Текст книги "Троцкий, Сталин, коммунизм"

Часть 2. От XV съезда ВКП(б) до убийства Троцкого

Сталин и его команда: великий рывок

Разразившийся зимой 1927–1928 годов острый кризис советской новой экономической политики поставил крест на курсе ВКП(б), который проводился под руководством Сталина и Бухарина. Этот курс опирался на успехи экономического развития СССР, достигнутые в рамках НЭПа, предполагавшего компромисс с буржуазными элементами. Мелкая буржуазия города и деревни использовалась для восстановления разрушенной Первой мировой и Гражданской войной промышленности, подъема сельского хозяйства. Однако к 1926–1927 годам восстановительный период закончился и выяснилось, что силу набрала не только социалистическая часть советской экономики. Одновременно укрепила свои позиции и сельская буржуазия, оказавшаяся способной бросить вызов советскому государству. Вызов этот проявился в кризисе хлебозаготовок – кулачество отказывалось продавать хлеб, провоцируя рост цен на него и тем самым лишая продуктов города и армию.

Это потребовало коренной смены партийного курса. На XV съезде партии, ознаменовавшем разгром левой оппозиции, которая, в свою очередь, предупреждала о росте силы и влияния советской буржуазии, партийное руководство заявило о сдвиге политики партии влево. Однако в целом принимавшиеся резолюции сохраняли компромиссный по отношению к буржуазным элементам (прежде всего к кулачеству) характер. В них говорилось о постепенном расширении охвата кооперацией бедняков и середняков, о «дальнейшем усилении планового воздействия на крестьянское хозяйство и более решительном наступлении на кулака на основе достигнутых успехов по закреплению союза пролетариата и деревенской бедноты с середняком»[225]225
  Резолюция XV съезда ВКП(б) «О работе в деревне» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М.,1984. Т.4. – С. 295.


[Закрыть].

Однако это наступление предполагалось осуществлять сугубо постепенно, по мере экономических успехов социалистического сектора. Сталин, как и на XIV съезде, в этот период наряду с другими лидерами партии предостерегал от проектов быстрого и насильственного уничтожения кулачества[226]226
  «Мы имеем, далее, известный рост кулачества в деревне. Это – минус в балансе нашего хозяйства. Все ли делается для того, чтобы ограничить и изолировать экономически кулачество? Я думаю, что не все. Не правы те товарищи, которые думают, что можно и нужно покончить с кулаком в порядке административных мер, через ГПУ: сказал, приложил печать и точка. Это средство – легкое, но далеко не действительное. Кулака надо взять мерами экономического порядка и на основе советской законности. А советская законность не есть пустая фраза. Это не исключает, конечно, применения некоторых необходимых административных мер против кулака. Но административные меры не должны заменять мероприятий экономического порядка»: Сталин И.В. Политический отчет Центрального Комитета XV съезду ВКП(б) 3 декабря 1927 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 10. – С. 311–312.


[Закрыть]. Вожди большинства считали кулацкую угрозу незначительной, все более уменьшающейся. Резолюция XV съезда «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства» уверенно заявляла:

«…несмотря на некоторый рост частника в абсолютных цифрах, гораздо более быстрый рост обобществленной части хозяйства, уменьшая во много раз опасность растущего на мелкобуржуазной основе частного капитала, создает прочные предпосылки для окончательной победы социализма.

С точки зрения социально-классовой это означает, что, несмотря на всю противоречивость развития, несмотря на рост буржуазии города и деревни (кулак, нэпман), удельный вес рабочего класса повысился, его связь с основной массой крестьянства возросла, диктатура пролетариата укрепилась»[227]227
  Резолюция XV съезда ВКП(б) «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М.,1984. Т.4. – С. 275.


[Закрыть].

Сразу же после съезда обнаружилась вся односторонность подобных оптимистических картин. Кулачество буквально взяло за горло диктатуру пролетариата, недодав ей 128 миллионов пудов хлеба[228]228
  Сталин И. Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии: Ко всем организациям ВКП(б) // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 10.


[Закрыть]. СССР ждал кризис, беспрецедентный со времен кризиса военного коммунизма начала 1920-х годов, поставивший страну на грань гражданской войны. Выявилось, что политика партии 1924–1927 годов страдала серьезными изъянами, главным из которых была недооценка возможностей буржуазии по укреплению своего влияния в рамках НЭПа.

В результате партии пришлось фактически отбросить решения XV съезда, перейдя к чрезвычайным мерам против зажиточной верхушки советской деревни. Это означало, по сути, коренную смену стратегии партии по строительству социализма. Сожительство с легально существующей мелкой буржуазией исчерпало себя – от ее постепенного изживания ВКП(б) перешла к немедленному уничтожению. Уже в январе 1928 года Сталин в ходе своей знаменитой поездки в Сибирь для руководства экстренным изъятием хлеба у кулачества заявил:

«Что означает кризис в хлебозаготовках, каков его смысл, каковы его вероятные результаты?

Это означает, прежде всего, кризис снабжения рабочих районов, подъем цен на хлеб в этих районах, срыв реальной заработной платы рабочих.

Это означает, во-вторых, кризис снабжения Красной Армии, недовольство среди красноармейцев.

Это означает, в-третьих, кризис снабжения льняных и хлопковых районов, спекулятивные цены на хлеб в этих районах, переход льноводов и хлопкоробов на производство хлеба, – стало быть, сокращение производства хлопка и льна, ведущее к сокращению соответствующих отраслей текстильной промышленности.

Это означает, в-четвертых, отсутствие хлебных резервов в руках государства, как для нужд внутри страны (в случае неурожая), так и для нужд экспорта, необходимого для ввоза оборудования и сельскохозяйственных машин.

Это означает, наконец, срыв всей нашей политики цен, срыв политики стабильности цен на хлебные продукты, срыв политики систематического снижения цен на промтовары…»[229]229
  Там же. – С. 10–11.


[Закрыть]

Как видим, подобная катастрофическая картина очень далека от постоянного укрепления диктатуры пролетариата в течение всего периода НЭПа, о чем заявляло ранее руководство партии. Причины же кризиса Сталин видел в следующем:

«Растет и богатеет деревня. Вырос и разбогател прежде всего кулак. Три года урожая не прошли даром. Хлебных излишков в этом году не меньше, чем в прошлом, так же как промтоваров в стране в этом году не меньше, а больше, чем в прошлом году. Однако зажиточные слои деревни получили в этом году возможность оборачиваться на сырьевых культурах, мясопродуктах и т. д., удержав у себя хлебные продукты для того, чтобы взвинтить на них цены. Правда, кулака нельзя считать основным держателем хлебных продуктов, но он является хозяйственным авторитетом в деревне, у него есть смычка с городским спекулянтом, дающим за хлеб дороже, и он имеет возможность вести за собой середняка в вопросе о повышении цен на хлеб, в вопросе о срыве советской политики цен, поскольку он не встречает противодействия со стороны наших заготовительных организаций…»[230]230
  Там же. – С. 12.


[Закрыть]

Здесь необходимо вспомнить знаменитые обвинения, которые большинство партии бросало в адрес Троцкого, в «боязни хорошего урожая»[231]231
  См.: Троцкий Л. Ответы на вопросы Б. Никитина // Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz2.txt.


[Закрыть]. Теперь же новый курс партии подтверждал мнение левой оппозиции, что в условиях влияния кулачества следствием богатых урожаев станет в том числе рост мощи сельской буржуазии.

От экономических мер борьбы с кулаком партия перешла к административному нажиму на него, в том числе с применением уголовного законодательства:

«1. Неослабно продолжать кампанию усиления хлебных заготовок и добиться выполнения годового плана хлебозаготовок во что бы то ни стало.

2. Усилить борьбу со всякими прямыми и косвенными способами повышения конвенционных цен.

3. Решительно устранять конкуренцию между государственными и кооперативными заготовителями, обеспечив на деле их единый фронт в борьбе против скупщика и кулака, спекулирующих на повышении цен.

4. Продолжать нажим на кулаков – действительных крупных держателей товарных излишков хлеба, проводя этот нажим исключительно на основе советской законности (в частности, применив на практике в отношении отдельных злостных элементов, из числа владеющих излишками в две тысячи и более пудов товарного хлеба, статью 107 Уголовного Кодекса РСФСР и соответствующую статью украинского кодекса»[232]232
  Сталин И. Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии: Ко всем организациям ВКП(б) // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 17–18.


[Закрыть].

Таким образом, задним числом в вопросе о ситуации в деревне выявилась правота левой оппозиции, писавшей в своей платформе:

«Деревня за последние годы далеко шагнула по пути капиталистического расслоения. Беспосевные и малопосевные группы сократились за последние 4 года на 35–45 %; группа с 6 до 10 десятин за то же время возросла на 100–120 %; группа с 10 и выше десятин – на 150–200 %. Сокращение процента беспосевных и малопосевных групп происходит в значительной мере путем их разорения и ликвидации. Так, по Сибири за один год ликвидировались 15,8 % беспосевщиков и 3,8 % имевших до 2-х десятин посева; по Северному Кавказу – 14,1 % беспосевщиков и 3,8 % имевших до 2-х десятин посева.

Передвижка безлошадных и безынвентарных крестьянских хозяйств в середняцкие низы совершается чрезвычайно медленно. До сих пор по всему Союзу 30–40 % безлошадных и безынвентарных хозяйств, причем основная масса их падает на малопосевные группы.

Распределение основных средств производства по Северному Кавказу таково, что 50 % слабейших крестьянских хозяйств принадлежит 15 % основных средств производства; 35 % средней группы принадлежит 35 % основных средств производства и 15 % хозяйств высшей группы принадлежит 50 %. Такая же картина в распределении средств производства наблюдается и по другим районам (Сибирь, Украина и прочие).

Неравномерность распределения посевов и средств производства подтверждается и неравномерным распределением запасов хлеба у отдельных групп крестьянских хозяйств. 58 % всех хлебных излишков деревни к 1 апреля 1926 года оказалось в руках 6 % крестьянских хозяйств (“Статистическое обозрение”, № 4, стр. 15, 1927 год).

Сдача земель в аренду с каждым годом приобретает все больший и больший размер. Арендующими хозяйствами являются по преимуществу крупнопосевные, имеющие в своих руках средства производства. В огромном числе случаев факт аренды земли скрывается в целях избежания уплаты налога. Малопосевные хозяйства, не имеющие инвентаря и скота, обрабатывают землю преимущественно наемным инвентарем и скотом. Условия, как сдачи в аренду земли, так и найма инвентаря и скота кабальные. Наряду с натуральной кабалой растет и денежное ростовщичество.

Происходящий процесс дробления крестьянских хозяйств не ослабляет, а усиливает процесс дифференциации»[233]233
  Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б), сентябрь 1927 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.1000dokumente.de/?c=dokument_ru&dokument=0003_opo&object=translation&l=ru.


[Закрыть].

Именно подобная ситуация и сделала возможным кризис хлебозаготовок. В ходе заготовительной кампании 1928 года Советская власть наверстывала упущения предыдущих лет, прибегая к принудительным реквизициям хлеба, широко применяя силы ОГПУ в борьбе с сельской буржуазией:

«После сталинского визита в Сибирь за период хлебозаготовительной кампании было осуждено 2240 человек. Из них кулаков и спекулянтов – 79 %, середняков – 20 %, бедняков – 1 %.

Крестьяне Сибири чрезвычайные меры по хлебозаготовкам встретили неоднозначно. По данным полпредства ОГПУ, кулаки эти меры восприняли враждебно, а середняки и беднота – пассивно и даже растерянно. Но после принятия чрезвычайной краевой хлебной тройкой решения передать сельской бедноте 25 % конфискованного кулаками зерна большая часть крестьян Сибири поддержала хлебозаготовки. Самым верным доказательством этого является отсутствие вооруженных выступлений крестьян Сибири в 1928 году против Советской власти. На всей огромной территории Сибири имело место только 13 таких выступлений. По данным ОГПУ численность их участников составила от 15 до 300 человек»[234]234
  Скоркин К. Указ. соч. – С. 331.


[Закрыть].

В связи с новыми задачами партийному руководству пришлось менять лозунги, обосновывать резкую смену курса. В условиях собственнических настроений среди не только кулачества, но и середняков опорой политики ВКП(б) осталась только сельская беднота, активно привлекаемая к реквизициям хлебных запасов (за помощь силовым структурам бедняки, как указано выше, получали определенный процент от реквизированного). Вновь пошли в обращение лозунги и призывы периода военного коммунизма, казалось бы, позабытые в годы НЭПа. Многие партийцы, на протяжении предыдущих лет наслышанные о «намерении троцкистов разрушить союз рабочего класса с середняком», выражали свой протест против нового курса.

В ответ на претензии Сталин ссылался, в частности, на лозунг, выдвинутый Лениным в 1918 году в работе «Ценные признания Питирима Сорокина»: «уметь достигать соглашения со средним крестьянином, ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту». В июне 1928 года Сталин писал:

«…я думаю, что этот лозунг является наиболее целесообразным и всеохватывающим лозунгом, что его нужно выдвигать на первый план именно теперь, именно в данных условиях работы в деревне.

Вы считаете лозунг Ленина “оппозиционным” лозунгом и спрашиваете в своем письме: “Как могло случиться, что… этот оппозиционный лозунг печатался к 1 мая 1928 года в “Правде”… чем можно объяснить появление этого лозунга на страницах “Правды”, органа ЦК ВКП, есть ли это лишь техническая опечатка или же это компромисс с оппозицией, по вопросу о середняке?”

Грозно сказано, – нечего и говорить! А все же, осторожнее “на поворотах”, т. С.: как бы Вам не пришлось при Вашей ретивости прийти к выводу о запрещении печатания нашей программы, целиком подтверждающей лозунг Ленина (факт!), выработанной в основном Лениным (отнюдь не оппозиционер!) и принятой VIII съездом партии (тоже не оппозиционной!). Побольше уважения к известным пунктам нашей программы о социальных группировках в деревне! Побольше уважения к решениям VIII съезда партии о среднем крестьянстве!..

Что касается Вашей фразы о “компромиссе с оппозицией по вопросу о середняке”, то она, эта фраза, я думаю, не стоит того, чтобы ее опровергать: она сказана Вами, должно быть, сгоряча»[235]235
  Сталин И. Ленин и вопрос о союзе с середняком: Ответ тов. С. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 109.


[Закрыть].

Последнее замечание очень характерно – естественно, партийное руководство не могло открыто признаться в заимствовании программы левой оппозиции, хотя основания для подобных утверждений были – принудительные изъятия хлеба у сельской буржуазии предусматривались «Платформой» оппозиции[236]236
  «…В целях усиления экспорта обеспечить изъятие у зажиточно-кулацких слоев, примерно, у 10 % крестьянских дворов, в порядке займа, не менее 150 миллионов пудов из тех натуральных хлебных запасов, которые достигли уже в 1926–27 году 800–900 миллионов пудов и сосредоточены большей своей частью в руках верхних слоев крестьянства»: Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиция) к XV съезду ВКП(б), сентябрь 1927 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.1000dokumente.de/?c=dokument_ru&dokument=0003_opo&object=translation&l=ru.


[Закрыть].

Сталин, ставший главным идеологом нового курса, в некоторых своих выступлениях начал прямо противопоставлять рабочий класс крестьянству. Например, на Пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года он заявил:

«Политика перманентных уступок не есть наша политика.

Плохи были бы наши дела, если бы наши резервы ограничивались резервами уступок. Мы оказались бы тогда целиком в плену у мелкобуржуазной стихии, особенно если придерживаться политики непрерывных уступок. Взять, например, некоторые, говоря мягко, чрезмерные требования крестьянства. Известные слои крестьянства требуют не только некоторого повышения цен на хлеб. Они, поощряемые кулацкими элементами, требуют еще полной свободы торговли, отмены регулирующей роли государственных органов, отмены заготовительных цен и т. д. Вы знаете, что большинство крестьян не возражает против такого требования. Что ж, может быть, пойти на уступки и объявить теперь полную, неограниченную свободу торговли? Но тогда пришлось бы отменить нэп и ввести капиталистическую систему, ибо нэп означает ограниченную регулирующей ролью пролетарского государства свободу торговли… Наконец, крестьяне могут потребовать от нас свободу организации “крестьянского союза”. Вы знаете, что значительные слои крестьянства, поощряемые кулацкими элементами, несколько раз выдвигали это требование. Что ж, может быть, пойти на уступки? Но тогда нам пришлось бы объявить свободу политических партий и заложить основы для буржуазной демократии»[237]237
  Как ломали НЭП. Стенограммы Пленумов ЦК ВКП(б) 1928–1929 гг. – Т.2. – С. 517.


[Закрыть].

То есть Сталин, видя сопротивление чрезвычайным мерам со стороны не только кулачества, но и широких слоев крестьянства, прямо противопоставил политику Советской власти крестьянству как таковому. Это было крутым поворотом не только в политике партии, но и в позиции лично Сталина: в прежние годы он был последовательным противником нажима на крестьянство, выделяя «левый» уклон как наиболее опасный. Теперь же, видя угрозу катастрофы, Сталин и его сторонники в партийном руководстве (Молотов, Каганович и т. д.) не побоялись прямо объявить о «дани», которую крестьянство обязано платить ради нужд индустриализации СССР. В ход, таким образом, пошли уже упомянутые ранее идеи Е. Преображенского:

«Прежде всего о “ножницах” между городом и деревней. Речь шла о том, что крестьянин все еще переплачивает на промышленных товарах и недополучает на продуктах сельского хозяйства. Речь шла о том, что эти переплаты и недополучения составляют сверхналог на крестьянство, нечто вроде “дани”, добавочный налог в пользу индустриализации, который мы должны обязательно уничтожить, но которого мы не можем уничтожить теперь же, если не думаем подорвать нашу индустрию, подорвать известный темп развития нашей индустрии, работающей на всю страну и двигающей наше народное хозяйство к социализму.

Кое-кому это не понравилось. Эти товарищи, по-видимому, боятся признать правду. Что ж, это дело вкуса. Одни думают, что не следует говорить всю правду на пленуме ЦК. А я думаю, что мы обязаны говорить на пленуме ЦК своей партии всю правду. Не следует забывать, что пленум ЦК нельзя рассматривать, как массовый митинг. Конечно, слова “сверхналог”, “добавочный налог” – неприятные слова, ибо они бьют в нос. Но, во-первых, дело не в словах. Во-вторых, слова вполне соответствуют действительности. В-третьих, они, эти неприятные слова, для того именно и предназначены, чтобы они били в нос и заставляли большевиков взяться серьезнейшим образом за работу по ликвидации этого “сверхналога”, по ликвидации “ножниц”.

А как можно ликвидировать эти неприятные вещи? Путем систематической рационализации нашей промышленности и снижения цен на промтовары. Путем систематического подъема техники и урожайности сельского хозяйства и постепенного удешевления сельскохозяйственных продуктов. Путем систематической рационализации наших торговых и заготовительных аппаратов. И т. д. и т. п.»[238]238
  Сталин И. О смычке рабочих и крестьян и о совхозах: Из речи на пленуме ЦК ВКП(б) 11 июля 1928 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 188–189.


[Закрыть].

На практике чрезвычайные меры по изъятию запасов хлеба у деревенской буржуазии вызвали обострение классовых столкновений в советской деревне. Причем зачастую объектом репрессий становились действительно все крестьяне, а не только кулаки. Это было связано как с нажимом партийного руководства на низовые организации, категоричными требованиями обеспечить сдачу хлеба любой ценой, так и различными «перегибами на местах». Сыграло свою роль и то, что партийные и советские органы на селе за предыдущие годы были немало «засорены» кулаками и их прислужниками. Подобные элементы оказывали сопротивление новой политике, в том числе и в форме репрессий против неимущих слоев деревни под предлогом ее проведения. Известный левый оппозиционер Лев Сосновский в марте 1928 года, находясь в ссылке в Сибири, описывал подобные факты в письме, направленном находившемуся в Алма-Ате Троцкому:

«Почему же наиболее благосклонные к кулакам ячейки оказывались наиболее оголтелыми в нахрапе? По-моему, это объясняется очень просто. Оборонительная тактика кулака при всей ее гибкости и разнообразии сводится к одному. Он стремится занесенный над ним удар отвести на более широкую мишень, распределить более уравнительно на всю деревню. Вообще, принцип уравнительности в налогах и прочих тяготах находит в кулаках истинных апологетов. А политически кулак хочет, чтобы против партии была раздражена вся деревня, а не он один. И, проявляя оголтело администраторство, подкулачники, в сущности, выполняют кулацкую директиву. Поэтому нет ничего удивительного в том, что этот азарт совмещается с объявлением бедноты лодырями.

Ошибка Сталина (прежняя и нынешняя, поскольку он в Сибири снова повторил эти слова), что он не понимает классового смысла нынешнего рецидива “раскулачивательных” тенденций. Он говорил на XIV съезде и позже, что партия наиболее готова именно к раскулачиванию. Ничего подобного. Партия (говоря о деревне) оказала сопротивление первой попытке нажать только на кулака. Тут не только сельские коммунисты, но даже судьи и прокуроры в первые моменты отказывались проводить процессы по 107-й ст[атье] против кулаков. Первые процессы были полугласными. Когда же эти подкулачники убедились, что партия хлеб возьмет во что бы то ни стало, они поспешили распределить силу удара по кулаку на середняцкие (частью даже на бедняцкие) спины. В этом прямой и ясный классовый смысл. В этом правильная (с кулацкой точки зрения) тактика»[239]239
  Л. Сосновский – письмо Троцкому // Троцкий Л. Архив: В 9 т. – Т. 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t2.txt.


[Закрыть].

Именно в этот момент Сталин провозгласил свой знаменитый тезис об «обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму». Вокруг него впоследствии было сломано немало копий, во многом это продолжается в российской левой среде и до сих пор. Однако надо отметить, что в современном историческом сознании данный тезис связывается обычно с «Большим террором» 1937–1938 годов. Тогда как по своему происхождению «обострение классовой борьбы по мере приближения к социализму» принадлежит именно к описываемому нами периоду. Полностью высказывание Сталина, прозвучавшее 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б), звучало следующим образом:

«Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д. и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?

Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они – вновь отступать назад, а потом “неожиданно” все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся “вдруг”, “незаметно”, без борьбы и треволнений, в лоне социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры пролетариата – в особенности.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.

Вот почему нельзя усыплять рабочий класс разговорами о второстепенной роли классовой борьбы»[240]240
  Сталин И. Об индустриализации и хлебной проблеме: Речь на пленуме ЦК ВКП(б) 9 июля 1928 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 170–172.


[Закрыть].

Таким образом, мы видим, что слова Сталина на тот момент полностью соответствовали обстановке. После периода «строительства социализма черепашьим шагом» (известное выражение Бухарина) пролетарская диктатура в СССР должна была сделать скачок к социализму, вызвавший бешеное сопротивление буржуазии. Обострение классовой борьбы было действительно вызвано продвижением к социализму, необходимостью решающего шага, который через несколько лет вывел советскую экономику на совершенно иной уровень. То, что данный верный марксистский тезис в дальнейшем служил оправданием злоупотреблений, не отменяет его правомерности в условиях, сложившихся в СССР к концу 1920-х годов.

Массовое недовольство и сопротивление имущего крестьянства политике наступления на кулака и перекачиванию «дани» из деревни в город не могло не отразиться и на раскладе сил в ВКП(б). В 1928–1929 годах происходит последнее крупное открытое столкновение в ее рядах за всю сталинскую эпоху.

С протестом против новой политики как губительной и «троцкистской» выступали многие, в том числе высокопоставленные, партийцы. Главными оппонентами сталинской команды стали Н. Бухарин, председатель СНК А. Рыков, председатель советских профсоюзов М. Томский и глава московской организации ВКП(б) Н. Угланов. Одним из первых открытых актов борьбы сторонников сохранения НЭПа стало письмо членам Политбюро ЦК ВКП(б), направленное в июне 1928 года заместителем народного комиссара финансов СССР М.И. Фрумкиным. Фрумкин заявлял, что «установка, взятая в последнее время, привела основные массы середнячества к беспросветности и к бесперспективности. Всякий стимул улучшения хозяйства, увеличение жив[ого] и мертв[ого] инвентаря, продуктивного скота парализует опасением быть зачисленным в кулаки. В деревне стоит подавленность, которая не может не отразиться на развитии хозяйства. Недаром мы наблюдаем небывалое затишье в реализации сельскохозяйственных машин», и требовал возвращения к старой политике, основанной на решениях XIV и XV съездов ВКП(б)[241]241
  Фрумкин М. Письмо всем членам и кандидатам Политбюро // Л. Троцкий. Архив: В 9 т. – Т. 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/TROCKIJ/Arhiv_Trotskogo__t2.txt.


[Закрыть].

Объективно обозначившийся правый уклон был не столько «кулацким», каким его объявила пропаганда победившей группы, сколько «середняцким». Наиболее массовую базу сопротивления форсированному социалистическому строительству составили именно середняки, – лояльные пролетарской диктатуре в годы НЭПа, они были, однако, не готовы расставаться с индивидуальным хозяйством, которое считали, помимо прочего, завоеванием Октябрьской революции, уничтожившей помещичье землевладение. Интересно, что ряд источников отмечают особую роль в сопротивлении коллективизации женщин-крестьянок, занимавшихся в основном домашней работой, менее образованных и потому в большей степени стоявших на защите старого крестьянского мира. Константин Скоркин, в частности, пишет:

«Приведем выдержку из письма 25-ти тысячницы Царевой (работницы из Казани) из села Старые Челны Татарской АССР от 20.03.30. В этом документе дается любопытная информация о политических настроениях среди крестьянок. Вот, что сообщается в этом письме: “Здесь нет никакой работы среди крестьян. Крестьянки здесь являются большим тормозом во всей общественной работе. Бывают случаи, когда муж активно помогает во всей работе сельсовета и правления колхоза, а жена его утаскивает за шиворот с собрания, несмотря на то что они являются бедняками. Мне уже удалось провести три женских собрания. На собрания приходят охотно, но активно и кричат, кто что знает. Очень трудно добиться какого-нибудь постановления. Крестьянки заявляют, что мы не против колхоза, но там говорят, что нас будут всех стричь, как у лошадей хвосты, и у нас волосы обрежут. Говорят, что всем будут на руке печать прикладывать, детей отберут, их кормить собачьим мясом будут, нам мужьев выдавать таких, каких нам не надо. Вот что делается в деревне среди женщин”. Изложенное в данном письме подтверждают информационные сводки уполномоченных ГПУ по сельским районам за 1930 год. Там четко и ясно изложено, что основную антисоветскую агитацию враги Советской власти и коллективизации в деревне ведут среди женщин и подростков. О массовом женском сопротивлении коллективизации в 1930 году до сих пор ничего практически не написано. Это совершенно не изученная тема»[242]242
  Скоркин К. Указ. соч. – С. 413.


[Закрыть].

В верхушке ВКП(б) отражением этого массового сопротивления коллективизации на местах стала группа во главе с Н. Бухариным. Правые были согласны на XV съезде с декларациями о наступлении на кулака, однако чрезвычайные меры они поддерживали лишь как временные шаги, вызванные экстремальной ситуацией, и летом – осенью 1928 года в руководстве ВКП(б) произошел раскол по этому вопросу, одним из первых выражений которого являлось письмо Фрумкина. Таким образом, правый уклон выражал интересы «советской» мелкой буржуазии, которая во многом и рада была бы «врасти в социализм», но социалистическое строительство неизбежно предполагает оставление в прошлом мелкого индивидуального хозяйства. Этот вопрос и вызвал столкновение.

Фрумкин и в его лице весь правый уклон сразу же подвергся массированной критике Сталина и его сторонников. Генеральный секретарь писал про заместителя наркома финансов:

«Его ошибка состоит в том, что он не понимает того нового, что дала нам партия на своем XV съезде, он не понимает того, что дело не может теперь ограничиваться одной лишь задачей поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, что к этой задаче необходимо добавить две новые практические задачи: задачу развития совхозов и задачу развития колхозов.

Фрумкин не понимает, что без соединения первой задачи с двумя последними задачами мы не можем выйти из положения ни в смысле снабжения государства товарным хлебом, ни в смысле организации всего народного хозяйства на началах социализма»[243]243
  Сталин И. Членам Политбюро ЦК. Ответ Фрумкину (По поводу письма Фрумкина от 15 июня 1928 г.) // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 123.


[Закрыть].

Вместе с тем в этот момент, летом 1928 года, речь у Сталина еще не шла о массовой принудительной коллективизации и раскулачивании имущих элементов. Так, оппонируя Фрумкину, он заявлял:

«Значит ли это, что мы переносим центр тяжести уже теперь на совхозы и колхозы? Нет, не значит. Центр тяжести остается на данной стадии в области дальнейшего поднятия индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства. Но это значит, что одной лишь этой задачи уже недостаточно теперь. Это значит, что настало время, когда мы должны эту задачу дополнить практически двумя новыми задачами о развитии колхозов и развитии совхозов…»[244]244
  Там же.


[Закрыть]

То есть сталинская группа представляла себе развитие коллективных форм сельского хозяйства наряду с сохранением индивидуального хозяйства как главной составляющей. Сталин продолжал резкое отмежевание от радикальных элементов в партии, призывавших к раскулачиванию:

«Прав Фрумкин, утверждая, что нельзя бороться с кулачеством путем раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах. Но он ошибается, думая, что сказал этим новое слово. Обвинять в этих извращениях т. Молотова или т. Кубяка, как делает это Фрумкин, и утверждать, что партия не ведет борьбы с подобными извращениями, – значит допускать величайшую несправедливость и впадать в непозволительную запальчивость»[245]245
  Сталин И. Членам Политбюро ЦК. Ответ Фрумкину (По поводу письма Фрумкина от 15 июня 1928 г.) // И. Сталин. Сочинения. – М., 1949. Т. 11. – С. 124–125.


[Закрыть].

Здесь мы видим яркий пример присущей Сталину всегдашней политической размеренности, умения даже при резких поворотах политики партии не забегать вперед, сообразовываться с настроениями трудящихся масс, в первую очередь рабочего класса и деревенской бедноты. Это умение обеспечивало ему победу над оппонентами, забегавшими вперед или тянущими назад с точки зрения большинства в партии и стране.

Одновременно сталинская команда спешно меняла политические установки, в том числе в некоторых вопросах признавая ошибочность прежней политики. Обычно эта роль доставалась не самому Сталину, а его твердым сторонникам, таким образом, определенный удар по авторитету правящей группы, неизбежный при публичном признании ошибок, наносился не по самому Генеральному секретарю, превращавшемуся в первое лицо, которое априори вне критики. Так, Молотов, дополняя сталинский ответ Фрумкину, писал: