Текст книги "Библия для всех. Курс 30 уроков. Том II. Новый Завет"

В 198 г. до Р.Х. Палестина перешла под контроль династии Селевкидов – правителей Сирии. Селевкиды отличались тем, что активно насаждали греческую культуру, строили в подвластных городах театры, ипподромы, гимнасии. Интересно отметить, что первыми под эллинистическое влияние попадали первосвященники, поскольку представляли собой местную «элиту». Хотя отдельные иудеи и перенимали греческий образ жизни, большинство сопротивлялось иноземному влиянию, ведь все новые бытовые установления были неразрывно соединены с греческой языческой религией. Открытый религиозный конфликт возник во время правления Антиоха IV Епифана (правил в 175–164 гг. до Р.Х.). Он проводил политику насильственной эллинизации, которая с 167 г. до Р.Х. перешла в жестокое гонение на иудейскую веру: везде устраивались алтари олимпийских богов, под страхом казни было запрещено соблюдать субботу, совершать обрезание и хранить священные книги. Штурмом взяв Иерусалим, Антиох IV осквернил Храм, принеся в нем в жертву Зевсу свинью.

Впервые в истории иудейского народа появились мученики, казненные за то, что не отреклись от Бога и священных обычаев предков. Это страшное время отражено в Первой и Второй Маккавейских книгах; в них также подробно описано, как в Иудее начало подниматься освободительное движение – сыновья священника Маттафии из рода Хасмонеев вели партизанскую войну с сирийскими захватчиками. Братья Маккавеи[6]6
  Именование Маккавеи происходит от арамейского слова «маккаба» – «молот» (на врагов): таково было первоначальное прозвище Иуды Маккавея.


[Закрыть] – Иуда, Ионафан, Симон – проявляли смелость и мужество. Маккавеев поддерживали массы народа, в том числе и движение «хасидеев» (евр. «хасидим» – благочестивые), которые были ревнителями отеческих обычаев. В конце концов, иудеи достигли победы: через три с половиной года, в 164 г., Иерусалим был отвоеван и сирийское правление свергнуто. В честь этих событий был установлен праздник Обновления Храма[7]7
  Этот праздник упоминается в Ин 10:22.


[Закрыть] (евр. Ханука).

Маккавеи добились независимости Палестины, восстановили границы государства, бывшие при Соломоне, и основали новую династию, получившую название Хасмонейской. Эта династия правила сто лет (с 140 по 37 г. до Р.X.), активно взаимодействуя с другими государствами, в частности с набиравшими силу римлянами. Как правило, цари династии Хасмонеев являлись одновременно и первосвященниками: сын Симона Маккавея Иоанн Гиркан, Аристовул, Александр Яннай. Об этом периоде очень подробно и увлекательно повествует иудейский историк Иосиф Флавий в своих известных трудах «Иудейская война» и «Иудейские древности». Но в целом Хасмонеи не оправдали ожиданий иудейского народа – не отличавшиеся благочестием, большинство царей этой династии были во многом подобны ообыкновенным восточным деспотам.

В правление царицы Саломеи Александры, жены покойного Александра Янная, важную роль стали играть преемники хасидеев – фарисеи (евр. «отделенные»), отличавшиеся глубоким почтением к иудейским традициям; они выступали за прекращение греческого влияния. Ранее находившиеся в оппозиции к Хасмонеям, фарисеи предпочитали быть в стороне от политики и представляли собой чисто религиозное движение; они сами старались неукоснительно исполнять все заповеди Закона, и через синагоги и школы воспитывали в народе любовь к Закону и святому Писанию[8]8
  Известнейшими учителями («раввинами») из числа фарисеев были Гиллель и Шаммай. Ср. их краткую характеристику в книге прот. А. Меня: «Непоколебимая преданность Богу, прочные семейные устои, гуманность, любовь к свободе и справедливости – все это было привито народу лучшими представителями фарисейства, среди которых особенно выделялся кроткий мудрец Гиллель, прибывший в Иерусалим около 40 года до н. э. По его мнению, сущность Закона заключена в золотом правиле: не делай другим того, чего не желаешь себе, а все остальное Гиллель считал лишь “комментарием”. Было в законничестве и другое направление. Его вождем стал соперник Гиллеля – Шаммай. Если первый охотно приобщал иноплеменников к вере, то второй презрительно гнал их от себя. Шаммай придавал огромное значение так называемым “преданиям старцев”. Его ученики умножали число обрядовых предписаний и любили выставлять напоказ свое благочестие». – Мень А., прот. Сын Человеческий.


[Закрыть].

Хасмонейской династии пришел конец из-за внутренних распрей. Между сыновьями царицы Александры – первосвященником Иоанном Гирканом II и честолюбивым Аристовулом – разгорелось соперничество. Они оба около 67 г. до Р.Х. обратились к римлянам за поддержкой в борьбе за право на престол. Римское государство к тому времени давно покорило своего единственного сильного конкурента – Карфаген[9]9
  Войны с Карфагеном (т. н. «пунические войны») велись в 264-241, 218-201 и 149-146 гг. до Р.Х.


[Закрыть], захватило Грецию и являлось самой влиятельной политической силой в Западном и Восточном Средиземноморье. Знаменитый Гай Юлий Цезарь завоевал Галлию (территории нынешней Франции) и часть Британии, а его современник полководец Гней Помпей после успешных военных кампаний в Малой Азии и присоединения Сирии в качестве римской провинции прибыл в Палестину. В качестве защитника интересов законного первосвященника – свергнутого Иоанна Гиркана II, – Помпей вошел в Иерусалим с войсками. Таким образом, в 63 г. до Р.X. Иерусалим был фактически захвачен римским полководцем[10]10
  Помпей вошел в Иерусалимский храм и даже заглянул в Святое Святых. Он был чрезвычайно удивлен, что не увидел там никакого изображения божества. Ср. свидетельство Иосифа Флавия: «Ничто, однако, так глубоко не сокрушало народ в тогдашнем его несчастье, как то, что незримая до тех пор Святая Святых была открыта чужеземцами. Помпей, в сопровождении своей свиты, вошел в то помещение храма, куда доступ был дозволен одному лишь первосвященнику, и осмотрел все его содержимое: подсвечник с лампадами, столь, жертвенные чаши и кадильную посуду – все из чистого золота, – массу сложенного фимиама и храмовой клад, состоявший из 2000 талантов. Однако он не коснулся ни тех, ни других драгоценных вещей. Более того: на следующий же день после штурма он дозволил очистить храм и возобновить обычное жертвоприношение. Гиркана он утвердил в должности первосвященника». – Иосиф Флавий. Иудейская война. I. 7.


[Закрыть]. Помпей оставил Гиркана первосвященником и утвердил его в должности этнарха (греч. дословно «владыка народа»), однако все дела в стране отныне находились под пристальным наблюдением римлян.

С 63 г. до Р.X. начался длительный период зависимости Палестины от Рима. Римляне проводили активную завоевательную политику и видели в этом свою миссию[11]11
  Известнейший римский поэт Вергилий сформулировал национальную идею римлян в эпической поэме «Энеида» (VI. 847-853):
«Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,Тяжбы лучше вести и движенья неба искуснейВычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю:Римлянин! Ты научись народами править державно –В этом искусство твое! – налагать условия мира,Милость покорным являть и смирять войною надменных!»(пер. С. Ошерова).

[Закрыть]; они несли покоренным народам порядок и стабильность, гарантируемые разработанным и четким римским законодательством. Римляне восприняли богатейшее греческое наследие в области культуры, философии и искусства и внесли огромный вклад в развитие со временной цивилизации: всемирно известны римские дороги, градостроительные достижения, акведуки, водопроводы, бани и пр. Римляне, как правило, с уважением относились к обычаям и древним религиозным установлениям покоренных народов и не стремились навязывать иудеям свою религию.

В правление пассивного Иоанна Гиркана реальная власть в Иудее стала сосредотачиваться в руках его придворного – идумеянина Антипатра, который очень последовательно проводил угодную Риму политику. Идумеи – потомки Исава, старшего брата Иакова, – в I веке до Р.Х. приняли иудейскую веру, однако иудеи все равно считали их чужаками. Сын Антипатра Ирод унаследовал от отца дипломатический талант, честолюбие, ум, расчетливость; будучи поставлен правителем северной области Палестины – Галилеи, он проявил немалую храбрость и уничтожил всех орудовавших там разбойников. Ироду удалось снискать доверие и заручиться поддержкой Юлия Цезаря, Марка Антония и Октавиана Августа, впоследствии ставшего правителем. Подавляя неоднократно вспыхивавшие восстания и водворяя порядок, Ирод зарекомендовал себя талантливым правителем, и римляне постепенно доверили ему правление Иудеей, Самарией и Галилеей, а в 40 г. до Р.Х. пожаловали ему титул царя.

Таким образом, Палестина стала вассальным государством, зависимым от Рима, но сохраняла частичное самоуправление. Женившись на внучке Гиркана Мариамне, Ирод закрепил династическую связь с Хасмонеями. В Палестине Ирод проводил масштабное строительство – за это в исторической науке он получил прозвание «Великий». Важнейшим его делом стала реконструкция Иерусалимского храма, длившаяся несколько десятилетий. При Ироде были построены город Кесария при море, крепость Иродион, реконструированы город Самария и крепость Масада и пр. Хотя Ирод старался угодить консервативно настроенным иудеям, в городах он многое устраивал по греческому образцу: к примеру, даже в окрестностях Иерусалима в амфитеатре проводились спортивные состязания и скачки. Эллинистические симпатии Ирода не способствовали его популярности в народе.

Последние годы правления Ирода были омрачены крайней жестокостью. Казнив по подозрению свою любимую жену, гордую хасмонейскую царевну Мариамну, царь потерял покой и душевное равновесие. После раскрытия нескольких дворцовых заговоров он относился к своему ближайшему окружению с болезненной подозрительностью. По доносу своего старшего сына, коварного Антипатра, Ирод распорядился казнить двух своих сыновей – Александра и Аристобула, дорогих ему детей Мариамны. Позже он понял, что поверил искусной клевете, и казнил самого Антипатра. Заболев мучительной болезнью и чувствуя приближение конца, Ирод вознамерился в день своей смерти предать казни всех благородных людей города, чтобы повергнуть население в искреннюю скорбь; к счастью, исполнить это предсмертное желание он не успел. Один из подобных жестоких поступков Ирода описан в Евангелии от Матфея[12]12
  Согласно Матфею, Ирод приказал убить младенцев в Вифлееме, узнав, что кого-то из них назвали будущим царем Иудеи (Мф 2:16).


[Закрыть].

После смерти Ирода в 4 г. до Р.Х. власть перешла к его сыновьям – Архелай[13]13
  Архелай упомянут в Мф 2:22: он был известен своей жестокостью, и Иосиф с Девой Марией и Иисусом не вернулись в подвластную ему Иудею, а пошли в родной город Назарет.


[Закрыть] был поставлен правителем над Иудеей, Самарией и Идумеей, Ирод Антипа[14]14
  У Ирода Великого был еще один сын – Филипп, который не получил территории и жил как частное лицо. У него Ирод Антипа отнял жену Иродиаду. Иродиада была дочерью Аристовула – сына Ирода Великого – и соответственно племянницей самого Ирода Антипы. По приказу Ирода Антипы был арестован и затем казнен пророк Иоанн Креститель, который обличал этот греховный союз (см. Мк 6:16–29). За нестроения на подвластных территориях Ирод Антипа был смещен императором Калигулой и сослан на Запад, как ранее Архелай.


[Закрыть] – над Галилеей и Переей (Заиорданской областью), Ирод Филипп[15]15
  Ирод Филипп кратко упомянут в Лк 3:1–2.


[Закрыть] – над Итуреей и Трахонитидой (северо-восточной областью Палестины, частично эллинизированной). Сыновья Ирода не получили от римлян титула царя – Архелай стал «этнархом», а Ирод Антипа и Ирод Филипп именовались «тетрархами» (дословно, «четвертовластниками», владыками четвертой части страны). Однако Архелай не сумел обеспечить порядок на своей территории – его необдуманные действия привели к мятежу в Иерусалиме.

В соответствии с просьбой делегации иудеев, римляне сместили Архелая с должности, и с 6 г. по Р.Х. Иудея и Самария перешли в непосредственное подчинение Риму. Как и прочие римские провинции, они управлялись римским чиновником – префектом, или прокуратором. Этот чиновник отвечал за общественный порядок и утверждал высшую меру наказания – смертную казнь[16]16
  Именно так совершился суд над Иисусом Христом – обвинившие Его первосвященники обратились к прокуратору за утверждением смертного приговора (Лк 23:1–2; Ин 18:28–31 и пр.).


[Закрыть]. Прокуратор Иудеи подчинялся легату Сирии – более крупной провинции. Резиденция прокуратора располагалась в городе Кесария, там же была сосредоточена основная масса римских войск. В Новом Завете упоминается Понтий Пилат, бывший пятым прокуратором Иудеи (с 26 по 36 г. по Р.Х.)[17]17
  О вступлении Пилата в должность и его жесткости в отношении к иудеям можно прочитать у Иосифа Флавия (Иудейские древности. XVIII. 3. 1–3; Иудейская война. II. 9. 2–4). В XX веке в Кесарии Палестинской была найдена каменная плита, на которой упомянуто имя Понтия Пилата.


[Закрыть].

Внутренними делами Иудеи управлял Синедрион (греч. συνέδριον, «собрание», дословно «совместное заседание»; евр. «Санхедрин»). Этот совет состоял из семидесяти старейшин и священников, и во главе стоял первосвященник[18]18
  При царе Ироде Великом Синедрион обладал номинальной властью, но при римских наместниках его полномочия существенно возросли.


[Закрыть]. Синедрион имел широкие полномочия и регулировал религиозные и гражданские дела, имел свою стражу. Большинство мест в Синедрионе принадлежало партии саддукеев. Это были аристократы из священнических родов, богатые и влиятельные.

Саддукеи постоянно взаимодействовали с римской властью и были очень лояльно настроены по отношению к римлянам. Свою главную цель они видели в формальном сохранении иудейских устоев и закреплении своего привилегированного положения при римской власти. В той или иной мере они разделяли эллинистический образ жизни и были либералами по убеждениям. Признавая вероучительный авторитет только за Пятикнижием Моисеевым, саддукеи отрицали воскресение, существование ангелов и бестелесной души. Они настолько сблизились по своим взглядам с современными им греческими и римскими мыслителями, что стали фактически материалистами, своего рода «эпикурейцами».

Все это приводило к тому, что саддукеи не имели достаточного авторитета в народе; гораздо более близка к простым людям была другая партия – партия фарисеев, также имевшая места в Синедрионе. Во многих отношениях они представляли собой противоположность саддукеям – многие из фарисеев не занимали никаких общественных постов и могли иметь очень скромную профессию (к примеру, ремесленника), однако народ считал именно их авторитетами в вопросах религиозной жизни.

Фарисеи верили в воскресение мертвых и будущую жизнь, существование ангелов и потустороннего мира. Кроме всех священных книг Писания, фарисеи признавали религиозно значимыми позднейшие иудейские произведения (книги Еноха, книгу Юбилеев и пр.) и большое значение придавали устному преданию – так называемым «преданиям старцев»[19]19
  Позднее эти устные предания были зафиксированы в Талмуде.


[Закрыть]. По своим убеждениям они являлись консерваторами; несомненно положительным качеством фарисеев было уважение к Закону и искреннее стремление исполнить все без исключения заповеди. Однако это религиозное рвение иногда сосредотачивалось только на максимально полном соблюдении многочисленных обрядов и внешних ритуалов. По свидетельству Иосифа Флавия, фарисеи отличались честолюбием и чрезвычайно дорожили своим статусом учителей и духовных руководителей народа.

Приверженность фарисеев традиционным иудейским ценностям и неприязненное дистанцирование от римской власти никогда не выражались в попытках насильственно свергнуть эту власть. Стремление осуществить политический переворот было свойственно иудейским националистам – «зелотам» (от греч. ζηλωτής, «дзелотэс/зилотис» – «ревнитель»). Зелоты были готовы добиваться освобождения от власти ненавистных римлян, не останавливаясь ни перед какими средствами – заговорами, мятежами, убийствами.

Латинским их названием было «сикарии», т. е. «кинжальщики» (от лат. sica – кинжал). «Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собою главенства человека»[20]20
  Иосиф Флавий. Иудейская война. XVIII. 1. 6. Именно активная деятельность фанатично настроенных зелотов привела к разрушению Иерусалима римлянами в 70 году.


[Закрыть]. Противоположность зелотам составляли иродиане – сторонники династии Иродов, доброжелательно настроенные по отношению к Риму.

В приведенной таблице показаны основные партии иудеев на момент конца I в. до Р.Х.[21]21
  Таблица взята из книги Мецгер Б. Новый Завет: контекст, формирование, содержание. С. 50.


[Закрыть]

Отметим, что довольных сложившимся в Палестине положением было крайне мало – большинство населения очень болезненно переживало установившееся римское владычество. Богоизбранный народ оказался в подчинении у идолопоклонников-язычников. Эту зависимость невозможно было не ощутить – в первую очередь, из-за необходимости уплаты налогов. На эту службу римляне нанимали иудеев; традиционное славянское название таких сборщиков налогов, употребляемое в Синодальном переводе Нового Завета – «мытари». Римляне давали им право взимать больше фиксированной суммы налога, и таким образом мытари нередко обогащались за счет своего народа. Иудеи считали всех мытарей вымогателями и грешниками; состоявшие на службе у римских оккупантов, в глазах людей они являлись предателями своей родины. К мытарям, оскверненным постоянным общением с язычниками-римлянами, относились с презрением и ненавистью, им часто не позволяли входить в Храм или синагоги.

Таким образом, в Палестине к концу I века до Р.Х. сложилась достаточно непростая ситуация. Народ надеялся на перемены. Национальная независимость была потеряна; идумеянин Ирод стал родоначальником новой династии, но она воспринималась иудеями как чужеземная. По мнению христианских толкователей, именно в это время «скипетр» окончательно отошел от колена Иуды (ср. Быт 49: 10), – это должно было знаменовать наступление обетованного Богом времени пришествия истинного Царя.

Став частью Римской империи, Палестина стала испытывать еще более сильное влияние Греции и Рима, чем раньше. Это проявлялось на разных уровнях: так, в Палестине, кроме еврейского языка, которым хорошо владели книжники и раввины (учителя Закона), и разговорного арамейского, широкое распространение получил греческий язык – международный язык того времени[22]22
  Отметим, что согласно Ин 19:19–20, надпись на Кресте Христа была сделана на еврейском, на греческом и латинском языках. Это описание полностью отражает языковую ситуацию Палестины тех времен.


[Закрыть]. На латинском языке велась официальная документация; некоторые латинские слова прочно вошли в повседневный обиход: «центурион», «трибун», «легион», «претория» и пр.[23]23
  Особенно много заимствованных латинских слов в Евангелии от Марка.


[Закрыть] Отметим, что все книги Нового Завета написаны на греческом языке, понятном большинству людей, при этом вполне вероятно существование еврейского/арамейского оригинала[24]24
  Относительно первоначального языка Евангелий см., к примеру, Карминьяк Ж. Рождение синоптических Евангелий. М., 2005; Грилихес Л., свящ. Археология текста: сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции. М., 1999; а также Грилихес Л., свящ. Реконструкция коммуникативной ситуации создания и функционирования первых двух канонических Евангелий. М., 2000.


[Закрыть]. В полном соответствии с исторической ситуацией, в Новом Завете также упоминаются иностранные монеты, получившие хождение на территории Палестины – греческие («драхма», «мина», «лепта») и римские («динарий», «ассарий» / «асс», «кодрант»). На этих монетах всегда изображались боги или же правители – «сыны богов».

Взаимодействие Палестины и других стран развивалось и в обратном направлении – люди из языческих народов познакомились с иудейской религией. Следствием этого стало явление «прозелитизма» – переход бывших язычников в иудейскую веру. Единобожие и четкие нравственные заповеди Закона были привлекательны для «духовно ищущих» людей из языческих народов. Нужно сказать, что греческая и римская культуры, давшие человечеству множество величайших произведений литературы и искусства, на рубеже I в. до Р.Х. – I в. по Р.Х. прошли зенит своего расцвета и переживали своего рода духовный упадок. С превращением Рима из небольшого сплоченного государства-республики в огромную многонациональную империю произошли немалые перемены. С 27 г. до Р.X. изменилась форма правления – после кровопролитных гражданских войн фактически единоличным правителем Римского государства стал Октавиан Август (правил с 27 г. до Р.Х. по 14 г. по Р.Х.).

Хотя все прежние учреждения и должности сохранялись – Август искусно и тонко соблюдал видимость республики, – в Риме установилась диктатура. Многие римляне считали это не столь дорогой платой за мир и спокойствие, воцарившееся в империи под властью Августа. Однако, как следствие установления нового режима, было потеряно ощущение коллективной ответственности за свое государство и единого национального духа. То же самое можно сказать и о Греции – там еще раньше, со времени объединения Греции македонским правителем Филиппом (отцом Александра Македонского), была утрачена прежняя самостоятельность и самодостаточность полисов (городов-государств). Для античного человека было очень дорого чувствовать себя частью родного города или государства и отождествлять себя с ним; литература и искусство во многом отражали гражданские идеалы. С потерей общественных идеалов в культуре все более ярко развивались индивидуалистические черты.

Стекавшиеся из восточных стран огромные богатства и предметы роскоши развратили римское общество. Традиционные римские добродетели – «благочестие, верность, серьезность, честность» – во многом ушли в прошлое. Поэты молодого поколения не имели практически никаких идеалов и нравственных ориентиров, они подобно Катуллу воспевали разгул, наслаждения и удовольствия или подобно раннему Овидию видели смысл жизни в любовных похождениях. Другие, как Вергилий и Гораций, призывали к уединенной жизни в гармонии с природой, к покорности судьбе. В литературе все более сильно начинает звучать страх смерти, вечного уничтожения (ср. сочинения Цицерона, стоических философов Сенеки, Марка Аврелия и пр.). Ранее люди противопоставляли этому страху вечное существование своего родного государства, теперь же, с распространением индивидуализма, была потеряна внутренняя опора.

Древняя языческая религия не удовлетворяла духовных стремлений человека – она воспринималась лишь как формальная «дань традиции», и мало кто из образованных людей всерьез верил во множество языческих богов, которые давно уже стали персонажами забавных комедий. С эпохи Александра Македонского возникла традиция обожествлять правителей, именовать их «спасителями», «богоявленными» – так выражалась надежда на реальную помощь и покровительство. Образованные греки и римляне издавна искали духовную пищу в философии; в то время существовало множество самых разных философских систем. Особенно распространились взгляды стоиков и эпикурейцев, а также скептиков. Философы-скептики считали, что человек может лишь приблизиться к познанию истины, но в полноте она ему не доступна[25]25
  «Человек стоял на распутье и со всех сторон слышал призывные голоса: будь равнодушен к печалям и радостям жизни, погрузись в спокойное созерцание – говорили буддисты и стоики; живи согласно природе, как все существа, – учили киники и эпикурейцы; счастье в знании и размышлении – возражали им философы-естествоиспытатели; очищай себя тайными обрядами и обретешь бессмертие – уверяли наставники мистерий; храни верность единому Богу и соблюдай Его закон – возвещала религия Израиля; а римский орел, высматривая добычу, парил над этим водоворотом духа, где, как в первозданном хаосе, смешались противоборствующие начала». – Мень А., прот. Сын Человеческий.


[Закрыть].

Большую популярность приобрели восточные экзотические религиозные культы с яркими мистическими элементами – культ матери богов Кибелы, Осириса, Митры. Подобные древним греческим элевсинским мистериям, в них в образном виде изображалось умирание и весеннее оживление природы; в таинственных обрядах участники переживали единение с умирающим и воскресающим божеством, и это давало им надежду на вечное существование.

Исследователи отмечают, что к концу I века до Р.Х. не только среди иудеев, но и среди современных им язычников явственно ощущалась всеобщая тоска по божественному присутствию, безотчетное ожидание спасения от власти гибельных сил. Интересно отметить, что при жизни Октавиана Августа знаменитейший поэт Вергилий в 4-й эклоге «Буколик» выразил радость о рождении «младенца, что с веком железным покончит и возвестит всему миру века приход золотого». Каким бы ни был исторический прототип эклоги Вергилия, можно сказать, что чуткий поэт точно уловил приближение величайшего исторического события – именно в правление «божественного» кесаря Августа произошло земное рождение истинного Спасителя мира – Иисуса Христа.

Начало евангельской истории

В эпоху высочайших культурных достижений Греции и Рима, в период разочарования в прежних идеалах и напряженных поисков высшего смысла в одну из маленьких удаленных провинций Римской империи была принесена Благая весть. В этот пестрый и неспокойный мир пришел Посредник между Богом и людьми, могущий дать людям вечный мир с Богом. Это был обетованный иудеям «Помазанник», приход Которого предвозвещали пророки и ожидали многие поколения иудеев.

По-еврейски помазанник звучит как «Машиах», в греческой транслитерации этого слова – Μεσσίας (Мессия), а в греческом переводе – Χριστός (Христос)[26]26
  Греческий глагол χρίω, «хрио», означает мазать, намазывать.


[Закрыть]. «Иисус Христос» стало для нас уже привычным словосочетанием, обычным именем, однако необходимо понимать важный смысл этих двух слов, выражающих предмет веры христиан: человек Иисус, родившийся в Палестине в правление кесаря Августа, обладает титулом «Христос», то есть является истинным Царем народа Божия и открывает людям вход в Царствие Божие.

В Новом Завете часто встречается словосочетание «Евангелие Царствия Божия» (ср. Мк 1:14). Евангелие, греч. εὐαγγέλιον, «евангелион», переводится как «благая весть»[27]27
  Исследователи отмечают, что греческое слово εὐαγγέλιον обозначало не просто «хорошие известия», – оно часто употреблялось в контексте возвещений о важных событиях жизни обожествленного правителя, императора – см. Браун Р. Введение в Новый Завет. Т.1. С. 135–137.


[Закрыть]. Вначале так обозначали весть о пришествии долгожданного Христа и открывшемся через Него Царствии Божием, а затем – письменную фиксацию этой вести. Так родилось знакомое нам значение слова «Евангелие» – литературный жанр, повествование об Иисусе Христе[28]28
  Процитируем первый стих Евангелия от Марка: «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия». Это заглавие может пониматься как начало собственно «Благой вести» или же как начало произведения под названием «Евангелие Иисуса Христа»: очевиден переход от первого смысла ко второму. Подробнее см. Емельянов А., прот. Введение в Четвероевангелие.


[Закрыть]. На протяжении веков составлялось множество разнообразных писаний об Иисусе, но уже со II века по Р.Х. христиане признали авторитетными и аутентичными четыре Евангелия, написанные с 60 по 90 г. I века по Р.Х. на греческом языке.

Эти Евангелия называются «каноническими» – входящими в канон новозаветных книг; их текст составлен на основании свидетельств очевидцев, устного и письменного предания. Как и все книги Библии, канонические Евангелия написаны по вдохновению от Святого Духа. Текст Евангелий сосредотачивается на описании земного пути Иисуса Христа, именно Он всегда пребывает в центре повествования. А сами авторы Евангелий находятся «в тени»; не названы даже их имена, однако древняя церковная традиция сохранила их – Матфей, Марк, Лука, Иоанн.

Евангелия от Матфея и Луки приводят сведения о самом раннем периоде евангельской истории – о земном рождении Иисуса. Евангелие от Марка начинается уже с непосредственной проповеди Благой вести: тридцатилетний Иисус принимает крещение от Иоанна Крестителя и выходит на общественное служение, творит чудеса и собирает вокруг Себя учеников. В начале Евангелия от Иоанна[29]29
  Евангелие от Иоанна имеет множество ярких особенностей и отличается от остальных трех Евангелий как по содержанию, так и по стилю; Евангелия от Матфея, Марка и Луки очень сходны между собой и поэтому получили общее название «синоптические» (см. уроки 6-7 настоящего пособия).


[Закрыть] находится совершенно уникальный текст, называемый Пролог. В нем содержится откровение о том, Кто есть Иисус Христос. Он – «Слово» Бога:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин 1:1-5)[30]30
  Такое именование Христа присутствует и в Евангелии от Луки, в предисловии к тексту: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова…», а также в Апокалипсисе (Откр 19:13) и Первом послании Иоанна (1 Ин 1:1).


[Закрыть]. «Слово» (греч. λόγος, логос – также мысль, смысл, разумный замысел)[31]31
  Слово «логос» имеет богатую историю – греческие философы (Гераклит и затем стоики) ввели этот термин для обозначения замысла Бога, согласно которому был создан мир, незыблемых устойчивых законов мира, которые делают мир единой гармоничной системой. Известнейший иудейский мыслитель Филон, живший в Александрии (ок. 25 г. до Р.Х. – ок. 50 г. по Р.Х.), в своих экзегетических трудах активно использовал понятие «Логос», сближая его с ветхозаветным понятием «Премудрость» Бога.


[Закрыть] очень близко к ветхозаветному понятию «Премудрости Божией», через которую Бог сотворил мир. О Премудрости много говорится в разных ветхозаветных книгах (Притч 8:22; Иов 28; Прем 7–11; Сир 24)[32]32
  Ср. речь Премудрости в книге Притчей Соломона: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время…» (Притч 8:22–30).


[Закрыть]. При этом в Евангелии от Иоанна недвусмысленно сказано, что «Слово» – это Бог, и в Нем – свет и жизнь людей. Здесь мы видим ту же идею, которая на более разработанном языке позднейшего христианского богословия будет выражена понятием «единосущность» Отца и Сына – Первого и Второго Лица Святой Троицы.

В первых стихах Пролога очевидна аллюзия на первые стихи Библии – книги Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1:1). Однако евангелист Иоанн говорит не о творении видимого мира, но о вневременной реальности – вечном существовании Отца и Сына в единстве друг с другом. Торжественная кульминация Пролога звучит так: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца… Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1:14,18). Мы понимаем, Кем является Иисус Христос – это Бог Слово, единородный Сын Божий, Который стал человеком и открыл всем людям истину о Боге как любящем Отце.

Также в Прологе говорится о «свидетеле», именем Иоанн: «Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него» (Ин 1:6-7). Здесь речь идет о пророке Иоанне Крестителе, современнике Иисуса, который указывал людям на Него как на Мессию; с повествования о нем начинается Евангелие от Марка.

Евангелие от Матфея также начинается особенным текстом – в 1-й главе содержится «родословие Иисуса Христа» (Мф 1:1), перечисление Его земных предков во главе с праведным Авраамом. Слово γένεσις, переведенное как «родословие», также обозначает «возникновение», «становление», «бытие»[33]33
  См. Аверинцев С.С. Некоторые языковые особенности в Евангелиях.


[Закрыть]. Мы уже отмечали связь с книгой Бытия в Евангелии от Иоанна; возможно утверждать, что аллюзия на Быт 1:1 присутствует и в Мф. Можно согласиться, что «в истоке как Ветхого Завета, так и евангельского повествования лежит мысль о начале. Только в первом случае это начало мира, а во втором – начало нового этапа человеческой истории, который открылся с приходом Спасителя в мир»[34]34
  Чистяков Г., иер. Над строками Нового Завета.


[Закрыть].