Текст книги "Начало Пути"

Дневник Генри Коуэлла. Запись тридцать вторая

Здравствуйте, невидимые мои. Надеюсь, ваши мольбы были услышаны. Ведь завтра мы идем туда, куда нас зовет сердце. Не слишком возвышено звучит? Я весь день сегодня переживал, что и как мы будем делать. Ну, зовет же?! Сердце-то. Алисия уже уснула. Вот я и принялся за дневник. Я же должен так сделать, чтобы вы его прочитали. Отправлю его по почте, после тумана дойдет. Если вернусь, то будет что вспомнить. А если нет, то вы уже допишете последнюю главу. Да что я пишу… Это все чувства. Я не думаю, что все героические поступки совершались на холодное сердце. Иначе это бы смотрелось как-то пресно. Думаешь, что он герой, а не тут-то было. Герой начинается с сердца. Именно. Ведь мы не просто груда мяса, костей и кучка мозгов. Мы, прежде всего сердце. А чем оно полнится, то и будет человек. Как-то нелепо выходит, но мы именно за это и ценим людей. За то, что в сердце. Ладно.

У меня сегодня была тяжелая умственная работа. Думал над всем этим. Не так просто, знаете. Я так еще понял, что городу чуть ли не больше тысячи лет. Но вся загвоздка в том, что нигде нет упоминания, кто же тут жил до нас. Вроде бы обычные люди, часть общего мира. А вот нет же. Они почти ничего не оставили после себя. Книги истлели, а других источников не нашлось. Город раньше располагался где-то в другом месте, так что добраться на небесных судах к нему было трудно и опасно. Видимо это и повлияло на то, что почти никаких исторических сведений не сохранилось. Не думаю, что люди тут чокнутые были. Наверняка, обычные же люди. Вот как мы с вами. Но ведь исчезли все куда-то.

И вот что я по всему этому думаю. Может кто-нибудь сместил город в циклон и люди просто… ну вы понимаете. Из-за тумана и опасностей, которые он таит никто бы не вышел из дома. А те, кто вышел… исчезли бы навсегда. Вот и вышло, что город опустел. Жутко звучит. Но. Я почему-то думаю, что все так вот и было. Но ведь я не просто так это все думаю. Я беспокоюсь насчет башни ветров. Возможно, что кто-то сейчас хочет сделать что-то… подобное.

Эсталаста нашел город после около двухсот лет забвения. Понимаете? Его до этого никто толком не видел, а тут, раз он и на краю циклона появляется. И чего этому безумному капитану понадобилось в циклоне искать? Может сокровища какие? Или смерть. Ведь тут сокровищ-то никогда не было, а вот смерть всегда можно найти. Это дело его. Да и не спросишь уже.

И ведь как-то с этим связана мама Алисии. Только как? Если взять в расчет, что Башня ветров управляется с помощью духовной силы, то все сходится. Она же с Селефаиса и умеет ей управлять. Я вот не уверен только, хорошо ли она умеет это делать. Но должна уметь. Ведь и у Алисии такие же способности есть. Чего она только с зонтом не вытворяет, чтобы этих «бедных» гусениц поколотить. Как-то все закручено.

И главное, я ведь это все мог только себе и выдумать. Ну, понимаете, что вот это все будет. А на самом деле, какие-нибудь грабители вытрясли из мистера Кайхера и Оппентайгера всю наличку и обнулили им память. Ну и все, вот и вся история. То есть, вполне, я мог себе все только придумать. Понимаете? А мама Алисии могла погибнуть от рук какого-нибудь кукольника. Вот и конец истории!

Но я не верю в это. Да и вы мне не верьте. Завтра все выяснится. Спасибо, что все это время были рядом мои невидимые читатели. Ценю вас. Генри Коуэлл.

Алисия Гровс. Дневник. Запись тридцать вторая

Если я это пишу, значит, я еще жива. Насколько плохо я себя чувствую. Это я расскажу в конце. А сейчас, Папочка, с самого начала. Ночью я ворочалась. Уснула, но просыпалась постоянно. Видимо, волнение сказывалось. В последний раз проснулась глубокой ночью, туман плотной завесой уже стоял за окном, я почувствовала ужасную жажду и едва не уронила кувшин с водой. Генри спал. У него такое лицо милое, когда он не хмурится и не прикидывается полным идиотом. Поглядела на него, делая мелкие глотки воды из стакана, и легла спать.

Утром он разбудил меня. Я почему-то не сразу сообразила, где я нахожусь. Представляешь, говорила, – «Нет, Пап. Я сегодня в школу не пойду». Генри меня потряс, чтобы я пришла в себя. И я пришла. Так стыдно стало, что это я себя как маленькая-то веду? Если я не покраснела, то это очень хорошо. Но я очень в этом сомневаюсь. На часах было около девяти. Мы здорово проспали. Ну, я имею ввиду, что выспались. Никаких временных ограничений ведь на сон не было.

Внизу нас встретил сонный хозяин мотеля. Он вскочил со стула, словно его кто-то ткнул под ребра и задал странный даже для себя вопрос:

– Вы уже собираетесь уезжать?

Потом поглядел на окно и увидел, что там стоит плотный туман.

Генри достал веревку и попросил меня обвязаться ей.

– Да, мы уже уезжаем.

Хозяин еще раз посмотрел на окно и добавил задумчиво:

– Что-то вы быстро.

Генри тоже обвязал веревку вокруг пояса и шагнул к двери. Несколько замков на ней были плотно закрыты.

– Вы можете открыть?

– Да, но не сейчас.

– Нам нужно именно сейчас.

– Вы же понимаете – безопасность посетителей превыше всего.

– Вы смеетесь? – Генри нахмурился.

– Пожалуй, пойду, посплю еще, – сказал хозяин мотеля и зевнул.

Я не знаю, что на меня нашло. Но меня так это зацепило, что я мгновенно закипела. Зонт у меня в руке прямо таки воспламенился. Если смотреть со стороны, то можно было предположить, что он горит, а вместе с ним и часть моей руки.

– Так! Если ты сейчас не откроешь дверь! То я разнесу тут все! Тебе понятно?! Ты спать потом долго не сможешь! И поверь мне, я постараюсь это устроить тебе! Ты понял?!

Генри даже дернулся от неожиданности.

Хозяин мотеля засеменил к замкам. Засеменил скорее от неожиданности, чем от страха. Чего ему пугаться? Девчонку, у которой в руке зонт горит?

– Да, да, да. – щелкнули засовы, – можете идти.

Мы вышли в туман, я едва видела Генри. Дверь позади нас захлопнулась, и мы остались одни.

– Забыл сказать, – начал Генри шепотом, – эти твари, которые охотятся в тумане, они слепые. Как мы сейчас. Мы же ничего не видим. Они ориентируются на слух. Поменьше шума. И мы дойдем до противоположного конца улицы, а там вход на внутреннюю территорию башни. Там безопасней с этим.

Генри пошел вперед, а я так и не смогла сделать ни одного шага. Веревка натянулась. Коленки у меня затряслись. Вот не подумала я с этим. Я же до жути боюсь тумана. Вчера, когда я представляла бой. Неизвестно с кем. То там не было тумана. А вот сейчас он вокруг. И сказать ничего не могу. Страшно даже слово проронить.

– Ты испугалась? – Генри вздохнул. – Только молчи. Хорошо?

Он взял меня на руки и пошел вместе со мной вперед. Правда, угол фотоаппарата уперся мне в бок. Было больно, но это привело меня в чувства. Ох уж и не знаю, сколько мы прошли. Но тут… вокруг какие-то звуки стали раздаваться. И чмокающие, и чавкающие, и слизкие. Словно кто-то крадется. Не так далеко, но и не так близко. И я сделала глупость. Ну почему так… это уже второй раз за день. Все-таки я не парень. Я же девушка. И тут мне нужно было раскрыть свой рот. Я как эти звуки все услышала, так у меня мурашки по спине пробежали. Раза три, не меньше. И я руками так обхватила Генри, а пальцами вцепилась в первое, что попалось под руку. Не знаю, были ли это плечи или уши. Но не это ведь главное, я тогда полный контроль над собой потеряла. И как закричу… На всю улицу!

Наверное, в тот момент хозяин мотеля испытал что-то вроде глумления. А мне было страшно. Я просто не сдерживала себя, кричала и кричала. И вокруг все еще больше начало шевелиться. Генри остановился, и некоторое время ничего не делал. А что он может сделать, если девушка кричит. Двумя руками он меня держит, и отпустить не может, а вокруг всякие твари сбегаются, только и готовы сожрать кого. Даже неизвестно, что за монстры это. И тут он целует меня. Я сразу и не поняла, что он делает. Он просто своими губами мой рот прикрыл. И удивление мое было столь велико. А внутри все переворачивалось просто. Так вот, удивление было выше страха, и я заткнулась. Его губы опять удалились в туман, а я молчала. Настала гробовая тишина. У меня глаза были раза в два больше, чем обычно. Я уверена в этом. Другого и быть не может. Хорошо, что туман вокруг был, иначе моя краска, которая залила все лицо, выдала бы меня. Так не по себе было…

Звуки вокруг ослабли. Кто-то прошел буквально в паре метров от нас. Как только все стихло, Генри продолжил путь. И через некоторое время мы оказались около двери. Она была полуоткрытой. Мы вошли внутрь. Впереди маячили огоньки. Видимо, они зажигались в тумане. Чтобы охранники могли проще ориентироваться в пространстве. Но охраны нигде не было, и это уже казалось странным…

– Ты как?

«Что за глупый вопрос. Как я? Ты только что меня поцеловал, воспользовался случаем! И спрашиваешь как я! Какого черта вообще ты делаешь?!», – это я только подумала, но ничего не сказала.

– Мне уже лучше.

– Если двери открыты, значит, незваные гости уже тут. Ты можешь идти?

Я встала на ноги и почувствовала себя уверенней. Может, из-за удивления, которое еще не прошло. Может, из-за румянца. Может, из-за чего другого. Не знаю. Но страха уже не было. А, следовательно, я могла идти.

На полпути до башни я запнулась обо что-то мягкое и свалилась.

– Алисия?

– Да, тут охранник.

– Он живой?

– Откуда я знаю.

– У него сердце бьется?

– Не знаю. Но он дышит.

– Это хорошо.

– Почему это?

– Если нас поймают, значит, есть шанс, что нас не убьют.

Мы дошли до двери и со скрипом ее отворили. Она была огромной и массивной. И куда только такие двери делают? Если бы я была одна, то так и осталась бы снаружи!

Внутри нас ждал сюрприз. Но начну с описания. Башня оказалась высокой. И если вот встать прямо по центру, то можно было увидеть верхушку. Винтовые лестницы из белого камня тянулись по бокам. Весьма странно использовать две винтовые лестницы для одной башни. Но не в этом суть. Вход на них был одним. И он был прямо перед нами. То есть, если пройти центр, то на противоположной стене от входа можно было начать подъем. Но тут не все просто оказалось. Мы ожидали встретить врагов, но этого…

У лестницы, на какой-то коробке сидел мальчик. Такой рыженький и улыбчивый. Он сидел прямо напротив нас. Я очень удивилась. Мальчику было не больше десяти лет. Что он забыл в Башне ветров? Никакого представления не имела. Еще у него взгляд такой пристальный был. Словно он змея.

Я хотела подойти. Но он вскинул зонт и серьезно крикнул.

– Стоять! Представьтесь!

– Да не бойся ты. Мы свои. Ты что, потерялся?

– Вас двое. Представьтесь!

– Меня зовут Алисия, а это – Генри.

– Я должен был догадаться. Мисс Гровс и Мистер Коуэлл. Уж и не думал, что вас сюда занесет.

– Откуда ты нас знаешь? – Удивилась я.

– Это не важно. Все равно, вы уже вне игры.

Я сделала неосторожный шаг, и он снова крикнул, чтобы мы остановились.

– Убирайтесь прочь! У меня нет ни малейшего желания играть тут в кошки-мышки, слабаки.

– Что? – спросил Генри, как будто его только что разбудили.

– Я предупредил.

Генри направился к нему. Это было роковым моментом. Я не думала, что маленькие миленькие мальчики могут делать большие гадости. Его зонт взметнулся в воздух, он обрисовал им круг и какой-то светящийся сгусток ударил в руку Генри.

– Я предупреждал!

Я побежала к Генри. Руку парализовало. Она болталась как не своя, а чья-то чужая.

– Алисия, уворачивайся от этих штук и задай ему как следует, – сказал Генри и присел.

Мой зонт вновь воспламенился. Я даже не слишком злилась, просто представила, как даю этому «рыженькому» зонтом по мягкому месту. Направилась на него, но он предусмотрительно выстрелил мне в ногу. И я упала.

– Зачем вы играете со мной. Если знаете, что заранее проиграете?!

– Да кто ты такой, черт тебя возьми! – закричала я.

– Вы скоро узнаете, – сказал он и улыбнулся чертовски знакомой улыбкой. Такой милой. Словно он ничего сейчас не делал. Такой доброй улыбкой. Можно сказать родной и дружеской.

Генри поднялся и побежал на него. А парень даже не повернулся и запустил в него два сгустка. Один попал в ноги. А другой в область легких. Генри грохнулся на землю.

– Ты в порядке?

– Тяжело дышать, словно легкие отнялись, – прошептал Генри.

– Следует быть более аккуратными, – добавил милый мальчик.

– Стаффи вспышка!

Я едва успела зажмурить глаза. Вспышка действительно была, что нужно. Но когда я посмотрела на мальчика, то увидела, что он не шелохнулся.

– Чего вы замолчали?

– Алисия, ты тоже это видишь? – зашептал Генри.

– Да. Ему не причинило никакого вреда.

– Кажется, я слышал, как щелкнул фотоаппарат. Вы сюда фотографироваться пришли?

– Ты что не видел вспышку?! – крикнула я.

– Конечно же нет, я ведь слепой.

Смысл слов сначала до меня не дошел. Я подумала, что он шутит.

– Генри, давай-ка еще разок!

– Стаффи, вспышка!

Вновь была вспышка. Еще ярче прежнего, но мальчишка все так и стоял. Не обращая внимания на нее.

– Так ты действительно слепой.

– Да, а почему вы удивляетесь?

Генри застонал, его не обрадовали слова маленького злодея.

Я решила, что терять нечего и с пламенеющим зонтом в руках запрыгала на нашего врага. От одного сгустка мне удалось уклониться, а другой же попал мне в руку и другую ногу. Я упала. Зонт еще был в руке. Но сделать я ничего не могла. Он выстрелил еще раз, попав в голову. Мышцы лица онемели, я лежала лицом в белом песке, которым было усыпано дно башни, и судорожно соображала, что же еще можно сделать.

– Наверное, мне придется вас убить.

Он покрутился на коробке. Потом продолжил:

– Так и не понял, зачем вы притащились сюда. Все равно бой был проигран с самого начала. Вы же не думали, что сможете остановить нас. Я даже не представляю, как вы додумались прийти именно сюда, и именно в это время. Но и не хочу знать. Смысл мне знать это? Все кончено.

– Ничего не кончено, щенок, – зашептал Генри, задыхаясь.

– Посмотрите на героя, ты же едва дышишь. Вообще, я слышал, как злодеи рассказывают своим жертвам свои злостные планы. Перед тем, как прикончить. Но, я не настолько глуп. Планов у меня никаких нет. Это все планы… Сами знаете кого. А если и не знаете, то и не следует вам знать. Единственное что скажу, так это, что городок у вас премерзкий. Что ни день – все дождь. Как вы тут не подохли все. Скучаю по своему солнечному Селефаису.

– Что?

– Да ладно. Пора заканчивать. Сейчас выстрелю тебе в легкие и ты умрешь в течении нескольких минут. А потом и подружке твоей. Но сначала, пусть понаблюдает, как ты мучаешься.

Я услышала, как он идет к Генри. И тут у меня внутри прямо война произошла. Настоящая феерия гнева, боли, разочарования и обиды. Я поняла, что потеряв маму, я потеряла что-то очень ценное. Но ведь за это время я приобрела друга в лице Генри. Даже может быть больше чем друга. Друга с большим знаком плюс. И хоть странная это дружба. Но! я ценю! И если вот сейчас этот мальчишка у меня отнимет этого человека, то я умру прямо здесь. Мне и не нужно будет ничего. В горле комок стоит, а сглотнуть не могу. И гнев прямо как вулкан во мне кипит. И чувствую, как песок по руке разбегается, словно что-то его тревожит. Может ветер или… Огонь! Чувствую, как это все распространяется на плечо, туловище, голову. Я смогла сглотнуть.

– Ты готов принять свою смерть? – спросил Мальчишка.

Генри зашипел. Видимо, просто не знал, что ему сказать.

А в это время духовный огонь распространился по всему телу, я смогла подняться. Мальчишка стоял ко мне спиной и уже поднял свой зонтик, чтобы сделать своей дело.

– Послушай, давай-ка я тебе помогу, а?

Он дернулся. И резко обернулся. Вы бы видели его круглые невидящие глаза. Он пару раз выстрелил в меня своими парализующими сгустками.

– И это все? Все на что ты способен?

– Вы разыгрываете меня? Ты где-то прячешься!

Глупец начала стрелять по сторонам.

– Я прямо перед тобой, – сказала я самым холодным тоном и пошла на него.

Он попятился от меня, но запнулся о Генри и пополз дальше.

– Не трогай меня, не трогай!

Я прикоснулась к нему зонтом, мне даже не пришлось наносить удар, как вся сила зонта вышла и отбросила этого гаденыша на несколько метров. Он застонал и потерял сознание. Хотя, я сначала хотела, чтобы он прямо там и скорчился. Но уже не могла ничего сделать, силы оставили меня и я упала на землю. Сознание покинуло меня.

Сейчас все болит. Мы сидим рядом с этим мальчишкой. Он еще в себя не пришел. Впрочем, как и мы. Мы его связали. Но руки и все остальное как-то медленно шевелятся, словно заторможенные. Еще отходим от паралича. Придется ждать до утра. Едва удается ползти, я уже не говорю о ходьбе. А чтобы поднятья на башню, нужно попотеть.

Отец, я еще жива. Поздравь меня. Устала. Очень хочу, чтобы ты приплыл, когда все это закончится.

Дневник Генри Коуэлла. Запись тридцать третья

Здравствуйте, мои дорогие и невидимые. Едва и пишу своей рукой. Еще жив. Поздравьте меня. Это того стоило. Чего стоило? Да того самого. День странный. И что в нем такого? Да не знаю. Просто такой. Я такой усталый. Вы увидели, наверное. Писать тяжело. Рука все еще едва шевелится. И спать очень хочется. Удивительно, но этот маленький гад, который меня парализовал… Ах, я не рассказал. Ну и ладно. Расскажу о главном, раз уж так тяжело.

Я цел. Алисия тоже. Но мы приходим в себя. Очень тяжело. Я почти. Чуть-чуть не был убит. Да, бывает так. Даже и не понял. Что в таких случаях говорят. Оказался бесполезен. Стаффи не работает против слепых. Я обязательно восстановлю все события в дневнике, когда поправлюсь. Сейчас нет сил. Уж и не знаю, как Алисия все это терпит. Она выглядит гораздо жизнерадостней меня. Может, ее греет интерес. Кто же там наверху. А там кто-то есть и что-то замышляет. А мы тут внизу. На дне башне, со связанным мальчуганом, который нас чуть не прихлопнул и едва живые. Вот так как-то. Писать тяжело.

Этот малыш напоминает мне кого-то. Никак вспомнить не могу. Такое лицо знакомое, но не приходит на ум. Что же это такое…

Простите, что так быстро. Если завтра мы останемся в себе, то будет продолжение. А сейчас, мне нужен отдых. Простите. Молитесь за меня. Даже из будущего. Молитвы влияют на прошлое. Ну, я в это верю. Поверьте мне.

Спокойной ночи, мои невидимые.

Алисия Гровс. Дневник. Запись тридцать третья

АЛИСИЯ: Привет Отец, привет невидимые читатели Генри. Раз уж вы это читаете, то, значит, что мы все-таки выжили. Хоть и положение у нас не завидное. Лежим мы в разных палатах, но по соседству. И ходим друг другу в гости. У меня больше синяков, чем у Генри. Да… наверное, больше чем у всего госпиталя. Но, не беспокойся, кости целы. Хотя, сначала я думала, что у меня ни единой целой косточки не осталось. Так уж все болело. Кстати, как ты уже заметил, то настрой у меня весьма оптимистичный. Но не буду радовать раньше времени. Сначала о мрачных нотках, остальное потом. Генри будет включаться в рассказ периодически. Так уж вышло, что только вместе мы сможем написать последнюю главу. Глава 33. Как все вышло-то…

ГЕНРИ: Надеюсь, что нас не отчислят за прогулы в школе. Да, хорошо, что нового директора еще не назначили. И у нас даже есть шанс закончить этот год без него. Что очень радует. Ну, а теперь о хорошем. Меня до сих пор передергивает от этих страшных картин… От каких, спросите вы? Да от тех самых. Когда пишешь уже после того, как что-то произошло, то теряется ощущение свежести. Но, раз уж меня до сих пор передергивает, то есть неплохой шанс передать вам все, что произошло, максимально точно, максимально свежо и максимально больно. А больно было… И очень больно. Вот что я вам скажу.

АЛИСИЯ: Перейдем ближе к теме повествования. Благодаря Генри, выучила несколько новых слов. И так, начнем наше повествование. Вперед! Заранее приготовьте свои сердца для переживаний. И возьмите чего-нибудь похрустеть, ведь рассказ намечается не самый коротенький. Ведь нас двое сегодня пишут. И вообще, это мы не за один день пишем. А растянули на несколько. Вот такое удовольствие.

Теперь напустили мрачное настроение и в путь!

Утром… Да, утром. Определить точно какое же время в башне – трудно. Разве что, можно было судить по верхним окнам, куда заглядывал дневной свет. Но, кажется, они всегда так светились. В общем, как только мы проснулись, так сразу ступили в путь. Подниматься нужно было минут пятнадцать. Не меньше. Ведь башня высокая. И очень можно быстро устать.

ГЕНРИ: Этот маленький рыженький мальчик, что вчера нас хотел прихлопнуть. Он сидел и смотрел в точку. Лишь спрашивал: «Почему вы меня еще не убили?». Притом, спрашивал так часто и долго, что мне самому захотелось это сделать. «Ну почему?», – твердил он. «Вы хотите выжать из меня что-то? Я вам все равно ничего не скажу. Делайте свое дело и покончим с этим», – такое ощущение сложилось, что он умирал по три раза на дню. Знаете, обычное явление. Либо у него с головой не в порядке, либо… другого я предположить не могу. Чего у него там, в черепной коробке. Мы молча собрались и ушли. А он все так и задавал вопросы в пустоту. Потом закричал и упал на бок. Кажется, последнее, что я видел – это то, как он рыдал. Странный мальчишка. То холодный, как зимний день, то плаксивый, как девчонка. Хорошее сравнение? Алисия говорит, что плохое. Ну… вы меня поняли. И это главное.

АЛИСИЯ: Мы поднялись до половины. И ноги мои уже едва, едва шевелились. Словно лестница притягивала их к себе в два раза сильнее обычного. Я, после вчерашнего, еще не полностью отошла. Все, кажется, нормально шевелилось. Но… отчего такая усталость? Непонятно, может это сделано, чтобы вконец вымотать гостей? Башня ветров! Ну, кому понадобилось тебя захватывать? И для чего?! Может Генри прав? Ладно. Я начала замечать, что Генри как-то странно себя ведет.

ГЕНРИ: Я тоже почувствовал эту усталость, словно все тело свинцом налилось. Все ведь нормально до этого было. А тут резко сложно идти стало. Да и дышать трудно. И я смотрю на руки, пытаюсь пальцы сосчитать, а они расплываются. И понимаю, что дело неладное. Ну, ведь так?! Разве когда по лестницам поднимаешься, то начинается одновременно усталость или плохо становится? Никогда такого не было. Наверное, потому что в Городе Дождей кроме Башни Ветров и нет высоких зданий. Подумал, что это нормально.

АЛИСИЯ: И тут он остановился. Смотрит на руки и неожиданно выдыхает, словно ему в грудь дали. И запомнила еще, что у него глаза так округлились. Даже не от страха, а от боли. А зрачки такие узкие-узкие. Что прямо страшно на Генри смотреть стало. Я подошла к нему, а он от меня так отдернулся… Мне тогда непонятно стало, да и страшно самой, что же такого происходит.

ГЕНРИ: И тут у меня из груди клинок выходит. Вы представляете! Я смотрю на руки – и со скрипом меня клинок протыкает! Прямо в грудь… и чувствую, что легкие задеты. И воздух выходит через дырку, а кровь пузырится. И боль, просто ужасная, исчерпывающая боль! Пытаюсь обернуться, а там Алисия. Инстинктивно отдернулся от нее. Хотя ведь понял, что она не могла меня так вот продырявить. Но… Ничего… Думал, сейчас умру. Закрыл глаза и повалился на землю.

АЛИСИЯ: Я подбегаю к Генри, и пытаюсь поднять его. Он садится на землю и трогает грудь. И молчит. Самое страшное, что молчит. Оглядывается и ничего не говорит. Мне тогда так не по себе стало. Словно я привидение увидела. Беспокоиться начала. Что же происходит такого. Еще живы были в памяти насекомые-диваны в здании, что в старом секторе, которые нас душили, пока мы спали. Но тут же другое… Мы не спали!

ГЕНРИ: И тут я рассмеялся. Не знаю, чего мне так смешно стало. Мне страшно было, жутко страшно. После своего смеха я сказал Алисии, что мне просто плохо стало. А сейчас уже все хорошо. Подумал что, наверное, пройдет это все. Какая-то духовная ловушка или что-то типа того. Думал, что все обойдется. Поднимемся наверх, устроим бойню и все в этом же духе. Но я ошибался.

АЛИСИЯ: Еще после пяти минут утомительного подъема случилось то, чего ни я, ни Генри никак не ожидали. Да, я тогда и не поняла, что произошло. Просто послушалась. Отчего-то сделала все как нужно. А нужно ли было, так и не знала. Просто делала, что Генри попросил. Вы бы видели его, он бледнел и краснел там! И глаза у него дергались, словно его пытают. Так и было…

ГЕНРИ: Мне показалось, что Алисия что-то сказала. Я посмотрел на нее и даже пошатнулся в страхе. Дикий страх был. Если бы меня так изуродовали, то я бы не так переживал. А тут Алисия… Посмотрел на это и так стало обидно, что ничего не смог сделать. Не хочу даже об этом говорить. Но нужно, такой уговор с Алисией. Что каждый пишет то, что от него требуется.

Так вот. Я обернулся, а она стоит с длинной такой глубокой полосой на шее. Словно ее вот-вот перерезали. У меня комок в горле встал размером с кулак. Я стою как вкопанный, а она руки поднимает и на меня идет. И хрипит так. Ужасно хрипит. А изо рта кровь идет. Она его открывает, и кровь прямо льет. Ужас. Мое сердце так и сжалось. Схватил Алисию и заплакал. А чего заплакал? Сам не знаю, словно от безысходности. Наверное, так и было. Вообще, редко плачу. А тут стою и рыдаю. И чувствую, как кровь ко мне прилипает. И судорожно думаю, что же я такое сделал. Как я мог недосмотреть, такое допустить.

АЛИСИЯ: И тут я спрашиваю Генри: «С тобой что? Все в порядке? Может нам остановиться?». А он отходит и на меня глядит. Тут обнимал и рыдал. А теперь в слезах стоит и смотрит. И на лице такая смесь удивления и радости. Сразу подумала, что-то нехорошее происходит.

ГЕНРИ: И тут голос из ниоткуда: «Как тебе? Понравилось? Мне показалось, что да».

– Кто ты?!

– Кто Я?

– Да, кто ты?

– Твой Страх.

– Не нужно меня пугать. Покажись и назови свое имя!

– Я уже тебя напугал, наглец.

– Покажись!

Напротив меня, метрах в трех, показался парень. Секунду назад его там еще не было. Возраста примерно моего. Такой странный. У нас такую одежду не носят. Может из пустынь. Кто знает. Необычная одежда. Я сразу понял, что это непростой враг. Но тогда и не понять было. Сразу.

– Генри, а с кем ты разговариваешь? – спросила Алисия.

– Ты не видишь его?

– Конечно, она меня не видит. Ведь только ты по-настоящему боишься. Ведь так?

– Нет. Ты ошибаешься!

– Да? Разве? А что это с твоей подружкой?

Я посмотрел на Алисию. И мне еще хуже прежнего стало. Этот гад, который назвался «Твой Страх», он вычудил новую страшную картину. Алисию проткнуло несколькими стрелами, она упала на землю. Я зажмурился, надеясь, что это окажется иллюзией, как в прошлый раз.

– Тебе все еще не страшно?

Я открыл глаза, Алисия смотрела на меня так, словно ничего и не произошло:

– Так с кем ты разговариваешь, Генри? Ты мне скажешь?

Я без раздумий обнял Алисию и наклонился к уху. Начал шептать: «Я не знаю, что тут происходит, но, поверь мне, тебе стоит сейчас бежать наверх. Беги что есть силы, поняла?!».

– Что вы там шепчетесь, голубочки? – посмеиваясь, спросил Твой Страх.

АЛИСИЯ: Я сначала подумала, что он просто от меня избавиться хочет. Знаете, напугался предстоящей битвой и решил меня одну отправить. Но потом подумала, что ведь такого не может быть. Зачем Генри было до этого рисковать своей жизнью? И тут он закричал. И я все поняла.

– Поверь мне, Алисия! Просто беги!

У него столько боли в глаза было, что я просто доверилась. Что-то мне подсказывало, что я все делаю правильно. И побежала наверх.

ГЕНРИ: Твой Страх проводил Алисию взглядом.

– Да, жаль. Было бы интересней расправиться с тобой, а потом с ней. Она же там наверху так и останется. Эх. отняли игрушку. Радуюсь, что ты у меня остался. Ты ведь не уйдешь?

Я посмотрел на нож, торчащий из моего сердца. Поморщился и сказал, что я остаюсь. Было жутко больно. Как по-настоящему. А главное, я ведь ничего. Совсем ничего сделать не мог!

АЛИСИЯ: Все бежала наверх. Бежала и бежала. Уже устала считать, сколько именно. А долгожданная цель все не приближалась. Кажется, она даже отдалялась. А вот усталость исчезла. Видимо, это все из-за странного поведения Генри. Сердце еще томилось. Как он там? А? Ну, как же он там? Страшно и подумать, что же произошло такого, что ему потребовалось меня отправить наверх одну. Как-то грустно немножко было… словно драгоценное что-то за своей спиной оставляешь… Понимаешь, Отец?

ГЕНРИ: Когда очередное видение исчезло, я поднялся с земли. Попытался догнать Твой Страх. Но ничего не вышло. Он исчезал в одном месте, а потом появлялся в другом. Понимаете? Его невозможно было поймать. Он издевался надо мной. Он не мог поразить меня физическим оружием. Поэтому издевался. Только я хотел расслабиться, как он протыкал мне руки. Или в меня неизвестно откуда врезались несколько стрел. В который раз они потыкали меня насквозь и вылетали наружу. Это очень больно. Очень больно. Думал, что сойду там с ума. Такой это гад был! Как я не старался, никак не мог и приблизится к нему, чтобы поймать. Он был словно тень. Куда бы я ни шел – он следовал за мной. А я не мог ему причинить вреда. И еще жутко больно было. Жутко. И время так медленно тянулось.

АЛИСИЯ: Я же не сказала. Чего это я такая веселая-то писать села этот дневник. Наверное, вы подумали, что я маму нашла! Я бы сказала вам, что да. Но ведь это не так. Это только частично правда. Нашла я или не нашла вы скоро узнаете. А сейчас вы удивитесь, кого я нашла в башне тем днем…

Все-таки мне удалось добежать до самого верха. Там была такая же массивная дверь, что и внизу. Я едва протиснулась в щель, которую сама же сделала. Разогналась, надавила на тяжелую дверцу, и, пока она не закрылась назад, прошмыгнула внутрь. Честно, думала, что меня придавит и выдавит чего. А выдавливать уже было нечего, я и так была измотана до предела. Оказалось, что было чего.

Верхушка Башни ветров. Центр ее управления. Или как он там называется. Представлял собой круглое помещение. Довольно большое. Одна четверть его была занята стеной. Остальное – окнами и оборудованием, которое около них располагалось. Множество рычажков, лампочек и другой дребедени, мне непонятной. Я не очень разбираюсь во всем этом. Но тут было хоть отбавляй всяких непонятных штук. И среди всего этого Синептического хаоса я увидела знакомую радушную фигуру. Кто бы это мог быть?

– Директор Фокс?

Он обернулся и, улыбнувшись, поприветствовал меня.

– Здравствуй, Алисия. Как ты поживаешь?

Спросил меня и вновь занялся своими делами. Что-то двигал, нажимал и ходил между приборами.

– Вы мне не удивлены?

– А чего мне удивляться?

– Как?! Вы проникли в Башню Ветров. Положили всех охранников. Оставили мальчишку внизу, который чуть нас не убил, между прочим!

– Вот этому я удивлен. Но только чуть-чуть, – он улыбнулся. Словно чай налил и пошел за десертом.

– Директор Фокс!