Текст книги "Великие Спящие. Том 1. Тьма против Тьмы"

Глава 4

Дарг Великий, сын Великого Сохога и первый король Объединенных Пяти королевств, как пафосно его начали именовать придворные лизоблюды, стоял на вершине холма и с сомнением изучал небольшую зеленую рощу в нескольких верстах от подножия. Еще совсем недавно, всего год назад, он собственными глазами наблюдал за тем, как длинноухие покровители высаживали здесь первые за тысячелетия меллорны, и вот они уже превратились в зачатки нового Великого леса. Магическим деревьям, этим живым Источникам Силы, древняя земля явно пришлась по вкусу, и они быстро пошли в рост.

Или тому причиной старания эльфийских друидов? Взгляд то и дело цеплялся за мелкие фигурки светлоэльфийских колдунов, которые точно муравьи суетились на окраинах рощи, совершая малопонятные обряды, творя волшбу и принося в жертву пленников. Все недовольные, все враги и противники новой власти, обладающие хотя бы каплей Силы, отправлялись прямиком сюда, под нож к «адептам Добра».

Интересно, что бы на этот счет сказали бесчисленные проповедники, на всех углах призывающие славить «любимых детей Света»? Обвинили во лжи и отравлении Тьмой или, того хуже, в пособничестве проводнику истинного Зла с юга? Хотя не важно, поверят ведь им, а не всем тем, кто вздумает возводить хулу на Светорожденных. Разумные ведь не любят, когда в их уютный, выстроенный из заблуждений и иллюзий мирок врывается суровая реальность. И любую неудобную правду они встретят лишь еще большим количеством лжи.

Еще недавно Дарг, чьи войска в кровопролитных боях брали города Саурмы и Узза, верил, что народ этих стран никогда не покорится новой власти, но прошло всего ничего, и пропаганда Светлых, подкрепленная изощренной магией, вывернула наизнанку мозги людей. Вряд ли всех, в конце концов, весь восток свежесозданных Пяти королевств до сих пор упорно сопротивлялся захватчикам, да и на уже занятых территориях было не все гладко, но основная масса жителей смирилась с новыми реалиями. А смирившись, приняла и навязываемое им мировоззрение. Считать себя частью чего-то светлого и правильного гораздо удобнее и комфортнее, чем жить под гнетом понимания своей трусости и слабости.

Впрочем, Дарг никого больше не осуждал и не презирал. Сам-то он разве лучше? Гордый воин променял свободу и честь на дарованную власть и возможность приобщиться к чему-то большему, чем он даже мог осознать. В последнем гвонк окончательно уверился лишь недавно, когда благодаря способностям Мастера никерры начал замечать, как стремительно меняется энергетика местности вокруг сердца будущего нового Великого леса. Это было поистине грандиозное зрелище. И за возможность наблюдать за тем, как сдвигаются русла рек Силы, как меняются отклики Стихий, как расцветает в округе любая жизнь и наполняется магией сам воздух, он прощал Светлым все, даже бесконечные призывы бросить дела и явиться на окраины рощи для очередного умиротворения духов. Благо с каждым разом его участие в мархузовых ритуалах становилось все незначительнее, обещая в скором времени вовсе сойти на нет.

И тогда Дарг сможет, Тьма его побери, целиком сосредоточиться на непокорных ублюдках с востока! Накатившие вдруг ярость и раздражение заставили стиснуть рукоять клинка, но насладиться вспышкой он не успел – от лагеря с охраной позади холма поднялся Селерей.

– Наставник, прибыл посланник от Светорожденных. До конца сезона участие королевского величества в друидских обрядах больше не потребуется! – доложил ученик с радостью в голосе.

Мальчишка жаждал приключений и подвигов, а потому бестолковое сидение в глубоком тылу его невыносимо угнетало. И любая возможность убраться отсюда становилась для него праздником.

Дарг кивнул, что понял, и, едва парнишка отвернулся, мрачно нахмурился. День, когда Селерей должен будет принять свое предназначение и покинуть Учителя, неотвратимо приближался. И несмотря на все попытки держать с воспитанником дистанцию, сына Сохога нет-нет и царапало чувство вины. Убивая собственной рукой, посылая в смертельный бой и отправляя на плаху, он всегда оставался спокоен и тверд в своих решениях, потому как касались они либо его самого, либо понимающих на что идут воинов. Но Селерей… Судьба мальчишки оказалась предопределена задолго до того, как он успевал повзрослеть. И в этом было нечто глубоко неправильное, заведомо порочное и… преступное.

Вот только понимание данного факта ничего не меняло. Все что он, король Пяти королевств, может сделать для этого не по годам развитого мальчишки, это нагрузить очередными тренировками и дать несколько уроков жизни. И не более того. Идти по стопам К’ирсана Кайфата и противостоять воле Перворожденных повелителей он не собирался!

Воспоминание о бывшем рабе окончательно испортило настроение, и окрестности эльфийской рощи Дарг покидал мрачным как грозовая туча. Окружению подобное состояние государя было известно, и в такие моменты его сторонились все – не только свита, но даже охрана и Селерей. Дарг родился и вырос в Лихоземье, в тени великого Сохога, и привычки отца не сдерживаться в проявлении царственного гнева нет-нет и проскальзывали в поведении сына. А кому хочется попадать под горячую руку?

В результате при наличии целой толпы сопровождающих ехать королю пришлось в полном одиночестве. Даже злость сорвать не на ком было, из-за чего в небольшой городок на полпути в Полот Дарг въезжал едва ли не кипя от сдерживаемых эмоций. Эмоций, которые будоражили разум и толкали на необдуманные поступки.

– Что там за сборище?! – крикнул Дарг Селерею, заметив толпу на краю базарной площади.

Собравшиеся там люди были настолько увлечены, что даже не обратили внимания на появление вооруженного отряда. Что совсем уж ни в какие ворота не лезло!

– Кажется, слушают проповедника! – откликнулся мальчишка. – Но я могу точно узнать…

– Не надо, хочу своими глазами все увидеть! – отрезал Дарг и спрыгнул с тирра.

Начальник охраны сунулся было к государю с возражениями, но, поймав его обжигающий взгляд, замялся и вместо двух десятков телохранителей приставил лишь троих бойцов. Дарг отказался бы и от них – Мастер меча он или кто?! – но статус накладывал определенные ограничения. В глазах подданных король без охраны словно и не король вовсе!

Впрочем, мархузовым подданным было не до него. Все их внимание оказалось целиком сосредоточено на проповеднике. Высокий сухощавый мужик в рясе с капюшоном, с седой окладистой бородой и открытым одухотворенным лицом – он в любом случае выделялся бы в толпе. Но боги наделили его еще и сильным красивым голосом, который далеко разносился над площадью. И завораживал слушателей безо всякой магии. Хотя насчет отсутствия колдовства биться об заклад Дарг бы не стал: уж очень характерно пульсировал Силой медальон на груди эльфийского выкормыша.

В любом случае, прекрасно отрепетированная речь бродячего оратора находила отклик в сердцах своих слушателей и вложенные в нее смыслы потихоньку оседали в зашоренных мозгах горожан. Приблизившись к задним рядам, Дарг краем уха то и дело выхватывал характерные обороты, вроде «Светлый выбор», «партнерство во имя Добра», «барьер против Тьмы с юга», «там, где Свет в душе, там и богатство в кармане». Послушаешь-послушаешь, и аж плечи расправить хочется. А там и до сжатых кулаков недалеко. Особенно когда проповедник начал про «продавшихся Тьме восточников» задвигать. После его объяснений недавние соседи и последний рубеж сопротивления захватчикам вдруг превратились в этаких недочеловеков, предателей и врагов всего хорошего, что ни есть на белом свете!

Дарг, даром что стоял едва ли не у истоков всего происходящего в Пяти королевствах, и тот начал верить в нарисованную проповедником картинку, что уж говорить про рядовых филистеров. Выступающий здесь оратор определенно был Мастером, Мастером Слова. И своими речами умел разить не хуже, чем сын Сохога собственным клинком.

Старания Длинноухих по обучению проповедников точно не проходили даром.

Дожидаться обязательных коллективных прыжков на месте Дарг не стал: от зрелища скачущих разумных его мутило. Поэтому развернулся и неторопливо зашагал обратно к заждавшейся свите… И именно в этот момент судьба решила развеять скуку этого дня.

Над толпой, аккурат над головой проповедника, с поистине демоническим грохотом внезапно зажегся маленький Тасс. На долю секунды, не более, но ее вполне хватило, чтобы ослепить и оглушить всех тех, кто смотрел в эту сторону. Поклонники Света, зеваки, случайные прохожие, даже охрана Дарга – все пострадали от одной и той же напасти. Резь и яркие круги перед глазами, шок, потеря ориентации и чувство полной беспомощности. Даже удивительно, что столь мощный эффект удалось достигнуть настолько примитивными чарами!

Поначалу Дарг решил, что это покушение на его монаршую особу, и, на всякий случай прикрыв глаза, выхватил клинки. Рядом встал в стойку ничего не понимающий Селерей, которому, как и его Наставнику, повезло отвернуться перед самой вспышкой. Позади заголосила охрана, но эти были слишком далеко, и на их помощь рассчитывать не стоило. Если кто-то собрался заполучить голову правителя Пяти королевств, то отбиваться от него сыну Сохога предстояло в компании одного лишь мальчишки.

Впрочем, подобная перспектива Дарга не пугала. Уж чего-чего, а драки он никогда не боялся! И возможность скрестить с кем-то клинки лишь приятно взбудоражила кровь.

Увы, неизвестные злоумышленники его надежд не оправдали – их целью был вовсе не его величество. Три фигуры с красными повязками на головах не иначе как при помощи каких-то артефактов сиганули с крыши ратуши прямо на помост к сжавшемуся в комок и перепуганно скулящему молитвы проповеднику. И дружно взялись за ножи. Оставшиеся на ногах воины новоприбывших словно не интересовали.

– Восточное отребье или им сочувствующие, не иначе! – Дарг, уже успевший оценить движения и скрытые навыки всей троицы, раздраженно сплюнул. Разбираться с ними было оскорбительным не только для его королевского достоинства, но и для статуса Мастера Меча. – Кажется, решили всем показать, что бывает с особо рьяными сторонниками Светлых эльфов.

Сын Сохога с интересом посмотрел на то, как враги его власти примериваются, чтобы половчее снести что-то почуявшему бородачу голову, после чего вздохнул и спрятал мечи. Вмешаться все-таки придется. Слухи про спокойно наблюдающего за гибелью своего подданного короля будут гораздо более разрушительнее, чем любая акция повстанцев.

Но и руки марать он тоже не собирается.

Нашарив в кошеле на поясе несколько мелких гильтов – фарлонгов там было гораздо больше, но не разбрасываться же золотом! – он один за другим запустил их в головы убийц. Да с такой силой, что один из них не удержался и заорал от неожиданности.

– Так, внимание привлекли, теперь твой выход… – произнес Дарг и покосился на Селерея.

Мальчик понятливо кивнул и стрелой сорвался с места. Прямо через толпу. Где-то уворачивался, где-то проскальзывал, а где-то пускал в ход силу. Даром что сопляк сопляком, но людей со своего пути отшвыривал со сноровкой взрослого вышибалы. Троица убийц – или все-таки палачей? – оглянуться не успела, как он оказался уже перед ними… И не сбавляя скорости принялся раздавать удары.

Первому противнику, стоящему к нему спиной, Селерей влепил с прыжка ногой между лопаток. Обычно сюда бьют неодоспешенных врагов кастетом, гирькой или рукоятью кинжала, желая не убить, а оглушить. Мальчику оказалось достаточно окованного металлом ботинка – здоровый парень рухнул как подкошенный.

Селерей тоже упал, перекатился через голову и тут же подсек ногу второму. Правда, не лезвием, а тыльной стороной клинка. Когда же враг потерял равновесие и завалился вперед, добавил по затылку рукоятью. На помосте растянулся еще один охотник за проповедниками.

Единственному оставшемуся на ногах противнику сейчас следовало бы бежать отсюда без оглядки, но он зачем-то в довесок к ножу потянул из-за спины небольшой топор. И начал что-то выговаривать Селерею. То ли грозил какими-то карами, то ли оскорблял – Дарг подробностей не расслышал, да они были и не важны. Все, что короля интересовало, – это необычный выбор оружия. Он даже сделал несколько шагов вперед, не желая пропускать ни одну подробность схватки, однако ученик оказался достоин своего учителя. И там, где враг желал классического поединка, повел бой по своим правилам.

Широко улыбнувшись красноповязочнику, Селерей вдруг приложил к губам извлеченную из рукава трубочку и резко выдохнул. В шее растерявшегося противника словно по волшебству расцвело оперение коротенькой стрелки. Выдернуть ее воин еще успел, но затем яд, покрывающий острие, подействовал, и он, точно столб, рухнул на помост.

Чистая победа! На все про все ушло несколько минут. Люди еще не успели продрать слезящиеся глаза, а тирры охраны не преодолели и половины пути, как опасность была устранена.

– Учитель, как я их?! – с гордостью воскликнул Селерей, едва Дарг поднялся на помост.

Бредущих следом за королем телохранителей, кое-как сумевших вернуть себе боеспособность, он удостоил лишь презрительного фырканья.

Вот только Наставник его чувств не разделял. Дарг, еще недавно размышлявший о невеселой судьбе парнишки, даже в этом успехе воспитанника видел лишь очередное проявление слабости. Свою ошибку и недоработку, не позволяющую считать Селерея готовым к грядущим испытаниям.

– Никак! – резко бросил Дарг и пнул носком сапога под ребра тому из красноповязочников, которого приласкали ударом в затылок.

– Н-никак? – растерялся Селерей, явно рассчитывавший на другой ответ.

– Ты кем себя возомнил? Слугой Альме, который всех спасает и прощает?! – процедил Дарг, свирепея. – Перед тобой были враги. Убийцы, не побоявшиеся поднять руку на подданного твоего короля и посланника Перворожденных, Детей Света! – Противореча самому себе, король плюнул в сторону все еще завывающего проповедника и посоветовал ему заткнуться. – Почему они до сих пор живы?!

– Н-но, Наставник!.. Я думал… надо захватить пленных. Для дознания, поиска сообщников… – начал оправдываться Селерей, но был безжалостно прерван.

– Ты – воин! Воин никерры и мой личный ученик! И твоя задача не играть в расследователей, а уничтожать любую угрозу тебе и твоему королю. Понял?! – рявкнул сын Сохога.

– Не очень… – помотал головой Селерей.

Дарг мысленно поморщился. По большому счету мальчик был прав, и в другой раз его стоило бы похвалить, но… но, мархуз побери, гвонк слишком много повидал на этом свете, чтобы безоговорочно поверить в версию воспитанника. Это была лишь отговорка, паренек просто не желал зря лить кровь. И вот эту-то черту его характера Даргу следовало немедленно переломить. В свете уготованного Селерею будущего мысль пощадить врага даже не должна была возникать в его голове. Как там говорил лисоподобный Ханг Чес’сен? Гуманист нам не нужен, да?

– Тогда просто бери нож и режь им глотки. Если своих мозгов не хватает, думать за тебя буду я! – приказал Дарг и тяжелым давящим взглядом уставился в лицо мальчишки.

Если у Селерея и имелись какие-то возражения, то он их оставил при себе. Авторитет Мастера был слишком высок, чтобы спорить с ним из-за жизней несостоявшихся убийц, и через несколько секунд юный воин потянулся за клинком…

* * *

Перевал Первого Искусника, некогда бывший частью караванной тропы из Союза городов в Суру, не использовался почти две тысячи лет. После постройки восточного тоннеля любые торговые маршруты через коварные и опасные горы Орлиной гряды окончательно потеряли привлекательность в глазах купцов и путешественников, и о перевале забыли. Разве что иногда здесь появлялись гномьи разведчики, обходящие территорию подгорных владык в поисках следов нарушителей границы. Или того реже заглядывали гости с Нолда, занятые обслуживанием самого крупного в этой части света артефакта, следящего за применением Запретной магии.

Не то чтобы последнее обстоятельство гномов сильно радовало, но и возражать самому могучему государству Торна они не могли. Слабый не спорит с сильным, слабый соглашается и терпеливо ждет своего часа. И угрюмые бородачи дождались. Однажды мархузовы Истинные оступились на кривой дорожке Большой игры, и звезда их влияния стремительно покатилась под откос. Для подгорных жителей наступило время расправить плечи и немного показать зубы. В качестве же первого шага было решено избавиться от недреманного ока нолдских надзирателей.

Вообще следящий артефакт внешне представлял собой каменную пирамиду в четыре сажени высотой, облицованную пластинами из обсидиана. Какие энергетические структуры и плетения вложены внутрь, никто, кроме Истинных, не знал. Впрочем, чтобы разломать устройство, много ума не требовалось. Команда из двух десятков гномов с зачарованными на крепость молотами, разнесла бы мархузову постройку вдребезги, никакие защитные заклинания бы не помогли. Но задуманная акция носила демонстративный и статусный характер, а потому простые решения здесь не подходили. Требовалось нечто знаковое и громкое. Как, например, испытание возможностей нового гномьего оружия – сухопутного бронехода.

По случаю двух столь знаменательных событий на перевал прибыла весьма представительная комиссия из лучших инженеров, кузнецов, механиков, алхимиков и руноплетов. Присутствовал даже один из Старейшин – достопочтенный Зигмунд Хитромудрый. Все были возбуждены и взволнованы, предвкушая грядущее действо. И лишь один гном из этой разношерстой толпы не мог позволить себе просто наслаждаться зрелищем. Именно он стоял у истоков всего происходящего, и любая неудача грозила немалым уроном его авторитету.

– Нервничаешь, Сухарт? – Зигмунд покосился на замершего истуканом сородича и панибратски хлопнул его по плечу. – Расслабься, ты ошибки если и допускаешь, то незначительные. И всегда идущие на пользу клану. Клянусь Отцом Гор!

Сухарт криво ухмыльнулся.

– И поэтому мне всегда поручают дела, где шансы на удачу редко превышают риск провала, – проговорил он нейтральным тоном. – Знаете ли, сомнительное удовольствие быть этаким специалистом по чрезвычайным ситуациям!

– Не просто специалистом, Сухарт, не просто. Почти министром! – Старейшина, чтобы подчеркнуть значимость сказанного, даже поднял указательный палец. А потом добавил гораздо тише: – И то ли еще будет…

Последние слова Сухарт предпочел не заметить, целиком сосредоточившись на медленно приближающемся рокоте от работающих движителей. Бронеходы были уже на подходе.

Первоначальная модель сухопутного броненосца выглядела как вооруженная метателями и обшитая металлом самобеглая повозка, но на деле все оказалось гораздо сложнее. Магические движители выдавали недостаточно мощности, все механизмы нуждались в тотальной переделке, да и вообще, колесная боевая машина плохо подходила к использованию в горах. И тогда, под ответственность Сухарта, из архивов извлекли чертежи шестиногих големов. Многорукие тела заменили башнями с максимально облегченными пушками, переделали управляющие блоки и добавили два дополнительных движителя. В итоге получилось нечто вроде гигантского уродливого паука, совершенно не приспособленного для транспортировки экипажа, но вполне подходящего на роль самоходного орудия. Инженеры обещали и транспортный вариант, но дальше обещаний дело пока не пошло.

Тем временем оба построенных бронехода показались из-за скального выступа и, медленно переставляя лапы – благодаря особым чарам механические конечности, когда требовалось, буквально прилипали к камню, – направились к заранее отмеченным точкам. Весь подъем от подножия гор до перевала занял у машин почти сутки, и Сухарт считал это неплохим результатом. Там, где они прошли, ведь даже козьих троп нет: одни отвесные скалы да непроходимые ущелья! Быстрее только на пузыре.

– О, ползут… – объявил вдруг Старейшина и почти сразу добавил: – Ну и страшные штуковины, скажу тебе!

– От них требуется не красота, – глухо ответил Сухарт, за что заработал еще одно покровительственное похлопывание Зигмунда.

Сухарта передернуло, но внешне он остался спокоен – не дрогнул ни один мускул. На кону стояла его карьера, и портить отношения с влиятельным Старейшиной было неразумно. Во всяком случае пока!

Среди зрителей началось оживление. До обещанного действа осталось всего ничего, и гномы торопились спрятаться в заранее подготовленных укрытиях. Потому как испытания тем и отличаются от рядовой проверки, что в любой момент могут преподнести опасный сюрприз, вроде взрыва или отлетевшего не туда осколка.

На своем месте остались лишь Сухарт со Старейшиной – их защищали чары лучших руноплетов клана. Зигмунд, видимо, собрался это как-то прокомментировать, но тут один из бронеходов вдруг со скрежетом остановился и без паузы выстрелил из пушки. Несмотря на шумоподавляющие плетения, которыми был увит ствол орудия, грохот был страшный. Но даже он мерк на фоне взрыва начиненной алхимической смесью бомбы, с первого раза попавшей аккурат в основание пирамиды. Эхо заметалось между скал, и Сухарт даже забеспокоился об угрозе обвала. Но обошлось.

Артефакт Нолда заволокло дымом и пылью, поэтому оценить последствия выстрела не получилось. Когда же второй бронеход влепил снаряд точно в центр завесы, то о судьбе следящего устройства и вовсе оставалось лишь догадываться.

– Сколько у них зарядов? – заорал Зигмунд, прижав ладони к ушам.

Чувствовалось, что Старейшина давненько не покидал уютной тиши подземных чертогов и к столкновению с реальным миром оказался не готов. Вон как надсаживается!

– По восемь у каждого. И перезарядка займет не меньше десяти минут, – гораздо спокойнее ответил Сухарт и кивнул в сторону пирамиды. – Только они не понадобятся…

Поднятые взрывами мелкий щебень и пыль быстро оседали, и уже можно было увидеть приличных размеров воронку на месте каменного артефакта. Если же воспользоваться моноклем с простейшим Кристаллом Чистоты, то картина дополнится зрелищем распадающегося на части многосоставного заклинания.

– И это облегченные пушки?! – воскликнул Зигмунд, вдоволь полюбовавшись обломками. – Какие же тогда их корабельные аналоги?

Сухарт в очередной раз промолчал. Несмотря на то что труд гномьих корабелов потеряли именно некроманты, нашлись долбанутые Молотом Отца идиоты, которые решили обвинить во всем куратора верфей. Из простого желания осадить слишком высоко взлетевшего наглеца. Разумеется, реальных обвинений Сухарту не предъявили, но неприятный осадок от этой истории остался. И любые намеки на нее вызывали у гнома раздражение.

– Ты уже знаешь, что Совет Старейшин решил принять предложение Светлых эльфов о военном союзе? – неожиданно спросил Зигмунд почти нормальным голосом.

Сухарт вздрогнул.

– То есть как решил?! Я же лично докладывал о нежелательности любых союзов с Длинноухими! – медленно роняя слова, проговорил он. – Умирать за Перворожденных других дураков не нашлось, что ли? Или пример Нолда ничему никого не научил?!

– Ты не все знаешь, – сказал Старейшина, погладив бороду. – У разведки есть все основания считать, что сила Светлых на подъеме. И лучше принять их предложение сейчас, чем о том же униженно просить потом…

– Есть основания, как же, – перебил Сухарт, усмехнувшись. – Да будь Длинноухие хоть в сто раз могущественнее, старые пер… хм, члены Совета все равно послали бы их к мархузу в зад! Так что обойдемся без официальных сказочек.

– Как скажешь! – заухмылялся Старейшина. – Тогда лови другую историю… – И, резко посерьезнев, продолжил: – Светлые эльфы предложили нам сведения о возможных причинах резкого падения рождаемости у нашего народа после Эпохи Войн.

– Что?! – прошипел Сухарт, сразу забыв обо всем вокруг. Затронутая тема была слишком важна, чтобы отвлекаться на что-то еще. – Но мы же думали, что корень проблемы запрятан в Сердце Гор, в захватившей его Бездне!

– Увы, это лишь ее видимая часть. Главная причина кроется в проклятии магов Объединенных Колоний Заката. Именно они создали заклинание из арсеналов магии Крови и, напитав его силой провала на дно Нижнего мира, наложили на весь наш народ, – удивительно спокойно сообщил Зигмунд.

Чересчур спокойно для столь ужасающей новости. Поэтому и Сухарт не стал показывать эмоций.

– Как понимаю, в качестве мести за предательство? – уточнил он.

– Вроде того. Сейчас спешно поднимаются архивные записи по численности кланов того времени, но… – Старейшина покачал головой, подбирая слова.

– Врут?.. – подсказал Сухарт.

– В главном не врут… О проклятии наши искусники и сами уже начали подозревать, особенно после того, как эффект от закрытия Прорыва оказался куда меньше расчетного. – Зигмунд поймал злой взгляд Сухарт и помахал рукой. – Не только ты не знал, половина Совета об этом впервые два дня назад услышала.

Сухарт сделал вид, что поверил. И мысленно увеличил список своих недоброжелателей в Совете на одно имя.

– Да, так вот… Лгут они только в деталях. Есть стойкая уверенность, что вовсе не закатники здесь отметились. Слишком серьезно их к тому моменту прижали, чтобы еще и о мести думать. Зато сами Светлые эльфы вполне могли расстараться, – продолжил Зигмунд, тяжело роняя слова. – В общем, гнилью от всей этой истории несет. Гнилью, предательством и подлостью!.. Вот только теперь нам позарез нужна расшифровка проклятия. Без нее народ не возродить. И раз так, то придется дать Длинноухим все, что они просят. Солдат, боевые машины, оружие… Даже эти проклятые Отцом бронеходы и те эльфам отдадим, если попросят.

Сухарт мрачно кивнул. С таким доводами не поспоришь.

– А может, сначала свяжемся с сородичами из Черного Молота? Не будем больше напирать на идею о едином гномьем мире, намекать на сохраненные знания, а просто спросим, как проклятие сказалось на Порубежниках. И сказалось ли вообще, – предложил он после некоторого раздумья. – Тем более возможность повторения контакта уже обсуждалась в Совете, в том числе через посредничество короля Западного Кайена…

– И что мы ему предложим? Вряд ли тот, кто не побоялся бросить вызов Перворожденным и всему Объединенному Протекторату, решит нам помочь просто так, из доброты душевной, – хмыкнул Хитромудрый. – Особенно в свете его дружбы с нашими будущими союзниками.

– Будем думать! – рубанул Сухарт решительно.

– Ну-ну, думай. – Старейшина широко усмехнулся. – Но только про свои новые обязанности не забывай. Совет решил, что пора прекращать разменивать твой талант по мелочам и дать действительно важное дело… Ты же говорил, что устал быть главным по чрезвычайным ситуациям? Что ж, тогда принимай под свое начало армию. Помогать Длинноухим с Козьими горами будешь именно ты!

На этом выдержка Зигмунду изменила – он засмеялся в голос. И потому не слышал тех ругательств, которые принялся зло бормотать Сухарт.

* * *

Тренировочный полигон Безликих, располагающийся в предместьях Семи Башен, редко когда пустовал. Лучшие бойцы Наказующих старались поддерживать форму и тиши лекционных залов предпочитали практические занятия. Знание сотен энергоформ и структурных особенностей тысяч плетений, конечно, вознесет тебя на вершину Искусства, но вряд ли принесет победу в бою с туповатым неучем, который только и умеет, что быстро творить десяток-другой чар. Вот и выкладывались до мархузова пота Безликие, нарабатывая необходимые навыки.

Но сегодня был особенный день. Тренировочный полигон превратился в дуэльную площадку, на которой сошлись совсем не рядовые маги. С одной стороны поля встал Глен Нукас – Подмастерье Талинды Чанос, самой молодой магички в Совете Мастеров, а с другой – льер Бримс, который не нуждался в особом представлении.

Вообще говоря, Магистр Наказующих редко получал вызовы на дуэль. Высокая должность и грозная слава защищали от сорвиголов и бретеров получше иных запретов, но нынешний противник Великого мага слишком сильно желал ему смерти, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Ведь была затронута честь дамы: Глен был безответно влюблен в свою Наставницу и крайне болезненно переносил ее многочисленные интрижки с колдунами из Совета. Так продолжалось долго. Обиды и злость копились и множились, пока на визите к Талинде льера Бримса несчастный не сорвался и не послал официальный вызов на дуэль, зарегистрировав его по всем правилам в канцелярии Ложи Магов.

Льер Бримс, разумеется, мог отказаться, сославшись на государственный пост и напряженную внешнеполитическую обстановку. Кризис в отношениях с Объединенным Протекторатом, непонятные бурления в Тлантосе, осложнившаяся ситуация на Сардуоре – да мало ли проблем, требующих внимания Магистра Наказующих?! Но репутация… мархузова репутация, бережно взращиваемая веками, неизбежно получила бы серьезный урон. Официальный вызов не оставлял Магистру ни шанса увильнуть от поединка. И ему еще предстояло разобраться, какого хфурга чиновники Ложи Магов вообще приняли прошение Нукаса. Потом, после боя…

Льер Бримс вышел драться в неизменном пижонском белом костюме, демонстративно не став вооружаться личными атакующими и защитными артефактами. Великий маг, увешанный колдовскими игрушками, что может быть хуже для реноме бойца? А вот его противник возможностью усилиться пренебрегать не стал. На груди у него аж звенел от Силы личный оберег, а на поясе скромно притулилась шпага, издали похожая на большую иглу. Магистру уже приходилось сталкиваться с подобными поделками оружейников – под внешней невзрачностью скрывающими смертельное нутро, – и он опасливо поежился.

Эхо традиционного вопроса о возможности примирения еще звучало под защитным экраном, накрывшим площадку, когда Глен, наплевав на этикет, сложил пальцы в замысловатую фигуру и атаковал Бримса лиловым Лучом Силы. Лишь молниеносная реакция и заранее активированное заклинание Предчувствия, спасли Магистра от неминуемой гибели. Он вовремя подставил под удар зеркальный Щит, который хоть и разлетелся ворохом сверкающих брызг, но свою функцию выполнил, и чары противника лишь впустую оплавили песок полигона. Кто-то другой решил бы, что Глен ударил Огнем, но льера Бримса было не обмануть. Цвет заклинания и неуловимый привкус Силы прямо говорили о сильной примеси энергии Смерти, где Огонь лишь маскировал Запретную волшбу.

Пока Магистр отбивал Луч, Подмастерье уже подготовил несколько следующих плетений. Сначала его с боков сдавили прекрасно выполненные Стены, а сверху навалилась тяжесть Огненного Пресса. Когда же льер Бримс сосредоточился на сопротивлении попыткам себя если не раздавить, то поджарить, Глен выложил на стол первый из своих секретов. Из-под левого рукава тускло блеснул артефактный браслет, и Великий маг оказался в зоне мгновенной декомпрессии. Чувствовалось, что это была отработанная серия, причем тщательно скрываемая от коллег и просто сторонних наблюдателей. Иначе агенты Бримса точно раскопали бы сведения о ней и донесли начальству.