Текст книги "Под знаменем Воробья"

Часть 5
Ангел

Глава 41

«…Я не спешил вести в бой тех орков, что первыми поверили мне. Нет. Да это и не имело смысла – ибо их разрозненные роды не смогли бы составить достаточно сильную армию. Мой поход, моя Великая война началась с того, что я странствовал по кочевьям с несколькими верными сподвижниками и напоминал оркам об их великой миссии. И они верили мне! Выслушав мои речи, они тут же клялись в верности и заверяли, что выступят по первому моему слову… Они грезили о возвращении времен Дрендарга…

Те роды, что я посетил, сами отправляли не то гонцов, не то миссионеров в ближайшие стойбища – и спустя несколько месяцев вся Степь потрясала луками и мечами, готовясь к резне во славу Отца! Поразительно, мой незнакомый родич – но даже из далеких лесов явилось войско к нам. Какие-то давно отделившиеся от степняков колена орков, что обитали в заповедных дебрях где-то к югу от гор Тайны, прислали ко мне около сотни бойцов. Пусть тебя, родич, не введет в заблуждение столь ничтожное число – ибо именно эти воины стали грозой рода людского и их подвиги породили множество слухов и легенд – нелепых, но страшных! Из лесных урочищ к нам явились не кто иные, как знаменитые Наездники-на-волках… Я-то считал, что мы все еще недостаточно сильны – мне хотелось выступить в поход с таким многочисленным войском, чтобы его нашествие прокатилось по землям людей стремительно и неудержимо. Но орки – им не терпелось, с приходом Наездников они решили, что стали непобедимыми. А мне хотелось сделать так много… Выковать новое оружие и доспехи, обучить мою пехоту взаимодействию с волчьими всадниками… Да просто обучить их сражаться в строю!

Но мои бойцы не желали больше ждать… Они чуть ли не силой вырвали у меня обещание повести их в бой. И больше всех торопился один из самых сильных вождей Степи, Анзог. Молодой и пылкий орк, он выставил многочисленный отряд и лелеял честолюбивые замыслы. Своего новорожденного сына он нарек Дрендаргом в знак того, что возвращаются времена Великих войн… Я согласился вести их в бой, но объявил им, что наш поход недостаточно хорошо подготовлен. Свой ответ я облек в форму этакого мистического пророчества, поскольку мои орки обожали такие штучки – предсказания, провидчество, ворожбу…

Итак, милый родич, несколько тысяч орков собралось под моими знаменами. Почти все они были плохо вооружены, недостаточно хорошо подготовлены – но зато преисполнены решимости!

Первой нашей жертвой стал Мемерн. Мои орки обрушились на него внезапно и пронеслись по королевству, сокрушая все на своем пути. Пощады не было никому – ни дворянам, ни простолюдинам. На сей раз я вел войну с родом людским, а не только с сеньорами…

Остановились мы лишь у столицы Мемерна. Осада длилась три дня и три ночи – сменяя друг друга отряды орков шли и шли на приступ. Они не щадили себя, ибо пылкой отваги в них было тогда больше, чем трезвой расчетливости. Я изо всех сил помогал им магией… На третьи сутки к вечеру орки ворвались город и предали его огню и мечу, пощадив лишь знаменитые тогда мемернские мастерские кузнецов-оружейников. Спешно они принялись готовить доспехи и оружие, обучаясь на ходу… Вскоре к нам присоединился Анзог, который с большим отрядом отправлялся громить Кернтой.

Из Мемерна войско орков двинулось уже сверкая начищенными латами… Над пылью, поднятой тысячами ног, щетинились длинные тяжелые пики. Наученные горьким опытом, люди бежали перед грозным войском, словно возникшим из ниоткуда им на погибель. Перед нами лежал Ллойс.

У самой границы нас встретили объединенные рати Ллойса и Лавсайна. Лавсайн, хоть и разоренный Священными походами и предшествовавшим нашествием моей могнакской армии, все же оставался самым могучим из королевств юга. Лавсайнский король откликнулся на мольбы о помощи принца Ллойса и прислал ему войско. К ним присоединились беглецы из Кернтоя и Мемерна. Вместе они образовали большую армию, которая теперь преградила нам путь.

Схватка, как обычно, началась стремительной атакой тяжелой кавалерии. Из рядов моего войска навстречу рыцарям выступили воины в тяжелых доспехах, вынесшие тяжеленные пики с болтающимися на них ножками-подпорками. Это была одна из моих свежих идей. Пики установили в шахматном порядке, оперев на подпорки и уткнув задним концом в землю – так, что кованые трехгранные острия ощетинились на уровне лошадиных ноздрей. Хорошая идея… Жаль, что малоэффективная. Рыцари в тяжелом вооружении преодолели, хотя и с потерями, эту преграду и врубились в плотный строй орочьей пехоты. Я с непривычки немного сплоховал и мои заклинания накрыли только задние ряды вражеской конницы… Казалось, схватка безнадежно проиграна – но орки выстояли! Ценой больших потерь они остановили кавалерию… Это было потрясающее зрелище, мой родич! Плюмажи и сверкающие на солнце шишаки шлемов орков походили на волнующееся море с барашками пены, а рыцари бороздили это „море“, словно корабли. Оставляя за собой кровавый след. Однако то тут, то там с грохотом рушились закованные в сталь гиганты, дружно взлетали мечи и секиры орков… Рыцари, потерявшие разгон, валились теперь под ударами один за другим. Напрасно охрипшие рожки на северной половине поля боя трубили отступление – лишь малой части кавалеристов удалось вырваться из схватки. Их пехота сделала попытку прийти на помощь сеньорам – но смешалась и отступила под тучами стрел – Анзог вовремя вывел отряды лучников на фланги… Изатем вслед отступающим понеслись Наездники… Жуткий вой их тварей навис над полем схватки, вызывая ужас и панику у людей. Да что там, у меня самого по спине пробежали мурашки, когда я услыхал эти леденящие душу звуки…

Этот бой стал великой победой Детей Трех Народов…»

* * *

– Ну, как дела, Никлис?

Едва бывший воришка вошел в комнату, как Ингви встрепенулся и вскочил ему навстречу. Со вчерашнего дня ни он, ни его друзья не появлялись в зале «Очень старого солдата». Демон опасался присутствия карлика, который легко мог узнать их, ибо Ингви давно заметил, что Коклос необычайно внимательный и проницательный человек. Поэтому Никлис торчал в зале один и разговаривал с теми наемниками, что желали записаться в отряд «Воробья».

– Дак это… Слышь-ка, твое демонское, дело тут такое… Коротышка-то интересовался тобой.

– Вот как? И сильно интересовался?

– Да не так, чтобы сильно, однако расспрашивал.

– Ну вот что, – бросил Ингви после минутного раздумья, – мне это не нравится. Я хочу встретиться с Коклосом и поговорить.

– Вот и правильно, – тут же поддакнул Филька, – и прямо сейчас!

– Сейчас… Можно и сейчас. А наниматели с балкона не расходились еще?

– Нет, вот только сейчас начнут.

– А ну идем.

Ингви с друзьями успел как раз, чтобы подстеречь Коклоса, который выходил из дверей «Солдата» в сопровождении некоего дворянина.

– Приветствую вас, – объявил Ингви, неожиданно возникая перед самым носом карлика, который шел, полуобернувшись назад и что-то сердито втолковывая своему спутнику.

Когда демон бесшумно возник перед ним, Коклос затормозил и испуганно огляделся. Спутники Ингви выступили со всех сторон из различных укрытий и окружили двух путешественников. Все это произошло у самых дверей трактира «Очень старый солдат» – в одном из самых безопасных мест Мира, ведь всем известно – в Геве почти нет разбойников, тем более их нет в Ренпристе. Здесь все, кто имеет дурные наклонности, становится солдатом. Поэтому Коклос и его спутник были скорее удивлены, чем испуганы.

– Что это значит? – спросил сопровождавший карлика рыцарь.

– Что вам придется пройти с нами, – ответил Ингви, затем уточнил, – в гости.

– А если мы откажемся?

– Но вы ведь не откажетесь? – поинтересовался демон, чуть распахивая полу плаща и демонстрируя шарообразный сгусток багрового пламени в своей руке, – вы не откажетесь и я не воспользуюсь этим.

– Да кто вы, Гангмар возьми?

– Я Воробей. Вы ведь интересовались моей персоной, не так ли? Вот и спросите обо всем, что вас интересует, у меня. Идемте.

После того, как Ингви назвал себя, задержанные им путники немного успокоились (по крайней мере, это приключение приобретало смысл) и проследовали с ним в его комнату. Там Никлис зажег пару свечей, водрузил их на стол, а Ингви кивнул гостям на стулья, предложив сесть в освещенном месте. Обитатели комнаты расположились по углам – в тени.

– Итак, – вновь заговорил Ингви, – что в моей скромной персоне вызвало ваш интерес?

– Мой спутник, сэр Войс из Трантена, – застрекотал Коклос, – имел глупость поставить против вас, мастер Воробей, двадцать келатов!

– Я не приметил его среди зрителей.

– Я действовал через подставное лицо, – подал голос сэр Войс, – следует признать, что вы поступили весьма ловко и изобретательно, когда поручили вашему сержанту ставить против своего командира… Это ввело меня в заблуждение. Ну и потом… стало интересно…

– Ладно, допустим. А по какому поводу вы здесь?

Коклос и его спутник замялись, тоскливо глядя по сторонам. Наконец Коклос решился:

– Я прибыл сюда по личным делам… Нанять телохранителей… Сэр Войс, мой спутник, имеет целью нанять отряд… Но теперь он просадил значительную часть суммы…

– Я думал выиграть – и истратить все на солдат, – принялся оправдываться рыцарь (похоже, что он приводил свои аргументы уже много раз), – ведь мне самому придется идти в бой с ними… Мне хотелось иметь больше людей!..

– Против кого вы собрались выступать? Или, скажем, за кого?

– Не думаю, что имеет смысл разглашать… – начал было Коклос, но Ингви перебил его.

– Представьте себе, что вы меня уже наняли для этого дела. Итак?.. Если речь идет о старом бароне Мольверне – возможно, я помогу вам решить эту проблему…

Коклос Полгнома подпрыгнул на стуле.

* * *

Рыцарь Войс нервно облизал губы и шумно выдохнул, Коклос оглянулся на него. Оба промолчали.

– Эй-эй, – прикрикнул на них Ингви, – я вижу, вы, господа, собираетесь отмалчиваться? Вы не доверяете мне и не боитесь меня, так что ли? Ладно, я не понимаю, почему я должен делать все время первым шаг навстречу, но если нужно… Я, видите ли, наводил справки, чьи интересы может представлять дворянин, прибывший вместе с вами, Коклос Полгнома…

– Мы знакомы? – Перебил демона карлик. – Да, пожалуй, я слыхал уже этот голос…

– Не следует меня перебивать, – заметил Ингви, делая шаг вперед и приподнимая капюшон.

На несколько секунд он, оставаясь в ярко освещенном круге у стола, в упор смотрел на шута. Затем натянул капюшон на глаза и вновь отступил в тень. Коклос икнул и закрыл рот. Снова открыл и закрыл… Наконец карлику удалось выдавить из себя:

– Ваше… ве…

– Но-но! – Ингви поспешил одернуть пораженного шута.

– Э-э-э… Я… Отпустите сэра Войса.

– Отпустим. Если он обязуется не поднимать шума.

– Да, да, конечно, – закивал рыцарь.

– Ладно. Никлис, проводи благородного сэра… – Ингви подмигнул альдийцу.

– Итак, «принц» Коклос, – ухмыльнулся Ингви, когда дверь за ушедшими закрылась, – я немного вам помогу. Я в самом деле наводил справки. Сейчас из тех, кто держит руку Элевзиля в здешних краях, «при деле», что называется, двое – принц Глорьель Ленотский и барон Мольверн. Поскольку принц на некоторое время выбыл из игры – а я это точно знаю (тут улыбка Ингви стала шире) – то остается только старый придурок Мольверн. Тем более, что я видел – против него нанимают здесь бойцов… Вывод напрашивается сам собой, верно?

– Верно, ваше величество, верно, – карлик говорил неуверенно, он все еще никак не мог прийти в себя, – я расскажу все с самого начала. С некоторых пор я стал опасаться убийц… Я решил, что мне следует нанять себе телохранителей, тем более, что мои заслуги наконец-то оценены по достоинству. Я говорю «оценены» – то есть могу позволить себе платить собственным людям!.. А тут как раз его императорское величество поручил братцу поддержать барона Мольверна, ибо принц Ленота в этом году и впрямь не оправдал возложенных на него ожиданий… Братец официально направил в Геву сэра Войса, а на деле главный здесь я.

– Ну и ну, – покачал головой Ингви, – вы сделали карьеру, мастер Коклос!

– Не «мастер», – поправил демона карлик, – «сэр Коклос». Я не стараюсь афишировать этот факт, но принц даже даровал мне титул в награду за мои великие заслуги.

– Ну и ну, – повторил Ингви, – должно быть заслуги и впрямь велики!

– Я спас братца от безжалостных убийц! – Напыжился шут, вернее, бывший шут. – Я совершил подвиг, проявив отвагу, мужество, верность, доблесть… Ну и всякое другое, что там положено проявлять дворянину…

– Мои поздравления, добрый сэр. Однако вернемся к делу. Что там с бароном?

– Против него и впрямь затевается поход. Мы с Войсом вручили старому дураку некоторую сумму, которую он должен потратить на волонтеров-рыцарей, ибо терпеть не может простолюдинов – в том числе и наемников.

– Полагаю, специально для него и потребовался сэр Войс.

– Ну да! Со мной барон и говорить не стал бы, даром, что я такой благородный сэр! Так вот, мы дали ему серебра, чтобы он взял на службу рыцарей, а сами с остатками денег двинули сюда, чтобы нанять здесь бойцов фактически для этого идиота – но от нашего имени. Ну и я бы решил свои дела с телохранителями… Однако мой умник Войс просадил все деньги!

– Ничего. Эти деньги все равно достались мне – стало быть я и возьмусь защищать барона. За эти выигранные деньги.

– Это великодушно, это необычайно великодушно, ваше величество, – от избытка чувств Коклос даже сполз со стула.

– Естественно, я попрошу об ответной любезности, мой добрый сэр Коклос. Не деньги, нет. Мне всего лишь нужна будет помощь в том, чтобы проникнуть на территорию Альды. Скорее всего – ненадолго.

– Братец будет страшно недоволен… Но я попробую. Обещать не могу, но постараюсь.

– Ладно, а теперь идемте. Я и так довольно долго насильно задерживаю вас.

Коклос и Ингви вышли в пустой полутемный коридор, где стену подпирали два обнявшихся человека. Демон кивнул Никлису и тот убрал кинжал от горла сэра Войса. Рыцарь потер шею и принялся осторожно пятиться вдоль стены.

– Прошу прощения, добрый сэр, – напутствовал его Ингви, – но жизнь приучила нас к осторожности…

Глава 42

«…Великое сражение в Ллойсе… Впервые Мир увидел Наездников-на-волках. И содрогнулся от ужаса. Новое, невиданное войско – и к тому же весьма умело использованное. Волк Наездника гораздо легче коня и при атаке не может обеспечить усиленного разгоном сокрушительного удара. Волк не так вынослив как конь – и не может несколько раз то нести своего седока в атаку, то по сигналу отступать, ведя правильное сражение. Но если Наездники преследуют отступающую пехоту… Да и кавалерию тоже – когда кони устали и не могут оторваться от преследования сразу. Отступление неизбежно превращается в паническое бегство… А уж в день великого сражения в Ллойсе Наездники устроили жуткую резню, истребив больше тысячи человек и до смерти перепугав великое множество других…

Не теряя времени мы двинулись дальше на север, разоряя мелкие княжества одно за другим. Я видел своей целью месть роду людскому и не был склонен истреблять эльфов, но мои воины имели на этот счет совсем иное мнение. И Колленнлай обратился в пепел вслед за поселениями людей…

Слава наших побед достигла самых отдаленных уголков Мира, орки сотнями сходились под наши знамена, теперь даже те, кто сомневался, спешили присоединиться к войску Сына Гангмара, которое с таким успехом исполняет волю Отца! Даже тролли прислали отряд добровольцев. Теперь мы располагали боевой силой, способной отразить атаку тяжелой кавалерии. По мере того, как росла численность и боевое мастерство войска орков, падало значение моей волшбы, ибо успех все менее зависел от моих усилий. Вместе с тем рос авторитет Анзога. Этот талантливый вождь и отважный воин (его теперь величали „лордом“) приобретал все большее влияние на умы соратников. Это он распорядился о беспощадной расправе над эльфами, не задумываясь о последствиях. А последствия не замедлили явиться. К людям присоединились дружины эльфов и даже некоторое число гномов, пришедших на помощь братскому народу. Эльфы превосходили наших орков как лучники, а гномы были стойкими бойцами в рукопашной – и совершенно не ведали страха перед волками. А ведь до этого много раз сильные рати людей отступали лишь из одного опасения повстречать Наездников… Но мы тем не менее все еще наступали, все еще продвигались на север. Люди и эльфы бежали перед нами, а захваченные города и поселки мы обращали в пыль и золу… Раз за разом армии владык и монархов выступали против нас – и мы неизменно били и рассеивали их.

Не стану перечислять, родич, названия всех владений, что мы сокрушили в этой Великой – в самом деле великой – войне. Скажу лишь, что теперь даже сами имена эти преданы забвению. Никто не вспомнит, где лежали и как звались некогда славные и многолюдные города… Вся земля, где прошли рати Сына Гангмара, носит теперь одно общее название – Ничейные Поля. Огромные пространства бесплодной почвы, покрытой серой пылью – вот лучший памятник мне! Сама Гунгилла, Великая Мать, не скоро сможет стереть такое пятно с лица Мира…

Но довольно об этом… Мы с боями дошли до нынешней северной границы Ничейных Полей, заняли Гонзор и встал вопрос – куда двигаться дальше. Я призывал идти на Ванет, поскольку на собственном горьком опыте знал – именно там бьется сердце человеческой расы. И именно в сердце я мечтал поразить род людской. Дело было не только в том, что мне, Проклятому Принцу, хотелось отомстить Фаларику и Энтуаглу, главнейшим виновникам погибели Могнака. Это тоже сыграло свою роль, но важнее было другое. Люди уже научились видеть в этих двоих вожаков, а я понимал – никто не устоит перед объединенной армией людей, если им удастся все же выставить такую армию, если удастся забыть хотя бы на время о своих сварах…

К сожалению на совете победило мнение Анзога, который советовал направиться восточнее – на Малые горы, Анновр и Фенаду… Он считал, что эльфы и гномы опаснее людей… Что ж – один эльф или один гном почти всегда одолеет одного человека, но объединенную армию людей не одолеет никто. Я понимал это, Анзог – нет. К сожалению, вожди приняли его решение, тем более, что троллям хотелось идти поближе к родным холмам… Наша огромная армия повернула восточнее, оставляя Ванет слева и позади… Словно в старинной сказке – погибель притаилась за левым плечом…

Конечно, я грозил, я пророчествовал, под конец я умолял вождей орков уничтожить Ванет – бесполезно. Анзог был все еще слишком молод, чтобы научиться внимать голосу разума, чтобы трезво взвешивать и оценивать аргументы. Возможно, он просто из чистого упрямства, из желания еще раз подчеркнуть свою роль в Великой войне, настоял на своем. И напрасно – кто теперь вспомнит о нем? Всем известен лишь Сын Гангмара…

В Гонзоре мы зазимовали – и благодаря этому он превратился в тыловую базу нашей армии и избежал разрушения. Именно поэтому Гонзор остался Гонзором, а не стал частью Ничейных Полей. Весной мы дождались подхода новых добровольцев и возвращения отряда, посланного громить Креллионт и Альду – а затем двинулись в новый поход, держа направление на северо-восток, согласно решению Анзога. Ошибочное решение, гибельное решение, однако лишь благодаря ему я обрел свою новую судьбу и благодаря ему возник наш Род, мой дорогой потомок…»

* * *

После разговора с Коклосом Ингви больше не думал скрываться. Он объявил во всеуслышание, что собирает свой отряд и к нему тут же обратились около восьмидесяти человек – его бывшие «сослуживцы», уцелевшие воины из отряда Рориха и… практически все новички, случившиеся на тот момент в «Очень старом солдате». Логика их была проста – если новичок записывается в уже существующий отряд, то он оказывается в заведомо невыгодном положении, как новобранец. Совсем другое дело отряд вновь сформированный, в котором нет старослужащих, нет ветеранов. Тем труднее пришлось Ингви – он не хотел брать на службу столько солдат, многим пришлось отказать.

Среди желающих оказался и Шортиль:

– От добра добра не ищут, – пожал плечами тщедушный маг, когда демон спросил его о причинах такой перемены в намерениях, – практически все мои прежние друзья просятся к тебе, мастер Воробей… И к тому же мы, наемники, привыкли верить в удачу. А она тебе сопутствует. А еще ты маг, стало быть правильно отнесешься к моему скромному дару, верно? Не проситься же мне к Керту Серому, а?

Еще среди желающих демону на глаза попался Тоиль – тот самый парнишка, шпион наемников в рыбацкой деревушке.

– Что ж ты, друг мой? – Поинтересовался у него Ингви. – Ты собирался начать новую жизнь, мирную жизнь… Что ж ты опять лезешь в пекло?

– Не гоните, дяденька, возьмите, – заныл паренек, – я все буду делать – дрова собирать, воду носить… Все, что прикажете… Возьмите, я хочу как вы… Возьмите, дяденька…

Солдаты, что провели рядом с деревней юнца несколько недель, стали для него символом огромного прекрасного сказочного мира, который в его глазах, естественно, был антитезой тому монотонному нудному размеренному существованию, которое влачили его земляки. Необъятная, невыразимо романтичная вселенная вторглась из-за горизонта в тот крошечный уголок, который до тех пор как раз и составлял всю вселенную паренька. Служба в отряде кондотьеров стала для Тоиля прекрасной сказкой, мечтой, которую выдумывают для себя все без исключения его сверстники… Ради исполнения мечты парнишка был готов на все.

Ингви выслушал его мольбы с улыбкой – и кивнул.

– Ладно, я пожалуй возьму тебя, Тоиль. Если не ко мне – так к кому-нибудь другому ты при таком запале все равно попадешь. Лучше уж ко мне… Я велю Никлису присматривать за тобой для начала. Слушайся его.

Ингви наметил взять в отряд не более пятидесяти человек – оптимальное число, учитывая его финансовые возможности. Поэтому он принялся (советуясь время от времени с друзьями) отсеивать тех, кто ему не нравился. В основном, новичков большого зала «Солдата». Так что вскоре под его началом осталось пятьдесят его прежних соратников по службе епископу и монастырю, солдат бедняги Рориха – ну и еще несколько новобранцев гильдии, приглянувшихся ему бравым видом или хорошей физической формой. От услуг чародея он тоже решил не отказываться, так что и Шортиль тоже был зачислен в «отряд Воробья». Все солдаты получили красивые плащи, в которых сочетались коричневый и желтый цвета, демон позволил себе что-то вроде пародии на форму имперских гвардейцев… Ну и конечно знамя – штандарт с гордым символом. Ворбышком…

Впервые – и не без некоторого трепета – Ингви поднялся на второй этаж. Один из старейших в «Солдате» слуг (другим ход на второй этаж был заказан) сопроводил демона на балкон капитанов. Оказавшись наверху, Ингви осмотрелся. Помост шириной около четырех с половиной метров (опиравшийся, как он видел снизу, на деревянные столбы), вдоль которого стояли столы. Никаких групп, дружеских компаний – за каждым столом по одному человеку. Ингви вздохнул, огляделся внимательнее. Поймал взгляд Порпиля Рыжего, обменялся с ним кивками… Вот и Керт. Тот в ответ на кивок махнул здоровой рукой, другая в лубках покоилась на столе. Обмен приветствиями был более или менее холодным – здесь не было и намека на сердечность, царившую внизу, в большом зале. На этом балконе была своя этика, свое понимание солдатского братства…

Усаживаясь за указанный слугой стол, Ингви еще раз украдкой вздохнул. Здесь будет вовсе не так весело, без привычной-то компании… Демон сделал заказ и задумался. «Ничего, – сказал он себе, – это ненадолго. Вот только сделаем дело – и я что-нибудь придумаю для того, чтобы не разлучаться… Что-нибудь обязательно придумаю…»

* * *

– Сэр Каногор, граф Эстак, маршал Империи! – объявил мажордом, трижды стукнув жезлом о выщербленные плиты пола.

Сэр Каногор вступил в тронный зал дворца, хмурясь все больше. Он прибыл в Энгру, намереваясь переговорить с Метриеном Первым приватно, с глазу на глаз, что называется. И в спокойной обстановке разрешить все зарождающиеся размолвки, напомнить королю, кто, собственно, возвел его на трон Сантлака. А этот жалкий королишка… Его, Каногора, руками созданный королишка – он смеет устраивать представление! Устраивать большой прием в тронном зале, словно не было ничего, словно корона сидит на его убогой голове по праву, а не по воле заговорщиков, самый видный из которых – Каногор Эстакский! Ну погоди же…

Сам же Метриен не подал виду, что происходит нечто необычайное.

– Приветствую вас, добрый граф, – пробасил он, – позвольте осведомиться, что привело вас к нашему двору? С какой целью вы посещаете нас в Энгре?

Этот здоровяк-король и впрямь выглядел внушительно, когда восседал на троне, окруженный придворными и стражниками в красивых доспехах, в красно-зеленых плащах… Небось и плащи тоже куплены на денежки, переданные Метриену сэром Гвино… Каногор сердито зашевелил усами – ну погоди же…

– Ваше величество, добрый король Метриен, я прибыл дабы поздравить ваше величество с благородным воцарением на престоле, который заслужен вами столь рыцарственно, – маршал постарался выделить голосом слово «заслужен», – а цель моего приезда… Так, ерунда. Формальность. Не стоило ради такого устраивать пышный прием. Я прошу о частной аудиенции.

Ты что же – думаешь спрятаться от моих вопросов за спинами этих придворных в парадном одеянии? Не выйдет, королек, не выйдет…

– Тем не менее мы внимательно слушаем. Мы лишь вникаем в искусство правления королевством, а значит мелочей для нас нет. Все имеет значение.

Маршал помолчал с минуту, сверля взглядом спокойно восседающего на троне монарха. Тот глядел в ответ благодушно и доброжелательно. Не произведя должного впечатления своим грозным видом, маршал заговорил, произнося фразы размеренно и четко:

– Не далее, как три дня тому назад мною раздавлена и истреблена шайка злодеев и еретиков, именуемых когеритами или же божьими пасынками. Случилось сие на земле Ванета, у замка Вартель, что в графстве Эгенельском. Однако мне доподлинно известно, что злодеи проникли в Ванет с территории Сантлака преступным небрежением подданных вашего королевского величества и графа Ирса Эгенельского. Граф Ирс…

– Что граф Ирс? – Быстро переспросил король Метриен. Слишком быстро.

– Граф предупрежден мною о недопустимости такой небрежности при исполнении службы. Он раскаялся и полностью признал свою вину, так что на первый раз прощен. Относительно же вашего величества…

Маршал вновь сделал многозначительную паузу и поглядел на Метриена, тот выглядел уже вовсе не так уверенно – скособочился на троне и разглядывал свои сапоги. Сэр Каногор удовлетворенно осклабился и продолжил:

– …Я могу сказать следующее. Ваше величество – вернейший вассал его императорского величества, что, полагаю, вскоре будет подтверждено принесением оммажа. Вашему величеству я не стану пенять, что ваши слуги преступно небрежны и снисходительны к бандитам и преступным еретикам. Полагаю также, что корона самого великолепного из королевств Империи, стоит возложить ее на голову – оную голову кружит… Тем не менее я от имени Империи, коей маршалом являюсь, прошу ваше величество не забывать о своих обязанностях и обязательствах.

Последняя фраза была уже откровенной дерзостью и граничила с оскорблением, однако Метриен не только не возразил, но и погрустнел еще больше. Намеки маршала достигли цели. Король потупился, опустив увенчанную короной голову еще ниже и промямлил гораздо менее звучным голосом:

– Ваши упреки справедливы, сэр маршал. Я целиком принимаю их и прошу передать его императорскому величеству, что виновные будут наказаны, а ошибки – впредь не повторятся.

По шеренге придворных пронесся шепоток – они-то не понимали подоплеки происходящего…

– И поскольку вы, сэр Каногор, изъявили желание получить частную аудиенцию, то ваша просьба будет удовлетворена незамедлительно… – Метриен поднялся с трона, – господа, прошу не сопровождать нас. Сэр маршал, следуйте за мною… Я приму вас в кабинете…

И король Метриен ссутулился перед маршалом, словно склонился – гигант перед гигантом… Затем повернулся и вышел из зала через задние двери. Маршал последовал за ним, сияя удовлетворенной улыбкой…