Текст книги "Странники терпенья"

12

Андрей экспериментировал на полную катушку. Фотографировал её в разных уголках своих владений – то на фоне стены, то у сарая, то у ствола раскидистой берёзы. Заставлял её принимать самые разнообразные позы. Затем поменял камеру, теперь он снимал на цвет. Сбегал в дом, притащил ворох разнообразной одежды. Чего только не оказалось в его гардеробе – от клоунского яркого костюма до генеральского мундира.

Марина с удовольствием подчинялась любым его прихотям, быстро напяливала на себя выбранный им предмет одежды, меняла причёски. Она чувствовала, что происходит что-то необычное. По сравнению со вчерашней эта сессия была куда более экстравагантной и оригинальной.

Они перешли в дом, в студию, и всё началось заново. Андрей попросил её полностью раздеться, и Марина, после недолгих колебаний, подчинилась. Она стояла обнажённая в лучах солнца, ждала от него указаний, что теперь делать.

Андрей внимательно смотрел на неё, недовольно хмурился.

Чего-то не хватает!

Тут же догадался, просиял:

– Стой! Не двигайся! Сейчас вернусь!

Вернулся с куском угля, вымазал ей ладони.

Это уже лучше!

Нагое тело. Белая кожа. Чёрные ладони.

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

13

Чарли лежал у окна, следил за работой. Ни на секунду не выпускал дебила из поля зрения.

Марина начала уставать. Сессия длилась уже несколько часов.

Андрей опустил камеру, присмотрелся.

– А теперь говори со мной! – неожиданно крикнул он.

Она удивлённо посмотрела на него.

Что он теперь хочет?

– Говори, говори со мной! Прочти мне стихи!

Она хотела было отказаться, но его глаза горели, он ждал.

И она подчинилась, начала читать, пользуясь азбукой жестов. Вымазанные углём руки летали в воздухе, складывая буквы в слова, а слова в строки.

Perfecto!

Он тут же снова поднял камеру, быстро защёлкал, пытаясь поймать, зафиксировать эту выразительную необычную пластику.

Стихотворение закончилось. Она остановилась.

– Что это было? – спросил Андрей. – Что за стихи?

Марина подбежала к стоявшему в углу студии столу, нашла лист бумаги, написала:

«ДУША САМА ВЫБИРАЕТ СЕБЕ ОБЩЕСТВО. ЭМИЛИ ДИКИНСОН, АМЕРИКАНСКАЯ ПОЭТЕССА».

– Вот как? – удивился Андрей. – Любопытно. Надо будет почитать.

Он с новым интересом взглянул на девушку. Она вызывала у него всё большее восхищение. Сколько же ещё сюрпризов кроется в блестящей глубине этих зеленоватых глаз?…

Вслух же сказал:

– Собственно, мы закончили. Спасибо тебе. Мойся, одевайся. Я схожу, принесу что-нибудь выпить, хорошо?

И, не дожидаясь её кивка, вышел из комнаты.

Марина переглянулась с Чарли, который не сдвинулся с места, пожала плечиками и отправилась в ванную.

14

Марина сидела на полу около стенки, в углу, отдыхала. Только сейчас почувствовала, как сильно устала после этой непривычной работы. Вошёл Андрей, нёс на серебряном подносе два бокала с коктейлем.

– Это мохито, тебе понравится. У меня свой собственный рецепт.

Уселся рядом, сунул в коктейли по трубочке, протянул один бокал Марине. Некоторое время они сидели в полной тишине, умиротворённо посасывая вкусную, чуть пряную жидкость. Потом он пересел к другой стенке, чтобы она могла видеть его лицо:

– Скажи, Марина, а ты не могла бы остаться подольше, а? Я бы хотел показать тебе один из моих самых любимых фильмов. Называется «Мужчина и женщина». Ты не видела?

Она покачала головой – нет, не видела.

– Это старый французский фильм. Первый фильм знаменитого режиссёра Клода Лелюша. В главных ролях Жан-Луи Трентиньян и Анук Эме.

Она чуть пожала плечиками. Эти имена ничего ей не говорили.

– В шестидесятых это был безумно популярный фильм. Там совершенно потрясающая музыка! Тебе очень понравится!

Какая музыка! О чём ты?! Болван!

– Прости меня! – спохватился он. – Я забыл…

Она остановила его излияния решительным жестом, потянулась всё за тем же листом бумаги, на котором писала раньше, схватила карандаш. На бумаге появилось:

«НЕ НАДО ИЗВИНЯТЬСЯ. Я УМЕЮ ВООБРАЖАТЬ МУЗЫКУ».

– Серьёзно? Ты можешь воображать музыку? – поразился Андрей. – А голоса? Можешь воображать голоса?

Она закивала – могу!

– И как, по-твоему, звучит мой голос?

Марина на секунду задумалась, потом опять взялась за карандаш, быстро написала: «ПОХОЖ НА ГОЛОС МОЕГО ПАПЫ. Я ЕГО ПОМНЮ».

Андрей растерялся, не знал, что сказать на это. Вдруг увидел, какая она ещё юная, совсем другое поколение.

Некоторое время они опять сидели молча, тянули свои коктейли через трубочки. Марина посмотрела на часы, нахмурилась. Отставила бокал, вскочила на ноги, жестом объяснила Андрею, что сейчас вернётся. Чарли было ринулся за ней, но Андрей его удержал.

– А ты куда? Она же сказала, что сейчас вернётся. Сиди.

Чарли со вздохом подчинился. Главный закон жизни – ни при каких обстоятельствах нельзя ослушаться Хозяина.

15

Во дворе уже протянулись длинные синие тени. Солнце лукаво пряталось за деревьями, а на улице почему-то горел стоящий недалеко от ворот одинокий фонарь, уныло свесивший большую голову на змеиной шее.

Марина подбежала к телефону, схватила его, попыталась включить. Всё было бесполезно. Телефон хоть и высох, но работать не собирался. Она огорчённо посмотрела вверх. Там, на втором этаже, у окна стоял Андрей, наблюдал за ней.

Марина покачала головой, развела руками – ни черта не работает! Потом собрала вещи и побрела обратно в дом.

– Могу только ещё раз сказать, что мне очень жаль, что так случилось! – заявил Андрей, когда она вернулась в студию. – Новый телефон за мной, как обещал. Так что ты решила?

Марина улыбнулась, приложила руку к груди, поклонилась, потом выразительно показала на часы, пожала плечиками – я бы хотела остаться, но не могу, надо идти! Большое спасибо!

Андрей не обратил ни малейшего внимания на эту жестикуляцию. Обаятельно улыбнувшись, он сделал ей знак подождать, выбежал в коридор и вскоре вернулся, держа в руках диск с «Мужчиной и женщиной» в красочной обложке.

– Фильм на французском языке, – невинно объяснил он. – Но есть субтитры по-русски. Можно читать. Понимаешь? Предлагаю – сначала вкусно обедаем, потом смотрим роскошное кино. Не пожалеешь, клянусь.

Марина всё прекрасно поняла ещё до того, как он открыл рот. Этому мужчине очень трудно было возражать. Он всегда добивался всего, что задумывал. В конце концов, с Таней можно встретиться и завтра. А тут предстоит удивительный и, судя по всему, незабываемый вечер.

Она снова схватилась за карандаш. Легко касаясь бумаги, написала несколько слов:

«ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ МОЕЙ ПОДРУГЕ ТАНЕ – 8 (926) 324-00-98. СКАЖИТЕ, ЧТО Я НЕ СМОГУ С НЕЙ СЕГОДНЯ ВСТРЕТИТЬСЯ И ЧТО МОЙ ТЕЛЕФОН НЕ РАБОТАЕТ. СПАСИБО.»

– ¡No es problema! – оживился Андрей. – Сейчас сделаем. Только не «позвоните», а «позвони», мы же договорились.

Он отошёл в сторону, снял трубку с настенного телефона, набрал номер:

– Алло, это Таня? Здравствуйте.

Разговаривая, он расхаживал по комнате с трубкой в руках и, к огорчению Марины, оказался повёрнут к ней спиной, так что дальнейшая часть разговора так и осталась для неё неизвестной, неуслышанной.

Когда он опять повернулся к ней лицом, она прочла по его губам только: «ХОРОШО, ТАНЯ. ВСЕГО ДОБРОГО».

Андрей водворил трубку на место и довольно хлопнул в ладоши:

– Ну вот и всё! Я дал твоей Тане мой номер телефона на случай, если ей что-то надо будет тебе сообщить.

Марина смотрела на него с нескрываемым восторгом. Этот человек поражал её всё больше. Он обо всём заботился, всё предусматривал. И никаких поползновений в её сторону. Всё, чем он всерьёз увлечён, – творчество, всё подчинено ему. Именно о таком мужчине она мечтала. Просто до сих пор ей казалось, что это несбыточная мечта, что таких не бывает.

– Ну что, будем обедать? – улыбнулся Андрей.

Только тут она почувствовала, как проголодалась. Подняла вверх два больших пальца – классная идея!

16

После обеда они сидели в гостиной, смотрели кино на огромном плоском телевизоре, она таких раньше даже не видела. Чарли, как всегда, лежал рядом, периодически поглядывал на экран, хотя особого интереса не проявлял. Он предпочитал спортивные передачи, например футбол. Там он живо следил за мячом, переживал, даже порой не выдерживал, лаял.

В камине потрескивали настоящие дрова. Тепло и запах, шедшие от него, создавали удивительный уют, напоминали Марине её детство, которое прошло у деда с бабкой, в пермской деревне Гольцы. Голова немного кружилась, то ли от выпитого шампанского, то ли просто от переизбытка эмоций, охватив ших её.

Вытянув тонкую шею, чуть приоткрыв рот, она напряжённо следила за драматическими перипетиями фильма. Когда в кульминационный момент, после того как Трентиньян и Анук Эме наконец-то оказались вместе в постели, что-то пошло не так, и они расстались, Марина не выдержала, судорожно глотнула, всхлипнула беззвучно. На глазах показались слёзы.

Андрей покосился на неё, в очередной раз поразился, как чувственна эта девушка, как, несмотря на полную глухоту, то есть определённую изоляцию, глубоко воспринимает всё, что видит.

Анук Эме уехала. Трентиньян печально побрёл к своей машине. Марина нервно заламывала пальцы, кусала губы.

Неужели это всё? Но ведь они же любят друг друга?!

Однако, что-то вдруг изменилось на экране. Жан-Луи Трентиньян явно что-то задумал, опять помчался куда-то на своей гоночной машине. Марина вся подалась вперёд, затаила дыхание.

Он её вернёт!

Она оказалась права. Трентиньян обогнал поезд, увозивший от него любимую, и встретил Анук Эме на вокзале. Слёзы просохли, глаза засияли.

Марина хлопала в ладоши от радости, походила сейчас на маленькую девочку, получившую желанный подарок.

– Ну что, тебе понравилось? – спросил Андрей.

Тут же подумал, что вопрос риторический, можно не спрашивать.

Марина энергично кивнула несколько раз, посмотрела на него с благодарностью.

– Я так и думал, – улыбнулся он. – Я же тебе говорил.

Он разлил остатки шампанского, поставил бутылку на пол.

– Как ты скажешь на своём языке «останься»?

Она чуть сдвинула бровки – то есть?

– Ну, покажи мне это слово – «останься»! По буквам. Можешь?

Теперь уже она улыбнулась. Руки вспорхнули, быстро сделали несколько изящных жестов и вернулись обратно.

– А можно ещё разок? – попросил он. – Только медленно, чтобы я попробовал тоже.

О, С, Т, А, Н, МЯГКИЙ ЗНАК, С, Я. Пожалуйста.

Маринины руки, как в замедленном кино, поплыли в воздухе.

Андрей старательно, хоть и неумело, повторял за ней каждый жест. В результате оба расхохотались.

– Нет, в самом деле, останься, – сказал он, посерьёзнев. – Уже поздно, и ты устала.

Она колебалась, не знала, что ответить.

По привычке склонила голову, повела плечиком – спасибо, конечно, но…

– Хочешь ванну принять? – не обращая никакого внимания на эту жестикуляцию, предложил Андрей. – Не просто ванну, я тебе сделаю особую, ванильную. С пузырями. У меня есть такие специальные бомбочки для ванной. Ну и со свечами, конечно. Будет красиво.

Она не сомневалась, что так и будет. И всё-таки не решалась. Вторую ночь подряд? Не злоупотребляет ли она его гостеприимством?..

Как-то всё происходит быстро и странно…

Или он опять задумал ещё одну ночную фотосессию?

Андрей будто прочёл её мысли.

– Больше никаких сюрпризов посреди ночи! – клятвенно пообещал он. – Ну что, согласна?

Конечно, она была согласна.

Ещё бы!

17

Десятки ароматных свечей разной конфигурации горели вокруг ванной. Марине казалось, что она плывёт среди трепещущих огоньков в белой лодке, наполненной пузырями со сладким ванильным запахом. Зеркала по стенам комнаты раздвигали пространство, удваивали, утраивали его, делали это её плавание таинственным и бесконечным. Увидев своё отражение, она слегка поправила волосы, потом снова, и ещё раз, попыталась сделать причёску более артистичной, воздушной, соответствующей антуражу. Но то, что ей хотелось, никак не получалось, намокшие волосы не слушались, и она, недовольно мотнув головой, оставила эти попытки.

Неужели он не придёт?

Дверь в ванную была чуть-чуть приоткрыта. Собственно, так получилось случайно, она просто недостаточно сильно её захлопнула, когда заходила, но поправлять не стала – то ли не захотела, то ли не обратила внимания. Она старалась не смотреть в сторону двери и всё же время от времени с интересом поглядывала туда: тёмная щель притягивала её.

Нет, похоже, что не придёт.

Полуприкрытая дверь – разве ж это не вечный знак, придуманный влюблёнными испокон веков?!.. Почему же он не реагирует на него?

Марина вздохнула, расслабилась. Поднимающиеся со дна пузырьки от ванильной «бомбочки» делали её тело лёгким и невесомым. Она вытянула ноги, раскинула руки и прикрыла глаза.

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Андрей прислонил объектив камеры к дверной щели и начал работать. Он был спокоен – в узкой щели, в темноте, она не могла его увидеть и уж тем более она не сможет услышать щёлканья камеры.

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Он приподнялся на цыпочки, чтобы взять верхний ракурс, но высоты оказалось недостаточно, он сбегал за стулом, встал на него.

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Теперь всё получилось. Он укрупнил кадр, чуть присел, потом опять выпрямился.

Марина, разумеется, ничего не слышала. Но что-то она всё же почувствовала. Открыла глаза, повернула голову, с беспокойством посмотрела в тёмную щель, прямо в самый объектив, в глаза Андрею.

КЛИК! КЛИК! КЛИК!

Это было именно то, что надо. То самое выражение.

Ура!

Андрей опустил камеру и перевёл дух. Марина уже опять отвернулась, лежала с закрытыми глазами, чуть согнув левую ногу. Поза её сейчас была невероятно соблазнительна.

Понедельник

1

Шаловливый солнечный луч легко проник сквозь кружевную штору, и, как ни отворачивалась сладко спавшая Марина, он всё же растормошил и разбудил её. Она распахнула ещё сонные глаза, на этот раз без особого удивления посмотрела вокруг.

Уже начала привыкать!

Чарли, как всегда, лежал неподалёку, играл бровями – поднимал то левую, то правую. Марина рассмеялась, поманила его пальчиком.

Чарли нехотя встал, подошёл. Терпеливо перенёс очередные неуместные ласки дебила. Даже дружелюбно помахал хвостом несколько раз, чтобы окончательно усыпить бдительность гостьи.

На этом утренний ритуал был закончен. Чарли вернулся на своё место, а Марина выдернула из розетки шнур, через который подзаряжался её айфон. Она надеялась, что, подзарядившись, телефон опять заработает. Но надеждам этим не суждено было сбыться. Похоже, что телефон умер навсегда. Во всяком случае, никаких признаков жизни он не подавал, сколько она ни старалась. Мало того, когда она его трясла, из него вдруг выкатилась маленькая капля и упала ей на голую коленку.

Конец!

Дальше мучить умерший телефон было совершенно бессмысленно. Она вздохнула, развела руками, спрятала бесполезный аппарат в сумку и отправилась в ванную.

2

Приняв горячий душ, Марина закуталась в большое махровое полотенце, подошла поближе к зеркалу, затуманившемуся от пара.

Протянула было руку, чтобы протереть зеркальную гладь, но передумала. Глаза озорно блеснули, и пальчиком она вывела:

«ДОРОГОЙ АНДРЕЙ! ОГРОМНОЕ ТЕБЕ СПАСИБО ЗА ВСЁ!»

Буквы получились немножко корявые, но в целом она осталась довольна.

Подумав, приписала ещё:

«ЦЕЛУЮ».

Ниже подписалась – поставила букву «М» с жирной точкой. И ещё нарисовала смайлик.

Теперь можно было идти одеваться.

3

Чарли подозрительно наблюдал, как дебил одевается, красится, готовится к чему-то. С одной стороны он был рад, что гостья вроде бы собирается наконец-то покинуть их дом, но с другой – что-то ему не нравилось во всём этом. Как-то уж слишком энергично вела себя эта странная женщина, совсем не так, как накануне.

В доме зазвонил телефон. Чарли уже знал, что она никак не отреагирует на этот важный звук. Так и получилось. Ноль внимания.

Он тяжело вздохнул и положил голову на лапу, чтобы было удобнее наблюдать.

4

Марина, разумеется, ничего не услышала. Она взяла сумку и вышла из комнаты. Андрея, как и вчера, нигде не было.

В студии висели новые фотографии – она, нагая, в покрытой пузырями воде, в мерцающих свечных огоньках. Она рассмотрела их, покачала головой.

Так и знала!

Он всё-таки обманул её.

Обманщик!

Но сердиться не получалось – фотографии были великолепны. Особенно ей понравилась одна – там, где на первом плане огонёк свечи, а её тело только угадывалось в глубине кадра.

5

Марина спустилась вниз, в кабинете Андрея написала ему записку, попрощалась, поблагодарила. Ждать его возвращения она не хотела. И так уже её пребывание в этом доме затянулось. Дождаться его – означало застрять тут, по крайней мере, ещё на полдня. Без завтрака он же её не отпустит. Так что даже хорошо, что его нет. А до гостиницы она прекрасно доберётся сама. В конце концов, она взрослая девочка. Ну и к тому же, когда он вернётся и не застанет её, он конечно же захочет её опять увидеть. Тем более, что он обещал ей новый телефон.

Марина улыбнулась. План был отличный. Она взяла несколько листочков бумаги, положила в сумку.

Пригодятся!

Один из них пригодился сразу. Она написала на нём адрес отеля, чтобы показать таксисту.

Потом зашла на кухню, положила записку для Андрея на видное место. Поцеловала в голову неотлучно следовавшего за ней Чарли и вышла из дома.

6

Чарли теперь окончательно понял намерения гостьи. Она собралась уходить. Это хорошо. Но хорошо ли, что она уходит в отсутствие Хозяина? Получалось, нет. Тем более что Хозяин перед уходом велел ему следить за ней, охранять. Получится, что он не выполнил поручение, не оправдал доверия. А это уже никуда не годится. Двумя прыжками Чарли обогнал Марину и встал между нею и входной дверью, расположенной рядом с воротами. Всем своим видом показывал, что здесь хода нет.

Марина остановилась, удивлённо посмотрела на перегородившего ей дорогу пса. Это было неожиданное препятствие.

Что же делать?

Впрочем, долго раздумывать над этим вопросом ей не пришлось. Чарли неожиданно резко развернулся и бросился к воротам, пританцовывая на месте от нетерпения. Спустя несколько секунд они медленно распахнулись, и во двор въехал Андрей. Он вышел из машины, приласкал прыгавшую собаку:

– Успокойся, мальчик! Всё в порядке, я дома.

Потом открыл багажник, вытащил два пластиковых, плотно набитых продуктами мешка с надписью «Азбука вкуса». Понёс их к дому и только тут заметил стоявшую в сторонке Марину. Она смущённо улыбнулась. Весь её план рухнул.

– Привет! – сказал Андрей. – Ты куда это собралась?

Она наморщила лоб, прикусила губу, но он не стал дожидаться окончания этих манипуляций. Коротко сказал:

– Пойдём!

И мотнув головой в сторону дома, зашагал туда.

Марина поплелась за ним.

7

На кухне, как только он положил мешки с продуктами на стулья, она тут же сунула ему в руку лежавшую на столе записку.

Там было сказано:

«ДОРОГОЙ АНДРЕЙ! Я ОЧЕНЬ БЛАГОДАРНА ТЕБЕ ЗА ВСЁ. Я ПРОВЕЛА ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ДВОЕ СУТОК В ТВОЁМ ПРЕКРАСНОМ ДОМЕ. НО СЕЙЧАС Я ДОЛЖНА ИДТИ. НЕ ВОЛНУЙСЯ, Я ПОЙМАЮ ТАКСИ. НАПИШИ МНЕ НА МОЮ ЭЛЕКТРОННУЮ ПОЧТУ, КОГДА ВЕРНЁШЬСЯ: [email protected]. БУДУ ЖДАТЬ. ЦЕЛУЮ. МАРИНА»

Андрей озадаченно взглянул на неё:

– Послушай, Марина. Ты не можешь так уйти. Давай позавтракаем, а потом я тебя отвезу. А кроме того… – он слегка замялся, – я хотел бы сделать ещё несколько снимков с тобой. Мне пришла в голову одна идея ночью… По-моему, то, что надо. Короче, это необходимо попробовать.

Марина вытащила карандаш, полезла в сумку за бумагой. Но Андрей опередил её – вытащил из продуктового мешка новенький блокнотик для записей, протянул ей.

– Но самое главное – я не хочу, чтобы ты уходила от меня голодная.

Она взяла блокнотик, улыбнулась. В очередной раз удивилась его предупредительности. Но всё равно, ничего не поделаешь.

Надо идти.

Открыла блокнотик и быстро написала:

«МЫ СКОРО ОПЯТЬ ВСТРЕТИМСЯ. НО СЕЙЧАС Я ДОЛЖНА ИДТИ. ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ МЕНЯ».

Андрей нахмурился. Девушка упрямилась. Это было нехорошо, некрасиво.

– Простить тебя за что? – громко спросил он. – За эту твою… – он поискал слово, – неблагодарность?

Наступила пауза. Марина удивлённо увидела, как изменилось выражение его лица. Взгляд стал тяжёлый, колючий. Она съёжилась под этим взглядом.

Что я здесь делаю?!..

Андрей почувствовал, что переборщил. Постарался смягчить взгляд, вновь обаятельно улыбнулся.

– Извини, что я повысил голос, – сказал он. – Я не хотел. Я сорвался. Просто всё идёт с трудом, я под сильным стрессом. Это, конечно, никак не извиняет мою грубость, поэтому прости меня, пожалуйста. Я тебе уже говорил, что это биеннале – безумно важное для меня событие. И я хочу представить там нашу с тобой работу. Необходимо, чтобы ты осталась ещё ненадолго, и я сделал бы эти несколько снимков. Хорошо?

Но Марина уже ни за что не хотела оставаться. Этот новый Андрей, выглянувший на секунду, сильно испугал её. Она рассеянно следила за его губами, пропускала половину слов. Ей хотелось быть как можно дальше отсюда.

Она написала:

«СПАСИБО, АНДРЕЙ, НО Я НЕ МОГУ ОСТАТЬСЯ. У МЕНЯ ОПЛАЧЕННЫЕ, ВАЖНЫЕ ДЛЯ МЕНЯ УРОКИ, МАСТЕР-КЛАСС. ЭТО ДОВОЛЬНО ДОРОГО».

– Дорого? – ухмыльнулся Андрей. – Сколько же, интересно? Вот что, я заплачу тебе пятьсот долларов за каждый день нашей работы. Идёт? И я верну тебе все деньги, которые ты потратила на этот свой мастер-класс. Согласна? Вот тебе аванс. – Он судорожно выхватил бумажник, вытащил оттуда несколько тысячных рублёвых купюр, положил перед нею. – Договорились?

Марина изумлённо посмотрела на него. Разве из-за денег она делала всё, что он просил?!..

Как он может?!

Она резко покачала головой – нет!

Андрей снова сменил тактику. Встал на колени, сложил руки в мольбе:

– Пожалуйста, Марина, останься, прошу тебя!

Он вспомнил, как учился вчера языку жестов, попытался изобразить знакомое слово:

О, С, Т, А, Н, МЯГКИЙ ЗНАК, С, Я

– Хорошо?

Но она уже не купилась на это жалобное мальчишеское выражение его лица. Она ни за что не останется.

Ни за что!

Может быть, когда-нибудь потом, когда она успокоится, забудет. Но только не сейчас.

И Марина опять твёрдо покачала головой – нет!!!

– Что значит «нет»? – вскочил на ноги взбешённый этим неожиданным упрямством Андрей. – Тебе не понравилась моя работа, мои фотографии?

Она стояла неподвижно, ещё больше напуганная этой внезапной переменой.

– Я в тебя поверил! – гневно продолжал он. – И что взамен? Вот это твоё «нет»?

Он замотал головой, передразнивая её жест. Марине стало по-настоящему страшно. Всё оборачивалось совсем не так, как она думала. Зачем только она сюда приехала?!..

И как отсюда убраться?!.

– Ты считаешь, что это нормально? В порядке вещей? – наступал на неё Андрей. – Так у вас принято, в Перми? Я тебя спрашиваю, ты считаешь, что это нормально?

Марина забилась в угол, прижалась к стенке, не зная, как выскользнуть. Он стоял прямо перед ней и кричал на неё. Она почувствовала себя глубоко несчастной. С ней никто так никогда не обращался. Вдруг, как будто открыли какой-то краник, из глаз закапали слёзы. Они скатывались по щекам, падали вниз и разбивались о столешницу буфета.

– Что это? – удивился Андрей. – Слёзы? Ты плачешь? Почему ты плачешь?

Она по-прежнему стояла неподвижно, только слёзы – КАП! КАП! КАП! – звонко капали вниз. Но она не могла услышать этого звона.

– Ну хорошо, – чуть отступая, примирительно сказал Андрей. – Вытащил из кармана носовой платок, протянул ей. – Давай успокоимся. Мы оба слегка погорячились, понервничали. На, вытри слёзы. Я совсем не хотел тебя обидеть или там… быть грубым по отношению к тебе… Ты ведь знаешь, что ты мне очень нравишься, не так ли?

Она пожала плечами. Она уже ничего не знала. Но платок взяла, лицо было совсем мокрое.

– Так-то лучше, – улыбнулся Андрей. – Конечно нравишься. Давай позавтракаем, и всё будет хорошо. Как раньше. Нам ведь было хорошо вместе эти два дня, разве не так?

Она еле заметно кивнула – да, было хо рошо.

И что с того?

Вытерла лицо, вернула ему платок. Он аккуратно сложил его, спрятал обратно в карман.

– Давай забудем об этой нашей маленькой… – он поискал слово, – размолвке. Иди сюда. Выходи.

Но она не двигалась, по-прежнему стояла, вжавшись в угол.

– Ну хватит, Марина, – уговаривал её Андрей. – Не упрямься. Ты же видишь, я больше не сержусь, веду себя нормально, вежливо… Ты меня в угол загоняешь, ты что, этого не понимаешь?

Она положила блокнотик, который по-прежнему сжимала в левой руке, на столешницу, написала:

«МНЕ НАДО ИДТИ. ПОЖАЛУЙСТА!»

– Ты что, опять за своё? – возмутился Андрей. – Мы ведь уже договорились! Я же тебе всё объяснил!

Марина не выдержала. Она видела, как раздувались крылья его носа. Он опять кричал на неё. Она уже ничего не соображала.

Скорее отсюда! Скорее!!!

Что было сил, она оттолкнула наступавшего на неё Андрея и рванулась к двери. Андрей пошатнулся, наткнулся на вертевшегося за ним Чарли, потерял равновесие и упал.

Чарли, успевший выскочить из-под него, сердито залаял. Все его плохие предчувствия сбылись. От дебилов всегда одни неприятности. А эта осмелилась поднять руку на Хозяина!