Текст книги "Глаза Вселенной видят все…"

– Ребята, вы что, пить в служебное время начали? – спросил он, улыбаясь у подошедшего к машине молодого дорожника.

– Выйдите немедленно из машины и предъявите свои документы, – ответил грозно гаишник. – Я нахожусь сейчас при исполнении и если вы будете позволять себе вольности, то я вас задержу за оскорбление должностного лица.

Марек ошалел от такой дерзости, резко вышел из машины и начал орать:

– Слушай, ты, молокосос недоразвитый, ты сам понимаешь, на кого пальцы гнешь? Не совладав с собою, Марек схватил гаишника руками и начал трясти. Молодой дорожник, резко заломив Шиловскому руки, уложил того на асфальт. Из машины дорожников выскочили еще три сотрудника с автоматами и подбежали к месту начала разборки.

– Вы только что напали на сотрудника дорожной полиции, – прокричал один из них, стукнув Марека ногой по туловищу.

– Вы знаете хотя бы, кто? – тихо произнес Марек, оторопев от такой дерзости сотрудников.

– Ты – мелкое насекомое и не более, – молодой гаишник со всего размаха дал еще раз ногой по бедному Мареку. Шиловский за много лет своей службы был поражен такой обстановке. К нему быстро начали приходить стремные мысли, что эти уроды – залетные дорожники из другого региона Латвии и скорей всего, пьяные или под наркотой. Если исходить из их бесцеремонных действий, то они действительно способны на многое.

– Ребята, я извиняюсь перед вами, давайте как-нибудь договоримся, – мягко произнес Шиловский. Надо отделаться от них любой ценой, а потом я пробью поляну и вычислю этих ублюдков, подумал молча.

– А мы что, сука – на оборотней в погонах так похожи, что с нами сделки можно совершать? – ответил зло гаишник.

– Ребята, я не хотел вас обидеть. Просто я по-хамски себя повел и хочу загладить свою вину, – пробормотал подавленный Марек.

– Давай поднимайся с асфальта и покажи, чем у тебя в машине можно поживиться? Давай, открывай багажник.

– Да у меня нет там ничего ценного, – Марек подошел к заднему багажнику, открыл его. Повернувшись к дорожникам, добавил: – Смотрите.

– А что в том свертке из белой ткани? – спросил дорожник.

Марек, посмотрев в свой багажник, увидел какой-то сверток.

– А-а… я-я… не знаю… это не мое, – произнес, заикаясь, он.

– А кто должен знать, мы что ли? Давай развязывай и тогда посмотрим, что ты возишь с собой.

Марек машинально, развязал сверток, и увидел в нем несколько автоматов калашников.

– Я в первый раз вижу эти принадлежности, – заорал он.

– Зато наша видеокамера вот в этой сумочке отчетливо снимает, – с усмешкой сказал один из четырех сотрудников дорожной полиции.

Марек впал в шоковое состояние, он не верил своим глазам и ушам.

– Ребята, да это не мое, – развел он удивленно руками.

– Слушай, а может ты у нас какой-нибудь международный киллер или террорист? – усмехнулся один из дорожников.

Марек понял, что все это хорошо спланированный спектакль.

– Ладно, ребята, что вы от меня хотите?

– Взаимопонимания и дружбы.

– И в чем это заключается, – деловито произнес Марек.

– А вот в том белом микроавтобусе, – дорожник показал на лесную дорогу, которая находилась в метрах шестнадцати от них. Сходи туда, дорогой, и тебе тогда расскажут, в чем суть фокуса. Марек направился в указанную сторону.

Меня круто подставили и хотят о чем-то договориться. Значит я кому-то очень понадобился? Интересно, кто за этим всем цирком стоит? – бурлил мысли у него в голове. Двери белого микроавтобуса открыл ему знакомый человек.

– Проходи, присаживайся, дружище, – игриво произнес руководитель службы безопасности Станислава Ковальчука.

– Слушай, Витя, а ты что здесь за маски-шоу устроил? – прикрикнул Марек.

– Ты на меня не гавкай, а лучше проанализируй, в какое дерьмо ты влип? Или, к примеру, что сделает с тобой Андрис Зариньш, когда увидит этот эротический фильм? – Виктор включил на столе стоявший ноутбук. В этом кино было отчетливо видно, как Марек кувыркается с супругой Андриса в постели. В тайне ото всех они были любовниками уже несколько лет. Свою любовную связь они тщательно скрывали. Поэтому для этих лямурных дел они по отдельности выезжали на машине из города, и снимали в ближайших городах Даугавпилса гостиничные номера. Этот факт просекли сотрудники службы безопасности Ковальчука. После этого в любимом номере сладкой парочки установили нужную аппаратуру. Дело было сделано, кино снято, теперь оставалось ждать жарких оваций от Марека Шиловского. Но вместо этого он угрюмо произнес:

– Слушай, Виктор, давай обойдемся без предисловий и иронического хамства. Я так понимаю, ты хочешь мне предложить какую-то сделку? – Марек нервно посмотрел в глаза своему оппоненту.

– Я хочу, чтобы ты начал работать на меня. И поверь, лично тебе зла никто не желает.

– Виктор, но это же невозможно. Я с Янисом Зариньшем работаю много лет. Я не могу предать его.

– Марек, я понимаю твой патриотизм к своему шефу. Но ты не в той ситуации, чтобы выпендриваться с лозунгом о верной службе. И хочешь-нехочешь, а выбор тебе придется сделать. Я еще раз повторяю, у нашей команды к тебе нет никаких претензий. А чтобы ты оценил всю сложившуюся ситуацию и правильно намотал себе на ус, я тебе кое-что расскажу. Начнем с того, что твой босс Зариньш попал в катастрофическую ситуацию. И пошел он на риск сознательно.

– А поконкретнее? – перебил Марек.

– Он принял в одиночку очень серьезное решение.

– Какое?

– Убрать Ковальчука.

– Что за чушь ты гонишь, Виктор?

– Это правда. Мы нашли непосредственных исполнителей. – Виктор достал диктофон и включил его. Там рассказывал о покушении Дмитрий Зацепин. Когда закончилась запись, Виктор продолжил изъясняться.

– Понимаешь, Марек, ты можешь нам и не верить, но суть дела не меняется. Зариньш принял это решение в одиночку. Он не только нам объявил войну. Янис к тому же кинул и свою группировку. Такие решения принимаются только сообща, и ты, Марек, сам знаешь прекрасно об этом. В данном случае Зариньш положил на своих же соратников. И очень крупно их подставил, потому что из-за него может начаться большая война, а кому она нужна? Да никому. Все давно решается на интеллектуальном уровне. Твой шеф забыл об этом. И когда боссы группировки Зариньша узнают об этом, они первыми прогонят его от себя. Такие личности, которые идут ва-банк ради своих мелких интересов, сейчас в деловом мире отталкивают всеми доступными способами. Как бы ни был Зариньш изворотлив, его все равно прижмут. И сдадут свои же. Он, когда принял решение убрать Ковальчука, у тебя мнение спрашивал?

– Нет, я об этом в первый раз слышу, – произнес подавленный Марек.

– А ты думаешь, кто-нибудь будет докапываться до этой истины? Мол, знал ли Шиловский об этом или нет? Ты человек Зариньша, вот поэтому и пойдешь в расход вместе с ним. А чтобы ты быстрей принял верное решение, мы взяли и устроили цирк с автоматами и гаишниками. Съемка твоего задержания есть, скандал обеспечен. Сейчас предвыборная гонка, и пока твои адвокаты будут доказывать нашу подставу, много воды утечет. Зариньшу будет легче сдать тебя, чем отвоевывать истинное положение дел, поверь мне. А когда ко всему этому Андрис Зариньш увидит, какие чудеса ты с его женой в постели вытворяешь, то тебя и вовсе раздавят. Ты и без меня знаешь этих братов-акробатов. Так что не скули о предательстве и дружбе, а принимай верное решение.

– Ладно, не будем тянуть кота за его верные принадлежности, я согласен на сотрудничество, – с тяжестью в голосе согласился Марек.

– Не утопай только в угрызениях совести. В любом случае Зариньш тебя первый подставил, когда принял решение долбануть Ковальчука. Потому что, если бы сейчас началась разборка между нашими группировками, тебе первому, явно, не поздоровилось бы, – констатировал очевидный факт Виктор. – Ну, а теперь о нашем дальнейшим сотрудничестве. В кабинете Зариньша в нужных местах установишь скрытые видеокамеры. Все встречи его в думе и у себя в компании должны строго фиксироваться. Напротив его компьютера должна быть установлена видеокамера так, чтобы мы могли вычислить нужные пароли и логины. А также видеть, какой информацией он пользуется, когда работает с компьютером. Также нам нужны копии документов по его разным коммерческим сделкам. А тема контрабанды нас больше всего впечатляет, хочу, чтобы ты знал об этом. Я тебе указал главные направления наших будущих общих дел. Обдумай все, как лучше сделать и немедленно принимайся за работу. Времени у нас в обрез.

Все должно произойти в момент выборов. Первоначальные проблемы у него должны начаться сначала с новыми контрактами. Потом перейдем на контрабанду. После того, как его поймают на нелегальных схемах и махинациях с нефтепродуктами, я думаю, Зариньш сделает ноги за границу. Наша задача доказать все эти правонарушения в рамках закона. И предъявить эти аргументы нашему правильному избирателю. Зариньш в Даугавпилсе должен проиграть выборы. После этих совокупных факторов его уберут с мэрского поста. Я тебе, Марек, обрисовал общую картину, чтобы ты понял наш замысел и безысходность дел у Зариньша. Вскоре и с политикой, и с бизнесом нашему Янке в Латвии придется завязать.

– Так вы только хотите, чтобы он уехал из Латвии? – немного удивился Марек.

– А зачем нам больше? Не волнуйся, физически ликвидировать его никто не собирается, хотя бы потому, что это не выгодно. Так что пусть продаст за нужную цену свои акции и уматывает, куда угодно. А полный расчет мы получим позже у его соратников по группировке. Совершим одну бартерную сделку. Она пройдет в таком виде – мы господа закрываем глаза на проделки Зариньша, а вы забудьте об этом или о том. Так что все будут довольны и при деле. Никто не пострадает. И как видишь, Марек, мы тебе ужасно доверяем. И делимся очень важной информацией – все ради того, чтобы ты не смел юлить и выполнял с глубоким пониманием свою работу.

– Что со мной будет после завершения операции? – посмотрел опечаленно Марек на своего собеседника.

– Вопрос правильный и нужный, – ответил задумчиво Виктор.

– За конструктивное и правильное сотрудничество получишь неплохой куш. Если захочешь потом куда-нибудь убраться, то держать не будем. Язык тебе в любом случае распускать ни к чему. Ты к нам привязан, и этого хватает. Ну, а если ты захочешь работать в нашей команде, то место для тебя найдем, не беспокойся. Бездельничать в нашей команде тебе не придется, – с иронией ответил Виктор.

– А если меня решат убрать люди Зариньша или его группировка? – озадаченно промолвил Марек.

– Я же тебе сказал, что между нами будет совершена бартерная сделка. Никто никого не будет трогать. Тем более такие сделки уже совершались, причем неоднократно, также и рокировки на разном уровне. И как видишь, никто никого не убирал. Или ты думаешь, что ты такой оригинальный и для тебя сделают исключение? – съязвил Виктор.

– Да ладно тебе, прикалываться. Ты сам прекрасно понимаешь, что меня беспокоит.

– Не волнуйся, Марек, никто тебя кидать не собирается, – похлопав его по плечу, Виктор вышел из микроавтобуса и закурил. – Дело будешь вести непосредственно со мной и с некоторыми приближенными людьми. Я лично теперь курирую компанию «Латнефть» и Зариньша. Встречи будут проходить по заранее установленному времени и на специальных конспиративных квартирах. Связь держать только по мобильному телефону, – Виктор протянул трубку Мареку.

– Ну что, начинай работать – грамотно и усердно. В ближайшие дни ждем от тебя первой информации по заданным направлениям.

Так и разъехались серые кардиналы двух политических и бизнес боссов.

19-ая глава

Предвыборная суета, а правильней сказать, маета, захватила мои думы, целиком и без всякой возможности возразить против этого бесчинства. Участие во многих партийных мероприятиях отбирало множество энергии. Об элементарной вдумчивости в продюсерской деятельности не могло идти и речи. За последнее время приходилось неоднократно пылко выступать перед своими потенциальными избирателями. Так как я курировал дела молодежи, приходилось часто толкать речи в большинстве случаев в этих озорных и прикольных кругах. Мои выступления проходили в разных университетах, колледжах и лицеях. Преимущественно на этих встречах активность проявляли молодые барышни. Сначала я выступал с заготовленной партийной речью. В ней отчетливо пропагандировал, почему нужно голосовать за «Порядок в Латвии». Многие присутствующие кивали головой, упорно делая вид, что вроде бы согласны. И вроде бы даже аплодировали от души, но после завершения выступления из зала доносились несколько контрольных вопросов о партии, и на этом все заканчивалось. Все дружно переходили на шоу-бизнес.

– А какие дальнейшие ваши планы? А когда следующие концерты группы «Нежность»? А вы могли бы нам подарить несколько билетов на концерт, а то ведь нашей стипендии не хватает на эти шалости?

Наша молодежь прекрасно понимала, что все равно от политиков-балбесов ничего хорошего не добьешься. Народным избранникам не впервой обещать… обещать… Если сложить всю чушь их предвыборных речей вместе, то из Латвии давно можно было сотворить Великие Васюки, да еще какие! Европа, вместе с ее продвинутыми странами, захватив с собой в придачу ненавистных янков, икала бы от зависти, до изнеможения. Вот поэтому поколение пепси-колы прекрасно понимало, что я всего лишь хорошо оплачиваемый актер в этом политическом спектакле и что партийные пупы, используя мое имя, хотят привлечь в свои ряды молодежь. Звучали из зала также разные хамские вопросы по типу:

– Виталий, а скажите, пожалуйста, сколько у вас сейчас бабла в кармане? И насколько количество его возрастет после выборов?

Из зала также доносились и прикольные вопросы:

– Виталий, а скажите, пожалуйста, нашу Латвию уже полностью продали или еще несколько латов мы можем выручить за нее?

Также высвечивались вопросы гангстерского характера:

– А когда волки из политических стай перегрызут друг другу глотки? Может быть, пусть лучше уж перестреляют? В данном случае так будет возможно быстрей избавиться от всякой нечисти, которая уже реально оккупировала Латвию. Душой и сердцем я был полностью согласен в постановке всех этих дерзких вопросов. Отвечая на них, я проявлял необычайную деликатность и толерантность. Чаще всего эти темы переводя на какие-нибудь обтекаемые разъяснения, во избежание проговориться, о чем реально думаю обо всякой разной политической шушере. При этом я всегда с нетерпением ждал, когда в бой вступят мои сногсшибательные милые поклонницы.

Прекрасные барышни не заставляли себя долго ждать. Проходило немного времени и они прибирали инициативу к своим рукам. В общем, все мои встречи заканчивались одним и тем же – шоу-бизнесом и разными байками о группе «Нежность». Кстати, что касается ребят, то они успешно закончили гастроли по Прибалтике. И ими уже заинтересовалась российская публика.

Все началось с двух видеоклипов – «Нежная память» и «Цветы таинственной любви». Эти видеоклипы пользовались большой популярностью в Прибалтике и в Белоруссии, поэтому через руководителя студии «Монолог» я сумел их разместить на Российских музыкальных каналах. Успех преподнес все наилучшие ожидания – наши видеоклипы, не желая долго ждать погоды с моря, взяли и попали во многие хит-парады России. Первоначально клипы кочевали с двадцатого по одиннадцатое место, но потом вошли в десятку лучших, и эта славная дружба укреплялась с каждым днем. Посыпалось множество предложений из Москвы по поводу записей наших песен на лучших музыкальных студиях России. Запахло большими и вкусными контрактами и будущими гастролями по великой России. По возможности я изучал сделанные предложения, отодвигая окончательное решение на несколько месяцев. Впереди в Латвии намечались выборы, и я все свои договоренности с Ковальчуком должен был обязательно выполнить, поэтому после гастролей по Прибалтике группа «Нежность» начала колесить по Латвии, давая концерты с агитационным предвыборным уклоном. Ребята иногда негодовали:

– Виталий, нас выступать в Россию зовут, а ты нас по разным деревням да по хуторам гоняешь.

Чтобы пресечь всякое недовольство, я резко и бесцеремонно охлаждал пыл ребят, указывая на их место.

– Когда Ковальчук давал нам денег на раскрутку, то все были согласны с условиями работы. Не надо поднимать ввысь свои зазвездившиеся носы. Пока не отработаем, что нам положено, никуда не поедем. И можете ныть хоть до опупения. Ковальчук поверил в нас, пусть и со своим прицелом выгоды. Я хочу напомнить всем, что без его денег и связей мы так и шатались бы по кабакам и забегаловкам, а клипы свои снимали бы на видеокамере из прошлого века. И еще одно, я не собираюсь каждый раз быть с вами деликатным, дабы вы уразумели себе, что делать можно, а что нельзя. Я ваш продюсер и мое мнение – окончательная точка в любом вопросе. Если вы забыли об этом, то почитайте условия контракта. Он в будущем будет корректироваться и все изменения станут жестче во всех дисциплинах. Если кто не согласен, можете сейчас же выйти из группы. Будет жалко, но достойную замену всегда можно найти. И я хочу, ребята, чтобы вы всегда помнили об этом. Впереди у нас контракты со студиями в России, а также с концертными организациями. И нас ждет также множество выступлений, так что сожмите волю и упорство в кулак и немедленно приступайте к ликвидации вашего нытья и недовольства. Вам с ними не по пути. Союз с этими недругами обречен на долгую беспросветность. Так что подумайте над тем, что я сейчас сказал. Я охотно верю, что вы сумеете в себе побороть свое зарвавшееся «я», хотя бы потому, что впереди звездное пространство Российского шоу-бизнеса, со всеми его выгодами. Работайте! Я не стану спрашивать, если ли у вас вопросы. С этого дня ответы и вопросы раздаю я, и никак по-другому.

Посмотрев внимательно на задумчивые лица ребят, я понял лишь одно, что мои архаровцы обязательно придут к правильному решению, если не сразу, то в ближайшее время. Россия-матушка не забыла и про меня. Мои дела, в качестве поэта-песенника, с неудержимой, правильной скоростью стремились ввысь. На днях, в музыкальной программе песню, написанную на мои слова, исполняла заслуженная артистка России – Лариса Толина. Позже эту прекрасную эстафету подхватил молодой исполнитель Руслан Малехно. А в продолжение торжества меня очень порадовало выступление одной известной Российской шансон группы, которая с недавних пор начала сотрудничать со мной. Каждая песня, написанная на мои слова, была очень дорога мне. Положение моих творческих дел меня очень радовало. Но я прекрасно понимал, что долгая радость ни к чему хорошему не приведет. Поэтому мысли о сногсшибательных успехах я аккуратно у себя в разуме припрятывал, открывая пространства для новых созиданий. За последний год, занимаясь разными видами деятельности, я не забывал о самой приятной, заряжающей и вдохновляющей меня на покорение новых вершин. И это была – моя писательская деятельность. При любых сложившихся ситуациях я всегда находил время для нее. Открывая большую тетрадь, я творил и созидал с превеликим усердием, любовью и нежностью. Ведь это был мой первый роман. И мне казалось, что для него нужно отдать все свои творческие силы. И я с большой охотой отдавал эту прекрасную дань. Хоть в глубине души я понимал, что для следующих своих романов я сделаю то же самое. Без самых мелких к себе поблажек и кивания на усталость я все равно буду выжимать из себя созидательные соки. И все это – ради того, чтобы каждый мой написанный роман был только с большой буквы, и никак иначе. Как выполню свои обязательства перед Ковальчуком, времени для полезных дел будет намного больше. А пока мне приходилось с группой «Нежность» отрабатывать вложенные в нас деньги. При этом частенько приходилось заниматься пустым и пафосным балабольством. Хотя впрочем, оно и приносило свои немалые результаты. В рядах партии «Порядок в Латвии» ощущалось ежемесячное пополнение в лице нашей молодежи. И это в моей политической деятельности был огромный плюс. За последнее время по написанным мной сценариям было снято несколько предвыборных видеороликов партии. В этих сюжетах красовался бессменный вождь Станислав Сергеевич Ковальчук, который не уставал свой электорат призывать к порядку, справедливости, а также к переходу кардинальным изменениям в нашей маленькой, якобы демократической Латвии.

* * *

Спустя несколько месяцев.

– Ура! Ура! Ура! – громыхало со всех сторон в большом зале, специально приготовленном, чтобы следить за текущими результатами сегодняшнего голосования. После закрытия всех избирательных участков, через несколько часов поступили первые итоги выборов. На первом месте с сорока одним процентом шла партия «Порядок в Латвии». Все остальные партии отставали намного. Ковальчук сиял, кричал, торжествовал! Он давно и с большим нетерпением ждал этого закономерного успеха. Сколько разных неурядиц, подковерных политических интриг ему как вождю пришлось вынести… Таща тяжелую, но хорошо оплачиваемую лямку партийного босса. И вот итог – сорок один процент избирателей отдали за него свои голоса. Это означало, что такое же количество депутатов у него будет в парламенте. Сорок один из ста, неплохо, товарищ Ковальчук, – будоражил приятными мыслями себя Станислав Сергеевич. До контрольного пакета ему не хватало совсем немного. Ну, ничего – имея такую подручную кодлу народных избранников у себя за спиной, не сложно будет договориться с кем надо. Например, с какой-нибудь миниатюрной фракцией в парламенте. И тогда можно будет создать свое правительство, где все ключевые министерские посты будут контролироваться только им. Конечно, и про фракцию лилипутов ему не стоит забывать. Вот я и дам им возможность занять их законные четыре министерских поста – вот и все. Они до следующих выборов за мной по пятам ходить будут преданными собаками, – размышлял над дальнейшей ситуацией Ковальчук.

В большом зале находилось более двухсот человек. И кого только здесь не было! Как нынешние, так и будущие депутаты, мэры, банкиры, олигархи и самые что ни на есть настоящие прославленные артисты, художники, писатели. В общем, здесь собрались люди, всякой разной профессиональной деятельности. И все они улыбались и ликовали – все потому, что победа партии «Порядок в Латвии» на выборах им в ближайшие годы предвещала много сладких плодов: деньги, стабильность, их личное продвижение и практически все, что угодно, конечно, в достаточно разумных пределах. По периметру зала стояли телевизоры, где сообщались предварительные итоги выборов. Уже было около двух часов ночи, а результаты оставались такими же. Это означало, что колебание в один-полтора процента в сторону и не более, возможно, произойдет после окончательного подсчета голосов. В любом случае, все эти процентные рывки не имели никакого значения для партии. Изрядно выпив шампанского, Ковальчук решил выступить перед своими коллегами.

– Друзья мои, в эту радостную ночь я могу сказать лишь одно – мы все с вами молодцы. И даже в чем-то – уникальные удальцы. Мы сделали невозможное. Мы всех конкурентов положили на лопатки практически без права на реванш. Сегодня ночью мы вдоволь с вами погуляем и на этом должны сразу же поставить точку. А все потому что нас ждут великие дела. Каждое сказанное нами слово перед избирателями мы должны выполнить. И я верю, что мы сделаем это. – Я не буду больше говорить – хватит разглагольствовать, пора действовать! – прокричал в завершение своего краткого выступления Ковальчук.

Все лихо заорали: Браво!

Через некоторое время, проходя мимо Ковальчука, он окликнул меня:

– А вас, молодой человек, попрошу остановиться и подойти ко мне.

– Да, Станислав Сергеевич, я слушаю вас…

– Ну что, Виталий, спасибо тебе за все. Я внимательно следил за твоей работой в период политической компании. Ты превзошел все мои ожидания. А сколько молодежи ты сумел в наши партийные ряды привлечь, молодец!

– Я очень тебе благодарен, – Ковальчук собственноручно налил бокал шампанского и протянул его мне.

– Давай выпьем с тобой за этот грандиозный успех.

– Давайте, Станислав Сергеевич. Допивая содержимое бокала, Ковальчук посмотрел мне в глаза. – Ну что, Виталий, с этой минуты ты свободная птица. Все свои обязательства передо мной ты уже выполнил. И сделал это отлично. Другим словом, ты мне и партии больше ничего не должен. Все понял?

– Да, Станислав Сергеевич.

– Если не секрет, какие планы на будущее?

– Только творческая работа. Писательская деятельность… как поэт-песенник буду продолжать покорять новые вершины. И все это буду делать с наибольшим размахом, так что скучать не придется, – подытожил тот.

– Ну и молодец! Продолжай в таком же духе. Я верю, сынок, ты многого добьешься в жизни. Глядишь, настанет время, что я к тебе еще на поклон приду, – рассмеялся Ковальчук.

* * *

– Ублюдки, ублюдки, ублюдки, – кричал со всей неистовой свирепостью Янис Зариньш, расхаживая по холлу своего особняка.

– Ты представляешь, сын, эти шакалы, которых я выкормил и взрастил требуют моей немедленной отставки.

– Это что за фокус-мокус они решили выкинуть? – пробормотал взволнованно Арманд.

– Да дело в том, что они теперь меня винят в провале партии на выборах.

– Так твоя же партия прошла на выборах в парламент?

– Она-то прошла, но заняв скромное четвертое место. А вот на моей территории, то есть в Даугавпилсе, она не набрала и пяти процентов. А на прошлых выборах мы взяли шестнадцать. И в такой существенной потере электората винят только меня.

– И какие конкретно претензии предъявили?

– Да они, Арманд, на меня сейчас не то, что собак, а даже самых последних кошек готовы повесить. Все эти разоблачительные статьи в газетах насчет моей компании «Латнефть» реально сыграли свою разрушительную роль, и это правда.

За последнее время в адрес Яниса Зариньша было выброшено проворными журналистами миллион обвинений. Прежде всего, в контрабанде нефтепродуктов, скрытии доходов и неуплате налогов. Стая голодных следователей оккупировали компанию «Латнефть», тщательно проверяя ее деятельность. Любые документы, даже мелкого уровня, проверялись до каждой запятой и точки. И эта обстановка мешала налаженной работе в компании. И самое печальное для Яниса Зариньша было то, что новые контракты были сорваны. А он на них возлагал большие надежды. За счет прибыли от них он намеревался расплатиться с частью кредитов, которые он взял в банке. Эти контракты были официальными, а в данной обстановке именно они ему были жизненно необходимы.

Банк, который выдал два приличных кредита, Зариньшу не пошел на уступки, то есть на отсрочку выплаты положенной суммы. О серьезно пошатнувшихся делах в компании «Латнефть» гремели все газеты и телевидение, поэтому Зариньш уже и сам не знал обо что ему стукнуться своей головой. От такой терзающей безысходности Янис пошел на самое мерзкое дело для себя. Он продал какой-то зарубежной компании двадцать процентов своих акций, при этом он лишился контрольного пакета. Самое главное, что акции в момент продажи прилично упали в цене. Все это было связано с шумихой о нестабильности в компании. Сейчас оставалась одна надежда на крупную контрабанду нефтепродуктов. Именно она могла предотвратить полное падение в пропасть и смену руководства в компании. Акционеры были очень недовольны, как и собственный родной брат Андрис. Он давно мечтал прибрать компанию к рукам, отшив своего брата. Янис Зариньш ходил с угрюмой физиономией возле своего сына.

– Успокойся, отец, все наладится.

– Хотелось бы в это верить, сынок.

В дверь дома позвонили. Янис поискал взглядом прислугу.

– Ладно, сам пойду открою, – махнув рукой, пошел к двери.

– Добрый вечер, Янис, в гости пригласишь, – улыбнулся Ковальчук, с искоркой интриги.

– Слушай, Слава, уже практически ночь на дворе, ты чего сюда приперся? – почувствовав что-то неладное в визите, спросил, протягивая слова по слогам, Янис.

– Я тебе, родной, хочу что-то показать. Я думаю, что после просмотра некоторых документов и кое-каких видеозаписей тебе спать сегодня вовсе не захочется.

– Пошел вон отсюда! – зло выкрикнул Зариньш, не выдержав издевательских ноток в голосе Ковальчука.

– Я-то могу и в прокуратуру сходить, только после этого похода глубочайшая печаль станет твоим обыденным состоянием, – железным голосом ответил Ковальчук.

Зариньш, оценив ситуацию, пришел к выводу, что коли этот прохиндей пришел в такое позднее время, да еще и с лозунгами, значит, стоит его хотя бы выслушать.

– Ладно, проходи. Надеюсь, не зря на тебя время потрачу.

– Вот это ты правильно, Янка, сказал. Я гарантирую тебе, что наша беседа будет нужной и плодотворной. В этом уж ты можешь не сомневаться, – иронично усмехнулся Ковальчук, проходя в дом. Увидев Арманда, воскликнул:

– Между прочим, молодое поколение тоже может остаться.

– А это еще зачем? – спросил Янис.

– Друзья мои хорошие, сейчас все объясню, не торопите меня, пожалуйста. Где я могу присесть? – Ковальчук посмотрел на кожаные кресла и диван.

– Садись на кресло и хватит выпендриваться.

– Как скажешь, Янис. Ты же пока хозяин в доме. А для меня твое хозяйское слово – обязательно выполняемый закон, – присев на кресло, Ковальчук начал из дипломата доставать какие-то бумаги.

– У меня здесь есть несколько дисков, я бы хотел с вами их посмотреть. Здесь это можно сделать? Я вам гарантирую очень интересное кино, так что, Арманд, приготовь аппаратуру к запуску, – Ковальчук посмотрел ехидно на отца с сыном.

– Слушай, дядя, а тебе, может быть, еще и ди-джея вызвать для организации тусовки? – нагло встрял в ироническое размышление Ковальчука сын мэра.

– Ой, какой же ты крутой, аж подпрыгнуть хочется, – съязвил Ковальчук.

– Ты давай, дяденька, выкладывай, зачем пришел, а лясы со своими барышами-корешами точить будешь, – опять огрызнулся Арманд.

– Как скажешь, так и сделаю, – захохотал по-пацански Ковальчук.

После недолгого хохота его взгляд моментально стал хмурым. Он посмотрел исподлобья на Арманда и Яниса.

– А теперь, слушайте меня внимательно и накручивайте на все возможные причиндалы, что я вам скажу. Хотя бы потому, что это в ваших же интересах.

Сидящие напротив него сын и отец переглянулись друг на друга.

– Слава, обойдемся без лишних понтов. Выкладывай с чем пришел и проваливай, куда подальше, – рассудительно внес свое предложение Янис Зариньш, попивая свой любимый коньяк.

– Короче, Янис, так. Я не буду ходить вокруг да около. Посмотри для начала вот эти документы. Это официальные бумаги, а вот и реальные предоставляю твоему взору. Здесь все твои последние сделки по сбыту контрабанды, кому и за сколько.

Зариньш нервно схватил документы и начал лихорадочно их просматривать.