Текст книги "Александр Невский. Повесть"

Ярлык

Когда Александр приехал в главную ставку Улуса Джучи, место Батыя, отъехавшего в Каракорум, занимал его сын Сартак.

Александр и Сартак пили кумыс в ханском шатре. Им прислуживали жёны Сартака. У двух жён были монглоидные типа лица, у одной смешанный монглоидно-тюркский.

– Почему русские мужи не заведут себе обычай иметь много жён? – спросил Сартак.

– Наша вера нам не позволяет этого, – ответил Александр.

Говорили по-татарски.

– Почему? Объясни, чем лучше иметь одну жену, вместо нескольких?

– Много жён будут отвлекать от важных дел, я так думаю. Хотя я не священник, и не могу судить об этом вопросе наверняка.

– А, что для тебя важные дела?

– Война, суды, управление.

– Это верно, но ты же, когда-нибудь отдыхаешь? А одна женщина быстро надоедает.

– Да. Бывает и так.

– Вот. Почему бы тогда не завести ещё одну или несколько жён?

– Это грех по нашим обычаям. А, если много грешишь, то на том свете будешь много мучаться, попадёшь в ад.

– Это мне знакомо, я кое-что слышал о вашей вере. Ваша вера много чего не разрешает. И ты честно выполняешь эти запреты?

– Не всегда.

– Видишь, если ты не следуешь законам своей веры, то получается, что твоя вера может причинить тебе зло.

– Ты прав, мы часто говорим о том, что Господь наказывает нас за неправильные дела наши.

– Тебе надо перейти в нашу веру, она не причинит тебе зла.

Александр задумался над ответом.

– Боишься наказания своих богов?

– Да. Для нас это тяжело перейти в другую веру.

– Представляю. А ты подумай над моим предложением.

– Подумаю.

Александр и Сартак вышли из шатра. Дул сильный ветер. Отовсюду слышались резкая речь и ржание лошадей. Александр услышал чей-то сдавленный крик, и повернул голову в сторону, откуда, тот исходил. Человек шесть или пять: татары топтали лежавшего на земле мужчину также татарина. Топтали и прыгали на нём. Сартак объяснил:

– Это вор.

Татары очень не любили воров и жестоко их наказывали.

Затаптывание, задавливание было одной из излюбленных казней татар. Задавливанием татары казнили русских князей, попавших к ним в плен в битве при Калке в 1223 году. Князей положили на землю, на грудь им положили щиты, на щиты поставили ножки тяжёлого стола. За этот стол татары уселись пировать, праздновать свою победу. Князья были раздавлены на смерть.

В вечернем небе зажглись первые звёзды.

– Сартак, у меня нет времени на поездку в Каракорум, – сказал Александр. – Я должен, как можно скорее оказаться во Владимире, чтобы навести там порядок.

– Отец обещал дать тебе ярлык, ты его получишь.

– Твой отец очень великодушен.

– Он великодушен ко всем, кто к нему хорошо относится. Я дам тебе тысячу своих воинов.

– Зачем?

– Они помогут тебе укрепить твою власть и добрать дань, которую не доплатил Андрей.

Александр въехал во владимиро-суздальские земли. По пути во Владимир попадались часто пустые деревни и городки, жители которых, узнав, что Александр едет с татарами, попрятались в лесах. Показался Владимир. Вокруг города не было видно ни одной живой души. Никого не было видно и на стенах города. Ворота были закрыты. Александр знал, что Андрей и Ярослав бежали от Неврюя, после того как, тот разбил их войско. Это было несколько месяцев назад, и кто-то из братьев или они оба могли вернуться во Владимир. Люди, встречавшиеся на пути Александра, не сообщили ничего определённого об Андрее и Ярославе. Даже при помощи татар Александру было не по силам взять Владимир. Разумеется в случае, если бы его решились основательно защищать.

Один из дружинников сказал Александру:

– Надо бы разгон отправить к воротам, узнать, что задумали владимирцы.

– Едем, – сердито сказал Александр и пришпорил коня. Он ехал впереди всех.

Подъехал татарский предводитель тысячи.

– Надо послать людей к городу, князь.

– Оставайтесь пока здесь. Едем.

Дружинники последовали за князем, а татары остановились.

Приблизились к воротам. Ворота открылись. Вышли люди. Многие держали перед собой иконы.

– Князь наш приехал! Солнце наше! Свет наш!

Митрополит Кирилл

Наступила зима. Александр вышел пешком в посад. На краю посада стояла церковь. Зодчие ладили крышу. Осталось заделать верх только на небольшом участке. В церкви уже шла служба. На входе в церковь Александр остановил пожилой зодчий Фёдор. Фёдор сначала поклонился князю, после чего обратился к нему:

– Великий князь, прости грешного за лишнее беспокойство; но мы договаривались, что нам оплатят труд ещё вчера.

– Знаю, но ты обещал, что к вчерашнему дню церковь будет уже закончена.

– Сегодня закончим. Великий князь, у меня внуки дома голодные и у ребят семьи находятся в нужде.

– Ладно, сегодня вечером подходите к моей усадьбе.

– Спасибо, князь.

Александр вошёл в церковь. В церкви стояли перед священником только пять человек. В стороне митрополит Кирилл, переехавший во Владимир из Киева, давал наставления богомазу.

Александр подошёл к иконе Христа, висевшей отдельно от иконостаса, поставил перед ней свечку, перекрестился.

Лик Христа смотрел на князя. Большие карие глаза излучали свет, прощение, милость. Это был русский Христос. В иконах отображалось русское понимание божественного. Христос казался великим в своей сущности, своей доброте.

Когда всматриваешься в этот образ, думаешь: это не может быть каким-то заблуждением или просто выдумкой; за этим несомненно что-то кроется, что-то важное, стоящее над этим миром.

Александр смотрел на лик Христа и думал о чём-то личном, о чём никогда не скажешь другому человеку.

Сзади подошёл Кирилл.

Александр слышал его шаги и понял, что это митрополит.

– Почему в храме мало людей? – спросил князь и обернулся к Кириллу.

– Во Владимире не очень много народу.

– Ты прав, настали тяжёлые времена.

– Это испытание нам.

– Знаю.

– Тебя что-то беспокоит, князь.

– Говорят, народ не очень хорошо думает обо мне. А ведь встречали у ворот с иконами.

– Что народ? Народ сам по себе ничто. Без отца народ ничто. Тебе Бог дал силы и способности управлять, что ты и должен делать. А народ одумается.

– Мы без народа тоже ничто. Какой я буду князь, если мне некем будет управлять? Какой толк будет от церкви, если в неё никто не будет ходить.

Александр вышел из церкви и пошёл к городским воротам. Шёл один, также как и пришёл.

У кривого забора на улице, по которой шёл Александр, стояли двое: один посадский, другой не местный, его родственник, пришедший из Стародуба. Стародубский одет был бедно, лицо его было тёмным. Он сильно сутулился.

– Смотри идёт, идёт. Князь. Как Христос по глади морской. Настроили церквей то, а кому в них ходить то? Что церквей что ли мало было до этого? – зубоскалил стародубский.

– Не боишься огневить Бога, чертило ты беспутное? – спросил посадский.

– Бога! – Стародубский страшно захохотал. – Бога! Где он?! Где он, когда на земле такое происходит?

– Тише, ты! Дурень.

Ярослав Ярославич

В Новгород Александр посадил княжить своего старшего сына Василия. И в первый же год княжения Василия новгородцам пришлось выдерживать нападения соседей. В 1253 году на новгородские земли напали литовцы. Новгородцы разбили литовцев под Торопцом. В том же году Псков воевал с немцами. Пскову помогали Новгород и корела. Немцы были разбиты.

Во Владимире в княжеском дворце собирался совет. В главной палате вдоль стен напротив друг друга сидели бояре. У трона стоял дружинник с прапором: знаменем князей владимирских. Двое дружинников открыли двери палаты. Вошёл глашатай худой парень с длинными тёмно-русыми волосами подстриженными под горшок и объявил трубным громогласным голосом, от которого перехватывало дух даже у не самых робких мужей:

– Великий князь владимирский Александр Ярославич!

Вошёл Александр одетый в богатое платье, на которое был накинут багровый плащ. За ним следовали шестнадцать его дружинников в кольчугах, с мечам, ниже кольчуг длиною в локоть пестрели полы жёлтых и красных дорогих рубах расшитых посеребрянными и позолоченными нитями. Александр сел на трон, дружинники стали за ним.

– Сначала о делах татарских, – сказал Александр. – Докладывай боярин Фёдор.

Со скамьи поднялся рыжий боярин, вышел на середину палаты, поклонился князю.

– Ханы довольны данью, – сказал боярин. – За золото выкуплены сто пятьдесят русских пленников.

– Как сто пятьдесят? Раньше за эти деньги выкупали четырёхсот.

– Такую цену поднял хан Сартак.

Александр измерил тяжёлым взглядом боярина. Уж не утаил ли тот часть денег? Поди, проверь его. Не ехать же к татарам узнавать подробности сделки.

– Ладно, а что с детьми Ярослава?

– Не удалось их найти.

– Может быть плохо искали?

– Степь большая, князь.

– А у ханов то спрашивали?

– Спрашивали. Они ничего не знают.

Александр хотел выкупить из плена детей Ярослава. Больше у него вопросов к боярину не было. Следующий докладывал князю боярин Юрий Красный, перешедший служить Александру от его дяди Святослава.

– Из Новгорода пришла весть, что Андрей с боярами, женой и детьми убежали в Швецию, и тамошний король дал им приют.

– Что там Василий?

– Василий находится в добром здравии.

– Справляется ли с управлением?

– Жалоб со стороны новгородцев на него нет. Василий вполне доволен местом, которое получил от своего дорогого отца.

– И новгородцы довольны, – то ли спросил, то ли сделал заключение князь.

– Да.

– Это меня очень беспокоит. Не удумали ли шельмы чего? Василий слишком юн ещё и добр. Новгородские бояре наверняка постараются подмять его под себя. Надо бы кого-нибудь послать следить за Василием и помогать ему, да людей не хватает.

Александр хотел перейти к следующему вопросу, но боярин стоял на месте и не собирался возвращаться на скамью.

– Есть ещё весть, князь. Дурная.

– Слушаю.

– Ярослав отказался платить дань татарам и прибыть во Владимир.

– Значит он не болел?

– Похоже на то. Есть ещё что-то? Говори.

– Ярослав плохо говорил о вас, называл татарским холопом.

– Ладно, иди, садись, разберёмся.

Александр уже посылал несколько раз к Ярославу послов, требуя брата явиться к нему во Владимир. Александр хотел оставить за Ярославом Тверь, в которой тот княжил и не собирался причинять ему никакого зла. Но Ярослав ссылался на болезнь и никуда не ехал. И вот такая новость. Ярослав открыл свои мысли, свои намерения. Не хотелось Александру воевать с родным братом, но пришлось послать полк к Твери.

Ярослав бежал сначала в Ладогу, а потом в Псков. В Пскове Ярославу предложили стать местным князем. Когда Александр узнал об этом, он был очень зол. Город, который он освободил от немцев, которые властвовали в нём полтора года, посадил на княжение его противника. Великий князь не хотел ни с кем разговаривать целый день, а к вечеру пошёл в церковь и долго стоял там перед иконами, один.

В полумраке церкви дух его обретал покой. Всё зло, которое получаем мы в этой жизни есть наказание за неправедные дела наши, совершённые прежде.

Михалко Степанович

В 1255 году умер Константин – любимый брат Александра. Его тело привезли из Галича во Владимир. Александр плакал над гробом брата. Теперь он чувствовал себя совсем одиноким среди собственных братьев. Похоронили Константина во дворе храма Святой Богородицы во Владимире.

Вскоре опять напомнил о себе Ярослав. Во Владимир прибыл гонец от старшего сына Александра Василия. Александр, прочитав послание сына, обратился к своим боярам:

– Новгородцы выгнали Василия, а на его место посадили Ярослава. Будем собирать полки для похода на Новгород.

Александр послал ответное письмо сыну, в котором велел ему ждать его в Новом Торжке.

В Новый Торжок Александр пришёл со своим двоюродным братом князем Дмитрием Святославичем юрьевским. Дмитрий поддерживал Александра и не любил Ярослава и Андрея, свергавших его отца с великого владимирского стола.

Александр встретился с сыном. Александр крепко обнял Василия.

– Рассказывай, кто главный зачинщик мятежа? – спросил сына Александр.

– Меньшие люди5050
  Простые (не богатые) новгородцы.


[Закрыть] не хотят платить новые подати, а хотят, чтобы всё было, как было раньше. Посадник Онанья их поддерживает. Они то и призвали Ярослава.

Новые подати шли в основном на отправление дани татарам. Низ, подвергшийся семнадцать лет назад татарскому разорению, в хозяйственном отношении сильно уступал Новгороду и не располагал достаточными ресурсами для сбора дани, которая бы удовлетворяла татар. Жителям Низа приходилось платить подати не только для отправки дани татарам, но и для местных князей. Черпая средства из Новгорода, Александр хотел облегчить тяжёлую участь простых жителей владимирских земель.

Александр со своими полками подошёл к Новгороду. В конце посада стояли полки меньших людей. На развевающихся стягах были вышиты образы святой Софии и Христа.

– Идём? – спросил отца Василий.

– Подожди.

Александр приказал разбить лагерь перед городом. Он не торопился вступать в боевые действия со строптивыми новгородцами, полагая что, те сами скоро придут просить мир. Тогда Александр сможет продиктовать свои условия. Но новгородцы не шли на переговоры.

Александр не решался атаковать вольнолюбцев. Только на третий день противостояния великий князь владимирский собрал военный совет. Все сходились на том, что новгородцы находятся в более удобном положении, и в случае неудачного исхода боя, могут отойти за оборонительные укрепления, приготовленные заранее в посаде, а потом укрыться за городскими стенами.

– Не оставлять же всё так как есть, – сказал Александр. – Мы должны наказать их.

– Но мы потеряем много людей, если ввяжемся в войну, – сказал боярин Роман.

– Будем ждать удобного случая.

К Александру подошёл его молодой слуга Никодим.

– Князь, к тебе послы, – сообщил слуга.

– Веди их ко мне в шатёр.

Александр принимал посла. На приёме присутствовали несколько бояр князя. Посол – Михалко Степанович поклонился князю. Его сопровождали двое бояр.

– Великий князь, мы не хотим войны, хотим мира, – начал Михалко.

– Я тоже не хочу войны, – оборвал его Александр.

– Мы – это знатные бояре.

– И только?

– Пока да.

– Что вы хотите от меня?

– Милости. Мы тебе не враги.

– Этого мало. Чем вы можете мне помочь?

– Мы можем переговорить с новгородскими смутьянами и примирить их с тобой.

– Плохие вы господа, если не можете справиться с чернью без переговоров. Не велика ли честь для мерзавцев – вести с ними переговоры?

– Князь, пощади нас и наши семьи. Мы будем тебе верными друзьями

– Знаю я вашу верность.

– Пусть город выдаст мне людей, которые решили выгнать моего сына; они нанесли мне лично большую обиду, или сами казните их. Попробуй привлечь на мою сторону, как можно больше людей.

Александр и Михалко Степанович вышли из шатра и пошли в сторону посада.

– А это что за знатный воин? – спросил Александр.

Впереди сторожевого отряда новгородцев давал выступление какой-то воин. Это был низкого роста коротконогий большеголовый мужчина. Он то, держа наперевес копьё, разбегался на полусогнутых ногах и строил страшные рожи; то, повернувшись спиной к лагерю Александра прыгал, как кузнечик, успевая в полёте снять штаны, показав задницу противнику, и до приземления их одеть. Новгородцы смеялись от души, кто-то даже лежал на земле, держась за живот.

– Это Фёдор Ягодка – скоморох, – сказал Михалко Степанович.

Один из александровых воинов направил лук в сторону Ягодки, прицелился.

– Не надо, – сказал Александр. – Когда возьмём Новгород, я возьму его к себе для своего зверинца, посажу в клетку между медведем и волком.

Новгородцы восприняли действия Михалко Степановича как предательство и направились к его дому, чтобы его разграбить, а хозяев схватить и судить. Дети и слуги михалковы успели бежать. Погромщиков остановил предводитель смутьянов посадник Онанья.

Михалко встретился с другими богатыми новгородцами, а потом с Онаньей. Михалко и его сторонники предложили Онанье выбрать нескольких людей для выдачи Александру и заключить с ним мир. Онанья не согласился с таким предложением. Он предложил переговорщиков перейти на его сторону. Большинство новгородцев было против Александра, и сила была не на стороне Михалко и других знатных бояр. Новгородская знать заняла выжидательную позицию. Михалко больше не ходил в лагерь Александра на переговоры. Он и другие бояре находились теперь в роли заложников.

Александра обычно поддерживала знать на протяжении всей истории его взаимоотношений с Новгородом. А то, что простые новгородцы могли открыто противостоять князю, говорит о том, что демократические свободы в Новгороде находились на очень высоком уровне. Простой новгородский люд имел большое влияние на принятие политических решений в северном русском государстве. И это происходило в период, когда в Новгород ещё приглашались князья. Это опровергает представлением о том, что Новгородская республика, разумеется, которая сложиться несколько позднее, была олигархией, где правила и обладала настоящей политической силой исключительно боярская знать. Общественный и политический строй новгородского государства был построен по сути на компромиссе, договоре между городской аристократией и остальными горожанами (демосом). Князь в этой схеме зачастую оказывался третьим лишним, и не удивительно, что со временем оказался и вовсе невостребованным.

Александр требовал выдать ему Онанью и других новгородцев, причастных к изгнанию Василия.

Новгородцы держались упорно, никого не выдавали и готовы были к войне.

Наконец к Александру пришли послы: тысяцкий Клим и архиепископ Далмат. Клим и Далмат уговорили Александра смилостивиться и отказаться от требования суда над Онаньей и другими его сторонниками. В ответ на это новгородцы соглашались поставить на посадничество Михалко Степановича. Онанья отказывался от посадничества.

Александр въехал с сыном в город. Большая часть войска Александра осталась за пределами города.

Александр и Василий оставили лошадей слугам во дворе княжего двора и направились в княжий дом.

– Мне сказали, что ты сблизился с боярином Мишей, – сказал Александр.

– Он добрый человек, – сказал Василий.

– Глуп ты. Что доброта для князя?

– Что?

– Беда, а то и гибель. Нельзя нам быть добрыми. Наше дело война и борьба.

– Я понимаю.

– Не лги.

– Миша не столько добр, сколько думает о своих выгодах. Почему люди, которым я дал земли в новгородских землях, покинули их? Потому что ты не защищал их и не продвигал. Эх, юн ты пока. Страшно оставлять тебя здесь среди этих змеев.

– Говорят, что ты часто ходишь в церкви. Разве бог – это не есть добро? Разве не учит вера решать нас все дела добром.

– Мал ты ещё об этом думать и рассуждать. Я оставлю при тебе двух своих людей дружинника Илью и слугу Некраса. Выделишь им земли.

– Но новгородцы могут восстать против этого.

– Пускай, проверим их действия. Нельзя с ними всё время быть добрыми, нельзя.

Александр покидал Новгород. Он ехал на коне в окружении своих дружинников. Проезжая мимо небольшой площади, князь обратил внимание на скоморохов, развлекающих народ песнями.

Скоморохов окружила толпа. Один скоморох играл на дудке. У него на голове была надета шапка с козлиной головой. У другого, играющего на струнном инструменте, была шапка с длинными тряпочными свисающими ушами. Песню пел Ягодка. Он плясал, прыгая, как молодой козлик и бил в бубен. Песня была о животных, в которых угадывались владимирский князь и новгородцы. Александр был представлен в образе волка, а новгородцы в образах ежей, зайцев и лис.

«Ну что ж, ежи, радуйтесь, смейтесь, долго ли быть вашей радости?» – подумал Александр. Но скоро настроение его переменилось: «А может так оно и должно быть? Зачем мне с ними враждовать? Пусть будет мир».

В окрестностях Переяславля

Александр охотился в окрестностях Переяславля.

У опушки леса показался молодой олень. Александр выставил лук, приложил к нему стрелу, натянул тетиву, прицелился, отпустил тетиву. Стрела угодила оленю в шею, ближе к спине. Олень согнулся в копытах, стал оседать, но устоял, и поплёлся медленно вглубь леса.

Александр с сопровождающими его дружинниками и слугами поскакал за оленем. Александр не торопился. Первым нагнал оленя слуга Лад. Он спрыгнул с коня, подбежал к раненому животному и перерезал ему горло.

Земля и листва деревьев оделись в пёстрый наряд осени. Небо было серым. Блёклый круг солнца был едва заметен. Дул холодный ветер.

– Князь, может быть оденешь тёплый плащ? – спросил Лад. Он был белокур, волосы его были подстрижены под горшок. Другие слуги не любили его за расторопность и ловкость, и за то, что он выбился в любимчики князя.

– Не надо, сам оденься теплее.

– Мне что? Я привычный.

Выехали на дорогу, то опускающуюся, то поднимающуюся по холмистой местности.

Впереди медленно ехал всадник.

– Догони, узнай, кто это? – приказал одному из своих дружинников Александр.

Дружинник вернулся с всадником. Это был брат Александра Андрей.

– Почему один? – спросил Александр.

Андрей ничего не ответил. У него был странный вид, то ли уставший, то ли выражавший что-то ещё, непонятное Александру и его спутникам.

На ночь остановились в усадьбе расположенной на берегу Плещеева озера. Александр часто оставался здесь на ночлег, когда охотился в этих местах.

Слуги жарили оленью тушу на вертеле во дворе усадьбы.

Александр и Андрей сидели у берега озера, подстелив на землю старые шкуры. Ночь была безлунной.

– Жену и детей я оставил в Твери. Я не знал, как ты меня встретишь, – сказал Андрей.

– Почему не взял с собой дружинников?

– Дружинников? – Андрей горько усмехнулся. – Дружинникам надо чем-то платить, а я беден. Я беднее простого пахаря. У того хотя бы есть земля. Всё что у меня есть: оружие; коня пришлось заложить купцам в Торжке. Так что помимо прочих свалившихся на меня бед, теперь у меня появились долги.

– Я не держу на тебя зла, брат.

Андрей молчал.

– Расскажи, где ты был? Чем занимался?

– Устроился на службу к шведскому королю. Скучно в Шведской стране, дико. Грамоты почти никто не знает, а попы их читают книги в храмах на латыни, которую никто понять не может. Знать их живёт скудно, скромно, куда уж мне, чужаку искать счастья в их унылом царстве.

В XIII веке германские государства в культурном отношении значительно отставали от домонгольской Руси, так как та многое приняла от самой цивилизованной страны того времени Византии (Восточного Рима).

– Теперь и в наших землях настали унылые времена, – заметил Александр. – Про Ярослава ничего не слышно?

– Когда ехал через Орден, кое-что слышал о нём. Разное про него говорят. Вроде бы в рыцари его не приняли, слышал, будто бы он корабль купил, то ли для рыболовного дела, то ли для торговли.

Александр хотел дать Андрею Суздаль. Он помог брату расплатиться с долгами и взялся хлопотать за него перед татарским ханом, чтобы тот простил его и дал ярлык на какое-нибудь княжение.

В том же 1255 году умер Батый.