Текст книги "Троцкий, Сталин, коммунизм"

Пик внутрипартийной борьбы: объединенная оппозиция

В конце 1924 года к прочим спорным вопросам добавилось знаменитое противоборство вокруг «построения социализма в одной отдельно взятой стране». Эту формулу выдвинул Сталин в декабре 1924 года в работе «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», причем еще в мае того же года в труде «Об основах ленинизма» Сталин утверждал насчет победы социализма в одной стране противоположное. Несколько позже Сталин объяснил эту смену позиции следующим образом:

«Но в брошюре “Об основах ленинизма” имеется еще вторая формулировка. Там сказано: “Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма – организация социалистического производства – остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, – об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, – для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран” (см. “Об основах ленинизма”, первое издание).

Эта вторая формулировка была направлена против утверждения критиков ленинизма, против троцкистов, заявлявших, что диктатура пролетариата в одной стране, при отсутствии победы в других странах, не может “устоять против консервативной Европы”.

Постольку, – но только постольку, – эта формулировка являлась тогда (май 1924 г.) достаточной, и она, несомненно, сослужила известную пользу.

Но впоследствии, когда критика ленинизма в этой части была уже преодолена в партии и когда на очередь стал новый вопрос, вопрос о возможности построения полного социалистического общества силами нашей страны, без помощи извне, – вторая формулировка оказалась уже явно недостаточной и, потому, неправильной.

В чем состоит недостаток этой формулировки?

Ее недостаток состоит в том, что она связывает в один вопрос два разных вопроса: вопрос о возможности построения социализма силами одной страны, на что должен быть дан положительный ответ, и вопрос о том, может ли страна с диктатурой пролетариата считать себя вполне гарантированной от интервенции и, стало быть, от реставрации старых порядков без победоносной революции в ряде других стран, на что должен быть дан отрицательный ответ. Я уже не говорю о том, что эта формулировка может дать повод думать, что организация социалистического общества силами одной страны невозможна, что, конечно, неправильно.

На этом основании я видоизменил, исправил эту формулировку в своей брошюре “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов” (декабрь 1924 г.), расчленив этот вопрос на два вопроса, на вопрос о полной гарантии от реставрации буржуазных порядков и вопрос о возможности построения полного социалистического общества в одной стране. Это было достигнуто, во-первых, путем трактовки “полной победы социализма” как “полной гарантии от восстановления старых порядков”, возможной лишь в порядке “совместных усилий пролетариев нескольких стран”, и, во-вторых, путем провозглашения, на основании брошюры Ленина “О кооперации”, той неоспоримой истины, что мы имеем все необходимое для построения полного социалистического общества”»[131]131
  Сталин И. К вопросам ленинизма // И. Сталин. Сочинения. – М., 1948. Т.8. – С. 61–62.


[Закрыть].

Появление этого вопроса в качестве одного из основных пунктов раскола не случайно произошло в 1924 году. Революционный подъем на Западе закончился как раз к этому времени, стало ясно, что кризис капитализма, вызванный Первой мировой войной и Октябрьской революцией, преодолен буржуазным строем. Наиболее знаковым событием стало поражение пролетарских выступлений в Германии осенью 1923 года. Сталин и его сторонники отреагировали на новую ситуацию, хорошо поняв, что ставка на мировую революцию не может быть вечной, что массы начинают уставать от ожидания мирового пожара, требуя лучшей жизни «здесь и сейчас». Поэтому была выдвинута новая стратегия – сконцентрировать усилия на строительстве нового общества в рамках СССР. Тезис о возможности победы социализма в одной стране был закреплен в качестве руководящего XIV конференцией РКП(б), состоявшейся в апреле 1925 года[132]132
  Тезисы о задачах Коминтерна и РКП(б) в связи с расширенным Пленумом ИККИ, принятые XIV конференцией РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М., 1984. Т.3. – С. 385–394.


[Закрыть]. Данный курс объединил Сталина и правое крыло во главе с Бухариным и Рыковым, однако Зиновьев и Каменев, образовавшие в 1925 году «новую оппозицию», выступили против.

Зиновьев, как и Сталин, борясь в это время против Троцкого, претендовал на роль основного теоретического преемника Ленина. В частности, он как глава «новой оппозиции» подверг критике «теорию победы социализма в отдельно взятой стране», ссылаясь при этом на соответствующие высказывания Ленина. В своей книге «Ленинизм», вышедшей в 1925 году, Зиновьев писал:

«Одержав победу в одной стране, пролетариат этой страны должен сделать максимум возможного для поддержки и развития революционного движения в международном масштабе, памятуя, что окончательная победа социализма невозможна в одной стране, что окончательная победа социалистического строя над капиталистическим решается в международном масштабе. Одно дело низвергнуть власть буржуазии и создать пролетарское правительство. Это сделать можно для начала и в одной стране. Другое дело обеспечить полную и окончательную победу социалистического строя. Последнее возможно только в результате победы пролетариата в ряде стран.

Этого последнего, т.-е. того, что окончательная победа социалистической революции невозможна в одной стране, Ленин не забывал ни на одну минуту… Это одно из основных положений ленинизма. Победоносно начать социалистическую революцию может и одна страна. Одержать крупные победы международная социалистическая революция может и в одной стране. Но победить окончательно социалистический строй в одной стране не может. Победа социализма во всемирно-историческом смысле решается на международной арене. Победа социализма становится прочной и окончательной, когда она одержана, по крайней мере, в нескольких решающих странах»[133]133
  Зиновьев Г. Ленинизм. – Л., 1925. – С. 302–303.


[Закрыть].

Таким образом, именно Зиновьев был первым идеологом «антисталинского» прочтения ленинизма в этом вопросе. Троцкий, несомненно разделяя эту позицию, в ходе дискуссии 1925 года публично не высказывался, критически относясь к обеим группам и даже, по некоторым данным, рассматривая возможность примкнуть к Сталину в ходе борьбы против Зиновьева и Каменева. Современный исследователь Д. Апальков пишет в своей работе:

«После XIV съезда партии Троцкий контактировал со Сталиным и Бухариным, которые выражали готовность к сотрудничеству с “троцкистами” для того, чтобы предотвратить их возможный блок с “новой оппозицией”. 9 января 1926 г. в личном письме Бухарину Троцкий выразил надежду на возрождение коллективной работы в Политбюро “без “троек”, “четверок” и “девяток””. Как уже было отмечено выше, на заседании Политбюро 18 марта 1926 г. Троцкий занимал нейтральную позицию. На следующий день он предложил Бухарину встретиться, чтобы обсудить вопрос о внутрипартийном положении: “Хотя из вчерашнего заседания Политбюро мне стало совершенно ясно, что в Политбюро окончательно определилась линия на дальнейший зажим, со всеми вытекающими отсюда последствиями для партии, но я не хочу отказаться еще от одной попытки объяснения, тем более что Вы сами мне предложили переговорить о создавшемся положении”»[134]134
  Апальков Д. Внутрипартийная борьба в РКП(б) – ВКП(б) (1920-е – начало 1930-х гг.). – М., 2017. – С. 89.


[Закрыть].

Важным доказательством того, что перспектива союза сторонников Троцкого со Сталиным и Бухариным действительно существовала, является также письмо троцкиста Леонида Серебрякова от 27 марта 1926 года, адресованное Сталину. Серебряков писал, что «говорил с несколькими товарищами по поводу выраженного Вами от имени нескольких членов Политбюро желания объясниться относительно положения в партии и создать условия более дружной работы под руководством ЦК… Я говорил с Троцким, Пятаковым и Радеком. Они выразили готовность продолжать разговор, который у Бухарина и у Вас был с т. Троцким и у Вас со мною, с целью довести этот разговор до положительных практических результатов»[135]135
  Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. – М., 1996. – С. 324–325.


[Закрыть].

Однако эти переговоры логично закончились ничем – выраженные «новой оппозицией» на XIV съезде и перед ним неприятие «теории социализма в отдельно взятой стране», уступок мелкобуржуазным элементам в экономике, критика внутрипартийного режима, требование расширения партийной демократии в целом совпадали с позициями Троцкого. Что и вынудило его предпочесть союз с Зиновьевым и Каменевым, несмотря на их роль в борьбе против сторонников Троцкого в предыдущие годы.

Дискуссия 1925 года, закончившаяся поражением «новой оппозиции», отстранением Зиновьева и его сторонников от руководства Ленинградской партийной организацией, характерна тем, что именно в ходе нее борьба внутри большевистской партии начала лишаться относительно «товарищеского характера», еще сохранявшегося в 1923–1924 годы. Причем происходило это с обеих сторон. Так, в декабре 1925 года, когда в Москве проходил XIV съезд ВКП(б), оппозиционное руководство ленинградской организации (которую возглавлял Зиновьев) пресекало выражение поддержки большинству съезда со стороны ленинградских партийцев[136]136
  «Уже 23 декабря Пленум губкома осудил Выборгский РК за посылку приветствия съезду. Сторонники Зиновьева принялись пресекать проведение несанкционированных губкомом мероприятий. Так, силой было разогнано собрание на квартире рабочего П.А. Игнатова»: Назаров О. Указ. соч. Глава III «Агония» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: scepsis.net/library/id_3547.html.


[Закрыть]. А в январе 1926 года в Ленинград выехала целая делегация сторонников Сталина из числа руководящих работников партии и комсомола, целью которой было добиться поддержки линии ЦК со стороны ленинградской организации, сломить сопротивление зиновьевцев. Сохранилось весьма живописное описание партсобрания на крупном ленинградском предприятии, заводе «Красный треугольник», оставленное сторонником «новой оппозиции», секретарем ячейки ВКП(б) данного завода И.С. Кострицким:

«Укажу, как, например, тов. Ворошилов грубо и резко набросился на комсомольцев, перебежав на другой конец стола Президиума. Он заявлял: “Я вас сотру в порошок”. Такое заявление тов. Ворошилова вызвало бурные протесты комсомольцев, на что тов. Ворошилов снова заявил: “Я вас возьму в Красную Армию, и там мы поговорим…” Тов. Калинин также употреблял постоянно резкие выражения, чем вызвал волнение собрания. Например, обращаясь к женщинам, он сказал: “Ну, вы полоумные, мы с вами меньше всего будем считаться”, обращаясь к комсомольцам, назвал их сопляками».

Голосование в конце собрания, на котором присутствовало 500 членов партии – работников завода и 100 «гостей», по требованию М.И. Калинина должно было происходить следующим образом: в переполненном зале сторонники ЦК должны были отойти налево, а противники – направо. Далее И.С. Кострицкий сообщает:

«Когда после этого, как указано выше, тов. Калинин при шуме и протестах собрания начал делить коммунистов, то группа членов партии начала качать тов. Калинина, а затем и тов. Ворошилова. В это время тов. Молотов заявил, что он требует, чтобы я, как председатель, встал на стол и заявил, что большинство за резолюцию, предложенную тов. Ворошиловым. На это я заявил, что это неверно, что таким способом нельзя определять большинство и что, кроме того, собрание постановило, чтобы голосовать только членам коллектива “Красный Треугольник”, между тем, как “голосовали” свыше ста человек гостей. Тогда тов. Молотов крикнул мне: “Сволочь, саботажник, контрреволюционер, сотру тебя в порошок, привлеку тебя в ЦКК, я тебя знаю”»[137]137
  Цит. по: Скоркин К. Указ. соч. – С. 193.


[Закрыть].

Естественно, что от подобных сцен до запрета на оппозиционную деятельность и физических расправ за нее дистанция была уже не столь велика. И логическое развитие методы борьбы группировок в партии получили на ее следующем этапе, в ходе борьбы объединенной оппозиции против сталинско-бухаринского большинства в 1926–1927 годах.

Левая оппозиция, сформировавшаяся весной-летом 1926 года, критиковала курс большинства за потворство усилению буржуазии в рамках НЭПа, а также за подмену советской демократии бюрократическим произволом партийной верхушки. Декларации о демократизации партии, ставшие итогом дискуссии 1923 года, остались на бумаге – логика развития внутрипартийной борьбы толкала правящую фракцию в совершенно противоположном направлении, причем впереди бежали зачастую представители бухаринцев[138]138
  См. заявление Л. Троцкого в Политбюро от 6 июня 1926 года с критикой доклада бухаринца Н. Угланова, ревизовавшего партийные решения по вопросу внутрипартийной демократии: Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 1 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz1.txt.


[Закрыть].

Критика внутреннего положения в СССР и ВКП(б) неизменно связывалась оппозиционерами с утверждениями о сдаче руководящей группой позиций на арене всемирной классовой борьбы. Именно эта сдача позиций, с точки зрения сторонников Троцкого и Зиновьева, получила воплощение в теории «социализма в одной стране». По поводу этой теории Троцкий писал:

«Теоретическая несостоятельность и практическая опасность теории социализма в одной стране совершенно очевидны или, по крайней мере, становятся все более очевидными для всякого революционера, сколько-нибудь освоившегося с марксистской постановкой основных вопросов исторического развития. Политически говоря, теория эта является совершенно некритическим прикрытием того, что есть в СССР, и всего того, что становится во всех его противоречиях и во всей его стихийности. В этом смысле теория социализма в одной стране ослабляет и притупляет бдительность и настороженность партии по отношению к капиталистическим тенденциям и силам развития, внутренним и мировым.

Она питает пассивный фаталистический оптимизм, под которым как нельзя лучше укрывается бюрократическое безразличие к судьбам социализма и международной революции.

Не менее фатальную роль должна была бы сыграть эта теория, если бы она была узаконена, в отношении Коминтерна. Если рассматривать советское социалистическое строительство как неотъемлемую составную часть мировой революции, как процесс, немыслимый вне этой последней, то удельный вес коммунистических партий, их роль, их самостоятельная ответственность возрастают и выдвигаются на передний план.

Наоборот, если стать на ту точку зрения, что советская власть, опираясь на союз рабочих и крестьян, построит социализм совершенно независимо от того, что будет происходить во всем остальном мире, – при условии только, если советская республика будет ограждена от военных интервенций, – то роль и значение коммунистических партий сразу отодвигаются на второй план. Обеспеченность полной победы социализма в нашей стране, независимо от хода революции в других странах, означает, что главной задачей европейских коммунистических партий в ближайший исторический период – такой задачей, которая достаточна для победы социализма, – является не завоевание власти, а противодействие интервенционистским покушениям империализма. Ибо совершенно очевидно, что достаточно было бы обеспечить победу социализма в нашей стране, чтобы тем самым обеспечить дальнейшее его распространение на весь мир. Вся перспектива, таким образом, передвигается. Вопрос об использовании до конца каждой действительно революционной ситуации отодвигается на задний план. Создается ложная и убаюкивающая теория о том, что время будто бы само по себе “работает на нас”. Между тем нельзя забывать, что мы живем в условиях передышки, но никак не в условиях, будто бы автоматически обеспечивающих победу социализма “в одной стране”. Передышку нужно всемерно использовать. Передышку нужно всемерно затянуть. Но забывать, что дело идет именно о передышке, то есть о более или менее длительном периоде между революцией 1917 года и ближайшей революцией в одной из крупных капиталистических стран, значит попирать ногами мировые законы исторического развития, значит отрекаться от коммунизма»[139]139
  Троцкий Л. Вопросы Коминтерна в делегацию ВКП(б) // Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 1 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz1.txt.


[Закрыть].

Вокруг этой проблемы и сегодня, спустя почти век, ведутся нескончаемые дискуссии. Обе стороны ссылаются при этом на ленинизм, обвиняя противников в ревизии, в «меньшевизме», «национальной ограниченности», «авантюризме» и т. д.

Проблема в том, что брать в союзники Ленина имеют возможность как сталинисты, так и троцкисты. Идейное наследие лидера Октябрьской революции по этому вопросу крайне противоречиво. Как правильно пишет Н. Капченко, «арбитром в этом важнейшем споре, носившем не столько теоретический, сколько практический характер, выступал и мог выступать только Ленин – как общепризнанный теоретик и вождь партии. У самого Ленина по данному вопросу были довольно противоречивые взгляды: в его трудах можно найти как прямые и однозначные высказывания о том, что без помощи революции в европейских странах судьба социалистического строительства в нашей стране с неизбежностью обречена на поражение. Встречаются (особенно после перехода к новой экономической политике) и мысли, которые можно истолковать в пользу того, что и в условиях капиталистического окружения перспективы социалистического строительства представляются не фатально безнадежными. Короче говоря, по данному вопросу в трудах вождя можно почерпнуть аргументы как в пользу первой, так и второй перспективы»[140]140
  Капченко Н. Указ. соч. – С. 610.


[Закрыть].

И действительно, чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить ряд цитат из трудов Ленина.

Известные «сталинистские» высказывания Ленина:

«Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств»[141]141
  Ленин В. О лозунге Соединенных Штатов Европы // В. Ленин. ПСС. – М., 1967. Т. 26. – С. 354–355.


[Закрыть].

«Социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего, или какой-либо отвлеченной картины, или какой-либо иконы. Насчет икон мы остались мнения старого, весьма плохого. Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться. Вот что составляет задачу нашего дня, вот что составляет задачу нашей эпохи. Позвольте мне закончить выражением уверенности, что, как эта задача ни трудна, как она ни нова по сравнению с прежней нашей задачей и как много трудностей она нам ни причиняет, – все мы вместе, не завтра, а в несколько лет, все мы вместе решим эту задачу во что бы то ни стало, так что из России нэповской будет Россия социалистическая»[142]142
  Ленин В. Речь на Пленуме Московского Совета 20 ноября 1922 г. // В. Ленин. ПСС. – М., 1967. Т. 45. – С. 309.


[Закрыть].

«В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть все, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов. В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. – разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую, с известной стороны, имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения»[143]143
  Ленин В. О кооперации // В. Ленин. ПСС. – М., 1967. Т. 45. – С. 370.


[Закрыть].

«Нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим.

Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной»[144]144
  Там же. – С. 376–377.


[Закрыть].

Известные «троцкистские» высказывания Ленина:

«Мы создали советский тип государства, начали этим новую всемирно-историческую эпоху, эпоху политического господства пролетариата, пришедшую на смену эпохе господства буржуазии. Этого тоже назад взять уже нельзя, хотя “доделать” советский тип государства удастся лишь практическим опытом рабочего класса нескольких стран. Но мы не доделали даже фундамента социалистической экономики. Это еще могут отнять назад враждебные нам силы умирающего капитализма. Надо отчетливо сознать и открыто признать это, ибо нет ничего опаснее иллюзий (и головокружения, особенно на больших высотах). И нет решительно ничего “страшного”, ничего дающего законный повод хотя бы к малейшему унынию в признании этой горькой истины, ибо мы всегда исповедывали и повторяли ту азбучную истину марксизма, что для победы социализма нужны совместные усилия рабочих нескольких передовых стран»[145]145
  Ленин В. Заметки публициста // В. Ленин. – М., 1967. Т. 44. – С. 417–418.


[Закрыть].

«…Полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества по меньшей мере нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем»[146]146
  Ленин В. Речь о международном положении на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 8 ноября 1918 г. // В. Ленин. ПСС. – М., 1967. Т. 37. – С. 153.


[Закрыть].

«…Абсолютна истина, что без немецкой революции мы погибли, – может быть, не в Питере, не в Москве, а во Владивостоке, в еще более далеких местах, в которые нам, быть может, предстоит переброситься и до которых расстояние, может быть, еще больше, чем расстояние от Петрограда до Москвы, но во всяком случае при всевозможных мыслимых перипетиях, если немецкая революция не наступит, – мы погибнем»[147]147
  Ленин В. Политический отчет Центрального комитета на VII экстренном съезде РКП(б) 7 марта 1918 г. // В. Ленин. ПСС. – М., 1967. Т. 36. – С. 15.


[Закрыть].

«Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов, либо одно, либо другое победит»[148]148
  Ленин В. Отчет Центрального комитета на VIII съезде РКП(б) 18 марта 1919 г. // В. Ленин. ПСС. – М, 1967. Т. 38. – С. 139.


[Закрыть].

Причина таких противоречий, на наш взгляд, в том, что Ленин, с его выдающимся диалектическим мышлением, не был склонен к готовым «формулам на все времена». Первоначально он придерживался общепринятого у марксистов той эпохи представления о невозможности победы социализма в отдельно взятой стране, идущего еще от «Принципов коммунизма» Энгельса. Позднее, в годы Первой мировой войны, наблюдая разницу ситуаций даже в наиболее развитых европейских странах, неравномерность их развития в целом ряде аспектов (экономика, рабочее движение и его союзники, наличие сильной марксистской партии), Ленин впервые в работе «О лозунге Соединенных Штатов Европы» обмолвился о победе социализма в одной стране. В дальнейшем, в условиях победы Октябрьской революции в России и революционного подъема в Европе, Ленин писал о невозможности достижения социализма в разрушенной стране без победы западноевропейского пролетариата. Однако и в эту позицию пришлось вносить изменения.

В последние годы жизни Ленин, судя по всему, был в напряженном идейном поиске. Он не мог не понимать, что расчет большевиков на революцию в наиболее развитых странах не оправдался и дальнейший ход событий неясен. Можно не сомневаться, что Ленин нашел бы наиболее оптимальный выход из положения, создав непротиворечивую стратегию действий в новых условиях. Была бы она ближе к политике Сталина или к предложениям левой оппозиции? Этот вопрос вряд ли имеет смысл. Факты таковы, что болезнь подкосила Ленина в переходной ситуации, не дав ему завершить анализ нового расклада сил в мировом классовом противоборстве, оставив партию с противоречивыми высказываниями.

Ленинскую линию по-своему продолжали как сталинцы, так и оппозиция, сделав разные выводы относительно необходимой стратегии в новых условиях. Тем не менее при всей остроте борьбы вокруг данного вопроса пропасть между оппонентами была не столь велика, как это представляла позднейшая пропаганда с обеих сторон. Троцкий и его сторонники вовсе не были противниками строительства социализма в СССР. Они никогда, вопреки известному обвинению Сталина в адрес оппозиции, не ставили вопрос о том, что, «имея в виду отсутствие немедленной поддержки извне, со стороны победоносной революции в других странах, мы должны честно и открыто отойти от власти и вести курс на организацию новой революции в СССР в будущем»[149]149
  Сталин И. Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии: Доклад на VII расширенном пленуме ИККИ 7 декабря 1926 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1948. Т.9. – С. 22.


[Закрыть], то есть не разделяли меньшевистских капитулянтских воззрений.

Но принципиальной позицией левых оппозиционеров было утверждение о невозможности успешного завершения этого строительства без поддержки со стороны пролетарских революций в наиболее развитых странах Запада. По этому поводу Троцкий разъяснял: «Речь идет, разумеется, не о том, можно ли и должно ли строить социализм в СССР. Такого рода вопрос равноценен вопросу о том, может ли и должен ли пролетариат бороться за власть в отдельной капиталистической стране. На этот вопрос ответил еще “Манифест коммунистической партии”. Пролетариат должен стремиться завоевать власть в своей стране, чтобы затем расширить свою победу на другие страны. Наша работа над строительством социализма есть такая же составная часть мировой революционной борьбы, как организация стачки углекопов в Англии или строительство заводских ячеек в Германии»[150]150
  Троцкий Л. Теория социализма в отдельной стране // Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz2.txt.


[Закрыть].

То есть оппозиция исходила из того, что борьба за социализм – это всемирный процесс и, соответственно, в одной стране социализм нужно строить, но невозможно достигнуть в полной мере. Здесь было определенное противоречие, на которое указывали сталинцы в борьбе с оппозицией. Строить новое общество, ставя успех этого предприятия в зависимость от событий за границей, где от советского рабочего класса зависит не много, было весьма уязвимой позицией, во всяком случае, малопонятной с точки зрения не слишком грамотного среднего советского рабочего из вчерашних крестьян.

В тексте Троцкого «Вопросы и ответы», написанном осенью 1926 года, эта позиция изложена еще более четко:

«Верно ли, что оппозиция отрицает возможность построения социализма в нашей стране?

Ответ: Это обвинение ложно и основано на неправильной постановке самого вопроса. Для построения социализма одними лишь собственными силами в нашей отсталой стране нужны десятки лет. Предполагать, что в течение такого долгого периода в других странах будет держаться и развиваться капитализм, а мы тем временем построим социализм, значило бы отрицать связи мирового хозяйства и мировой политики и впадать в грубую национальную ограниченность. Построение социализма в нашей стране есть составная часть мировой революции пролетариата. Успех социалистического строительства в нашей стране неотделим от успеха революционного движения во всем мире. Оппозиция глубоко убеждена в победе социализма в нашей стране не потому, что нашу страну можно изъять из мирового хозяйства и мировой революции, а потому, что победа пролетарской революции обеспечена во всем мире.

Сдвиг с пролетарской линии неизбежно ведет к национальной ограниченности, к недооценке нашей зависимости от мирового хозяйства и к грубому приукрашиванию нэпа»[151]151
  Троцкий Л. Вопросы и ответы, написанные мною для пропаганды // Коммунистическая оппозиция в СССР. – М., 1990. Т. 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/oppoz2.txt.


[Закрыть].

С точки зрения сегодняшнего дня хорошо видна недальновидность такого взгляда. В реальности буржуазия с помощью как социал-демократии, так и фашизма смогла удержать капиталистический строй в наиболее развитых странах, большевики явно переоценили революционный потенциал европейского рабочего класса, и СССР действительно суждено было оставаться единственным рабочим государством в течение десятков лет. И те, кто продолжал держаться за эту переоценку перспектив мировой революции, не могли не проиграть.

Сталин выступал против оппозиции, прекрасно понимая и используя слабые места в ее программе, прежде всего то, что оппозиция основывала все расчеты на европейской революции, близкая победа которой все более оказывалась под вопросом:

«Мы не можем двигаться вперед, не зная, куда нужно двигаться, не зная цели движения. Мы не можем строить без перспектив, без уверенности, что, начав строить социалистическое хозяйство, можем его построить. Без ясных перспектив, без ясных целей партия не может руководить строительством. Мы не можем жить по рецепту Бернштейна: “Движение – все, цель – ничто”. Мы, наоборот, как революционеры, должны подчинять свое движение вперед, свою практическую работу – основной классовой цели пролетарского строительства. Без этого – мы попадем в болото оппортунизма, неминуемо и безусловно.

Далее. Без ясных перспектив нашего строительства, без уверенности построить социализм рабочие массы не могут сознательно участвовать в этом строительстве, они не могут сознательно руководить крестьянством. Без уверенности построить социализм не может быть воли к строительству социализма. Кому охота строить, зная, что не построишь? Отсутствие социалистических перспектив нашего строительства ведет поэтому к ослаблению воли пролетариата к этому строительству неминуемо и безусловно.

Дальше. Ослабление воли пролетариата к строительству социализма не может не вызвать усиления капиталистических элементов нашего хозяйства. Ибо что значит строить социализм, как не то, чтобы побороть капиталистические элементы нашего хозяйства. Упадочные и пораженческие настроения в рабочем классе не могут не окрылить надежд капиталистических элементов на реставрацию старых порядков. Кто недооценивает решающего значения социалистических перспектив нашего строительства, тот помогает капиталистическим элементам нашего хозяйства, тот культивирует капитулянтство.

Наконец, ослабление воли пролетариата к победе над капиталистическими элементами нашего хозяйства, тормозя наше социалистическое строительство, не может не задерживать развязывание международной революции во всех странах. Не следует забывать, что мировой пролетариат смотрит на наше хозяйственное строительство и на наши успехи на этом фронте с надеждой, что мы выйдем из этой борьбы победителями, что нам удастся построить социализм. Бесчисленное количество рабочих делегаций, приезжающих к нам с Запада и щупающих каждый уголок нашего строительства, говорит о том, что наша борьба на фронте строительства имеет громадное международное значение в смысле ее революционизирующего значения для пролетариев всех стран. Кто пытается свертывать социалистические перспективы нашего строительства, тот пытается гасить надежды международного пролетариата на нашу победу, а кто гасит эти надежды, тот нарушает элементарные требования пролетарского интернационализма»[152]152
  Сталин И. О социал-демократическом уклоне в нашей партии: Доклад на XV Всесоюзной конференции ВКП(б) 1 ноября 1926 г. // И. Сталин. Сочинения. – М., 1948. Т.8. – С. 279–281.


[Закрыть].

Здесь Сталин, помимо прочего, хорошо подметил важность успехов в построении социализма в одной стране для всего международного рабочего движения. Не сумев победить в своих странах, западные коммунисты начали уповать на успехи СССР, надеясь, что эти успехи послужат росту поддержки коммунистов в мире капитализма[153]153
  Надо помнить, что отчаянное положение Советской России в первые годы после революции служило веским аргументом всем антикоммунистическим силам, включая социал-демократов. «Ты хочешь такого социалистического рая, чтобы завтра надо было собирать для тебя по грошам у рабочих других стран?.. Ты хочешь такой же разрухи транспорта? Тогда иди к коммунистам, а если ты этого не хочешь, если ты хочешь быть сытым (рабочие теперь очень ценят сытость после империалистической войны), – если ты не хочешь такой отчаянной разрухи, тогда мы, маги второго Интернационала, мы тебе обещаем выполнить все это мирно, эволюционно, таким путем, что ты и не заметишь, как победил буржуазию, и она не заметит этого» – так описывал Зиновьев аргументацию реформистов. Неудивительно, что, сравнивая эту ситуацию с успехами СССР в годы пятилеток, большинство Коминтерна было уверено в правоте политики Сталина. Цит. по: Ватлин А. Коминтерн: идеи, решения, судьбы. – М., 2009. – С. 91–92.


[Закрыть]. В этом одна из главных причин того, что оппозиция не получила массового влияния в западных компартиях и сталинцам удалось выставить ее в качестве группы, подрывающей пролетарский интернационализм.