Текст книги "Странники терпенья"

18

Марина приняла ванну, расчесала, подсушила волосы, подушилась и, накинув халат, вернулась в комнату. Бросила взгляд в сторону двери, та была всё в том же положении, чуть приоткрыта.

Марина выскользнула из халата и, голая, нырнула под одеяло. На этот раз всем телом почувствовала, как перекатывается под ней вода. Ощущение было необычное, но в целом ей понравилось.

Она ещё побарахталась немного, чтобы привыкнуть, наконец нашла наиболее удобную позу, улыбнулась.

Класс!

В последний раз взглянула в сторону двери, выпростала руку из-под одеяла, дотянулась до кнопки, выключила лампу.

Теперь оставалось только ждать.

Надеюсь, недолго!

19

Но ждать пришлось долго. Так долго, что глаза стали слипаться, и Марина начала медленно проваливаться в сон. Под ней плескались, укачивали её тёплые волны, что-то ласково и беззвучно нашёптывали ей…

Марина не услышала ни приближающихся шагов за дверью, ни скрипа открывающейся двери. Но она почувствовала, как тёплая ласковая вода вдруг стала холодной, почти ледяной, и это заставило её проснуться.

Ощутила, как медленно соскальзывает с неё одеяло, и тут же подавила инстинктивный порыв вернуть его на место, поскольку поняла, что оно скользит по её телу всё ниже и ниже совсем не случайно, его осторожно, но настойчиво стягивают с неё.

Марина замерла. Куча мыслей одновременно роилась в её голове.

Вот оно!

Наконец-то!

Мне страшно!

Что он делает?

Одеяло уползло.

Теперь она лежала совершенно голая, боясь шелохнуться.

Из-под полуприкрытых век ей удалось разглядеть возникший напротив окна силуэт.

Боже!

Что он хочет?!

Что мне делать?!..

Она была в полном смятении. Пыталась дышать ровно, но грудь её вздымалась, и от этого Марина ещё больше впадала в отчаяние. Понимала, что предательская грудь выдаёт её.

Ей показалось, что силуэт приблизился, что поднял руки вверх, при этом руки сжимают какой-то предмет. Впрочем, она не была уверена, сквозь ресницы было видно очень плохо.

Почему он молчит?!.

Чего он ждёт?!.

Боже, боже, боже!

Будь что будет!

Она уже было совсем решила перестать притворяться и открыть глаза, но в это самое мгновение вдруг блеснула какая-то вспышка, заставившая её, наоборот, зажмуриться ещё сильнее. Одновременно с этим раздался уже хорошо знакомый ей звук щелчка фотоаппарата:

КЛИК!

И снова вспышки и щелчки:

КЛИК!

КЛИК!

КЛИК!

Она поняла. Тут же успокоилась.

Ничего не будет!

Он работает.

Она для него никакая не женщина. Она для него просто модель. Повод для его замечательных фотографий.

Ей захотелось плакать.

Нельзя!

Ни в коем случае!

Она выдержит.

Во что бы то ни стало!

Пусть думает, что она крепко спит, ничего не знает, не чувствует.

КЛИК! КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Она стиснула зубы и подавила рвущийся на волю всхлип.

20

Андрей снимал беспрерывно, работал с невероятной скоростью, понимал, что она вот-вот проснётся, а может быть, и уже проснулась. Мгновенно менял крупности, ракурсы.

Объектив фиксировал выхваченные из темноты части обнажённого тела: вытянутые руки, разбросанные на подушки волосы, сжатые бёдра…

Наконец он остановился. Поднял валявшееся на полу одеяло, осторожно укрыл Марину.

Та потянулась, с лёгким вздохом перевернулась на другой бок.

Он прислушался к её дыханию. Оно было ровным, глубоким.

Похоже, получилось!

Она не проснулась, всё сработало! Лёгкое снотворное, которое он ухитрился подсыпать ей в воду, безусловно, сделало своё дело. Хотя он заготовил объяснительную речь, но кто знает, как бы она отреагировала, разбуженная посреди ночи. А ведь им ещё работать и работать!

Это только начало!

Андрей бесшумно вышел из комнаты.

В коридоре он с облегчением вздохнул, взглянул на часы. Всё вместе, включая съёмку, заняло одну минуту сорок семь секунд.

Неплохо!

21

Марина из-под одеяла следила, как он уходит.

Дождалась, пока за ним закроется дверь, и только после этого дала волю слезам. Ей было горько и стыдно. Какая же она всё-таки дура!

Провинциальная, необразованная дура!

Что она здесь делает?!.

Зачем только она согласилась здесь остаться!

Какой стыд!

А он небось, довольный, спокойно пошёл спать! Улёгся, счастливый, в свою шикарную постель и сопит в две дырки!

Ему всё равно, что она тут лежит и заливается слезами!

Как всё ужасно!..

22

Андрей находился на своём рабочем месте, в своей любимой тёмной комнате, там, где не было ни дня, ни ночи, где всегда горел один и тот же красный загадочный свет.

Он проявил плёнку, дождался, пока она высохнет, и теперь сосредоточенно печатал фотографии, горящими глазами рассматривал появляющиеся под фотоувеличителем изобра жения.

Нет, интуиция не подвела его!

На этот раз ему удалось ухватить что-то по-настоящему ценное. В этих линиях бёдер, груди, плеч, подчёркнутых, выбеленных ярким светом, безусловно, что-то есть! Они очень выразительны, трудно оторваться, хочется смотреть и смотреть!

По крайней мере, одну или две работы он из этой серии выберет. Ему повезло с этой девушкой! Главное, сейчас не останавливаться!

Работать и работать!

И он обязательно найдёт! Сделает что-то такое, от чего весь мир просто ахнет!

И пусть они все зайдутся от зависти!

У них нет ни его таланта, ни его чутья, ни такой модели!

Пусть сдохнут!

Воскресенье

1

Солнечный луч, как несмелый мальчик, осторожно и ласково скользил по обнажённому плечу спящей девушки, по её тонкой шее, неспешно передвинулся выше, остановился на мгновение в ямочке на подбородке, но тут же пополз дальше, заставил вспыхнуть розовым цветом пухлые губы, позолотил щёки, нос и наконец добрался до глаз. Закрытые веки от этого нежного и горячего прикосновения слегка задёргались, затрепетали и… глаза распахнулись.

Марина непонимающим взглядом обвела комнату.

Постепенно сознание её прояснилось, она вспомнила события прошедшей ночи, сердито сжала губы, нахмурилась, и в этот момент почувствовала, как чьё-то жаркое дыхание опаляет её справа. Она повернула голову и тут же резко отпрянула назад.

Ужас!!!

В нескольких сантиметрах от неё находилась распахнутая, полная острых белых зубов пасть с высунутым красным языком.

Когда прошёл первый испуг, Марина разглядела над страшной пастью пару выразительных, дружелюбно смотрящих на неё карих глаз и с облегчением выдохнула.

Около кровати сидел Чарли, они познакомились вчера, и она его не боялась.

2

Марина выпростала руку из-под одеяла, протянула к собаке. Чарли тут же откликнулся на этот жест, щекотно облизал ей ладонь. Марина улыбнулась, подвинулась поближе, стала гладить ему голову.

Чарли заворчал, он не любил, когда это делал кто-то, кроме Хозяина. Изначально, ещё, когда он был маленьким щеночком, Чарли на всю жизнь запомнил, как Хозяин взял его на руки и погладил по голове. Чарли прижал тогда уши, отдаваясь ласке, и таким образом между ними раз и навсегда было установлено настоящее взаимопонимание. Хозяйские прикосновения были их актом любви, и когда кто-то другой пытался делать с ним то же самое, Чарли воспринимал это как посягательство на их с Хозяином особые отношения.

Поэтому сейчас, вместо того, чтобы прижать уши, как он это делал обычно, когда его гладил Хозяин, Чарли нарастающим в груди рычанием дал понять этой Гостье, что ей не следует так поступать.

Но Марина не могла услышать это предостережение. Она продолжала гладить Чарли, не понимая, почему его взгляд изменился, перестал излучать дружелюбие.

3

Чарли всё больше раздражало, как вела себя эта странная Гостья. Она даже не пыталась поговорить с ним, возможно звуки её голоса, привычные ласковые слова изменили бы его настроение. Но она упорно молчала, от чего её неуместные ласки становились совсем неприятными. Всё это было странно и неправильно.

Чарли рычал всё громче. Он искренно не понимал, почему Гостья не реагирует на его столь явное неприятие её неуклюжих попыток подольститься к нему. Любой другой на её месте уже давно бы убрал руку.

Чарли встал и открыл пасть. Рычание вырвалось наружу. Он сначала негромко, а потом уже во весь голос рявкнул несколько раз подряд. Он, конечно, не агрессивен по своей натуре, он старался быть вежливым. Он дал понять Гостье, что ему не нравится то, что она делает. Но она это проигнорировала. Она упряма, ей наплевать на него, а самое главное, на Хозяина, которого она унижает таким образом. Что ж, это последнее предупреждение! Если и оно не возымеет действия, тогда придётся перейти к крайним мерам. Пусть тогда эта невежа пеняет сама на себя!

Марина не услышала, но увидела, что Чарли залаял. Она совсем смешалась, не понимала, что происходит. Решила, что надо попробовать приласкать его ещё больше.

Чарли окаменел. Неужели и вправду придётся укусить её? Он ещё ни разу в жизни не кусал человека. Это против его природы. Уйти? Нет, это невозможно, он же не трус какой-нибудь, и в данном случае его уход или скорее бегство можно будет расценить как определённое предательство по отношению к Хозяину…

И тут Чарли вспомнил. Однажды на прогулке они с Хозяином встретили необычную пару. Женщина вела за руку большого парня со странным лицом. Парень, завидев Чарли, стал тянуть к нему руки, хватать его, Чарли, разумеется, увернулся и дал понять, что с ним так поступать нельзя. Но парень продолжал улыбаться своей странной пугающей улыбкой и тянуться к нему. Когда они отошли подальше, Хозяин объяснил Чарли, что обижаться на парня не следует, он больной. При этом несколько раз произнёс ранее не знакомое Чарли слово – дебил.

Теперь всё стало ясно. Эта Гостья такая же больная, тоже дебил. И вести себя с ней надо соответственно. Обижаться нельзя.

Чарли лёгким движением головы сбросил до смерти надоевшую руку, улёгся на пол и завилял хвостом, всячески демонстрируя, что конфликт исчерпан.

4

Марина с облегчением вздохнула. Она победила. Контакт с этим непростым псом был установлен. Она откинула одеяло и села, спустив ноги на пол. Потом дотянулась до своей сумки, лежавшей тут же, около кровати, порылась там, вынула телефон.

Чарли лежал спокойно, полуприкрыв веки. На самом деле зорко следил за всеми действиями дебила. Дебилы, судя по особой интонации, с которой произносил это слово Хозяин, непредсказуемы, поэтому ждать от них можно чего угодно. Пока Гостья в их доме, нужно быть всё время наготове, держать уши востро.

В телефоне оказалась эсэмэска от Тани. Таня писала:

«ТЫ ГДЕ? МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВСТРЕЧАЕМСЯ В 8?»

Марина улыбнулась. Быстро отстучала ответ:

«КОНЕЧНО. Я ТЕБЕ ТАКОЕ РАСССКАЖУ! ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ! ДО ВСТРЕЧИ!»

В конце концов, тот факт, что ночью между ними ничего не произошло, можно расценить скорей положительно. Он – необычный человек, художник. И ведёт себя поэтому необычно. Любой другой, конечно, стал бы тут же примитивно приставать. А Андрей – нет. Для него гораздо важнее работа, искусство. Какой же он… Она поискала слово.

Интересный! Вот какой.

Да, интересный. Даже очень. Влюбиться можно. Или она уже влюбилась? А почему бы и нет, кстати? Её роман с Артёмом, её партнёром по театру, закончился.

Почти закончился.

Ну да, просто Артём ещё об этом не знает. Впрочем, о чём она сейчас думает? Надо срочно привести себя в порядок, Андрей, наверное, уже давно ждёт.

Марина вскочила с места и в прекрасном настроении отправилась в ванную.

Чарли искоса проследил за ней, а когда дверь в ванную закрылась, спокойно переместился так, чтобы она была под постоянным наблюдением.

Минут через двадцать дверь ванной распахнулась. Появилась готовая к творческим подвигам Марина – свежая, причёсанная, благоухающая. Косметики положила самый минимум, только необходимое.

Мало ли что ему придёт в голову?!..

Она испытывала странное чувство. Так, наверное, чувствовал бы себя чистый холст перед тем, как великий художник начнёт наносить на него свои первые мазки.

Интересно, а можно изобразить чувства холста?

Она тут же и попробовала. Тело изогнулось, приняло какую-то причудливую форму, руки растопырились, глаза широко распахнулись, рот приоткрылся. Вся она застыла в некоем трепетном ожидании.

Чарли наблюдал за ней с тревогой. Дебил лишний раз подтвердила свою полную невменяемость. Можно было в любую секунду ждать неизвестно чего.

Чарли встал. Уши торчком, весь напряжён, готовый ко всему.

Но Марина уже ожила. Как ни в чём не бывало, вышла из спальни. Чарли чуть-чуть расслабился, тут же затрусил за ней.

5

Марина направилась в студию. Ей казалось, что Андрей ждёт её там. Но она ошиблась, там никого не оказалось. Зато её ждал сюрприз. На специальных, свешивающихся с потолка прищепках чуть покачивались развешенные по всей комнате чёрно-белые фотографии – плоды ночной работы.

Марина изумлённо переходила от одной к другой, с трудом узнавая себя на этих удивительных снимках. Собственно это и не была она, это были какие-то линии, контуры, образы, выхваченные из темноты, изысканно подчёркнутые светом и тенью.

Он, конечно, настоящий волшебник!

Ей просто невероятно повезло, что они встретились.

Она на секунду задержала взгляд на окне. Там, за окном, шла обычная жизнь. Ездили машины, гуляли люди, не подозревающие, что здесь, совсем рядом с ними, существует совсем другой мир. Мир, который своими руками, своим неудержимым талантом создаёт фотограф Андрей.

Но где же он?

Его надо срочно найти!

Марина повернулась и, чуть не наткнувшись на Чарли, который ловко отскочил в сторону, выбежала в коридор. Чарли тут же пристроился за ней.

6

Они переходили из комнаты в комнату, но Андрея нигде не оказалось. Дом был пуст. Пуста его спальня, пуст кабинет, пуста гостиная с поразившим Марину огромным камином и большим плоским телевизором вполстены. И на первом этаже тоже пусто, в кухне – никого.

Неожиданно Чарли, неотступно следовавший за ней повсюду, остановился, навострил уши. В пустом дом звонил телефон. Он висел тут же в кухне, на стенке. Чарли залаял, привлекая внимание дебила к звонку, но и эта попытка оказалось напрасной. Никакой реакции не последовало.

Марина, не слышавшая телефонных звонков, восприняла лай собаки по-своему. Она решила, что Чарли хочет пить и есть. Где хранится еда, она не знала. Но с питьём было проще. Она взяла большую миску, наполнила водой и поставила перед Чарли.

Тот удивлённо посмотрел на неё. Дебил и есть дебил, что с неё взять. Разве будет уважающий себя пёс пить из миски, стоящей на полу, нагибаться, рискуя потерять осанку, когда во дворе на уровне его головы стоит прекрасная поилка?!.

В это время откуда-то издалека до его тонкого слуха донёсся еле слышный мерный стрекочущий звук. Чарли мгновенно напрягся, навострил уши. Он не ошибся. Этот звук Чарли узнавал мгновенно, выделял его из массы подобных. Так звучал мотор машины его Хозяина. Чарли радостно залаял, и бросился вон из кухни.

7

Марина через окно с некоторым удивлением наблюдала, как пёс понёсся к воротам и несколько минут нетерпеливо прыгал вокруг. Наконец ворота открылись, и в них въехал уже хорошо знакомый ей серебристый «мерседес». Ещё через пару минут Андрей уже входил на кухню, держа в руках подносик из «Кофе Хауза».

– Доброе утро, – приветливо улыбнулся он. – Привёз капучино и свежие круассаны. Как ты к этому относишься?

Марина улыбнулась в ответ. Она хорошо относилась и к тому и к другому.

– Вот и славно, – тараторил Андрей, одновременно ловко сервируя стол для завтрака. – Я заметил, что тогда в кафе ты пила капучино. Так что решил, не ошибусь. Как тебе спалось? – лукаво покосился он на неё.

Марина состроила сердитую гримасу, выразительно погрозила ему пальчиком.

– Так я всё же разбудил тебя? Ты не спала? Виноват, прости, виноват, – рассмеялся Андрей. – Больше так не буду. Правда. Прости, пожалуйста.

Он вдруг стал похож на провинившегося мальчишку. Марина не смогла сдержаться, глядя на его виноватый вид. Сердитая гримаска исчезла сама собой, опять засияла улыбка.

– Но согласись, это того стоило? Ты видела фотографии?

Она энергично закивала, подняла два больших пальца вверх – здорово!

– Значит, я прощён?

Снова кивок, на этот раз весьма изящный и неспешный – вы прощены, сударь!

– Ну что ж, раз так, тогда прошу вас, сударыня. Завтрак подан.

8

Завтрак затянулся. Андрей поймал себя на том, что разговор с этой молчаливой собеседницей доставляет ему немалое удовольствие. Его впервые никто не перебивал, никто не возражал. О чём бы ни шла речь, он чувствовал на себе постоянный внимательный, чуть напряжённый взгляд, в котором явственно сквозило восхищение.

И он охотно делился со своей гостьей всем подряд – творческими планами, воспоминаниями детства, кулинарными пристрастиями.

Кофе был выпит давным-давно, и уже опять захотелось пить, и потому было единодушно решено (энергичные утвердительные кивки Марины) завершить утреннюю трапезу чаепитием (конечно же на японский манер) в саду, на крытой веранде, выходящей к бассейну.

9

Андрей поднялся наверх, зашёл в гостевую спальню, направляясь к застеклённому шкафчику. По дороге бросил взгляд на постель, где спала Марина. Слегка примятая подушка ещё хранила очертания её головы. Он помедлил секунду, потом подошёл поближе, взял подушку в руки, прислонил к лицу, понюхал.

Так и есть!

Подушка до сих пор хранила лёгкий аромат её духов, смешавшийся с запахом её волос. Андрей глубоко вдохнул пару раз, потом вернул подушку на место, достал из шкафчика всё необходимое для чайной церемонии и покинул комнату.

10

Марина сидела за столиком около бассейна, наслаждалась покоем, который исходил от этой голубой воды. Оценила всё принесённое – вежливо поклонилась, прижала руку к сердцу, демонстрируя, как ей нравятся эти чашечки, чайник, все эти специальные палочки для накладывания, размешивания, смакования.

Пока Андрей заваривал и разливал чай, достала свой айфон, быстро написала что-то. Показала ему.

«МНЕ КАЖЕТСЯ, Я НАЧИНАЮ ВАС ПОНИМАТЬ.»

– Ну вот и отлично, – улыбнулся он. – Только не вас, а тебя, хорошо?

Она слегка пожала плечами – мне это сложно, я так не привыкла.

– Я тебя прошу, – настаивал он.

Марина неуверенно кивнула – хорошо, я попробую.

Потом написала:

«Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛА О СВОЁМ ТЕЛЕ КАК О ПРЕДМЕТЕ ИСКУССТВА.»

Андрей просиял:

– Ты попала в точку. Конечно, твоё тело – предмет искусства. Я рад, что ты это почувствовала. Понимаешь, женщины – это прекрасные создания, изумительной красоты цветы. И я, как художник, разумеется, не могу не откликаться на эту манящую красоту. Но если смотреть на них с обыкновенной, человеческой точки зрения, то… как бы тебе это объяснить… это – хищницы, да-да, настоящие хищницы, которые высасывают всю энергию из мужчин. Ты понимаешь, о чём я говорю?

На этот раз никакого кивка со стороны Марины не последовало. Она посмотрела на часы и снова стала что-то писать на своём телефоне.

Но Андрей в запале не обратил никакого внимания на то, что она уже не может «услышать» его. Ему важно было довести свою мысль до конца.

– Ты, конечно, сразу подумала о себе. Какая я, мол, хищница? Но ты – особый случай. Ты – исключение. Ты ведь понимаешь, о чём я говорю? Каждый мужчина подсознательно жаждет убить мамонта, и каждая женщина хочет найти мужчину, который убьёт мамонта ради неё…

Марина оторвалась от телефона, протянула его Андрею.

Он прочёл:

«АНДРЕЙ, БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ВСЁ. ТЫ ЧУДЕСНЫЙ. НО, МОЖЕТ, МЫ НАЧНЁМ? Я ОБЕЩАЛА ПОДРУГЕ ВСТРЕТИТЬСЯ С НЕЙ СЕГОДНЯ».

– О, да, конечно, – спохватился он. – Извини, я заговорился. А знаешь что?.. – Он оценивающе оглядел её с головы до ног. – А почему бы нам не начать прямо здесь? Свет отличный. Я бы даже сказал, идеальный. То, что надо. Ну-ка, сядь туда, поближе к воде.

Она спрятала телефон в сумку, послушно встала, изящно пождав ноги, уселась на траву почти на краю бассейна.

– Perfecto! – оценил Андрей.

Он довольно улыбнулся. Вода, на которой играли блики солнца, давала дополнительное мерцающее освещение.

– Подожди меня здесь. Только не двигайся, хорошо?

11

Он быстро сбегал за камерой. Пока заряжал плёнку, не отрывал от Марины глаз, определял ракурс, крупность. Взгляд его изменился, стал сосредоточен, серьёзен.

– Марина, можно я тебе личный вопрос задам? Не захочешь, не будешь отвечать, ладно?

Она выпятила нижнюю губку, чуть наклонила голову, повела плечиком – не знаю, это зависит от вопроса.

КЛИК! КЛИК!

Он тут же поймал этот выражение, зафиксировал его.

– Я хотел спросить, как ты лишилась слуха?

Взгляд Марины затуманился, но только на секунду. Она легко встала, сделала пару шагов за сумкой, висевшей на стуле, на котором она сидела ранее. Вернулась назад, приняв в точности прежнюю позу. Достала из сумки телефон и мгновение спустя уже склонилась над ним, писала ответ. Он снял и это.

На дисплее появилось:

«ГОЛОС И СЛУХ БЫЛИ У МЕНЯ ОЧЕНЬ СЛАБЫЕ С САМОГО РОЖДЕНИЯ. ПОЛНОСТЬЮ ИСЧЕЗЛИ, КОГДА МНЕ БЫЛО 4 ГОДА.»

Андрей прочёл написанное, кивнул, как будто именно этого и ожидал, внимательно посмотрел в глаза Марине. В её взгляде читалось доверие и… что-то ещё. Что-то неуловимое.

Что же это?

Скорее всего, надежда.

Но на что?

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Андрей снова защёлкал аппаратом, пытался уловить это ускользающее выражение.

Марина спрятала телефон в сумку, встряхнула головой, растрепала волосы, переменила позу.

Андрей снова кивнул, поразился, как она почувствовала то, что надо было сделать, именно этого он и хотел сейчас. Он снимал беспрерывно, сновал вокруг неё, то приседая, то вставая, словно исполнял какой-то причудливый ритуальный танец. Попутно успевал перекладывать её руки, снимал их отдельно, очень крупно, ему нравилось, как светятся голубые прожилки сквозь почти прозрачную кожу, нравились её тонкие, чувственные, выразительные пальцы.

– Теперь выгни спину! – попросил он. – Вот так! Отлично!

Андрей отступил на пару шагов назад, подыскивая наиболее удачный ракурс. Что-то попало ему под ногу, мешало. Он, не переставая снимать, досадливо тряхнул ногой, услышал всплеск, выпрямился. Маринина сумка упала в бассейн, шла ко дну.

О, господи!

Тут же подскочил, неодобрительно залаял Чарли. Андрей мгновенно положил камеру, растянулся во весь рост, попробовал ухватить сумку. Но уже было поздно, он не успел.

– Чарли, хватит! Замолчи!

Андрей сел, виновато взглянул на Марину. Та в свою очередь, неотрывно смотрела за плавно оседавшей на дно сумкой. На вытянутой шее задвигался кадык – она невольно глотнула. Повернулась к нему, огорчённо чуть повела плечиками.

Её любимый жест!

– Прости меня, – бросился извиняться Андрей. – Я неуклюжий, как медведь. Извини. Сейчас я её достану.

Он сбегал за сачком и выудил со дна сумку. Марина первым делом схватила телефон, вытерла его, потрясла. Всё было бесполезно. Телефон умер, оживить его никак не получалось.

Андрей мягко повернул её лицо к себе, чтобы она увидела его губы.

– Пусть полежит на солнце, может быть, высохнет, заработает. В крайнем случае, я куплю тебе другой, такой же, я обещаю. Ты меня простила?

Марина кивнула – конечно, я простила.

– Тогда давай продолжим, хорошо?

Она показала две буквы глухонемого алфавита – ОК.

Он понял.

– Вот и отлично. Я буду теперь очень осторожен, обещаю. Собственно здесь мы закончили. Пойдём к дому.

Они разложили сумку и всё, что в ней находилось, на солнце, и сессия продолжилась.