Текст книги "Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок"

– Да, несладко приходится нашему брату-оперативнику по религиозным сектам, даже двойной отпуск не помогает выбраться в реальность, – Быстров, как бы заканчивая эту тему, добавил: – Да всем нам достается! Пойдемте, Дора Георгиевна, я провожу вас к нашему завхозу.

По дороге в АХО Быстров понял задумку Каштан. Готовить приказ и вводные в «секретке» – значит формально проводить и оставлять копии, а в АХО она сама себе хозяйка. Без формальностей и протоколов.

– После Парижа вам здесь, наверное, все кажется убогим и невзрачным? – небрежно, как бы между прочим спросил ее по дороге Павел Семенович, заранее зная ответ, но все же выкатив этот пробный шар.

– Ошибаетесь, товарищ Быстров, там полный мрак при работе «в поле» с французской контрразведкой, только и успеваешь изворачиваться, чтобы уйти! Какие, к черту, прелести Парижа! Разве что раз или два в год, да по большим праздникам! А здесь спокойно, тихо, я дома, никто не «пасёт»! Благодать!

– Вот ведь, – вдруг вырвалось у Быстрова, и он присел в коридоре, завязывая шнурок, – простите, вечно этот правый ботинок развязывается!

Вдалеке у дверей АХО замаячила неясная фигура, мимо пронесли армейский ящик два прапорщика, которые вошли внутрь и вытащили из него гэдээровскую пишущую машинку «Роботрон», поставили на стол в небольшой комнате, примыкавшей к административно-хозяйственному отделу.

– Павел Семенович, у меня все готово! – издалека сказал начальник АХО, встречая Каштан и Быстрова у дверей своего отдела. – Кто будет печатать?

– Дора Георгиевна! – Быстров сделал представительские движения руками в сторону Каштан. – Она сама отпечатает, а вы обеспечьте меры безопасности. Вы же опытный оперативник!

Начальник АХО хорошо понимал, что его миссия выполнена, тем не менее кивнул, тяжело вздохнув:

– Когда это было! Начнем сейчас или?..

– Да начнем, чего еще ждать… Ясно все!

В помещении АХО Дора Георгиевна вошла в комнатку с пишущей машинкой, закрыла дверь на ключ, из кейса достала выписки из московского плана «Тор». К полудню работа была проделана, готовый, отпечатанный текст лежал в дипломате Каштан, каретка и красящая лента из машинки были уничтожены в гараже управления.

В приемной генерала дежурный вскочил при ее появлении и указал на дверь кабинета:

– Проходите, товарищ полковник, генерал вас ждет!

Дора Георгиевна положила на стол подготовленный текст. Генерал начал просматривать, останавливаясь на некоторых пунктах, но поправлять ничего не стал.

– В целом приказ общий и написан под нас, вы уж извините меня за такую прямоту! Значит, предлагаете осторожное ощупывание по всему фронту? И на весь период подготовки изделия к производству. Вижу небольшую эклектичность, но, – он показал глазами на текст, – будем посмотреть – увидим!

– Странная фраза! Это что-то местечковое? – и, видя, как довольно расплылся генерал, поняла, что угадала. – Начинаем с малого, пока это, что еще в наших руках, а позже перейдем к комплексу иных оперативных мероприятий, вот тут-то и будет кошка зарыта! – она усмехнулась.

– Я понимаю, товарищ полковник, что вы весьма опытный специалист…

– Давайте не будем! Ваш опыт побольше моего будет! Мы с вами сегодня начинаем важную и непредсказуемую игру. Для меня пока еще недостаточно ясны вся диспозиция и основные игроки. Простите мне мой жаргон, но я так привыкла оперировать, как меня научили.

– А кто были ваши наставники? – генерал мечтательно откинулся в кресле, надеясь услышать хоть какие-то фамилии, чтобы понять, хотя бы через них, кто она и что здесь собирается делать.

– Да что о них, нам о своем надо говорить! – мрачно отрезала Каштан. – Мы сейчас в самом начале пути. Варианты разработок носят формальный характер, но в ходе дела все будет меняться! Вот фактические данные для нашей подготовки к операции в приказе, там же вводные для руководителей подразделений. Полковник Быстров, начальник отдела контрразведки, будет главным исполнителем, – она остановилась, давая возможность генералу снова вчитаться в текст.

Генерал поднялся из-за стола, обошел его и сел напротив.

– Уважаемая Дора Георгиевна! Мне приходилось лишь иногда участвовать в таких операциях, правда, не здесь, у нас только локальные, короткие оперативные разработки, да, собственно, вы знаете все по нам, шо говорить. Вы назначены Центром, шо меняет приоритеты, – генерал остановился, вопросительно глядя на полковника, – мне предоставлено недостаточно полномочий в этой операции, шо вызвано, вероятно, какими-то высшими соображениями или еще чем-то, о чем я пока еще не знаю, но буду знать.

Каштан покачала головой, оглядывая генерала, она внимательно изучила его по личному делу в Москве. Была удивлена, что после таких умелых, высококлассных операций, о которых он упомянул, так и остался в Крае, поднявшись до уровня начальника управления, получив предельное звание для его должности, и не был затребован в центральный аппарат. Это было непонятно Доре Георгиевне, однако наводило на некоторые мысли, которые вряд ли были уместны в ее ситуации.

Задумчиво и медленно Дора Георгиевна начала говорить, глядя в сторону больших окон, которые выходили во двор управления.

– Ни вы, ни я не присутствовали на заседании Политбюро ЦК КПСС, где стоял этот вопрос, но, как мне было сказано в Большом доме, генсек встревожен сложившейся ситуацией в развитии переговоров с американцами и требует решительных, незамедлительных мер. Приоритетная задача, как считают в Инстанции, это приложить все силы для введения нашего изделия в состав вооружения армии!

Генерал моргнул, услышав такую тираду от Каштан, вернулся за стол, придвинул к себе папку с приказом, подписал и передал Доре Георгиевне, которая расписалась ниже подписи генерала, как куратор операции.

После перерыва на обед, как и было назначено, началось оперативное совещание по детализации обстановки в городе и подготовке мероприятий. Проходя через приемную в кабинет генерала, Павел Семенович Быстров уловил вопросительную тишину при его появлении, он подмигнул дежурным офицерам и зашел в кабинет. Получив разрешение генерала, начал первым.

– Так, – он начал было подниматься из-за стола, но Каштан жестом остановила его, – в целом все ровно, оперативные разработки[93]93
  В широком смысле – процесс негласного всестороннего изучения в разведывательных и контрразведывательных целях отдельных граждан, групп, организаций и учреждений противника, представляющих интерес для органов государственной безопасности. В этом значении понятие «оперативная разработка» включает в себя деятельность оперативных работников по делам оперативного учета, направленную на получение и проверку информации об интересующем органы КГБ лице; негласное изучение кандидатов на вербовку из граждан капиталистических государств (вербовочная разработка); раскрытие замыслов, средств и методов подрывной деятельности разведывательных, пропагандистских и иных подрывных центров противника (разработка центров); получение интересующей органы государственной безопасности информации о деятельности посольств капиталистических государств (разработка посольств) и т. п.; в узком смысле – форма оперативной деятельности, которая проводится в отношении конкретных лиц (групп), подозреваемых в причастности или причастных к подготовке или совершению государственных преступлений, и целью которой является наиболее полное вскрытие преступной деятельности разрабатываемых и подготовка мер ее пресечения.
  При наличии достоверных данных о причастности советского гражданина, иностранца или лица без гражданства, постоянно проживающего в СССР, к проведению враждебной деятельности (а в отношении иностранцев из капиталистических стран и советских граждан, постоянно проживающих в капиталистических странах, – при наличии достоверных сведений, дающих основание подозревать их в этом) заводится дело оперативной разработки. В тех случаях, когда в разработку берется группа лиц, в отношении которых получены достоверные данные о совместном проведении ими шпионской или иной враждебной деятельности, заводится дело групповой оперативной разработки.


[Закрыть] моего отдела, агентурная и доверительная информация не выявляют ничего из ряда вон выходящего. Практически все как всегда. Группа инженеров-наладчиков из США на заводе электровакуумных приборов согласно графику вахтовой работы сменилась позавчера, ведут себя однообразно: завод – гостиница, гостиница – завод. Они еще восемь месяцев должны налаживать линию по производству кинескопов. – Быстров отложил первый лист и взял второй.

– Группа французов сидят на приемке механических прессов, которые они закупают на заводе «Тяжелых механических прессов». Ведут себя более раскованно, чем американцы. Посещают в городе кинотеатры, рестораны, некоторые завели знакомства с нашими барышнями. Они заканчивают по контракту через две недели и уезжают. – Быстров отложил еще один лист бумаги и взял следующий.

– Заезд иностранных студентов соответствовал утвержденному графику, в этом году чуть больше, но это планы университета, так как они сами запросили. Помимо студентов приехала семейная пара стажеров-аспирантов из Франции, у них тематика работы по нашим «декабристам». Студентка из ФРГ по частной стажировке. Больше новых людей по официальным каналам не замечено. Мы усилили наблюдение за вновь приезжающими. Начальник управления, – Быстров повернул голову в сторону генерала, – решил вопрос с дополнительными кадрами и ресурсами, что значительно облегчило получение информации.

– Меня интересует французский след. Что в этом аспекте? – Каштан решительно перебила Быстрова.

– Я и собирался более детально подойти к этому аспекту, – Павел Семенович дернул головой, для генерала этот жест был понятен, Быстров занервничал: не любил он, когда его перебивают, – нашим подразделением ведется наблюдение за семейной парой из Франции, стажеры-аспиранты по русской филологии. Дело оперативной разработки «Проходчики». Данных по ним у нас только из наших источников, московское управление не имеет по ним ничего, но, как мне обещали там, у вас в Москве, их начали устанавливать через резидентуру во Франции. Впечатление пока не сложилось, по нашим наблюдениям, будем смотреть, что их привело сюда. Филология или другие интересы. Пока мы разрабатываем их агентурно, по месту аспирантской стажировки, ну и по месту проживания. Оперативный интерес для нас пока небольшой.

– Давайте подробнее и, если можно, документировано, – попросила Дора Георгиевна.

– Вот смотрите первые материалы по этой паре. Вчера они исчезли из-под наблюдения оперативной группы. Это наша ошибка, наблюдатели были не готовы к такому стремительному действию с их стороны, да и боялись расшифровки, поэтому вели их довольно издалека, что и послужило причиной их ухода от «наружки». По агентурным данным, они ездили на вещевой рынок за городом. Что там делали, неизвестно. Может быть, хотели что-то купить, а может, и продать. У них стипендия всего 117 рублей. Вернулись, как мне докладывали, через 2 часа 20 минут. У них комната на третьем этаже общежития университета. Далее, группой наблюдения отслеживаются все, с кем они входят в контакт. Аспиранты стараются общаться везде и со всеми, но не очень продуктивно. Гребут очень широко, мы проработали каждого, с кем они входили в контакт. Повторно ни с кем общения не было, вероятно, побаиваются бдительные граждане из нашего, еще недавно «закрытого» города.

– Это все новые объекты, возможно, есть еще что-то? – Каштан попеременно посмотрела на Быстрова и генерала.

– Да, совершенно верно, еще мы имеем из этой категории человека, напрямую связанного с Францией. Надежда Скрипникова. Последнее время к ней часто приезжает старшая сестра из Франции, по мужу – Элиот. Сейчас, по информации ОВИР, они уже неделю, как прибыли всей семьей к нам и гостят у Надежды Скрипниковой. – Быстров взял еще один лист и добавил: – В городе появился человек из Ленинграда, который, вероятно, давно знает Надежду. Они регулярно встречаются. Муж Скрипниковой, Николай, майор, работает начальником кафедры физподготовки в военном высшем училище. Сейчас находится в командировке за пределами Края.

– Установили его? – встрепенувшись, спросила Каштан, что-то разыскивая в своем блокноте.

– Кого именно? – прерываясь, спросил Павел Семенович.

– Этого человека из Ленинграда? – уточнила Каштан и, видя, что Быстров молчит, поняла: – Значит, пока еще не установили. А надо! Одни из Парижа, другой из Ленинграда, вдруг в одно и то же время в одном и том же месте! А? – не дождавшись ответа, перевела вопрос на сестру Скрипниковой. – Насколько часто приезжала сестра?

– За последние полгода второй приезд. Раньше, когда сидела с новорожденным в Париже, не приезжала, потом только с дочкой, ну а теперь с мужем. Бернар Элиот, государственный чиновник.

– Мне надо будет кое-что проверить, но этого Бернара, если мне не изменяет память, мы брали в разработку там. Так что уделим внимание этой семье. Дальше есть что-то?

– Вот, еще прибыла на полгода по частной стажировке студентка из Мюнхена, Николь Хассманн. Тоже филологическое направление, занимается сленгами, диалектами и арго.

– Это как? – неуверенным голосом начала Дора Георгиевна. – Хассманн! И она из ФРГ? – переспросила и на секунду задумалась. – Ладно, потом уточним!

Быстров непонимающе посмотрел на нее, потом продолжил:

– Также под наблюдением несколько молодых парней, находящихся в спекулятивных отношениях со студентами из франкоязычных стран, таких, как Мали, Сенегал. Там, правда, только мелкая спекуляция, но и их держим на контроле.

– Это недостойно внимания. Что еще? – ровным тоном продолжила Каштан.

– Мы разрабатываем также африканского студента, он проходит как Садовод, – Быстров перевел глаза на Каштан, – запросили дополнительные сведения о нем и пока основываемся на словесной информации, которая поступает из разных источников. Получить дополнительные сведения из Сенегала чрезвычайно трудно, но уже появился канал у нашей резидентуры из соседней страны. Ждем дополнительной информации.

– Ну, а пока что имеем? – Каштан почувствовала тревогу.

– По нашим сведениям он после лицея, окончил парашютную школу в Дакаре, потом два года служил в 11-м «Шоковом батальоне».

– 11e Choc! 11e Bataillon Parachutiste de Choc. Это же спецназ SDECE! «Шоковый батальон»! Интересно. Так что же делает этот боец здесь? Как он вообще оказался в этом городе? – воскликнула Дора Георгиевна. Чего-чего, а встретить здесь, в глубине СССР, бывшего сотрудника отряда специального назначения Франции – просто фантастика.

– Он после двух лет службы и тяжелого ранения получил государственную стипендию и приехал к нам учиться. Сейчас на третьем курсе филологического факультета.

– Ранение в Мавритании получил, вероятно! И сколько мальчику годков-то?

– Двадцать семь лет. Он был председателем своего землячества, развитой, учится отлично, уже взял себе тему дипломной работы, которую будет развивать в диссертацию.

– И что за тема? – Каштан в недоумении оторвалась от своего блокнотика.

– Что-то об общих социальных корнях революционной тематики наших «декабристов» и ранней поэзией Сенегала в период революционного переустройства общества.

– Чушь собачья! Государственный язык в Сенегале французский, но это ни о чем не говорит! Поэты пишут, каждый на своем языке, если хотите знать, то это, волоф, пулар, джола, мандинка, серер, тукулер и еще есть! – Каштан передернула плечами и встала из-за стола.

– Ну, чушь или не чушь, а тема утверждена на ученом совете, прикреплен преподаватель – руководитель темы. Уже написал заявление на защиту в Москве, в Институте Африки. Там легче «пролезть»! Ему нужна степень кандидата наук, по их меркам, он может на визитной карточке или где угодно писать «доктор».

Быстров слегка приподнял плечи и опустил их, привычка осталась после ранения, и продолжил:

– Тут возникла интересная вилка: французы-диссертанты и этот парашютист копают одну и ту же тематику. Очень странно! На накладку по легендированию не похоже, я имею в виду ошибку. Скорее всего, либо это случайность, правая рука не знает, что делает левая, или таким образом замотивированы на год вперед все их пересечения по легенде одинаковой тематикой работ. – Быстров упреждающе глянул на Каштан, чтобы та не продолжала диспут, и торопливо продолжил: – Вот здесь все материалы, по всем категориям. – Быстров закрыл обложку папки и придвинул к Каштан.

– Да, спасибо, буду смотреть сегодня же. – Дора Георгиевна вскинула глаза на генерала, тот, словно все ждали от него завершения, сказал:

– Павел Семенович, вместе с товарищем Каштан проработайте подетально всю информацию. Подготовьте контрразведывательные мероприятия.[94]94
  Организационная форма контрразведывательной (разведывательной) деятельности, представляющая собой контрразведывательное или разведывательное действие, направленное на осуществление одной тактической задачи. В рамках контрразведывательного мероприятия подготавливаются оперативные силы и средства, планируется и контролируется порядок и последовательность ввода их в действие. Примерами контрразведывательного мероприятия могут служить установление ПК, ввод агента в разработку. Примерами разведывательных мероприятий противника могут служить осуществление визуального наблюдения за важным объектом, конспиративное отправление шпионской корреспонденции. Мероприятия, в которых органами КГБ используются агенты, именуются также агентурно-оперативными мероприятиями.


[Закрыть] Требуется более глубокая агентурная работа. Имейте в виду, по моему представлению мы пока еще мелко плаваем.

Дора Георгиевна кивнула головой, пометив у себя и, вскинув голову, заговорила:

– Так, теперь по поводу изделия, которое на контроле в Инстанции. Не будем привлекать силы особистов, как я уже сказала, у них одни задачи, а у нас совершенно другие. Давайте подготовим ситуацию в городе, – Дора Георгиевна поняла, что слегка оговорилась, и переиначила смысл сказанного, – подготовим полное представление об оперативной обстановке в городе, а потом будем ставить задачи.

Быстров дернул бровью, услышав фразу Каштан, неосторожно вырвавшуюся, и переспросил:

– Прошу прощения, так что будем делать? Изучать или готовить?

Каштан отбросила на стол блокнотик с ручкой и, улыбнувшись, произнесла довольно скучным тоном:

– И то и другое. Это взаимосвязанные действия, но прежде надо закрепить ситуацию. Вот что я имела в виду. Теперь, надеюсь, мы прояснили значения слов. Оперативный лексикон мы не отменяем. Или вы услышали какое-то несоответствие в моих словах?

– Нет, все в порядке. Это было лишь небольшое уточнение. – Быстров, под недовольным взглядом генерала закрыл свои бумаги, подумав, черти его понесли!

Каштан, мысленно ругая себя за прорвавшееся выражение, оглядела присутствующих, в этот момент дверь приоткрылась и появилась голова дежурного, он, не заходя в кабинет, сказал:

– Товарищ генерал, разрешите обратиться, тут материал из «наружки» для полковника Быстрова, срочно!

Генерал жестом остановил Быстрова, который хотел было выйти из кабинета и уже взял в руки папку от дежурного, но вернулся и положил на стол, генерал открыл и начал читать, постепенно меняясь в лице. Потом захлопнул, поглядел на Быстрова, махнул рукой.

– Приехали! У «Проходчиков» состоялся контакт с неизвестным лицом. Контакт произошел в малопосещаемом сквере за железнодорожным вокзалом, в так называемом «Рабочем квартале», у центральной круглой клумбы, – генерал хмыкнул, – это ж надо! Центральная круглая клумба! – затем поднял телефон и коротко сказал: – Руководителя группы наружки ко мне! – И повернулся к Каштан.

– Вот тут какая незадача произошла! Неприятный момент сегодня утром: у французов была встреча, но «контакт» мы упустили, не воткнули связь в адрес, уж так получилось! – генерал с досадой обернулся к Доре Георгиевне и как бы официально доложил: – Не смогли закрыть контакта французов. Не приняли! «Груз» сбежал!

В кабинет вошел запыхавшийся капитан Дробышев и остановился у двери, с нескрываемым интересом поглядывая на Дору Георгиевну.

– Рассказывайте своими словами, Виктор Алексеевич. И присаживайтесь.

Дробышев сел, поежился, глядя на генерала, тот развел ладони в сторону и слегка прикрыл глаза, кивнув головой. Это означало – полное доверие, без представления.

– Мы их приняли утром, в восемь тридцать, у общежития, они прошли по району, повернули к вокзалу, там покрутились, перешли по надземному пешеходному мосту на другую сторону, там квартал домов старой постройки и слева оборонный завод, а перед заводской стеной чахлый скверик. «Проходчики» зашли туда, в сквере даже мамаши не гуляют, там только и было что двое нетрезвых мужчин с трехлитровой банкой пива на лавке. Дальше бригада «грузила» их на дистанции, они, прогуливаясь, подошли к центральной клумбе, потом вдруг неожиданно опустился густой туман, и как из воздуха появился парень, подошел к ним, они беседовали пятнадцать минут, он принес им что-то вроде планшета, в оберточной бумаге, а от них взял пакет, который ему передала женщина. Наш Иваныч, бригадир, прочухал эту дислокацию и приказал одному из оперов любым способом подобраться к этому кирпичному забору и быть готовым перелезть через него, через эту двухметровую стену! Как чувствовал! Один из его ребят по параллельной улочке побежал к стене, но «контакт» успел раньше перескочить через эту заводскую стену. Наш парень смог проделать этот финт и незаметно чуть дальше, где склады вплотную подходят к стене, перескочить через нее. Там, уже на территории завода, он попытался перехватить объект, но не принял его. Тут нужна серьезная подготовка, чтобы с ходу, без средств перелезть тремя движениями. Там, в черте завода, «контакт» и потерялся. Наш сотрудник осторожно проверил все, но … мы его упустили… – капитан закончил и ждал вопросов.

– Ладно, Виктор Алексеевич, вашего «прыгуна» не наказывайте, он молодец, хоть и упустил. Особые обстоятельства! – когда капитан вышел, сказал: – Контакт был. Была передача. Движение началось! – генерал с сомнением перебирал фотографии службы наружного наблюдения. – Павел Семенович, открывайте «дело оперативного розыска»[95]95
  Форма оперативной деятельности, целью которой является установление местонахождения разыскиваемых органами госбезопасности лиц. Основанием для оперативного розыска служат фактические данные, которые указывают на совершение или подготовку государственного преступления лицом, местонахождение которого не установлено. В зависимости от наличия установочных и иных данных в отношении разыскиваемых, времени, прошедшего после совершения преступления, и его характера, способов маскировки или укрытия преступника и других факторов оперативный розыск может осуществляться:
  путем преследования или погони по следам, оставленным разыскиваемым, или используемым им средствам передвижения;
  через связи разыскиваемого;
  по признакам, индивидуализирующим личность разыскиваемого;
  с помощью проверки его по различным видам пофамильного учета населения.
  В процессе оперативного розыска наряду с установлением местонахождения разыскиваемого решаются и другие задачи: выявление, проверка и документация фактов, подтверждающих преступную деятельность разыскиваемого; принятие необходимых мер для предупреждения возможных подрывных акций со стороны разыскиваемого; подготовка оперативных и процессуальных мер на случай обнаружения и задержания разыскиваемого; установление соучастников и свидетелей преступления, совершенного разыскиваемым.
  В зависимости от того, на какой территории осуществляется оперативный розыск (на ограниченной или на всей территории страны), он подразделяется на два вида: на розыск местный и розыск всесоюзный.
  Агентурно-оперативные и иные документы, связанные с возникновением, проведением и окончанием оперативного розыска, концентрируются в розыскном деле.
  Оперативный розыск прекращается при установлении местонахождения разыскиваемого; неподтверждении материалов, послуживших основанием для розыска; в случаях, когда деятельность разыскиваемого утрачивает общественно опасный характер; в связи с амнистией; в случае смерти разыскиваемого.


[Закрыть] по этому попрыгунчику. Надо его найти и знать.

При этих словах Быстров досадливо тряхнул головой, взял папку, достал несколько фотографий и выложил их на стол. Дора Георгиевна подошла к столу, взяла фото в руки и принялась внимательно изучать, откладывая некоторые из них.

– Павел Семенович, уход «контакта» от группы наблюдения, как вы считаете, был вынужденным или запланированным? – она подняла глаза на Быстрова, ей был интересен этот полковник, как говорят парижанки, с тонким лицом. Она поймала себя на этой мысли. Усмехнулась, поглядывая на Быстрова: не очень густые брови, сведенные вместе через глубокую морщину в центре, отчего глаза еще более уходили вглубь. Нос, как у римлян, прямо ото лба, немного длинноват, с узкими крыльями, сжатые губы, не узкие, достаточно очерченные и закругленный подбородок, волосы короткие, полковник начал лысеть, но еще было достаточно волос, чтобы прикрывать поблескивающий череп. Да и фигура была серьезного спортсмена, правда, костюм, рубашка и галстук выдавали человека мало занимающегося своим туалетом, а так, что есть, то и надеваю!

– Начальник оперативной группы считает, что уход был запланированным, условия наблюдения были трудными, однако вычислить наблюдение объекты не могли: эта лучшая наша бригада и они всегда работают чисто. «Контакт» страховался, поэтому применил свои навыки для полного ухода, лихо перепрыгнул через заводской, довольно высокий кирпичный забор, думаю, так, на всякий случай. Тут два возможных варианта мотива поведения: или он имел дело с валютой, или встреча носила агентурный характер, однако, упустив объект наблюдения один раз, во второй раз такого уже не произойдет. Будем подождать, как говорят в Одессе. – Павел Семенович замолчал и вопросительно посмотрел на Дору Георгиевну. – Так что? Будем выделять или как? Наверное, пока рано выделять? – снова переспросил Быстров.

– Рановато, – генерал откинулся в кресле и сосредоточенно потер лоб. – Установим этого прыгуна, определим характер связи, вот тогда и будем решать. Кто займется? – повернулся генерал к Быстрову.

– Саблин или Массандров. Нет, тут нужна система мышления установщика, лучше всего Елкин. – Быстров увидел, как кивнул генерал.

– Согласна! – делая пометку в блокноте, который вытащила из сумочки, коротко бросила Каштан. Это был красивый, обтянутый крокодиловой кожей, матовый, судя по всему эксклюзивный вариант записной книжки с карандашиком в стальной оболочке. – Хорошо бы побыстрее получить на эту парочку из Франции все материалы! Я хорошо знаю свою контору, там, в Париже, ребята из внешней контрразведки[96]96
  Специальное направление деятельности внешней разведки, отвечающее за безопасность разведывательной деятельности путем обеспечения совокупности условий, исключающих или сводящих к минимуму опасность срыва операций разведки и провала их исполнителей.
  В ПГУ КГБ СССР эти функции всегда были возложены на Управление «К», основной задачей сотрудников которого было обеспечение агентурного проникновения в иностранные спецслужбы и борьба с предателями из числа советских граждан, в том числе, конечно, и в своих собственных рядах.
  Эти функции делали Управление «К» наиболее значимым подразделением в составе разведки, требующим комплектования самыми опытными профессионалами, способными противостоять непосредственно кадровым сотрудникам и агентам спецслужб противника. Задачи внешней контрразведки накладывали особые требования на квалификацию ее оперативных сотрудников.
  Это естественно, потому что доверить «балласту» разведки работу с ценными источниками типа Филби, Блейка, Фельфе и др., которые приносили руководителям разведки основные лавры в глазах руководства КПСС, было равносильно самоубийству.


[Закрыть] работают лихо. Правда, когда есть просвет! – она чему-то улыбнулась. – Да, установим и будем выделять. – Каштан кивнула как бы сама себе и тихо спросила: – Мне бы выделить здесь столик и стульчик. Не возражаете?

– А все готово! Вот Павел Семенович вас проводит, – ласково проговорил генерал и, видя изумленный взгляд Быстрова, замахал руками, – идите, товарищ полковник, кабинет моего заместителя уже прибрали.

Дора Георгиевна осмотрела свое рабочее место, которое ей предоставили, в комнате напротив кабинета генерала – чтобы была под боком, на глазах.

– Павел Семенович, я пойду устраиваться и сегодня больше не буду. До встречи завтра утром. Подготовьте все материалы, как договорились.

Быстров закивал в знак понимания, кашлянул и немного не своим голосом сказал:

– У входа ждет машина, приданная вам. Не забывайте только расписываться в путевом талоне. У нас строго здесь с этим. Бензин в дефиците.

Вот чего-чего, а постигнуть отсутствие бензина на заправках в самой нефтедобывающей стране Каштан не могла. Она кивнула Быстрову:

– Не провожайте, сама выберусь! – И пошла к лестнице. Настроение было приподнятое. Она любила свое такое состояние, когда начиналась игра, когда она только входила в нее. «Ну что же, мосье Быстров, мое первое впечатление весьма положительное, – думала она, – с вами будет приятно иметь дело!»

Быстров посмотрел ей вслед, в свою очередь подумав, что эта дамочка наговорила в кабинете столько пустяшного материала, словно пытаясь затупить отношение к себе, чтобы ее воспринимали как стандартного проверяющего из столицы. Эту выверенную линию поведения Каштан он хоть и не смог понять до конца, но оценил высоко. «Значит, так, дорогой товарищ, желаете себя подать! Как подаете, так и будем принимать. По всем признакам разыгрывается какая-то комбинация, нас не то, чтобы информировать, а в известность не ставят, пока еще все в тени, но уже пошло дело…» – решил он про себя.

Сентябрь 1977 года. СССР. Краевой центр. Крайком КПСС. Каштан вышла из здания управления, подведя итог сегодняшнему первому дню пребывания в управлении. Прошло так, как она и задумала, формально и скучно. Слегка скрасил обстановку ее небольшой экскурс во французский рукопашный бой и разбор инцидента с уходом «контакта» от «наружки», скорее даже внес колорит оперативной жизни в городе. У нее мелькнула мысль о том, что, может быть, это и есть тот самый оперативник, которого помощник хотел подвести к французам. «Ах, черт побери, как было бы хорошо, если бы это был именно он!» – Каштан не стала пресекать в себе эту мысль, а, наоборот, уже более уверенно подумала об этом. Она давно отметила эту психомоторику в активных действиях. Так всегда, о чем напряженно думаешь, то и происходит, и как подтверждение в реальности, что делаешь, то и получаешь. Каштан грустно вздохнула, подумав об этом!

Больше всего ее поразило то, что здесь, в самой глубинке, она столкнулась с тем, что никогда не могло произойти во Франции. Боец спецназа разведслужбы Франции скромно учился на филологическом факультете и готовился писать кандидатскую диссертацию, да еще по тонкой, исключительно своеобразной тематике. Декабристы и Западная Африка! Она покрутила головой от избытка чувств, нахлынувших на нее при этой мысли.

Главное все же заключалось в том, что сегодня прозвучала фамилия Хассманн. Все как-то странно складывается! Если это то, о чем она в первый момент подумала, то затевается странная фантасмагория. Никогда и ничего не происходит случайно, невозможно согласиться с мыслью, что это есть цепь непознанных или недостаточно хорошо познанных причин и следствий, как толкуют мыслители и уверяют нас, что в принципе мы обладаем возможностью вмешиваться в причинную связь и изменять или управлять событиями в соответствии с целью. И поскольку намерения другого человека в принципе являются непознаваемыми, то результаты целеполагающей спонтанности другого действуют на человека как случаи, которые порождены им. Хотя мыслима, поспешно добавляют эти философы, и такая позиция, с точки зрения которой не имеется никаких случайностей.

Преобразовав в себе эти сентенции, Каштан решительно констатировала, что случайности нет, всех сюда привело одно и то же! Проверка и еще раз проверка этих якобы случайностей! Тогда и будет ясно, какие цели у кого и как они все пересекаются.

Дора Георгиевна даже мысленно развела руками, но тряхнула головой, продолжая спускаться по лестнице управления к выходу.

Генерал, выделив ей кабинет своего заместителя, слегка перестарался. «Мог бы предложить что-нибудь попроще! Так нет же, преувеличенное значение моему приезду показывает! – продолжая оценивать последние действия уже в автомобиле. – Генерал играет задолбанного, отупевшего от службы, уставшего старика, этот матерый чекист! Хитрован! С пудовыми кулаками! Все смог распределить, разгладить так, чтобы в стороне остаться. Ну что же, все правильно делает, на рожон не лезет, а так, аккуратненько за локоть ведет в нужном ему направлении. Но Быстров! – она остановилась в своих размышлениях. – Этот каэровец в теме, на ходу подметки рвет! Слегка ранимый при нестандартной ситуации, но уж очень сосредоточенный. Живет без улыбки на лице, в напряжении, глаза выдают постоянно работающий ум. Словно прокручивает в себе все сценарии мира. С ним надо держать ушки на макушке и глаза открытыми всегда!»

Каштан показала водителю талон с названием гостиницы, где был забронирован номер, и они, круто развернувшись, поехали. Путь оказался коротким, и уже через несколько минут, заполнив анкету приезжего, Дора Георгиевна вошла в номер. Присев за стол и сделав записи по сегодняшним событиям в своем блокнотике, она вышла к машине, которая дожидалась у входа, и, отметив время в путевом листе, отпустила ее.

Гостиница располагалась почти напротив Краевого комитета КПСС, через площадь, у памятника В. И. Ленину на одноименной площади. Издали бросались в глаза огромные дубовые входные двери, пожалуй, значительно больше, чем двери Управления Краевого КГБ. Подумалось, что традиции сталинской помпезности и разрисованного величия еще долго будут портить глаза не одному поколению.

Ей надо было попасть туда, и дело было нескольких минут, если перейти площадь напрямую к этим монументальным дверям, однако она двинулась в противоположном направлении, как потом оказалось, в сторону Центрального рынка и нового, только что открывшегося магазина «Электроника».

Наблюдение за собой она отметила еще от входа в гостиницу, когда отпускала водителя. Через две машины стояла серая, слегка запыленная старая с виду «Волга». Номера были вставлены в специальную стальную рамку для периодической замены номера гознака во время наблюдения, передний даже слегка небрежно край не до конца дошел, и зияла небольшая щель.

Дора Георгиевна, прикидывая для себя вариант того, что на этой оперативной машине наблюдения вполне могут «пасти» кого-то другого, проверила и убедилась, что «ноги» приставили к ней. Наблюдение велось чисто, без огрехов, и тогда, чтобы оторваться, она и свернула на Центральный рынок. Уйдя от наблюдения местной «семерки», она вскоре уже подходила сбоку, со стороны Театра оперы и балета, к зданию Крайкома КПСС.

С трудом приоткрыла массивную дверь и протиснулась внутрь. Там был полумрак и стояла прохлада, милиционер на посту при входе сделал шаг навстречу:

– Прошу ваши документы.

Она небрежно открыла сумку и достала партийный билет. Милиционер вдумчиво прочитал все, от корки до корки, вернул, козырнул и пропустил ее в вестибюль. Она прошла к лифту, поднялась на четвертый этаж и сразу, не пройдя и десяти шагов, очутилась у двери с табличкой «Второй секретарь Краевого комитета КПСС товарищ Предыбайло Тарас Максимович».

Распахнув дверь, она вошла в приемную.

– Тарас Максимович у себя?

– Здравствуйте, – не вставая, поприветствовала секретарь, – представьтесь, пожалуйста.

– Доложите товарищу Предыбайло, что здесь Каштан Дора Георгиевна. Секретарша подняла трубку и тихим, вкрадчивым голосом проворковала: – Тарас Максимович, тут к вам Каштан Дора Георгиевна, – прижав пухлыми пальчиками микрофон телефона, она подняла голову и спросила: – Он спрашивает, а кто вы?

– Скажите, товарищ Каштан от товарища Сербина.

Не успела секретарша произнести эти слова в трубку, как распахнулась дверь кабинета и выбежал сам товарищ Предыбайло, который оказался низеньким, с брюшком, лысоватым мужчиной неопределенного возраста, глаза навыкате были какого-то красноватого оттенка, и смотрел он очень нехорошо, враждебно.