Текст книги "Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг."

Голубева Ксения Даниловна, 1902 года, х. Лебяжинский:

– Жила я до 18 лет в Рубежном, а потом меня замуж выдали. Помню, Шолоховы не долго жили у Стефана Максимовича Воробьева. Дом-то у него стоял под жестью. В семье, значит, было две бабки, жена Стефана, Феврония Филипповна, и сын. И все в доме размещались.

Рядом с домом стояла старая связь⁸ – в ней и жили Шолоховы.

Воробьева Ульяна Максимовна, 1914 года рождения:

– Те годы, когда у нас жили Шолоховы, помню смутно, по рассказам родных тоже могу о них сказать. Правда, в старину, с нами, с бабами, разговаривали мало – не доверяли.

Хоть мне и было пять лет, помню отца Воробьева Максима Ивановича, помню брата отца Воробьева Тимофея Ивановича – Щукаря шолоховского.

Мой брат Воробьев Стефан Максимович дружил с Михаилом Александровичем, но его давно уж нет…

Жили у нас в 19-м году Миша Шолохов и моя двоюродная сестра Фекла Васильевна Куликова.

Потом приехали к нам и Мишины родители и привезли с собой породистых кур и цесарок.

Из хутора Волоховского к Воробьевым приезжал брат Максима Ивановича – Тимофей Иванович, по прозвищу Чибис, пустобрех. И когда он начинал свой очередной рассказ, то не только ребята, но и взрослые слушали его байки.

Рассказывал Тимошка и о том, как он попался деду Гераське на крючок, после чего волоховского чудака стали звать еще Щукарем.

Потому старожилы и поныне утверждают, что прототипом Щукаря из «Поднятой целины» был именно Тимошка Воробьев.

В автобиографии 28 февраля 1940 года Михаил Александрович Шолохов писал: «С 1918 по начало 1920 года находился на территории, занятой белыми. Жил с родителями в ст. Еланской и Каргинской В-Донского округа».

Чем занимались в это время Шолоховы? Это было время страха и ожидания мирных дней. Это было время, когда на глазах будущего писателя рождались из простых казаков Мелеховы, а из бывших красных командиров, как рубежинский Яков Фомин, – бандиты.

События Вешенского восстания проходили на глазах Шолохова. Но тогда он еще не знал, что перегибы по отношению к казакам-середнякам со всеми вытекающими из этого последствиями были спровоцированы директивой о поголовном истреблении казачества как класса, что виновники в разжигании «борьбы с Доном» – Лев Троцкий и Яков Свердлов⁹.

В конце 1919 – начале 20-го Шолоховы вновь возвращаются в Каргинскую и поселяются в небольшой саманной хате на окраине станицы.

…И снова Каргинская

Юность Шолохова… В 1920 году он работает учителем по ликвидации неграмотности, служащим Каргинского станичного совета, потом вновь учителем в низшей школе, станичным статистиком стола погашения налогов, о чем свидетельствует вот этот документ: «Зав. заготконторой № 32 тов. Мельникову заведующий столом погашения Каргин Т.И.

Вашим распоряжением я назначен зав. столом погашения…

Предлагаю назначить сотрудников в штат по нижеследующему списку: 1. Лосев Сергей Сергеевич, х. Латыши, хлебороб, зав. столом погашения. 2. Мрыхин Тимофей Тимофеевич, Каргинская, школьный работник, счетчик стола погашения. 3. Попов Андрей Тимофеевич, Каргинская, школьный работник, счетчик стола погашения. 4. Рычнев Платон Никитович, Н-Грачевский, школьный работник, счетчик стола погашения ст. Боковской. 5. Боков Андрей Анисимович, Федоровский школьный работник, счетчик стола погашения Боковской станицы. 6. Шолохов Михаил Александрович, Каргинская, школьный работник, справочное бюро при столе погашения. 7. Козин Виссарион Константинович, х. Латышов, школьный работник, счетчик стола погашения ст. Усть-Хоперской. 8. Шумнов, х. Вислогузовский, школьный работник, счетчик стола погашения ст. Усть-Хоперской. 9. Демин Алексей Андреевич, школьный работник, счетовод стола погашения х. В-Грушинский. 10. Ю. Лучинкин Сергей Григорьевич, продработник, справочное бюро стола погашения…

Прошу утвердить выше представленных лиц в штат стола погашения налогов. Прошу назначить зав. столом вместо меня тов. Лосева, как более сведущего и сильного канцеляриста. Причем ставлю в известность, что при организации стола погашения ощущается недостаток по числу сотрудников столов, стульев, скамеек, карандашей, ручек, перьев, чернильниц и ламп, ибо без этого работа не может проходить планомерно. Зав. столом погашения Каргин. 16-XI-21 г.».

Так М.А. Шолохов был привлечен для работы в продовольственных органах. А какое же это было время на Дону? В докладе окрпродкомиссара т. Богданова областному комитету РКП(б) сообщалось следующее: «В октябре и ноябре… 1921 года подготавливалось восстание в округе. Банда Фомина в количестве до 200 сабель в течение года оперировала… и не давала планомерно провести налоговую кампанию… убито на продработе 14 человек, не считая красноармейцев, милиционеров, хуторских работников и граждан».

Однако, несмотря на обострение внутренних трудностей, связанных с неурожаем и выступлением «контрреволюционных элементов», в стране уже шел необратимый процесс налаживания экономических отношений между рабочим классом и крестьянством. Этому послужила замена продразверстки продовольственным налогом в марте 1921 года. Большинство населения Верхне-донского округа горячо одобрило новую экономическую политику и включилось в борьбу за ее выполнение, оказывая стойкое сопротивление «кулацкому бандитизму».

Семья Шолоховых живет в это время в станице Каргинской. В личной карточке продработника Шолохова Александра Михайловича записано: «Выходец из Рязанской губернии Зарайского уезда, до революции – заведующий вальцовой мельницы, специальность – приказчик, зав. магазином, русский, начал работать в 1920 году в статистическом бюро, в 1921 году – зав. райприемпунктом ст. Каргинской, образование – приходское училище». В личной карточке, заполненной рукой отца Шолохова, напротив графы «когда поступил» заведующим Каргинской заготконторы отмечено: 12 июня 1921 г. Более четырех месяцев работает в этой должности Александр Михайлович. За это время, несмотря на постоянно ухудшающееся состояние здоровья, он принимает решительные меры в налаживании работы заготконторы. В одном из заявлений А.М. Шолохов запрашивает в окружном продовольственном комитете т. Бабичева как специалиста по вальцовым мельницам, в другом сообщает о нарушении трудовой дисциплины одним из своих подчиненных. Кроме того, А.М. Шолохов проявляет заботу о подборе и расстановке кадров во вверенном ему коллективе. Не случайно он предлагает конторщику управления садами станицы Мешковской т. Загвоскому, полагаясь на его опыт и знания, перейти в Каргинскую заготконтору на освободившуюся должность старшего бухгалтера. «Настоящую должность я теперь же оставлю, о чем подано заявление, – сообщил Шолохову Загвоский в письме от 6 августа 1921 года, – и прошу Вашего разрешения о высылке документов и 2-х подвод для переправки семьи и вещей, а также, как Вы и пишете, подготовить квартиру».

A.M. Шолохов приводит в порядок документацию заготконторы, налаживает работу отделов. Приведем примеры некоторых его распоряжений: «Приказ № 227. Прошу приказом зачислить в списки вверенной мне конторы конторщика Козырина Андрея Ивановича, согласно его заявления с 13 июня с. г.». Этого же числа Шолохов пишет окрпродкому заявление следующего содержания: «Завхоза вверенной мне конторы тов. Филатова Филимона прошу приказом исключить из списков конторы как перешедшего на выборную должность… Вместо тов. Филатова, для пользы службы, прошу утвердить тов. Козырина Андрея Ивановича (конторщика конторы), как соответствующего назначению». На место Козырина А.М. Шолохов рассчитывает поставить опытного бухгалтера, знакомого ему по продовольственному комитету, Л.А. Загвоского, но этому не суждено было сбыться… Что же случилось?

С целью устройства на работу по новому месту жительства Загвоский выезжает в станицу Каргинскую и получает от заведующего заготконторой удостоверение, что он действительно принят старшим бухгалтером заготконторы № 32. 11 сентября Загвоский отправляется в Мешковскую за семьей, а 13 сентября Наполовский хутисполком сообщает в Каргинскую: «…11 сего сентября, вечером, неизвестными вооруженными кавалеристами был зарублен т. Загвоский». Получив это известие, Шолохов пишет Мешковскому станисполкому: «Контора просит объявить семье бывшего заведующего садами Льва Александровича Загвоского, что он 11 сентября по дороге из Каргинской в Мешковскую неизвестными вооруженными кавалеристами зарублен в х. Б. Наполовский Мигулинской станицы, где и похоронен местной властью».

Сохранился и такой документ: «Окрпродкомиссару… 17 сентября 1921 года. Рапорт. Вчера, 16 —IX, в 12 часов дня налетела на Каргиновскую банда Фомина, около ста сабель, которую местная власть не сразу заметила и не успела боевую часть собрать для отражения… Отряд Беловодского совместно с Московским отрядом сбежались в церковную ограду.

…Банда окружила станицу со всех сторон. Заместитель т. Меньков и помощник т. Бредюк приняли командование, «потанцевали» с ограды отбиваться от бандитов, и в результате за два часа выбили их, убив таковых 5 человек. И с нашей стороны погибли заведвоен-отделом заготконторы Козырин и агроном.

Бандиты сейчас находятся на хут. Яблоновском, а наши отряды вызываются в округ… без них работа бесцельна. Старший инспектор Мироненко».

Энергичные меры по организации советской заготовительной конторы, каждодневные потери товарищей ухудшили и без того расстроенное здоровье Александра Михайловича. По списку сотрудников заготконторы А.М. Шолохов записан в число выбывших 28 октября 1921 года. В округе не спешили с назначением нового заведующего, который под стать Шолохову смог бы успешно продолжить его работу. И только спустя месяц со дня обострения болезни у Александра Михайловича предком принимает решение о назначении другого руководителя.

Сложная обстановка на Дону, но ничто не страшит юного Шолохова. Второго декабря он приходит в заготконтору с заявлением «гражданина ст. Каргинской»: «Заведующему… Прошу Вас зачислить меня на какую-нибудь вакантную должность…» В верхнем левом углу листа резолюция: «Зачислить 2.12.21 г. помощником бухгалтера». Спустя месяц в книге приказов Верхне-донского продовольственного комиссара от 10 января 1922 года¹⁰ за § 7 будет издан следующий приказ: «Конторщик заготконторы № 32 тов. Шолохов Михаил Александрович переводится в инспекторское бюро вышеупомянутой заготконторы на должность делопроизводителя со 2 января с. г.».

Новой своей должности Михаил Шолохов отдает себя без остатка. В списке инспектуры окрпродкома за порядковым № 17 появляется его фамилия, а в графе, «как оценивается», короткая запись карандашом: «Теоретический, хороший работник».

В январе – феврале 1922 г. обстановка в округе продолжала оставаться напряженной. В продком поступали сообщения о гибели сотрудников от рук бандитов. «Станичный налоговый инспектор тов. Власов Иван… зарублен бандой Фомина в хуторе Н. Кривском 20 февраля с. г.» – это сообщил Еланский станичный исполком от 21 февраля. Власов Иван… ведь он только 11 февраля был назначен в станицу продинспектором.

23 февраля Михаил Шолохов в составе группы лучших продработников округа, согласно циркулярному распоряжению Доноблпродкома от 8 февраля с. г., № 1852, «…командируется в гор. Ростов в Доноблпродком на продкурсы». 4 мая, пройдя специальный курс обучения, он получает на руки документ следующего содержания: «Мандат. Дан сей Донским областным продовольственным комитетом тов. Шолохову М.А. в том, что он командируется в ст. Вешенскую в распоряжение окружпродкомиссара в качестве налогоинспектора… Все учреждения, как гражданские, так и военные, обязаны оказывать тов. Шолохову М.А. всемерное содействие к исполнению возложенных на него обязанностей. Лица, не выполнившие его законных требований, будут привлечены к судебной ответственности. Донпродкомиссар. Начальник административного управления. За секретаря».

С обратной стороны мандата: «Выбыл из ДПК (Донского продовольственного комитета. – Г. Р.) 5.05.22 г. № 2804. Делопроизводитель (подпись)». «Прибыл в окрпродком 12 мая 1922 года. Делопроизводитель Кондрашова. 14.5.1922 года».

Вместе с Шолоховым окончили иродкурсы и получили на руки мандаты одинакового образца на право проезда до ст. Вешенской Мазанов И.Г., Семянников И.А., Мигинев Д.В., Кочетов С.Я., Кондратюк Г.Е., Козинов Г.И. и другие. Всего в Верхнедонской окрпродком направлялось 18 человек. Среди них была и такая фамилия: Тесленко В.А. Несомненно, что впоследствии Михаил Шолохов в рассказе «Продкомиссар» использовал фамилию своего товарища.

Кто же они были, товарищи по учебе? Большинство из них – сверстники Шолохова, выходцы из бедных казачьих семей, малограмотные молодые люди, прибывшие на продовольственную работу из самых отдаленных уголков России. Чугунников Николай, например, был уроженцем Забайкальской области, Сафонова Прасковья – из Новочеркасска, Мазанов Иван – из Кубанской области Ейского округа. Среди личных карточек работников продкома есть и с таким текстом: «Савочкин Андрей… образование – не имеет… продотдел заготовок… бондарь… на службе в продкомитете с 1 октября 1920 года». Помните, в «Продкомиссаре»: «Председатель трибунала, бывший бондарь…»?

Каргин Андрей Андреевич:

– Я родился в хуторе Климовском Грачевского сельсовета, но с 1917-го по 1922 год жил в станице Каргинской, в семье Ковалева Алексея Петровича, у родной тетки. Это по соседству с Шолоховыми.

С 1921-го по весну 1922 года служил посыльным в заготконторе, которой заведывал отец Михаила Александровича.

В доме Шолоховых я бывал часто, когда учился и когда работал в заготконторе.

Александр Михайлович был образованный, интеллигентный человек. У него была большая библиотека, и я у Шолоховых впервые брал и читал некоторые произведения Л.И. Толстого, И.А. Гончарова, А.М. Горького¹¹.

В доме Шолоховых часто бывал и Алексей Петрович Ковалев. Они с Александром Михайловичем были большие рассказчики веселых историй. От них мы услышали о драке казаков с «хохлами» на Каргиновской мельнице, которая потом будет описана в «Тихом Доне». Причем прототипом Алексея Шамиля послужил Ковалев Алексей (у него в молодости была отнята кисть руки).

В 1920 году Михаил Шолохов был организатором художественной самодеятельности в станице. В народном доме часто ставились спектакли и комические пьески, написанные нм, Шолоховым, и мне часто доверялась почетная роль – открывать и закрывать занавес.

Большими друзьями по самодеятельности были у Шолохова два Алексея – Триполев и Сивоволов.

Первыми коммунистами станицы Каргинской я знал Бредюка Михаила Капитоновича – военного комиссара и председателя станичного Совета Козырина, зарубленного бандой Фомина. А первым организатором комсомольской ячейки в станице был Покусаев Александр.

Я расстался с Михаилом Шолоховым весной 1922 года: он после курсов налоговых инспекторов уехал в Букановскую станицу, а я – в Климовку.

В конце 1924 года меня направили в Вешенскую, где с 1926 года по декабрь 1927-го работал секретарем райкома комсомола.

Летом, в двадцать седьмом, посетил райком, уже будучи писателем, Михаил Александрович Шолохов. Он просил принять его в комсомол, но в то время по постановлению «О регулирования роста комсомола» разрешалось принимать только рабочих, батраков и бедняков.

За несколько месяцев (июнь – июль) Шолохов много раз посетил райком. Вместе с членами бюро Дмитрием Телицыным и Валентиной Лапченковой читал нам в рукописи первые главы романа «Тихий Дон».

С 1930-го по 1935 год было у меня еще две встречи с Шолоховым. В 1932-м я уже работал в зерносовхозе «Красная заря». Шолохов ехал с Александром Серафимовичем через наше хозяйство на Миллерово. Встреча была очень короткой. Помню только, что Серафимович спросил меня: «Вы верите в то, что Шолохов написал роман, используя чужое произведение?» Я ответил: «Я бы поверил, если бы не знал Шолохова. В романе все шолоховское».

Вторая встреча была тоже в зерносовхозе. Зимой 1933 года писатель возвращался домой из поездки в Ленинград. Он сказал мне, что в прошлом, 1932 году, принят в члены партии, ведет большую ответственную работу, а в Ленинграде впервые поставили его «Поднятую целину», где артисты играли… в украинских костюмах.

И еще о родителях Михаила Александровича.

Отца Шолохова я хорошо знал не только в годы моей службы в заготконторе, но и слышал о нем еще в раннем детстве от своего деда Афанасия Григорьевича Каргина, который нанимался к купцу Озерову косить сено. Александр Михайлович работал тогда приказчиком и часто бывал в поле, и дед, припоминая, говорил о нем: «Ить не казак, а до чего ж умный и говорит шутейно, все с присказкой»¹².

На сенокосных отводах, у табунщиков, Александр Михайлович бывал с сыном Мишей. Это было еще до империалистической войны. Об этом я слышал от родного дяди, служившего пастухом.

Анастасию Даниловну, мать Шолохова, я помню всегда занятой домашними делами. Она была хлебосольной и очень доброй. Я никогда не уходил из дома без ее угощении, ведь она знала, что нас после смерти родителей осталось сиротами восемь детей.

Впервые у Анастасии Даниловны я пробовал утку с яблоками и пироги с капустой.

Грустной мне не приходилось видеть мать Шолохова, чуть слышно она напевала для себя украинские песни: «Реве та стогне..», «Ой, у лузи…», «А Василько сино косе…»!¹³

Добрые воспоминания о Шолоховых остались в моей памяти навсегда.

Пескова (Дедякина) Зоя Андреевна:

– Мы жили в Каргинской напротив Шолоховых. Мать мою звали Елизаветой Ивановной. Нас было в семье семь сестер: Клава, Зоя, Варя, Нюся, Шура, Юля, я и еще был брат Петя. Миша Шолохов дружил с Клавой. Он часто приходил к нам. Помню, зашел как-то, попросил: «У вас тыквы вкусные, испеките нам, пожалуйста».

А потом Миша куда-то пропал. «Куда же Миша уехал?» – спрашивали мы у Анастасии Даниловны. Она отвечала: «Уехал искать работу. Он чего же, последний отцовский пиджачок донашивает».

В 1938 году я стала жить в городе Миллерово. Раз стою на рынке. Одна женщина козлят продавала. И тут вот он – Шолохов. Эта женщина и пристала к нему: возьми да возьми козлят. «Мне одного», – согласился наконец Михаил Александрович. Хозяйка: «Да что ж одного – бери двух».

Махнул рукой Шолохов, сразу двух козлят купил, вместе с кошелками.

Станица Букановская

Верхнедонской продовольственный комитет. Книга приказов

12 мая 1922 г. «Прибывших из Ростова с продовольственных курсов (перечисляются пофамильно, в том числе Михаил Шолохов. – Г. Р.) зачислить на все виды натурпродовольствия с 1 апреля с. г. и на денежное довольствие с 1 мая с. г.».

Этот приказ подписал окрпродкомиссар тов. Богданов и отбыл в распоряжение Доноблпродкома, и на его место заступил тов. Шаповалов, который на следующий день, 13 мая, издает новый приказ, относящийся к продработникам, прибывшим с продкурсов. «Всю инспектуру Верхнедонского округа ввиду начала работы по проведению налоговой кампании за 1922 год распределяю и назначаю в нижеследующем порядке: станичным налоговыми инспектором… назначаю… по станице Букановской тов. Шолохова».

Немедленно отправится Михаил Шолохов в Букановскую. Два дня будет добираться молодой продинспектор к своему месту работы. Здесь Шолохов встретится с новыми преданными делу революции людьми, здесь он за три месяца работы почерпнет богатейший материал горькой правды жизни, здесь он встретится с учительницей Марией Петровной Громославской, которая станет его верной спутницей, помощником в нелегкой, беспокойной писательской жизни. С тех пор полюбятся Шолохову река Хопер, простые казаки-труженики, а многие жители станицы Букановской станут героями романа «Тихий Дон».

Окружным налоговым инспектором в то время работал тов. Топилин. Окружной конференции РКП(б) он докладывал: «Инспектура подобрана качественно, пропущена через довольно хорошие двухмесячные курсы. В преподавательский состав входили лучшие силы продработников и профессоров. В 14 преподаваемых предметов входили, наряду с практическими, чисто продовольственные и общие науки, как политическая экономия, новая экономическая политика, экономическая география, государственное право, а главное – статистика и арифметика, что дало возможность инспекторам с более твердой уверенностью подойти к сложной задаче проведения налога.

Всю тяжесть возложили на местные станичные силы… При невероятно громадных усилиях, затратах максимума сил случались от истощения и перенапряжения обмороки. Например, председатель хутора Попова станицы Федосеевской свалился прямо в исполкоме».

В последующих докладах окрпродинспектор сообщал и такое: «Перераспределена частично инспектура, причем один из инспекторов отдан под суд и один уволен… Остро стоит вопрос об обмундировании. Инспекторы совершенно разуты…»

Спустя месяц со дня приезда в Букановскую продинспектор Михаил Шолохов будет писать окрпродкомиссару Верхнедонского округа тов. Шаповалову: «Доклад о ходе работы по станице Букановской от 17 мая с. г. по 17 июня.

С момента назначения меня букановским станналоговым инспектором и с приездом своим к месту службы, мною был немедленно, в 2-х дневный срок, созван съезд хуторских Советов совместно с мобилизованными к тому времени статистиками, на котором были выяснены взаимоотношения между статистиками и хут. Советами и те обязанности, кои возлагаются как на тех, так и на других. На следующий же день по всем хуторам станицы Букановской уже шла работа по проведению обложения объектов. С самого начала работы твердо помня то, что все действия хут. Советов и статистиков должны проходить под неусыпным наблюдением и контролем инспектора, я немедленно отправился по своему району, собирая собрания граждан по хуторам, разъясняя сущность единого налога и убеждая таковых давать правдивые и точные показания. Во избежание того, чтобы не было злонамеренных укрытий, постоянно следил за тем, чтобы для записи в поселенные списки статистик находился обязательно в хут. Совете в присутствии хут. председателя и членов Совета и чтоб домохозяева являлись для дачи сведений не поодиночке, а группами по десять человек и давали сведения за круговой порукой.

Работа под моим наблюдением и контролем была налажена и пошла быстрым ходом. К 26 мая, т. е. через пять дней, работа была окончена. За это время я проехал хутора своей станицы два раза. После того, как были представлены списки, пересмотрев их совместно с станисполкомом, выяснилось, что, несмотря на все ранее принятые меры, граждане чуть ли не поголовно скрыли посев, работа, уже оконченная, шла насмарку. Из окрпродкома не было решительно никаких распоряжений, бумаги, посланные оттуда, доходят самое меньшее в две или полторы недели. Приходилось под свою личную ответственность принимать какие-либо решительные меры по борьбе с массовым укрытием посева. До получения Вашего распоряжения организации станичной проверочной комиссии – комиссия уже была мною организована, в состав которой вошли предстанисполкома, станинслектор, зав. станземотделом и членом станисполкома.

27 мая я с остальными членами комиссии вновь выехал по всем хуторам своего района. Работа по проверке объектов обложена и точного установления действительного посева продолжалась до 7 июня. Приходилось прибегать к различным мерам и применять самые разнообразные подходы для того, чтобы установить правильное количество засева. Скрытие наблюдалось исключительно в посеве, в скоте были лишь единичные случаи. Путем агитации в одном случае, путем обмера – в другом, и, наконец, путем показаний и опроса… местный хуторской пролетариат сопротивлялся с более зажиточным классом посевщиков… по окончании проверки результаты были получены более чем блестящие. Количество фактического сева увеличилось чуть ли не в два раза против прежнего. Встречались такие случаи, когда после проведения собрания и внушения гражданам, что укрытый соседом посев ложится не на кого иного, как на вас же, под давлением соседей и сородичей гражданин вместо показанных 2 десятин исправлял на 12 десятин и т. д. Из общего количества домохозяев исправили цифру посева приблизительно 97 %.

Прежде сделанные списки пришлось переделывать вновь. С получением Вашего распоряжения об организации стан, проверочных комиссий работа таковой уже подходила к концу. С 7-го июня по 14 – лишь частичные случаи обмера пашни, окончательно проверены полученные данные и составлены списки. Теперь я могу с твердой уверенностью сказать, что в моей станице укрытого посева нет, а если и есть, в таком минимальном размере, что не поддается учету. Если же цифра задания обязательного посева на ст. Букановскую слишком резко расходится с настоящим фактическим посевом, то на это можно сказать только одно: ст. Букановская по сравнению стоит самой последней. Семена на посев никем не получались, а прошлогодний урожай, как это нам известно, был выжженным: песчаные степи.

В настоящее время смертность на почве голода, по станице и хуторам, особенно пораженных прошлогодним недородом, доходит до колоссальных размеров. Ежедневно умирают десятки людей. Съедены все коренья, а единственным предметом питания является трава и древесная кора. Вот та причина, из-за которой задание не сходится с цифрой фактического посева.

Списки на временный налог окончены без особых затруднений, так как сокрытие молочного скота было лишь в единичных случаях, которые моментально обнаруживались.

Все имеющиеся промышленные предприятия мною обследованы и взяты на учет, составлены надлежащие акты технического обследования на предмет обложения промысловым сбором.

Заканчивая свой доклад, добавлю, что единственным тормозом в работе является несвоевременное поступление Ваших распоряжений и распоряжений заготконторы № 14. Все бумаги слишком задерживаются в пути, приходят с сильным запозданием, что впоследствии может повлечь за собой какое-либо недоразумение, единственной причиной которого будет только лишь вышеизложенное.

Букановский станичный налоговый инспектор.

17 июня 1922 г., станица Букановская. М. Шолохов».

Доклад с первых строк дышит бескомпромиссной правдивостью, смелостью. Так мог писать только Шолохов.

Нет, Михаил Шолохов был не только свидетелем революционных преобразований на Дону, но и активным участником в борьбе за построение новой жизни. Едва 17 лет исполнилось ему, а он уже отдавал распоряжения, которые приравнивались к боевым.

В 1922 году М.А. Шолохов в станице Букановской познакомился с учительницей Марией Петровной Громославской, с ее семьей, о которой как нигде полно сказал писатель в автобиографии, написанной в 1937 году и хранящейся в военном архиве.

Текст ее привожу полностью:

«АВТОБИОГРАФИЯ

Родился 11-го мая (по старому стилю. – Г. Р.) 1905 г. в хуторе Кружилинском станицы Вешенской б. Донской области, окончил 4 класса гимназии. До Октябрьской революции отец был торговослужащим, жил в 1917 году в х. Плешаковой Еланской станицы, будучи управляющим на паровой мельнице. Умер в 1925 г. в ст. Каргинской. Мать до настоящего времени живет у меня в ст. Вешенской. Братьев и сестер не имею и не имел.

Отец жены – Громославский П.Я. до Октябрьской революции был станичным атаманом ст. Букановской Хоперского округа, затем почтарем. В 1919 году во время Верхне-Донского восстания против Советской власти со своим старшим сыном добровольно вступил в красную Слащевско-Кумылженскую дружину, летом в этом же году был захвачен в плен белыми, предан военно-полевому суду и приговорен к 8 годам каторги, которую отбывал в Новочеркасской тюрьме вплоть до занятия его в начале 1920 г. красными войсками. С 1920 года по 1924 был заведующим станичным земотдедом, а затем псаломщиком в течение, кажется, 2 лет. Судился за невыполнение с/х налога, получил 3 года принудработ, но досрочно был освобожден и восстановлен в избирательных правах. Сейчас живет в ст. Вешенской и находится на моем иждивении.

Старший брат жены – Громославский Василий до Октябрьской революция был псаломщиком. Сейчас работает в совхозе.

Младший брат до 1917 года учился, с 1920 был совслужащим, сейчас учительствует в начальной школе в х. Черновском Вешенского района.

Сестры жены до 1917 года учились, после учительствовали. В настоящее время две из них – домашние хозяйки, а третья, и последняя, – работает в Ростове-на-Дону в музее революции.

В Октябрьской революции я участия не принимал. В белой армии не служил, не был и в Красной Армии.

В партию вступал я в 1930 году кандидатом. В члены партии переведен в октябре 1932 г. В других партиях не состоял.

4 марта 1937

Шолохов Михаил Александрович».

Эта автобиография развевает небылицы о Петре Яковлевиче Громославском. И уж тут никак не могли отступать в одном обозе каторжник и уходивший с белой армией писатель Федор Крюков, который якобы имел таинственный сундучок…¹⁴