Текст книги "Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков"

Тема 2. Апокалипсисы – послания, возникшие в сложных исторических условиях и раскрывающие читателям небесные тайны о будущем утешении

Прикровенный рассказ об апокалиптических «тайнах»

Какого рода «тайны» открывались тайновидцам, согласно апокалиптическим произведениям? Часто это тайны устройства вселенной или тайны мировой истории, деление истории на определенные периоды. Многие апокалипсисы обсуждают признаки «последних времен» и исчисляют сроки конца человеческой истории. Апокалиптические авторы очень любят подсчеты и общую числовую символику – можно вспомнить «семьдесят седмин» Даниила, «десять недель» в Первой книге Еноха или осмысление всей истории народа Израильского в 23-й главе книги Юбилеев[49]49
  «Юбилейный» год означает 49-й (7 × 7); согласно книге Левит, в такой год совершалось своего рода «обнуление», когда нужно было дать рабам Израиля свободу, возвратить купленную землю ее прежним владельцам, и не должно было засевать поля, чтобы земля получила отдых (Лев 25).


[Закрыть]. Интересно, что в пророческих книгах Библии акцент на «исчислениях» не присутствует; как мы уже говорили, библейские пророки не сосредотачиваются на точном «предсказании будущего». Из всего массива пророческого корпуса можно насчитать всего около семи точных указаний временного периода, когда именно пророчество должно исполниться[50]50
  Ис 7:8; 37:30; 38:5; Иер 25:11–12; 28:2; 28:11; 29:10.


[Закрыть] (исключение – глава 11 книги Даниила с подробными исчислениями лет; однако эта глава не имеет параллелей в Библии, и большинство исследователей считают ее примером vaticinum ex eventu, «пророчества после события»). В новозаветном Апокалипсисе также есть числовая символика, связанная с историей, но эта символика более общего плана, не содержащая деталей (подробнее – в следующем уроке 3).

Зачастую получатель откровений сам не понимает значения явленных ему образов, и видения объясняет ангел; этот сюжет столь распространен, что исследователи даже ввели технический термин – angelus interpres/ангел-истолкователь[51]51
  Например, ангел истолковывает видения в книге пророка Даниила (Дан 8:15; 9:21; 10:5; 12:5); у пророка Иезекииля также ангел объясняет видения пророка в обновленном Храме (Иез 40:2). Толкование видений ангелом присутствует и в Апокалипсисе (Откр 10:1; 17:1; 21:9). Некоторые отголоски можно увидеть и в евангельских повествованиях. Когда женщины-мироносицы в утро Воскресения пришли к пещере, где было положено тело Иисуса, то события Воскресения и Вознесения Иисуса были возвещены им «мужами в белых одеждах» – ангелами.


[Закрыть]. В отличие от многих библейских пророков, описывающих опыт слышания слов Самого Бога, более поздние иудейские произведения чаще говорят о взаимодействии с небесными «посредниками», посланниками Божиими (в книге Даниила это Михаил, небесный покровитель народа Израиля). В новозаветном Апокалипсисе также присутствуют толкования отдельных видений ангелом (Откр 10:1; 17:1; 21:9) и небесным «старцем» (Откр 7:13–17).

Недосказанность смыслов

Однако наличие толкований не означает, что герою и читателям становится «все понятно», – много значимых аспектов остаются «между строк», и для полноценного осмысления требуется самостоятельное усилие, духовное и интеллектуальное. Согласно наблюдениям современных библеистов, «характерной особенностью апокалиптической литературы является совмещение идеи откровения тайн с фактическим их сокрытием, так что именно читатель оказывается вынужденным путем глубокого погружения в текст проводить работу по подлинному открытию сообщаемой вести»[52]52
  Небольсин А. С. Красота в Апокалипсисе и красота Апокалипсиса / электронная публикация URL: http://www.bogoslov.ru/text/2607687.html


[Закрыть].

Конечно, понимание записанных «тайн» в немалой мере зависит от понимания исторического контекста и жизненных реалий, окружающих подлинного автора и первых читателей произведения. Видения Третьей книги Ездры о двенадцатикрылом трехголовом орле, поднимающемся от моря и сгорающем, и видение Сирийского Апокалипсиса Варуха об облаках, проливающих дождь разного цвета, вероятно, были сразу понятны читателям-современникам. Читатели легко угадывали в этих образах отсылку на окружавшие их политические и социальные реалии. Однако для последующих поколений читателей толкование становится гораздо более трудным.

Одним из примеров подобной апокалиптической загадочности и недосказанности является известный образ из Откр 13:18: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Автор как бы открыл тайну числа имени зверя – и в то же время мало что разъяснилось; излишне напоминать, что над «расшифровкой» напряженно размышляло огромное количество людей разных веков, и окончательный бесспорный вариант до сих пор не найден…

Значимость эмоционального вовлечения читателей

С другой стороны, можно утверждать, что главная цель апокалипсисов – не в том, чтобы передать некое конкретное знание и построить строгие логические умозаключения. Эта литература больше направлена на вовлечение читателя в повествование; она содействует переживанию и проживанию изображаемого, побуждает к осмыслению своей жизни. Апокалиптическая литература апеллирует не только к умственной сфере, но к «целостности» человека. Она обращается также к его чувствам и интуитивному познанию, как это свойственно искусству. «Апокалиптика обитает в сферах неизреченного, неизъяснимого. Эта литература скорее призывает, чем объясняет, скорее создает атмосферу, чем растолковывает»[53]53
  Schmidt Peter. In vrij heid, trouw en hoop – inleding tot Paulus, de Katholieke brieven, en de Apokalyps. Altiora: Averbode, 1992. P. 255.


[Закрыть].

Сопоставление с произведениями искусства вполне уместно: апокалиптические произведения многоплановы, и их значение нередко начинает превосходить первоначальные смыслы, которые вкладывал в них автор. Ведь каждый зритель или слушатель извлекает смысл по-своему, пропуская произведение через себя, через свой жизненный и духовный опыт, через эмоциональную сферу. Разнообразие восприятия выявляет смысловое богатство произведения.

Другие важные темы апокалипсисов – Мессия, Суд Божий, проблема зла

Мы уже говорили, что авторы апокалипсисов часто обращались к тайнам мировой истории, ее периодам и ее «последним временам». К другим важным апокалиптическим «тайнам» относятся пришествие Мессии-избавителя и изображение Суда Божия, пред которым предстают грешники и праведники. Путь греха и путь правды, соответствующие им кары и награды всегда описываются предельно контрастно, ярко и насыщенно. Важным атрибутом Суда является книга, где записаны все дела людей – этот образ показывает, что ничто в мире не сокрыто от всеведущего Бога. Многие апокалипсисы содержат впечатляющие описания воскресения мертвых, жизни после смерти и наступление нового творения[54]54
  См. Виноградов А. Ю., Ианнуарий (Ивлиев), архим., Лявданский А. К., Польсков К., свящ. Апокалиптика // Православная энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 24–39.


[Закрыть]. Эти темы развиваются и в новозаветном Апокалипсисе (Откр 20–22, см. уроки 10 и 11).

Процитируем два примера из Сирийского Апокалипсиса Варуха:

«…да земля возвратит мертвых, которых она ныне принимает на хранение. Она не изменит ничего в их обличьи и вернет их такими, какими приняла, и какими Я их отдаю ей, такими она их воскресит. Ибо тогда надо будет показать живым, что мертвые ожили вновь, и что те, кто ушел, возвратился вновь. И когда ныне знакомые узнaют друг друга, тогда суд обретет силу, и предсказанное состоится» (50:2–4). «Вот, грядут дни, и откроются книги, в которых записаны грехи всех грешников, а также собраны все сокровища праведности оправданных в творении. В эти времена ты узнаешь, ты и многие с тобою, каково было долготерпение Элиона (Всевышнего) из поколения в поколение, и насколько Он был терпелив ко всем рожденным, как грешникам, так и праведным» (24:1–2).

Апокалипсисы уделяют большое внимание теме присутствия зла – как в мире в целом, так и в отдельной человеческой душе. Источником общей греховности мыслится нарушение первозданным Адамом повеления Божия в раю – согласно Третьей книге Ездры, из-за преступления Адама люди просто обречены совершать злые дела, навлекающие Божий гнев (3 Езд 3:7, 21; 4:30; 7:11[55]55
  «С сердцем лукавым первый Адам преступил заповедь, и побежден был; так и все, от него происшедшие. Осталась немощь и закон в сердце народа с корнем зла, и отступило доброе, и осталось злое… О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но и нас, которые от тебя происходим» (3 Езд 3:21–22; 7:48). Такое пессимистичное и детерминистическое мнение будет использовано апостолом Павлом для целей Благовестия о спасении в Иисусе Христе – Павел развивает мысль, что Иисус Христос стал Новым Адамом, который отменил прежнюю «обреченность» ветхого Адама. От Нового Адама верующие получают освящение и праведность (Рим 5).


[Закрыть]). Однако другие апокалипсисы подчеркивают, что каждый человек имеет свободу и поддается злу по собственной воле. В Апокалипсисе Варуха сказано, «Адам повинен только в своей душе, но каждый из нас – Адам для своей собственной души» (Сирийский Апокалипсис Варуха 49:19).

Особенности учения о Суде у пророков и апокалиптиков

Идея воздаяния Бога в соответствии с делами людей была очень важна и для библейских пророков, хотя у пророков и не присутствует детальных описаний посмертного суда, как это предстает в более поздних апокалипсисах. Начиная с пророка Амоса (VIII в. до Р. Х.), пророки развивали идею ответственности людей пред Богом, используя образ т. н. «дня Господня». Скажем немного об истории этого термина. Во время пророка Амоса многие израильтяне воспринимали покровительство Бога Яхве народу Израиля как гарантию своего жизненного благополучия и успеха; а когда наступили трудные времена, они начали ожидать наступления дня Господня, когда Бог особенным сверхъестественным способом вмешается в историю. Израильтяне были уверены, что день Господень станет днем возвышения народа над всеми противниками, днем разрешения всех их проблем.

Пророк Амос развенчивал подобное «триумфалистское» понимание дня Господня: если сами люди Израиля несправедливо поступают с ближними, живут в роскоши и угнетают слабых, тогда день Господень станет не торжеством народа Израиля, а днем суда над ним. Пришедший на землю Бог будет судить народ по справедливости, и верные люди будут спасены.

При всем сходстве учений апокалиптиков и пророков о Божием Суде, отметим два различия. Во-первых, у пророков говорится о суде и спасении народа Израиля как целостного коллектива (многие пророки говорят о спасении «остатка Израиля», но идея общности тут все равно присутствует), а во многих апокалипсисах разрабатывается тема индивидуального суда и индивидуальной посмертной участи отдельного человека. Во-вторых, у пророков суд и спасение происходят непосредственно внутри истории, а у апокалиптиков – как бы по ту сторону истории.

Активный отклик на актуальную историческую ситуацию – сходство с пророческой литературой

Означает ли все вышесказанное, что апокалипсисы сосредоточены на тайнах небесных сфер, на «потустороннем» мире и в отличие от пророков абстрагируются от окружающей реальности? Нет, в этом вопросе между ними есть единство – и пророки, и настоящие авторы апокалипсисов живо реагируют на актуальную политическую и социальную действительность и осмысляют ее[56]56
  Можно отметить, что и автор фантастического романа, описывающий гипотетическое «далекое будущее», в прикровенном виде отражает актуальные вопросы и тенденции современной ему реальности. Читая Брэдбери, Уэллса, Стругацких, Лемма, Оруэлла, мы можем проследить позицию автора по актуальным проблемам современного ему общества; авторы доводят замечаемые им тревожные тенденции до гротеска, до предела, даже до абсурда. С другой стороны, и создатели исторических романов тоже говорят не только про «далекое прошлое», но из многообразия исторических сюжетов выбирают те темы, которые могут вызвать живой отклик у современных им читателей.


[Закрыть]. Причем историческая ситуация, в которой рождаются апокалиптические тексты, часто оказывается столь непроста, что люди жаждут услышать именно «слово свыше». Не просто некий текст, а именно особое небесное откровение, которое смогло бы воодушевить их и вдохнуть в них надежду.

Процитируем написанную в то время Третью книгу Ездры, где герой с горечью размышляет о судьбе Иерусалима и спрашивает Бога, как такое вообще могло про изойти. «Почему Израиль предан на поругание язычникам? Почему народ, который Ты возлюбил, отдан нечестивым племенам, и закон отцов наших доведен до ничтожества, и писанных постановлений нигде нет? Переходим из века сего, как саранча, жизнь наша проходит в страхе и ужасе, и мы сделались недостойными милосердия. Но что сделает Он с именем Своим, которое наречено на нас?» (3 Езд 4:23–25). «Неужели Вавилон поступает лучше, нежели Сион? Или иной народ познал Тебя, кроме Израиля?.. Ни воздаяние им не равномерно, ни труд их не принес плода, ибо я прошел среди народов, и видел, что они живут в изобилии, хотя и не вспоминают о заповедях Твоих» (3 Езд 3:31–33). Варух обращается к преступному Вавилону: «против тебя, Вавилон, буду говорить я, Варух: даже если ты благоденствовал, и Сион жил в своей славе, велика была бы наша скорбь видеть тебя равным Сиону. Но теперь наша скорбь безгранична и стенания наши безмерны, ибо ты благоденствуешь, а Сион опустошен» (Сирийский Апокалипсис Варуха 11:1–2, также 10:6–7).

Обратим внимание на именование «Вавилон»: для героя книги Варуха это реальный исторический город – столица древнего государства, разрушившего Иерусалим и Храм в 587 году до Р. Х. Однако действительные адресаты Апокалипсиса Варуха – читатели I века по Р. Х., конечно, догадываются, что «Вавилон» в книге недвусмысленно указывает на Рим, который из-за совершенного разрушения Иерусалима в 70-м году по Р. Х. осмысляется как продолжение беззаконной Вавилонской империи.

Пример новозаветного Апокалипсиса: указания в тексте на ситуацию исторического кризиса

Как и многие другие апокалипсисы, новозаветный Апокалипсис также возник в ситуации кризиса. В Апокалипсисе Иоанна передана атмосфера испытаний – тяжелые события происходили в прошлом, продолжаются в настоящем и ожидаются в будущем. Перечислим соответствующие места в тексте Апокалипсиса.

Свидетельство о гонениях в прошлом:

• В 6-й главе речь идет о мучениках – Иоанн видит души людей, убитых за свое свидетельство об Иисусе, которые находятся на небе и спрашивают Бога, когда Он совершит суд за их кровь (Откр 6:9–10). Большинство исследователей считают, что здесь выражено впечатление от гонений Нерона 64 года и кровавых событий Палестинской войны;

• В Пергаме был убит христианин Антипа – «верный свидетель» Иисуса (Откр 2:13), – можно предположить, что местная община переживала это с большой болью.

Свидетельство о начале локальных преследований малоазийских христиан в настоящем:

• Сам Иоанн, автор Апокалипсиса, находится в ссылке на острове Патмос «за слово Божие и за свидетельство Иисусово» (Откр 1:10).

• Иоанн дважды говорит о «клевете» иудеев (Откр 2:9; 3:9) – возможно, те обвиняли христиан перед римлянами или перед местными властями;

• Тема гонений настоящих и будущих раскрыта в Апокалипсисе в образе «первого зверя» – «и дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем» (Откр 13:7). В образе жесткого и властного зверя узнаются ряд характерных черт римской империи того времени, а Откр 17:9–11 показывает, что угроза от зверя есть реальность настоящего времени для адресатов.

Ожидания преследований в будущем:

• Сказано, что Смирнская церковь будет иметь скорбь на протяжении «дней десяти»: «Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас… будь верен до смерти» (Откр 2:10).

• Иоанн передает утешительное послание Иисуса Филадельфийской церкви – она «будет сохранена от годины искушения, которая грядет на всю вселенную» (Откр 3:10).

Внимание к проблеме видимой безнаказанности зла и безвинных страданий

Именно в опыте проживания такой боли и сокрыт подлинный «нерв» апокалиптических произведений. Нужно сказать, что вопросы существования в мире зла, страданий невинных людей и земного благоденствия грешников поднимались и в библейских ветхозаветных книгах, в особенности в литературе Мудрости. Это в первую очередь книга Иова, многие псалмы и книга Премудрости Соломона. Современные ученые полагают, что время создания этих текстов совпадает с периодом возникновения апокалиптической литературы.

Процитируем несколько ярких высказываний книги Премудрости Соломона: «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем 1:13); «а праведник, если и рановременно умрет, пребудет в покое» (Прем 4:7); «души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью… но они пребывают в мире. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия» (Прем 3:1–4); «А праведники живут во веки; награда их – в Господе, и попечение о них – у Вышнего. Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею» (Прем 5:15–16).

В этой книге мудрости, как и в апокалиптических текстах, мы видим переживание боли за безвременно погибших и одновременно пламенеющую надежду на Бога. Но когда весть о будущем спасении передается через словесные увещания, как в Премудрости Соломона, читатели могут с горечью возразить, что это «всего лишь слова». А в апокалипсисах эта весть усиливается дополнительными средствами – перед мысленным взором читателей предстают зрительные образы и свидетельства древнего праведника о том, что он увидел, как совершится воздаяние Божие на небесах, увидел, какой конец ожидает праведных и грешных людей в будущем. И благодаря этим выразительным средствам и их духовному потенциалу та же самая весть о будущем спасении начинает восприниматься как нечто более обоснованное, более реальное и достойное доверия.

Прочитаем теперь сходный по смыслу отрывок из апокалиптической книги Еноха, мысленно помещая его в контекст тяжелых переживаний, испытываемых первыми читателями книги. Тайновидец Енох говорит: «Я клянусь вам, праведные, что ангелы на небе напоминают о вас пред славою Великого к вашему благу, и ваши имена записаны пред славою Великого» (1 Енох 104). «…И я нашел записанное относительно духов тех, которые умерли в правде; и узнали, что вам будет воздано многими благами за ваши труды, и ваша участь лучше, чем участь живущих. И будут жить ваши духи, – вы, умершие в правде…» (1 Енох 103). Енох возвещает, что злые дела людей известны небесам и все время записываются: «Вы, грешники, хотя и говорите: „Вы не можете разузнать этого и наши грехи не записаны все“, однако же они [ангелы] каждый день записывают ваши грехи. И теперь я открываю вам, что свет и мрак, день и ночь видят все ваши грехи» (1 Енох 104).

Вера в торжество справедливости, явленное силой Божией в конце истории

И можно понять, что описания справедливого суда Бога над грешниками задевали глубокие струны души читателей, потому что те наблюдали вокруг себя видимое торжество «беззаконников», которым сходят с рук бессовестные поступки, бесчеловечные преступления. Авторы книги Еноха выражают горячую веру в то, что попранная справедливость будет восстановлена – она в полноте восторжествует в конце истории и в «запредельном» небесном мире. Нет, Бог не бросает Свой народ – люди просто не могут охватить своим ограниченным пониманием таинственные замыслы Бога об истории. Так, Ангел Уриил открывает Ездре: «Посеяно зло, а еще не пришло время искоренения его» (3 Езд 4:28)[57]57
  Сходные идеи выражает рассказанная Иисусом «эсхатологическая» притча о пшенице и плевелах (Мф 13:24–30; 36–43).


[Закрыть]. Как раз в этой связи вспомним откровения апокалиптиков о периодах истории: Бог установил определенный порядок, и сроки воздаяния находятся в руках одного Бога[58]58
  В книге Ездры есть яркий образ непостижимости божественных определений для человека: «И он сказал мне: исчисли мне, что еще не пришло, и собери мне рассеянные капли, и оживи иссохшие цветы; открой заключенные хранилища и выведи мне заключенные в них ветры, и покажи мне образ голоса: и тогда я покажу тебе то, что ты усиливаешься видеть. Владыко Господи! отвечал я, кто может знать это?.. А я безумен, и как могу говорить о том, о чем Ты спросил меня? Тогда Он сказал мне: как ты не можешь сделать ничего из сказанного, так не можешь познать судеб Моих, ни предела любви, которую обещал Я народу» (3 Езд 3:36–40).


[Закрыть]. Апокалипсисы выражают любовь и доверие Богу, Который знает все лучше, чем мы:

«Но кто, Яхве, Бог мой, проникнет в Твой суд, кто исследует глубину Твоего пути или возвестит вес Твоей стези?

Или же кто способен понять Твой непостижимый совет? Или кто из тех, что рожден, когда-нибудь найдет начало и конец Твоей премудрости?..

Но Ты точно знаешь, что Ты сделал с Твоими рабами, ибо мы неспособны понять, что есть добро так, как Ты, наш Создатель.

Но я буду опять говорить пред Тобою, Яхве, Бог мой» (Сирийский Апокалипсис Варуха 14:8–9, 15–16).

Призыв к стойкости и мужественному терпению скорбей

Логично, что апокалипсисы призывают верующих к «терпению» – к принятию ситуации и стойкому и мужественному отношению к суровой действительности. Терпение есть «главная апокалиптическая добродетель». И это терпение будет вознаграждено – апокалипсисы возвещают, что Бог в конце концов Сам вмешается в историю (в день Господень), обратит жизнь праведников ко благу и обновит Свое творение.

Вот с какой красотой это описано в откровении Варуха: «Но тем, кто будет спасен своими делами, и чаяния которых – в Законе, надежды – на разум, чья вера – в премудрости, тем в их время будут явлены чудеса.

Они увидят тот мир, что незрим ныне, они узрят время, которое ныне скрыто от них, время, которое уже не будет старить их.

Они будут жить на вершинах этого мира, они будут подобны ангелам и сравниваемы со звездами. И они смогут принимать по желанию любое обличье, от красоты до сияния, и от света до торжества славы.

Ибо пред ними откроются просторы рая, и им будет явлена величественная красота живых существ под престолом, а также все ангельские воинства… Они освободились от этого мира скорби и отложили груз страданий» (Сирийский Апокалипсис Варуха 51:7–11, 51:14).

Результатом такого божественного откровения должно стать успокоение сердца вопрошавшего героя и мир в его душе: «Но ты, Варух, укрепи твое сердце ради сказанного тебе и уразумей то, что тебе показала благодать в видениях, ибо вот ты был весьма утешен навек» (Сирийский Апокалипсис Варуха 43:1).

«Пессимизм» апокалиптиков и «оптимизм» пророков во взгляде на историю

Сопоставим теперь общие мировоззренческие основы ветхозаветных пророческих книг и апокалиптических произведений.

И те и другие разделяют общую веру в то, что благой Бог является абсолютным владыкой истории – даже когда происходящее вокруг, казалось бы, очевидно свидетельствует об обратном. Бог может сотворить невозможное по земным меркам, Его могуществу нет предела.

При этом смысловые акценты пророков и апокалиптиков весьма различны. Пророки представляют Бога всегда действующим в мире и направляющим людей и народы на путях истории. А в апокалипсисах Бог как бы временно дистанцировался от человеческой истории – согласно ощущению апокалиптиков, мир находится в плену у сил зла, у которых на какое-то время «развязываются руки». У пророков угнетающие Израиль царства мыслились как «инструменты» в руках Бога, служащие для приведения Его народа к покаянию, – то есть языческие царства тоже оказываются включены в божественный спасительный замысел. А в апокалипсисах краски сгущаются: царства-угнетатели сближаются с противящимися Богу темными силами, они открыто сражаются против Бога. В этом отношении апокалиптические книги характеризуются бóльшим дуализмом – бóльшим разграничением на «добро» и «зло», «белое» и «черное», – чем это было у пророков.

В целом апокалиптика более пессимистично настроена по отношению к человеческой истории, чем пророки[59]59
  Ср. образы «мерзость запустения» (Дан 9:27; 11:31), всеобщая испорченность (Юбил 23:17–18; Дамасский документ 1:13–18).


[Закрыть]. Пророки также осознают, что в мире много зла и несправедливости, но для них такие «несовершенства» означают необходимость покаяния, то есть внутреннего обновления и осуществления практических усилий, направленных на дела справедливости. Призывая людей к изменениям и конструктивным действиям, пророки выражают убеждение, что история может идти иначе. Спасение Божие происходит в истории и само произрастает из истории; пророки возвещают, что после обращения людей к Богу история вновь будет наполнена благодатью и спасением.

Апокалиптика же, напротив, исходит из убеждения, что исторический процесс «зашел в тупик». Все происходящее настолько опутано злом, испорченность общества и общественных механизмов уже настолько велика, что избавления нужно ждать не от каких-либо «земных» инициатив (неминуемо поврежденных злом), но только «свыше», от Самого Бога (как своего рода deus ex machinа[60]60
  Deus ex machina, дословно «Бог из машины», – выражение из сферы древнегреческой драмы, означающее неожиданную развязку с участием персонажа или некоего внешнего фактора, который до этого в произведении не проявлял себя. Словом mechane в древнегреческом театре назывался кран, который позволял поднимать актера над сценой (позволял ему «летать»).


[Закрыть]).

Можно сказать, что такая позиция апокалиптиков есть своего рода ответ на проблему существования зла в мире и незаслуженных страданий («теодицея»). «Человеческая история, погруженная во зло, как бы лишается права на дальнейшее существование – остается лишь один выход: Сам Бог остановит историю и полностью искоренит установившийся извращенный порядок»[61]61
  Schmidt P. In vrijheid, trouw en hoop. P. 252.


[Закрыть]. Апокалиптики находят утешение в твердой вере – что бы ни происходило в истории, последнее слово останется за Богом. Однако Его победа свершится лишь «в конце»[62]62
  В целом авторы апокалипсисов очень пессимистичны относительно возможности людей противостоять могуществу зла. Зло мыслится скорее как нечто внешнее – его причина и истоки есть сверхчеловеческие силы (сатана, зверь и т. д.), которые используют человеческую историю как арену борьбы в своем восстании против Бога (сходно с изречением Ф. М. Достоевского – «Здесь диавол с Богом борется, и поле битвы – сердца людей»).


[Закрыть]. И они побуждают верных Богу стойко продержаться до этого великого обетованного вмешательства Бога в будущем. Находясь в ожидании, праведники как бы осознают себя не частью этого мира, а противостоят миру.

В качестве иллюстрации этих выводов процитируем впечатляющие стихи книги Варуха:

«То, что существует ныне, есть ничто, грядущее же будет весьма великим.

Тленное проходит, и смертное уносится, и ни о чем из настоящего уже не вспомнят, не вспомнят более об этом времени, оскверненном злом.

Бегущий ныне бежит тщетно; и успевающий скоро падет и будет унижен.

Ибо желанно будущее, и в грядущем – наша надежда. И есть час, который не прейдет, грядет эпоха, которая пребудет вовек, новый мир, который не приведет к тлению идущих под его властью и не поведет к гибели тех, кто спасается в нем» (Сирийский Апокалипсис Варуха, 44:8–12).

Исследователи также отмечают, что у пророков история развертывается по большей части как диалог Бога-Творца с человечеством – Его творением. В этом диалоге для человечества открывается потенциал различных возможностей развития – конкретный выбор зависит от свободного отклика людей. А целый ряд апокалиптиков воспринимает исторический процесс как определенный заранее (об этом свидетельствуют образы небесных книг судеб и прием «пророчество после события» / vaticinum ex eventu). Таинственные закономерности истории в своей полноте известны одному лишь Всевышнему Богу, Который может открывать некоторые из этих тайн Своим избранникам, таким как Ездра и Енох, мудрым и чистым душой.