Текст книги "Всё впервые"

Так же, как трудно было ходить на работу из общежития на другом конце деревни, так же неудобно было мыться по сменам, ему с мужчинами, ей с женщинами. Сходил в баню, а потом, уже чистый и расслабленный, приступай к работе? А пока ты был в бане, Валентина должна одна работать? К этому времени они всё привыкли делать вместе и сообща, вот и в баню стали ходить вместе, когда все помылись, и работа была закончена. Жара, такого как в начале, уже не было, но это было им не важно, им жара своего, да у плиты, хватало. Выход в баню выглядел так. Впереди шёл Витёк, за ним Валентина со всеми принадлежностями. Народ воспринял это спокойно, никаких шуточек не было. Но какое-то недоумение в глазах чувствовалось: он маленький, она выше его ростом, как-то непонятно? Ухажёров было много, почему он? Так, с этим легким недоумением в глазах, они и наблюдали эту картину: поход поваров в баню. В следующие воскресные дни к ним стали присоединяться и местные.

– 7-

Ещё в начале работы, в самые первые дни, в столовую пришла местная жительница, дом её стоял неподалёку:

– Я смотрю, вы пищеотходы в овраг выбрасываете. Вам всё это не нужно, так?

– Конечно, куда всё это девать?

– Я свинью держу, может, будете мне собирать, я вам и ведро принесла.

С тех пор они стали сортировать отходы, а их было немало. Кроме остатков еды и картофельных очисток, оставалось много сала. Только малая часть его тратилась, чтобы пожарить картошку или сделать пюре. Большими кусками вместе со шкурой приходилось выбрасывать в овраг.

Надо сказать, что в деревне было много свиней. Хозяева кормили их только вечером, наверное, чтобы дорогу домой не забывали, а утром выпускали их на улицу. Похожи они были больше не на свиней, а на гончих псов, такие же поджарые и резвые. Бродили по деревне в поисках корма. Как и людей, их притягивали магазин и столовая. Вместе с взрослыми свиньями во двор столовой прибегали поросята, потешая всех тем, что тут же во дворе пытались вступить в беспорядочные половые связи, невзирая на возраст и пол партнера – лишь бы взгромоздиться сзади. Но больше всего их привлекал овраг. Стоило человеку в белом халате направиться к оврагу, свиньи со всех сторон бежали туда, жутко было смотреть, как они набрасывались на куски свинины, и чавкали, пожирая останки своих сородичей.

С того дня прошло около трех недель, всё это время повара складывали и сливали пищевые отходы в отдельное ведро. Как-то женщина в благодарность за помощь принесла пол-литровую баночку мёда. Вечером повара сели пить чай с мёдом, на этот мёд, как оса, и накинулась «хоккеистка». К этому времени её авторитет среди товарок по заготовке веников ещё больше усилился. Обязанности вратаря здесь, в колхозе, стал исполнять самый симпатичный из заводских инженеров парень, гитарист Сергей. По поводу службы на Тихоокеанском флоте под расстегнутым воротником рубашки виднелась тельняшка, что ещё больше выделяло его среди других парней.

Самым гнусным было то, что делала она это, как бы, в виде «обращений к народу», как борец за справедливость, так всегда поступают провокаторы. Она ни разу не подошла, не поговорила с поварами, чтобы спросить или высказать недовольство. Дождалась очередного ужина, чтобы была толпа. В одиночку человек реже совершает постыдные вещи, а вот в толпе, анонимно и безответственно, можно и поорать. Таким провокаторам всегда нужна толпа, которую легче взбудоражить, чем убедить одного человека в своей правоте. Человек думает – толпа нет. Прямо во время ужина «хоккеистка» начала:

– Вот мы только гуляш, да поджарку едим, а они себе каждый вечер отбивные делают! Кониной нас накормили, ещё что-нибудь подсунут. А вчера вечером чай с медом пили, а мы сухари с молоком. А мед, знаете откуда? Думаете, купили? Нет, они на помои его выменяли, а помои, между прочим, общие! Надо было мёд на всех делить!

Объяснять этой дуре, что на всех эскалопов не хватит, что мёд получили в подарок только раз за весь месяц, и если делить его на всех, то выйдет по 15 миллилитров каждому, что конина – это деликатес, которую из-за неё Виктор отказался брать, а пострадали все – было просто унизительно. Все рабочие молчали, никто её не поддержал, но и возражать не стал. Может они считали это мелочью, но Виктора это задело:

– Я больше работать не буду, – снял халат и вышел на улицу. Покурил и пошёл к председателю, чтобы предупредить о своём решении.

– 8 —

Председатель даже не стал его уговаривать остаться, слишком хорошо изучил городскую публику. Понял, что достали:

– У нас до этого работала женщина, наша деревенская. Так её городские, и тоже женщины – мужики не выступали – довели придирками до того, что не только она, но никто в деревне даже слышать о столовой не хотят! Не хотим городских кормить, мол, им никогда не угодишь.

– Николай Васильевич, давайте какую-нибудь работу, только веники не надо, несерьёзная работа, да и видеть этих подруг заводских не хочу.

– Завтра машина идет за лесом в тайгу. Езжай с мужиками, оплата у тебя будет такая же, ничего не потеряешь!

На следующий день председатель выдал командированным на завтрак по банке сгущёнки, из расчёта одна банка на троих, Валентина заварила им чай.

– Если обед сами не будете готовить, то будете получать ещё по банке рыбных консервов в день на человека, бычков или килек в томате, и так до конца срока, – сказал председатель и пошел по своим делам.

Первым на кухню вызвался пойти Саша, двадцатилетний оболтус, окончивший ПТУ и побывавший в армии. Приехал он позже остальных, и, не понимая, что половина командированных – инженеры, и тоже отслужили в армии, каждый раз в столовой рассказывал хвастливые армейские истории. Но картошку он, действительно, чистил быстро и умело. С первого дня Виктор и Валентина окрестили его для себя «Губошлепом», за толстые губы и привычку цедить фразы. От сержантов, наверное, перенял! Виктор в этот день уехал на грузовой машине в тайгу за лесом, обо всем, что происходило в эти дни, узнавал вечером от Валентины. Ночевал он по-прежнему в столовой. Как Витёк и предполагал, «Губошлеп» пошел на кухню не для того, чтобы общество выручить, а чтобы к Валентине прибиться. Всё его бахвальство – это распускание хвоста павлином перед самкой. Так и оказалось. Получив отпор, он запустил в угол черпак, и ушел в общежитие.

История продолжилась и на другой день. Сгущёнка утром и перспектива консервов на обед. На кухню подался Сергей, заместитель вратаря на Светке. Оказывается, на флоте он был не просто матросом, а коком! То есть из всех, кто здесь был, он один имел профессиональную подготовку. Сергей проработал два дня. Конечно, он прекрасно бы справился с работой, но за эти три недели он привык вечера проводить со своими друзьями. На улице под березами они поставили стол из досок, провели из общежития свет, повесили лампу. У Пузырева был магнитофон, у Сергея гитара. Танцевали, пели песни. Кстати, деревенских не прогоняли, встречали нормально. Там ждала его по вечерам «хоккеистка» по имени Светлана. А тут надо кастрюли драить, картошку чистить, мясо рубить, посуду убирать, воду носить, не взвалишь же это на одних женщин. И вся эта канитель допоздна. С ребятами уже вдоволь не попьешь, не попоешь. А если выпьешь, а завтра вставать в пять утра? Проблема! На кухне работать – не веники с девками вязать!

Виктор же эти два дня провел в поле, работал на механических граблях. Механические грабли похожи на большую расчёску с загнутыми зубьями, привязанную к трактору. Трактор едет по полю со скошенным сеном, зубья собирают сено в валки. Как только валок сформируется полностью, то надо за рукоятку поднять зубья. Валок останется на поле, а ты поедешь дальше. Задницу в железном седле отбивает здорово, постоянно такую работу она бы не выдержала. Но два дня потерпеть можно. Когда Сергей сказал председателю, что не хочет больше работать поваром, тот пришёл на ужин и отчитал девок:

– Отбивным обзавидовались? Что же не шли на кухню, ведь я вам всем предлагал? Да, что это за повар будет, если себе и своим девкам лучший кусок не даст? Кто эту чушь про обмен помоев на мёд придумал? Я скажу Виктору, он вам помои отдавать будет, ходите по деревне – меняйте!

Вот так, Армия и Флот потерпели очередное бесславное поражение. В этот раз – на обычной колхозной кухне. Больше желающих работать на кухне не было. Попросил председатель, попросили и Валя – Виктор вернулся на прежнее месть.

– 9-

С этого дня и до самого отъезда в столовой – тишина, как в библиотеке. Сало, которое до этого они выбрасывали, он решил засолить. Рецептуру и технологию не знал, подсказала женщина, которой они отдавали пищеотходы. Попросил у председателя чеснок, стал нарезать пластины, посыпать солью и складывать в эмалированный таз. Сверху чистая тряпка, крышка от кастрюли и груз. Месяц пролетел незаметно, но замены не было, приходилось ждать. Как-то в начале августа пришел Алик.

– Виктор, у меня к тебе просьба. Десятого августа День строителя. Хочу пригласить из района сюда, на природу, начальство. Понимаешь, у нас принято, чтобы стол готовил и подавал всё мужчина. Продукты закупим на базаре самые лучшие: фрукты, огурцы, помидоры, зелень. Всё будет. Мы из Новосибирска даже два ящика пепси-колы привезли! Шашлык мы сами приготовим, об этом не беспокойся. Тебе хорошо заплатим, сколько скажешь!

– Алик, но я инженер, такой же, как и ты.

– Э, знаешь, сколько у нас инженеров в кафе-ресторанах работают? И шашлыки жарят, и на базаре торгуют!

– Но я поваром не работаю, только здесь вот согласился. Сервировку стола, выкладку блюд – ничего не знаю, в ресторанах видел, а что толку, разве всё запомнишь?

– А я думал, ты в Новокузнецке в кафе или столовой работаешь.

– Алик, ты съезди в Тисуль, найди повара из ресторана, она всё приготовит, а представлять будет кто-нибудь из твоих!

– Да, придётся как-то выкручиваться.

За несколько дней до отъезда случилась дикая история. Заболела в деревне женщина – требовалась кровь для переливания при операции. В больнице сказали, чтобы родственники обеспечили сдачу крови. Это было тогда обычной практикой для пополнения запасов крови в больницах. Сами будут сдавать, знакомых ли приведут, какая группа – все это неважно, был бы объем. Среди деревенских добровольцев не нашлось – у всех дела, огород, скотина. Сын этой женщины пришёл вечером в общежитие, слёзно просил помочь. Согласились многие. Дело благородное, да и вырваться хоть на день в город хотелось: в магазины сходить, мороженое поесть, кино посмотреть. В этот же день случился какой-то конфликт местного парня с «плотниками». И местная «деревенщина» решила отомстить – погонять городских на прощание.

Пригласили себе на подмогу молодцев из соседней деревни, подъехали к общежитию, где каждый вечер под фонарем отдыхала после работы молодежь, в основном заводские. И в этот вечер всё было как обычно – песни под гитару, танцы под магнитофон. Только деревенские, которые до этого тоже частенько заходили на «огонек» – никто их не прогонял – не пришли, а приехали, да не одни, а с дружками. Окружив площадку мотоциклами, ослепили всех фарами и начали избивать, не различая ни парней, ни девушек, ни правых, ни виноватых! А виновных здесь и не было, «плотники» спокойно отдыхали на кроватях. С трудом ребята, их было всего пять человек, пробились в общежитие и закрыли дверь. «Деревенщина» пыталась её выбить, пришлось дверь подпирать столами и тумбочками. «Плотники» даже с кроватей не встали. Окна выбивать не стали, видать, побаивались председателя. Утром пришли на завтрак, и ладно бы ребята, даже у девчонок были синяки под глазами и на руках. У одной сорвали цепочку, другая потеряла часа. Они рассказывали об ужасе от рева моторов, света фар в глаза; страхе, что двери не выдержат. Но самым ужасным и диким было то, что среди напавших был и тот парень. Да, тот самый, который со слезами на глазах просил о помощи, тот самый, ради матери которого они сдавали кровь.

– 10-

«Деревенщине» и в голову не приходило, что возмездие придет так быстро, да и сами пострадавшие не рассчитывали на какое-то наказание для них. В колхоз позвонили, что едет новая смена рабочих. Председатель пришёл в столовую.

– Виктор, завтра приедут вам на смену. Посчитай стоимость продуктов по накладным из магазина, количество мяса и молока по журналу. У тебя записано, сколько человек прошло через столовую?

– С самого начала все записаны, и сколько дней каждый обедал.

– Стоимость человека-дня считать не надо. Отдашь данные в бухгалтерию, они там сверят и посчитают.

– Виктор, ещё одна просьба, даже две. Сделай опись оборудования, перепиши всё, что есть на кухне, запиши остатки и передай всё по накладной новым поварам.

– Хорошо, Николай Васильевич, всё сделаю.

– Ничего, что задержаться придется? А может, останешься ещё на месяц, а? Я бы тебе грамоту от райкома партии вручил!

На следующий день приехала смена, шахтёры из Прокопьевска. Вечером в общежитии им рассказали о происшедшем накануне нападении, дракой это назвать никак нельзя. Рано утром вся прежняя смена – «плотники» и «заводские» – уехала полностью. Завтрака уже не было, да и кто будет готовить. Уехала с ними и Валентина. Прощались, как и прожили все эти сорок дней, без нежностей и лишних слов.

– Меня в городе многие знают. Всё, что здесь было, забудь! Встретишь где, не подходи ко мне.

– Ладно, как скажешь.

Всё было понятно, ей хотелось заработать, нужен был надёжный друг и помощник. Работа кончилась, кончилась и дружба. Шахтёры приехали поздно, отсыпались после дороги. В столовую рано утром пришли только двое, новые повара. Познакомились. Виктор показал им весь инвентарь, кладовку, остатки продуктов. Посмотрели, расписались в накладной.

– Ребята, я тут ещё сало засолил, – Витёк достал полный таз, килограмм пять не меньше, сала из-под лежанки, – берите, на первое время пригодится!»

– Бесплатно? – спросил Сергей, Витёк кивнул головой, – Вовик, беги за водкой!»

Все дела были сделаны, расчет получен, почему и не выпить. Как председатель и обещал, Витёк получил за сорок дней 120 рублей, больше заработали только механизаторы. Вязальщики веников получили от нуля до пяти рублей, но и должен никто не остался – Витёк все расходы спланировал правильно. Вернулся гонец. После первой за знакомство, второй за успех на новой работе, Витёк начал было рассказывать о драке.

– Да нам вчера в общаге всё рассказали. Сегодня уже до отъезда ваших мы всех наказали.

– А как нашли?

– Ваши ребята, Валера и Сергей, знали двоих, знали, где те живут. Взяли с собой ещё трех девчонок, которые хорошо лица запомнили, чтобы не ошибиться.

– Много вас было?

– Нет. Мужики сказали, чего всем в такую рань вставать, вам всё равно на кухню идти, вдвоем и идите. Будут ерепениться – подойдем, тут недалеко. Но тогда всю деревню на уши поставим за их подлость.

Первым иудушку навестили, он дом другого показал. Чтобы не соврал, взяли с собой. Кто не хотел выходить на улицу, били прямо в сенях. Били без увечий, чтобы только запомнили. Каждому говорили, что будем бить, пока другого не назовешь. И что им остаётся делать, если девчонка с подбитым глазом на него показывает. Стыдоба!

Как же здорово всё получилось. Как вовремя они приехали, эти шахтёры из Прокопьевска. Обычно у нас утешением служит, что мол: «Бог всё видит, бог накажет!» – только и свои глаза не надо отводить в сторону, и руки за спиной не прятать, Богу тоже помогать надо. Водку уже заканчивалась, когда в столовую зашёл водитель.

– Кто тут из Новокузнецка ещё остался? Еду на станцию, но у меня самосвал, место в кабине занято женщиной. Поедешь?

– А ещё машины до станции сегодня будут?

– Нет, только завтра.

Ждать не хотелось, да и водка гнала вперед. Витёк кинул в кузов самосвала пару охапок соломы, забросил чемодан, залез сам. Сорокадневная колхозная эпопея закончилась.

– 11-

С Валентиной же история продолжилась. Прошло немного времени после возвращения домой, и он увидел её в гостиничном ресторане, в Новокузнецке его называли «Отель». Как она и просила, подходить не стал. Так случилось несколько раз, в ресторан он ходил часто, каждую неделю, по пятницам и субботам. А мог и в будний день, и в воскресенье забуриться. В ресторане за это время Валентина поняла, что Витёк, видать, не так прост, знаком со всеми её друзьями из числа «золотой молодёжи», знает и «деловых», вспомнила и про 2-комнатную квартиру. И однажды, когда он был сильно пьян, уже при расходе подошла к нему холле, и руки в бока:

– Здра. а.а..вствуйте! А что это мы такие пьяненькие? По какому поводу?

– Здравствуй, … Валя. Конец недели …. вот поужинать заходил.

– А, поужинать! Гляжу, хорошо накушались..?

В гардероб была большая очередь, он стоял чуть в стороне – не хотелось толкаться в очереди. Валентина забрала у него номерок, как щука среди плотвы, да ещё с шуточками насчет беременной женщины, проскользнула к цели. Через пару минут уже стояла с двумя пальто в руках. Помогла ему надеть пальто, вывела на улицу. Быстро нашла такси, и через десять минут они были у него дома.

Новая глава в их отношениях продолжалась недолго. Она немного помогла ему с ремонтом новой квартиры, принесла с работы краску для коридора и ванной комнаты. Когда он купил электрический звонок, то для установки позвал Валентину, она же электриком в ЖЭКе работала. Дверь был открыта, соседи по подъезду видели такую картину: женщина стоит на стремянке с молотком и плоскогубцами, а мужчина поддерживает стремянку. Но скоро жизнь в городе, работа в разных местах, старые соблазны и новые знакомства, постепенно отдалили их друг от друга. Ещё какое-то время Валентина могла из ресторана приехать к его дому на такси, попросить водителя посигналить. Он выходил на балкон. Витёк жил на четвертом этаже, ей было лень зря подниматься, она снизу кричала:

– Ты дома? Один? Тогда я иду к тебе!

Ей понадобилось немного времени, чтобы понять, перспектив в их отношениях нет. Окончательно убедилась, застав его с девушкой. Больше они не встречались, а через четыре года он уехал в Москву. В Новокузнецк приезжал, но Валентину найти не пытался. Только через четырнадцать лет после их знакомства, когда он приехал поработать в Кузбасс на полгода, решил разыскать её. Она работала в том же тресте «Кузнецкпромстрой», уже не электриком, а техником. Получила квартиру. В ЖЕКе, помявшись, всё-таки дали её адрес на проспекте Строителей. В подробности своей жизни она не вдавалась, сказала только, что была замужем, от бесплодности помогла избавиться поездка в Карловы Вары. Может так, а может, взяла ребенка из дома малютки, какая разница? Главное, что у неё есть теперь сын, Саша. Уложив сына, постелила для них на диване. Узнав, что у него есть машина – дал напарник по совместной работе – попросила завтра съездить с ней на дачу в Редаково, чтобы забрать на зиму все лишнее домой.

– Валя, я буду здесь полгода, до зимних каникул, а может и до весны, в основном в Новокузнецке. Можно приезжать к тебе?

– Нет, не надо. Вспомнили молодость, и хватит этого. На меня на работе посматривает один рабочий. Может, что получится. Не хочу, чтобы сплетни пошли. И так хорош, нарисовался в ЖЭКе. Я частенько вспоминаю ту поездку в колхоз, нашу кухню, баню и всё прочее. Это одно из лучших воспоминаний в жизни. Поверь, иначе бы ты не лежал сейчас рядом со мной. Но продолжения не будет.

Витёк лежал и думал: «Как интересно устроен человек? Вот послали бы их в деревню не от завода на месяц, а по решению суда лет на двадцать или пожизненно, и жили бы они всю жизнь, как и эти сорок дней, душа в душу, прекрасно понимая, что другого выбора нет, нет рядом ничего лучше и быть не может. Наверное, раньше так и жили, общее хозяйство, дом заставляли держаться друг за друга. И мужик не мог без бабы, и она без него. Город срывает человека с места, здесь работа по найму, ищи, где повыгодней, сегодня стройка, а завтра путина или артель на прииске. И всегда появляется соблазн, что в другом месте будет лучше. А на другом месте и другие женщины, и начинаются сомнения, а почему с этой, а не с той? Вот так и мечутся люди в поисках других женщин, работы, стран и городов».

Диплом инженера

После перестройки и роспуска СССР, когда появилось платное образование, а вместе с ним и торговля дипломами не только о высшем образовании, но и кандидатов и докторов наук, образование в советское время вспоминается с ностальгией. Но и в то время было всё: и липовые аттестаты о среднем образовании, и фальшивые дипломы, и написание диссертаций на заказ. Меньше, конечно же, но было. Только об этом редко писали и совсем не говорили по телевидению, вот и кажется, что ничего такого и не было.

Я познакомился с ним в Новокузнецке в середине 70-х годов. Сергей принадлежал к числу «золотой молодёжи», мать работала главным бухгалтером в крупном строительном тресте. Сам он не работал. Занимался, как и многие из них, мелкой спекуляцией. Привозил вещи из Москвы, продавал за полтора-два номинала, на рестораны хватало, пока жил за счёт матери. Понимая, что так вечно продолжаться не может, поступил в Москву на заочное отделение, чтобы потом занять какую-нибудь должность. Скажете, зачем такие сложности, что дома нельзя было диплом получить? Можно, конечно, и без проблем. Но студенческий билет тогда давал право на 50-ти процентную скидку в любое время, то есть круглый год все шесть лет ему можно было летать в Москву туда-обратно всего за 75 рублей!

В 1980-м я в поисках работы жил временно в Москве. Позвонил Сергей: «Я на сессии, буду три недели, давай встретимся». Года не прошло, как я уехал из Кузни, хотелось узнать новости об общих знакомых. Договорились встретиться на ВДНХ – ближайшая станция метро от ВЗПИ, где он учился. Кроме новостей из Кузни, меня разбирало любопытство – как он балбес-балбесом, никогда в жизни не работавший, да вдобавок наркоман, умудряется учиться в институте. Правда метла у него хорошо была подвешена, но даже для гуманитария этого мало, а он всё же в техническом вузе. Пошли в пивную, взяли по кружке.

– Сергей, ты на каком курсе, на каком факультете?

– На четвертом уже. Факультет энергетический.

Следующий вопрос: « А специальность, какая?» – уже вызвал затруднение.

Но он не растерялся, достал зачетку и прочитал: «Э– нерго-снаб-же-ние про-мыш-лен-ных пред-при-ятий и эк-сплу-а-та-ция э-нер-ге-ти-ческих установок».

Забрал у него зачетку, проверил. Всё верно, четвертый курс. Всё сдано, хотя на тройки, но все-таки сдано!

– Как же ты сдаешь?

– А я узнаю по расписанию, кто принимает. Прихожу к нему. Говорю, что есть желающие сдать с гарантией. Он просит составить список. Затем я обхожу группу. Объясняю, что можно получить оценку за экзамен без особых трудностей: тройка – 10, четвёрка – 15, пятерка – 25 рублей. Все работают – у всех деньги есть. Правда, пятёрку никто не заказывает, нам, говорят, красные дипломы ни к чему. Набирается обычно около десяти человек. Отношу преподу список и деньги. Я, естественно, получаю свой трояк бесплатно.

Как же они потом работают, эти специалисты? Вот один из вариантов ответа на этот вопрос. Через два года после нашей встречи я стал ездить по работе в Новокузнецк, там и встретил Сергея, который уже окончил институт и работал в строительной организации мастером. Устроила его туда мать.

– Ну, и как ты работаешь? Не возникает трудностей?

– Начальство знает, какой я специалист, и с вопросами не лезет. Мое дело только выдавать материалы, а в конце месяца составить отчет и подписать наряды. Поначалу работяги попытались меня технически прощупать, но я их быстро отучил от лишних вопросов.

– Сергей Иванович, а как разводку делать, какое сечение провода взять?

– А у тебя какой разряд, что ты такие вопросы задаешь? Пятый, говоришь? А таких вещей не знаешь? Придется тебя на переаттестацию послать! Будешь по билетам на вопросы отвечать, причем учти, на один вопрос ты уже не ответил!