Текст книги "Последний герой"

Глава 28

Малеванному и Люсику свежее и даже прохладное утро бодрости и хорошего расположения духа не добавило. Кошмарная ночь давала о себе знать пароксизмами страха и неуверенности. И одному и другому очень не хотелось покидать хижину – вдруг леопард притаился на опушке леса? – но иного выхода не было.

Лишь после скудного завтрака (они доели рыбу; теперь уже Люсик не стал кочевряжиться) вор немного пришел в себя и решительно сказал:

– Все, Лукьян, надо шебаршиться. Если повесим уши, нам хана.

– Что вы предлагаете? – уныло спросил Люсик, не без основания полагая, что Малеванный может послать его в джунгли, например собирать сушняк.

– То же, что и вчера. Будем искать бомжа,

– Попробуй отыщи его… Возможно, бомжа уже сожрал леопард, – высказал предположение Люсик, которого приводила в трепет одна лишь мысль о том, что ему придется продираться через заросли, где за каждым кустом или деревом может таиться разъяренный зверь.

– Эту сволочь и кувалдой не добьешь, – зло от ветил вор. – Так что не переживай, он где-то шляется живой и здоровый. Между прочим, ты заметил, что куда-то исчезли подмоченные спички?

– Заметил.

– И куда они могли деться, как ты думаешь?

– Наверное, дождем смыло.

– Как бы не так. Уверен, что бомж затарил спички в свой рукосуй. Он туда все подряд пихает. Запасливый хмырь…

– Зачем ему эти спички? Они ведь испорчены.

– Не скажи. Думаю, если хорошо их подсушить, то что-то может получиться. Хоть одна спичка, да загорится. Уверен, что наш бомж сейчас сидит где-то в джунглях возле костра, трескает что-то вкусненькое и в ус не дует.

– А если он присоединился к тем… – В глазах Люсика мелькнул зловещий огонек.

– Тем лучше для нас. Убьем одним выстрелом двух зайцев. – Хищно осклабившись, Малеванный попробовал пальцем остроту режущей кромки мачете.

– Неплохо бы… – Люсик мечтательно прищурился.

Вор искоса посмотрел на него с одобрением и сказал:

– Но нам нужно хорошо подготовиться к походу.

– Как?

– Молча. У нас мачете больше, чем нужно. Сделаем из них копья. Тогда никакая зверюга нам не будет страшна. Главное – не дрейфить.

Люсик обреченно вздохнул. Никуда не денешься, надо идти… Иначе Малеванный за шиворот потащит.

Пока Люсик мучился страхами и сомнениями, вор срубил две длинные палки, снял с них кору, сделал затесы на концах и крепко привязал к ним лыком мачете. Получилось нечто напоминающее рогатину; с таким оружием русские мужики ходили на Наполеона. Только вместо мачете они использовали обычную крестьянскую косу.

– Теперь мы эту драную кошку будем гонять, как вшивого кобеля, – с удовлетворением сказал Малеванный, пробуя свое творение на вес. – Леопард не сможет к нам даже приблизиться. Только нужно смотреть в оба.

«Твоими бы устами да мед пить… – зло подумал Люсик. – Это ты, дорогой Григорий Иванович, ду-харишься потому, что еще ни разу не встречался с леопардом с глазу на глаз». Подумал, но благоразумно промолчал.

– Это нам досталось в наследство, – сказал Малеванный, стараясь быть спокойным. – Он показал Люсику бинокль, который машинально взяла Кроша из общей кучи вещей.

– На фиг он нужен, – сухо буркнул Люсик.

– В нашем положении все пригодится, – назидательно ответил вор.

– Ну, не знаю…

– Зато я знаю. Мы должны подняться на самую высокую горушку и посмотреть окрестности. Может, мы вовсе и не на острове.

– Как не на острове? Нам ведь сказали…

– А ты больше слушай. Я ведь наполовину хохол – украинец. А хохол не поверит, пока сам не проверит. Есть такая народная поговорка. Почешем вдоль берега – чтобы не заплутать. Когда мы сюда подплывали, я заметил, что слева от нас – обрывистые берега, а справа – низменность. То есть там могут быть болота. А на кой нам барахтаться в грязи? Так что пойдем налево, посуху.

Люсик безразлично пожал плечами – налево так налево, – и на этом разговор прекратился…

К подножию горы, возвышающейся над островом, Малеванный и Люсик шли часа четыре. На их удачу, дорога оказалась не очень тяжелой. А все потому, что им посчастливилось сразу отыскать звериную тропу.

Конечно, и у одного и у другого тряслись поджилки, – вдруг им попадется навстречу леопард или еще какая-нибудь кровожадная зверюга? – но тропа была пустынна, если не считать нескольких ядовитых змей и здоровенного питона, облюбовавшего толстую ветку рядом с тропой.

Змеи уползли сами, а питона решили не трогать, обошли его кустами. Уж больно грозно выглядело его туловище длиной никак не меньше шести метров и толщиной со ствол молодой пальмы.

– Ну его к бениной маме, – сказал Малеванный, которого при виде питона прошиб холодный пот. – Эдакая тварь если накинется, то с нею никакого сладу не будет. Сожрать не сожрет, мы ему в пасть не пролезем, а ребра точно поломает, если, конечно, совсем не задавит. Пусть себе лежит, развлекается. Наверное, диких свиней ждет.

– Или обезьяну, – предположил порядком струхнувший Люсик.

– Вряд ли.

– Почему?

– Вишь, какой он здоровый. По деревьям ему трудно шастать, да и такую махину не каждая ветка выдержит. А обезьяны низко не спускаются, вон они, скачут по самой верхотуре. Чай, не совсем глупые. Знают, где их смерть притаилась…

Питон уже остался далеко позади, а Малеванный и Люсик еще долго ощущали затылками холодный немигающий взгляд ползучего гада, в котором светились первобытная жестокость и холодный дьявольский магнетизм.

На гору взбирались не более часа. Склон был пологий, растительность, начиная с середины горы, скудная, к тому же подъем изобиловал террасами, по которым идти было относительно легко.

Гора оказалась давно потухшим вулканом. В его кратере образовалось озеро из пресной воды, дающее начало многочисленным ручьям, стекающим вниз, к берегу океана.

Панорама, открывшаяся перед Малеванным и Люсиком, захватывала дух. Босс не соврал – это был остров. Но он не сказал и всей правды. Оказалось, что остров был похож на каплю, хвост которой тянулся почти до – горизонта, разбитый на мелкие зеленые островки, нанизанные на коралловые рифы.

– Гляди… – Вор всучил Люсику бинокль. – А ведь до Большой земли рукой подать. Видишь темное пятно? Это или материк, или большой остров. И там живут люди, это точно.

– Ну и что?

– Как это – что? Можно смайнать отсюда, не дожидаясь щедрот босса. Сварганить плот и от островка к островку, тихим ходом, с передышками и остановками… Это не в открытом океане Плыть. За неделю будем на Большой земле.

– А зачем нам отсюда уходить? Всего два месяца…

– Ты лто, валет или прикидываешься валетом?!

– Но нам же обещали…

– Забудь! Все эти обещания – лапша на уши. Босс думает, что он очень хитрый. Как же – квартиру даст, деньги… Манал я его бабки! Дома при большом желании я за месяц могу наковырять столько капусты, что хватит и на хату, и на машину, и на два захода в ресторан, притом по-взрослому, с телками и французским шампанским. Так-то, братан.

– Он предупреждал, что в океане существуют коварные течения… и акулы.

– Ага, предупреждал, – с иронией ответил вор. – А то мы совсем тупые, ничего этого не знаем. Нужны мы этим акулам… Кстати, акулье мясо – деликатес. И ловить их можно, имея снасть, запросто. Что касается течений, то есть способы, как их распознать и избежать.

– И все-таки я не пойму – с какой стати мы должны рисковать? – не сдавался Люсик.

– Чтобы спасти свои задницы, – грубо ответил Малеванный. – Босс задумал какую-то аферу. Иначе зачем бы ему затевать всю эту бодягу с перевоспитанием падших? – Он криво ухмыльнулся. – Благодетель, мать его… Мы для этого бугра сявки, грязь подножная. Я уверен, что в голове у босса нечто иное.

– Но что именно?

– Хрен его знает… Вспомни, как он выразился: «Если кому-нибудь из вас удастся выжить…» Я это крепко запомнил. Почему он так сказал? Этот остров – не лагерь на севере. Там, если тебе еды хозяин не даст, – хана. А тут можно на подножном корме харчиться сколько хочешь. Вот и напрашивается вывод, что нас предназначили для чего-то другого.

– Для чего? – по инерции глухо спросил совсем приунывший Люсик.

– Возможно, как харч для леопардов, – безжалостно ответил Малеванный. – Чтобы зверушкам было чем развлекаться. Или для проведения каких-нибудь опытов. Распылили с самолета над островом какую-то заразу и ждут, как мы на нее отреагируем.

– Этого не может быть!

– Еще как может. Ты газеты читаешь?

– Читал… – с несчастным видом буркнул Люсик.

– Тогда должен знать, сколько новых болезней появилось в мире. И почти все неизлечимые. Откуда они берутся? А все оттуда – грамотеи придумывают. Чтобы простому народу жизнь медом не казалась. А где испытывать эти болезни? Верно – на отдаленных безлюдных островах.

Люсик едва не плакал. Ночной ужас по сравнению с предположениями Малеванного показался ему детским лепетом. Люсик панически боялся венерических болезней, в особенности СПИДа, и был очень осторожен в выборе партнеров.

Малеванный, наблюдая за ним со стороны, в душе посмеивался. Конечно, в его словах была большая доля правды, и он это знал почти наверняка, но свое выступление вор затеял не для того, чтобы открыть Люсику глаза на коварство босса.

Ему нужен был надежный помощник, а главное – исполнитель, рабочая сила. Теперь физически крепкий Люсик будет землю копытами рыть, лишь бы сбежать с этого острова. Что и требовалось доказать – Малеванному, не привыкшему к труду, ох как не хотелось пахать на всю катушку.

А он твердо решил построить плот. Здесь, на вершине горы, вор полностью утвердился в своем мнении, увидев маршрут, по которому можно было, как он полагал, без особых осложнений достичь обжитых мест.

– Босс нас найдет, даже если мы вернемся домой, – уныло сказал Люсик. – Раз он купил остров, то у него денег навалом. А за деньги, да еще большие, нас будут искать и на дне морском. Такие люди очень не любят, когда их обманывают.

– Это ты сильно сказанул насчет морского дна. А кто говорит, что мы собираемся возвращаться в Россию?

– Ну как же…

– Выкинь эту идиотскую идею из головы! Не знаю, как тебе, а мне представилась козырная лафа рвануть когти подальше от наших ментов и прокуроров. Как они меня достали… С моими ходками в зону меня не примет ни одна страна. Но это если действовать официально. А в нашем случае мы сможем преспокойно пришвартоваться в какой-нибудь банановой республике и жить припеваючи.

– Но у нас нет никаких документов!

– Наивный ты, паря… Были бы бабки, любую ксиву можно сварганить. Думаешь, это сложно? Ни хрена подобного. Деловые есть везде. Паспорт можно купить – с деньгами я вопрос решу, – а можно и… – Малеванный сделал неуловимо быстрое движение рукой. – Дальше – дело техники. Это мы умеем… – И он многозначительно ухмыльнулся…

Пообедав возле кратера уснувшего вулкана копченым мясом и фруктами, а также вдоволь налюбовавшись открывающимися перед ними видами, Малеванный и Люсик стали спускаться вниз. Вдруг Люсик схватил вора за руку:

– Там!..

– Чего – там? – дернулся Малеванный.

В этот миг его мысли были далеко от острова – блуждали в эмпиреях. Вор настолько уверился, что ему удастся сбежать отсюда, что он уже строил в голове планы, как будет жить дальше.

– Человек!

– Где?! – всполошился вор, крепче сжимая древко своей рогатины.

– В зарослях. Он увидел нас и как прыгнет… – начал торопливо объяснять Люсик.

– Бомж… Точно бомж! Попался, сучий потрох… Айда за ним!

Малеванный и Люсик наддали ходу, что было непросто. В той стороне, где скрылся человек, находились скальные обрывы, и они запросто могли свалиться в пропасть. Но ретивость взяла верх над благоразумием, и компаньоны прыгали по камням, как горные козлы.

Они уже слышали треск сушняка под ногами беглеца, как неожиданно раздался отчаянный вопль и звук падения чего-то тяжелого. И тут же вслед за эхом загремел непродолжительный камнепад.

Когда Малеванный и Люсик прибежали на место происшествия, все уже было кончено. Человек лежал в глубокой расселине, заваленный камнями. Он не двигался.

– Хана бомжу, – устало и не без сожаления сказал вор. – Отбегался.

– Это не бомж, – возразил ему Люсик, рассматривая человека в бинокль. – Это кто-то другой.

– Неужели алкаш? – обрадовался Малеванный.

– Нет. Какой-то незнакомец.

– Дай! – Малеванный вырвал у Люсика бинокль. – Не мели чепуху. На острове, кроме нашей шоблы, никого нет.

– Я же не слепой, – обиделся Люсик.

Вор смотрел в окуляры бинокля не менее минуты. А затем с удивлением сказал:

– Гад буду, какой-то чужой хмырь. Как он сюда попал и что здесь забыл?

– Может, на катере приплыл. Турист. Или местный.

– На катере, говоришь? – оживился Малеванный. – Это было бы клево…

– Только где этот катер…

– А мы его спросим, – отрезал вор. – Надо к нему спуститься.

– Да вы что, Григорий Иванович! – ужаснулся Лютик. – Сорвемся – костей не соберем. Здесь такая крутизна…

– Надо, Лукьян, надо! Это шанс. И его никак нельзя упускать. Так что не мандражируй и готовься к спуску.

Люсик еще что-то недовольно бубнил себе под нос, но Малеванный его уже не слушал. Перед выходом, предполагая определенные трудности при восхождении на гору, они нарезали лиан, которые тащил на себе Люсик. И теперь лианы пригодились.

Связав из них канат нужной длины и прикрепив один его конец к дереву, вор скептически посмотрел на помертвевшего от страха Люсика и сказал:

– Добро, остаешься здесь. Полезу я. Будешь на подстраховке…

С этими словами Малеванный закрепил свободный конец лианы вокруг своей талии и начал спускаться в расщелину. Люсик в это время потихоньку травил импровизированный канат, выполняющий роль цирковой лонжи.

На удивление спуск прошел гладко, без сучка без задоринки. Это только сверху казалось, что стены расщелины чересчур круты. На самом деле они изобиловали уступами и трещинами и напоминали лестницу, сработанную сказочными гномами. Вскоре Малеванный уже был внизу, где сразу же начал разбирать каменный завал над человеком.

Неизвестный оказался худощавым парнем с тонкой и длинной шеей и коротко остриженными волосами. Он был одет в подпоясанные ремнем шорты цвета хаки и тенниску из камуфлированного трикотажа. Никаких документов, удостоверяющих личность парня, Малеванный в карманах его одежды не нашел.

Конечно, при падении с высоты, пусть и не очень большой, этот хлюпик явно что-то там сломал – наверное, ребра, может, ногу или руку. Но причиной его смерти явился камень с острым концом, который размозжил ему висок.

– Да, не повезло клиенту… – безразлично пробормотал Малеванный. – А это что у нас? – Он перевернул парня и от удовольствия прищелкнул языком – на поясном ремне мертвеца висела кобура с пистолетом.

– Чтоб я так жил! – радостно вскричал вор. – Лукьян, ты меня слышишь?!

– Слышу.

– Танцуй, паря! У нас теперь есть ствол и две запасные обоймы!

– Да ну?!

– Век свободы не видать! А в обоймах по двадцать патронов! Представляешь? – Малеванный прочитал фабричную надпись на пистолете: – «ЗИГ-Зауэр»… Машинка что надо. Фарт нам подвалил – закачаешься…

Кроме пистолета, у парня была еще и сумка, похожая на ту, что носят почтальоны. Вор не стал ее открывать и поднял наверх. Но и в сумке документов не оказалось. Ее содержимое вызвало у Малеванного и Люсика недоумение.

– Это еще зачем? – спросил Люсик, доставая из сумки мертвеца какой-то прибор с маленьким экраном.

– Он что, слесарить сюда приехал? – вторил ему совсем сбитый с толку Малеванный. – Или чинить телевизоры? Кусачки, провода, изолента, отвертки, паяльник классный, какие-то детали… Ну, блин, заморочки.

– Что все это значит, Григорий Иванович?

– Допустим, этот жмурик был механиком на катере. Но какого хрена он в гору поперся? А потом от нас чесал, будто ему в задницу стручковый перец воткнули.

– Загадка…

– Ладно, отгадывать мы ее не будем, – сказал Малеванный, довольный сверх всякой меры. – Главное, у нас есть настоящее оружие. Теперь нам никакие леопарды не страшны. Просекаешь момент?

– А то как же, – радостно рассмеялся Люсик.

– Тогда в путь.

– Пойдем искать катер?

– Конечно. Только будем это делать скрытно, без шума и пыли.

– Почему?

– Так это и дураку ясно, – снисходительно ответил вор. – У жмурика могут быть дружки. Притом со стволами. Если их много, то нам лучше затаиться. А если один-два… – Малеванный хищно оскалился и многозначительно погладил рукоять пистолета. – Вопросы есть? – спросил он, застегивая ремень с кобурой у себя на поясе.

– Никак нет! – бодро ответил Люсик.

– Значит, пошагали.

– Может, похороним его? – робко предложил Люсик.

– Еще чего! У нас что, других забот мало? Нет, но если у тебя есть такое желание, то пожалуйста. Только я больше туда спускаться не буду.

При этих словах вора приступ человеколюбия у Люсика прошел мгновенно. Он молча взял сумку мертвеца, и компаньоны снова продолжили свой путь.

Глава 29

Утром Гараня первым делом проверил переметы. Улов оказался знатным – две большие рыбины и пяток поменьше. Фиалка ликовала.

– Не суетись и не путайся под ногами, – довольно ворчал Гараня, нанизывая рыбу на кукан. – Займись лучше кухонными делами. Пора нам разделить обязанности. А то все я да я…

– Я просто мечтаю заделаться кухаркой, – весело скалилась в ответ девушка.

– Тогда поторопись. У нас сегодня много работы…

После сытного завтрака с десертом Гараня сказал:

– Пойдем на охоту. Рыба и фрукты, конечно, хорошо, но мясо лучше.

– Федя, по-моему, ты зажрался, – подколола его Фиалка.

– Аппетит приходит во время еды, – в тон ей ответил Гараня. – Нам много чего нужно сделать, чтобы чувствовать себя на острове как дома.

– Я не против…

Охота не заладилась. Из дичи – если ее можно было так назвать – им попадались только попугаи, обезьяны и змеи. Фиалка приуныла.

– Придется довольствоваться попугаями, – на удивление бодро сказал Гараня.

– А разве их можно есть? – удивилась Фиалка.

– Запомни, подружка: все, что бегает, прыгает, плавает и летает, – съедобно. Надо только знать, как всю эту живность приготовить. А мясо попугаев очень даже ничего.

– Жалко…

– Ты лучше себя пожалей. К слову, в дикой природе говорящих попугаев нет. Так что мы не совершим никакого преступления против нравственности.

– Хорошо бы свинью подстрелить, – мечтательно сказала Фиалка.

– Бомжа нашего вспомнила?

– Да. Как он там сейчас?

– Не думаю, что ему хорошо. Вор его точно доконает. Собака… – Гараня выругался и тут же, спохватившись, буркнул: – Извини…

– Ничего, я не пай-девочка, – благодарно улыбнулась в ответ Фиалка.

– Стой! – вдруг приказал Гараня. – Не шевелись.

– Что там такое? – трагическим шепотом спросила девушка.

– Куры, – так же тихо ответил Гараня.

– Где?

– Перед тобой. Видишь низинку?

– Да.

– Справа, где болотце, растет высокая трава. И там пасутся куры.

– Ой, вижу, вижу!

– Да тихо ты!..

– Все, умолкаю. Что будем делать?

– Отходи потихоньку назад. Только не делай резких движений!

Они медленно пятились, пока низинка не исчезла за деревьями. Затем Гараня передал свое бамбуковое копье Фиалке и сказал:

– Стой здесь. Но не зевай и смотри по сторонам. Мало ли что… А я попробую подобраться к ним по ближе.

Гараня уже решил про себя, что ему нужно делать. С земли куры были почти не видны, только их головы время от времени появлялись среди густо растущих стеблей, увенчанных метелками. Значит, надо забраться на дерево, откуда низинка должна быть видна как на ладони.

И Гараня такое дерево нашел…

Он едва не свалился с ветки, пока целился. Охотничий азарт буквально сжигал его изнутри, вызывая обильный пот. У Гарани даже руки задрожали, когда он с высоты увидел не менее двух десятков кур, пасущихся в траве.

Первая стрела улетела совсем не туда, куда нужно. Вторая воткнулась в землю рядом с курицей, и Гараня едва не вскрикнул от досады: сейчас куры разбегутся и на этом его охота закончится.

Но глупые создания словно не замечали опасности. Видимо, куры привыкли, что с неба на землю падают листья и ветки, и не считали их угрозой.

Похоже, они боялись совсем других врагов, потому что петух не принимал участие в кормежке, а стоял в позе часового и вертел головой во все стороны.

Третья стрела вонзилась точно в цель. Курица захрипела, захлопала крыльями и затихла. Ее товарки поначалу всполошились, но уже через несколько секунд снова занялись своими делами…

Гараня стрелял до тех пор, пока не закончился запас стрел. Увы, его охотничьи трофеи были более чем скромными – всего две курицы и молоденький петушок.

Ругая себя последними словами за плохую стрельбу, Гараня слез с дерева и позвал Фиалку.

– Ну как? – спросила она нетерпеливо.

– Хреново… – буркнул недовольный Гараня.

– Что, ни одной? – огорчилась девушка.

– Пойдем, сама увидишь…

Едва они подошли к низинке, как петух издал звук, похожий на хриплое кудахтанье, и куриное семейство исчезло в зарослях.

– Класс! – восхитилась Фиалка, увидев результат Гараниных упражнений в стрельбе. – Это же здорово! Три штуки!

– А могло быть штук пять-шесть, – хмуро сказал Гараня.

– Федя, не жадничай, – заворковала девушка и чмокнула его в щеку. – В следующий раз будет больше.

– Возможно, ты права, – невольно улыбнулся Гараня. – Все нормально. Это меня жаба задавила. Охотник редко когда доволен своей добычей. Ему всегда кажется, что лучший его выстрел еще впереди.

– Эх, куриного супчику бы сварить, – с вожделением простонала Фиалка, связывая кур за ноги, чтобы нести их было сподручней. – Да котелка нету.

Куры были поменьше, чем домашние, но голенастые.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал Гараня, внимательно присматриваясь к траве, в которой паслись куры. Чтобы собрать стрелы, ему поневоле пришлось напрячь зрение, и он наконец разглядел, что это было за растение. – И главное – у нас есть чем заправить супчик, – весело сказал Гараня.

– Что ты сказал? – откликнулась Фиалка.

– А то, что мы нашли рис.

– Не может быть! Где он?

– Перед тобой, – снисходительно улыбнулся Гараня. – Смотри внимательней.

– Ну, смотрю. И ничего не вижу.

– Эх, молодежь… Между прочим, булки растут не на асфальте, а в колосках. Наверное, ты об этом не знаешь. Перед тобой – дикий рис. – Гараня сорвал одну метелку, помял ее, сдул мякину и высыпал на ладонь Фиалке несколько зернышек.

– Рис… – Девушка не поверила своим глазам. – Честное слово – рис! Только зерна маленькие.

– Теперь мы имеем и зерно, из которого можно не только варить супы и каши, но также делать муку, а значит – выпекать хлеб.

– Потрясно…

– В этом – вся прелесть тропиков, – сказал Гараня. – А мы еще не нашли и сотой части съедобных растений. В африканских джунглях их тоже хватает. Надо только знать, можно ли употреблять эти растения в пищу, и научиться правильно их готовить, потому что они могут быть ядовиты, если не соблюдать некие правила…

Они возвратились в свою бухту, нагруженные снопами риса. Фиалка болтала всю обратную дорогу без умолку, и Гараня то и дело на нее цыкал, чтобы она говорила потише.

– Не забывай, что мы идем не по городскому проспекту, – ворчал он, с опаской поглядывая по сторонам.

Сухой перестоявший рис обмолотили быстро. Затем Гараня провеял его и, пока Фиалка возилась с курами – щипала перья и потрошила, используя вместо ножа острую ракушку, – начал готовить муку.

Он нашел сферическое углубление в камне, насыпал туда зерна, сначала истолок его деревянным пестиком, а затем растер крупу между плоскими камнями.

В итоге получилась мелкозернистая смесь, лишь отдаленно похожая на муку.

– Ничего, – бодро сказал Гараня в ответ на кислую мину Фиалки, когда она увидела результат его трудов. – Во-первых, я не мельник, да и мельница у меня аховая, а во-вторых, посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь конечный продукт.

Он замесил тесто на кокосовом молоке. А затем начал выпекать лепешки на раскаленном камне, водруженном посреди костра. Когда над бухтой поплыл восхитительный аромат свежеиспеченного хлеба, Фиалка молитвенно сложила руки на груди и воскликнула:

– Господи! Спасибо Тебе, что Ты не забываешь о нас.

– На Бога надейся, а сам не плошай, – улыбнулся Гараня и подал ей неказистую с виду лепешку, немного подгоревшую с одной стороны. – Тебе представляется уникальная возможность снять первую пробу хлеба, который едал в свое время сам Робинзон.

– Вкусно-о… – Обжигаясь и дуя на лепешку, девушка жадно глотала большие куски, почти их не разжевывая. – Нет, правда. Обалдеть…

– То-то… – Довольный Гараня только посмеивался. – Теперь дело остается за малым – где нам найти кастрюлю для супа.

– Это невозможно, – уверенно заявила Фиалка. – Ну и ладно. Обойдемся без горячего. У нас есть фрукты, рисовые лепешки, мясо, рыба… Что нам еще надо?

– А голова для чего? – Гараня постучал себя пальцем по лбу. – Думать нужно.

– Думай не думай, а все равно выше пояса не прыгнешь.

– Я бы с тобой поспорил, – лукаво сказал Гараня, – но не буду. Поняла, как печь лепешки? А если да, то вперед, тебе и карты в руки. А я ненадолго отлучусь…

Этот кусок толстого бамбукового ствола Гараня присмотрел, еще когда строил хижину. Давным-давно дерево свалил ураган, оно упало на скальные гребни, разрубившие бамбук на несколько частей словно гигантским ножом.

Притащив самый маленький обрубок длиной с полметра в бухту, Гараня сначала тщательно очистил и хорошо отмыл его изнутри, а затем, вкопав до половины в песок, наполнил водой. Получился маленький бочонок, дном которого служила прочная перегородка в бамбуковом стволе.

– Вот тебе и кастрюля, – сказал Гараня девушке, которая как раз управилась с выпечкой лепешек.

– Хоть убей меня, но я ничего не понимаю, – с недоумением ответила Фиалка. – А как сделать, что бы кипела вода?

– Очень просто. Клади сюда петуха и рис. И добавь немного соленой воды – по вкусу, – ведь соли у нас нет.

Все еще пребывающая в сомнениях Фиалка сделала все так, как сказал Гараня, а он, вытащив из костра несколько раскаленных камней, бросил их в импровизированную кастрюлю.

– Кипит! – обрадованно воскликнула Фиалка.

– Конечно кипит, – невозмутимо ответил Гараня. – И будет кипеть. Только охлажденные камни нужно вытаскивать… вот этим, – он дал Фиалке согнутую лозину со снятой корой, расщепленную пополам, которая была похожа на большой пинцет, – и добавлять новые. Всего лишь.

– С ума сойти… – прошептала восхищенная девушка. – Волшебство…

– Никакого волшебства. В Африке полудикие племена таким макаром готовят еду сплошь и рядом. Нет бамбукового ствола – сойдет черепаховый панцирь или углубление в камне, а то и засушенная тыква, из которой вынули мякоть. Конечно, на поверхности супа будет плавать зола, но это не страшно, это мелочи.

– Теперь нам не хватает лишь ложек, – сказала Фиалка. – Да где их взять? А ножа, чтобы вырезать ложки из дерева, у нас нет.

– Ну, это уж совсем не проблема. Без ложек мы преспокойно можем обойтись. Для бульона у нас есть «кружки», – и Гараня показал Фиалке две ракушки, которые подобрал на пляже, – а вареное мясо будем есть при помощи рук…

До ужина они успели сплести еще и две большие циновки. Фиалка от счастья была на седьмом небе и порхала, как ласточка. Вечер выдался нежаркий, дул легкий ветерок, который приятно щекотал и охлаждал тело, и на сытый желудок ей казалось, что она попала в Эдем – рай на земле.