Текст книги "Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века"

Глава 15
Тихушка

1

Тихушка – это один из видов прикрытия, достаточно редкий вид, занимающий промежуточное положение между простым прикрытием и глубоким прикрытием.

Тихарь, он же тихушник, – это офицер ГРУ, весьма талантливый офицер. Поступал он на Первый факультет Военно-дипломатической академии. В ходе экзаменов выяснялось, что он превосходит остальных по уровню своих возможностей, но по каким-то причинам его нельзя сделать нелегалом. И тогда руководство решало: этого – в тихое прикрытие.

И в академию его не принимали.

Ему готовили легенду («Сибирский я, из глуши лесной…») и отправляли учиться в другое место. Он поступал в Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), во Всесоюзную академию внешней торговли (ВАВТ) или в другое столь же уважаемое учебное заведение и проходил там полный курс обучения, а в свободное время в индивидуальном порядке под руководством самых опытных инструкторов постигал премудрости шпионского ремесла. Потом завершал учебу в МГИМО или в ВАВТ, получал диплом, на общих основаниях попадал на работу в Министерство иностранных дел, Министерство внешней торговли и другие учреждения, имевшие заграничные контакты. А его подготовка по линии военной разведки продолжалась. Когда его руководители решали, что подходящий момент наступил, такой офицер в индивидуальном порядке сдавал выпускные экзамены за полный курс Военно-дипломатической академии.

При этом все экзамены ему сдавать было незачем. Два иностранных языка у него уже были, экзамены по языкам он сдал в другом учебном заведении. Не нужно сдавать экзамены по марксистско-ленинской философии, международному праву, по истории международных отношений и еще по ряду предметов. Все это он уже знал.

Ему не приходилось тратить год на дополнительную подготовку, чтобы освоить обязанности по прикрытию. По прикрытию он был подготовлен лучше всех. Оставались только весьма специфические науки – ВСР, ВСКГ, ОТ, КР и тому подобные, но и они давались такому офицеру легко: он все усваивал лучше и быстрее других, ведь его же не зря забрали на тихушку.

2

Тихарей было очень мало. Работали они только в очень важных местах: в Париже, Лондоне, Женеве, Нью-Йорке, Вашингтоне, Риме, Брюсселе и равных по значению городах – там, где советские официальные представительства имели огромные штаты служащих. В резидентуре мог быть один тихарь, иногда больше.

Тихарь никогда не подчинялся ни одному из заместителей резидента. Он был прямо подчинен резиденту. Иногда даже замы резидента не знали, что он тихарь, и считали такого человека «чистым» дипломатом.

Тихарь никогда не работал в обеспечении и редко встречался с резидентом. Каждый воскресный вечер в советском посольстве демонстрировали кинофильм, обязательно советский – про Ленина, про революцию или про войну. Посещение этого кинопросмотра для всех сотрудников посольства было делом не то чтобы обязательным, но очень желательным. И пока все смотрели фильм, резидент толковал о делах с тихушником. Об этом знал только первый шифровальщик.

Тихушник не бросался на мелкую рыбешку. Он вербовал по наводке. Например, кто-то из добывающих офицеров зацепил жирного леща. Резидент, обговорив все варианты с московским руководством, приказывает этому офицеру большую рыбину отпустить и забыть о ней навсегда.

Спустя некоторое время резидент наводил на эту цель тихушника. Если тихушник провел успешную вербовку, то она засчитывается (то есть входит в личный счет вербовок) и тому офицеру, который первым вышел на этого человека. Ему, правда, до конца командировки об этом не сообщали.

Так иногда бывало: нашел офицер перспективного иностранца, а ему приказывают отойти в сторону и ближе чем на километр к тому иностранцу не приближаться. И забыть о нем. Причин не объясняют. Обидно, но ничего не поделаешь. И судьба складывается так, что у него никак крупная рыбка больше не ловится – одна мелюзга. Завершается командировка, он понурым возвращается в Москву, и только там ему сообщают, что нос вешать не надо – одна вербовка ему засчитана.

3

Любой офицер ГРУ по возвращении из командировки попадал в одно из добывающих или обрабатывающих управлений, и только если там в данный момент не было места, переходил в подчинение Первого направления. Тихушник при любом раскладе после возвращения в Москву продолжал работать по своему прикрытию – то есть всегда сразу попадал в Первое направление.

Карьера тихушника развивалась в другом направлении. Обычный добывающий офицер ГРУ мог сделать карьеру, пройдя три ступени: добывающий офицер – заместитель резидента – резидент. А тихушник, если он действовал успешно, навсегда оставался добывающим, хотя по прикрытию он мог подняться на заоблачные высоты, до заместителя министра включительно.

Любой тихушник, несмотря на то, что он никогда не работал ни резидентом, ни даже заместителем резидента, всегда пользовался у руководства ГРУ высоким авторитетом наравне с самыми успешными нелегалами.

Глава 16
Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Как ставились задачи на добывание секретов, о существовании которых никому не было известно

1

В кинофильмах про шпионов все решается просто: возникла проблема, большой начальник (в последние годы – большая начальница) вызывает лучшего бойца невидимого фронта по имени Джеймс Бонд и отдает приказ: злодеи угрожают человеческой цивилизации, повелеваю человечество спасти, злодеев истребить!

Бонд, уяснив задачу, победно проходит через череду разнообразных приключений, сокрушает врагов, спасает мир, попутно совращая прекрасных дам.

Любая проблема успешно решается (особенно в кино), если ясно, в чем она заключается. Жаль, что реальная жизнь несколько отличается от той, которую нам показывают на экране.

Представьте себя на месте начальника Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии в ноябре 1940 года. В вашем распоряжении мощнейшая разведывательная организация мира, способная творить чудеса. Вы вызываете в свой кабинет подчиненных генералов и ставите им задачи по добыванию вражеских секретов: выкрасть планы обороны пролива Босфор, раскрыть состав и технологию производства броневой стали, которая используется при постройке легких британских крейсеров типа «Белфаст», уточнить сведения о производстве германских танков, достать чертежи 460-мм орудия для новейших японских линкоров типа «Ямато» и так далее. Генералы рвут под козырек и передают задачи своим подчиненным.

Вопрос вот какой: как самый главный разведывательный начальник в конце 1940 года мог поставить боевую задачу на добывание технологии производства американской атомной бомбы, если в тот момент такой технологии еще не было и о разработках в этой области в Советском Союзе еще никто не знал? Если о такой бомбе большому разведывательному начальнику ничего не известно. Если ни один мировой лидер, включая Гитлера, Чёрчилля, Сталина, еще в эту тему не врубился. Если ни сам президент США, ни его генералы еще не поняли эпохального значения каких-то странных экспериментов, на проведение которых настырные очкарики в белых халатах уже вбухали уйму денег законопослушных и трудолюбивых американских налогоплательщиков.

Вот отличие реальной жизни от кино: каждому большому разведывательному начальнику приходится ставить своим подчиненным задачи по добыванию таких секретов, о существовании которых не знает даже сам начальник.

2

Можно ли четко сформулировать боевую задачу подчиненным шпионам, если сам не знаешь, что тебе нужно?

Можно!

Все мы в детстве слышали сказку о том, как царь-злодей озадачил строптивого Федота-стрельца: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!

Примерно так ставили боевые задачи в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Звучала задача не столь откровенно, как в сказке, но смысл был тем же самым.

И не спешите смеяться.

Вот пример из жизни. Сидел когда-то в Белом доме президент США Билл Клинтон. В том же самом Белом доме работала девушка по имени Моника Левински, позже нареченная вашингтонской блудницей. Между президентом США и означенной девушкой возникли весьма теплые, непростительно близкие отношения, о которых знала только подруга Моники.

В это время главному редактору весьма влиятельной американской газеты нужно было срочно поднять ее тираж. Ему, как и начальнику ГРУ, нужны были чужие секреты. Как бы вы, оказавшись на месте этого главного редактора, поставили задачу своим борзописцам на добывание самой сокровенной тайны личной жизни президента США, если никому в мире, кроме самой Левински, ее подруги и президента США об этих отношениях ничего не известно?

План действий предельно прост. Вызываете своих лучших продажных журналистов и объявляете: ребята, нужна сенсация!

Или даже так: где сенсации? (Затем следует употребить разнообразные непечатные выражения.) Зажрались! Работать разучились? Выгоню всех к чертовой матери! (И еще несколько непечатных выражений.)

Иными словами, главный редактор нацеливает своих проныр-журналюг не на какой-то конкретный объект поиска, а ориентирует их только на взрывной эквивалент добываемой информации: одарю печеньками того, кто достанет нечто запредельно интересное! Не важно, что именно!

Каждый журналист и без всяких напоминаний главного редактора знает, что газете нужны интересные материалы, желательно сенсационного характера.

И каждый разведчик знает, что его начальству нужны вражеские секреты. Все равно какие. Лишь бы что-то необычное, никому ранее не известное. Лишь бы ты был первым.

Оттого, что в поисках вражьих секретов рыщет не один разведчик, а тысячи, оттого, что каждому хочется первым добыть самое интересное и самое главное, рано или поздно к большинству вражеских тайн будут найдены ключи и отмычки.

Просто работу военной разведки надо построить так, чтобы у каждой разведывательной структуры, у каждого добывающего офицера был интерес найти что-то новое, включая и то, что никакими заданиями не предусмотрено.

И тут возникает одна проблема. Допустим, всем добывающим офицерам объявили: пойди туда, не знаю куда. Они вернутся через год-другой и доложат: ничего интересного обнаружить не удалось.

Есть ли рецепт против этого?

Есть.

3

Управление взводом, ротой, батальоном, конструкторским бюро, шайкой курортных шулеров, артелью золотоискателей, книжным издательством, шпионской резидентурой, министерством пропаганды, великим государством или даже группой государств сводится к тому, чтобы наметить цель, поставить задачи исполнителям и добиться выполнения поставленных задач.

Цели каждого государства намечает высшее руководство страны. Руководство может быть единоличным, как у товарища Сталина, либо коллективным, как в более поздние времена.

Наметив цели, высшие руководители ставят задачи самым общим образом – например, догнать и перегнать Америку за три года по производству мяса, молока и масла на душу населения. Вожди, ставя задачу, говорят о том, что нужно сделать, а о том, как такое сотворить, пусть болят головы у подчиненных. Руководителям нижестоящим приходится общие задачи превращать в детальные планы и передавать на исполнение на еще более низкие уровни.

И вот, наконец, наши цели ясны, задачи определены – в том числе и для Министерства обороны. Министр обороны и начальник Генерального штаба, получив задачи от высшего руководства, доводят их до своих подчиненных, в том числе до начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба.

Задания, спущенные из Министерства обороны, начальник ГРУ по-братски делит между добывающими управлениями, начальники управлений дробят массу задач на мощные кусья и щедрыми руками раздают начальникам направлений. В конечном итоге молодого офицерика ГРУ, который впервые выходит на тропу агентурного добывания, вызывают в кабинет начальника, допустим, Третьего направления Первого управления ГРУ и кладут перед ним лист бумаги: прочитай, запомни, распишись. В правом верхнем углу листа стоит номер документа и гриф «Совершенно секретно». Офицерик читает документ, затаив дыхание, и шалеет от масштабов поставленной задачи – его глаза округляются, сердце начинает учащенно биться, а сознание на несколько мгновений теряет ясность.

Ибо задачи в ГРУ ставили серьезные.

Пример. В феврале 1971 года во Франции была сформирована 1-я ракетная дивизия, в ноябре того же года одна эскадрилья этой дивизии впервые заступила на боевое дежурство. Дивизия была развернута на плато Альбион, имела на вооружении баллистические ракеты средней дальности (БРСД) в шахтных пусковых установках (ШПУ). Дальность этих ракет по официальной информации – 3 тысячи километров. На самом деле – чуть больше. Но если исходить даже из официальных, явно заниженных характеристик, выходило, что Москву, Ленинград, Киров, Горький и Куйбышев эти ракеты накрывали без труда.

Нужно отметить, что в то время только три государства в мире имели баллистические ракеты в шахтных пусковых установках. Государствами этими были Соединенные Штаты Америки, Советский Союз и Франция. Штаб 1-й ракетной дивизии находился в городе Апт, департамент Воклюз. Город Апт – это десять тысяч населения и две тысячи лет истории.

И вот перед добывающим офицериком, которого направляют, например, в Женеву, положили листок с короткой и ясной боевой задачей на полстранички. Ему нужно всего-навсего выяснить, что произойдет после того, как президент Франции нажмет на красную кнопочку. То есть надо вскрыть процесс прохождения сигнала от подземного командного пункта президента Франции до КП 1-й ракетной дивизии. Надо установить, как именно проходит сигнал: по кабелю, по радиорелейным или тропосферным каналам, прямо в штаб дивизии или через штаб Стратегического авиационного командования, какие каналы основные, какие дублирующие, какие узлы связи задействованы. Желательно также установить круг лиц, непосредственно вовлеченных в процесс передачи сигнала: связисты, шифровальщики, ремонтники и наладчики аппаратуры, охранники, служба безопасности, руководящий состав, дежурные смены на командных пунктах. Проще говоря, нужна весьма серьезная вербовка, ибо ни в каких открытых источниках подобная информация не содержится.

Задача поставлена коротко и предельно ясно. Вот Швейцария. Вот Женева. Почти по всему периметру Женева обложена французской границей, которая не охраняется. Контроль французских жандармов – только на автостраде, входящей в город с юга. Если двигаться по всем другим дорогам или пешком через границу, тебя никто не остановит. Плато Альбион – вон там, рукой подать, вербовать нужную агентуру на плато Альбион удобнее из Женевы, чем из Парижа.

Прочитал офицерик боевую задачу, отдышался. Он молод и зелен. Он не понимает, что ему преднамеренно поставили невыполнимую задачу. Зачем так поступили злодеи-начальники? Да затем, что у них опыт такой: невыполнимые задачи иногда удавалось выполнить только потому, что исполнители не знали, что поставленные им задачи невыполнимы.

Кроме того, – и это главное, – нерешаемые задачи служат полновесной заменой формуле «пойди туда, не знаю куда». Чтобы не говорить: «Делай, что знаешь», ставят задачу сверхсложную, теоретически невыполнимую.

Прибывает понурый офицерик в эту самую Женеву, бьется, пытаясь задачу решить, потом приходит к мудрому заместителю резидента и признается: ничего не выходит.

И тогда матерый волк агентурного добывания дает ему добрый совет: ищи выходы на любые интересующие нас секреты. Найдешь – и никто это плато, будь оно неладно, не вспомнит. А коли не найдешь, тебе не удастся уклониться от ответственности, ты не сможешь сказать, что задачу тебе не поставили. Тебе ее поставили, ты за нее расписался. Тебе бумажку с твоей подписью в нос сунут.

И мордой об стол.

И молодой и зеленый офицерик, наконец, осознаёт, что невыполнимую задачу перед ним поставили только затем, чтобы не дать ему возможности огрызаться при разборе полетов и раздаче слонов по возвращении в стольный град.

Как только приходило такое понимание, он начинал искать выходы на секреты – на любые секреты, в том числе и на те, которые ни в каких заданиях не значились. Так он раскрывал тайны, о существовании которых его начальники не догадывались, находил угрозы, о которых в Москве никто не знал.

Глава 17
Резидентура

1

Советская военная разведка имела за рубежом три типа боевых структур:

• Резидентура. Это могла быть резидентура под прикрытием (РПП), агентурная резидентура или нелегальная резидентура.

• Агентурная группа.

• Отдельно действующий агент, не связанный с резидентурой или агентурной группой.

Резидентура под прикрытием всегда находилась за высокими стенами посольства, а посольство было защищено не только стенами и вооруженной охраной, но и дипломатической неприкосновенностью. Потому РПП часто называли дипломатической резидентурой. Это более точное, хотя и неофициальное название.

Территория посольства является территорией той страны, чей флаг развевается над посольством. То есть, находясь в посольстве США в Москве, вы находитесь в Соединенных Штатах Америки. Находясь в советском посольстве в Вашингтоне, вы находились в Советском Союзе. Нападение на посольство, равно как и на любого дипломата даже самого низкого ранга, означает нападение на страну, которую он представляет. Со всеми вытекающими последствиями.

Представим себе, что мы установили дипломатические отношения с каким-то вновь возникшим государством, купили в его столице кусок земли, огородили его и подняли на мачте государственный флаг. В посольстве, как минимум, должны быть резиденция посла, подразделение охраны, резидентура КГБ, резидентура ГРУ и референтура.

Референтура – это особо защищенная часть посольства с броневой дверью и круглосуточной вооруженной охраной внутри. Там находились три шифровальные комнаты: посла, КГБ, ГРУ. В каждой из них были свои шифровальщики, свои шифры и свои средства связи с Москвой.

Теоретически минимальный состав РПП ГРУ – два человека, резидент и шифровальщик. Если же брать по максимуму – это резидент, зам резидента по нелегалам, зам по информации, один или несколько замов по добыванию, добывающие офицеры, группа шифровальщиков, финансист, группа радиоперехвата (техническая служба), технический состав, водители и другой вспомогательный персонал.

Советская колония за границей делилась на три части: «чистые» сотрудники советских зарубежных учреждений (дипломаты МИДа во главе с послом, корреспонденты средств массовой информации, зарубежные представители различных советских организаций – Министерства внешней торговли, ТАСС, Аэрофлота, «Интуриста», торгового флота и других, не являвшиеся офицерами ГРУ и КГБ) и резидентуры ГРУ и КГБ под прикрытием. Минимальный состав представителей КГБ и Министерства иностранных дел был таким же, как и минимальный состав РПП ГРУ, то есть теоретически советское посольство в какой-нибудь очень маленькой стране могло состоять из шести человек – три дипломата (посол и два резидента) и три шифровальщика. Каждое из трех этих «отделений» советской колонии имело свою систему шифрования, собственный автономный канал связи с Москвой и собственное начальство в Москве – в МИДе, КГБ или ГРУ.

Все трения между ними улаживались только в Центральном Комитете партии, который действовал по принципу «разделяй и властвуй» и был заинтересован в том, чтобы отношения между эти тремя организациями оставались напряженными. Центральный Комитет мог отозвать любого посла или резидента, он выступал верховным арбитром при улаживании любых разногласий, и он же решал, какое количество сотрудников может иметь в конкретном посольстве каждая из трех организаций. Последнее решение было непростой задачей, так как, с одной стороны, оно не должно было оскорбить КГБ, обеспечивавшее безопасность посольства, с другой стороны, оно должно устраивать ГРУ, без работы которого Советская Армия пришла бы в упадок, а советская промышленность перестала бы получать доступ к новейшим технологиям, и, с третьей стороны, оно должно было приемлемым для «чистых дипломатов», которые должны присутствовать в посольстве в достаточном количестве, чтобы служить хорошей ширмой для работы офицеров первых двух организаций.

Последнее обстоятельство объясняет, почему советские посольства, консульства, торгпредства и прочие зарубежные учреждения так быстро росли и множились. По мере развития резидентуры резидент получал нескольких заместителей вместо одного. Увеличивалось количество шифровальщиков. Создавались отдельные группы – группа ТС, оперативно-техническая группа, группа радиоперехвата. Росло число офицеров, непосредственно занятых вербовкой агентов и работой с ними. В очень больших резидентурах ГРУ (например, в Нью-Йорке) могли работать от 70 до 80 офицеров. В резидентурах среднего размера (например, в Риме) работали от 30 до 40 офицеров. Все офицеры делились на три категории – добывающие офицеры, оперативно-технический персонал и технический персонал. Первые были прямо заняты вербовкой агентов и работой с ними, к ним относился сам резидент, его заместители и простые добывающие офицеры. Оперативно-технический персонал – это те офицеры, которые участвовали в процессе добывания разведывательной информации, но не имели личных контактов ни с агентами, ни даже с иностранцами в целом – шифровальщики, офицеры оперативно-технической группы, операторы группы ТС и группы радиоперехвата. К техническому персоналу относились водители, охрана и финансисты.

В каждой резидентуре советской военной разведки, как в мафии, внешние звания, должности, награды роли не играли. Только фактическая работа офицера в резидентуре и ее результаты имели значение. Официально человек мог быть военным атташе или помощником военного атташе, но за броневой дверью резидентуры независимо от официальной должности и звания он был простым добывающим офицером, заместителем резидента или резидентом. Кроме того, добывающие офицеры неофициально делились на «варягов» и «борзых» – первые успешно добывали ценную информацию, вторые их «обеспечивали», то есть работали на подхвате.

В повседневной жизни человек, не посвященный в тайны советской военной разведки, видел лишь то, что хотело показать ему ГРУ. Резидент мог иметь очень низкий дипломатический ранг или занимать в посольстве одну из самых низких должностей, но это не мешало ему на каждом совещании устраивать разнос военному атташе – даже если на людях он носил за этим атташе его портфель или был его шофером. Заместитель резидента, второй человек в резидентуре, мог быть подполковником и при этом командовать офицерами в звании полковников – он был лучшим, и поэтому ГРУ дало ему все полномочия приказывать старшим по званию.

«Чистый» персонал посольства обычно не различал офицеров КГБ и ГРУ и презрительно называл и тех, и других «дикарями», «варварами», «варягами» или «соседями». Некоторые более просвещенные сотрудники посольства – например, сам посол, «чистые» дипломаты высокого ранга и просто наблюдательные люди – понимали разницу между этими двумя организациями, называя офицеров КГБ «ближними соседями» (они везде совали свой нос и интересовались повседневной жизнью каждого человека в колонии), а офицеров ГРУ, не проявлявших абсолютно никакого интереса к другим обитателям колонии, – «дальними соседями».

Резидентура ГРУ под прикрытием жила своей жизнью и работала в полной изоляции. Здесь работала наименьшая часть советской колонии. Обычно в советских колониях до 40 процентов людей относились к категории «чистых» (конечно, большинство из них в той или иной форме сотрудничали с КГБ или с ГРУ, но не были офицерами разведки). До 40–45 процентов персонала колонии были офицерами КГБ и только 15–20 процентов (в редких случаях – до 25 процентов) являлись офицерами ГРУ. Это, впрочем, не означало, что резидентура ГРУ имела меньше разведывательных возможностей, чем резидентура КГБ. Бо́льшая часть офицеров резидентуры КГБ была занята контрразведкой и обеспечением безопасности – последнее заключалось в основном в сборе компрометирующих материалов на «чистых» сотрудников посольства, включая посла, и на собственных коллег из КГБ, имевших контакты с иностранцами, – и лишь небольшая часть офицеров резидентуры КГБ (в самом лучшем случае – половина) работала против иностранцев. ГРУ, напротив, использовала для работы против иностранцев всю мощь своей резидентуры.

2

Резидентуры под прикрытием были разделены на две категории.

Резидентура первой категории была крупной структурой; на должность резидента находился генерал-майор или контр-адмирал и даже генерал-лейтенант или вице-адмирал. (На эту должность могли назначить и перспективного полковника, который в случае успешной работы получал генеральское звание.) Выше я уже упоминал вице-адмирала Бекренева, занимавшего должность резидента ГРУ в Вашингтоне.

Резидентура второй категории была структурой поменьше; возглавлявший ее резидент имел звание полковника или капитана 1-го ранга.

Как правило, в каждой стране была одна РПП ГРУ. В редких случаях таких резидентур было две: например, в Париже – резидентура первой категории, в Марселе – второй. Обе резидентуры были совершенно независимы друг от друга; их работу координировали только из Москвы.

Только в двух странах мира существовали сразу две РПП ГРУ первой категории – в США (Вашингтон и Нью-Йорк) и Швейцарии (Женева и Берн).

В небольших странах Африки могла существовать одна РПП ГРУ второй категории сразу на две или три страны.

В некоторых случаях часть резидентуры под прикрытием могла постоянно работать в другом городе под руководством одного из заместителей резидента. Так было, например, в Голландии, где группа офицеров из резидентуры в Гааге постоянно работала в Амстердаме. Такое разделение усложняло работу, но любой провал в одной из этих частей не затронул бы работу другой. Везде, где возможно, ГРУ создавало новые, самостоятельные резидентуры. Для создания новой резидентуры были нужны две вещи: действующее советское дипломатическое представительство (посольство, консульство, военный атташат, военная или дипломатическая миссия, постоянная миссия в ООН) и наличие там радиостанции для прямой связи с Москвой. Везде, где есть первое и второе, ГРУ могло в кратчайшие сроки создать новую компактную резидентуру из двух человек, которая впоследствии разрасталась.

3

Каждая дипломатическая резидентура Главного разведывательного управления была своего рода ГРУ в миниатюре, и каждая в отдельности работала против всего мира. Боевые задачи никогда не распределялись между резидентурами (например, одному резиденту – выкрасть планы обороны черноморских проливов, другому – раскрыть секрет брони легких британских крейсеров, третьему – уточнить сведения о производстве германских танков, четвертому – достать чертежи 460-мм орудия для новейших японских линкоров типа «Ямато»); каждая дипломатическая резидентура ГРУ и в Британии, и в США, и в Японии, и в Гондурасе получала все боевые задачи в полном объеме: и проливы, и танки, и пушки, и броня, и крейсера, и линкоры.

Но и это не все. Каждый добывающий офицер независимо от всех остальных тоже работал против всего мира. Если ты работаешь в Австралии, и у тебя появилась возможность добыть секреты Люксембурга – добывай! Тебе спасибо скажут. Кстати, в Люксембурге крутятся большие деньги, а раз так, то и секретов там много.

Если резидентура находится в Бразилии, то ее добывающие офицеры могли вербовать американцев, немцев, швейцарцев, японцев и всех прочих. Только местных, бразильцев, лучше не трогать. Незачем местную контрразведку лишний раз тревожить. А если в Бразилии ты встретился с канадцем и о чем-то с ним потолковал, то местной полиции это глубоко безразлично.

Если резидентура в Аргентине, вербуй на здоровье все тех же американцев, немцев, швейцарцев и бразильцев, но к местным сеньорам и сеньоритам с вербовочными предложениями без большой нужды не приставай.

4

В том, что каждая резидентура независимо от других работала против всего мира, был глубокий смысл.

Во-первых, это придавало всей системе потрясающую устойчивость. 24 сентября 1971 года Великобритания выдворила одновременно 105 (сто пять!) советских дипломатов и других официальных представителей – говорят, что это были резидентуры КГБ и ГРУ в полном составе. Удар страшный, однако вовсе не смертельный. Против Великобритании (как и против всех остальных потенциальных противников) работали не только и не столько те ребята, которые находились в Лондоне, но и все остальные, работавшие по всему миру, от Оттавы до Катманду. Выгнали тех, кто находился в Лондоне, а мы информацию по Британии получали через Малайзию, Новую Зеландию, Японию и многие другие страны.

Во-вторых, такая система постановки задач, когда не только каждая резидентура, но и каждый добывающий офицер независимо от всех остальных работал против всего мира, позволяла добывать интересующую ГРУ информацию гораздо быстрее. Создавалась атмосфера конкуренции: задача ставилась всем сразу – а ну, кто быстрее? Мужики, кому очень хочется должностей, званий и орденов?

В-третьих, это позволяло контролировать качество добываемой информации и без труда выявлять дэзу. Один и тот же материал мог поступить из разных источников. Один источник сообщает одно, другой с другого конца света по тому же вопросу сообщает нечто противоположное. Следовательно, один из них ошибается либо сознательно врет. Может быть, врут оба, только по-разному.

Конкретные задачи в ГРУ тоже ставились, но достаточно редко. Пример: уже упомянутая выше американская атомная бомба. Надо было во что бы то ни стало достать технологию ее производства, и все остальное меркло в сравнении с этой целью. Потому самым толковым добывающим офицерам, самым опытным резидентам – задача прямая, конкретная, предельно четкая: давай чертежи, давай документы! Вот деньги сколько хочешь, вот наши ученые товарищи самого высшего ранга, они проконсультируют, на пальцах объяснят, что им надо.

5

Через резидентуры проходили тысячи добывающих офицеров, и подавляющее большинство из них так навсегда и оставалось в этом статусе. Только самые успешные из добывающих офицеров могли стать заместителями резидента. И только самые способные из заместителей резидентов могли стать резидентами. Это могло случиться только в третьей или даже в четвертой зарубежной командировке.

Успешная карьера добывающего офицера ГРУ могла выглядеть так: первая зарубежная командировка в роли добывающего с выдающимся результатом, возвращение в Москву и работа в одном из управлений, вторая зарубежная командировка уже в должности заместителя резидента с мощным результатом, снова возвращение в Москву и несколько лет работы на руководящих постах, затем третья зарубежная командировка, куда офицер отправлялся уже для работы в должности резидента.