворона, взлетела на холку дракона, где вновь превратилась в человека и уселась, поправляя под собой подол шубы. На зелёном драконе было удобнее, так как у огненного ороговевшие выступы на шкуре были в форме шипов. Острые и колючие. Но через шубу и с помощью небольшого заклинания, сгущающего воздух под моей пятой точкой, маленькие острые шипики не пробивались, и я вернула ехидную ухмылку ящеру.

Император утробно рыкнул, и драконы взмыли в небо. Я оглядывалась назад, так как чуть не задохнулась от стремительного подъёма. С нами летел целый отряд разноцветных драконов. Видимо, главы прилетели во дворец каждый со своим сопровождением, и вот сейчас они все объединились, чтобы охранять своих господ.

Тарен стал невидимым, но я чувствовала его присутствие за спиной. Когда набор высоты закончился, а облака оказались далеко внизу, я соорудила защитный купол, чтобы не замёрзнуть и не задохнуться, и, словно в кабине самолета, с комфортом откинулась на ноги невидимого стража.

Лететь оказалось не так и далеко, зато я насладилась красотой проплывающих облаков, блеском нестерпимо яркого солнца и удивительно спокойной тёмно-синей гладью моря, которое у самого берега стремительно зеленело. Ассгардар удивительно прекрасный мир, и было жалко, что в его медленной смерти виноваты те, кто в нём проживает. Я понимала, что и люди так же бессовестно губят свою планету, но почему-то за драконов стало обидно. Вроде не глупые создания, первородные, а такое поведение… Разве можно им так себя вести? Они должны быть примером.

Теперь мне понятен выбор Праотца, назвавшего тенгарцев своими любимчиками. Тот же Гетер готов идти на самопожертвование ради спасения простого народа, да и командир повстанцев – хоть и фанатик-революционер, но в нем столько самоотверженности…

Я вздохнула. Грустные мысли одолевали, и на душе становилось всё тяжелее. Я сложила ладошки вместе, чтобы отправить весточку Гетеру. Одно короткое «Прости», а на сердце стало светлее. Заклинание тенгарской почты унесло мой голос любимому. Возможно, нужно было дополнить ещё одним словом, но я удержалась. Мало ли что ждёт меня впереди, и несбыточные обещания я давать не могла.

Огненный на удивление вёл себя прилично. Не пытался, как изумрудный, меня скинуть, лишь время от времени поглядывал своим красным глазом, проверяя, сижу я или нет.

Остров я разглядела ещё издалека – тёмная точка появилась на горизонте и стремительно росла, зеленела, затем появился ободок песчаного пляжа, и стало понятно, что на острове есть гора, правда, невысокая и поросшая густым невысоким кустарником. К ней мы и направлялись. Я вновь почувствовала, как мы прошли невидимый защитный купол, оглянулась, чтобы различить еле заметные иероглифы, а так же понаблюдать, как не все драконы сумели проникнуть через магический купол, оставшись за его гранью. Только главы и ещё несколько драконов приземлились на достаточно большую площадку на отвесной стороне горы. Здесь располагался огромный вход в пещеру, куда, собственно, все и направились. Я, не слезая с огненного, с трудом удерживалась на его спине, держась за шипы, рассматривала оганэсов, коих здесь было в разы больше, чем во дворце императора. Они, словно новогодние гирлянды, украшали потолок и стены угрюмой пещеры, а при нашем появлении недовольно закрывали свои пасти и встревоженно порхали над самой головой.

– Они не кусаются? – тихо уточнила у Тарена, который продолжал быть незримым, но осязаемым.

– Нет, – отозвался вместо стража дракон, – если ты не бабочка.

Я изумилась странности интонации ехидного огненного: его слова прозвучали как комплимент, если бы не последовавшее следом фырчанье, словно дракон посмеялся своей шутке.

Я выдохнула и решила не забивать свою голову глупостями. Ящеры через тоннель вышли в огромную пещеру глубоко под землёй. Здесь кругом царил беспорядок и стояла вонь. В одной из куч я обнаружила человеческие кости в ржавых доспехах. В другой было оружие, так же тут нашлась свалка различного барахла и драгоценностей, тускло поблёскивающих золотом.

В пещере оганэсы были практически повсюду, это и понятно – насекомые, такие, как мухи, слетались на запах. Я зажала нос рукой, а сама пыталась найти брата и отца. Радовало, что их здесь не было, а Тарен заверил, что они живы и что не надо их искать в свалке обглоданных костей.

– Иоргам! – крикнул Эмбер так, что оганэсы взметнулись, и пещера погрузилась во тьму.

Зато я заметила туннель, откуда пробивался свет. Пройдя очередной проход, мы вышли в другую пещеру, где первым, кого я увидела, был тот самый чёрный дракон, который появился на пороге моего дома. Лишь потом за его спиной различила прикованных к стене отца и Мина.

– Ну, наконец-то, сам император решил навестить узника, – издевательская насмешка была вместо приветствия.

Между безумцем и нами – чуть замутнённая стена магического купола. Драконы явно не ожидали от опального чёрного подобного. Я чувствовала их беспокойство и видела, как ящеры оглядывались на Эмбера.

– Видимо, зря я не делал этого чаще, – тихо заявил император, пуская тонкую струю пламени на магический барьер. Отец и Мин взвыли, а я вскрикнула, понимая, что барьер запитан на их магию. Да и откуда у чёрного ящера могла быть столько силы? Ведь его резерв выпивала подсаженная мною еще на Земле пиявка.

– О, и сестричка здесь! – рассмеялся Иоргам. – Что же ты, императрица, обманула своего отца, отдала ему подделку. Думала, я не отличу розовый бриллиант от ледышки?

Дракон явно нервно стал бить хвостом о стену, от чего та осыпалась каменной крошкой.

– Я, столько лет пытающийся найти бриллиант, и не отличу его? Имей в виду, они погибнут из-за тебя. Из-за твоего обмана. Ты ведь не принесла настоящий камень, я прав?

Я привстала на спине огненного, рассматривая брата. Болезненная бледность лица пугала, как и чёрные синяки под глазами. Он не шевелился, висел с закрытыми глазами. Обветренные губы ссохлись до крови. Отец выглядел чуть лучше.

– Иоргам, послушай меня, – император постарался взять в свои руки переговоры с явно невменяемым драконом, да только тот даже ухом не повёл, испепеляя меня взглядом глаз цвета расплавленного золота.

– Так чего стоят для тебя эти камни, а, наследница? Стоят они жизни твоего брата и отца? Теперь ты ответь мне на этот вопрос.

– Вы встречались? – тихо уточнил у меня огненный, я кивнула и отвела глаза от чёрного, давая себе передышку и ища правильный ответ. Что сказать этому сумасшедшему, чтобы он не убил Мина и отца. Что? Каких слов он от меня ждёт? Ведь определённо даёт шанс высказаться, что-то придумать.

– Как он покинул свою тюрьму? – задал следующий вопрос огненный и водный поддержал его любопытство.

Получалось, сбежать с этого острова чёрный дракон не мог, но сумел. Каким образом он обошёл заклинание? А меж тем император явно прощупывал барьер, так как то отец, то Мин болезненно вскрикивали.

– Уходите все, – приказал Иоргам. – Останется только она.

– Нет, – упёрся император. – Ты должен выслушать нас. Вестник Праотца знает, как спасти нас от вымирания.

Чёрный дракон рассмеялся, демонстрируя лапу, в которой угадывалась моя пиявка.

– Как после этого я могу ей верить, император? Ты упёк меня на этот остров, сделав изгоем, но она поступила ещё хуже – подарила мне медленную и мучительную смерть! Знаешь, каково это, когда тебя жрёт паразит, которого ты не в состоянии вытащить из себя?

Чёрный ящер кричал. Я вздрагивала от его голоса, а другие драконы по-новому поглядывали на меня, с явным уважением.

– Иоргам, успокойся, – осадил император разбушевавшегося чёрного. – Уверен, что Вестник защищалась. Ты напал на неё.

– Конечно, я напал. Ведь она всё испортила! Нарушила планы! Мальчишка практически был у меня в руках! Думаешь, так легко сбежать из этой пещеры? Нет! Лишь на время можно обмануть твоё заклинание, и оно вновь возвращает меня в эту клетку! Ненавижу вас всех, – прошипел чёрный дракон, плюнув в барьер, огонь облизнул невидимую преграду, но императора не задел. А Тарен заслонил собой меня, выставляя перед нами своё копьё.

– Иоргам, замри! – рыкнул белый дракон, и каково же было моё изумление, когда чёрный дракон замотал мордой, словно пытался стряхнуть с себя чужую волю, но замолчал.

Я чувствовала, что и остальные драконы напряглись, разом прекратив перешёптываться.

– А теперь послушай меня, – рокотал император. – Ты должен сказать, где находится храм богини жизни Роданы. Ты должен знать это место! Ведь ваш род первым придумал, как вдыхать жизнь в розовые бриллианты. И я не ошибусь если обвиню вас с том что все забыли про богиню.

Я ждала ответа чёрного, но тот молчал, отступал к стене и тряс головой, но Эмберу и не требовалось ответов вслух, он явно читал мысли Иоргама.

– Да, нужно исправить то, что натворил ваш предок. Нужно вернуть розовый бриллиант в храм, и тогда Праотец простит нас. В мир возвратится магия, и наши жены смогут рожать.

Чёрный отрицательно покачал головой.

– Не простит. Храма нет. Он разрушен до основания. Это мой прадед разрушил его, когда Родана не услышала его молитвы. Он так хотел наследника. Он просил у Роданы сына, а рождались только дочери, – чёрный дракон рассмеялся и скупая слеза скатилась с чешуйкам вниз, не оставляя даже следа. – Мой прадед нашёл это заклинание, которым вы все теперь пользуетесь. Это он предал имя богини забвению. Мой великий прадед Янторанг! – ящер вновь хрипло рассмеялся, повторяя одно и тоже. – А храма нет, он полностью разграблен! Вся сокровищница разграблена. Больше нет розовых бриллиантов. Ни одного нет. Даже она не принесла ни одного.

– Есть один, – возразил император. – Последний. И мы должны исправить грехи предков.

– Один? – словно очнулся Иоргам. – Мы вернём в храм розовый бриллиант?

– Да, только скажи где он.

– Я скажу, да, я скажу. Хотя… зачем мне это говорить? – взревел ящер, вдруг вставая на задние лапы и распахивая крылья. За его спиной застонали Мин и отец. Я позвала Эмбера по имени, но император и сам понял, что нужно делать. Он издал протяжный свист, от которого у меня заложило уши, зато чёрный дракон упал на каменный пол, фырча и плюясь огнём.

Мне даже на миг стало жалко этого безумца, ведь я заметила, как за него переживает сын. Он всё порывался подойти, но его оттеснял глава изумрудных драконов, тихо шепча что-то успокаивающее.

– Ты должен, – холодно произнёс император. – Это наш последний шанс выжить всем вместе.

– Я умру. Мы все умрём. Спасения больше нет, – словно в бреду шептал Иоргам, тяжело поднимаясь на лапы. – Пиявка скоро высосет из меня всю магию. Зачем мне вам помогать? Лучше умереть всем и сразу. Всем и сразу!

– Отец! – не выдержал глава чёрных драконов, но вновь был отброшен изумрудным обратно в тоннель.

– О, сынок предатель объявился, – Иоргам приподнял морду, подслеповато сощурился, выискивая своего сына. – Пришёл посмотреть на агонию сумасшедшего отца? Я ещё держусь. Я ещё спляшу на ваших костях. Спляшу.

– Бесполезно, – пробормотал водный, и император согласно кивнул в ответ.

– Выбора нет, – расстроенно заявил он.

То, что выбора нет, я поняла уже давно. Как только впервые встретилась с этим ополоумевшим драконом. Безысходность лишила его последней надежды, а ещё и я добавила.

– Я развею своё заклинание, если ты отпустишь моего брата и отца! – громко крикнула со спины огненного.

– Развеет она, – хрипло рассмеялся Иоргам, недовольно ударяя хвостом. – И что потом? Я должен буду помочь вам найти храм? Проводить вас туда? А что? – вдруг рассмеялся старый дракон. – Хорошая идея. Прогуляться. Я так давно не видел солнца. Оно одинаковое во всех мирах. Как давно я не гулял по мирам. Так давно. Ну что ж, прогуляемся. Да, я хочу размяться. Давай, наследница, иди ко мне.

– Сначала отпусти моего брата! – страшно было даже слушать ополоумевшего, а уж тем более к нему приближаться. Я заметила как лихорадочных блеск в его желтых глазах.

Но я решительно спустилась со спины огненного и подошла к Эмберу. Тот раскрыл крыло, не подпуская меня к барьеру.

– Отпусти пленников, – напомнил император узнику.

Иоргам на удивление легко согласился. Подозрительно легко.

– Брата так брата. Зачем мне этот задохлик. Он хорошо покормил твою пиявку.

Так вот откуда такая бледность! Я со смешанными чувствами следила, как дракон небрежно расцепил кандалы, которые удерживали Мина, и тот, словно тряпичная кукла, осел на пол. Затем дракон хвостом смёл его к барьеру и подтолкнул сквозь магическую преграду.

– Бери своего брата. Бери, наследница, – мстительно шептал чёрный ящер, а я упала возле Мина на колени, чувствуя, что он практически ледяной. Влив в него немного магии, запустила заклинание регенерации. Амулет Гетера всё так же висел на шее у брата, только был абсолютно пуст. Мне понадобилось пару секунд, чтобы наполнить лунный камень энергией и запустить заклинание переноса. Мина поглотила воронка портала, а я вновь подошла к барьеру.

– Итак, Иоргам, ты обещал показать нам, где храм, – напомнил ему император.

– Что, не можешь пробиться сквозь мои щиты? Вот что значит сумасшествие. В этом есть свои плюсы, согласен, Эмбер? Заплутать в чужих воспоминаниях легко. Так ведь твой отец умер. Заблудился в чужих снах и не вернулся.

Скрипучий смех ящера раздразнил императора. А я вскрикнула, прикрывая уши ладонями, когда белый дракон вновь засвистел, в этот раз ещё тоньше и пронзительнее, а чёрный дракон опять забился в конвульсиях. Другие драконы пытались отойти от своего императора подальше. Им так же был неприятен этот свист, как и мне.

Император махнул хвостом, и барьер, который укрывал чёрного дракона, осыпался, я словно воочию увидела искрящееся стекло. Драконы ринулись на чёрного, придавливая его к каменному полу. Император с помощью магии освободил отца, которому я помогла отойти в коридор. Тарен шёл позади нас.

– Тина, доченька, – слабо шептал Фукарт. – Ты пришла за нами. Прости, я не справился. Он сильный и коварный. Ничего не успел понять, как оказался прикован к стене. Он, словно вампир, пил из нас магию.

Я с жалостью слушала надломленный голос отца, чувствовала, как он еле передвигал ногами, и тело его била дрожь от слабости.

Сняв предпоследний амулет, осторожно накинула шнурок через голову отца, чтобы он смог восстановиться. Выйдя на улицу, я помогла ему сесть, погреться на солнышке, перевести дыхание. Вдруг из пещеры раздался страшный взрыв, а следом повалили клубы дыма. Тарен встал, заслоняя меня, готовый в любой момент отразить атаку. Но чёрный ящер, вырвавшийся из пещеры, опалил стража пламенем, я с трудом успела выставить щит, чтобы заслонить нас троих от огня. Вслед за чёрным беглецом из пещеры выбрались и другие, они взмыли в небо, преследуя обезумевшего дракона.

Тот набрасывался на своих тюремщиков, страшно клацая зубами и выпуская огонь. Я никогда не видела ничего подобного. Даже в фильмах, сидя в зале, не задумываешься, как это страшно, когда огромные ящеры, стремительно носясь в небе, вгрызаются друг в друга острыми зубами. Широкие кожистые крылья подняли сильный ветер, сбивающий с ног. Чёрный хоть и был в меньшинстве, но упорно продолжал бороться с более молодыми ящерами. Его сын, я видела, в борьбу не вступал, но мешал другим нападать на отца скопом, то сбивая одного из глав кланов, то неожиданно вылетая наперерез тому же императору, за что и пострадал, но продолжал защищать своего отца. От громкого утробного рычания под моими ногами земля ходуном ходила.

Безумец заметил меня и резко изменил курс. Он камнем рухнул вниз, сбивая с ног Тарена, не обращая внимания на острый конец копья, пронзивший его правое плечо. Страж не мог остановить ящера, пробороздившего дорожку при падении. Я заслоняла собой слишком слабого отца, который кричал, чтобы я бежала в пещеру, чтобы спасалась, но я не могла оставить его, как и остановить сошедшего с ума дракона. Я видела, что он не отступится, не сдастся, пока не уничтожит меня. Щиты Тарена шли трещинами, мои тоже разлетались под пастью чёрного монстра. Дракон словно вампир вытягивал из заклинания магию, на последнем издохе пытался добраться до меня.

Мой страж атаковал бронированную шкуру ящера. Император и остальные драконы опаздывали, а острые зубы безумца уже были так близко. Именно в этот момент, когда Тарен оступился и упал, когда алая распахнутая пасть с желтоватыми клыками ринулась на меня, когда я прощалась с жизнью, появился он. Гетер вывалился из голубого светящегося портала прямо на спину чёрного дракона. Стремительным движением он выхватил меч, вспыхнувший ослепительным ярким белым свечением, и со всего размаху всадил клинок в голову дракона и провернул его несколько раз, всё глубже проталкивая меч.

Это произошло за доли секунды, показавшиеся мне вечностью. Пасть ящера захлопнулась, жёлтые глаза угасли, а тяжёлые веки опустились. Из ноздрей мёртвого дракона вырвались два облака чёрного дыма, окутавшие меня. Я закашлялась, и глаза защипало. Тарен поднялся и, подойдя ко мне, заслонил от дымящейся пасти, протянул платок. Но я его даже взять не успела, как оказалась в объятиях Гетера, легко соскочившего с поверженного ящера и стремительно приблизившегося. Обняв любимого, уткнулась ему в плечо и разревелась от облегчения. Просто когда он рядом, я чувствовала себя в безопасности. Он мой гарант того, что всё будет хорошо. Моя любовь. Моё сердце. Мой воздух. Мой мир.

– Гетер, – тихо позвала его, чуть отстранилась, чтобы погладить по осунувшимся щекам, заглядывая в злые, но тем не менее родные и любимые раскосые глаза. Я прижалась к его губам в поцелуе, стремясь поскорее выплеснуть накопившееся напряжение.

Ликард ответил, порывисто прихватив зубами нижнюю губу, удержал за затылок, чтобы не дёргалась, прожёг тьмой, затопившей глазное яблоко. А когда яростно поцеловал и тяжело выдохнул, то высказался:

– Ещё раз, Тинка, слышишь меня, ещё раз такое сотворишь, я просто не знаю, что с тобой сделаю.

– Прости, – тихо шепнула, потирая припухшую от укуса губу. В глазах стояли слёзы счастья. Я так рада, что он рядом, что просто не могла связно говорить, только цеплялась за его чёрную тунику, рассматривала живую мглу в его глазах и млела от радости. Крепко обняв Ликарда за талию, я дала себе волю, всхлипнув, чувствуя, как крепкая, сильная рука прижимала меня к груди, где гулко билось сердце любимого. Я так боялась, что он не простит, а теперь, когда он рядом, боялась, что он мне чудится, что это всё сон, и на самом деле я погибла в пасти дракона. Пусть так, лишь бы этот сон не заканчивался, и Гетер был рядом со мной подольше.

– Какая же ты у меня непоседа, Тинка, – тихо шепнул любимый, а я рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.

Как же я соскучилась по его ворчанию, по его голосу, по его заботе, по нему самому. Словно не несколько часов прошло, а намного больше.