Текст книги "Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу"

Дворец

Настоящие дворцы на Палатине стали строить только во времена Тиберия и Нерона. При Августе до таких роскошеств дело еще не доходило, и властелин Рима напрашивался в гости к друзьям и даже к вольноотпущенникам, чьи дома были удачно расположены на южном склоне холма, чтобы посмотреть из верхних этажей на цирковые представления. Следующие императоры заняли под дворец то место, где сейчас разбиты сады Фарнезе. В подвале этого дворца находилась темница, где в 33 году н. э. Тиберий уморил голодом своего внучатого племянника Друза, обвинив его в заговоре. Историки сочувственно свидетельствуют, что юноша перед смертью в отчаянии жевал солому из собственной подстилки.

Большую часть археологической зоны Палатина занимает дворец Флавиев (называемый также дворцом Домициана). Он до сих пор не раскопан полностью; особенно непонятно, что находится в его северо-восточном секторе, возле церкви Св. Бонавентуры. Тем не менее только доступная часть занимает более трех гектаров. Зданий такого масштаба в Риме до того просто не было.

Императору Домициану не повезло с историками. Известно о нем в основном из трудов Светония и Тацита, которые писали при императорах следующей династии (Нерво-Антониновой). Переход от Флавиев к Нерве произошел насильственно, преемственность была прервана; чтобы не представлять новую династию узурпаторами, придворные историки были должны изобразить Домициана в мрачных тонах. Так и получилось, что после двух идеальных Флавиев третий неожиданно оказался чудовищем.

Вот характерные примеры. В первые дни своего правления Домициан якобы запирался один на несколько часов и занимался тем, что протыкал мух острым грифелем (один острослов на вопрос, нет ли кого с Цезарем, ответил: «Нет даже и мухи»). Казнил он без разбору и огульно; при нем впервые за долгое время похоронили по древнему и страшному обычаю весталку, обвиненную в нарушении обета девственности. Еще большее впечатление производит личное воспоминание Светония (редкость в его сочинении), относящееся к тем временам, когда Домициан резко ужесточил взимание так называемого «иудейского налога». Император в лучших традициях антисемитизма распространил эту практику не только на открыто религиозных, но и на скрывающих свое происхождение иудеев. «Я помню, – пишет Светоний, – как в ранней юности при мне прокуратор осматривал девяностолетнего старика, не обрезан ли он»[20]20
  Пер. М. Л. Гаспарова.


[Закрыть].

С прижизненной рекламой у Домициана все было хорошо. При дворе принцепса работали поэты Стаций и Марциал; их стихотворения – единственные письменные свидетельства современников о правлении императора. Вряд ли так уж удивительно, что они столь же льстивы и напыщенны, как мрачны и недоброжелательны тексты позднейших историков. Особенно постарался Стаций; он описывает пир, устроенный Домицианом в своем дворце (может быть, тот пир в честь Септимонтия, праздника семи холмов, который упоминает и Светоний). Император подошел к делу с несвойственной ему щедростью, примерно как Борис Годунов у Пушкина:

 
А там, сзывать весь наш народ на пир:
Всех, от вельмож до нищего слепца;
Всем вольный вход, все гости дорогие.
 

Конечно, весь этот люд вряд ли удостоился чести посетить императорский дворец; им всего лишь были розданы продовольственные корзины (сенаторам и всадникам – побольше, плебеям – поменьше). Но поэт Стаций был в числе приближенных. «Мне кажется, что я – на небесах, вместе с Юпитером и бессмертными богами… Соседний царственный дом Громовержца [т. е. храм Юпитера на Капитолии] смотрит на нас, остолбенев… здесь Цезарь возлежит вместе с лучшими из лучших, среди тысячи столов».

Дворец Домициана поражал воображение. Обеденный зал – вероятно, тот, который довольно подробно, хотя и сбивчиво, описывает Стаций – был гигантским; в длину и в высоту он превосходил тридцать метров. Стены были украшены тремя ярусами разноцветных колонн. Все вокруг сияло мрамором и отполированным гранитом. Строители, судя по всему, были настолько уверены в величии своего творения, что нисколько не заботились о труде предшественников. Так, удивительный мраморный пол прежнего, нероновского дворца с растительным орнаментом – один из лучших известных нам образцов римского декоративного искусства – они просто взломали там, где им нужно было прокладывать фундамент, а остальное засыпали (сейчас кусочки этого пола снова видны). Пиршественный зал окружали сады с фонтанами. Вокруг были сооружены открытые дворики, каждый сам величиной с дворец. В одном («третьем», том, который рядом с Антикварием) был разбит сад; нынешняя реконструкция старается следовать тем немногим принципам античного садоводства, которые нам известны. К востоку от этого великолепия был разбит еще один исполинский сад в форме «стадиона» или «ипподрома», одно из самых впечатляющих зрелищ на Палатине. У Домициана была явная склонность к этой геометрической форме; он построил в Риме настоящий стадион, который сохранился до наших дней в очертаниях одной из самых очаровательных римских площадей – Пьяцца Навона; подобной формы сад был у него и на загородной вилле. Что находилось на палатинском «стадионе», кроме фонтанов с обеих сторон (к которым Домициан тоже питал слабость), мы не знаем. Возможно, золотые и серебряные статуи, изображающие императора, которые он только и дозволял ставить, сам назначая их вес.

Под конец жизни Домициан стал мнителен. Срок смерти ему был предсказан, и он ждал его с напряженным беспокойством. Дурные знамения начались как по расписанию. Молнии стали бить в разные постройки, в том числе в палатинский дворец и даже в его собственную спальню; оракулы выдавали все более мрачные пророчества. Особенно тяжелое впечатление на императора произвела участь астролога Асклетариона. Желая проверить точность предсказаний, Домициан спросил, какую смерть астролог предсказывает самому себе. Тот ответил, что скоро его растерзают собаки. Желая опровергнуть предсказание, Домициан приказал немедленно умертвить гадателя и похоронить со всей возможной тщательностью. Однако во время похорон буря разметала погребальный костер, и обгорелый труп действительно разорвали собаки. Доброжелатели немедленно донесли об этом и без того нервному императору.

Портики дворца, в которых Домициан обычно гулял, он приказал облицевать так называемым лунным камнем – необычным зеркальным полупрозрачно-белым мрамором, незадолго до того обнаруженным в Каппадокии. Так он надеялся избежать нападения сзади. Но это не помогло: усыпив его бдительность, заговорщики закололи императора в его собственной спальне. Даже недоброжелательный Светоний отмечает, что он героически сопротивлялся и что легионеры при известии о его гибели были готовы разорвать заговорщиков в клочья: в войсках Домициан был весьма популярен.

Развалины дворца Флавиев на Палатине. Рисунок xix века.

В позднюю императорскую эпоху дворцовый комплекс, основанный Августом и расширявшийся с каждой новой династией, занимал уже практически всю территорию холма – так что само слово «Палатин» стало синонимом дворца и вошло во многие европейские языки в виде палаццо и палат.

Септизодий и Луперкал

Восточная часть дворца перестраивалась и расширялась при императорах династии Северов. Сейчас этот участок выглядит довольно скромно, но масштабностью замысла и роскошью отделки он превосходил даже домициановские постройки. На подступах к кварталу императорских дворцов Северы возвели в самом начале iii века н. э. страннейшую конструкцию, так называемый Септизодий. Почему она так называлась – неясно; может быть, это была отсылка к семи планетарным богам (по-латыни septem значит «семь»), может быть – простое указание на то, что постройка была поделена на семь ярусов. Септизодий представлял собой гигантский отдельный фасад, не относящийся ни к какому зданию, богато украшенный статуями богов и членов императорской семьи. Быть может, это был чисто пропагандистский проект, призванный внушить почтение перед императором и его домом всякому, кто приближался к Палатину с юга по Аппиевой дороге. Даже в наши дни, когда Септизодия давно нет, вид поросших зеленью склонов холма в вечереющем солнце со стороны Большого цирка – это зрелище, которым не стоит пренебрегать.

Кусок фасада, состоящий из трех ярусов коринфских колонн, простоял до конца xvi века, но во время правления папы Сикста V его снесли: такое количество стоящего без дела белого и цветного камня мозолило глаза папским архитекторам. Сто четыре блока серовато-белого проконесского мрамора пошли на реставрацию колонны Марка Аврелия.

Позднейшие императоры продолжали жить на Палатине, но обустройством уже почти не занимались. Максенций оставил по себе память в виде скромных бань, приткнувшихся между церковью Св. Бонавентуры и садом-«ипподромом» Домициана. Возможно, планы у него были обширнее, но осуществить их он не успел. С переносом центра имперской тяжести в Константинополь Палатин постепенно стал превращаться в памятник самому себе. Тем не менее те из западных императоров, которые жили в Риме (а, скажем, не в Треверах или Медиолане), Палатин по-прежнему жаловали. Готские властители Одоакр и Теодорих, наезжая в Вечный город, тоже останавливались именно там. Расквартированный в Риме византийский гарнизон назначал «блюстителя Палатинских дворцов» вплоть до vii века.

Септизодий. Гравюра Э. Дюперака, 1575 г.

В ноябре 2007 года группа итальянских археологов во главе с Ирен Якопи и Андреа Карандини объявила об открытии. Под «домом Ливии» был обнаружен средних размеров грот. Его куполообразный потолок украшен разноцветной мозаикой из смальты, пемзы и морских ракушек, в центре – изображение белого орла. Исследователи с большой помпой объявили, что нашли легендарный Луперкал – святилище, посвященное Ромулу, Рему и вскормившей их волчице; в итальянских газетах появились статьи на несколько разворотов, авторы которых захлебывались от восторга. Внутри грота пока не ступала нога нашего современника – он заполнен строительным мусором двух тысячелетий и может обвалиться. Тем не менее современные методы исследования пришли археологам на помощь, и любители древности могли полюбоваться на цветные фотографии, сделанные при помощи специального зонда-фотоаппарата.

Луперкалии

Луперкал, по легенде, находился на том самом месте, где волчица вскормила Ромула и Рема. С этим святилищем был связан один из самых древних и причудливых римских фестивалей, Луперкалии. Луперкалии справлялись в середине февраля. Принеся в жертву двух козлов и собаку, члены коллегии жрецов-луперков надевали на голое тело свежесодранные козлиные шкуры, вырезали из этих же шкур плети и в таком виде бегали по всему городу, хлестая всех, кто попадался им под руку. От них не убегали, наоборот, знатные матроны специально подставляли им руки под удар («как делают школьники», деловито отмечает Плутарх): считалось, что удары луперкальных плетей способствуют плодовитости и легкому разрешению от родов. В роковом 44 году до н. э. Марк Антоний, будучи консулом – высшим должностным лицом государства, – лично бегал с луперками и в таком виде прибежал на Форум предлагать Юлию Цезарю царскую диадему (Цезарь, прислушавшись к реакции толпы, от царских почестей отказался, но это его в итоге не спасло). Фестиваль был страшно популярен, и когда папа Геласий I в самом конце v века вознамерился его отменить, он встретил яростное сопротивление. Папа убедил оппонентов тем, что предложил им, раз они такие свободомыслящие, самим побегать по городу в мокрых от крови козлиных шкурах. К этому моменту Луперкалии превратились в праздник черни, и аристократические защитники праздника прикусили язык. В современной прессе популярна идея о происхождении праздника Св. Валентина из Луперкалий, но это позднейшая выдумка.

Марк Антоний предлагает Цезарю царский венец. Рисунок xix века.

Многие исследователи остались неудовлетворены идентификацией вновь открытого грота. Античные источники помещали Луперкал ближе к храму Виктории и Великой Матери Богов, чем к храму Аполлона, возле которого он обнаружился (хотя расстояние между ними пренебрежимо, и авторы, особенно греческие, запросто могли что-нибудь напутать). В найденном помещении нет алтаря (он вполне может быть погребен под строительным мусором или разобран грабителями). Наконец – и это возражение довольно серьезное, – мозаичные потолки были новшеством даже во времена Плиния Младшего, во ii веке н. э., а Луперкал, по свидетельству источников, был реставрирован при Августе. С другой стороны, сведения о более поздней реставрации могли до нас попросту не дойти.

Противники гипотезы о Луперкале не отрицали значительности открытия: найти в центре Рима помещение с сохранившимся убранством – невероятная удача. Они лишь предлагали считать грот частным обеденным покоем кого-нибудь из императоров (например, Нерона). Но осенью 2009 года в юго-восточном углу Палатина, посреди так называемых виноградников Барберини, было обнаружено удивительное кирпичное сооружение цилиндрической формы, которую немедленно объявили знаменитым вращающимся обеденным залом Золотого дома – дворца, который после пожара построил император Нерон. Конечно, эта точка зрения тоже немедленно была оспорена; критики сомневаются, что эта важнейшая комната дворца оказалась так далеко от основного комплекса зданий (о Золотом доме пойдет речь в шестой главе). Недавно виноградники Барберини после долгого перерыва вновь были открыты для публики – и теперь у туристов появился шанс не только полюбоваться с выигрышного ракурса на Колизей и арку Константина, но и заглянуть туда, где за лесами и следами недавних раскопок скрывается таинственная цилиндрическая конструкция.

Вполне возможно, что новые исследования внесут какую-то ясность в вопрос об атрибуции найденных зданий, но гораздо вероятнее, что точных ответов мы не узнаем. Так или иначе, сенсационные находки уже привели к увеличению финансирования палатинских раскопок, и можно надеяться, что старейший римский холм еще откроет нам новые тайны.

Глава четвертая
Императорские форумы, или Проспект имени Муссолини

Откуда берутся прямые улицы. – Как Муссолини «освобождал» римские древности. – Божественный Юлий. – Лошадь с человеческими ногами. – Форум на частной земле. – Воинственный Марс. – Еврейские сокровища в Риме. – Мраморная карта. – Гигантские колонны. – Визит на Форум Траяна с императором Констанцием II. – Добродетельный язычник. – Римская армия в картинках. – Почему в Румынии говорят по-румынски.

Города, которым много сотен (а тем более несколько тысяч) лет, не бывают застроены по единому генеральному плану. Они обрастают жилыми домами, общественными зданиями, церквями, используя каждый клочок площади. В любом многовековом европейском городе старинные улицы – узкие и кривые. Если вдруг в центре обнаруживается прямая как стрела магистраль (какой-нибудь Новый Арбат) – можно смело утверждать, что дело неладно: это новшество, в жертву которому отдали большой кусок старой «бесперспективной» застройки.

В Риме есть фрагменты городской ткани, которым две тысячи лет, и прямые улицы в центре города там особенно подозрительны. Некоторые, как Виа дель Корсо (или просто Корсо), могут похвастаться почтенным возрастом: это внутригородское продолжение Фламиниевой дороги, когда-то самой важной магистрали, связывавшей Рим с адриатическим побережьем. Но большинству других – всего сто лет или меньше: Виа Национале (от Пьяцца делла Репубблика до Пьяцца Венеция) прорублена в конце девятнадцатого века, Виа делла Кончилиационе (от площади Святого Петра до моста через Тибр) – в середине двадцатого.

Самая дерзкая из них – пожалуй, Виа деи Фори Империали от Колизея до Пьяцца Венеция: она проложена по самой сердцевине императорского Рима, где на протяжении двух столетий властелины империи соревновались друг с другом в роскоши, художественном вкусе и величии архитектурных замыслов.

Открытие улицы Императорских форумов (под названием «улица Империи», Виа дель Имперо) 28 октября 1932 года было приурочено к десятилетней годовщине государственного переворота в Италии, «марша на Рим», когда король Виктор Эммануил III предложил лидеру итальянских фашистов Бенито Муссолини сформировать правительство. Муссолини, хоть и был уроженцем северной провинции Эмилия-Романья, считал себя римлянином по духу и ко всему древнеримскому – особенно имперскому – относился с пиететом, переходившим в манию. Открытие новой улицы стало поэтому центральным событием юбилейных дней, не менее важным, чем одновременное открытие помпезной «Выставки фашистской революции», своего рода смотра достижений фашистского хозяйства за истекшие десять лет.

Градостроительная программа Муссолини предполагала освобождение античных памятников. Это значило, что наслоения жилых и нежилых построек, которые на протяжении веков вырастали вокруг древнеримских руин (и которые муссолиниевские архитекторы рассматривали как трущобы), шли под снос. Так уже был «освобожден» театр Марцелла; теперь пришла пора императорских форумов.

Бенито Муссолини (1883–1945) возглавлял фашистское правительство Италии с 1922 по 1943 год. В 1943-м, после вторжения войск Союзников на итальянскую территорию, его сместили с поста и арестовали; из тюрьмы он был освобожден в ходе спецоперации немецких войск. В 1945 году, когда поражение гитлеровской коалиции ни у кого уже не вызывало сомнений, Муссолини попытался бежать в Швейцарию, но был пойман партизанами, казнен и повешен вниз головой, вместе с любовницей Кларой Петаччи, на автозаправочной станции в Милане.

 
И над Римом диктатора-выродка
Подбородок тяжелый висит.
 

О. Э. Мандельштам, 1937 г.

Но что такое «императорские форумы»? Это название закрепилось за пятью архитектурными комплексами к северу от «старого» Форума. (Его иногда называют Forum Romanum, «римский Форум», чтобы отличить от позднейших площадей. Но это название тоже довольно двусмысленное – как будто остальные не римские!)

Первый из императорских форумов был если не построен, то задуман еще на излете республиканской эпохи Юлием Цезарем; последний, Форум Траяна, отметил тот исторический момент, который в позднейшей традиции стал считаться звездным часом Римской империи, апогеем ее величия.

Форум Юлия

Первый из императорских форумов, Форум Юлия (Forum Iulium), был задуман Юлием Цезарем еще тогда, когда он гонял косматых, одетых в штаны галлов по всей территории нынешней Франции и по ходу дела обогащался (победоносная война, как и в наше время, была делом страшно прибыльным). Деньги Цезарю были очень нужны: во-первых, он задолжал огромные суммы весьма серьезным людям, а во-вторых, он намеревался их пустить на пропагандистские цели, чтобы укрепить свое положение в Риме. Частью такой пропаганды и стала постройка нового форума.

Тип статуи, называемой «Венера-родительница», был создан великим греческим скульптором Каллимахом. Статуя, стоявшая в Цезаревом храме, повторяла этот мотив. Венера, изображенная на этих статуях, поднимает правую руку, чтобы церемониально прикрыть голову; левая грудь у нее обнажена, в левой руке – яблоко, приз, доставшийся ей по суду Париса. Оригинал Каллимаха до нас не дошел, но Венера-родительница сохранилась в виде позднейших римских копий и изображений на монетах. Одна такая копия была найдена во французском городе Фрежюс; сейчас она украшает античную коллекцию Лувра и считается лучшей римской копией греческой скульптуры из всего, что дошло до наших дней. Другая вариация, размером побольше, в 1860-е годы поступила в Эрмитаж из коллекции знаменитого итальянского коллекционера Джампьетро Кампаны. Эрмитажная статуя скромнее: грудь у нее прикрыта.

Действительно, существующий Форум к тому времени стал тесен для столицы мира; многолюдным собраниям народа и торжественным религиозным церемониям на нем уже буквально негде было развернуться. Пока Цезарь еще воевал в Галлии, Цицерон, чьи отношения с Цезарем были, мягко говоря, непростыми, писал своему ближайшему другу Аттику, что друзья Цезаря закупают по его поручению земельные участки для будущего форума – и ты, мол, Аттик, конечно, лопнешь от смеха, но я вхожу в число этих самых друзей.

Цезарь смог приступить к осуществлению своих планов, только когда расправился с внешними и, как ему казалось, с внутренними врагами. Перед битвой при Фарсале, в которой его политические оппоненты были сломлены, он, по старинному римскому обычаю, пообещал в случае победы воздвигнуть храм своей богине-покровительнице, Венере. Может показаться странным, что человек, которого по сей день числят среди величайших полководцев всех времен и народов, считал своей небесной покровительницей легкомысленную богиню любви и секса. Но в этом был важный династический смысл: род Юлиев, знатный, но обедневший и до Цезаря ничем особенно не прославившийся, по семейной легенде восходил к Юлу, сыну троянского героя Энея, родоначальника римского народа и римской славы, – а Эней, в свою очередь, был родным сыном богини Венеры. Напоминая о Венере, Цезарь напрямую возводил свою родословную к олимпийским богам. Чтобы этот аспект культа не упустили из виду, храмовое божество было названо Venus Genetrix – «Венера-родительница».

Как определить день рождения храма, улицы или площади? С римских времен до наших дней дошла традиция проводить торжественную церемонию, которая как бы переводит объект из небытия в бытие. Римляне называли эту церемонию dedicatio, «посвящение» (христианская традиция заменила «посвящение» «освящением»). Храм Венеры и весь Юлиев Форум были посвящены в последний день великого триумфа Цезаря, 26 сентября 46 года до н. э. Храм, стоящий в глубине площади, подчинил ее себе, превратив форум в своего рода торжественный путь, ведущий к храму, – и эта схема стала образцом для всех остальных императорских форумов.

Триумфальная процессия. Старинная гравюра.

Триумф

Триумф был главным событием в жизни римского государственного деятеля, своего рода залогом бессмертия в памяти потомков. Эту высшую почесть Сенат и римский народ оказывали победоносным полководцам. Чтобы удостоиться триумфа, военная кампания должна была соответствовать строжайшим требованиям: вражеские потери должны были во много раз превосходить римские, война должна была считаться «справедливой» (и поэтому за победы в гражданских войнах, за редкими исключениями, триумфов не присуждали), территория государства должна была увеличиться. В ожидании решения генерал со своей армией размещался вне городских стен, и решение сенаторы тоже принимали за пределами города. Вооруженные солдаты могли официально пересечь священную границу Рима – так называемый померий – только во время празднования триумфа. Получив одобрение Сената, полководец вступал в город через Триумфальные ворота, и двигался по «триумфальному пути» до Форума и Капитолия. Историки до сих пор не пришли к однозначному выводу о том, каков был маршрут процессии. Возможно, он менялся от случая к случаю и «триумфальными» назывались те ворота (каждый раз разные), через которые войска входили в город. Шествие сопровождали трубачи, глашатаи, флейтисты, сенаторы и другие официальные лица. Сам триумфатор ехал на особой колеснице, запряженной четверкой лошадей, а перед колесницей гнали самых знатных военнопленных, их жен, детей и домочадцев. На специальных носилках тащили военную добычу, золото и драгоценные камни, произведения искусства, макеты покоренных городов. На всем протяжении пути народ приветствовал победителей; для этой цели вдоль маршрута процессии выстраивали временные подмостки.

Триумф сопровождался причудливыми ритуалами, общий смысл которых сводился к тому, чтобы не сглазить удачу и не дать триумфатору слишком зазнаться. Солдаты распевали про полководца издевательские песни. За самим полководцем на колеснице стоял государственный раб, держа над его головой золотой венок и время от времени повторяя: «Помни, что ты смертен». Под колесницей для защиты от дурного глаза болтался скульптурный фаллос. Впрочем, большинство этих обычаев нам известны из поздних и не всегда достоверных источников. Празднества не обходились без накладок и конфузов. Помпей решил заменить традиционную квадригу четверкой слонов, которые не смогли протиснуться сквозь ворота. У колесницы Юлия Цезаря сломалась ось, и часть пути ему пришлось идти пешком. Как бы ни проходил маршрут триумфа, завершался он шествием по Священной дороге и поднятием на Капитолий, где полководец и его свита приносили благодарственные жертвы Юпитеру Капитолийскому. Судьба триумфальных церемоний стала одной из самых многозначительных примет перехода от республики к империи. Уже при Августе триумф превратился в почесть, которую оказывали исключительно членам императорской семьи. Полководцы с тех пор утешались так называемыми «триумфальными украшениями» – но и те с течением времени стали отражать не столько военную доблесть, сколько благоволение императора.

Цезарь не успел довести свою градостроительную программу до конца: достраивать Форум Юлия пришлось его преемнику Октавиану (позже известному также как Август).

От храма Венеры не осталось почти ничего; при раскопках xvi века был обнаружен фундамент, а также куски колонн и фриза. Витрувий, автор единственного дошедшего до нас античного трактата об архитектуре, писал, что колонны этого храма расположены очень тесно. Это называлось «пикностиль», от греческого слова пюкнос – «плотный», «густой». Храм был выстроен из мрамора – по тем временам это еще была редкость. В храме (или перед ним) стояла статуя Венеры работы греческого скульптора Аркесилая, а сам храм, как это часто бывало, служил также небольшой кунсткамерой и художественным музеем, где были собраны объекты, так или иначе связанные с деятельностью Юлия Цезаря. Там хранилась позолоченная статуя Клеопатры, коллекция камей, декоративный нагрудник, украшенный британским жемчугом (Плиний Старший говорит, что этот жемчуг был мелкий и темный).

Пространство вокруг храма было заставлено статуями. Одна из них изображала то ли Цезаря на лошади, то ли только его лошадь. Лошадь эта была необыкновенная: передние ноги у нее были похожи на человеческие (humanis similes pedes priores). Позже рядом с храмом установили статую императора Тиберия – дар четырнадцати городов Малой Азии, которым Тиберий помог материально после разрушительных землетрясений. Кроме того, Цезарь еще при жизни «позволил» поставить на форуме статую, изображавшую его в кольчуге.

Форум Цезаря вплотную примыкает к Алтарю Отечества – памятнику в честь короля Виктора Эммануила II, известному также как «свадебный торт» и «пишущая машинка» («посвящен» в 1911 г., завершен в 1935-м). С Виа деи Фори Империали хорошо видны три колонны храма Венеры, восстановленные в 1930-е годы. Перед форумом стоит современная статуя Цезаря, у пьедестала которой каждый год 15 марта – в мартовские иды, день гибели диктатора – появляются живые цветы.