Текст книги "Троцкий, Сталин, коммунизм"

7 ноября 1927 года в Москве и Ленинграде участники оппозиции вышли на праздничную демонстрацию со своими лозунгами, что вызвало нападения на них со стороны сторонников ЦК[208]208
  Троцкий Л. После словесного зигзага влево – глубокий сдвиг вправо (К итогам юбилейного праздника) // Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 4 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz4.txt.


[Закрыть]. После этого массовые репрессии против бывших соратников окончательно были приняты на вооружение правящей группировкой.

Некоторые сторонники большинства понимали, что силовой разгром оппозиции был неадекватной мерой, отходом от ранее действовавших в партии норм. С предупреждением о возможности скатывания партии к произволу, физическому уничтожению критиков партийной линии предупреждал в своем выступлении на Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в октябре 1927 года Валериан Осинский, участник Группы демократического централизма в годы Гражданской войны, а затем – сторонник большинства. Протестуя против исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК, Осинский заявил:

«…За полтора месяца до съезда не исключают членов ЦК, представителей группы, которая должна была принять участие в дискуссии. Эти факты остаются фактами, и т. Ленин таких вещей не делал и не сделал бы… если бы предстоящая дискуссия развертывалась не в такой обстановке, которая получилась сейчас, в ней свободно могли бы принять участие в смысле принципиального спора с оппозицией товарищи, которые с ней не согласны. В данном положении это уже оказывается невозможным… по моему глубокому убеждению, такими постановлениями той свары, которую мы имеем в партии и которая партию разлагает, мы отнюдь не изживем. Мы идем вперед к очень плохим временам… Если мы еще немножко дальше пойдем по этому пути, то револьвер будет у нас поставлен в порядок дня»[209]209
  Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 21–23 октября 1927 г. – М., 2018. – С. 240.


[Закрыть].

Впоследствии, как известно, ставшие нормой репрессии только лишь за несогласие с политикой правящей группы унесут жизнь как Осинского, так и многих из тех, кто на том пленуме перебивал эти его слова издевательскими выкриками.

Впрочем, к расправам в это время уже призывали и некоторые не слишком умные рядовые представители оппозиции. В своей книге, посвященной деятельности сторонников оппозиции на Урале, В. Шабалин отмечает наличие среди противников партийного руководства воинственных настроений:

«Идея силового разрешения противоречий между оппозицией и “перерождающимся партаппаратом” периодически всплывала у рядовых большевиков-ленинцев, а также у их лидеров в провинции. Среди носителей этой идеи чаще всего встречались ветераны Гражданской войны, для которых вооруженная борьба против врагов революции не была каким-то необычным делом…

Троицкие оппозиционеры так обосновывали возможность применения силы против руководства: “Сейчас Соввластью… управляет не рабочий класс, а быв. белогвардейцы, офицеры и полицейские и… в своей борьбе против такой Соввласти участники группы стесняться не станут”. Уполномоченный по Троицку А.Г. Алексеев, один из двух участников группы, кого председатель местной ОКК называл политически развитым, выразился еще конкретнее: “В Соваппарате сидят белогвардейцы и управляют страной, и нужно делать вторую революцию”.

Бывшие партизаны не ограничивались разговорами, а вели запись добровольцев в специальный отряд… Отряд создавали для выступления против “переродившейся власти”. О том, что будет после выступления, четкого представления не было. И.Л. Шаров и Н.С. Тихонов осенью 1927 года говорили агитируемым о поездке в Китай для участия в боевых действиях: “Поедем в Китай бить Чан-Кай-Ши, а сначала пощупаем своих чиновников-фашистов” или “Записывайся к нам в отряд, посшибаем кое-кому из главков головы и уедем в Китай”. До этого, летом, на своем собрании они просто говорили о выступлении и “сшибании голов”, причем эта акция планировалась на октябрь. Один из членов группы говорил в пивной, что в случае войны они должны будут “перебить всех ответработников”»[210]210
  Шабалин В. Пейзаж после битвы: из истории левой оппозиции на Урале. – Пермь, 2003. – С. 83–84.


[Закрыть].

Хорошее подтверждение тому, что обе стороны были виноваты в том, что партия не смогла решить возникшие противоречия мирным путем, несмотря на то что разногласия не выходили за рамки коммунистической программы. Победи оппозиция, произвол и расправы коммунистов над коммунистами, возможно, тоже имели бы место. Смогли бы Троцкий и его соратники удержать их в рамках умеренности, не доводя до трагедии 1936–1938 годов, – на этот вопрос теперь невозможно ответить.

Состоявшийся в декабре 1927 года XV съезд партии исключил лидеров оппозиции из ВКП(б) (кроме Троцкого и Зиновьева, исключенных из партии сразу после 7 ноября), объявив поддержку оппозиции несовместимой с членством в партии[211]211
  Резолюция XV съезда ВКП(б) по отчету Центрального комитета // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М.,1984. Т.4. – С. 264.


[Закрыть]. Первичные организации начали массовое исключение оппозиционных активистов на местах. Сразу же начался распад блока – уже в конце съезда Зиновьев, Каменев и еще ряд оппозиционеров выступили с «покаянным» заявлением, отказавшись от оппозиционных взглядов[212]212
  XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б): Стенографический отчет. – М.; Л., 1928. – С. 1266–1267.


[Закрыть], в течение 1928–1930 годов к ним присоединилось большинство участников оппозиции. Этому способствовало изменение политики правящей группы – в «левом повороте» к форсированной индустриализации и коллективизации многие бывшие оппозиционеры видели выполнение программы, за которую они боролись против сталинско-бухаринского блока.

Тогда же, с ноября 1927 года, уже не партийные, а государственные репрессии против оппозиции также приняли систематический характер. Как пишут авторы предисловия к тому I «Архива Троцкого», «к началу 1928 г. приблизительно полторы тысячи оппозиционеров были арестованы и находились в заключении. 3 января 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об отправке не капитулировавших лидеров оппозиции в ссылку в отдаленные районы страны. Это решение было задним числом продублировано постановлением Особого совещания ОГПУ от 31 декабря 1927 г. Выделенная оппозиционерами комиссия в составе Х.Г. Раковского, К.Б. Радека и В.Д. Каспаровой пыталась дискутировать с председателем ЦКК ВКП(б) Г.К. Орджоникидзе о месте и условиях ссылки… ОГПУ приступило к осуществлению директивы Политбюро, оформив меру наказания пресловутой статьей 58 (10) уголовного кодекса РСФСР, предусматривавшей кары вплоть до расстрела за контрреволюционную агитацию и пропаганду. Так Л.Д. Троцкий оказался в Алма-Ате, Радек, Смилга, Серебряков, Белобородов, Евдокимов, Сосновский, Раковский и многие другие оппозиционеры – в различных городах и поселках Сибири, Урала, Туркестана и иных дальних мест страны»[213]213
  Троцкий Л. Архив: В 9 т. – Т. 1 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t1.txt.


[Закрыть].

Согласно официальным данным, в ходе предсъездовской дискуссии оппозицию поддержало лишь 4120 членов партии (менее 1 %)[214]214
  Шубин А. Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б), сентябрь 1927 г. Введение [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.1000dokumente.de/?c=dokument_ru&dokument=0003_opo&object=context&l=ru.


[Закрыть]. Впрочем, надо учитывать, что это происходило в условиях недоступности точки зрения оппозиции для основной части партийцев вплоть до ноября 1927 года, а также угрозы быть исключенным из партии и лишиться работы в случае поддержки оппозиционной резолюции. То, что реально оппозиционеров было больше, признавало и партийное руководство. «Ясно, что элементы троцкизма и тенденция к троцкистской идеологии имеются у нас внутри партии. Кажется, до четырех тысяч человек голосовало против нашей платформы во время дискуссии перед XV съездом партии. (Голос: “Десять тысяч”.) Я думаю, что если десять тысяч голосовало против, то дважды десять тысяч сочувствующих троцкизму членов партии не голосовало вовсе, так как не пришли на собрания», – заявил Сталин на Пленуме ЦК ВКП(б) в ноябре 1928 года[215]215
  Сталин И. Об индустриализации и правом уклоне в ВКП(б). Речь на пленуме ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 277.


[Закрыть].

Каков же был социальный портрет тех, кто, несмотря ни на что, открыто поддержал оппозиционный блок? Анализ имеется в уже упомянутом исследовании К. Скоркина:

«В качестве базы для такого анализа взяты 2000 биографических справок ЦКК на участников оппозиции и материалы отчета ЦКК местных партийных организаций на 14.07.28…

Рассмотрим социальное положение членов оппозиции. На основании обработки биографических справок получены следующие данные: рабочих – 39 %, крестьян – 2 %, служащих 31 %, остальные учащиеся и пр. По данным отчета ЦКК от 14.07.28 имеются следующие данные: рабочих – 36,4 %, служащих 33,3 %, крестьян 1,7 %, учащихся – 26,5 %, прочих – 12,7 %. Следует обратить внимание на то, что статистика, полученная при обработке данных из биографий троцкистов, практически совпадает со статическими данными отчета ЦКК. Из приведенной статистики следует, что крестьянство троцкизм явно не поддерживало. Основная масса участников оппозиции, это служащие и учащиеся (46 %). Но рабочие также активно участвовали в оппозиции, о чем свидетельствуют 36–39 %. Не менее интересна социальная статистика троцкистов, которые к 15.04.28 отошли от оппозиции. В отчете ЦКК указано, что это 2972 человека. По социальному положению они распределялись следующим образом: рабочие – 63,5 %, крестьяне 3,6 %, служащие 19 %, учащиеся 12,1 %, прочие 1,7 %. Это очень важная статистика. Она свидетельствует о массовом отходе от троцкизма рабочего класса. Всего на 14.07.28 в рядах оппозиции состояло 500 коммунистов. Из них рабочих – только 12 %. Теперь рассмотрим национальный состав троцкистов. Он получен на основании обработки 2000 биографий троцкистов. Имеются следующие данные: русские – 61 %, грузины – 9 %, украинцы – 8 %, евреи – 5 %, поляки – 5 %, латыши – 4 %, литовцы – 4 %, белорусы – 1 %, остальные – 3 %. То, что троцкизм – еврейская оппозиция, является весьма распространенным заблуждением.

Оно вызвано тем, что в ближайшем окружении Л.Д. Троцкого и Г.Е. Зиновьева находилось много лиц еврейской национальности. Зато рядовые троцкисты Ленинграда, Урала, Харькова, Ростова и других городов СССР – это в основном русские рабочие индустриальных заводов. Большая же часть троцкистов-евреев – это студенты. Теперь рассмотрим образовательный уровень членов оппозиции. Он рассчитан на основании обработки 2000 биографий троцкистов. Получены следующие данные: высшее образование – 6 %, незаконченное высшее образование – 5 %, среднее образование – 12 %; низшее образование – 77 %.

Это еще одно доказательство того, что основная масса троцкистов – это не партийные и профсоюзные функционеры, а рядовые коммунисты, в том числе рабочие промышленных предприятий. Теперь следует опровергнуть сознательную клевету на троцкистское движение, широко использованную И.В. Сталиным и его соратниками в тридцатые годы. Это обвинение троцкистов в их меньшевистском прошлом. На основании обработки 2000 биографий троцкистов по пребыванию в других партиях получены следующие данные: меньшевики – 2 %, Бунд – 2 %, Поалей-Цион – 1 %, ППС – 1 %, эсеры – 2 %. Итого выходцами из буржуазных партий являлось только 8 % троцкистов (меньшевиков – всего 2 %)…

В отчете ЦКК от 15.04.28 сообщается, что из 3685 исключенных из партии троцкистов ранее привлекалось к партийной ответственности за фракционную работу всего 119 человек (3 %), за иные проступки – 229 человек (6,2 %). Эти данные показывают, что большинство троцкистов были дисциплинированными и сознательными членами партии. Самую необычную статистику дают данные партийного стажа троцкистов. Приведем их по итогам обработки 2000 биографий троцкистов: партстаж до 1917 – 7 %, партстаж с 1917 по 1919 год – 35 %, партстаж с 1920 по 1923 – 19 %, партстаж с 1924 по 1925 – 26 %, партстаж с 1926–1928 – 13 %. Те же статические данные из отчета ЦКК 14.07.28: партстаж до 1917 – 5,5 %, партстаж с 1917 по 1919 год – 35,1 %, партстаж с 1920 по 1923 год – 17,9 %, партстаж с 1924 по 1925 год – 27,9 %, партстаж с 1926–1928 годов – 13,6 %. Следует обратить внимание, что статистика по обработке 2000 биографий практически совпадает с статистикой из отчета ЦКК. Невольно бросается в глаза мизерный процент троцкистов с дореволюционным партстажем (5,5 и 7 %)…

По отчету ЦКК 3685 исключенных из партии троцкистов по возрасту делились следующим образом: старше 50 лет – 2 %, от 40 до 50 лет – 18 %, от 29 до 39 лет – 25 %, от 20 до 28 лет – 46 %, моложе 20 лет – 9 %. Из этой статистики следует, что троцкизм – молодежное политическое движение. Вот и ответ на вопрос, почему 51 % из них вступил в партию после 1919 года – в гражданскую войну им было всего 15–19 лет. Обработка 2000 биографий троцкистов дала следующие данные: в рядах комсомола до вступления в партию состояло 53 %. Теперь следует сказать о доле среди троцкистов ответственных партийных, советских, профсоюзных и военных работников. Она не превышает 11 %. Действительно, самые известные участники оппозиции занимали видные государственные посты, но их общее число не превышает 200»[216]216
  Скоркин К. Указ. соч. – С. 243–246.


[Закрыть].

Эти цифры рушат известные «сталинистские» стереотипы об исключительно интеллигентском либо же номенклатурном характере оппозиции, как и еще более вульгарные домыслы про «примазавшихся меньшевиков» или «еврейский заговор». Одновременно рушится и троцкистская (впрочем, поддерживаемая и многими «патриотическими сталинистами») схема «старые большевики против сталинских выдвиженцев». На деле же подавляющее большинство коммунистов с дореволюционным стажем поддерживало Сталина и его группу.

Ослабляло оппозицию наличие разногласий в ее рядах, а также непоследовательность ряда ее лидеров. Выше уже говорилось о том, что Троцкий и ряд его соратников к началу борьбы имели совсем не «демократическую» репутацию в партии. Еще более это касалось Г. Зиновьева, немало поспособствовавшего в свое время умалению внутрипартийной демократии в большевистской партии и Коминтерне, что давало возможность Сталину «возвращать» оппозиции обвинения в «бонапартизме» и антидемократической политике[217]217
  «Разве это не факт, что сторонники линии ЦК ВКП(б) представляют громадное большинство и в партии и в стране? Разве это не факт, что оппозиция представляет ничтожную кучку? Можно представить, что большинство нашей партии навязывает свою волю меньшинству, то есть оппозиции. И это вполне законно в партийном смысле этого слова. Но как можно представить, чтобы большинство навязало себе свою же собственную волю, да еще путем насилий? О каком бонапартизме может быть тут речь? Не вернее ли будет сказать, что среди меньшинства, то есть среди оппозиции, могут появиться тенденции навязать свою волю большинству? Если бы такие тенденции появились, в этом не было бы ничего удивительного, ибо у меньшинства, то есть у троцкистской оппозиции, нет теперь других возможностей для овладения руководством, кроме насилия над большинством. Так что, уж если говорить о бонапартизме, пусть Троцкий поищет кандидатов в Бонапарты в своей группе». Сталин И. Политическая физиономия русской оппозиции: Из речи на объединенном заседании Президиума ИККИ и ИКК 27 сентября 1927 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 10. – С. 165.


[Закрыть]. И небез успеха – многие партийцы именно в лидерах оппозиции видели потенциальных диктаторов, желающих задушить все несогласное с ними.

Так мотивировал свою борьбу против сторонников Троцкого, например, Феликс Дзержинский: «Сейчас, без единства партии, ее ЦК, ее Ленинского состава, без единства пролетариата, мы выполнить своего плана не сможем. Без единства, без этого условия, Термидор неизбежен, ибо без этого условия мы своего сложнейшего плана не выполним, не в состоянии выполнить. Опасности и не осознавшие себя, и не сорганизованные еще силы против диктатуры и пролетариата огромны, и каждый наш раскол, каждая трещина у нас является сейчас, и не может не явиться сейчас, единственным и достаточным организатором этих сил против нас. В результате неизбежно: ленинцы, как пауки, будут пожирать себя по предвидению меньшевиков и Троцкого – которые выступят на сцену – одни, как “равенство и демократия”, другой, как “коммунистический” Бонапарт – спасатель “бедняков и революции”», – писал Дзержинский к октябре 1925 года в письме Сталину и Орджоникидзе[218]218
  Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. – М. 1996. – С. 310.


[Закрыть].

Можно согласиться с мнением Дмитрия Апалькова, полагающего, что вожди оппозиции «своими непродуманными действиями настраивали против себя большинство членов “руководящего коллектива”, создавали впечатление о себе как об угрозе “единству” партии. На их фоне Сталин представал в образе спокойного, уравновешенного лидера, способного предотвратить раскол в партийных рядах, обеспечить мир в большевистской партии и незыблемость ее диктатуры. По этой причине в решающие моменты внутрипартийной борьбы Сталину удавалось заручиться необходимой поддержкой в высшем эшелоне власти»[219]219
  Апальков Д. Указ. соч. – С. 189.


[Закрыть].

При этом сталинская фракция была в этот период не едина. Например, более мягким отношением к оппозиционерам отличался занимавший пост председателя ЦКК Г. Орджоникидзе, что также описано в труде Апалькова:

«На XV съезде партии Орджоникидзе докладывал: “Если, товарищи, накануне 16 октября ряд товарищей был исключен из партии за нарушение дисциплины, то после заявления 16 октября Контрольная комиссия делает буквально все для того, чтобы этих товарищей восстановить в качестве членов партии, и ставит перед ними только одно условие: больше не вести фракционной борьбы. Нам приходилось с некоторыми товарищами по три дня возиться, чтобы уговорить их остаться в партии… Я и т. Сольц возились с Владимиром Смирновым целую неделю… чтобы он отказался от того недопустимого заявления, которое он сделал на заседании ЦКК, и тем дал нам возможность отменить постановление МКК и оставить его в партии. Таким порядком мы восстановили почти 90 проц. исключенных”… Отметим, что эти действия Орджоникидзе привели к конфликту со Сталиным. По словам Орджоникидзе, в конце 1926 года у него со Сталиным произошло “резкое объяснение” на этот счет»[220]220
  Там же. – С. 105.


[Закрыть].

Неудивительно, что многим коммунистам казалось, что партийное руководство делает все возможное для установления мира в партии и мешают этому только амбиции вождей оппозиции, якобы все больше отдаляющихся от «большевистской линии».

Наконец, свою роль в поражении оппозиции сыграло и отсутствие требуемых волевых качеств у ряда ее лидеров, особенно у Каменева и Зиновьева. Да и Троцкий в ходе борьбы 1920-х годов неоднократно шел на уступки и компромиссы, будучи слишком уверенным в своем авторитете среди широких масс. Основные его ошибки следующие.

1. В 1923–1924 годах Троцкий не настоял на немедленном опубликовании ленинского «Письма к съезду», согласившись сделать письмо исключительно внутрипартийным документом, да и на съезде РКП(б) в 1924 году оно обсуждалось только по делегациям. В итоге партия и рабочий класс не были своевременно проинформированы о точке зрения Ленина на партийных вождей, в том числе на Сталина. Хотя в этот период, до «литературной дискуссии», когда авторитет Троцкого был еще весьма высок, грамотная публичная атака на Сталина с привлечением ленинского слова могла бы значительно скорректировать расстановку сил в начинающейся внутрипартийной борьбе.

2. В ходе борьбы Троцкий не раз отказывался от защиты своих взглядов, стремясь не обострять обстановку. Так, Троцкий отказался от выступления на конгрессе Коминтерна летом 1924 года с изложением взглядов оппозиции, так как только что прошел XIII съезд партии, заклеймивший «фракционные выступления» Троцкого и его сторонников, и лидер оппозиции стремился избежать новых обвинений. На деле же противники впоследствии поставили ему этот отказ в вину[221]221
  Резолюция Пленума ЦК РКП(б) 17–20 января 1925 г. «О выступлении т. Троцкого» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М., 1984. Т.3. – С. 327.


[Закрыть]. Здесь же можно вспомнить и уже упоминавшийся отказ от публикации статьи «Наши разногласия», убедительно и при этом в примирительном тоне опровергавшей основные обвинения в адрес Троцкого, впервые прозвучавшие в ходе «литературной дискуссии».

3. В 1925 году, когда американский левый журналист и друг Троцкого Макс Истмен издал книгу «После смерти Ленина», где была описана борьба в большевистской партии и опубликован отрывок из «Письма к съезду», Троцкий под давлением Сталина и других членов партийного руководства публично отмежевался от Истмена, обвинив последнего в клевете на партию. Что, естественно, также было использовано Сталиным в дальнейшем, когда левая оппозиция пыталась задействовать последние ленинские тексты в своей борьбе[222]222
  Сталин И. Троцкистская оппозиция прежде и теперь: Речь на заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 октября 1927 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 10. – С. 173–175.


[Закрыть].

Резюмируя, можно согласиться с известным советским дипломатом, участником левой оппозиции Адольфом Иоффе. В своем письме Троцкому, написанном в ноябре 1927 года накануне самоубийства (Иоффе был тяжело болен), он упрекнул вождя левой оппозиции: «Вы часто отказывались от собственной правоты в угоду переоцениваемому Вами соглашению, компромиссу. Это ошибка»[223]223
  Цит. по: Троцкий Л. Портреты революционеров. – М., 1991 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/TROCKIJ/Trotsky.PortretyRev.txt.


[Закрыть].

Выводы

1. Борьба в РКП(б) – ВКП(б) между большинством во главе со Сталиным и оппозицией, самым авторитетным из лидеров которой был Троцкий, являлась порождением новой ситуации, в которой оказались большевики после победы в Гражданской войне, – расчет на мировую революцию не оправдался, СССР, будучи на тот момент весьма отсталой крестьянской страной, остался в одиночестве. Раскол усугубился также противоречивостью ленинского наследия по вопросу «социализма в отдельно взятой стране», по соотношению внутрипартийной демократии и борьбы с фракционностью. Сталинская стратегия в условиях СССР 1920-х годов оказалась куда выигрышней с точки зрения завоевания поддержки масс – строить социализм хотели обе стороны, однако сталинцы давали рабочему классу и крестьянству более понятную перспективу.

2. Обе основные группы как субъективно, так и объективно защищали курс на укрепление диктатуры пролетариата и строительство социализма, расходясь в конкретных подходах к этим задачам. Мелкобуржуазный уклон в большевистской партии представляла собой группа Бухарина, в блоке с которой до 1928 года находились Сталин и его сторонники. Левая оппозиция была права по многим вопросам в критике политики ВКП(б) в годы НЭПа, однако она ждала слишком многого от всемирного революционного движения и оказалась не готова к ситуации долгого изолированного развития СССР.

3. Победа Сталина обусловливалась его политической гибкостью, умением вовремя менять курс, учитывать настроения масс. Вместе с тем в борьбе против оппозиции применялись и недопустимые в партии научного мировоззрения приемы – исключения коммунистов из партии и увольнения с работы за выражение критических взглядов в рамках партийной программы, представление перед массами предложений оппозиции в извращенном виде, фальсификация истории. Большевистская партия не смогла удержаться на грани, которая отделяет классовых врагов от соратников, с которыми имеются разногласия по конкретным вопросам укрепления пролетарской диктатуры и строительства нового общества. Переход к репрессиям во второй половине 1927 года (уже не против мелких ультралевых групп, а против тысяч партийцев во главе с руководителями Октябрьской революции) заложил основы будущих трагических событий, фальсифицированных уголовных дел и процессов, массового истребления коммунистов другими коммунистами.

4. Исходя из деятельности Троцкого и Сталина, не может быть никаких сомнений в коммунистической идейности их обоих. Левая оппозиция представляла собой коммунистов, справедливо обеспокоенных противоречиями НЭПа, ростом экономического и политического влияния мелкой буржуазии в СССР. Однако и сталинцы, вопреки обвинениям со стороны оппозиционеров в «термидорианской политике», «скатывании на мелкобуржуазные позиции», расправившись с левыми, повернули огонь против правых, преследуя их не менее жестко. Все грязные методы в глазах Сталина и его соратников были оправданы тем, что они применяются в борьбе за коммунизм, против тех, кто, как считали представители большинства, вносят раскол в партию и потому объективно стали врагами коммунизма. В этом противоречивость и даже трагичность ситуации.

5. Сталин сознательно взял курс на определенные компромиссы системы пролетарской диктатуры в СССР со «старым миром», исходя из того, что расчеты большевиков не оправдались и ради выживания рабочей власти можно отказаться от многого, чтобы сохранить главное. Еще в 1923 году, в ходе первой дискуссии, он заявил:

«В 1917 году, когда мы шли в гору, к Октябрю, мы представляли дело так, что у нас будет коммуна, что это будет ассоциация трудящихся, что с бюрократизмом в учреждениях покончим, и что государство, если не в ближайший период, то через два-три непродолжительных периода удастся превратить в ассоциацию трудящихся. Практика, однако, показала, что это есть идеал, до которого нам еще далеко, что для того, чтобы избавить государство от элементов бюрократизма, для того, чтобы превратить советское общество в ассоциацию трудящихся, необходима высокая культурность населения, нужна совершенно обеспеченная мирная обстановка кругом, для того, чтобы не было необходимости в наличии больших кадров войск, требующих больших средств и громоздких ведомств, своим существованием накладывающих отпечаток на все другие государственные учреждения. Наш государственный аппарат в значительной мере бюрократичен, и он долго еще останется таким»[224]224
  Сталин И. О задачах партии: Доклад на расширенном собрании Краснопресненского районного комитета РКП(б) с групповыми организаторами, членами дискуссионного клуба и бюро ячеек 2 декабря 1923 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1947. Т.5. – С. 360–361.


[Закрыть].

Собственно, в соответствии с этими словами Сталин действовал и в дальнейшем. Многие положения из работ классиков марксизма, в частности и «Государства и революции» Ленина, касающиеся устройства послереволюционного общества, в условиях СССР 1920–1940-х годов оказались именно таким пока недостижимым идеалом, для достижения которого предстоит еще многолетняя работа, угрозу для которой представляют и те, кто требует «всего и сразу». Скорее всего, принятие такого курса было неизбежно и в случае победы левой оппозиции в ВКП(б) – он вытекал из всей сложнейшей для первого рабочего государства обстановки. При всей верности данного подхода он таил в себе угрозу того, что даже при значительных успехах, достижении более благоприятной ситуации идеал останется всего лишь идеалом в глазах и руководства, и масс и понимание необходимости работы по его непосредственному воплощению в жизнь постепенно исчезнет. Именно это и произошло в СССР впоследствии.

6. Троцкий и те его сторонники, кто не капитулировал перед сталинцами после поражения оппозиции (или, капитулировав, негласно продолжил оппозиционную деятельность), с конца 1920-х годов оказались в положении подпольной «антипартийной группы», деятельность которой, несмотря на искренние коммунистические убеждения участников и их крайнюю малочисленность, воспринималась советским правительством как носитель угрозы раскола партии, угрозы восстания в период каких-либо трудностей, которое может быть использовано буржуазией на манер Кронштадтского мятежа 1921 года. Это усиливало репрессии, закрепляло курс на недопустимость публичной критики «генеральной линии партии» и лично вождя и затем натолкнуло сталинскую команду на идею массового уничтожения всех коммунистов, когда-либо причастных к оппозиции.

С такими итогами ВКП(б) встала перед новым расколом, вызванным изменением ситуации – борьбой между сторонниками Сталина и Бухарина.