Текст книги "Под южным небом Италии"

Я хотела убежать отсюда, но единственное место, где я могла скрыться, и то сомнительно, – это ванная комната. Сделав шаг в её сторону, я почувствовала железную хватку на своём запястье.

– Я тебя не отпускал. Сядь! – почти прорычал мужчина и рывком вернул меня на стул.

Глава 20. Ты моя!

Внутри меня всё клокотало от возмущения: «К чему этот разговор о детях? Что ему вообще нужно от меня? Скорее бы уже сделал, что хочет и оставил меня в покое!» Я поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Не хотела его видеть. Невозможно самоуверенный и циничный человек. Хотя это и не удивительно с его-то родом деятельности.

– Извини, я перегнул, – мягко сказал Катальдо.

Я не смотрела на мужчину, молча уткнувшись в ладони. Только услышала, как он встал, и почувствовала его дыхание рядом с собой. Он взял меня за запястья, оторвал руки от лица и повернул к себе. Посмотрев на него, я увидела, что он сидит передо мной на корточках и тепло смотрит в мои глаза. Меня это удивило, потому что обычно его взгляд жёсткий, требовательный, или холодный, как сталь, или горящий, как угли. Но сейчас он был совершенно другим и меня это немного успокоило. Он сжал мои пальцы в своих больших ладонях, неожиданно поднёс к своим губам и стал целовать ладони, потом прижал их к своему лицу и закрыл глаза. Его веко, которое цеплял шрам на виске, еле заметно дёрнулось, а ладонями я почувствовала, как сильно сжались его челюсти от напряжения. В этот момент мне показалось, что он испытывает душевную боль, о которой молчит, которую прячет где-то глубоко в тайниках своей души. Я была шокирована и взволнована его поведением. Я не знала, что мне делать, как вести себя.

И тут Катальдо сделал ещё более неожиданный жест. Отпустив мои руки и обхватив меня за талию, он резко поднял меня, а сам, сев на стул, притянул к себе и уткнулся лицом в мой живот. Я интуитивно уперлась ладонями в его плечи, в попытке оттолкнуть, но он только сильнее прижался. Через халат я чувствовала его горячее дыхание, которое обжигало мою кожу. От этого жара внутри у меня всё затрепетало, ведь под халатом у меня ничего не было. Он был моей единственной защитой. Не успела я об этом подумать, как Антонио развязал поясок халата и распахнул его. Я напряглась и под порывом чувств хотела сбежать, но он, крепко удерживая меня руками, стал целовать живот. Его губы были горячими, а щетина царапала нежную кожу. Я закрыла глаза и, сжав зубы, замерла. Его поцелуи были страстными и требовательными, а язык щекотал и оставлял влажные следы на коже. Я пыталась отвлечься, представляя Марко, но становилось только хуже. Гадкое чувство, что я изменяю мужу, стало терзать меня.

Поцелуи поднимались выше, его губы и язык уже терзали мою грудь, а пальцы крепко удерживали. Мужчина очень умело дразнил и ласкал мои соски, сжимая грудь рукой. Моё тело начало реагировать на страстные, горячие ласки. Я почувствовала возбуждение, моё дыхание стало прерывистым. Снова подумала о муже и стала успокаивать себя тем, что нужно это сделать ради него. «Нужно немного потерпеть, и он будет на свободе. Даже, если он не сможет меня никогда простить, но моя совесть будет чиста. Что моя гордость и честь в сравнении с его жизнью?»

Катальдо поднялся на ноги, руками стянул с моих плеч халат и скинул его на пол. Его руки жадно меня ласкали, а губы целовали плечи, ключицы, шею, слегка покусывая. Я робко положила руки на его плечи, а он ловко подхватил меня на руки, словно я была пушинкой. Издав сдавленный вздох, мне пришлось ухватиться за его плечи. Подойдя к кровати, он уложил меня поперёк неё, одним коленом упёрся меж моих ног, не давая их свести вместе, и, нависнув надо мной, проводил горячие влажные полосы по моим ключицам и шее. Снова прильнул к губам, целовал жадно, похотливо дразня языком. Его золотое распятие, свисающее с шеи, щекотало мою грудь. Возбуждение во мне всё нарастало, но, когда я закрыла глаза, перед мысленным взором предстал Витторио. Я снова вспомнила его сладкие поцелуи и тот трепет, который они во мне вызвали. Ничего не могла с собой поделать, но так мне стало легче. Жар внутри моего тела усиливался, и я обхватила ладонями шею мужчины, принимая его ласки. Из моих приоткрытых губ стали вырываться тихие стоны. Я запустила пальцы в его густые волосы и запрокинула голову. Антонио провёл языком дорожку по моей шее, подбородку, слегка укусив его, и впился жадным поцелуем в мои приоткрытые губы, поглощая мои слабые стоны. Представляя Витторио, я пылко отдалась во власть поцелуя, отвечая ему. Не чувствуя сопротивления, губы мужчины стали чувственными и мягкими, он уже смаковал меня словно спелый, мягкий фрукт. Только щетина царапала, оставляя горящие следы на коже. Одной рукой он упирался в кровать, а второй скользил по моему телу, сжимая грудь и дразня пальцами нежные вершинки сосков. Оторвавшись от губ, он стал спускаться поцелуями ниже, к груди. Страстно сжав её пальцами, он провёл по розовой ареоле языком и, обдав её горячим дыханием, вызвал волну мурашек, пробежавшую по моему телу. Втянув сосок губами и дразня его языком, Антонио заставил моё тело выгнуться и вырвал из моей груди протяжный стон. Не открывая глаз, я почувствовала, что он на секунду остановился, видимо, посмотрев на меня, но промолчал и прильнул губами к моему животу.

Моё тело уже изнывало от желания, а мозг продолжал сопротивляться, не позволяя мне до конца расслабиться. Я постоянно вызывала в голове образ Витторио и приятные ощущения, которые часто приходили ко мне в эротических снах с ним, и это помогло мне отвлечься. Мужские руки всё настойчивее ласкали моё тело, всё крепче сжимали мои бёдра, а влажные ласки спускались всё ниже. Облизнув кожу вокруг пупка и слегка укусив мягкую выпуклость живота, он достиг своей цели. Сжав его волосы в кулачки, я выгнулась как пружина и громко застонала, когда его язык коснулся средоточия женского тела. Ловкий язык и мягкие губы нежно ласкали клитор и губки, доводя меня до неистового возбуждения и желания достигнуть кульминации. Я стала двигать бёдрами навстречу его ласкам и уже готова была кричать от переполнявшего меня напряжения. Поэтому я даже с сожалением вздохнула, когда он остановился. Слегка приоткрыв веки, я увидела, как он скинул с себя полотенце и, приблизившись к моему лицу, снова целовал, шепча в губы:

– Какая же ты сладкая.

От его тела исходил жар, тёмные волоски на груди щекотали мою кожу и соски. Я чувствовала, как его твёрдый член упирается в мой клитор и сладкие ощущения заставили меня активнее двигать бёдрами, обхватив его ногами. Мой мозг полностью отключился от всех мыслей. Похоть, жгучее желание получить оргазм овладело мной, заставив забыть обо всём, о морали, о запретах, стирая все границы дозволенного. Сейчас я хотела только одного, чтобы он овладел мной, закончив эту пытку и доведя меня до экстаза. Но он дразнил меня, то прижимаясь, то отстраняясь и продолжая ласкать губами, языком и покусывая шею. При каждом прикосновении бархатистой кожи твёрдого члена к лону я издавала громкий стон, а при удалении вздох разочарования. При касании к моей коже его губ я почувствовала, что мужчина улыбается. Низким от возбуждения голосом он спросил:

– Хочешь меня?

Я только и смогла, что издать стон, открыв глаза. Сердце моё выпрыгивало из груди от учащённого пульса, а тело изнывало от желания. Грудь вздымалась от частого, прерывистого дыхания, заставляя вздрагивать белые полушария и дразня своими розовыми вершинками. Я совсем потеряла контроль над своим телом. Этот мужчина полностью смог его контролировать умелыми ласками. Он словно плавил меня своей страстью, как свечу, попавшую в костёр. Катальдо поднёс палец к моим губам и провёл по ним, сминая их, засовывая его глубже и смачивая моей слюной. Аккуратно, слегка касаясь кожи, провёл этим пальцем круг по ареоле и пуговке соска. Я, приоткрыв рот, издала сладкий стон томления и затрепетала от ожидания.

– Скажи, что хочешь этого, – продолжал он мучить меня.

Антонио прильнул к груди и, сжимая её пальцами, стал снова терзать сосок губами и быстрыми движениями языка. Сильно втянул его, что я аж вскрикнула от боли.

– Скажи, что хочешь, и я прекращу, – он слегка укусил сосок и снова сильно втянул.

Я не выдержала и, вскрикнув от сладкой боли, выгнула спину.

– Хочу-у, – вырвалось из моих уст.

Я совсем уже не о чём не думала, кроме своего жгучего желания. И только этот мужчина мог сейчас прекратить эту пытку. Я открыла глаза и посмотрела на него. Облокотившись на один локоть, он улыбался, а второй рукой ласкал моё бедро. Его ладонь скользнула на его внутреннюю сторону, пройдясь до подколенной впадины и назад, скользнула к моему влажному лону. Лаская и дразня меня пальцами, он поднялся, нависнув надо мной, подхватил рукой под поясницу и ворвался внутрь, издав стон удовольствия.

– О, мио дио, – хриплым голосом прошептал он и стал медленно двигаться.

Огонь во мне разгорался всё сильнее. Я хотела немедленного завершения и, обхватив его спину ногами, стала быстрее двигать бёдрами в нетерпении.

– Не торопись, куколка. Ты такая тесная, что должна привыкнуть ко мне, – улыбнулся и поцеловал меня в губы, делая плавные круговые движения бёдрами.

Он не входил в меня до конца, медленно двигаясь внутри, но через несколько мгновений я почувствовала его участившееся горячее дыхание. Он стал набирать темп, который я быстро подхватила. Неожиданно, взяв меня за талию крепкими руками, Антонио, не выходя из меня, сел на колени и потянул за собой так, что мне пришлось упереться в кровать только лопатками. Сжимая мои бёдра, он насадил меня до конца, и я аж вскрикнула, почувствовав какой он большой, но потом громко стала стонать от жгучего наслаждения, сминая кулачками покрывало. Благодаря такому положению, член упирался в переднюю стенку, и его трение вызывало ни с чем неповторимое ощущение эйфории. Мне казалось, что если сейчас я не кончу, то взорвусь и умру. Крепко удерживая меня за бёдра, он двигал меня в своём ритме, а я крепко обхватывала его ногами. Тело словно горело изнутри огнём и жгучим ожиданием разрядки, а темп всё нарастал. Мужские пальцы, впиваясь в мои бёдра, словно прожигая меня насквозь. Я приоткрыла глаза и уперлась локтями в постель, посмотрев на него сквозь приоткрытые веки. Смоляная чёлка упала на его глаза, затянутые поволокой страсти, его полные губы были приоткрыты, издавая страстное, частое дыхание с низкими грудными стонами, а мышцы от напряжения перекатывались при каждом движении. От очередного яростного толчка я запрокинула голову назад, закрыла глаза и вскрикнула, от ощущения, что он пронзает меня насквозь. Через несколько таких яростных толчков моё тело содрогнулось от оргазма. Сумасшедшими волнами он проходил через всё тело и заставлял меня громко стонать от удовольствия, сжимая покрывало руками в такт спазмам внутри меня. Мой мозг совсем отключился, в глазах потемнело. Всё внутри пульсировало, выбивая ритм экстаза. Антонио прижал мои бёдра к себе сильнее и остановился, издав рычащий стон. Я чувствовала его пульсацию внутри и как он наполняет меня.

«Дева Мария! Если я забеременею от него? О, нет!» – с ужасом подумала я. Словно очнулась от забвения и встрепенулась, пытаясь освободиться из его рук. Но Антонио, крепко обхватив меня, поднял и прижал к своей груди. Уткнувшись губами в мою шею, он запустил пальцы в мои волосы и, покрывая шею горячими поцелуями, шептал:

– Теперь ты только моя. Я хочу, чтобы ты родила мне сына.

– Нет-нет-нет! – я пыталась высвободиться из его объятий, отталкивая руками. – Нет!

Горячие слёзы потекли по моим щекам от осознания того, чем это может закончиться. Я ненавидела себя за то, что потеряла над собой контроль. Соглашаясь на сделку, я вовсе не планировала рожать от него детей. Я плакала, отстраняясь от него, а он, ещё крепче удерживая меня, воскликнул:

– Мамма мия, женщина! Ты только что кричала в экстазе, а теперь плачешь и хочешь убежать. Что творится у вас в головах мне никогда не понять!

Катальдо отпустил меня и, встав с кровати, ушёл в ванную. Я завернулась в покрывало с головой, прижала коленки к животу и плакала. Под покрывалом я почувствовала, что моё тело пропиталось его запахом. От меня разило сексом и чужим мужчиной. Меня стало терзать чувство стыда за то, что я поддалась похоти и испытала удовольствие с ним, с мужчиной, которого ненавидела, с человеком, который растоптал наши с мужем жизни. А от мысли, что я могу забеременеть от него, мне стало дурно. Когда он вышел из ванной, я подскочила с кровати, как пуля залетела туда и душевой лейкой пыталась избавиться от его семени.

Глава 21. Покорность ради спасения

Завернувшись в полотенце, я смотрела на себя в зеркало и не могла пошевелиться. Пребывая словно в трансе, я стала причёсывать свои волосы и думала о том, что случилось, о Марко. Подумав о беременности, за много недель я впервые вспомнила о своих днях и стала считать. Со всеми этими ужасными событиями, которые случились со мной, я совсем забыла об этом. Почти шесть недель назад муж ушёл в плаванье, тогда была наша последняя близость. Я осознала, что у меня задержка уже больше четырёх недель. «Дева Мария!» – обрадовавшись, я прислонила ладони к животу, но тут же меня одолели сомнения. «Может от стресса, от нервов и переживаний сбился мой график? Почему я ничего не чувствую?» – меня охватили сомнения и страх. Самое неприятное, что я не могла развеять эти сомнения, потому что не могу посетить врача так, чтобы этого не узнал Катальдо. Я испугалась того, что будет, если он узнает. «Нет! Я не могу сказать», – страшная мысль посетила меня о том, что Катальдо может заставить меня избавиться от ребёнка. «Нет! Я должна молчать. Он отпустит Марко, потом рано или поздно я ему наскучу или уже невозможно будет скрывать. Но сейчас… я даже ещё не уверена в своей беременности».

Развернув полотенце, я вглядывалась в своё отражение, и пыталась увидеть изменения. Повернувшись боком, посмотрела на живот. Ничего не заметно, он такой же плоский, как и раньше. Приложила ладонь к низу живота, пытаясь почувствовать хоть что-то. Посмотрела на грудь. «Кажется, она стала полнее», – подумала я, потрогав её ладонью. Щелчок двери в ванную прервал мои мысли, и я поспешно запахнула полотенце.

Антонио подошёл ко мне сзади и положил ладонь на моё плечо. Он молча смотрел на меня в отражении зеркала. Его взгляд был очень красноречив. Я опустила глаза, сжимая руками полотенце на груди, хотя знала, что это мнимая защита. Мужчина прислонился губами к моему плечу, рукой откинул волосы и, наклонив мою голову, поцеловал шею, жадно вдыхая и обжигая своим дыханием.

– Я устал тебя ждать.

– Вы… – тихо начала я.

– Условие, Бьянка, – перебил он меня.

– Ты отпустишь Марко? – исправилась я и сглотнула от волнения.

– Да.

– Когда?

Катальдо взял меня за запястья, опустил мои руки, скинул полотенце и, глядя в отражение, обеими руками провёл по талии и бёдрам. Его ладонь скользнула на живот, и я закрыла глаза. Я была перед ним абсолютно беззащитна.

– Скоро, – поглаживая низ моего живота, он продолжал смотреть на меня в отражении. – У тебя такая белая кожа… – произнёс он хрипловатым голосом и, слегка касаясь её, провёл пальцами вверх по ложбинке, груди, сделал пальцами круг по розовой ареоле соска, и спустился снова к животу.

На мгновение Антонио отпустил меня, скинул с себя халат и, взяв за бёдра, тесно прижался ко мне. Закрыв глаза, я не сопротивлялась и чувствовала, как его твёрдый член упирался в поясницу. Его руки уже настойчиво ласкали меня везде, сжимая грудь и дразня соски. Я приоткрыла глаза и посмотрела на наше отражение. На фоне его загорелого крупного тела я смотрелась как маленькая мраморная статуя. Мои волосы растрепались по плечу, а розовые напряжённые соски дерзко вздымались вверх от учащённого дыхания.

– Покажи, как ты покорна мне, – он рукой заставил меня раздвинуть ноги и запустил пальцы между ног.

Прижимая к себе обеими руками, он ласкал меня, заставляя стонать от возбуждения. Моё тело реагировало на его умелые ласки, и я не могла сопротивляться этому. Только мыслями я была совсем с другим мужчиной. Эти фантазии уже стали моей отрадой, моим спасением.

Катальдо прижимался щекой к моему затылку так, что его губы были у моего уха, и я слышала его учащённое дыхание, которое вторило движениям его рук. Я была уже сильно возбуждена, а его ловкие пальцы, обволакиваемые тёплой влагой, проникали внутрь, выскальзывали, лаская клитор, и снова спускались вглубь, доводя меня до исступления. Моё дыхание участилось, и я издавала тихие стоны наслаждения, запрокинув голову назад, на его плечо.

– Да, сладкая, – шептал он, – тебе нравится?

Я молчала, издав лишь слабый всхлип от очередного проникновения пальцев. Он взял меня за лицо второй рукой и пальцем коснулся моих губ. Сминая их, он просунул большой палец мне в рот и я, уже не контролируя себя от желания и возбуждения, обхватила его губами и стала жадно посасывать, постанывая от его ритмичных движений.

– Я знал, что ты страстная и отзывчивая. Тебе нравится. Да? – шептал он, обжигая дыханием мою шею за ухом.

Лизнув языком мочку уха, он засосал её, слегка потянув зубами, отчего по моему телу прошла горячая волна трепета. Продолжая ласкать меня, он взял мою руку и, заведя её за спину, прижал к члену.

– Возьми его, – я медлила, тогда он толчком глубже вогнал свои пальцы в меня, вырвав из меня громкий стон, больше похожий на всхлип. – Второе условие, Бьянка, – покорность.

Подумав о свободе мужа, я нехотя обхватила его и, размазав смазку и аккуратно сжав его, стала ритмично двигать рукой. Антонио шумно выдохнул и, упершись носом в мой затылок, жадно втянул воздух. Моё дыхание и стоны участились, всё внутри изнывало от желания получить разрядку от этого напряжения. Руками он надавил на мою спину, заставив наклониться и упереться руками в столешницу умывальника. Схватив меня за бёдра, он толчком резко ворвался внутрь, и я вскрикнула от такого дерзкого проникновения, но тут же отдалась приятным ощущениям. Мужчина нарочито медленно двигался, держа меня за бёдра, через пару проникновений резко вгоняя член на всю глубину. Это было приятно и мучительно одновременно, потому что тело изнывало от ожидания кульминации, а он оттягивал момент, замедляясь. В нетерпении я одной рукой вцепилась в его бедро, нажимая ногтями и давая понять, что хочу ускорить темп. Антонио рукой взял меня за лицо, поднял мою голову и, прерывисто дыша, сказал:

– Смотри. Смотри на нас.

Я нехотя открыла глаза и посмотрела на отражение в зеркале. Мои глаза были в томной поволоке возбуждения, волосы растрепались по плечам, открытые губы алели на фоне белой кожи лица и из них вырывались стоны сладострастия. Белые полушария с розовыми вершинками напряжённых сосков вздрагивали от ритмичных толчков. Чёрная, как смоль, чёлка Антонио падала на лоб, а тёмные глаза горели страстью и похотью. Из-за контрастности цвета кожи наших тел, отражение напомнило мне изображения непристойных сцен на картинах эпохи Ренессанса с участием нимф и сатиров.

– Ты прекрасна, – прохрипел мужчина, закрыл глаза, откинув слегка голову назад, и ускорил темп.

Катальдо продолжал держать рукой моё лицо, просунув палец в рот и своей хваткой практически лишил меня действий. Мне оставалось только упираться руками в столик, чтобы удержаться на ногах от такого напора. Его толчки стали яростнее и быстрее, а тяжёлое дыхание перешло в рычание. Он так тесно наполнял меня, вгоняя член до самого конца, что я от такого грубого проникновения уже издавала громкие стоны и вскрики. Несмотря на то, что я не привыкла к такой грубой силе, ведь муж был со мной всегда нежен, я испытывала наслаждение. Новое для меня ощущение пьянило и уносило от реальности. Катальдо неожиданно сильно шлёпнул меня по ягодице и, резким толчком заставил меня вскрикнуть. Я снова подняла взгляд на отражение в зеркале, и мне казалось, что всё это не наяву, что это не я. Тело внутри горело, требуя удовлетворения, и уже через несколько мгновений внутри меня словно лопнул накопившийся сгусток напряжения, вырвав из груди протяжный, громкий вскрик, заставив меня всю сжиматься в такт пульсации, и разливаясь пьянящей эйфорией. Смотря в отражение, я увидела довольную, кривую улыбку Антонио, которую тут же сменило напряжение на лице. Несколькими яростными толчками он кончил, плотно прижав мои ягодицы к себе и издав рычащий стон. Мужчина застыл на несколько секунд, сильно сжимая пальцы на моей коже и выравнивая дыхание. Потом поднял меня, прижав к своему горячему, мускулистому телу. Взяв рукой за щёки, Антонио повернул к себе моё лицо и требовательно поцеловал, глубоко проникая языком в рот.

– Похвально, куколка. Ты быстро учишься, – отпустив меня, ехидно улыбнулся и, легко шлёпнув меня по попе, ушёл под душ.

Я стояла, замерев, и смотрела на себя в зеркало, полностью игнорируя его жгучие взгляды. Нежная кожа немного горела от его шлепка, и по всему телу я до сих пор ощущала его пальцы. Ноги слегка подкашивались от только что испытанного. Я до сих ощущала, будто он всё ещё внутри меня.

Выйдя из душа, Антонио стал позади меня и надел халат. Он прижал меня к себе, поцеловал в плечо и, подняв взгляд, посмотрел на наше отражение в зеркале.

– Ты была сегодня очень хороша, но я жду большей отзывчивости, – прошептал он мне на ухо и, развернув рукой мою голову, снова жадно, дерзко поцеловал, похотливо дразня языком и посасывая мои губы.

Только когда он вышел из ванной, я вздохнула с облегчением. Как во сне, на ослабленных ногах я стала под живительные, прохладные струи воды, чтобы немного привести себя в чувства. Было так гадко на душе, что хотелось испариться, исчезнуть или утопиться. Я была противна сама себе от роли, которую выполняла, и от того, что испытывала физическое удовольствие, когда он это делал со мной. «Интересно, сколько раз в день он будет меня мучить?» – обречённо вздохнула я.

Войдя в комнату, я с облегчением обнаружила, что Катальдо там нет. Надев шёлковую сорочку, обессиленная от эмоций и плохого ночного сна, я рухнула на постель и уснула. От усталости даже мысли все меня покинули, что дало мне возможность хорошо выспаться.

На следующий день, проснувшись рано утром, я почувствовала на своём бедре тяжёлую руку. Открыла глаза и лежала, боясь пошевелиться. Видимо, я очень крепко спала, что даже не услышала, как Антонио очутился рядом со мной в постели. В комнате было достаточно светло, значит, уже рассвело. Я тихонечко пошевелилась, потому что сильно захотела сходить в уборную по нужде. Но мои телодвижения тут же были скованы крепкой мужской рукой, которой он сильнее прижал к себе, уткнувшись мне в затылок. Через тонкий шёлк сорочки я почувствовала, что он обнажён, а от моих движений его возбуждённый член упёрся в мои ягодицы. Я снова замерла, вслушиваясь в его размеренное дыхание, от которого мне стало жарко, затылок словно горел огнём. Не знаю, сколько я пролежала не шевелясь, но уже не в силах была терпеть, поэтому мне всё же пришлось высвободиться из его объятий. На что мужчина недовольно замычал и хрипло прошептал:

– Доброе утро, куколка.

Он ослабил хватку, а я переместилась к краю кровати и, чтобы он не успел меня остановить, молниеносно скрылась в ванной. Вернулась в комнату и посмотрела на Катальдо, который лежал в постели, подложив обе руки под голову, и довольно улыбался.

– Ещё рано, возвращайся в постель.

Я стояла в нерешительности, но набравшись смелости, всё же спросила:

– Антонио, ты обещал отпустить Марко.

С его лица моментально исчезла улыбка, челюсти сжались. Он вздохнул и, строго посмотрев на меня, ответил:

– Всему своё время.

Он встал с кровати и, обойдя её, подошёл ко мне, я в смущении отвела взгляд.

– Что я должна ещё сделать, синьор?

Мужчина сверлил меня своими тёмными глазами. Пальцами взяв за подбородок, повернул моё лицо к себе, посмотрел в глаза и сказал:

– Снова это – «синьор»? Подумай. Ты же умная девочка.

Мужчина отпустил меня и ушёл в ванную. Я села на край кровати, обессиленно положив руки на колени и теребя тонкую ткань сорочки. «Он и так сделал меня шлюхой, своей персональной игрушкой, что же ему ещё нужно?» – я вспомнила, что он говорил о покорности, отзывчивости, а ещё о любви, о детях. «О, Дева Мария!» – я закрыла глаза. Мне теперь всегда беспрекословно придётся выполнять его прихоти и удовлетворять желания, по любому требованию. Но сколько? Я в отчаянии подумала о безвыходности своего положения, но тут же в моих мыслях промелькнул лучик надежды. Что если я стану послушной и буду немного ласковее, он ослабит свой контроль и, может, даже разрешит мне покидать виллу. Может быть, тогда я смогу найти способ бежать, попросить у кого-нибудь помощи. Но у кого? Любой, к кому я обращусь, тут же подвергнется риску узнать его гнев. Придётся действовать самой. Придётся стать хитрее, поступиться своими чувствами и принципами. «А что может быть хуже того, что уже случилось? Я и так уже пала – изменила мужу и стала шлюхой сантисты», – меня стало мучить сомнение, что Марко теперь примет меня обратно, даже если Катальдо меня отпустит. «Но я не должна терять надежды. Ради…» – прижала ладонь к животу.

Катальдо прервал мои мысли, выйдя из ванной и остановившись очень близко от меня. Я подняла на него взгляд, и он, глядя на меня сверху, слегка улыбнулся. Его мокрая чёлка упала на лоб. Он рукой провёл по моему плечу и, задержав на нём руку, сказал:

– Завтракать сегодня будем на террасе. Я хочу поплавать. Можешь присоединиться, если… – он замолчал от неожиданности, когда я руками взялась за белоснежное полотенце на его бёдрах.

Я стала его медленно снимать и услышала, как его дыхание участилось, а он замер в предвкушении моих действий. Видела, что он сильно удивлён. Положила ладони на его бёдра. Прикоснувшись губами к его твёрдому прессу, сделала несколько поцелуев и остановилась чуть ниже пупка. Услышала, как он шумно втянул воздух через ноздри, и его эрекция уперлась мне в ложбинку между грудей. Я стала спускать лёгкие поцелуи ниже и ниже, провела языком влажную линию по тёмной дорожке, ведущей к лобку. Закрыв глаза и набрав в лёгкие воздуха, прикоснулась к его члену губами, под которыми он дёрнулся и стал ещё больше. Набравшись ещё смелости, с закрытыми глазами я обхватила его пальцами, облизала головку язычком, смачивая слюной, и стала двигать рукой, дразня и лаская круговыми движениями языка. Антонио издал шумный вдох и чуть поддался бёдрами вперёд. Поиграв с головкой, я взяла его полностью в рот и стала медленно и ритмично двигаться, чувствуя, как во рту он стал ещё больше и заполнил всё пространство. Мужчина промычал от удовольствия и стал двигать бёдрами в такт моим движениям, запустив пальцы в мои волосы. Я немного переоценила свои возможности, потому что он был очень большой. Вбирая его до конца, чувствовала, что мне трудно дышать, поэтому была ему благодарна за то, что он не был груб, не торопил и не настаивал на большем, нежно поглаживая мои волосы одной рукой. Слыша его частое дыхание и тихие стоны удовольствия, сосредоточила все движения на верхней части, внизу помогая пальцами. На мгновение подняла глаза и увидела его приоткрытые губы и, наблюдающие за мной, потемневшие глаза с поволокой. Взяв быстрый темп, я вскоре ощутила, как он на мгновение напрягся и остановил меня, шумно втянув воздух. Взяв своей рукой член и на выдохе издав протяжный, хриплый стон, он кончил мне на грудь сумасшедшим, тёплым потоком. Не успев отдышаться, Антонио склонился, обтёр меня полотенцем и, взяв ладонями за лицо, мягко и нежно поцеловал в губы.

– М-м-м, сладкая, – глядя мне в глаза, расплылся в довольной улыбке, – ты меня сильно удивила и приятно порадовала.

Подняв меня за плечи, он прислонился губами к моему плечу и мягким голосом сказал:

– Приведи себя в порядок, надень купальник и спускайся на террасу.

Отойдя к креслу, он взял халат, надел его и направился к двери. Остановился, взявшись за ручку.

– Не медли только. У меня для тебя есть подарок, – улыбнулся он и вышел.

Я поторопилась в ванную. Сняв сорочку, застирала её, кинула в корзину с грязным бельём, приняла душ, тщательно смывая его следы с себя, и стала собираться к завтраку. На душе было очень тяжело и гадкое ощущение не покидало меня. Этот мужчина просто растоптал мою гордость. Теперь я никогда не буду уже прежней. Вся моя вера в настоящую любовь, в мужское благородство была просто уничтожена. Марко своей изменой только пошатнул её, Витторио взволновал во мне порочные мысли об измене, а Антонио просто взял и вырвал меня из моего мира, принудив к ней и сделав персональной шлюхой, ублажающей не за деньги, а за свободу мужа. А тот факт, что я испытывала похоть и удовольствие в постели с ним, ужасно терзал мою совесть и душу. Так гадко и омерзительно я себя ещё никогда не чувствовала. Мне даже стало противно смотреть на себя в зеркало. Но в душе́ всё же теплилась надежда, что он сегодня отпустит Марко. Тогда моей совести хоть немного полегчает, потому что мои старания и попрание принципов будут не напрасны.